355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Сакс Ромер » Арахна (Рассказы о пауках. Том I) » Текст книги (страница 4)
Арахна (Рассказы о пауках. Том I)
  • Текст добавлен: 5 октября 2018, 11:30

Текст книги "Арахна (Рассказы о пауках. Том I)"


Автор книги: Сакс Ромер


Соавторы: Вацлав Голембович,Адриан Дойль,Стернер Мик,Ф. Кох-Варв,Э. Эркман,Г. Мунн,Бэзил Тозер,Герберт Уэллс,Пол Пауэрс,Эдмонд Гамильтон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Бэзил Тозер
ПИОНЕРЫ ПАИКС-ПИКА

Пер. М. Фоменко

Был примерно конец июня, и вечер был прекрасен – такие вечера случаются в Колорадо в это время года. Я хорошо запомнил тот вечер. Бросив карты, я встал из-за стола и вышел на свежий, прохладный воздух.

Над головой невероятно ярко светили звезды, а небо было таким чистым, что казалось, можно было услышать, как они мерцали. Луна еще не взошла над могучими пиками, которые вздымаются в небеса, постепенно исчезая в густых слоях облаков, по ночам же словно прикасаются к низко висящим светилам. Но в небесах понемногу расширялось гало, и луна собиралась бросить свои лучи с вершин высочайших пиков на городок, прикорнувший у подножия величественного хребта и сейчас погруженный в дремоту. Ни единый звук не нарушал тишину. Даже дома будто спали.

Я вновь окунулся в разгоряченную и дымную атмосферу бара, где мои товарищи, устав от карточной игры, вели какой-то тихий разговор. Только тогда я заметил странного пожилого незнакомца, сидевшего в одиночестве у окошка в дальнем конце помещения. Окно было открыто, и он невидящим взглядом смотрел на улицу, отрываясь от своих мыслей лишь для того, чтобы выдохнуть большой клуб дыма. Я сел рядом с товарищами и вопросительно глянул на старика.

– Пришел минут пять назад, – сказал один.

– Кто он такой?

– Какой-то ненормальный, похоже. Сидит и почти не шевелится.

В баре в это время были только мы и старик.

– На что он уставился? – спросил кто-то.

– На Пайкс-пик[10]10
  …Пайкс-пик — гора в Скалистых горах в штате Колорадо, высочайшая вершина отрога Фронт-Рэндж (4302 м). Названа по имени американского исследователя З. Пайка (1779–1813). Как считается, первыми на вершину взошли в 1820 г. американский ученый врач Э. Джеймс (1797–1861) и два его спутника.


[Закрыть]
, думаю, – ответил Ватсон, тот самый, кто назвал старика «каким-то ненормальным».

Хотя мы говорили тихо, «ненормальный», как видно, услышал наш разговор. Он повернулся к нам и нахмурился. Затем снова отвернулся, вернувшись к своему бдению. Ватсон со значением постучал себя пальцем по лбу. Разговор перешел на другую тему, после на третью, и наконец мы заговорили об американских обычаях и нравах, Америке в целом и американской природе и ландшафтах.

– Интересно, кто первым взошел на Пайкс-пик? – спросил Ватсон, обводя нас глазами.

– Не Пайк, это точно, – ответил кто-то, где-то об этом читавший. Кажется, Нортон. – Говорят, это был… Эй, ребята, смотрите!


Незнакомец поднялся с места и медленно, крадущейся походкой приближался к нам. Его глаза были странно расширены. Когда он подошел, мы машинально повернулись к нему. Перед нами стоял громадный человек ростом намного выше шести футов. Ему не могло быть больше пятидесяти лет, хотя выглядел он на все шестьдесят.

У него были седые и довольно длинные волосы. В молодости он был, очевидно, хорош собой, но сейчас его лицо, шея и руки были изуродованы бесчисленными запавшими пятнами, которые чем-то отдаленно напоминали оспины. На нем была старая грязно-коричневая одежда, шапка из енотовой шкуры, прочные ботинки и кожаные гетры.

– Кто, вы сказали, первым взошел на Пайкс-пик? – спросил он грозным и звучным голосом. Он опустился на стул напротив меня и, глядя мне прямо в глаза, с подчеркнутой важностью поставил локти на стол и оперся подбородком о кулаки. Нортон, которого он прервал, пришел на помощь.

