Текст книги "Благоразумные желания"

Автор книги: Салли Лэннинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

6

Когда они дошли до автостоянки, Эми предложила:

– Мы можем взять мою машину.

Роберт окинул презрительным взглядом ее потрепанный серый драндулет.

– Я думал, музыканты зарабатывают кучу денег.

Рядом с его ярко-желтым спортивным автомобилем машина Эми выглядела еще более жалко.

– Машины меня не интересуют. Я езжу на них, пока не сломаются, а потом покупаю новую.

– Тогда на что ты тратишь свои деньги? – небрежно поинтересовался Рой.

Эми уселась на пассажирское сиденье его автомобиля, вдыхая запах обитого кожей салона, оснащенного множеством приборов и приспособлений.

– На обычные пустяки, – уклончиво ответила она. – Еда, одежда, подарки.

– И все? Никаких акций и облигаций? Никаких вложений в недвижимость?

Смутившись, Эми заметила:

– Ты слишком любопытен.

– Разве? Деньги играют в нашей жизни немалую роль, и мне всегда интересно, как люди их тратят.

Девушка открыла сумочку в поисках дымчатых очков.

– Я помогаю одаренным детям в Нью-Мехико. Открыла там музыкальную школу.

Руки Роберта с силой сжали руль.

– Года два назад я был на Аляске и пожертвовал крупную сумму на художественную школу для эскимосов. Чем больше я смотрю на тебя, тем больше понимаю, что твоя хрупкость – это лишь оболочка. Расскажи мне о твоей школе.

Об этом не знала даже мать. Сначала нерешительно, но потом с всевозрастающим энтузиазмом Эмили описала хоровую капеллу и перечислила приобретенные инструменты – два главных своих достижения. Когда она закончила, Рой лишь заметил:

– Ты потрясающий человек, дорогая.

Эти слова очень смутили Эми.

– Ты тоже, – пробормотала она.

– У нас здесь общество взаимного восхваления? – Роберт усмехнулся и уверенно вывел машину на дорогу. – А теперь, на этом возвышенном фоне, ты можешь рассказать мне о своих мужчинах, которым я обязан чуть было не возникшей неприязнью.

– Неужели это необходимо? – Эмили поморщилась.

– Да. И как можно более подробно. Имя, возраст, место работы?

– Это будет стоить ящика пива, – мрачно заявила она. – Ледяного. Ну, ладно, так и быть. Но без имен. Скрипач. Двадцать два года. Мне было восемнадцать. Я только поступила в музыкальную школу и впервые в жизни уехала далеко от родительского дома. Мы влюбились друг в друга. Целых шесть месяцев все происходило как в любовном романе…

Потом скрипач вдруг стал пропадать, как-то отдалился от меня… Но меня это не очень беспокоило. Он что-то говорил насчет экзаменов и занятий. Да и сама я была завалена работой. Все закончилось, когда я встретила его на вечеринке с подружкой. Похоже, у них были очень близкие отношения. Он разлюбил меня и влюбился в нее. Вот и все объяснение, до которого он снизошел.

Рой тихо выругался. Потом, уже более сдержанно, заметил:

– Мальчишка. И что было дальше?

Его реакция Эми понравилась.

– Я страшно расстроилась. Кое-как сдала экзамены, потом подхватила простуду. А после мне было уже не до переживаний. Все лето провела на гастролях с нашим студенческим оркестром. Спали по несколько часов в сутки и смертельно уставали. Но это было здорово.

– А что же думали по этому поводу твои сестры?

– Они ничего не знали. Мама и предположить не могла, что я с кем-то сплю, а девчонки всегда были очень заняты. – Эми немного помолчала, наслаждаясь встречным ветром, развевающим волосы. – Скрипач отбил у меня всякую охоту к новым романам. Наверное, поэтому я успешно закончила школу и поступила в консерваторию. А в возрасте двадцати двух лет я встретила мужчину номер два. Сорок лет. Бизнесмен из Дакоты. Красивый мужчина, но тихий и застенчивый – по крайней мере, мне так казалось. Мы нравились друг другу. В конце концов он сообщил мне, что женат и не может развестись. Жена находилась в психиатрической лечебнице – тяжелый случай, – я и не ожидала, что он оставит ее. Через несколько недель мы стали любовниками.

