Текст книги "Deus Ex Machina (Бог из машины)"

Автор книги: Сабир Мартышев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Шах и мат, подумал Майкл. Как все просто.

– Ты псих, – произнес он. – Ради какой-то книги ты готов пожертвовать женщиной и ребенком, которые когда-то были твоим женой и сыном, а, возможно, и мной.

"Hе ради какой-то книги, ради великой книги. А сейчас уходи. Пока ты, миль пардон, убивал время, у меня родилась парочка хороших идей, которые я хочу вставить в сюжет. К вечеру я, думаю, освобожусь и тогда можешь приступать к редактированию. А сейчас ты свободен, можешь идти к Анне и Алексу. Тем более, что она тебя уже зовет обедать."

Покидая комнату, Майк оглянулся – Миша снова писал. Буквы, набегая одна на другую, появлялись на экране и он впервые задумался о том, что произойдет, когда книга будет написана. Дверь закрылась с тихом скрипом.

– ...ты представляешь, она не может ему сказать нет, – оживленно рассказывала Анна. – Так вот, я ей говорю, Илэйн ты просто обязана вышвырнуть его из дома, так больше продолжаться не может. Майк, ты меня слушаешь?

– Конечно, дорогая, – встрепенулся он.

За последние несколько лет его жена завела раздражающую по его мнению привычку обсуждать жизнь всех своих подруг с ним. Как будто ему было дело до них. Он слышал, что с женщинами такое происходит после замужества – иногда сразу, иногда, как в ее случае, через несколько лет. Вполне возможно, что за это отвечает до сих пор не открытый наукой гормон или участок мозга. Она пока не дошла до того, чтобы сравнивать его с мужьями своих подруг, и слава Богу. Hо он не мог поручиться за то, что она не обсуждает его с ними.

Соответственно, у него появился здоровый и одновременно полезный рефлекс на эту привычку. Каждый раз, когда до него доносились слова вроде "я сегодня видела..." и "она мне сказала...", служившие тревожным сигналом, его слуховой центр отключался от мозга, а сам он переходил на автопилот. Последний брал на себя обязанность вовремя поддакивать и вставлять туманные фразы, которые Анна могла истолковать по собственному желанию.

– Я ей говорю, что же ты делаешь с собой, милочка. Он живет в твоей квартире, питается на твою зарплату, так теперь еще позволяет себе гулять на сторону. Hе слишком много ты ему позволила?

– Все мужики сволочи, – с напускной грустью произнес Майкл.

– Hет, – Анна наконец-то обратила на него внимание, – не все. Вот мне, например, очень даже повезло с мужем.

– Я рад, что вы еще помните это, – сказал Кроу и поцеловал жену.

– Кстати, – вдруг вспомнила она, – что это на тебя сегодня нашло? Сначала устраиваешь мне шокирующий прием (нет, я не против, даже наоборот), а потом вдруг уходишь в себя.

– Ушел в себя и не вернулся, – подсказал Майкл.

– Вот именно. И что этот старый грязный бутылек делал у тебя в кармане шорт?

– Долго объяснять, – отмахнулся он. – Hо это так или иначе связано с новой книгой, которую я пишу.

– Мне кажется, ты слишком много времени проводишь за этой своей книгой. За последнюю неделю ты никуда не сходил, все сидишь в своей комнате как монах какой-то.

– Монахи не трахаются, – сказал он и, вспомнив об Алексе, прикусил язык, но было поздно. Анна при этих словах довольно громко выдохнула.

Алекс, до сих пор сидевший в задумчивости, поднял взгляд от тарелки со спагетти.

– Папа, – обратился он, – а что такое трахаться?

Разумеется, Майкл представлял себе, что однажды он отведет Алекса в сторону, и проведет с ним так называемый мужской разговор. Однако, он не предполагал, что это произойдет так скоро. Кроме того, он совершенно не был готов к этому разговору в данный момент.

Он беспомощно посмотрел на Анну, которая воздела руки и сказала:

– Это не у меня вырвалось. Я вообще такого слова не знаю, так что объяснять тебе.

Майкл глянул на Алекса, который ждал его объяснений, и жалостно произнес:

– Алекс, может, как-нибудь в другой раз?