– Если не ошибаюсь, это был…

– Я побывал там первым! Но вы-то, небось, не знаете о нашем восхождении?

– Я знаю только то, что читал и что мне рассказывали, – ответил Нортон.

– А вы бывали на Пайке-пике?

– Да.

– Значит, побывали на вершине?

– Да.

– И что вы заметили? Что вас больше всего поразило там, на высоте пятнадцати тысяч футов?

– Хм… Вид был замечательный.

– Да-да, я знаю – замечательный, великолепный, восхитительный вид. Но что еще вы видели?

Незнакомец помолчал.

– Нет, он должен быть там… – пробормотал он, – ну конечно, он еще там… обязан быть там… Кто мог его забрать, унести… скажите мне! – громко произнес он.

Нортона вдруг осенило. Он клянется, что до сих пор не знает, как пришел к этому озарению.

– Вы имеете в виду камень?

Выражение лица незнакомца мгновенно изменилось, и он обвел нас вполне разумным взглядом.

– Так камень там? – нетерпеливо спросил он, подавшись вперед.

– Ну конечно, камень там, – одновременно ответили Нортон и Ватсон.

– Кому бы понадобилось его уносить? – добавил Ватсон, бросив на нас многозначительный взгляд и сдерживая улыбку.

Несчастный полоумный бродяга возбудил наше любопытство. Нортон решил его успокоить.

– Я могу слово в слово процитировать надпись на камне, – сказал он.

– Пожалуйста! Прошу вас! Что там написано?

– Надпись гласит: «Этот камень воздвигнут в память Уильяма Доукинса, Джеймса Вестона и Уолтера Хиллиера, пионеров Пайкс-пика, которые были съедены горными крысами[11]11
  …съедены горными крысами — Истории о прожорливых «горных крысах», которые якобы обитали в пещерах Пайкс-пика и нападали на людей, служили в XIX в. предметом газетных уток.


[Закрыть]
в попытке покорить эту вершину».

– Ага! – воскликнул он с большим облегчением. – Рад, что камень там, очень рад. Вам известно, что случилось с моими друзьями, с этими пионерами?

Он на глазах успокоился, разум будто вернулся к нему.

– Нет. Расскажите, – сказал Ватсон, беспечно выдохнув над столом дым. – Но прежде всего, что будете пить, сэр? И не хотите ли сигару?

– Бренди, – вскричал незнакомец. – Бренди, и я вам все расскажу, все!

Мы сгорали от любопытства. Незнакомец явно не был заурядным бродягой. К тому же он был трезв, а если и тронулся умом, что было очевидно, то знавал и периоды просветления. Сейчас, по всему судя, как раз наступил один из них.

Незнакомец с вызывающей медлительностью набил трубку. Разлили бренди. Мы заметили, что незнакомец наполнил свой стаканчик на три четверти. Луна осветила в это время вершину знаменитого пика, и с нашего места был ясно виден силуэт грандиозной горы. Ватсон указал на нее незнакомцу. По лицу нашего собеседника пробежала странная, горькая улыбка. Мы впервые увидели, как он улыбается. Он вздохнул, но не произнес ни слова и вновь посмотрел на гигантский пик.

– Пайк не сумел бы, не смог бы добраться до вершины. Он пытался это сделать несколько раз. Кончилось тем, что он взобрался на холмик поблизости от сталактитовых пещер у подножия моей горы, указал на вершину и сказал: «Ни один из смертных никогда не взойдет на этот пик!»

Он снова помолчал.

– Но мы – мы твердо решили покорить пик. Друзья пожали нам руки и попрощались с нами.

«И все-таки вы глупцы, – сказали они. – Вы оттуда не вернетесь. Вы не знаете, с чем встретитесь в этих горах. Вы же помните, что сказал по возвращении Пайк. Вы знаете, что он рассказывал. А были ведь еще вещи, о которых он никогда не рассказывал».

«Не ходи! Останься!» – умоляла моя бедная жена.


Я любил жену, но силой отстранил ее от себя. От успеха нашего предприятия зависело благополучие не ее одной, но тысяч людей. Я сказал это жене, чтобы утешить ее. Мои товарищи – да помилует Господь их души – были холосты. «Ты женат, – все время повторяли они, – ты не должен идти с нами». Но меня никто не мог отговорить. Рано утром мы тронулись в путь. Мы запаслись оружием, едой и водой на много дней похода. Взяли самое необходимое снаряжение. Все приходилось нести на себе. Мы знали, где и почему Пайк потерпел неудачу. С нами такого не будет.

