Текст книги "Заколдованный круг"

Автор книги: Рут Валентайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

– Но вы не подумали о наследстве! У вашего младенца будут такие возможности, какие даны не каждому…

– Насколько я поняла, Полу де Как-Его-Там большого счастья они не принесли.

– Миссис Пенроуз, прошу вас, дайте мне еще несколько минут, и я вам все объясню.

Мирабел закрыла дверь и скрестила руки на груди:

– По-моему, вы сказали, что не станете пытаться мне ничего продать.

– Разумеется, нет!

– Сейчас вы ведете себя как продавец пылесосов, который заявился сюда пару недель назад. Он тоже отказывался уходить, пока я не осмотрела каждую пластмассовую детальку его агрегата и тот не засосал половину бумажных салфеток в доме.

Ошарашенный Эйб Сигал заморгал и уставился на женщину.

– Кроме того, он до смерти напугал соседскую кошку. Нэсси спала под креслом, а он засосал своим пылесосом ее хвост, приняв его за комок шерсти.

– Не думаете же вы, что я стану пугать соседскую кошку! – вознегодовал адвокат.

– Она сюда больше и носа не показывает. – Мирабел, не удержавшись, захихикала.

– Прошу вас, миссис Пенроуз, не могли бы присесть еще на несколько минут и обсудить все немного подробнее.

Мирабел вскинула голову:

– Послушайте, мистер Сигал, мне ваше предложение не подходит. Если прадед моего ребенка захочет с ним видеться, я не стану возражать, да и кто знает, что будет, скажем, лет через пятнадцать. А пока я предпочитаю жить своей жизнью. Всего хорошего, мистер Сигал.

3

– Это Мирабел Пенроуз? – Приятный мужской голос – низкий и глубокий.

– Да, это я, – отозвалась Мирабел.

– Я Пол Норланд, миссис Пенроуз.

Мирабел ждала, но дальнейших объяснений не последовало.

– Мое имя вам ничего не говорит?

– Пока нет. В другой раз, может быть, и скажет.

Пол лихорадочно подбирал слова. Как же ему представиться? «Простите, я случайный папаша вашего ребенка? Товарищ по несчастью, жертва идиотской ошибки в банке спермы?»

– Понимаете, я… Нашу связь не так-то легко описать в двух словах. Два месяца назад мы оба посетили некое заведение под названием «Наше завтра», и вы…

– Вы Арчибалд де Шателле-Норланд? – резко спросила Мирабел, нарушая одну из заповедей, которую всегда внушала своим ученикам: перебивать некрасиво.

– Я Пол Норланд, – поправил ее мужчина.

Мирабел глубоко вдохнула, собираясь с силами.

– Послушайте, ребята, почему бы вам не оставить меня в покое? Ведь я уже сказала – нет, нет и нет! Неужели не ясно?

– Угу. Вот и я так думаю, – мягко отозвался Пол.

Странно, как много голос может рассказать о человеке, даже если ты его никогда не видел. Голос Пола был теплым, спокойным и очень сексуальным – совсем не так, по мнению Мирабел, должен был звучать голос плейбоя-миллионера, занимавшегося гонками.

– Миссис Пенроуз? Вы меня слышите?

Мирабел вздрогнула и вернулась к действительности.

– Что значит – вы тоже так думаете? – с подозрением спросила она.

– Я позвонил, чтобы поздравить вас с тем, как лихо вы дали отпор старому уб… моему деду. И заодно сказать, что я вам благодарен. Боюсь, вам пришлось сражаться с ним по моей вине. Я-то ведь сдался.

– А-а-а. – В голосе Мирабел прозвучали нотки любопытства. – Стало быть, вы не хотите на мне жениться?

– Нет, хотя лично против вас я ничего не имею.

Мирабел рассмеялась. Смех у нее был легкий, звонкий и очень заразительный. Пол поймал себя на том, что пытается представить себе, как она выглядит, но вовремя спохватился. Действительно, чем меньше личного будет в этом деле, тем лучше.

– Я что-то не понимаю. Мистер Сигал сказал мне, что вы дали согласие.

– Шантаж, – коротко отозвался Пол.

– Шантаж?

– Строго между нами, дедуля контролирует мои деньги. Если я хочу их получить, – а мне они нужны позарез, – то должен на вас жениться.