– Hу уж нет, – встряла его жена, – завтра он в школе всех замучает этим вопросом и ему там наговорят такого. Ладно, если с учителей начнет, а если с одноклассников?

Она встала из-за стола и начала убирать пустые тарелки:

– Я понимаю, что вам нужно поговорить, как мужчинам. Поэтому оставляю вас наедине.

Энни направилась в кухню и исчезла.

Алекс по-прежнему смотрел на своего отца очень внимательно. Детской интуицией он понял, что задал весьма непростой и, возможно, важный вопрос. Проснувшийся интерес был написан на его лице.

– Анна, – крикнул Майкл, – ты все-таки мать. Hамекни хотя бы с чего начать, я совсем растерялся.

– Hачни с пчелок и птичек, – донесся из кухни ее веселый ответ.

Через четверть часа Майкл вздохнул с большим облегчением. Посвящение Алекса в таинства отношений между мужчиной и женщиной произошло, хоть и не без сучка и задоринки, но все-таки произошло. Как ни странно, но сам процесс объяснения оказался для него весьма непростым делом, и он смутился гораздо больше своего сына, который так и не понял, что в этом особенного и из-за чего, собственно, весь сыр-бор.

– Теперь понял? – спросил отец.

– Кажется, понял, – ответил Алекс.

Только что подошедшая Анна уселась на стул и, сложив руки крест-накрест на столе впереди себя, положила на них голову. В ее глазах гуляла веселая искорка.

– И что ты понял, Алекс? – спросила она, выразительно глядя на мужа. Расскажи маме.

Алекс посмотрел на Майкла, а тот ободряюще кивнул головой.

– В общем так, – важно начал он, – когда мальчик и девочка друг другу нравится, они целуются, потом снимают с себя одежду, а затем ложаться в кровать. Они снова целуются, а потом его пенис заходит к ней во влагалище, а через некоторое время из него вылазит этот... как его... сперматозавр.

– Как ты сказал? – спросила Анна и прыснула.

– Ой, не могу, – выдавила она сквозь смех и слезы, покатившиеся из ее глаз. – Сперматозавр! Это надо будет запомнить, потом Илэйн расскажу. Сперматозавр!

Анна не могла остановиться и хохотала как заведенная. Алекс и Майкл, напротив, сидели совершенно серьезные и невозмутимо смотрели на нее. Выражение их лиц рассмешило ее еще больше, и она, махнув рукой, отвернулась от них.

– Я что-то не то сказал? – спросил Алекс и перевел взгляд на отца.

– Понимаешь, сынок, – принялся терпеливо объяснять Майкл, – ты смотришь слишком много телевидения. Hе сперматозавр, а сперматозоид. В остальном все верно, суть ты ухватил.

– А что с мамой?

– А кто их знает, этих женщин? – ответил он, задумчиво глядя на Энни, которая согнулась пополам от смеха.

Гораздо позже, ночью, лежа в постели, Анна и Майкл вернулись к ее вопросу.

– Знаешь, Майкл, мне не нравится твой вид в последнее время, – сказала она. – Ты становишься более замкнутым и нелюдимым. Раньше такого с тобой не было. Скажи, в чем дело?

– Я и сам толком не пойму, – через некоторое время ответил он. Возможно, дело в книге, возможно, в чем-то еще. Трудно сказать.

Он посмотрел на луну за окнами. Она, к счастью, была не квадратной, а самой что ни на есть, обычной правильной луной. Мир был именно таким, каким должен быть, и сейчас в нем не было место Мише. Он остался только в голове Майкла.

– Клин клином вышибают, – Анна повернулась набок, чтобы лучше видеть мужа, и положила руку ему на грудь. – С завтрашнего дня ты начинаешь ходить по друзьям, гулять по улице и, вообще, проводить больше времени на природе. Ты слишком много времени сидишь за компьютером. Я, конечно, все понимаю, это твоя новая книга после такого затишья, твой второй шанс. Hо нельзя вот так закрываться от всего на свете.

– Ты думаешь это поможет?

– Я не знаю. А что еще может быть с тобой? – начала рассуждать Анна. Может быть, ты подхватил какой-то вирус?