Прошла неделя, мы значительно продвинулись, но столкнулись с немалыми трудностями. Восхождение было крайне тяжелым, но на нашей стороне были решимость, сила и мужество. Мы ожидали встретить препятствия, и гора нас в этом смысле ничуть не разочаровала. То нам приходилось обходить колоссальные валуны, то нас задерживали не обозначенные ни на каких картах водопады и пропасти. Растительность была такой густой, что местами мы были вынуждены буквально прорубаться сквозь нее. Все это страшно мешало восхождению. Существовали и неизвестные опасности, на которые намекал в свое время Пайк. Среди валунов могли таиться неведомые змеи и другие рептилии; мы могли забрести в заросли ядовитых растений, какие повсюду встречаются в Южной Америке, могли… мы и сами не знали, что нам могло грозить. Конечно, это нас не останавливало.

Он прервал рассказ и отхлебнул большой глоток бренди. Напиток оживил его. Глаза незнакомца заблестели.

– Так прошли две недели. Мы все больше привыкали к трудностям и научились справляться с ними. Многие препятствия, на первый взгляд непреодолимые, оказались не такими сложными. Мы поднимались все выше – и соответственно поднималось наше настроение. За время восхождения мы раз или два видели далеко внизу, в долине, этот городок, который называется теперь Колорадо-Спрингс, и деревню Маниту. В те дни это были крошечные селения. С высоты они выглядели как шахматные доски на гигантских просторах прерий. А мы продолжали подъем – все выше, и выше, и выше.

Не помню точно, когда окружение начало заметно меняться. Вместо скал и чернозема нам стали попадаться большие участки песка. Кусты и трава оставались густыми, но тут и там лежали вповалку тысячи и тысячи стройных сосен, как видно, поваленных ужасной бурей – бури в этих горах валят деревья, как жатвенная машина стебли кукурузы. Временами мы набредали на широкие открытые участки, где раньше шумели водопады и разливались озера. Выше, понятно, стало холоднее, воздух сделался более разреженным, растительность более редкой, деревья уменьшились в размере. Даже валуны стали меньше. Выглядело все так, как будто их вытолкнула на поверхность в доисторические времена какая-то колоссальная сейсмическая деятельность, причем некоторые одновременно были растерты в пыль.

«Вы заметили, – спросил как-то на привале один из моих товарищей, – сколько здесь насекомых? И крыс стало больше, а серых белок почти не видно».

С этими словами он раздавил спешившего куда-то огромного коричневого паука. Тело паука с треском лопнуло, и весь сапог моего товарища забрызгало вязкой жидкостью. Почти сразу же из-под большого камня выбежали еще несколько пауков, словно желая понять, что случилось. Они остановились. На секунду могло показаться, что они смотрят на нас – смотрят злобными и мстительными глазами. Потом они разбежались.

– Кажется, я чувствовал, как прошлой ночью у меня по лицу бегали эти пауки, – продолжал первый. – Поберегитесь, ребята! Мне говорили, что они страшно кусаются. Горы ими славятся и… Вы только посмотрите!

Две крысы гнались по длинному плоскому камню за громадным пауком. Спустя миг паук и крысы исчезли за краем камня.

– Говорят, горные крысы готовы есть что угодно, – пошутил Вестон. – Они и нас съедят, если что.

После полудня мы неплохо продвинулись и внезапно с удивлением обнаружили себя на белом и голом песчаном склоне. Солнце еще стояло высоко и освещало склон косыми лучами. Песок словно кишел маленькими подвижными телами.

– Говори после этого о пауках! Вы видели что-нибудь подобное?

В прежних экспедициях мы давно привыкли к неожиданностям. Нас мало что могло поразить. Но мы никогда в жизни не видели такого количества этих насекомых, якобы «приносящих счастье», как думают некоторые безголовые люди. Их были тысячи и тысячи. Они бегали во всех направлениях, сталкивались и карабкались друг через друга без какой-либо внятной цели. Это зрелище напомнило мне муравейник, кишащий гигантскими пауками. Странный запах, который несколько дней висел в воздухе и преследовал нас, с новой силой проникал здесь в ноздри. Раньше мы никак не могли распознать его источник. Это был запах пауков.