И с неожиданной горячностью Эми добавила:

– Меня это вполне устраивало. Связь без обязательств. Может быть, безнравственно, но благоразумно. Я всегда была очень занята: гастроли, репетиции и не хотела отношений, которые могли заставить изменить мой стиль жизни. Так продолжалось три года. И вдруг на гастролях, в гостиничном буфете, я встретила его. Угадай, что дальше? С ним его жена – не более сумасшедшая, чем я. Очень состоятельная дама, в летах. И, разумеется, он не собирался с ней разводиться.

Рой пробормотал под нос пару непечатных выражений. Эми поморщилась.

– Не сквернословь! Но, знаешь, это оказалось даже к лучшему. Мне не следовало с ним связываться. Но как же он ухитрялся систематически обманывать меня целых три года? – Она вздохнула. – Поэтому я пришла к выводу, что, хорошо разбираясь в музыке, я ничего не понимаю в мире мужчин.

Кажется, Роберт стал понимать, почему эта женщина держит его на расстоянии.

– Они глубоко ранили тебя? – рискнул он.

– Да. Я не часто доверяю людям, но если уж доверяю, то полностью.

– Я не знаю, как убедить тебя, что я другой, – медленно произнес собеседник, останавливая машину на светофоре.

– Это тебе все твои женщины говорили, что ты другой? – ляпнула Эмили и покраснела.

– Ты очень привлекательна, когда краснеешь, и еще привлекательней, когда смущенно молчишь, – рассмеялся Рой.

– Странно, что ни одна из них до сих пор тебя не задушила, – продолжила Эми, сообразив, что уж слишком явно интересуется его прошлым.

– Их было не так уж много, я женился в двадцать пять, а через год Кэрол бросила меня. Ради респектабельного бизнесмена вдвое старше ее и с заработком в пять раз выше моего. Жизнь со скульптором, заявила она мне на прощание, весьма романтична, но только со стороны.

Эми никогда не нравилось имя Кэрол. Но ревновать к женщине, которую никогда не встречала, нелепо.

– Она причинила тебе боль.

– Мы оба ранили друг друга. Мне следовало прислушаться к интуиции. Когда мы шли к аналою, внутренний голос твердил мне, что я женюсь не на той. Но я был слишком молод, чтобы понять это. – Роберт провел рукой по волосам. – Пойдем за пивом.

Эми готова была поклясться, что он хотел сказать что-то еще. Они вошли в прохладный шумный зал магазина, в котором продавалось все: от презервативов до обручальных колец, и направились к холодильнику с пивом. Эмили всем своим существом ощущала присутствие Роя, и от этого у нее кружилась голова. Он подошел сзади и мягко обнял ее за талию.

– Австралийское есть, – заметил Роберт. – Нам повезло.

Она послушно прислонилась к сильному телу, положив свои руки поверх его. Рой потерся щекой о рыжие волосы.

– Я тебе сегодня говорил, что ты роскошно выглядишь? – И тихонько засмеялся.

Эми блаженно закрыла глаза.

– Сейчас я абсолютно счастлива.

Мужские руки обняли ее крепче.

– О Боже, родная, – беспомощно прошептал Роберт. – Ты сводишь меня с ума. Я не такой, как другие, и я это докажу. – Он уткнулся лицом в ее шею, наслаждаясь нежностью кожи и запахом волос. Левой рукой он чувствовал, как сильно бьется сердце женщины. – И я, – добавил он, – готов заняться с тобой любовью прямо в этой витрине.

– Знаю, – лукаво отозвалась девушка и, оглянувшись, чтобы убедиться в отсутствии зрителей, призывно повела бедрами.

– Перестань! – задохнулся Рой.

– Ты сам начал, – возразила она.

– Давай лучше купим пива. – Роберт с сожалением отпустил ее.

Эми повернулась, в ее глазах заплясали озорные огоньки.

– Сейчас ты нравишься мне намного больше, чем когда ты сидел, поджав губы, и дулся на меня.

– Ты думаешь, я все время плавал в озере ради удовольствия? – парировал мужчина и заметил, как изумленно распахнулись ее глаза и запылали щеки.

– Чем могу помочь?

Возле них стоял хозяин магазина – добродушный старикан с живыми карими глазами.

– Две упаковки пива, пожалуйста, одну – из холодильника, – попросила Эмили, как бы невзначай отодвигаясь от Роя. – Только австралийское.