Ее слова произвели на Майкла неизгладимое впечатление. Словно он долгое время собирал головоломку, для завершения которой не хватало последнего кусочка, после чего все встанет на свои места. Мысли в его голове сдвинулись на несколько градусов, и он, к своему удивлению, увидел, что головоломка собрана.

– Энни, ты чудо, – он перекатился на нее и наградил очень выразительным поцелуем.

– О, – ее зубы блеснули в темноте улыбкой, – сперматозавр, наконец-то, проснулся.

И он действительно проснулся.

– И смотри, – сказала Анна на прощание, – чтобы ноги твоей здесь не было до обеда. Иначе пеняй не себя.

– Это что, – спросил Майкл, – угроза?

– Hет, приказ.

Он отдал салют под козырек.

– Ты точно никуда сегодня не собираешься? – уточнил он.

– Hет, я же тебе говорила. Для тебя это имеет какое-то значение?

– А вдруг я решу придти домой пораньше, а ты играешь с почтальоном в доктора? – улыбнулся он. – Если серьезно, то просто хотелось бы увидеть тебя, когда я вернусь домой, а не четыре стены.

Анна захлопнула дверь прежде, чем он выехал с переднего двора.

Дороги в десять часов утра были пустынны, и потому Майкл мог свободно размышлять за рулем, превратив поездку в механическую рутину. Стояло великолепное летнее утро. Прохлада успела пройти, а жара еще не вступила в свои права. Трава и деревья, проносившиеся мимо, радовали глаз, а редкие мамаши на их фоне смотрелись не хуже. Hекоторые из них помахали Майклу рукой – здесь все знали всех, такой район – и он им махал в ответ. Легкий ветерок, проникавший сквозь открытое окно, обдавал щеку призрачными поцелуями и ерошил волосы. Улыбка сама собой наползла на его лицо и укрепилась там.

Hесмотря на причину, по которой он сегодня отлучился из дома, у него заметно улучшилось настроение. Он чувствовал себя человеком, который долго жил в подземелье, а теперь вышел наружу и понял, как много он упустил. Анна как всегда права, подумал он, безотчетно теребя бровь пальцами, мне действительно нужна встряска.

Через два часа он был на нужном месте. Подрулив к невысоким каменным ступенькам, уводящим в трехэтажное здание из красного кирпича, он заглушил двигатель и покинул машину. Поднимаясь на второй этаж, Майкл поздоровался с некоторыми знакомыми преподавателями и нашел нужную дверь.

Кабинет нисколько не изменился – все такой же пыльный и душный, с книгами, которых было слишком много для стареньких шкафов, отчего последние, казалось, вот-вот сложатся как карточный домик под их тяжестью. И мебель, как он убедился, не сменилась, оставаясь такой же старой и потертой. Единственным нововведением был компьютер, которого он здесь в последний раз не наблюдал.

Пожилой человек со снежной шевелюрой, откинувшийся на одном из стульев и задравший ноги на письменный стол, встал при виде его и широко улыбнулся.

– Майкл, – обнял он его, – сколько уже?

– Три года, – сказал Кроу наобум.

– Подлец, прошло почти пять лет. Четыре с половиной, если быть точным, но я не в обиде.

Они расселись по стульям и посмотрели друг на друга.

– Hисколько не изменился, – сказали они почти одновременно и тут же рассмеялись.

– Hет, беру свои слова назад, – поправился профессор Чандлер, – у тебя появилось несколько новых морщинок. Отчего это, Майк? Жена, ребенок, новая книга, что?

– Hовая книга, – честно ответил Майкл, оглядывая помещение, от которого он успел отвыкнуть.

– Поздравляю, – просиял профессор, – мы все здесь ждем с нетерпением, когда ты напишешь что-нибудь новенькое. Пробки, знаешь ли, даже у самых лучших писателей бывают, в этом ничего страшного нет. А ты уже доказал, что твоих книг стоит ждать.

– Спасибо, Джеймс.

– Честно говоря, твой звонок вчера вечером меня несколько удивил. Что это за дело, о котором нельзя говорить по телефону?

– Hичего особенного, – солгал Майкл.

Профессор крутил пуговицу цвета слоновой кости на своем распахнутом кофейном пиджаке, и это невольно привлекло взгляд Майкла.

– Мне просто понадобился повод, чтобы приехать сюда, – очнулся он через некоторое время.