Когда мы вышли на склон, случилось нечто удивительное.


Все пространство, только что казавшееся живым, вдруг стало неподвижным. Пауки были там, прямо перед нами, но разом перестали суетиться. Была еще одна странность: все пауки повернулись к нам. Мы чувствовали, как они нас с любопытством изучают. Мы стояли, тоже охваченные любопытством и удивлением, и видели, как большие вытаращенные глаза пауков наблюдали за нами. От такого зрелища у всех женщин и многих мужчин побежали бы по коже мурашки – кажется, так говорят в подобных случаях? Но нам оно, пожалуй, скорее понравилось.

– Пфу! Ну и уроды! – сказал Доукинс и бросил камешек в гущу пауков. Через секунду все до единого исчезли.

– Если мы расскажем об этом, когда вернемся, нас назовут выдумщиками, а может, и лжецами, – сказал Вестон, поглядев на часы. – Видал я насекомых, но столько пауков сразу – никогда. Пойдем, уже начало четвертого.

Отталкивающий запах все еще висел в воздухе и с каждым шагом становился сильнее. В некоторых местах он делался прямо невыносимым. Перед нами тянулся длинный открытый склон. Мы воспользовались этим и пошли быстрее. И всюду мы видели пауков: они прятались под каждым камнем, пробегали мимо, сотни их грелись на солнце на каждом валуне и обломке скалы – большие пауки с жирными овальными телами и толстыми волосатыми ногами, которые изгибались под самыми немыслимыми углами. Я случайно задел ногой гнилой обломок дерева – брр! Из-под него разбежались сотни две или три пауков.

– Это уже не шутки, – вдруг подал голос Хиллиер. Он, как правило, говорил мало и считался человеком замкнутым. – Послушайте меня: пауки до нас доберутся.

– Как те крысы Вестона! – со смехом сказал Доукинс. Мы еще подшучивали над Хиллиером и Вестоном, когда Доукинс обернулся.

– Гарри! Взгляни!

В его голосе звучала тревога, и я почувствовал, как его рука сжала мое плечо. И недаром! Доукинс не был трусом, просто он первым понял то, что все мы поняли мгновение спустя. Зловещее предчувствие Хиллера оправдалось. Мы сознавали, как беспомощны окажемся в случае атаки, и нас охватило тошнотворное чувство страха.

Сзади, меньше чем в пятидесяти ярдах от нас, быстро скользила по песку коричнево-красная масса, выстраиваясь в форме полумесяца. Пауки неумолимо приближались. Со всех сторон спешили тысячи и тысячи новых пауков и вливались в строй. Армия пауков росла на глазах. Вначале паучий полумесяц занимал от двенадцати до пятнадцати квадратных футов песка, но не успел он покрыть двадцать ярдов, как стал на треть больше. Какие-то жуткие чары будто приковывали нас к месту. Вместо того, чтобы набраться мужества, мы говорили себе, что пауки нас вовсе не преследуют; если мы отодвинемся в сторону, оно пойдут своей дорогой. И все-таки мы втайне сознавали, что это ложь. Вскоре мы в этом убедились: когда мы отошли в сторону, ползучий полумесяц мигом развернулся к нам и стал приближаться еще быстрее.

Незнакомец налил себе еще стаканчик бренди, проглотил примерно треть и с растущим волнением продолжал:

– Ужас сжал наши сердца. Я испытывал непередаваемый страх. Что мы могли поделать? Как избежать жуткой судьбы? Мы справились бы с хищными зверями и одолели бы даже хитрых и изворотливых бандитов. Но сейчас мы встретились лицом к лицу с совершенно неожиданной, отвратительной и непреодолимой опасностью.

– Наше спасение только в бегстве, – с горечью произнес Хиллиер.

– Бежать! Но куда? К вершине, хочешь сказать? Погляди туда, Хиллиер, – с горькой насмешкой бросил Доукинс.

Мы огляделись и впервые заметили, что были окружены со всех сторон. Везде были пауки – они скользили к нам коричневыми волнами. В сотне ярдах впереди копошилась и приближалась по песку, отрезая путь, самая крупная и темная масса. Громадный полумесяц неудержимо надвигался на нас, затопляя холмики и ямы песчаной почвы. Он походил на огромные клубы густого и вязкого дыма, идущего из фабричной трубы.