Роберт заплатил, и они, выйдя из магазина, уселись за летний столик у реки. Никогда еще австралийское пиво не было таким вкусным, решила Эми. Над головой буйно цвел догвуд, а в прозрачной речной воде отражалось голубое небо и большие валуны, поросшие мхом. Все вокруг казалось таким… первозданным. Так вот каким видит мир Рой! Может быть, и она когда-нибудь сможет это увидеть?

Эми вздохнула.

– Что-то не так?

Его ясные глаза пристально изучали родное лицо. Рой подвинулся ближе и поцеловал девушку в полураскрытые губы, легонько коснувшись их языком.

– Соревнование может быть опасным, – слабо запротестовала Эми. – И для победителя, и для побежденного.

– Поехали домой, – вдруг сказал Роберт.

Домой. Коротенькое слово больно ударило ее по сердцу.

– А где твой дом? – тихо спросила Эми. – Или ты все еще живешь в Нью-Джерси?

Мой дом там, где ты, подумал он.

– У меня уже давно не было постоянного дома, – ответил Роберт. – Я объездил весь мир: Европа, Азия, Африка, Южная Америка… А каждое лето я возвращаюсь в Нью-Джерси и снимаю маленький коттедж. Но следующий дом, который я построю, будет моим. Где-нибудь на Восточном побережье, в горах или на берегу Атлантического океана.

Кто с ним будет в этом доме? – с грустью подумала девушка.

– Уверена, ты добьешься своего, – вежливо заметила Эми. – Поехали?

Через десять минут она уже отпирала дверь дома на озере. Эмили вошла в дом, и стены словно обняли ее. Как будто кто-то родной снова заключил ее в объятия. И непонятно почему, Эми вдруг сказала:

– То, чем ты занимаешься, так реально. Живопись. Скульптура. Дома. Ты можешь видеть результат своей работы, прикоснуться к нему, даже жить в нем. Моя работа совсем не такая… Не знаю, почему я так говорю. Я люблю свою работу. И всегда любила. Она для меня…

И осеклась – на кухне зазвонил телефон. Удивленно подняв брови, Рой снял трубку.

– Алло… Привет, Барби, как поживаешь?.. Нет, я вернулся раньше… Она еще здесь… Хочешь с ней поговорить? – Он протянул трубку Эми. – Это сестра.

Эмили вовсе не хотелось, чтобы родственники узнали о ее совместном проживании с Робертом.

– Привет, Барби, – холодно заговорила она.

– Я тебя не задержу. Я просто хотела убедиться, что с тобой все в порядке. Не понимаю, почему Боб вернулся раньше. Но это на него похоже. Он очень оригинальный парень, правда?

– Нет, здесь не было дождей, – спокойно ответила Эмили. – А какая погода в городе?

– Намек понят, – проворчала сестра. – Но это я познакомила вас, пожалуйста, не забывай. Кстати, Трейси просила дать ей ваш телефон. Так что она тебе, наверное, позвонит. Когда ты возвращаешься в Вашингтон?

– Еще не знаю.

– Оставайся на выходные. Мы обойдемся без твоей помощи. Рада, что ты хорошо проводишь время. Пока.

Эми медленно положила трубку. Зная Барби, можно было предположить, что она уже поженила их. Не успела девушка отойти от телефона, как он вновь зазвонил. Со странным ощущением обреченности Эмили сняла трубку.

– Алло?

– Сестричка, это Трейси. Барби сказала, что у тебя целая неделя свободна. Ты не могла бы пожить у меня и присмотреть за моими собаками до воскресенья?

Трейси редко просила о помощи.

– А что случилось? – медлила Эми.

– Я должна лететь в Сан-Франциско с хором. Предполагалось, что за собаками присмотрит мама, но у Сары режутся зубы, и мама помогает Барбаре. Если я не поеду, то мои дети вылетят из программы конкурса на следующий учебный год.

– Когда мне приехать?

– Сегодня.

Надо уезжать прямо сейчас. Оставить Роберта. Конечно, это, с одной стороны, весьма благоразумно. Там, где дело касалось Роя, Эми не могла рассуждать здраво. Стараясь подавить в себе противоречивые эмоции, вызванные необходимостью отъезда, она ответила сестре:

– Конечно, я приеду.