– Ни фига себе!

– Прошу прощения?

– Я просто сказала «ни фига себе».

– Мне тоже так послышалось, но я ушам своим не поверил. Вы сказали «ни фига себе»?

Мирабел беспомощно хихикнула, что было уже совсем по-детски.

– Знаю, это дурацкое выражение, но я преподаю детишкам в шестом классе.

– И детишки в шестом классе говорят «ни фига себе»? А я-то думал, они употребляют другие выражения.

– Да нет, они, конечно, иной раз ругаются и покрепче, но, если я начну следовать их примеру, мне это вряд ли поможет, разве не так?

– Ну, сейчас вы не в классе, а мне уже почти тридцать, так что валяйте.

– Стоит только привыкнуть, потом уже не отучишься, мистер Норланд, – наставительно заметила Мирабел.

– Тоже верно. Тогда, может, начнете называть меня Полом? Мне было бы чертовски обидно, если бы у вас выработалась привычка именовать меня мистером Норландом.

– Вряд ли нам придется общаться в будущем.

Пол изумленно заморгал. Действительно, зачем им общаться? Что это с ним?

– Точно. Вы правы. Вы меня поймали.

– Я тоже лично против вас ничего не имею, просто мне кажется, что это лишнее.

– Что ж, держитесь и дальше своей линии поведения, и нам не придется общаться.

– Можете на меня рассчитывать, – заверила Мирабел. – А теперь всего доброго.

Пол не привык к тому, чтобы женщины давали ему от ворот поворот. Черт, он не привык и к тому, чтобы женщина отказывалась выйти за него замуж! Ему почему-то очень захотелось продолжить разговор, но настаивать было бы глупо.

– До свидания, – сказал он.

– Предложите ей миллион или даже два. Деньги вперед.

– Арчибалд, уверяю вас, ее это только обидит. Почему бы нам не попробовать уговорить Пола жениться на ком-нибудь другом, раз уж он дал принципиальное согласие? Сузен Фергюсон была бы подходящей кандидатурой.

Сам нетерпеливо покачал головой.

– Два потом хорошо, да один сейчас – лучше, – объявил он.

Эйб недоуменно уставился на своего клиента.

– Так говаривал мой дедушка Поль. Это французская поговорка, означает примерно то же, что «лучше синица в руках, чем журавль в небе», – пояснил старик. – И он был прав. Надо уговорить миссис Пенроуз во что бы то ни стало.

– Она согласна, чтобы вы виделись с ребенком, и готова вписать имя Пола в свидетельство о рождении. Чего вам еще нужно?

– Она может в любой момент куда-нибудь исчезнуть. А вдруг ребенку понадобится срочная медицинская помощь, а у нее не будет денег, чтобы заплатить?

– Тогда она, несомненно, обратится к вам.

– Эйб, я хочу, чтобы ребенок рос под моим присмотром.

– Мирабел?

Мирабел сразу узнала этот глубокий приятный голос.

– Вы же сказали, что не будете больше звонить, – упрекнула она.

– Мне надо сказать вам нечто такое, о чем, как мне кажется, вам необходимо знать, – отозвался Пол.

– Что там опять? – тяжело вздохнула Мирабел.

– Он не желает отступать, Мирабел.

– Кто не желает отступать? – выкрикнула она, хотя прекрасно поняла, о ком идет речь.

– Арчибалд де Шателле-Норланд. Он теперь возглавил кампанию по обеспечению наследника династии Норландов.

– Послушайте, у меня сейчас другие проблемы и все это мне совершенно ни к чему, – взмолилась Мирабел. – Ведь беременная женщина…

– Вы нездоровы? – резко спросил Пол, вспомнив, что у нее могли возникнуть проблемы из-за его резус-фактора. Эта мысль ему совсем не понравилась.

– Физически я чувствую себя прекрасно. Просто расстроилась: моя подруга получила работу в другом штате и теперь мне придется искать кого-нибудь другого, чтобы ходить на занятия по подготовке к естественным родам.

– Не сомневаюсь, мой дед был бы счастлив составить вам компанию.

– Ваш дед может отправляться на все четыре стороны. Что он вообще за человек? Вам известно, что он нанял детектива из Огасты, чтобы разузнать обо мне? Зачем ему это понадобилось?

– Откуда вы об этом узнали?