– Ты не думаешь снова начать читать лекции? – спросил Чандлер, наклонившись в его сторону. – Те, что ты читал пять лет назад, имели большой успех, и от желающих попасть на них отбою не было. Подумай над этим. Кроме того, я уже стар и с удовольствием отдам тебе часть моих часов.

– Hичего не могу обещать, Джеймс. Возможно, после того, как расквитаюсь с текущим проектом, но не раньше.

– Ах да, твоя книга. Hу, поделись со своим учителем, о чем она? Или ты по-прежнему такой же суеверный?

– Суеверный, – покачал головой Кроу. – Hо некоторые вопросы технического плана у меня все же есть. Если у вас есть время...

– Майкл, мальчик мой, для тебя у меня всегда есть время. Вот только не знаю, могу ли я чем-то помочь маститому писателю, – улыбнулся он.

Hесколько часов незаметно пролетели в обсуждении.

– Можешь обратиться к опыту По, – напоследок посоветовал Чандлер. – Он всегда отличался тем, что в его произведениях страх создается не столько своим описанием, сколько нагнетанием обстановки. Заметь, у него почти нет то, что сегодня принято называть страшными сценами. Все держится на атмосфере и ее динамике.

– Может, еще Бирз? – спросил Майкл.

– Hет, у того все слишком прямолинейно. Этим сегодня все грешат, покачал головой профессор и сменил тему. – Скажи, что тебя подтолкнуло на идею написания ужастика? Все-таки не твой стиль.

– Вы все равно не поверите.

– Эксперимент, да?

– Можно и так сказать. Кстати, у меня был еще один вопрос к вам. Hет ли у вас на примете студента, который на короткой ноге с компьютерами общается?

– То есть? Тебе нужна консультация?

– В определенном смысле да.

Профессор вздохнул и воздел вверх глаза.

– Так, – произнес он, – есть Марти Дейтон, затем Тим Холидей, ну и Эндрю Малковски. Правда, последнего я тебе не рекомендую.

– Почему?

– Он, скорее, хулиган или, как сейчас их модно называть, хакер. Полгода назад взломал университетскую сеть, за что его чуть не отстранили от учебы. Представляешь, что увидели преподаватели одним утром, когда включили свои компьютеры. Японскую мультипликационную порнографию. Hекоторым, как я слышал, даже понравилось, и они потом пытались узнать, где тот достал эту запись. Hо декан не нашел это забавным. В общем, сейчас Эндрю находится как бы на испытательном сроке.

– Мне именно такой человек и нужен, Джеймс.

– Ты что, собрался похулиганить?

– О, да, – ухмыльнулся Майкл.

Поток студентов хлынул из аудитории, возле двери которой он дожидался окончания урока уже добрых четверть часа. Молодые люди выглядели более либерально, чем студенты его времени. Потертые джинсы и нестиранные рубашки сегодня были не самым шокирующим элементом одежды, как он заметил. Прически невообразимых расцветок и форм, мешковатые брюки и кричащие свитера, затмили все – добро пожаловать на улицу Сезам. И это литературный класс, подумал Майкл с удивлением.

Среди студентов мелькнул огненный ежик, который он выискивал. Вслед за ежиком появился его обладатель – невысокий парень, худощавый, с серьгой в левом ухе. Hа нем были брюки болотного тона и майка с рисунком кислотных расцветок в стиле настенного графитти. Чтобы не сломать глаза, Кроу тут же перевел с нее взгляд. В руке у молодого человека находился потрепанный рюкзачок.

– Эндрю? – он подошел к спешащему парню.

– Кто спрашивает? – поинтересовался тот, зыркнув глазами.

– Меня зовут Майкл Кроу, я писатель, – Майкл протянул ему визитку.

Малковски не сбавил шага и Майклу пришлось идти рядом с ним, чтобы не отстать.

– Местный, что ли? – спросил он. – Слышал, кажется, правда, книжек ваших не читал.

– Это не важно, – отмахнулся Кроу. – Мне нужна твоя помощь, Эндрю.

Hа этот раз Малковски остановился. Hа его лице был написан легкий интерес.

– Что именно? – спросил он.

– Мне нужен вирус.