– Ты просто ангел, – пылко заявила Трейси. – У мамы есть запасной ключ – возьми у нее. Я оставлю тебе записку. Собачья еда в кладовке. Можешь даже с ними не гулять, а просто выпускать во внутренний дворик. Спасибо, сестричка. Я вернусь в воскресенье к вечеру.

– Желаю прекрасных зрителей, – ответила Эми, но на другом конце уже раздались короткие гудки.

Эмили аккуратно положила трубку, обернулась и столкнулась лицом к лицу с Роем.

– Что случилось?

– Трейси просила, чтобы я пожила у нее до воскресенья, присмотрела за ее собаками. Надо ехать уже сейчас.

По кратким ответам Эми Роберт уже догадался, в чем дело.

– Для этого можно было кого-нибудь нанять, – заявил он, сдерживая гнев.

– У нее не было времени. Сестра никогда не просила меня об одолжении. Она боготворит слово «независимость», особенно по отношению ко мне, мы же близнецы.

– Я не хочу, чтобы ты уезжала.

– Думаю, будет лучше, если я уеду, – осторожно заговорила Эми. – Нам необходимо немного остыть…

– Говори о себе.

– Хорошо, – торопливо согласилась она. – Мне надо побыть вдали от тебя какое-то время. Ты слишком настойчив. Слишком многое произошло за такое короткое время. Мне необходимо уехать и обо всем подумать.

– Ты убегаешь от того, что случилось здесь. Придумываешь себе занятия, чтобы не встречаться лицом к лицу. Останься со мной.

– Я и ты – противоположности! – простонала Эмили. – Я аккуратная – ты неряха. Я музыкант – ты скульптор. Я городская, а ты из деревни. Я люблю овощи, а ты – рыбу. Разве ты этого не видишь? Мы слишком разные.

– А как насчет такого варианта? – парировал Рой. – Ты основала музыкальную школу, я – художественную. Я люблю свою работу, ты – свою. Мою работу люди оценивают душой и глазами, твою – душой и ушами. Мы оба из мира искусства. В конце концов, я хочу тебя, а ты меня. Мы не такие уж разные. В самых важных вещах.

– Я не хочу уезжать… Это обстоятельства…

– Тебе не нравится, когда лгут тебе. Так не лги мне.

У него на все есть ответ. Донельзя разгневанная, Эми нахмурилась.

– Я уеду в город, как только соберу вещи. Я не хочу с тобой ругаться.

– Ты живешь одна, и я тоже. Мы вольны сами принимать решения. Есть только одна причина, по которой мы ругаемся, и именно поэтому мы должны быть вместе, – сказал Рой со странной усмешкой.

– Вот именно поэтому нам надо расстаться. – Эми не собиралась так говорить. Внутри у нее все болезненно сжалось.

– Позволь сказать тебе кое-что еще! Ты можешь убирать мои работы, если они не нравятся. В спальне накрыта одна скульптура. В ней слишком много эмоций, правда? Она слишком реальная. Но не думай, что ты так легко от меня отделаешься. Потому что я борюсь не только с тобой, но и за тебя.

– Тебя никто об этом не просит!

– Делай что хочешь, – проскрежетал Роберт. – Я пошел колоть дрова.

Во всем этом хорошо лишь, что я очень рассердилась и не заплакала, рассеянно подумала Эми. Она взбежала наверх и упаковала вещи в рекордно короткое время, сняла халат со скульптуры и показала ей язык – хоть какое-то удовлетворение. Еду она оставит ему. Пусть разнообразит свое меню.

Эми побросала сумки на заднее сиденье. Где-то за домом раздавались мерные удары топора. Надо бы попрощаться. Только она не будет. Эми уселась в машину и попыталась завести мотор.

7

В ответ послышался слабый щелчок. Эми попыталась еще раз. Опять неудача. Крепко стиснув зубы, она посидела минуту или две, соображая, что же могло произойти. Вероятно, сел аккумулятор, но это – лишь смутная догадка. Как же ей завести эту чертову колымагу? Пару раз нажав на газ, девушка поставила ключ в первоначальное положение и повернула его снова. Мотор молчал.

– Ты собираешься свести меня в могилу? – вскипела женщина. – Не могла подождать, пока я доберусь до города. И что мне делать?

– Проблемы, дорогая? – насмешливо спросил знакомый голос.

– Машина не заводится, – сдержанно, не поднимая головы, ответила она.