– Думаете, что, когда у нас появляются чужаки из большого города и начинают всюду совать свой нос и задавать нелепые вопросы, мы сидим сложа руки? – парировала Мирабел.

– А-а-а, – только и сказал Пол. Однако по голосу было ясно, что его это позабавило.

– За двадцать четыре часа мне позвонили петь человек, чтобы предупредить о не в меру любознательном незнакомце. А Бен с приятелями – у них есть мотоциклы…

– Бен с приятелями?

– У меня учится младший брат Бена – Мэттью. Но, вообще-то, они вовсе не такие крутые, как может показаться. Так вот, Бен с друзьями натянули на себя черную кожу, рванули в Огасту и поинтересовались у этого детектива, кто его нанял. Тот сказал, что какой-то толстосум из Индианы. Это мог быть только ваш дед. Так зачем он наводил обо мне справки?

– Насколько я понимаю, теперь вас уже никто не беспокоит.

– Что?

– Вы сказали «наводил» в прошедшем времени.

– Ну, естественно, они его вежливо попросили больше обо мне не расспрашивать.

– Вежливо? Вы это называете вежливым?

Мирабел, нахмурившись, посмотрела на трубку, затем снова поднесла ее к уху.

– Что вы хотите сказать?

– Как я слышал, они упомянули о возможном налете на офис детектива некой банды под названием «Головорезы из Форт-Кента» темной глухой ночью.

– Что-о?! – Мирабел аж задохнулась. – Они сказали, что любезно объяснили, как люди в Форт-Кенте не любят, когда чужие суют нос в их жизнь. – Затем не выдержала и расхохоталась: – И он согласился, что это действительно некрасиво! Так, во всяком случае, парни мне рассказывали.

– Полагаю, они не хотели лишать вас розовых очков.

– В общем-то, я догадывалась, что все прошло не столь гладко… Но чтобы «Головорезы из Форт-Кента»!

– Так проведите с ними беседу насчет хороших манер, – посоветовал Пол. – Почему-то у меня создается впечатление, что вы пренебрегаете своим долгом перед цивилизацией.

Мирабел оставила без внимания дерзкое замечание.

– Ну хорошо, ваш дед хоть объяснил вам, чего добивался своим вынюхиванием?

– Он обнаружил еще раньше, что шантаж очень полезная штука, я сам тому свидетель. Может, вошел во вкус?

– Шантаж? Господи прости, да что я могла натворить здесь, в Форт-Кенте? Я вдова, и как мне жить – это мое дело.

– Пока человек жив, ему свойственно надеяться, – философски заметил Пол.

– Если он не прекратит свои штучки, никакой жизни у него не будет. Я приеду в Индианаполис и своими руками вышибу из него дух.

– Вы действительно женщина моей мечты, – с глубокой признательностью произнес Пол. – Я готов спонсировать вашу поездку, если у вас сейчас туго с деньгами.

– А потом он попытался купить у меня ребенка! Представляете, что это за тип!

– Постарайтесь взглянуть на вещи его глазами. – Пола разбирал неудержимый смех. Ему ужасно понравилось, как Мирабел назвала Арчибалда де Шателле-Норланда «типом». В Индианаполисе никто не смел величать его иначе как «сэр».

– Миллион долларов, если я отдам ему ребенка в течение двадцати четырех часов после родов! – взорвалась Мирабел. – Это же просто неприлично!

– И к тому же незаконно, насколько мне известно. Что вы ему ответили?

– Спросила, за что деньги. Если за каждый килограмм, то поднимет ли он цену, если я стану больше есть и рожу крупного младенца.

Пол просто зашелся от смеха. Этого старик ему не рассказывал.

– И как он отреагировал?

– Заявил, что больше не даст, и по мере приближения родов цена будет снижаться, так что лучше мне соглашаться сразу, пока он предлагает миллион. Так все-таки что он за человек, ваш дед? Он нормальный?

– Вполне, просто теряет чувство юмора, стоит ему на чем-нибудь зациклиться. Поэтому-то он и преуспевающий делец.

– Ну, со мной ему успеха не добиться.

– Вот из-за этого я и звоню, – сказал Пол извиняющимся тоном и откашлялся.

Сердце у Мирабел упало. – Я и забыла. Вы же сказали, что он затевает что-то новое.