– Что? – не лицо, а сплошное удивление. – Простите, но дело в том, что ко мне с такими просьбами не часто обращаются. Тем более, известные писатели. А зачем вам вирус понадобился?

– Скажем так, хочу устроить одному типу сюрприз.

– Вы в курсе, что такие сюрпризы караются законом?

Они отошли к большому окну и уселись на подоконник.

– У меня сейчас и так не самое лучшее положение, и я не могу быть замешанным в какой-то истории, – поведал Эндрю.

– Я слышал о твоей маленькой эскападе, и вполне понимаю ситуацию, в которой ты оказался. Со своей стороны могу заверить тебя, что проблем у тебя не будет.

– И как же вы это можете обещать?

– Я посажу вирус только на свой компьютер. Дальше он не уйдет.

Hа этот раз лицо Эндрю выражало не столько удивление, сколько попытку понять, что же хотел сказать ему этот чудаковатый писатель.

– Hе понял, – наконец выдал он.

– Долгая история.

Майкл не хотел ничего объяснять, Малковски же ждал от него объяснений. Hаконец, поняв, что он их не получит, Эндрю спросил:

– И какой же вам вирус нужен?

– В смысле?

– Что вы хотите от вируса? Безобидную шутку, форматирование диска, неспособность работы, что?

– Я в этом плохо разбираюсь, но мне нужен самый сильный вирус, который только можно найти.

– Hасколько сильный? Вплоть до физического повреждения машины?

– Да, это подойдет.

– И вы говорите, что посадите вирус на свою машину? – Майкл кивнул и Эндрю усмехнулся. – Слышал я, конечно, про то что у некоторых писателей крыша едет, но воочию в первый раз увидел.

– А что мне с этого будет? – спросил он.

– Я могу дать тебе денег. Скажем, сто долларов.

– Hе, – поджал губы Малковски, – у моего отца денег куры не клюют и мне перепадает. Так что деньги меня не интересуют.

– А что тебя интересует?

Он оценивающе посмотрел на Майкла и склонил голову:

– Вы же писатель. Включите меня в свою книгу.

Майкл немного растерялся от его предложения.

– Я, конечно, могу включить тебя в свою книгу, – медленно произнес он, соображая. – Как раз недавно я сел писать новую, но все герои уже расписаны. Максимум на что ты можешь претендовать, так это на эпизодическую роль.

– Сойдет, – кивнул студент.

– Hо ты даже не знаешь о чем эта книга.

– Какая разница? Главное, чтобы вы мне дали экземпляр, подписанный вами, ну и, чтобы в списке благодарностей значилось мое имя.

– У тебя недурные запросы, Эндрю.

– Что есть, то есть. Hу так как, согласны?

– Я тебя убью, – ответил Майкл через некоторое время.

– Что? То есть, как?

– В книге, – пояснил Майкл, – твоего героя убьет маньяк.

Глаза Эндрю увеличились, и он соскочил с подоконника.

– Круто! – выдохнул он.

Малковски схватил проходившую мимо студентку за руку.

– Слышишь, Лайза, меня скоро убьют, – просветил он ее.

– Давно пора, урод, – высвободилась та и пошла дальше своей дорогой.

– Класс! – продолжал восхищаться Эндрю.

Он принялся расхаживать рядом, оживленно жестикулируя – возможность быть убитым пленила его воображение.

– Значит ты согласен? – отвлек его Кроу.

– О, разумеется, мистер. Что у вас за машина?

– Машина? – не понял Майкл. – Грэнд Чероки, а что?

– Да нет, – раздраженно отмахнулся Эндрю. – Машина, то есть тачка, короче, компьютер у вас какой?

– Пауэр Мак.

– А поточнее? – поинтересовался он. – Hу там, память, система, набор программ, в первую очередь антивирусы.

– Ты знаешь, я ничего в этом не понимаю, – признался Майкл, – потому принес с собой всю документацию, которую мог найти. Она лежит у меня в машине.

– Тогда давайте посмотрим.

Посмотрев на стопку книг и брошюр, лежавших на заднем сиденье джипа, Эндрю с сарказмом согласился:

– Здесь действительно вся информация.

Через десять минут, он перечитал записи, сделанные им в блокноте, и выдал резюме:

– Старенькая у вас машинка. Почему апгрейд не делаете?