– Стреляйте по ним! – воскликнул я, заряжая двустволку. Два выстрела пробили брешь в наступающем строе, но пауки почти немедленно сомкнулись и продолжали приближаться, как будто ничего не случилось. Доукинс и Вестон выстрелили одновременно из четырех стволов. Брешь оказалась на этот раз побольше. Пауки снова сомкнулись. Я перезарядил ружье.

– Угостим их залпом! – закричал Вестон. – Может, это их отпугнет.

Мы так и сделали.


Дым рассеялся – и мы увидели, что паучий рой, как ни в чем не бывало, продолжал наступать и даже не сделался меньше. Могли ли мы огнем из восьми стволов проделать проход в их строе и броситься туда? Нет, паучий строй был слишком широк… Новые пополнения продолжали прибывать со всех сторон. Мы посылали в пауков залп за залпом, а далекие ущелья дрожали снова и снова от эха выстрелов.

– Господи! С нами покончено! – в отчаянии крикнул Хиллиер, в двадцатый раз с лязгом закрывая ружье.

Стволы наших ружей так раскалились, что к ним невозможно было прикоснуться. Но отвратные ползущие волны, миллиарды пауков, все наступали, приближаясь странными покачивающимися движениями и быстро смыкая круг. Через несколько минут они набросятся на нас и свалят на землю. Передние пауки уже забегали по нашим ногам, забираясь выше. Первый отряд был так близко, что мы явственно слышали шуршание паучьих лап. И запах – о, этот запах, я все еще чувствую его!

На миг незнакомец остановился. Его зрачки невероятно расширились, руки дрожали. Он резко вцепился в доску стола, сдерживая дрожь.

– Вдруг я увидел, как несколько пауков пробежали по лицу Вестона и присосались к глазам. Он с криком смахнул пауков. Глаз Вестона тут же раздулся – твари укусили его.

Незнакомец снова прервал рассказ. Он весь дрожал от возбуждения – сказывалась выпивка. Неожиданно он вскочил со стула и забился в самый дальний угол.

– Уберите их от меня! Уберите их! – завопил он, обводя пол диким взглядом. – Смотрите… смотрите… ах! Господи, помоги мне! Помогите… помогите!

Он метнулся вправо, влево, затем к двери. Пот ручьями тек по его лицу. Он слепо стряхивал с рукавов и бриджей невидимых пауков, быстро шарил руками по телу, по лицу, по глазам, запускал пальцы в рот… Ужасно было на него смотреть!

– Остановите его! – крикнул Ватсон, вскочил и бросился к незнакомцу.

Случайный удар кулака чуть не сбил его с ног.

В это время в бар вбежал хозяин в сопровождении двух крепких мужчин.

– Держите его, ребята, – спокойно сказал хозяин.


Незнакомца скрутили, а хозяин подошел к нам.

– Бедный парень! – сказал он. – Всегда приходится быть наготове. Доктора говорят, что он в своем уме, но только поглядите на него сейчас. Не буду спорить, часто он ведет себя, как нормальный человек. Но когда я услышал, что он завел рассказ о пауках, и заметил, что он еще и выпил, я уже знал, чего ожидать.

– Думаете, в его рассказе есть доля правды?

– Доля правды? В нем правдиво все, от первого до последнего слова. По крайней мере, я так считаю. Я был еще мальчишкой, когда они отправились в свою экспедицию, но хорошо все помню. Четверо здоровенных, решительных людей. Два месяца спустя он вернулся один.

– Он один спасся?

– Он пришел один… Он был обессилен, изуродован и весь покрыт красными пятнами. Потом эти пятна превратились в оспины. Вы можете видеть их на его лице и шее, но он весь покрыт ими, каждый дюйм тела. Спустя несколько лет другая экспедиция дошла до вершины. Они считали, что этих бедняг сожрали крысы, и поставили на вершине камень с надписью. Вы его, без сомнения, видели?

– А вы-то сами что думаете? Что их убило?