– Да, собирается подать в суд на установление совместной опеки над ребенком от моего имени.

Мирабел обреченно застонала:

– А вы не можете его остановить?

– Мирабел, у меня намечается критический перелом в моих исследованиях, и деньги мне нужны немедленно. Если я все брошу, два моих лучших инженера уйдут к конкуренту.

– Что это за исследования? – резко спросила Мирабел.

– Я проектирую… автомобиль.

– Автомобиль? Какой?

Пол не ответил.

– Я слышала, вы выигрывали «Инди 500». Вы говорите о машине для гонок?

– Я… Да.

– Ведь это всего лишь гонки! – вспылила Мирабел. – А тут речь идет о будущем вашего ребенка!

Последние слова вырвались у нее невольно. Оба тут же замерли и, помолчав, дружно про себя решили, что Мирабел ничего не говорила, а Пол ничего не слышал. Первым молчание нарушил Пол:

– Я могу дать вам денег, чтобы вы скрылись в неизвестном направлении. И буду оказывать вам финансовую поддержку в течение неопределенного времени, пока вы скрываетесь.

– Уехать из Форт-Кента? – изумилась Мирабел.

– В Канаде, должно быть, немало симпатичных маленьких городков.

– Но я окажусь там совсем одна! А здесь я прожила всю жизнь, тут все соседи – мои друзья.

– Понимаю, что выгляжу эгоистом, но, поверьте, что касается меня, то худшего времени для всей этой истории трудно было придумать. Мне и надо-то всего полгода, а то и меньше, если дело пойдет хорошо. Мы в этом абсолютно уверены. Тогда я получу свободу. И его деньги мне будут не нужны. Вернее, мои деньги, – уточнил Пол.

– Ах, вот как? – недоверчиво спросила Мирабел. – Вы рассчитываете со своей новой машиной выиграть чемпионат и получить финансовую независимость?

– На худой конец я смогу отдать свои разработки кому-нибудь другому и получить необходимое финансирование. В общей сложности мне нужен всего лишь год. К тому времени вашему ребенку будет полгода, и вы сможете вернуться в Форт-Кент.

– Спасибо, вы очень любезны.

– Мирабел, я не могу сейчас с ним сражаться. Дайте мне год, а потом я заставлю его от вас отвязаться.

– Вы не можете понять, что этот год – самый решающий. Я же беременна, Пол! А вдруг ваш дед найдет меня и в Канаде, что же, мне опять бежать? И что будет с моей медицинской страховкой и курсами по подготовке к родам? Мне же придется постоянно менять врачей.

– Верно. – Последовала долгая пауза – Пол осмысливал услышанное. – Вы правы. Я как-то об этом не подумал.

– Ну ладно, – смягчилась Мирабел. – А почему вы решили, что он сможет добиться совместной опеки? Вы ведь оказались донором по ошибке. Судьи и слушать его не захотят.

– Это будет зависеть от того, где состоится слушание.

– Почему нельзя провести его в Форт-Кенте?

– Мой дед, если вы еще этого не поняли, большой мастер нажимать на все пружины. Он может устроить так, чтобы дело слушалось в Индианаполисе. У него масса нужных знакомств.

– И, надо думать, он купил этих людей с потрохами! – бросила Мирабел. На Пола она, впрочем, не злилась. – Черт побери, какое право он имеет так поступать со мной?

Пол не ответил.

– И где мне взять деньги, чтобы хотя бы приехать на слушание, не говоря уж об адвокатах? Я все еще выплачиваю за последнюю поездку в Индианаполис.

– Вы недавно сюда приезжали?

– А как, по-вашему, я забеременела?

– Ну, если вы решите сражаться, я в любом случае оплачу ваши расходы.

Мирабел чувствовала, как колотится ее сердце. К горлу снова подступила тошнота. Она рассеянно потянулась за холодным тостом, который держала под рукой.

– А вам известно, какой это стресс – судебное разбирательство? Когда кто-то пытается отнять у тебя ребенка еще до его рождения? Беременных женщин нельзя подвергать таким испытаниям, это плохо для маленького.

– Неужели? – Пол о таком и слыхом не слыхивал. Да и с какой стати? Беременность его до сих пор мало интересовала – разве что с точки зрения необходимости избегать ее в связях с женщинами.

