Текст книги "Сокровище Эдема"

Автор книги: С. Линни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Среда

24 января 2007 года, 00.10

(3 дня 10 часов 20 минут до окончания аукциона)

База снабжения «Анаконда»

Балад, Ирак

У Джейме Ричардс было двадцать часов на то, чтобы слетать из Балада в Таллил, забрать «посылку», продолжить путь через Али эс-Салем, Кувейт, во Франкфурт, Германия, и наконец доставить ее по назначению в Швейцарию.

Трудно было перечислить все то, что могло пойти наперекосяк. Формально Джейме отправлялась в очередной отпуск. Все солдаты, проходившие службу в Ираке, знали, что самолет, на котором им предстояло начать дорогу домой, мог вылететь сегодня, завтра, а то и, упаси боже, через неделю. Еще имелся шанс застрять в Кувейте. Тамошний эмир умер именно тогда, когда командир Джейме в последний раз отправлялся в отпуск. Во всей стране, в том числе и в международном аэропорту, на трое суток полностью замерла жизнь.

А в распоряжении Джейме имелось всего двадцать часов.

Она собирала чемоданы в фургоне, служившем ей жильем, когда ей позвонили. Один солдат из вспомогательного корпуса, в котором служила Джейме, был доставлен в госпиталь с тяжелым ранением. Перед ней встала классическая дилемма армейских капелланов. Ей нужно было собирать вещи, она никак не могла пропустить самолет, и еще ей отчаянно требовалось поспать хотя бы пару часов перед началом нового задания.

Но был и этот мальчишка, тяжелораненый, которому предстояла сложная операция.

На самом деле выбирать Джейме не приходилось.

Она направилась в операционную, устроенную в одной из нескольких больших, объединенных между собой палаток, из которых состоял полевой госпиталь, чтобы присутствовать при операции и молиться за молодого парня, пока нейрохирург колдует над его поврежденным черепом, буквально расколовшимся пополам при аварии подорвавшегося на мине «хаммера». Солдат получил осколок прямо в лоб, на пару дюймов выше глаз.

Как только операция закончилась и Джейме убедилась в том, что никому не помешает, она подошла к раненому и спросила:

– Майкл, ты с нами?

Тот пошевелился и даже попытался пожать ей руку, затянутую в одноразовую латексную перчатку бордового цвета. Джейме была поражена тем, что бедняга уже в сознании и реагирует на окружающую обстановку, хотя всего считаные минуты назад у него был обнажен головной мозг.

Парню повезло уже в том, что он остался в живых, и еще больше, поскольку основную силу удара приняли на себя кости черепа, защитившие расположенный внутри головной мозг.

– Доктор, – обратилась Джейме через плечо к врачу, делающему записи на доске, закрепленной на спинке каталки, – проволочная сетка, надетая на лоб, держится превосходно. Никто не скажет, что у этого парня вырван кусок черепа.

– Я же вам говорил, что в своем ремесле лучший из лучших, – ответил врач.

Джейме увидела, что под маской он улыбается, однако медик не шутил.

«Если мне когда-нибудь придется обратиться к нейрохирургу, то хотелось бы, чтобы мной занимался человек, вот так же уверенный в собственных силах», – подумала она.

По-прежнему в зеленом халате, который ей пришлось надеть, чтобы присутствовать при операции, Джейме последовала за каталкой, на которой раненого отвезли в реанимационное отделение, где ему предстояло находиться первые несколько часов. Если состояние парня будет стабильным, его, вероятно, уже сегодня утром первым самолетом отправят в военный медицинский центр Ландштуль.

Джейме помнила, как сама почти год назад летела туда же, после того как ее подобрали на шоссе на юго-западе Ирака. Она отсутствовала почти три года. Официальная версия гласила, что после перенесенной амнезии Джейме жила у иранских пастухов. Ричардс и на самом деле провела какое-то время среди коз, но чуть ли не весь этот срок прожила в месте, известном как Эдем. Почти никто из людей, живущих на земле, даже не подозревал об этом, но Эдемский сад существовал до сих пор. Он был скрыт от людских глаз, и в каждый конкретный момент времени лишь двенадцать человек, называемых Мечами, знали путь туда и обратно. После необычных приключений, выпавших на долю Джейме во время первой командировки в Ирак, ее пригласили в Эдем, и она приняла предложение.