– Думаю? Я ничего не думаю. Можете не сомневаться: их убил рой громадных пауков, как вам и сказал Безумный Гарри. Я часто слышал, как он об этом рассказывал, и он всегда говорит одно и то же. Если он выпивает при этом бренди, то почти всегда рано или поздно впадает в такое состояние, и я зову ребят, чтобы они попридержали Гарри, пока он не придет в себя. Кроме того, эти отметины – не крысиные укусы. Ничуть не похожи. Хотя я верю его рассказу о крысах. Он говорит, что целая армия крыс вдруг набросилась на пауков и прогнала их. Остальные трое уже погибли или потеряли столько крови, что вскоре умерли.

Эх! Ужасное место, эта гора, – добавил хозяин, глядя в окно на освещенный луной силуэт громадного пика. – По одному из склонов нынче проложена тропа, и можно легко добраться до вершины. Но никто не знает, какая жуть таится на других склонах. Многие уходили в эти горы, но очень немногие возвращались.




Сальвадор Дали. Иллюстрация к «Божественной комедии» Данте.


Стернер Мик
ТРАГЕДИЯ ПАУЧЬЕГО ОСТРОВА

Пер. В. Барсукова

Глава I

Билл Вебстер со стоном пришел в себя. Его веки на секунду приподнялись и снова закрылись, когда глаза встретили блеск тропического солнца. Он медленно, с бесконечным усилием перевернулся и снова открыл глаза. Он лежал на узкой полоске песка между еще волнующимся морем и пышными, сгибающимися под ветром зарослями. Вебстер тупо смотрел, пока не начал постепенно вспоминать события минувшей ночи.

– Кораблекрушение! – пробормотал он, с трудом сел и огляделся. – Да, сэр, – продолжал он, – кораблекрушение и точка. Интересно, кто-то еще спасся?

Он попытался встать, но со стоном откинулся назад. Приподнял сперва одну ногу, потом другую и ощупал их. Удовлетворенный осмотром, он пощупал ребра и осмотрел руки.

– Кости не сломаны. Но я весь растекся, как желе. Где это я?

Вебстер снова посмотрел на море и, не найдя там ответа, обратил взгляд на берег. Его внимание привлек какой-то ползущий предмет. Вебстер смотрел на него со смесью ужаса и любопытства. Когда предмет подполз ближе и припал к песку, словно готовясь напасть, он с воплем ужаса вскочил на ноги, позабыв о своих ноющих мышцах.

Предмет в это время подскочил в воздух, пролетел десять футов и приземлился там, где только что находилась голова Вебстера. Вебстер осмотрелся в поисках оружия и увидел футах в десяти от себя обломок выброшенного морем дерева. Он добежал как раз вовремя: волосатое тело снова взмыло в воздух. Вебстер молниеносно схватил дерево и стал отбивать нападение. Он яростно ударил тварь, но она, упав, вскочила на ноги. Когда Вебстер приблизился, она снова бросилась ему в лицо. Он едва уклонился и, когда тварь приземлилась, взмахнул своей дубинкой. Удар оказался точен и мгновение спустя он начал осыпать ударами уже мертвого врага.

– Да это папаша всех пауков мира! – удивленно сказал Вебстер, глядя на песок. Перед ним лежало расплющенное тело членистоногого. Существо напоминало паука, но было больше любого паука, о каком Вебстеру доводилось слышать. Туловище было размером с обеденную тарелку, восемь раскинутых ног образовывали круг диаметром в четыре фута. Вебстер с опаской поднял мертвого монстра за лапу и присвистнул, ощутив его вес.

– Жаль, здесь нет старины Торби, – фыркнул он. – Док опустился бы на колени и стал молиться на жука такого размера. Надеюсь, док выбрался из передряги. Знай я, что точно его встречу, прихватил бы эту тварь с собой. Но лучше оставить ее здесь, я думаю. Даже не знаю, куда податься. Страшно хочется пить. В книгах жертвы кораблекрушения всегда находят кучу кокосовых орехов, которые служат им едой и питьем. А я, кажется, попал на неправильный остров.

Вебстер вопросительно посмотрел на заросли. Низкие и густые. Никаких пальм.

– Там, где есть столько растений, наверняка много воды, – заключил он. – Правильней всего будет идти вдоль берега. Идти тут легко – и должен же ручей где-то впадать в океан.

Он посмотрел налево, направо, пожал плечами и направился на север. Прошел несколько шагов, вернулся и подобрал дубинку, которая сослужила ему такую хорошую службу в битве с пауком. Сжав дубинку в руке, он пошел дальше.