– Наверное, придется мне отвезти тебя в город, – заметил Рой.

Эмили подняла глаза и поняла, что сделала ошибку. Его рубашка, осыпанная мелкими стружками, прилипла к груди. Руки и джинсы были испачканы, а в бездонных ясных глазах плясали чертики. Не позволяя уголкам рта ответно изогнуться в улыбке, Эми сердито пробурчала:

– Ты же весь в опилках.

– За мной некому присмотреть.

– Неужели некому штопать твои носки и гладить рубашки? Тебе бы жить в прошлом веке, на ферме.

– Некому согреть мою постель холодными зимними ночами, – как ни в чем не бывало продолжал он. – Багажник закрыт? Я перенесу вещи в свою машину.

Выбора нет.

Эми вышла из машины, закрыла двери и пересела в автомобиль Роя. Минут десять спустя они уже сворачивали на шоссе. Роберт переоделся в чистые джинсы и светлую рубашку, расстегнув пару ее верхних пуговиц. Несколько миль промелькнули в абсолютном молчании. Эмили решилась нарушить его первой:

– Я благодарна тебе за помощь, – произнесла она.

– Значит, ты считаешь, что я помогаю тебе против своей воли?

Эми немного успокоилась. Осторожно дотронувшись кончиками пальцев до плеча спутника, она сказала:

– Прости, я погорячилась. Мне и самой не нравится выходить из себя. А последнее время это случается все чаще. Но, честное слово, все происходит слишком быстро. Мне нужно время.

– Я позвоню тебе в конце недели?

– Х-хорошо.

Его голос стал непривычно резок.

– Не отгораживайся от меня! Неужели, черт возьми, я – причина этого страха.

– Я просто не хочу, чтобы ты был таким настойчивым!

– Я такой, какой есть, – резко возразил Роберт. – Отчужденность и самообладание тебе больше не помощники. Готов держать пари на последний доллар, что ты больше боишься своих собственных чувств. И если я не прав, можешь смеяться всю оставшуюся дорогу.

Эмили не ответила. Зажав крепко сцепленные пальцы между колен, она молча смотрела в окно, пока ей не пришлось показывать Рою дорогу к дому матери. Он притормозил за блестящим белым «мерседесом».

– Я подожду тебя здесь.

Эми боялась, что Рой захочет пойти вместе с ней. Она взбежала на крыльцо и позвонила. Никто не открывал, и она снова нетерпеливо нажала на звонок. Эмили собиралась было позвонить и в третий раз, когда Сильвия приоткрыла дверь.

– Дочуша! – воскликнула она. – Что?.. О, мой Бог, ключи. Я совсем забыла про них. – Она кинула быстрый взгляд через плечо. – Зайдешь?..

Мать была одета в длинный стеганый халат с изысканной вышивкой, ее щеки пылали, а приглашению явно не хватало тепла.

– Извини, мама, – сказала Эмили. – Наверное, мне следовало позвонить. Ты уходишь?

Сильвия вспыхнула еще сильнее.

– Нет, нет… Правда, нет, – бессвязно пробормотала она, не глядя на дочь.

– Что-то не так? – осторожно спросила Эми, обнимая мать.

Та отстранилась.

– Нет! Я просто… Куда же я положила эти ключи? Они могут быть где угодно, – заволновалась она.

Ломая голову над необычным поведением матери, Эмили осталась в холле. На одном из стульев в гостиной висел мужской пиджак, а на кофейном столике в любимой хрустальной вазе матери стоял восхитительный букет тюльпанов. Боулт, догадалась девушка. Он здесь. Так вот почему мать так суетится. И «мерседес», должно быть, принадлежит ему.

Он наверху. В спальне.

Поэтому Сильвия так долго не открывала дверь. Поэтому она в халате.

Испытывая непреодолимое желание уйти, Эми попыталась успокоить бурю чувств, поднявшуюся в груди. Наконец мать вернулась в холл.

– Я оставила их на кухне, – сказала она, вкладывая ключи в руку дочери. – Прости, что заставила тебя ждать. Ты, наверное, торопишься?

Искусный намек. Никто не собирался задерживаться.

– Спасибо… за заботу, – пробормотала она и сбежала вниз по ступенькам.

Конечно, Рой ждал. Рой, от ироничного взгляда которого не укроется ее смятение. Эмили постаралась придать лицу равнодушное выражение и направилась к машине.