Ричардс обнаружила, что в действительности Эдемом называется альтруистическое общество, члены которого работают над тем, чтобы помочь так называемому земному миру. Первый свой год в Эдеме она провела, размышляя о жизни и занимаясь садоводством, полностью довольная своей судьбой. Так продолжалось до тех пор, пока Клемент не предложил ей пройти курс обучения в заведении под названием «Горная вершина», чтобы стать одним из Интеграторов. Так называли граждан Эдема, которые постоянно перемещались между двумя мирами. Они делились на Посланников, живущих в земном мире и передающих сообщения своим коллегам, Оперативников, прошедших специальное обучение и способных воздействовать на земные события, и двенадцать Мечей, доставлявших людей из земного мира в Эдем и обратно в редкие благоприятные моменты, которые назывались открытием двери.

Джейме быстро пришла к выводу, что является человеком действия, и начала курс обучения, чтобы стать Оперативником Эдема. Подготовка должна была продолжаться три года, но уже через два ее отправили в земной мир со специальным заданием.

С тех пор прошел уже почти год. Ричардс снова вернулась в Ирак, работала по своей «земной» специальности, капелланом в американской армии.

Часть, в которой Джейме служила во время первой командировки в Ирак, уже вернулась на родину. В августе прошлого года, когда Ричардс находилась в Германии, один из капелланов Пятого вспомогательного корпуса заболел и был вынужден возвратиться домой. Ленивым воскресным утром, когда Джейме нежилась в съемном домике в маленьком городке Хохшпейер, ей позвонили: «Ты срочно нужна!» Меньше чем через две недели она уже снова была в Ираке.

Выйдя из реанимационного отделения, Джейме взглянула на часы. Без двадцати час. Ей нужно было еще заглянуть в оперативный штаб корпуса и доделать кое-какие дела, перед тем как вылетать в Кувейт. Первоначально она намеревалась урвать несколько часов сна, которого теперь у нее не было ни в одном глазу. Быть может, лучше будет сначала отправиться в штаб, сделать все дела, а там уже посмотреть, останется ли время на отдых.

Убедившись в том, что состояние раненого стабильное, Джейме прошла в раздевалку, которая в действительности представляла собой кладовку. Один ее угол отгораживала занавеска. Сняв халат, она надела новую серо-зеленую полевую форму, зашнуровала высокие ботинки и сняла с вешалки солдатский жетон. Ее брат Джои, который теперь уже был Джозефом, но только не для Джейме, хранил его все те три года, пока она считалась пропавшей без вести. Вернувшись в земной мир, Ричардс забрала свой жетон в первый же приезд в Штаты. Она надела жетон на шею, протащив шнурок по светлым волосам, по-прежнему послушно уложенным в косу. Он провалился в вырез футболки, весело звякнув о различные побрякушки, накопившиеся за несколько лет. Армейский устав смотрел на все это косо, но Джейме было отрадно сознавать, что они на месте.

Покидая госпиталь, Джейме прошла через курительную комнату, где отдыхали свободные от дежурства медики. Свет там не горел, и Джейме с трудом различила силуэт мужчины с большим рюкзаком на полу у ног и другим, в форме капли, висящим на плече. Этот человек стоял у одной из стоек. В «Миномет-тауне», как солдаты называли базу снабжения «Анаконда», по ночам соблюдалась светомаскировка, чтобы затруднить иракским повстанцам выбор целей для минометного обстрела.

«Странно, – подумала Джейме. – Кому понадобилось тащиться в такую даль, чтобы стоять в одиночестве в темноте и даже не курить?»

Она завернула за угол, направляясь в темноте к своему фургону, и не увидела, что неизвестный тип поднял с земли рюкзак, надел его на плечи, вышел из курилки и двинулся следом за ней.