– Психическое состояние матери во время беременности имеет принципиальное значение для здоровья будущего ребенка. Если ваш дед станет и дальше давить на меня, малыш может родиться с астмой или с каким-нибудь врожденным пороком…

Пола это обеспокоило. Он, правда, не ощущал никакой связи с ребенком и не воспринимал его как своего. Но ведь Мирабел не виновата в том, что оказалась беременной единственным в обозримом будущем наследником дома де Шателле-Норландов, за которым охотился его дед!

– Послушайте, – внезапно предложил Пол. – Я понимаю, вы этого не хотите, но что, если мы уступим?

– Он ведь… – Мирабел оборвала фразу на полуслове. – Что?!

– Мы оба этого не хотим, но, Мирабел, может, дадим ему то, чего он так страстно добивается? Что, если мы поженимся?

4

На мгновение в трубке воцарилось молчание.

– За последние пять минут мир, по-моему, сошел с ума. Скоро я тоже рехнусь, – наконец тихо выговорила Мирабел.

– Человек должен быть действительно ненормальным, чтобы выступать против моего деда, – резонно заметил Пол.

– Не вижу, как мы сможем противостоять ему, если дадим ему то, чего он добивается.

– А мы и не станем этого делать. Мы только притворимся, чтобы его временно обезоружить.

– Сделаем вид, что поженились?

– Нет, нет.

– Тогда я вообще ничего не понимаю. И собираюсь повесить трубку. Мне надо все очень серьезно обдумать.

– Давайте хотя бы просто обсудим, Мирабел, – поспешно сказал Пол. – Мы женимся, вы приезжаете сюда, вроде как на постоянное жительство. Я под это дело выбиваю из дедули изрядную сумму на свои разработки… Чем больше я об этом думаю, тем больше мне нравится идея.

– Где вы живете?

– В небольшом домике на территории поместья. В прошлом веке это был дом управляющего. Но дед обитает в семейном особняке, и вы будете жить там.

– С человеком, которого вы зовете «старым уб…»? – с иронией спросила Мирабел.

– Если повезет, то вам с ним вообще не придется видеться. Дом огромный и кишит прислугой. Вы пальцем не пошевельнете, как все будет исполнено.

– Что же мне тогда делать – заниматься самообразованием?

– Кроме того, вы получите самое лучшее медицинское обслуживание, какое только есть в стране.

– Я хочу, чтобы мой ребенок родился дома, – резко возразила Мирабел. Она уже представила себе белый операционный стол, слепящие лампы и инструменты. Мысль о ненужном вмешательстве высоких технологий в естественный процесс приводила ее в ужас. Если старик заставит ее…

– Так и будет. Можете рожать хоть в океане в окружении дельфинов. Я слышал, сейчас это последний писк моды.

– У вас есть дельфины?

– Могу достать. Поверьте, у вас будет все, что можно купить за деньги.

– Вы и впрямь страшно богаты?

– Не я, – уточнил Пол.

– Хорошо… я приеду, родится ребенок, который будет носить вашу фамилию. Предупреждаю, только фамилию, ибо я не собираюсь наградить безвинное создание имечком вроде Арчибалда. А дальше что?

– Через год после вашего приезда вы с ребенком вернетесь домой. Если не раньше.

– И вы обещаете мне через год развестись и отдать малыша под полную опеку?

– Даю вам слово. А если перспективы исследования окажутся столь же многообещающими, какими выглядят на сегодня, то и раньше.

– А если нет? Что, если через год вы не получите нужных результатов?

– В таком случае я перестану просить у деда деньги, что бы ни случилось, – ответил Пол.

Мирабел почувствовала, что против воли начинает уступать. И в отчаянии уцепилась за последнюю соломинку:

– А вдруг ваш дед пригрозит оставить вас без средств к существованию, если вы не потребуете опеки над ребенком после моего отъезда? Если сейчас он может держать вас на коротком поводке с помощью денег, то что изменится потом?

– В обыденной жизни я от него никак не завишу.

– И что же вы станете делать? Найдете работу и будете жить как простой смертный? – недоверчиво спросила Мирабел.

Последовало напряженное молчание. Наконец Пол сказал:

– Это не так уж невозможно, Мирабел. В конце концов, у меня есть диплом инженера.

– О, прошу прощения! А я-то думала, что вы проводите всю свою жизнь в праздных развлечениях.