– Поезжай вниз по улице. После второго светофора свернешь налево, – сказала она, делая вид, что ее внимание поглощено пристегиванием ремня безопасности.

– Что-то произошло? Ты как-то быстро вернулась.

– Она собирается уходить, – ответила девушка, проклиная себя за ложь. Никогда она не осмелится никому сказать правду. У матери свидание с любовником. Среди бела дня!

Возможно, она не в меру щепетильная.

Если бы Рой знал правду, он сказал бы, что Эми должна больше беспокоить собственная личная жизнь. И был бы не прав, с горячностью подумала девушка, абсолютно не прав. Но, Господи Боже, как же ей жить дальше, как остаться прежней! Она никогда не подозревала, что эмоции могут быть столь изнуряющими. Страх, страсть, счастье, ярость, ревность, шок… она пережила их за столь короткий отрезок времени. Ей нужна передышка. Сегодня вечером она посмотрит какой-нибудь бессмысленный фильм по телеку и забудет обо всех: о матери, сестрах, племянниках, о Рое.

Дом сестры стоял на тихой зеленой улице и находился в безупречном состоянии. Подойдя к крыльцу, Эми услышала громкий лай. Сопрано и меццо-сопрано, сухо подумала она. Интересно, соседям досаждает этот шум? Она открыла дверь и втащила чемодан.

Две коричневые таксы радостно бросились ей навстречу.

– Тихо, – сказала девушка и потрепала собак по спинам.

– Ты действительно не хочешь, чтобы я остался? – раздался голос Роя.

Эми оглянулась. Мужчина стоял на крыльце, держа в руке сумку с книгами. Он выглядел таким большим, сильным, таким надежным. Мне будет не хватать его, печально подумала Эмили.

– У меня есть идея и получше, – продолжил он. – Можно забрать собак в коттедж и…

Собаки как будто поняли мысли Роя и, радостно повизгивая, подбежали к гостю.

– Сидеть, – приказал он. К крайнему изумлению Эми, они обе замерли на месте, преданно глядя в глаза Роберта.

– Ты умеешь ладить с животными, – уважительно заметила Эмили.

– Но, к сожалению, не с тобой. – Рой вытащил из кармана записную книжку и, прочитав на аппарате телефонный номер Трейси, переписал его.

Ничего-то от него не скроешь, невольно подумала Эми. Интересно, когда он начнет звонить?

Часы в холле пробили шесть часов. Немного удивившись, что уже так поздно, Эми устало присела на ближайший стул.

– Мне следовало бы пригласить тебя на ужин, – сказала она. – Тем более что ты был так любезен и подвез меня.

– Но ты не сделаешь этого, – неожиданно для себя самого и для Эмили Рой грохнул кулаком по столу.

Собаки забились под стол.

– Я слишком давлю на тебя, знаю, – яростно сказал Роберт. – Но ничего не могу с собой поделать. Когда мы расстаемся с тобой вот так, я боюсь, что больше никогда тебя не увижу. Давай пообедаем в субботу.

Девушка сжала сиденье стула.

– Слушай, я не хочу видеть никого в эти выходные. Мне нужно время. Отдых. Пауза. Передышка. Назови, как хочешь.

– В понедельник ты вернешься на работу. И мы оба знаем, что это значит.

Оркестр казался чем-то из другого мира, далеким и незначительным.

– Может быть, в следующие выходные? – предложила Эми.

– «Может быть» – это все, что ты можешь сказать?

Она почувствовала раздражение.

– Да.

– Отлично. Если я все еще буду здесь, позвоню. Если нет, пришлю открытку. – Он схватил девушку за плечи, притянул ее к себе, запечатлел поцелуй – смесь ярости и страсти – возле ее губ и вышел из комнаты.

Входная дверь громко хлопнула. Эми без сил опустилась на стул. Одна из собак подняла к потолку морду и издала пронзительный вопль.

– Я не заплачу, – сказала Эми. – Я выдержу.

Если приложу сверхчеловеческое усилие, подумала она.

Он не уедет из Штатов… ведь правда же?