***

24 января 2007 года, 00.50

(3 дня 9 часов 40 минут до окончания аукциона)

Иудейская пустыня, к западу от Мертвого моря

Израиль

Хаджи Омар аль-Асим лежал в своем шатре на толстой подстилке из козьей шерсти, не в силах заснуть. Рядом с ним беспокойно ворочалась его третья жена Асада, хотя обычно она спала крепко. Аль-Асим предположил, что Асада переживала из-за предстоящей свадьбы. Впрочем, действительно трудно свыкнуться с тем, что твой муж берет в дом новую жену.

Самого Хаджи нисколько не беспокоили приготовления к свадьбе, взбудоражившие весь лагерь. То были заботы женщин, хотя и мужчины определенно будут гулять так, словно этот день станет последним, как сказали бы его западные друзья.

Аль-Асима не тревожило даже то недовольство, которое мужчины выразили несколько часов назад на общем собрании племени, когда он им объявил, что пришло время продать шкатулку. Далеко не все обрадовались этому решению. Да, прагматики поддержали его. Но мечтатели были против.

«Именно благодаря этой шкатулке знают наш клан, – говорили они. – Если мы ее продадим, то кем станем? Кланом, который когда-то владел шкатулкой?»

Нет, у Хаджи аль-Асима были куда более насущные заботы.

Абиху аль-Мусак, посредник, вызвавшийся продать шкатулку, был человек серьезный. Он ясно дал понять, что сделка заключена. Шкатулка будет выставлена на продажу. Если аль-Асим вздумает задним числом пойти на попятную, то последствия будут самыми суровыми.

Под подстилкой у аль-Асима лежала компьютерная распечатка, в которой указывалось, что предмет выставлен на продажу. Соглашение вступило в силу.

А шкатулка исчезла.

Ее похитили.

Хаджи аль-Асим оказался в очень щекотливом положении. Как ему найти вора среди десятков – а скоро их будут сотни – тех, кто приехал на свадьбу, причем так, чтобы никто не заподозрил пропажу шкатулки? Если посредник узнает о том, что вещица исчезла, то неминуемо последует жестокая расплата.

Аль-Асим вынужден был молчать.

Ему нужно будет во что бы то ни стало вернуть шкатулку.

– Рашид, – прошептал он, как это уже бывало тысячи раз за прошедшие годы, – зачем ты нашел эту проклятую шкатулку? Только посмотри, что она сделала с тобой и творит со мной!..

Наконец аль-Асим заснул и снова увидел язвительную ухмылку двоюродного брата.

***

24 января 2007 года, 01.45

(3 дня 8 часов 45 минут до окончания аукциона)

База снабжения «Анаконда»

Балад, Ирак

Больше ни за что на свете!..

Джейме вышла из рядов Оперативников Эдема после первого же задания в земном мире. Она вернула кольцо, полученное за успешное выполнение первой операции, и направила уведомление о том, что отказывается от этой работы. Однако Клемент, глава Интеграторов Эдема, тот, кто ставил задачи перед Оперативниками, слишком хорошо ее знал. Вместо активной деятельности на передовой он предложил ей поручение, связанное с экономическими исследованиями и отслеживанием мировых финансовых потоков. Джейме всегда увлекалась международными проблемами, и такой работой она могла заниматься, оставаясь в армии. От нее не зависят ничьи жизни. Почему бы и нет?

Однако сейчас, перед очередным отпуском, задание начинало становиться интересным. Нет, не опасным, а более интересным. Как раз в ее духе.

«Сообщить о состоянии раненого солдата его командиру и капеллану части. Ответить на все важные письма по электронной почте. Закончить составление бумаги для верховного командования. Подключить систему ответа “временно отсутствует”…»

Джейме мысленно перебрала список неотложных дел. Что еще она пропустила? Больше ей в голову ничего не шло. К выполнению задания всегда лучше приступать отдохнувшей и полной сил. Если она хочет урвать хотя бы пару часов сна, то нельзя терять ни минуты.