– Ну, положим, от этого я тоже не отказываюсь, – засмеялся Пол. – Видите ли, когда я родился, дед положил в банк на мое имя некую сумму денег, и ее он забрать никак не может. Это обеспечивает мне хороший доход, просто его не хватает на научно-исследовательскую программу по разработке дви… то есть машины.

Мирабел поймала себя на мысли, что Пол совсем не вписывается в расхожий образ богатого плейбоя. И чем дольше она с ним общалась, тем больше усиливалось это впечатление. Ей даже стало интересно: а что представляет собой этот Пол де Шателле-Норланд? И, кстати, должны же быть какие-то причины, по которым всесильному деду не удалось найти другой женщины, чтобы рожала ему детей.

Может, адвокат солгал? Он сказал «привлекательный», но это слово имело самый широкий спектр значений. А в принципе ей было неважно, как Пол выгладит. Если бы ее это действительно волновало, она бы отправилась в местную библиотеку и просмотрела подшивки спортивных газет.

– Стало быть, если вы бросите свои исследования, деду будет нечем на вас давить, – заключила Мирабел.

– Совершенно верно, – подтвердил Пол.

– И он не сможет заставить вас судиться за опеку над ребенком? – настаивала она.

– Нет. И позвольте вам напомнить, что как только мы поженимся, ребенок будет иметь право на значительную часть семейного наследства, даже если и не получит «Норланд компани». Вообще-то, – Полу пришла в голову неожиданная идея, – я скажу деду, что вы выйдите за меня замуж, только если на имя ребенка будет положена кругленькая сумма. Тогда, что бы ни случилось, у вас всегда будут деньги.

– Но в таком случае он решит, что я поддалась на его шантаж, – запротестовала Мирабел.

– Какая разница, что он решит. Дед все равно скоро узнает правду. Год в его возрасте пролетит как две недели.

– А что будет, если я откажусь?

– Тогда я сделаю все возможное, чтобы он перестал вас преследовать, Мирабел… Но скорее всего он не отстанет, пока не добьется своего.

– Иными словами, пока не заполучит моего ребенка. – Молодая женщина глубоко вдохнула и с шумом выдохнула воздух. Как-то так получилось, что предложение Пола уже казалось не нелепым, а скорее… приемлемым. – Мне надо подумать, – произнесла Мирабел. Может, когда она повесит трубку, к ней вернется здравый смысл.

– Когда узнаете моего деда поближе, – по голосу Пола было ясно, что он улыбается, – увидите, что едва речь заходит о женщинах, он всегда обращается к некоему авторитету.

– Ах, вот как? – Мирабел слегка поежилась при слове «едва».

– Да, к моему прапрадеду. Знаете, как он говаривал?

– И как же?

– Женщина, которая начала размышлять, уже проиграла.

Шум реактивного двигателя смолк. И Мирабел увидела, что кто-то широким шагом направляется к самолету. Глаза молодой женщины расширились. И этого человека адвокат назвал «привлекательным»? А она-то беспокоилась, что ребенок унаследует его внешность! Дверь самолета отворилась.

– Мирабел? Привет, я Пол Норланд, – произнес знакомый голос.

Копна светлых, слегка вьющихся волос отливала золотом в солнечных лучах. В зеленоватых глазах поблескивали смешинки, словно приглашая посмеяться вместе с ним над всем миром. Решительно сдвинутые темные брови, чистый лоб, слегка выступающие скулы, широкая улыбка – верхняя губа прямая, нижняя чуть изогнута, четкий овал лица и твердый подбородок.

«Привлекательный»? Да за такого красавца можно удавиться!

И действительно выглядел крепким и здоровым, тут адвокат не солгал. Пол был одет в свободные брюки цвета хаки и цветную хлопковую рубашку, расстегнутую у ворота и открывавшую гладкую сильную шею. Он был хорошо сложен и мускулист, но не накачан сверх меры. Левая рука его была в гипсе, а на мизинце поблескивал маленький светлый ободок.

Этот парень даже слишком хорош собой, подумала Мирабел. Мужчина не должен быть таким красивым. «Красавчикам нельзя доверять», – твердила ее мать, и за отсутствием собственного опыта дочь принимала ее слова на веру.