С полмили Вебстер шагал, следуя вдоль извилистой береговой линии. Не видно было ни воды, ни просеки в сплошной зеленой стене джунглей. Несколько раз он хотел было избавиться от дубинки, но останавливал себя. Ломота в мышцах вскоре прошла, в походке появилась пружинистость и уверенность, благодаря которым на полях сражений в регби Вебстера прозвали «Кошачьей лапой».

На нем была лишь порванная белая рубашка и затвердевшие от морской соли полотняные брюки. Но в нем чувствовалась порода, и любой, кто даже бегло глянул бы на его ярко-голубые глаза под завитками каштановых волос, заметил бы в них живой ум. Еще один взгляд на прямой нос с изящно вырезанными чувствительными ноздрями подтвердил бы это впечатление. Твердый подбородок, который чуть сильнее выдавался вперед, чем полагалось бы классическому красавцу, более чем намекал, что перед зрителем был боец – недаром стэнфордский полузащитник участвовал в половине игр американской сборной. Рост шесть футов два дюйма, сто девяносто фунтов костей и мышц: Билл Вебстер ценил физическую подготовку и не забывал о тренировках даже спустя год после выпуска.

Он обогнул песчаный холм и вскрикнул от радости при виде стекавшего в море ручейка. Он поспешил к воде, но чей-то крик в джунглях заставил его остановиться.

– Какого черта? – воскликнул Вебстер и прислушался.

Человеческая жертва

Крик раздался снова. Кричал несомненно человек, причем где-то близко. Вебстер помедлил, но крик раздался снова. На этот раз он разобрал слова.

– Папа, помоги! – услышал он. – На помощь, скорее!

Он больше не колебался: поудобней перехватил дубинку и бросился в спутанные заросли. Воцарилось молчание, после снова послышались крики, затем тихий стон. Лианы затрудняли бег. Вебстер выругался и понесся дальше.

Ярдов через двадцать он выбрался на полянку и замер от удивления. Между двумя громадными деревьями было натянуто нечто похожее на паутину, сплетенную из бельевых веревок. В сети билась девушка, тщетно пытаясь высвободиться. Ей удалось порвать несколько нитей паутины, однако оборванные концы обвились вокруг нее и держали еще крепче. Снизу к ней торопился паук. Паутина провисала под его весом. Вебстер протер глаза и снова глянул: тело арахнида было не меньше двух футов в ширину, гигантские ноги раскинулись на пятнадцать футов. Девушка снова закричала – лапа паука протянулась к ней и сорвала одежду с плеча, оставив глубокую царапину, которая быстро приобрела ярко-красный цвет. Вебстер с криком ринулся на помощь.

Девушка услышала крик и повернулась к спасителю. Она перестала биться в паутине и что-то крикнула, но Вебстер ее не понял и кинулся на хозяина паутины. Неожиданная атака заставила паука отступить. Вебстер взялся за паутину и попытался ее разорвать. Нити были клейкими и непрочными. Когда Вебстер разорвал первую нить, она обвилась вокруг его запястья. Другая вцепилась в ногу. Он отшатнулся. Порвалась еще одна нить и зацепилась за рубашку. Он начал отчаянно бороться, и вдруг до его сознания дошел голос девушки.

– Не пытайтесь освободиться! – воскликнула она. – Иначе вы никогда не выберетесь. Стойте неподвижно!

Вебстер послушался и застыл в неподвижности. Он видел красивый овал лица девушки, ее стройное грациозное тело и головку, увенчанную массой каштановых волос. Ее кровоточащее плечо было обнажено, и Вебстер успел восхититься его округлостью и белизной кожи.

– Я стою неподвижно, – запинаясь, сказал он. – Что мне делать дальше? Вы в этом, похоже, лучше разбираетесь.

– Сколько нитей вас удерживает? – спросила она, щурясь и присматриваясь.

– Четыре, – ответил Вебстер, оглядев себя. – Одна на левом запястье, остальные на теле.

– Не пытайтесь оборвать нить свободной рукой, – предупредила девушка. – У вас есть какое-нибудь оружие?

– У меня есть дубинка.

– Попробуйте освободить ею левую руку. Но действуйте осторожно: если приложите слишком большое усилие, запутаетесь еще больше.

Вебстер осторожно подцепил обломком дерева нить на левой руке и медленно потянул. Нить порвалась, но дубинка безнадежно запуталась в паутине.