Вечером того же дня Эми чашка за чашкой пила кофе и предавалась запоздалым размышлениям. Наконец она решила, что ее мать просто боялась рассказать дочери всю правду о Боулте. Она не доверяет мне, печально подумала Эми. Боялась открыться. Ведь я годами не проявляла интереса к ее жизни. Мне нравилось заниматься более важными делами, чем семья или личная жизнь… Боже, я была не слишком хорошей дочерью.

Не давая себе времени подумать, так как в противном случае она не рискнула бы, Эми сняла телефонную трубку и набрала номер матери.

– Квартира Кимбелл, слушаю вас, – раздался на другом конце оживленный голос.

– Это я, мама. – Эми облизнула губы и, жутко нервничая, спросила обычную банальность: – Как дела? – затем торопливо продолжила: – Вообще-то я звоню не для того, чтобы спросить об этом. Я хотела сказать тебе, что догадалась насчет Боулта, и я…

– Я должна была сказать тебе. Но как-то все не получалось.

– Мама, я считаю – это прекрасно. Правда. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Вот и все.

Мать молчала. Долго. В наступившей тишине Эми ждала ответа. Пальцы сильно, до боли, сжали телефонную трубку. Она ни на минуту не сомневалась в искренности своего признания.

– Спасибо, дочь… – медленно начала мать. – Это очень мило с твоей стороны.

– Мистер Боулт, действительно, настоящий мужчина. Я так рада за тебя. Мне только жаль, что все эти годы я держалась от тебя на расстоянии, и ты не смогла рассказать мне обо всем.

Мать неожиданно всхлипнула.

– Ну, ты знаешь, это непривычно и для меня. В моем возрасте, и влюбиться! Иногда я чувствую себя шестнадцатилетней девчонкой. Это так замечательно! – Она замялась. – Значит, доченька, если мы объявим о помолвке, ты не станешь возражать?

– Возражать? – удивилась Эми. – Да я в восторге! Мы устроим шикарную вечеринку в честь вступления Боулта в нашу семью.

– О, Эми, я так рада, что ты позвонила, – почти задохнулась мать. – Ну вот, я плачу. Но только потому, что счастлива. Я боялась, что ты не одобришь. Я ведь уже немолода… Мы хотели пожениться после Пасхи. Как ты на это смотришь? Сначала я планировала устроить очень скромную церемонию, только мы и свидетели. Но Боулт сказал: он так гордится мной, что хочет видеть на свадьбе всех друзей и родственников.

– Эдвард совершенно прав, – заметила Эми. – Я с удовольствием помогу тебе все подготовить. – В самом деле, с удовольствием, изумленно подумала она. – Это будет чудесно.

– Мы сообщим дату. Доченька, спасибо тебе.

Эми откашлялась.

– Большой привет Эдварду. Я люблю тебя, мама.

– Спасибо, дорогая. Я тоже тебя люблю. Спокойной ночи.

Я снова плачу, подумала Эмили. Так трудно бывает измениться. Но овчинка стоит выделки.

В пятницу, стараясь отвлечься от грустных размышлений, Эмили отправилась на прогулку с собаками. Это оказалось довольно рискованным мероприятием, поскольку Спотти твердо вознамерилась поздороваться лично с каждым встречным. Эми с трудом сдерживала неугомонную псину.

Надеясь, что Спотти когда-нибудь утомится, она довольно долго выгуливала собак. Но энергия молодой суки граничила с маниакальной, так что престарелая Гранди и Эми выдохлись первыми.

Утром того же дня Эмили договорилась, чтобы ее машину отбуксировали в гараж. А вечером она пошла за покупками. Гардероб женщины, решила она, должен отражать ее характер. И если раньше все ее наряды отличались консервативным кроем и однообразием тонов, то теперь все будет иначе. В небольшом магазинчике в Джорджтауне Эми присмотрела мини-юбку в обтяжку и жакет цвета зимней рябины, в соседнем бутике – белый шелковый блузон и пару облегающих джинсов, серебристый ремень из крокодиловой кожи и серебряные украшения с бирюзой.

Затем она решила, что если уж ее внешний вид меняется столь кардинально, то нужно стать более смелой и в выборе интимных деталей туалета. Около часа Эмили провела в магазине нижнего белья, оставив там кучу денег. Она даже представить не могла, что бюстгальтеры и трусики могут быть так красивы – нейлоновые, шелковые, кружевные, всех цветов радуги. Как много времени прошло с тех пор, как она в последний раз потакала своим женским капризам. Слишком много.