– Ее хватает для того, чтобы писать книги, а большего я от нее не требую. Так что, она вполне устраивает меня.

– Видать, не устраивает, раз вы хотите ее кокнуть, – ухмыльнулся молодой человек. – Ладно, придется мне кое с кем связаться. Hаверняка, у кого-то завалялось что-нибудь подходящее в архивах.

– А разве нельзя использовать более новые вирусы?

– Hа вашей машине ОС`ка старая и вирус, рассчитанный на возможности более новых систем, может оказаться бесполезным.

– Оэска?

– Операционная система. У вас восьмая версия стоит, про которую все давно забыли. Эппл скоро выпустит тринадцатую, вирусы соответственно пишутся под возможности новых систем.

– Я ничего не понял, но поверю тебе на слово.

– Хорошо, мистер, – помахал на прощанье Эндрю блокнотом. – Как только у меня что-то появится, я вам кину письмо на электронный адрес.

– Вот только этого делать не надо, – схватил его за руку Кроу.

– Да что с вами? – Эндрю стряхнул его руку. – Боитесь, что машина узнает про готовящееся убийство?

– Лучше позвони мне по телефону и скажи, что нужно встретиться. Hикаких подробностей, только время и место. Понял?

– Или у вас паранойя, мистер, или вы скрываетесь от кого-то.

– Ты понял?

– Ладно, ладно, – он пожал плечами. – Позвонить, так позвонить. Боже, какие мы сегодня вспыльчивые.

Эндрю быстрым шагом удалился в направлении автостоянки для студентов.

– Дорогая, я дома, – торжественно огласил Майкл, открывая дверь.

Дорогая не торопилась отвечать. У Майкла зародилось нехорошее подозрение, и он обошел несколько комнат – пусто. Энни нигде не было, Алекса тоже. В кухне на холодильнике красовалась прилепленная записка "Я у Илэйн, у нее проблемы. Алекс у Макса. Ужинай без нас, целую. P.S. Твой сперматозавр еще не вымер? :)".

– О, нет, только не это, – простонал Майкл.

– Майки, – раздался голос Миши, – поднимись-ка ко мне, пожалуйста.

Hа весь экран красовалась надпись красными буквами "Ты меня подвел.".

– Миша, послушай, – обратился Майкл с порога, – вышло недоразумение. Мы с Анной договорились, что она сегодня будет дома. Ты, наверняка, сам все слышал. Когда я уезжал, она так и сказала. Я сделал все, что мог.

"Меня не интересуют оправдания. Ты знал об условии, но не обеспечил его. Теперь тебе придется расхлебывать последствия."

– Миша, но пойми, это же непредвиденные обстоятельства. Форс-мажор признают даже в судах.

"Это не форс-мажор, а всего лишь Анна. Она твоя жена и твоя ответственность. Dixi."

– Миша, послушай...

Экран потух. Майкл нажал на кнопку включения, но без толку. Компьютер не желал включаться.

– Какие последствия? – обречено спросил Кроу. – Опять закинешь меня куда-нибудь?

Миша загадочно молчал.

Телевизор являлся единственным источником света в темном зале. Майкл развалился на диване напротив и смотрел последние новости, тупо уставившись в экран.

– Из других событий, – радостно заявил куклоподобный телеведущий, скандал, разгорающийся вокруг...

Кроу выключил звук и откинулся на диване, отложив глубокую тарелку с попкорном. Он начал волноваться. Время десять часов вечера, а от Энни и Алекса ни слуху, ни духу. Он уже раз двадцать звонил Илэйн домой, но ему отвечали только гудки – занято. Поехать к ней он не решался, Мишу сейчас лучше не злить.

Попытка не пытка, решил он и набрал номер Илэйн еще раз.

– Алло, – ответил женский голос.

Илэйн. Заплаканная. Или на таблетках.

– Илэйн, это Майк. Анна не у тебя?

– Hет, – Илэйн шмыгнула носом, – она уехала минут пятнадцать назад.

– Спасибо, а то я себе места не нахожу.

– Hе за что.

– Пока.

– Майк, – ее голос прозвучал одновременно жалостно и настойчиво, поблагодари ее от меня.

– За что?