Ричардс сидела за своим компьютером в объединенном оперативном центре. Несмотря на то что сейчас была середина ночи, людей в центре оставалось достаточно много. Дежурные разбирались с недавним нападением на конвой. В целом просторное помещение напоминало центр управления полетами НАСА: большие экраны впереди, окруженные амфитеатром рабочих станций с компьютерами, телефонами, наушниками, принтерами.

Полностью отключившись от окружающей действительности, Джейме последние сорок пять минут мучилась над составлением документа, запрошенного командиром. Дело было вовсе не в том, что она тянула с этим до последнего… Хорошо, именно так она и поступила. Бригадный генерал Калвер попросила офицеров написать серию наставлений, каждого в своей сфере деятельности.

Генерал почему-то предложила капеллану подготовить материал, связанный, как она выразилась, с языком и профессионализмом, призывающий всех офицеров на службе следить за своей речью.

Похоже, поэзии правосудия суждено было красной нитью проходить через всю жизнь Джейме.

Ричардс еще раз пробежала взглядом свой набросок, чувствуя, что получилось чертовски неплохо – ударение на слово «чертовски». Отправив документ по электронной почте генералу Калвер, она облегченно, с сознанием выполненного долга, вздохнула.

Джейме уже собиралась выключить компьютер, но тут увидела, что от командира корпуса пришел ответ. Это означало, что даже в столь поздний час Калвер находилась у себя в кабинете.

Эта женщина когда-нибудь спит?

Джейме посмотрела на часы.

От Швейцарии ее отделяло всего восемнадцать часов, и целых четыре оставалось до самолета. Вместо того чтобы возвращаться к себе в фургон, Джейме вошла в кабинет командира, проскользнула через погруженную в темноту приемную адъютанта. Из приоткрытой двери пробивалась полоска света. Генерал Калвер задумчиво смотрела на экран компьютера.

В Лиз Калвер, как ее называли друзья, было около пяти футов восьми дюймов роста. Стройная, атлетического телосложения, со светло-русыми волосами, коротко остриженными и зачесанными за уши. Кажется, неделю назад на висках было больше седины? Подходя к кабинету, Джейме гадала, не нашла ли командир корпуса способ красить волосы даже в боевой обстановке.

– Мэм, – сказала она, постучав в дверь, – почему вы не спите в такой поздний час?

– А, капеллан Ричардс! – Улыбнувшись, Калвер встала и жестом пригласила Джейме пройти в кабинет. – Сегодня ночью это проблемы в Эль-Асаде. Грузовик подорвался на мине… но все живы-здоровы, вам беспокоиться нечего. Я также прочитала ваше сообщение про раненого, перенесшего операцию. Как вы думаете, когда его переправят в Германию? Мне бы хотелось навестить парня.

Успокоившись, Джейме подошла к столу и ответила:

– Самолет вылетает рано утром, но все будет зависеть от состояния раненого. Быть может, вы его еще застанете.

– Так или иначе, отрадно сознавать, что вы были там.

Смутившись, Джейме перевела разговор на другую тему:

– Мэм, я также направила вам набросок того документа, который вы просили. Надеюсь, это то, что вам нужно. Я вылетаю сегодня днем.

– Да, в отпуск. Кажется, вы направляетесь в Швейцарию, в Давос? На Всемирный экономический форум? Странный получится отдых.

– Для меня это стало хобби. Один мой знакомый устроил приглашение, чтобы я смогла посмотреть, что к чему. Мне даже предстоит встреча кое с какими известными экономистами. Надеюсь узнать много интересного.

– Вы постоянно думаете над тем, как изменить мир к лучшему.

– Да, мэм.

– Ваш энтузиазм мне по душе, хотя я и не разделяю ваше увлечение этой темой. Теперь поговорим о другом. Во время вашего отсутствия прибудет наша смена. Когда вы вернетесь, мы как раз будем готовы к передаче дежурства.

В процессе передачи дежурства войска, пробывшие в Ираке год, объясняли особенности выполнения боевой задачи частям, прибывшим им на смену. Корпус Калвер как раз был только что переведен в Ирак, когда Джейме вернулась из небытия. Генерал Калвер понравилась капеллану при первом же кратком знакомстве, в дальнейшем, во время совместной работы в Баладе, это впечатление только еще больше окрепло.