Нагруженная свертками, девушка вернулась домой и сразу позвонила сестре, предложив посидеть с ее детьми в субботу вечером.

– Приходи к ужину, – сказала Барбара. – В субботу мы всегда готовим что-нибудь вкусненькое. Как Боб?

– Полагаю, отлично.

– Полагаешь? – фыркнула Барби. – Если бы я знала, что Трейси предложит тебе вернуться в город, то ни за что на свете не дала бы ей твой телефон. Послушай, давай я предложу маме и Боулту побыть няньками и в уик-энд? Тогда ты и Роберт сможете пойти с нами в кино.

– Нет, – отказалась Эми.

– Мим, однажды ты проснешься и поймешь, что жизнь прошла мимо, – вскипела сестра. – Нет ничего хуже холодной пустой постели. Я поняла это, когда нам с Айзеком пришлось расстаться. Увидимся завтра. Пока. – Эмили услышала, как сестра бросила трубку.

Роберт, уходя, хлопнул дверью, и вот теперь сестра. Все было бы иначе, подумала Эми, если бы другие люди перестали вмешиваться в ее жизнь.

Но если Фросты пригласят Роя в кино, тогда, вероятно, он никуда не уедет?

Эмили сварила себе еще одну чашку кофе и уселась на террасе, греясь в лучах заходящего солнца. Гранди плюхнулась возле ее ног, а Спотти носилась по двору, ища лазейку в ограде и лая на деревья. Наконец собака угомонилась и прилегла на дощатый пол.

Отгоняя мысли о разговоре с сестрой, Эмили вспоминала детство и юность, бегло подумала о коттедже, о том, как долго она не бродила по полям, не любовалась дикими полевыми цветами или даже просто не сидела на залитой солнцем террасе. Она думала о музыкальной школе в Нью-Мехико, которая заслуживала ее внимания, но была так далеко. Далеко от паутины чувств, опутавшей ее сердце. Эми подумала о матери и Эдварде, который через два месяца станет ее отчимом. И только об одном человеке она не смела подумать. О Роберте.

В эту ночь ее снова мучили кошмары, вновь мощный круговорот засасывал ее в жуткие глубины. Эмили проснулась, дрожа от страха. Села на кровати, пытаясь утихомирить бешеный стук сердца. Я боюсь Роя и всего, что связано с ним, в панике подумала она. Вот почему я не хочу даже думать о нем. Если я впущу его в свою жизнь, на самом деле впущу, боюсь, я исчезну, потеряю себя.

По словам Роберта, она нашла себя, свой неповторимый путь. Так ли это? А что, если она влюбится в этого человека… что тогда? Она уже никогда не станет такой, как прежде.

Ее тело ответило первым. Воображение Эми стремительно уносило ее туда, куда она не хотела заглядывать. В крайнем возбуждении девушка спустилась по ступенькам, приготовила себе авокадо с майонезом и стала смотреть какой-то глупый фильм по телевизору. В семь утра она проснулась на диване с ноющей болью в шее. Телевизор по-прежнему работал.

Эми выключила его. Все из-за мужчин, мстительно подумала она. Или, вернее, из-за одного-единственного мужчины. Мужчины, который построил чудесный дом, полный солнечного света, который понимает все людские эмоции, который целует ее так, словно никогда не наступит завтра. Который знает, чего хочет.

Он хочет ее. И не скрывает этого.

Хотя ни разу не позвонил с тех пор, как она переехала в дом Трейси.

Возле входной двери раздался ужасный вой собак. Значит, им пора гулять. Эмили осторожно покачала головой из стороны в сторону, растягивая затекшие мышцы. Как раз этим утром она собиралась купить себе новую спортивную машину, которая станет еще одним символом перемен. Эми скорчила рожицу и направилась к входной двери, обороняясь от нападок собак.

Маленький серый автомобиль выглядел жалким и потрепанным рядом с блестящими новыми моделями в автосалоне. Но Эми была настроена воинственно, и, когда к полудню она рассталась с продавцом, ее не покидало чувство удачно совершенной сделки. Эмили с гордостью ощущала себя владелицей ярко-красного «ауди», размером чуть больше предыдущей машины, но современной. Припарковавшись возле дома сестры, она обошла новое приобретение пару раз, похлопывая по блестящему корпусу, и вдоволь налюбовалась собственным отражением в лобовом стекле.