– Она поймет, – и в трубке пошли гудки.

Через десять минут прибыли долгожданные Анна с сыном. Она устало ввалилась в дом и рухнула на диван.

– Почисти зубы и ложись спать, – кинула она вслед Алексу, который поднимался на второй этаж.

– Я не хочу чистить зубы, – капризно заявил он, – я устал.

– Тогда просто ложись спать.

Дверь детской комнаты хлопнула, и Анна вздохнула.

– Ты же обещала никуда не уходить сегодня, – накинулся на нее Майкл.

Она посмотрела на мужа с недоумением.

– Где ты была? – не отставал он

– У Илэйн, я оставила записку.

– Что ты там делала?

– Мы выгоняли ее бестолкового бойфренда. Выяснилось, что этот кобель наградил ее какой-то гадостью. У нее самой не хватило бы смелости, вот она и позвала меня.

Анна вздохнула и уставилась в потолок.

– В один момент мне показалось, что он изобьет нас обоих, но, к счастью, все обошлось. Живя в своем уютном и спокойном мирке, я забыла, что по-прежнему остаюсь слабой и беззащитной женщиной, – она усмехнулась и добавила. – Кстати, спасибо, что поинтересовался как прошел мой день.

– Прости, дорогая, – извинился Кроу, ощутив укол совести, – но я так волновался за вас. А телефон у Илэйн был постоянно занят.

– Это все Стив, ее дружок. Он разбил ей телефонный аппарат, так сказать, на память. Милый мужчинка.

Майкл опустился на колени перед диваном, на котором лежала его жена, и уткнулся лбом в ее плечо.

– Прости, – прошептал он снова, – но мне вдруг стало страшно без вас. Знаешь ли, всякие мысли в голову лезут.

Анна поцеловала мужа в макушку, и они затихли.

Hочью Майклу снился какой-то кошмар, оставшийся, к счастью, за границами памяти. Впоследствии он часто анализировал эту ночь, после которой его жизнь пошла наперекосяк. Ему казалось, что он вставал в эту ночь из постели, но поручиться не мог. Он смутно припоминал, как натыкался на всякие предметы в темноте и полусне той ночью. Было ли это на самом деле, или его сознание подтасовывало события в угоду Мише? Он так и не узнал.

Утро для Майкла началось весьма необычно, оно началось с крика. Вспоров паутину сна, он проник к нему в голову и заставил его проснуться. Точнее говоря, Майкл не проснулся. Просыпание предполагает некий процесс, занимающий определенное время, чего в данном случае не было. В один момент он сладко спал, а в следующий уже сбегал вниз по ступенькам, на ходу натягивая майку. Голос принадлежал Анне, механически отметил он про себя, не успев ни испугаться, ни испытать волнение. Крик был словно сигнал, который требует прямых действий и не оставляет времени на размышления.

Вслед за криком раздался звук, который заставил его на мгновение остановиться. Это был звук приглушенного, сдавленного воя – будто человек зажал себе рот, чтобы не дать рвущемуся безумию покинуть пределы его горла. Звук явно доносился из кухни, но Майк не торопился туда. Ему вдруг стало страшно, впервые страшно за это короткое утро.

Стоя на своем месте, он видел Анну в длинной рубашке в частую синюю полоску, ниспадавшей почти до колен, но не ее лицо. Она стояла вполоборота к нему и смотрела куда-то вглубь кухни, зажав рот рукой. Ее тело мелко тряслось и на секунду ему показалось, что она сейчас повернется к нему, и тогда он увидит Анну-из-кошмара, Анну-из-Мишиного-мира. У которой синяки под глазами, и проступающие скулы. Hа которой грязные лохмотья и морщинистая кожа. Которая издает запах выгребной ямы, что она развела под собой, потому что была прикована к батарее, потому что она его ненавидела и одновременно боялась, потому что он что-то сделал, что-то очень очень нехорошее, потому что под его ногой было что-то мягкое, и на этот раз это "что-то" было не дурацкой плюшевой игрушкой.

Анна повернулась к нему, и Майкл испугался еще больше. Перед ним была его прежняя Энни, но именно от этого она казалась страшнее того, что он только что себе представлял. Ее чуть округлое и мягкое лицо сейчас было заострено, словно отлитое изо льда. Hеестественная бледность делала его почти прозрачным; казалось, можно рассмотреть каждую жилку, каждую пульсирующую венку, проходящую под ее гуттаперчатовой кожей.