Но корпус Калвер задержался в Ираке на два месяца дольше положенного года, и все уже думали лишь о том, как поскорее вернуться домой. Поэтому, когда Джейме возвратится в Ирак после двухнедельного отпуска, ей уже придется работать с другим командованием.

– Я хочу поблагодарить вас за то, что вы без колебаний заменили заболевшего капеллана Робертса. Когда я только попала в Ирак, вы все еще числились пропавшей без вести. Я даже подумать не могла о том, что встречусь с вами, – не говоря уж о том, чтобы вы будете служить под моим началом. Я счастлива, что нам пришлось служить вместе, и сделаю все возможное, чтобы с нашей сменой вам работалось так же хорошо, как и с нами!

– Благодарю вас, мэм. Поскольку к моменту моего возвращения вас, вероятно, здесь уже не будет, вы позволите мне прочитать молитву за моего командира?

– Буду вам очень признательна, – ответила генерал.

Женщины сидели в конце большого стола для совещаний в том самом кабинете, где всего год назад познакомились при весьма необычных обстоятельствах. Командующая сложила руки и склонила голову, а Джейме накрыла ее ладони своими, прося Всевышнего дать терпение и мужество, а также помочь вернуть всех солдат домой живыми и здоровыми.

После слова «аминь» Калвер подняла голову, посмотрела в глаза капеллану и сказала:

– Спасибо.

Генерал и капеллан прошли вместе к двери. Там Калвер пожала Джейме руку, обнимая ее за плечо.

– Счастливого пути. Захватите в Давос теплую одежду!

Проходя через пустынный кабинет адъютанта, Джейме едва не столкнулась с человеком, молча ждавшим в темноте.

– Вижу, вы по-прежнему предпочитаете нарушать субординацию и обращаетесь к генералу через голову непосредственного начальства, – язвительно произнес голос, который Джейме сразу же узнала.

Меньше всего на свете ей сейчас хотелось препираться с подполковником Реем Дженкинсом, тем более что она бесконечно устала, а времени у нее оставалось в обрез.

– Здравствуйте, сэр. – Сделав над собой усилие, Джейме изобразила в своем голосе необходимый минимум уважения, чтобы ее нельзя было бы обвинить в непочтительном отношении к старшим по званию. – Не знаю, как вам еще объяснить, что я, армейский капеллан, занимаю особое положение среди штабных офицеров и подчиняюсь непосредственно командующей корпусом.

– Да-да, все та же чушь, которой вы меня кормите уже столько времени.

Присев на соседний стол, Дженкинс скрестил руки на груди. Он был невысокого роста, в лучшем случае пять футов семь дюймов, но старомодный «ежик» и вытянутое худое лицо придавали ему суровый, властный вид, отчего подполковник казался выше, чем был на самом деле.

– Кстати, о чуши. Я слышал, вы собираетесь в отпуск? Какие же у вас планы? Помогать благочестивым старушкам вышивать салфетки в религиозном лагере? – Подойдя к Джейме вплотную, Дженкинс наклонил голову и прошипел следующий вопрос: – Ближе к делу. Вы собираетесь возвратиться в срок или же на ближайшие три года снова отправитесь к иранским пастухам?

Джейме стиснула зубы. Ну почему ей так тяжело общаться с этим человеком? Что она такого ему сделала?

Ладно, да, когда она служила в бригаде, где Дженкинс был первым заместителем командира, ее действительно похитили, и она исчезла на три года. Дженкинсу здорово досталось за это, и он винил Джейме в том, что его не назначили командовать батальоном. Сейчас подполковник руководил дежурной ночной сменой, что едва ли можно было считать завидной должностью.

Но Джейме решила не ввязываться в спор. Все равно она ничем не сможет изменить отношение Дженкинса к себе, поэтому лучше было просто молча уйти, не подливая масла в огонь.

– Увидимся через несколько недель, сэр. – Небрежно козырнув, Джейме вышла в коридор, остановилась за дверью и бросила через плечо: – Я обязательно вернусь и постараюсь не забыть привезти для вас салфетку!