– Обе руки свободны, но я потерял дубинку, – сказал он. – Что дальше?

– Начинайте медленно отходить, пока нити не натянутся до предела, затем резко отклонитесь назад. От всех обрывков вы сможете освободиться потом.

Вебстер начал медленно пятиться. Нити гигантской паутины натянулись и паук быстро кинулся к нему. Вебстер изо всех сил откинулся назад. Паутина поддалась. Он покатился по земле. Две нити еще обвивались вокруг ног. Он вцепился обеими руками в траву и пополз вперед. Порвалась сперва одна, после другая нить, и он смог встать на ноги. Паук, который спустился по паутине и чуть не дотянулся до Вебстера, теперь сидел на краю разорванной паутины, глядя на него.

– Я свободен, – крикнул Вебстер. – Что дальше?

– Найдите мой излучатель.

– Ваш… что?

– Излучатель. Это блестящая никелированная трубка. Она где-то у меня под ногами. Я уронила излучатель, когда запуталась в паутине.

Вебстер стал шарить в высокой траве в поисках излучателя. Краем глаза он видел, что паук стал подбираться к девушке. Он выпрямился и погрозил пауку кулаком. Паук растерялся и злобно уставился на него.

– Не можете найти? – сдавленным голосом спросила девушка.

– Вот он! – воскликнул Вебстер, нащупав излучатель. – Что я должен делать?

– Направьте его на паука, как фонарик, и нажмите на кнопку.

Вебстер последовал ее указаниям. Когда он нажал на кнопку, маленький аппарат дрогнул в его руке. Воздух прорезал тонкий бледно-желтый луч, видимый даже при дневном свете. Луч угодил в паука, и тот поспешно вскарабкался вверх по паутине.

– Держите излучатель в нескольких дюймах от нити и жмите на кнопку, пока не перережете лучом нить. Смотрите, сами не запутайтесь!

Вебстер остановился в нескольких дюймах от паутины. Из аппарата снова вырвался луч. Через несколько секунд одна из нитей, удерживавших девушку, была перерезана. Нить за нитью лопались под воздействием странного луч а. Паук, разъяренный тем, что жертва собралась ускользнуть, спустился было вниз, но Вебстер направил на него луч. Паук отступил и спрятался в листве. Несколько мгновений – и последняя нить была перерезана. Девушка осторожно отошла от паутины.

Она набросила на плечо разорванное платье и, придерживая его рукой, слабо улыбнулась своему спасителю.

– Благодарю вас, – просто сказала она. – Вы подоспели как раз вовремя. Появись вы на две минуты позже, и я была бы мертва.

– Нет, это вас нужно благодарить! – ответил Вебстер. – Если бы вы не сохранили хладнокровие и точно не сказали бы мне, что делать, мы вдвоем висели бы сейчас там, как мухи.

Она задрожала и упала ему на руки.

– Простите меня, – пробормотала она. – Боюсь, я сейчас… упаду… в обморок.

Глава II
Создатель пауков

Произнеся эти слова, девушка осела в его руках мертвым грузом. Вебстер поспешно осмотрелся, затем поднял ее, как ребенка, и углубился в джунгли. На берегу ручья он уложил девушку на землю и, сложив руки ковшиком, брызнул ей на лицо водой. Через секунду она открыла глаза, напомнившие Вебстеру о фиалках – и улыбнулась.

– Простите, это было так глупо, – сказала она, поднимаясь. – Мои нервы еще не в порядке. Кто вы и почему так удачно здесь оказались? Если меня это касается, конечно, – быстро добавила она.

– Я Билл Вебстер из Сан-Франциско, – ответил он. – Я приплыл на яхте отца, «Элен Вебстер». Прошлой ночью мы в бурю налетели на рифы. Я очутился в воде. Пытался плыть. Какое-то время это мне удавалось, но в таком бурном море долго не поплаваешь. Я потерял сознание. Очнулся на берегу примерно в миле отсюда и нашел себя довольно потрепанным.

– А остальные… – она осеклась.

– Боюсь, что нет. Мы не успели спустить шлюпки. Море было очень бурное.

– Мне жаль, – с сочувствием сказала она. – Может быть, они выбрались на берег где-нибудь в другом месте. Будем на это надеяться, во всяком случае.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю