Текст книги "Квотербек в мешке (ЛП)"
Автор книги: С. Холл
Соавторы: Хиллари Шторм
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)
Я игнорирую его, думая, что это Марси или кто ещё из друзей, пытающихся понять моё исчезновение из клуба, но после четвертого звонка подряд я заставляю себя встать, при этом ворча и вздрагивать от боли в мышцах. Я бы тоже беспокоилась, если бы кто-то из них исчез, поэтому не могу сердиться на ребят – ведь они заботятся обо мне.
Телефон звонит в пятый раз, так что я легко смогла найти его, но оказалось это названивают не мои друзья. Это Хелен – сиделка моего дедушки. Мешающий ком ужаса моментально образуется в горле, когда я вижу её имя на экране. Сглотнув, я отвечаю на звонок.
– Привет? Хелен, что случилось? – мой голос дрожит от страха.
– Ава, – в её голос смешивается облегчение и беспокойство, – я рада, что, наконец, дозвонилась до тебя. Дорогая, это твой дедушка. Аппараты, к которым он подключён, начали выключаться, поэтому я позвонила доктору Уайтхоллу. Тебе лучше вернуться домой. Это, ну, это не выглядит хорошо.
– Я уже в пути.
Рыдания сотрясают мою грудь, пока я ношусь по комнате, пытаясь собраться. Мне не стоило его бросать! Теперь вина – это единственное, что я чувствую. Мой дедушка, единственный человек в семье, с которым у меня есть настоящая родственная связь. Он отказался от реанимации и пожелал умереть дома. Так что никакой скорой помощи не будет вызвано, никаких мер не будет принято для его спасения. Это означает, что он может уйти… когда меня не будет с ним рядом.
Я натягиваю одежду – возможно задом на перед, возможно наизнанку – и заказываю такси на Uber. Хватаю оставшиеся вещи и спешу в вестибюль.
Когда я открываю дверь в лобби и выхожу, подъезжает такси.
– Ты Ава? – спрашивает парень, опуская стекло.
– Да, – я сажусь в машину и повторяю адрес, чтобы убедиться, что водитель его знает, и умоляю его поторопиться. – Я заплачу любые штрафы за превышение скорости, просто поторопись!
Возможность здраво размышлять удивляет меня, может на подсознательном уровне. Пытаясь отвлечься, я набираю Марси сообщение:
«Пришлось уйти, дедушке нехорошо. Увидимся».
Не ожидая ответа, я убираю телефон и сосредотачиваюсь на дороге. Мы почти приехали.
– Остановите здесь, – кричу я водителю и бросаю ему стодолларовую купюру, выскакивая из машины. – Спасибо, – бросила через плечо и побежала к входной двери дома, не оглядываясь назад.
Безнадёжное выражение лица Хелен, когда она открывает дверь, на кусочки режет моё сердце.
– Как он? – она вздыхает и качает головой.
– Просто иди к нему, Ава.
Мои ноги стали ватными. Кажется, прошла вечность, прежде чем я стояла у входа в его спальню, глядя, как доктор Уайтхолл делает всё возможное, чтобы моему деду было комфортно.
– Что случилось? – мне кажется, что мой голос пропал и остался только шёпот.
Голова доктора поворачивается, и он с сочувствием смотрит на меня.
– Его жизненные показатели постоянно снижаются, Ава, но ему не больно. Боюсь, это не займёт много времени.
– Малышка, – серьёзный тон дедушки подрывает меня, и вот я уже сижу на стуле у его кровати.
– Я здесь, дедушка, – беру его холодную хрупкую руку в свою. – Сожалею, что ушла, но сейчас я здесь. Я так сильно тебя люблю. Ты ведь это знаешь, да? Ты мой самый любимый человек во всем мире. Пожалуйста, не оставляй меня одну с нашей ужасной семьёй.
Я шучу, надеясь поднять ему хоть немного настроение... но его смех сменяется кашлем.
– Помогите ему, – обращаюсь к доктору, который медленно качает головой.
– Ты знаешь, что я не могу, Ава. Это не столько халатно с моей стороны, сколько неуважительно. Это был его выбор, и он его сделал.
Я смотрю на своего дедушку, собираясь умолять его подумать еще раз, но кашель, очевидно, истощил его, потому что глаза теперь закрыты. Поэтому, чтобы он немного успокоился, я сжимаю его руку и кладу голову на кровать рядом с ним.
– Малышка, – хриплый, слабый шёпот, который я едва ли узнаю, прерывает мои внутренние крики.
Я поднимаю голову, чтобы встретить его стекловидные, почти пустые глаза. Быстрый взгляд на монитор позади, сообщает мне, что дедушка делает только семь вдохов в минуту... и он использует их, чтобы поговорить со мной.
– Я здесь, – уверяю его, поглаживая большим пальцем кожу руки.
– Только... один... стоит... чёрт, – хрипит он. – Мой ребёнок. Заботиться... мой... другой... один. Люблю... тебя.
Ранним утром, в 4:21, мой дедушка покинул этот мир.
Глава 3
Раш
Шла уже последняя четверть игры, и я на всякий случай скрестил пальцы. Быть резервным защитником для «Tennessee Thunder» – это то, чем я очень горжусь, но также это очень тяжело. Потому что приходится стоять и в стороне, смотреть на игру и понимать, что не можешь помочь своей команде. Это просто убивает меня.
Мечтой всей моей жизни было попасть в НФЛ, и я буду продолжать делать всё возможное, чтобы это произошло. Я слишком много работал над собой, чтобы достичь поставленной цели, и клянусь, блядь, почти достиг её.
До меня доносится, как Лу – координатор наступления – комментирует всю игру, не поднимая взгляда от планшета, закрывающего его лицо, и качает головой, когда Леви опять лажает во время паса. Леви Хейни является нашим квотербеком и огромной болью в заднице. Он идеальный пример худшего в своём роде профессионального спортсмена. В его теле нет ни единой скромной, щедрой косточки, ни уважения к самой игре или лояльности к фанатам, есть только денежный интерес. Не говоря уже о том, что у него довольно серьёзная травма, хоть сам он и не понимает всю опасность этого повреждения. Его чрезмерная уверенность, глупость и эгоизм не помогают ни его травмированному плечу, ни команде, которая теряет шансы на победу снова и снова.
Мяч сорвался с места, и я могу мгновенно сказать, что для Леви дела обстоят... не очень. Боль отняла много жизненно важных секунд; он больше не достаточно быстр, чтобы увернуться и избежать столкновения с тем, кто надвигается прямо на него. Наши соперники не зря называют своего самого крупного и подлого нападающего «Бульдозером».
Такое ощущение, что кто-то включил замедленную съёмку, потому что я в мелочах могу рассмотреть, как Бульдозер откидывает в сторону Ривза, словно тряпичную куклу, а Леви заваливает на землю в задней части поля. Когда Бульдозер отталкиваясь от Леви встает и стучит кулаком по собственной груди в знак победы – Леви остаётся лежать. А точнее перевернулся на спину и схватился за плечо, которое явно разрывалось от боли.
Судьи назначают тайм-аут, и медицинский персонал выбегает на поле, чтобы оценить состояние Леви. В конце концов, они помогают ему подняться и уйти, после чего тренер поворачивается ко мне.
– Раш, ты в деле. Не облажайтесь, – делая последнее наставление, тренер снимает шляпу, чтобы просто откинуть её в сторону с явным недовольством.
Знаю, что не являюсь первым выбранным им игроком, но это мой шанс показать, на что я способен. Я был рождён для этого.
Пройдя через толпу, я увидел кучу разозлённых игроков.
– Что ж, блядь, ты как раз вовремя решил включиться в игру, – приветствует меня Тайлер, сильно хлопнув по спине. Он всегда первым делает это, и за многие годы – это стало нашим своеобразным ритуалом. Комментарий друга быстро помогает успокоиться, и представить, словно это обычный день в колледже, как раньше.
Раздаётся громкий сигнал в динамике моего шлема, и я сообщаю о нём остальным, делая последние наставления уверенным голосом:
– Наклон вправо, двойной специальный с упором на один.
Я более чем готов к игре, на самом деле даже ждал её. Мне просто нужно «поставить эту грёбаную пьесу», напомнив своей команде и тренерам, почему я здесь.
– Ривз, – я хватаю его за шлем и рычу. – Мне всё равно, что ты будешь делать: упадёшь, споткнёшься об него или потанцуешь с этим большим уёбком, но дай мне немного времени, хорошо? Давай, блядь, сделаем это!
– Чёрт возьми, да, – он качает головой. – У меня есть ты. Хватит быть его сучкой.
– Чертовски верно.
Я снова натягиваю шлем на голову Ривза, немного грубее, чтобы он взбесился, а потом перерыв заканчивается.
Тайлер и Макнамара заняли свои позиции, и тут же сорвались с места, отлично начав игру. Как и было обещано, Ривз меня прикрыл, и я толкаю Тайлера прямо в номер на его теле. Он взлетает, как будто его задница горит, и так вплоть до конца зоны, сужая разрыв в счете.
– О, чёрт возьми, да, как вам это!
Я смеюсь, энтузиазм Тайлера окутывает меня. Что-что, а игру он любит так же, как и я. Это одна из главных причин, почему мне нравилось играть вместе с этим парнем все эти годы. Мы – сила, с которой нужно считаться, и я рад, что у меня наконец-то есть шанс сыграть на том же профессиональном уровне, что и друг. Если всё будет идти также как в колледже, и я продолжу полностью выкладываться... Мы будем неплохо «трахать» некоторые другие команды.
– Риггинс, сюда.
Я подлетаю к очень счастливому тренеру и принимаю все положительные отзывы, зная, что ход игры может измениться за минуту. Таков футбол, когда он идёт отлично – это замечательно. Но когда всё идёт дерьмово – это уже хреново. Особенно когда ты квотербек. Ты можешь буквально за одну игру пройти путь от «героя» к «нулю», а то и ниже. К счастью, этот напор, оказываемый на меня, я могу использовать в качестве стимула, чтобы быть ещё лучше.
Я замечаю Леви и, судя по выражению его лица, он сильно пострадал. Это отстой, но вот что происходит, когда ты зациклен на себе и не слушаешь, что говорят тебе другие. И даже сейчас он должен быть в раздевалке, где медицинский персонал оказывал бы ему необходимую помощь, но нет. Он сидит и смотрит, наверное, ожидая, когда я облажаюсь. Сосредоточенность на игре – мой единственный приоритет прямо сейчас, поэтому он может смотреть сколько угодно. Я там, где должен быть, и выиграю эту чёртову игру.
Наша защита возвращает мяч во вторую игру. Полагаю, положительная оценка придала сил нашим задницам. Адреналин течёт по моим венам, когда я снова оказываюсь на поле, менее чем за тридцать секунд.
– Пора идти, твою мать, – хрюкает Макнамара, двигаясь рядом со мной.
Когда мы добираемся до поля, совещаясь, я ожидаю сигнала о начале игры, которую мы или выиграем, или проиграем.
Тактика «Зверь Справа налево». Я ненавижу эту игру, но делать нечего, это единственное решение.
– Хорошо, дамочки, сигнал и начинаем «Зверя Справа налево». Давайте покончим с этим и начнём чёртову вечеринку.
Мы все становимся на свои места. Тишина наполняет мою голову, хотя я знаю, что весь стадион ревёт. Обманный манёвр с пробежкой и обойти тайтенда1. Это всё, что мне нужно сделать для победы.
Мы действуем как один слаженный механизм, и я передаю мяч Пирсу. Он прорывается через защиту противника, и… прыжок. Шестьдесят ярдов предвкушения, он мчится через линию ворот, принося нам победу, которую я хотел больше всего на свете.
Йейтс делает экстра поинт2... и вот она – кульминация вечера. В этот момент поклонники сходят с ума.
Я горжусь нашей игрой, присоединяясь к громкой толпе игроков, тренеров и, конечно же, СМИ... Когда мы направляемся в раздевалку, они дожидаются нас, чтобы получить десяти секундный диалог.
Маленькая репортёрша останавливает меня, буквально запихивая микрофон мне в лицо.
– Мы здесь с Рашем Риггинсом. Не могли бы вы рассказать нам, как вы смогли так быстро изменить ход игры?
Я чувствую улыбку, расползающуюся на моём лице.
– Всё, что я могу сказать – это моя работа. Я просто благодарен за возможность показать мой талант сегодня вечером, и благодарен моим товарищам по команде за то, что так усердно работали, чтобы добыть эту победу. Спасибо всем, кто вышел сегодня вечером и поддержал нас.
Я обхожу репортёршу, зная, что сейчас твориться в раздевалке и мне не хочется ничего пропустить. Я очень долго ждал этого.
Я спускаюсь и иду по коридорам, ведущим к раздевалкам. Проходя мимо большой «Т» весящей на стене, я ударил по ней рукой, помня о своей традиции со времен колледжа. В конце концов, именно эти дни подготовили меня к сегодняшнему вечеру. С высоко поднятой головой, я вошёл в раздевалку. Стащив майку и щитки, я схватил полотенце и вытер пот, который был более чем счастлив, заработать сегодня.
Тренер заходит в раздевалку, но я бы не сказал, что он счастлив. Мужик опускает голову, ожидая, когда присутствующие в комнате успокоятся. Наверное, травма Леви всё-таки его расстроила.
Громкое, неорганизованное пение команды прерывается звонким свистом. Всё внимание направлено на тренера, и мы видим, как он медленно поднимает голову и, кажется, словно ищет подходящие слова.
– Это грандиозная победа и чертовски хорошая работа, парни. Я знал, что игра покажет это, и теперь ещё более уверен, что всё было сделано правильно, – его голос затихает. – Потому что он хотел бы выиграть. Господа, мистер Вандербильт скончался.
Никто ничего не говорит, каждый обрабатывают информацию. Вальтер Вандербильт был владельцем организации «Thunder» и большим фанатом футбола, очень активным фанатом в своё время, пока его здоровье позволяло это. Все мы знаем, что состояние мужчины ухудшалось с каждым днём. Думаю, все мы надеялись завершить этот сезон, прежде чем что-либо случится с ним.
Конечно, из-за того, что он был любимым и очень уважаемым человеком, особенно вследствие последнего победного сезона, но также и для задержки передачи прав собственности новому владельцу команды. Ходили слухи о том, что его сын или дочь получили команду в его завещании. Но затем мы также слышали замалчиваемые предположения, что кто бы ни получил команду – он будет вынужден продать её из-за продолжающегося семейного конфликта.
Я окидываю взглядом все мрачные лица в комнате, и печаль, витающая в воздухе, стала как будто осязаемой.
– Знаю, что вы все опечалены этой новостью, как и я. Но я также знаю, что вы, вероятно, задаетесь вопросом: что же будет с командой? Пока рано говорить об этом, у нас нет никакой конкретной информации, но как только она появится, мы сообщим вам. И, – вздыхает тренер, – Леви был доставлен в больницу. Нам неизвестно о степени тяжести его травм на данный момент поэтому, пожалуйста, не забывайте о своём товарище. На этом всё. Кто-нибудь еще хочет высказаться?
Он смотрит на других тренеров, которые все качают опущенными головами и, пробормотав напоследок поздравления, все покидают раздевалку.
Моя самая первая победа в игре НФЛ закончилась тем, что теперь я не уверен в судьбе всей команды. Не говоря уже о чувстве утраты, испытываемом по отношению к человеку, основавшему команду, которую я люблю всем сердцем. Я беспокоюсь о том, кто возьмет бразды правления. Какие нововведения будут? Приумножат или испортят они наследие Уолтера Вандербильта? Новые владельцы могут полностью распустить команду, и я молюсь, чтобы этого не произошло.
Меня не прельщает идея вечеринки, которая была выброшена кем-то, так что я иду домой, чтобы просто остаться наедине с самим собой. Мне нужно время подумать. Выпивка и киска не помогут прояснить сложившуюся ситуацию.
Мёртвая тишина в доме слишком давит на меня, поэтому я топаю смотреть нашу сегодняшнюю игру, которую записал. Перемотав на то место, где я вышел на поле, смотрю последние несколько моментов игры снова и снова, критикуя большую часть сделанного мной. Я всегда пересматривал все свои игры в замедленном режиме по той простой причине, чтобы напомнить себе, что мне нужно ещё больше работать над собой и не позволять гордости доминировать, когда меня хвалят. На моём телефоне высвечивается входящий вызов, поэтому я ставлю игру на паузу, зная, кто пытается до меня дозвониться.
– Почему мы должны проделывать это дерьмо каждый чёртов раз? Где ты, чёрт возьми? Ты прекрасно знаешь, что я буду позвонить тебе, так почему ты всегда всё усложняешь? – кричит в трубку Тайлер, как только я отвечаю. Он пьян, но пока ещё не в стельку... Его речь пока связная.
– Я подумал, что сегодня буду держаться подальше от тебя и позволю повеселиться, – смеюсь в ответ, сидя на диване с закинутыми ногами на журнальный столик.
– Отвали. Я веселюсь каждый чёртов вечер. У твоей красивой задницы нет шансов устоять против задуманного мной. Как думаешь, куда я сейчас направляюсь? Забыл, с кем имеешь дело? Скажи мне, сколько кисок ты хочешь?
Он сумасшедший. Зная его, он сто пудово скоро будет на моей подъездной дорожке с кучей сучек.
– Чёрт возьми, Тайлер, – простонал я, не в настроении для всей этой херни сегодня.
– Не надо мне трахать мозг. Пусть одна из этих милашек поможет тебе расслабиться. Ты знаешь, что мы всё равно ничего не узнаем до завтра.
Затем он обращается к кому-то на заднем плане:
– Ты. Как насчёт перепихнуться?
– Пожалуйста, скажи мне, что она на самом деле не купилась на это дерьмо, – хотя что-то мне подсказывает, это уже произошло.
– Чёрт возьми, да! Это сработало – она уже виснет на моей руке. Так скольких ты хочешь?
Тайлер настойчивый придурок, и если я не отвечу, он притащит мне дюжину на выбор... так что в моих силах попытаться свести к минимуму этот хаос.
– Одну. И ты, блядь, у меня ещё получишь за это дерьмо.
Друг такая заноза в моей заднице. Я ему ещё отплачу за это… и сменю замки завтра. Будет знать, когда появится в другой раз. Или ещё лучше – найму охрану, чтобы держать его подальше от моего дома. Но этот план никуда не годиться, я знаю Тайлера достаточно хорошо, чтобы сэкономить время или деньги; он всё равно найдет способ мучить меня. В этом весь он.
– Не нужно меня благодарить. Я тебя понял, чувак, – он вешает трубку, не предоставив мне возможности ответить.
Всё в порядке, трансвестит, которого я сниму и отправлю к Тайлеру, передаст мои слова, как раз в тот момент, когда они будут раздевать друг друга.
Примерно через пятнадцать минут он прибывает. Спросите, как я узнал об этом? Его выдала сигнализация, включившаяся при попытке войти в дом без ключей. Смех девушек, которые его окружают, наполняет дом, как только я открываю дверь. Блядь, они уже напились, и я мгновенно понимаю, что ни одна из этих девушек не окажется в моей постели.
Я не трахаю пьяных женщин. Не трахал и не буду. Это катастрофа, блядь, и не то, к чему я хочу иметь отношение. С другой стороны, у Тайлера нет проблем с тем, что его имя постоянно обсуждается. Он говорит, что это позволяет ему оставаться и в постелях, и на уме у всех.
– Передумал, все на выход, и грузитесь нахуй в грузовик.
Я выпихиваю всех обратно за дверь и веду к своей машине, так будет лучше. Мой уровень толерантности был на нуле. Я подумал, что может быть Тайлер возьмёт одну девушку, которая не была абсолютно пьяной, чтобы хорошо провести ночь за одним бокалом. А теперь? Любая терпимость... просто исчезла.
– Я знал, что вытащу твою задницу сегодня вечером. Мы должны, блядь, отпраздновать эпичность прошедшей игры. Ты сделал её, и я горжусь тобой, мой мужчина.
Тайлер опирается на моё плечо, когда я подвожу его к грузовику.
– Чего ты такой возбуждённый сегодня?
Я знаю друга, и его глаза говорят мне – что-то не так. Здесь нечто большее, чем просто алкоголь.
– Это жизнь, чувак. Просто чертовски потрясающая жизнь.
Он откидывается на сиденье и закрывает глаза. Одна из девушек прислоняется к нему, и я наблюдаю, как она потирает его член, пока сам приятель в отключке. Так, блядь, время плана С. Я собирался отвезти всех туда, где их нашёл Тайлер, и потерять их в какой-нибудь толпе, может быть взять одно пиво, но теперь я чертовски зол. Если бы друг стал лапать девушку, пока она находилась в отключке, то я бы сломал ему гребаную руку и вырубил бы его. Но нормально ли, если девушка будет делать это с ним? Черт возьми, нет, не нормально. И под чем бы сейчас не находился Тайлер – дело дрянь. Потому что на моей памяти не было ни единого случая, когда бы приятель не отреагировал на прикосновения к своему члену. Мне хочется надрать ему задницу за этот происходящий сейчас пиздец.
– Убери свои руки от него и выметайся из грузовика, – но девушка игнорирует меня. Она не оставляет мне выбора, кроме как выйти из грузовика, обойти его, вытянуть её задницу из машины и оставить на лужайке.
– Я сказал тебе отвалить от него, – бесполезно пытаться донести что-то до пьяной девушки.
Две другие незнакомки подходят к нам, так что я всё же рискну:
– Где, чёрт возьми, живёт хоть одна из вас? – они молчат. – Значит так, я вызываю такси, и вы втроём едите домой к одной из вас, и мне плевать, чей дом вы выберете.
Блондинка называет адрес. Зайдя в Uber через телефон, я выбираю ближайшее к нам такси с женщиной за рулём. Как бы мне не хотелось избавиться от девушек, я не отправлю их пьяные задницы с мужиком, которого они не знают.
Пока мы ожидаем такси, я возвращаюсь к Тайлеру и пытаюсь разбудить его. Он слегка шевелится, когда я обхватываю его лицо двумя руками и ору:
– Просыпайся! Мужик, не заставляй меня нести тебя в дом на себе.
Не знаю, толи одна из этих сучек подсунула ему что-то, толи его тупая задница сама что-то приняла, но я знаю одно – больше никогда не буду иметь дело с подобным.
Тащить Тайлера до дома было тяжко, но, можно сказать, мы справились. Я бросил его на диван и повернулся, чтобы закрыть дверь, зная, что девушки всё ещё снаружи. Мой телефон показывает, что такси на подъезде, поэтому я жду, пока машина не подъедет к моей подъездной дорожке, а затем выхожу на улицу, чтобы встретиться с водителем.
– Отвези их домой, я заплачу и плюс чаевые. Что бы ни случилось, не привози их сюда опять и не отвози в бар, что бы они ни говорили. Для них эта ночь закончилась. А вот и твоя компенсация за всё это, – я вручаю женщине-водителю стодолларовую купюру, и её глаза загораются. – Поверь мне, ты это заслужила. Спасибо тебе.
– Пожалуйста, и спасибо. Похоже, они живут не слишком далеко отсюда. Я отвезу их домой в целости и сохранности.
Водитель выглядит искренне потрясённой такими чаевыми и, очевидно, нуждается в деньгах достаточно, чтобы поздно ночью вести трех пьяных девиц хрен знает куда. Она тот самый тип людей, к которому хочется относиться гораздо лучше: у них нет чувства, что они имеют какие-либо права на мои деньги. Именно поэтому я склонен давать больше. Если бы у меня была еще сотня, я бы тоже отдал её ей.
– После этого возвращайся домой в целости и сохранности. Слишком поздно, чтобы ты возила незнакомцев, милашка.
Я улыбаюсь и ухожу, надеясь, что она услышала меня. Слишком много плохого дерьма происходит поздно ночью, поэтому надо быть осторожнее, особенно женщинам. Хотя сегодня, я благодарен ей.
Закрыв входную дверь и включив сигнализацию, я стал переводить дыхание, когда мой телефон зазвонил. На экране высвечивается имя координатора, поэтому я тут же принимаю вызов.
– Риггинс.
– Леви выбыл из сезона. И я чувствую, ты реально задолбаешься видеть меня на поле каждый день, – сообщает он мне.
Чувствую себя немного виноватым, за новости, делающие меня счастливым. Но, блядь... Я надрывал свою задницу за подобную возможность, и не я нанёс травму Леви… но я был бы полным идиотом, если бы посмел отказаться от такого предложения.
– Ты уверен, что не наоборот? – смеюсь я в трубку.
– О, поверь мне, будет именно так, как я сказал. Увидимся на поле, на рассвете. Я буду там в шесть, и я жду тебя там не позже семи.
Что-то мне подсказывает, что мужик пытается закончить звонок поскорее, поэтому я не утруждаю себя сказать ему, что буду там и уделаю его по всем пунктам. Он скоро сам узнает об этом.
– Ты проделал сегодня хорошую работу, Риггинс. А теперь я пойду и уделю внимание жене, пока она не выгнала меня спать в собачью будку.
Он вешает трубку, и я на минуту впадаю в ступор... В доме стоит тишина, мой лучший друг обдолбан, и блядь, прямо сейчас, посреди ночи я получаю вести, которые ждал всю свою жизнь. Я немного по-другому представлял себе этот момент.
– Эй, Риггинс, ты теперь стартовый квотербек «Tennessee Thunder». Поздравляю, – бормочу себе под нос, укладывая Тайлера на диван. Похоже, что сегодня я буду спать в кресле, а то кто знает, что может случиться с этим мудаком.
Я пялюсь на свой телефон и решаюсь позвонить единственному человеку в мире, который знает, как много данная возможность значит для меня.
– Скажи мне, что ты не в тюрьме, – кричит мой брат Джетт в трубку свозь шум на заднем плане.
Улыбка расплывается по моему лицу, когда я собираюсь рассказать ему лучшие новости, которые у меня когда-либо были.
– Следи за словами, братишка. Ты говоришь с новым стартовым квотербеком «Tennessee Thunder». Не заставляй меня возвращаться и опять контролировать твою задницу.
Он начинает громко орать, с таким же волнением, как и я, когда он позвонит мне спустя несколько лет.
– Поздравляю, придурок. Давно пора.
Наша «братская любовь» течёт как раньше, хотя мы не виделись последний год. Джетт на три года моложе и он занял моё место квотербека в Алабаме, так что обе наши жизни вертятся вокруг мяча.
– Когда ты посмотришь, как я играю на твоём старом поле? Думаю, я могу научить тебя парочке новых трюков на поле.
Игра в футбол во время студенчества была ключевой частью моей жизни, и мне определенно нужно появиться, чтобы показать свою поддержку брату. Просто теперь надо подумать, как это сделать, чтобы не пропустить какие-либо практики, ведь теперь всё кардинально изменилось.
– Скоро. Я обещаю.
Музыка у него на заднем плане становится громче, и я держу телефон подальше от уха, когда брат решает закончить наш разговор.
– Эй, я позвоню тебе завтра. Тогда расскажешь мне обо всём, потому что я едва слышу тебя. Пока бро, – он вешает трубку, когда я прощаюсь, глядя на свой телефон в неверии.
Я не могу позвонить родителям, они легли спать несколько часов назад. Но мой братишка не разочаровывает меня. Более того, пришедшее от него сообщение заставляет меня улыбаться.
Джетт: «Поздравляю, бро. Я чертовски горжусь тобой. Достань мне билет. Я хочу лично увидеть твою игру».
Мне кажется, я смогу это сделать, поэтому отвечаю.
Раш: «Я достану тебе два билета, чтобы ты мог взять с собой сумасшедшую задницу Хейла».
Глава 4
Ава
– Спасибо всем, что смогли прийти. Сегодня я буду зачитать завещание мистера Вандербильта. Уолтер очень конкретизировал свои пожелания и поручил мне удостовериться, что его последняя воля будет выполнена.
Я изо всех сил старалась понять, что произносит мистер Оливер – адвокат и давний друг, моего дедушки – но мой разум был истощен болью утраты. Не только печаль из-за потери единственного члена семьи, которого любила, уважала и была близка, но и истинное разочарование от того, как эта семья борется за свои активы. Вот почему я просто отступила, и позволила им «бросится» друг на друга как голодные до денег монстры, которые, как каждый думает, они заслуживают.
– Первым пунктом является передача права собственности на Теннесси Thunder.
Хороший способ начать с самого простого и дойти до самого монументального.
– Франшиза Thunder, включая все права, брэндинги, холдинги и аффилированные лица, теперь будут принадлежать мисс Аве Вандербильт.
Чёрт возьми, это моё имя. Я сижу прямо в своём кресле, не до конца осознавая только что услышанное, и более того, не замечая убийственные взгляды всей семьи в свою сторону.
– Вы шутите? Папа никогда бы не отдал ей свою команду! Невозможно. Должно быть какая-то ошибка.
Моя тётя первой начала возмущаться. Следующим подключился отец.
– Она недостаточно взрослая для такого рода ответственности.
Я не встреваю. Хотя очень хотелось напомнить, что я сейчас пребывала в том же возрасте, что и дед, когда он купил команду много лет назад. Но отец редко слушает, что я говорю.
– Выбрать мою дочь – это ошибка. Она даже не смотрит игры, и команда придёт в упадок в кратчайшие сроки. Ава, скажи мистеру Оливеру, что ты отказываешься от наследства, – мой отец направляет на меня ледяной взгляд. Спасибо за доверие, папа. А моя дорогая матушка, ничего не говоря в мою защиту и избегая моего умоляющего взгляда, занимается своими волосами и проверяет макияж в зеркальце компактной пудры.
Это правда. Я многого не знаю о команде, но ради деда буду стараться изо всех сил, чтобы убедиться, что команда продолжает также процветать, как если бы он был здесь и управлял ею лично.
Дедушка всегда защищал меня от всей этой игровой суеты, и никогда не хотел, чтобы я связывалась с футболистом, ссылаясь на то, что я заслуживаю человека, который будет дома каждую ночь. Не то чтобы дед был таким человеком, но думаю, он хотел для меня лучшего. Возможно, мне не хватает первого толчка или подсказки, как управлять командой, но я уверена, что смогу принять любой вызов, так как мой дедушка верил в меня. Кроме того, должен же быть какой-то комитет или комиссия, или ещё что-то, чтобы помочь мне, пока я сама не войду в курс дела, верно?
–Я отказываюсь просто стоять и смотреть, как команда моего отца будет передана ей, – снова протестует моя тётя. Как обычно, тётя Шарлотта всегда знает, как сделать и без того болезненный момент ещё хуже.
– У вас нет выбора. И ни у кого другого, включая Аву. Эта позиция очень чётко изложена в его завещании, и мистер Вандербильт специально заявил, что любой, кто нарушит или не выполнит всё изложенное им в этих документах – должен быть немедленно удалён из списка наследников.
Мистер Оливер даже не закончил говорить, как моя тётя встаёт и начинает выхаживать перед его столом.
– Это нелепо. Кто присутствовал при подписании завещания?
Она размахивает руками, как будто пытается влететь… Пожалуйста, пусть это произойдёт... Уверена, тётя Шарлотта ищет хоть какие-то лазейки, чтобы в самый последний момент обойти закон.
– Позвольте мне закончить, а затем у меня есть видео для вас всех.
Адвокат жестом просит её сесть на место, и она неохотно садится. Я слушаю, как моя семья продолжает по очереди громко возражать, а мистер Оливер пытается дочитать оставшуюся часть завещания. Серьёзно, этот человек не может даже сказать двух предложений подряд без того, чтоб его не перебили.
Он, наконец, решает игнорировать их и повышает голос, продолжая оглашать завещание:
– Особняк, включая всё его содержимое, был оставлен Аве Вандербильт. Поместье должно оставаться в её распоряжении до тех пор, пока она активно представляет Tenessy Thunder Athletics. Если она решит продать или оставить руководство командой – дом, за исключением его содержимого, должен быть передан команде и использоваться в качестве стимула для нового владельца.
Ещё больше вздохов возмущения и разочарования заполняют комнату, когда мистер Оливер делает глубокий вдох, а затем продолжает читать вслух.
– Каждый член семьи имеет банковский счет, оформленный на их имена, и информация для каждого счета защищена для конфиденциальности. Я предоставлю каждому детали, относящиеся к ним в индивидуальном порядке.