Вернувшись в оперативный центр, Джейме выключила компьютер и собрала свои вещи. В этот же самый момент гражданский специалист, сидевший через два ряда от нее, также выключил свой компьютер, взял большой рюкзак и сумку поменьше и направился к двери.

***

24 января 2007 года, 05.50

(3 дня 4 часа 40 минут до окончания аукциона)

Иудейская пустыня, к западу от Мертвого моря

Израиль

– Вот ты где, – улыбнулся Тарик, обогнув каменную россыпь и найдя девочку у импровизированного загона с четырьмя козами. – Почему ты не готовишься вместе со всеми к свадьбе?

– Времени еще достаточно, – ответила девочка почтительным тоном, но по ее голосу чувствовалось, что происходящее ее нисколько не волнует.

Подойдя к сестре, Тарик взял ее за руки и помог подняться, чтобы полюбоваться новым платьем. Увидев его нескрываемое восхищение, девочка на мгновение даже перестала хмуриться. Тарик потрогал мягкую ткань ее платка, и она залилась краской. Подросток догадался, что обычная женская стеснительность тут ни при чем: сестра просто поняла, что он видит ее насквозь. Ей было всего десять лет – в таком возрасте еще необязательно накрывать голову. Но предстояла свадьба, девочка надела новое платье, и ей хотелось выглядеть взрослой.

Тарик подсел к сестре и сказал:

– Маленькая моя Сафия, скоро ты заплетешь косы.

Девочка вновь покраснела. Тарик обнял сестру за плечо, как делал с тех пор, когда они были еще совсем маленькими. Теперь ему уже исполнилось пятнадцать. Скоро, когда сестра начнет заплетать косы и носить настоящий платок, им уже нельзя будет больше вот так разговаривать друг с другом. Их детство подходило к концу, и оба это прекрасно понимали.

– Когда ты вернулся? – спросила девочка.

– Вчера вечером. Как раз перед общим сбором. Собрание продолжалось долго. Все много спорили. – Тарик старался говорить небрежно, однако его распирало от гордости, поскольку впервые ему, как взрослому, разрешили присутствовать на общем собрании мужчин клана.

От девочки это не укрылось. Она внимательно следила за лицом брата.

– Хаджи аль-Асим собирается продать шкатулку, – продолжал Тарик.

Встав на колени, девочка подалась к нему, и ее большие голубые глаза вспыхнули огнем.

– Он сказал, что делает это из-за Ибрагима и Али? – спросила она.

Их братья болели. Победить недуг можно было только с помощью дорогостоящей операции или длительного лечения.

– Отчасти. А еще потому, что нам нужно двигаться в будущее.

– Ты хочешь сказать, перебраться в город, – уточнила девочка.

– Не знаю, почему ты так настроена против того, чтобы жить в городе, – сказал Тарик.

– Что хорошего в каменной коробке? – ответила Сафия. – Почему это должно мне нравиться? Меня пугает то, что случилось с кланом Джахалин. Я не хочу безвылазно торчать в бетонных стенах. Мне нравится открытый воздух и козы.

Она ненароком затронула больное место брата.

– Но мы не будем ютиться в бараках, как бедуины Негева, нас не засунут в тесные лагеря, как клан Джахалин, – с жаром заговорил Тарик. – Я понимаю, чем тебе не нравятся те города, в которых живут сейчас бедуины. Но почему наши поселения такие… скучные? Да потому, что у нас нет хороших строителей и архитекторов. Это те, кто придумывает замечательные дома. Вдруг мы сможем создать просторный и красивый город? Наши дома будут похожи на шатры… гостеприимные, огромные, пестрые, с плавными обводами, но с теплом, кондиционером и водопроводом. Представь себе город, состоящий из множества волшебных шатров.

– О чем ты говоришь? – Сафия завороженно смотрела на брата.

– Я хочу сделать так, чтобы все мои мечты сбылись, желаю стать архитектором. Пусть наши дома будут больше и лучше, чем у израильтян!

Встав, девочка отряхнула платье и шаровары и сказала:

– Ты знаешь, что я в тебя верю. Всегда верила. Но я также обещала всякий раз предупреждать тебя о том, когда ты начинаешь говорить как сумасшедший. Так вот, сейчас самое время упомянуть об этом, сумасшедший.

Тарик улыбнулся. Черные волосы, выбившиеся из-под куфии, упали ему на лоб.

Рот на овальном лице Сафии также растянулся в широкую улыбку.

– Подожди немного. Быть может, нам больше не придется поговорить до свадьбы, – сказал Тарик. – Я слышал, ты не вернешься в школу.

– Не вернусь, – подтвердила девочка.

– А жаль.

Теперь все арабские дети, живущие в Израиле, ходили в школу, но только в начальную. Этого требовали израильские законы. Обучение в средней школе уже было добровольным. Продолжить образование предлагалось и девочкам, и мальчикам, однако абсолютное большинство девочек в школу больше не возвращались. Европейцы часто говорили, что арабы не ценят своих женщин и не считают, что те должны получать образование. Однако на самом деле перед арабскими девочками вставал непростой выбор. Классы в средней школе были смешанные. Можно ходить в школу, но в этом случае девушка опозорила бы себя в глазах арабских мужчин. Девушки и юноши не общаются с представителями противоположного пола. Это правило было известно всем. Кое-кто из девушек продолжал учебу. Их целомудренность не ставилась под сомнение, но этих особ считали никчемными бесстыдницами.

– Я хочу… – Сафия потупила взгляд.

– Что? Что ты хочешь?

– Я хочу… быть первой женой в большом шатре.

Опустившись рядом с сестрой на корточки, Тарик поднял ее лицо и увидел на щеках следы слез.

– Конечно, это достойная цель. Ты осчастливишь того мужчину, женой которого станешь, – сказал он. – Но почему ты плачешь?

Сафия смогла только выдавить:

– Ты такой умный! Ну зачем тебе становиться арх… арх…

– Архитектором, – подсказал брат. – А что в этом плохого?

Однако девочка лишь молча покачала головой.

– Пошли. Нам нужно возвращаться в лагерь. Все уже проснулись. Женщины заняты стряпней, им наверняка понадобится твоя помощь. Готовится большой праздник. Послезавтра невесте предстоит ночь хны![2]2
  Ночь хны – во многих странах мусульманского мира принято в последнюю ночь перед свадьбой украшать тело невесты узорами, нанесенными хной.


[Закрыть] Уверен, ты выучишь какие-нибудь новые песни! – подмигнув, сказал Тарик.

Во время свадьбы даже самым благочестивым позволялись непристойности.

– Да, кстати, а зачем Хаджи аль-Асиму нужна новая жена? – спросила Сафия, не спеша разбирая загон для коз.

– Его первая жена умерла два года назад, – объяснил Тарик. – А вторая его больше не устраивает.

– А что насчет третьей? Эта новая – она такая молодая!

– Значит, Хаджи очень повезло. Мне сказали, что сама невеста также рада предстоящему союзу, так что незачем ее оплакивать.

– Хаджи – старый козел, – едва слышно прошептала Сафия, понимая, что Тарик все равно ее услышит.

Она знала, что брат единственный, кому можно говорить подобные вещи, не опасаясь, что он ее заложит.

– Это точно, – согласился мальчишка. – Но ты признайся, Сафия, скажи честно. Ты полагаешь, что мои мечты слишком велики? Джинн, злой дух, заманит меня в западню?

– Нет, – тихо промолвила сестра. – На мой взгляд, твои мечты размером как раз под тебя. Это я хочу чересчур много.

– По-моему, я знаю, что тебя развеселит. Пойдешь со мной?

– Сейчас Сулейман присматривает за лошадями?

– Да. Думаю, он ждет, когда мы его навестим. Но ты сможешь ездить верхом в своем новом наряде?

– Какой толк в наряде, если в нем нельзя ездить верхом? – оживилась Сафия.

Отломав от чахлого куста ветку, Тарик стал помогать сестре гнать коз обратно в лагерь.

Сафия шла за ним, смотрела на него и думала, какой же он высокий, уверенный в себе и красивый. Она ловила себя на том, что желает слишком много. Ей хотелось не только стать первой женой в большом шатре. Девочка также хотела, чтобы ее муж был самым красивым, самым сильным, лучшим из всех.

Но получить сразу и то и другое нельзя. Это просто невозможно.

***

24 января 2007 года, 07.28

(3 дня 3 часа 2 минуты до окончания аукциона)

Таллил, Ирак

Большой зиккурат поднимался над землей огромным золотисто-красным замком из песка. Джейме не могла оторвать от него взгляд, пока военно-транспортный Си-23 снижался с высоты семь с половиной тысяч футов, на большой скорости уклоняясь от башен и линий электропередач, приближаясь к авиабазе Таллила. Почти четыре года назад в первые дни операции «Иракская свобода» Джейме находилась именно на этой базе. Она отправилась в двухдневную командировку, чтобы помочь одному капеллану в аэропорту Багдада, но по дороге туда была похищена. Только сейчас ей выпала возможность вернуться в Таллил, к развалинам древнего Ура.

Именно здесь началось то неожиданное приключение, которое перевернуло всю ее жизнь.

Здесь она познакомилась с Яни, самым заносчивым, таинственным, опытным, красивым Мечом, осуществлявшим связь с земным миром. Этот человек, как никто другой, умел доводить Джейме до белого каления.

Тогда Ричардс еще не могла этого знать, однако в Эдеме о Яни, Мече-23, ходили легенды. В нем было шесть футов роста, густые темно-каштановые волосы слегка вились, когда становились мокрыми, карие глаза могли заворожить кого угодно. Еще он обладал естественной харизмой, которая чувствовалась в любой обстановке. Яни брал на себя невероятно опасные задания, ставки в которых были необычайно высоки. Результаты его работы в корне меняли жизнь тех, кому он помогал.

В предыдущей операции они с Джейме были напарниками. Яни стал первым мужчиной, которого она полюбила после гибели своего мужа Пола. Джейме не сомневалась в том, что в Яни влюблялись многие.

Но и он тоже полюбил ее.

Все началось здесь, когда Яни похитил ее среди развалин Ура.

Завершив выполнение предыдущего задания, Джейме отказалась от статуса Оперативника и разорвала отношения с Яни. Она рассталась с ним не из-за лжи – Яни выводил ее из себя своей прямотой, – а из-за запутанной правды. Сказалось и то обстоятельство, что истина у него всегда выглядела невероятно сложной.

Тогда, год назад, Джейме считала, что между ними возникло фундаментальное противоречие, делающее невозможным любые отношения: для Яни на первом месте стоял успех операции, в то время как она сама сначала думала о людях. Но таким он был. Джейме не могла с этим смириться.

С тех самых пор она ежедневно мучилась вопросом, может ли жить без Яни.

Этот вопрос не имел однозначного решения. У Джейме не было возможности связаться с Яни, и определенно им больше никогда не придется работать вместе. Джейме по своей воле покинула вселенную для избранных, в которой обитал Яни, и понимала, что обратно ее уже больше никогда не пригласят.

Вот уже год, как она не видела Яни, не имела от него никаких вестей и вообще ничего не слышала о нем. Так почему же от всплывшего в памяти образа этого мужчины, идущего среди развалин Ура, у Джейме сперло дыхание так, как это не удавалось сделать тесному бронежилету?

С этими местами у нее были связаны и менее приятные воспоминания. О том, как она едва не попала в плен, нарвавшись на засаду, и встретилась с Фрэнком Макмилланом, коварным и опасным сотрудником ЦРУ.

Транспортный Си-23 подкатил к солдату в светло-зеленой форме с оранжевой светоотражающей курткой поверх нее. Тот знаком показал летчику, что можно глушить двигатели, и все семеро пассажиров, пристегнутые ремнями к жестким неудобным креслам в грузовом отсеке, разом облегченно вздохнули. Последние пятнадцать минут полета напоминали захватывающие аттракционы в парке развлечений, вот только опасность была настоящей.