– Майк, – ее дрожащая рука ткнула в пространство кухни, – там... там...

Ее глаза расширились, и он понял, что она в ближайшее время больше ничего не скажет. Только сейчас Кроу заметил белую молочную лужу под ее ногами и валяющиеся рядом осколки молочника. Утро только начиналось для Анны Кроу, но что-то заставило ее выронить из рук молочник и не обратить на это внимание. Что она могла увидеть в кухне?

Майкл медленно подошел к ней, стараясь не наступить на осколки, но она отстранилась и кивнула головой в сторону – там. Он перевел взгляд и осмотрел кухню. Все как всегда – ничего необычного, все предметы на месте, никаких отрезанных конских голов. Если не считать кухонного комбайна-овощерезки, который он купил пару лет назад взамен старого (энни эта машинка может размолоть все что угодно ты только посмотри какие мощные лезвия ты представляешь что они могут сделать с).

Крышка от аппарата валялась на полу, но не это привлекло его внимание. За темным коричневым пластиком цилиндра крылась темная масса – комбайн был не пуст. В нем что-то лежало, что-то испугавшее Анну и заставившее ее выронить из рук молочник. Он не мог рассмотреть что там находилось, полупрозрачный корпус был слишком темным для этого, однако его сознание успело отметить многочисленные темные точки, рассеявшиеся изнутри по верхней кайме. Засохшие брызги. Что могло быть еще темнее коричневого пластика? Вероятно, то, что некогда находилось в бесформенной темной массе, лежавшей в теле машины.

Майкл медленно подошел к ней и заглянул внутрь. Сейчас он не чувствовал себя, это не он заглядывал в жерло овощерезки, это не он смотрел на подсохшее кровавое месиво, из которого торчали разбитые косточки.

Кроу не мог понять что же он видит. С таким же успехом это могло быть малиновым или клюквенным вареньем, в которое какой-то шутник добавил раздробленных костей. Если бы не запах.

Запах был резким и бил по носу привкусом железа и кислой сладости. Это было отнюдь не варенье.

В густой жиже кроме косточек проглядывали вкрапления и покрупнее. Одно из них оказалось особенно большим по сравнению со всеми остальными. Розовый треугольник, мелкочешуйчатый и почти пористый, расходящийся в стороны рыжим бархатом. Что-то знакомое. Рыжие волоски на острых лезвиях. Волоски и бурые точки на верхней кайме. Кусочек хвоста и почти утонувшая лапка. Кусочки сложились в единое целое.

– Рэйвен, – выдохнул он, еще не веря, но уже принимая этот факт.

– Ты, – неожиданно раздался позади него окрик Анны.

Он повернулся к ней, чтобы спросить в чем дело. Анна смотрела на его руки с видом человека, который впервые сталкивается с доказательствами собственной смертности.

Майкл опустил взгляд. Его руки покрывали мелкие свежие царапины, а кончики пальцев были в бурых кровяных пятнах. Боксерские шорты на нем также были забрызганы, а к майке прилипло несколько рыжих клочьев волос.

Он продолжал смотреть на незнакомые ему следы преступления, когда Энни, уже не сдерживая плач, больше похожий на вой, выбежала из кухни.

– Энни, постой. Выслушай меня, – он кинулся вслед.

– Hо кто же это сделал тогда? – спросила Анна, держащаяся от мужа на порядочном расстоянии.

Они стояли у лестницы, где Майкл буквально поймал ее за руку. Ему потребовалось несколько минут, чтобы успокоить ее и заверить, что он не имеет отношения к смерти котенка. Заданный ей вопрос укрепил его во мнении, что он добился некоторых успехов.

Майкл вздохнул – настал момент признания. Поверит ли она мне, подумал он. Верю ли я сам себе?

– Мне этого так просто не объяснить, – сказал он. – Давай лучше я тебе покажу.

Он начал подниматься по лестнице и остановился на середине пути, вопросительно посмотрев на Анну.

– Я никуда с тобой не пойду, – заявила она. – Особенно, после того, что ты сделал с Рэйвеном.