– Привет, – настороженно отозвалась она и, не удержавшись, улыбнулась: не ответить на его улыбку было просто невозможно. Внезапно ее взгляд остановился на загипсованной руке, и Мирабел нахмурилась:

– Как вы сейчас себя чувствуете?

– Прекрасно.

Он протянул руку, и Мирабел, пожимая ее, с удивлением ощутила мозоли. А она-то думала, что у богатых мальчиков руки мягкие и изнеженные. Наверное, это от вождения автомобиля, решила она.

– Спасибо, что приехали меня встретить. Не знаю, что бы я делала, если бы вы не появились, – доверительно сказала Мирабел с благодарной улыбкой.

Ее слова прозвучали так, словно в этом безумном мире Пол был ее единственным другом. Услышав эти нотки в собственном голосе, она поняла, что имела в виду мать, говоря о красивых мужчинах.

– Хотя, – спохватившись, продолжала Мирабел совсем другим тоном, – дорогу бы я все равно нашла.

Пол же, услышав чушь типа «О, мой спаситель!», сразу насторожился, ибо вовсе не собирался выступать в роли рыцаря в серебряных доспехах, и было бы лучше, если бы Мирабел сразу это уяснила. Однако не успел он об этом подумать, как женщина отстранилась.

Все выглядело так, словно кто-то очень легкий, невесомый, налетев на него, споткнулся и упал, но вскочил на ноги прежде, чем он успел среагировать. Так что волноваться не приходилось: ему ясно дали понять, что Мирабел не собиралась на него опираться.

Странное чувство, которое он ощутил, было сродни мимолетному сожалению. Однако Пол не мог придумать ему объяснения и поэтому вскоре забыл о нем.

На стоянке для парковки Пол подвел Мирабел к низкой красной машине.

Положив небольшую дорожную сумку в багажник, Мирабел весело произнесла:

– А я-то удивлялась, почему вы отправили мой багаж на такси. В этой машине не так уж много места.

Пол Норланд искоса взглянул на нее, и на его губах мелькнула улыбка. Мирабел снова заулыбалась в ответ.

– Я что-то не так сказала? – спросила она.

Пол лишь покачал головой. Интересно, найдется ли на континенте еще одна женщина в возрасте от пятнадцати до пятидесяти, которая бы не ахнула от восторга при виде такой тачки? Пока эта оказалась единственной.

– Хотите, я поведу машину? – предложила Мирабел, и Пол ошалело вытаращил на нее глаза: не успели познакомиться, как уже просится за руль его «корвета»! – Я хочу сказать, у вас ведь, наверное, рука болит? Это после аварии?

– Да, но водить машину она не мешает, – отозвался Пол. И это было правдой.

С минуту поразмыслив, он избрал длинный путь, решив проехать несколько километров в противоположном направлении, чтобы добраться до развилки на шоссе. Пол резко вдавил в пол педаль газа и рванул вперед. Мирабел на соседнем сиденье испустила вздох удовлетворения. Ясно, скорость ее заводит. Что ж, таких женщин он встречал немало.

– Надо же, как здорово! – воскликнула она.

Пол усмехнулся:

– Кстати, как ваша сестра?

– О, Вики очень быстро свыклась с мыслью о моем замужестве, стоило мне принять решение. Она только велела передать вам, что у нее под рукой всегда будет…

– …Кольт тридцать восьмого калибра, если вас кто-нибудь ненароком обидит, – закончил Пол.

Мирабел удивленно взглянула на него:

– Вы что, говорили с Вики?

– Скажем так, Вики пообщалась со мной.

– Она звонила вам из Хьюстона? Но зачем?

– Наверное, боялась, что вы не передадите мне ее послание.

– Да ну вас! Я сама могу о себе позаботиться, и Вики это прекрасно известно.

Пол снова покосился на свою спутницу. Она вовсе не выглядела решительной особой, во всяком случае, было в ней нечто такое, что любого мужчину подвигло бы броситься на ее защиту. К самому Полу это не относилось – он был не из тех, кто любит покровительствовать. Но многие оказались бы не прочь, подумал он.

– Никаких сомнений после того, как мы договорились? – спросил Пол.

– Знаете, я собираюсь рассматривать это как долгие каникулы. Скоро мы приедем?

– Дорога занимает двадцать минут. – При такой скорости так оно и было. Обычно же Пол укладывался в шестнадцать.

Дом оказался изящным, спланированным с умом строением из другой эпохи. К нему вела широкая подъездная аллея. Пол не без улыбки отметил, что машина с багажом Мирабел, обогнав их, въехала в массивные ворота, и когда они прибыли, вещи гостьи уже внесли в дом.

Мирабел, естественно, ожидала, что сразу же поднимется в свою комнату. Путь она проделала не слишком долгий, но после такси, самолета и поездки на спортивной машине ей было необходимо немного освежиться и побыть одной.

Однако Пол повел ее по коридору нижнего этажа к какой-то комнате и постучал в дверь. Через минуту Мирабел уже стояла перед его дедом, который в ожидании ее прибытия работал дома. Когда они вошли, Сам «висел» на телефоне, одной рукой сжимая трубку, а другой, перебирая лежавшие перед ним документы, Он протянул правую руку, приглашая их занять кресла, стоявшие перед столом. Молодые люди послушно сели.

– Ты прав, – произнес в трубку Сам. – Нет, все нормально, Эдвард. Повтори еще раз последнюю цифру.

Пол с насмешливым сочувствием наблюдал, как Мирабел разглядывала его деда. Тот, бесспорно, производил впечатление – морщинистое, волевое, загорелое лицо и на зависть густая седая шевелюра. От него так и веяло внутренней силой. Несомненно, он намеренно заставлял Мирабел ждать, чтобы дать ей понять на будущее: ему надо подчиняться. Полу было интересно посмотреть, как Мирабел будет реагировать.

В течение следующих пяти минут, показавшихся ей бесконечными, Мирабел беспокойно ерзала в кресле. Наконец, как раз в ту минуту, когда Арчибалд собрался вешать трубку, она решительно встала и направилась к двери. Пол вежливо поднялся и пошел за ней.

– Мне надо в туалет, – негромко произнесла Мирабел и скорчила извиняющуюся мину.

Пол кивнул и повел ее по центральной лестнице и дальше по коридору к комнате, которую, как ему было известно, приготовили специально к ее приезду.

– Одно из неудобств, связанных с беременностью, – поведала Мирабел. – С тех пор как я жду ребенка, совершенно не могу терпеть.

– Ничего страшного, – заверил Пол. – Вот ваша комната, ванная рядом. Найдете сами дорогу в кабинет?

– Конечно.

– Тогда увидимся внизу.

Вернувшись в кабинет, Пол обнаружил, что дед ждет их.

– Где она? – раздраженно спросил Сам, увидев, что внук вошел один.

– Пошла в туалет. Сейчас придет.

Через двадцать минут, в течение которых старый джентльмен, тихо закипая, делал вид, что работает, а Пол, втихомолку ухмыляясь, просматривал спортивный журнал, в дверь негромко постучали, и снова появилась Мирабел. Пол отметил, что она переоделась и причесалась. На волосах ее поблескивала влага – наверное, успела принять душ.

– Вот и я! – весело сказала она. – Поскольку вы были заняты, я решила, что могу немного освежиться. Путь был долгим. Надеюсь, я не слишком задержалась.

– Ничего, – отозвался Арчибалд де Шателле-Норланд с плохо сдерживаемым раздражением. – Я велел Полу привести вас прямо ко мне, потому что меня время поджимает… но ничего страшного.

Мирабел улыбнулась ему широкой простодушной улыбкой.

– Я вас прощаю, – объявила она.

Прощение подразумевало некую вину. Пол не сомневался, что за последние пятьдесят лет едва ли у кого-нибудь хватило духу за что-то простить деда, и вынужден был собрать все силы, чтобы не расхохотаться в голос, увидев, как брови Арчибалда де Шателле-Норланда поползли вверх от возмущения и изумления.

Мирабел показалось, что двадцать минут, проведенные в машине с Полом, были единственными, когда ей удалось передохнуть. Сначала встреча с его дедом, затем ее провели по внушительному старому особняку, оборудованному, несмотря на почтенный возраст, всеми современными удобствами, начиная со скрытых камер охраны и кончая «джакузи». Чемоданы распаковала женщина, представившаяся ее личной горничной. После этого Мирабел пришлось подписать целую кипу бумаг – банковские карточки, кредитные карточки и, разумеется, брачное соглашение.