Текст книги "Заколдованный круг"

Автор книги: Рут Валентайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Рут Валентайн
Заколдованный круг

1

Пол Норланд расхохотался. Он сидел на солнце, и золотистый ореол слегка волнистых светлых волос в сочетании с темными ресницами на красивом лице придавал ему вид этакого веселого ангелочка из старой комедии.

Обманчивое впечатление, устало подумал Эйб Сигал. Полу скорее подошло бы определение «черт».

– Не вижу ничего смешного, – натянуто произнес он. Эйб искренне надеялся, что письмо, полученное из «Нашего завтра» подействует отрезвляюще даже на этого беспечного и легкомысленного отпрыска рода де Шателле-Норландов.

– А как я еще должен на это реагировать? – Пол бросил письмо на стол. Корреспонденция «Нашего завтра» всегда автоматически поступала к адвокату его деда, и Полу было невдомек, зачем Эйбу понадобилось тащить письмо сюда. – Это вам старик велел показать его мне?

Воспитанный человек употребил бы слово «попросил», отметил про себя Эйб Сигал. Осторожно подобрав письмо, он прижал его к столу ладонью.

– Он его еще не видел. Я, естественно, решил сначала проконсультироваться с вами.

– А я-то какое имею к этому отношение?

– Ну, во-первых, если позволите мне быть откровенным, это все же вы были… донором.

Пол сладко зевнул и потянулся. Одна рука его была в гипсе, и, согнув мышцы, он чуть вздрогнул.

– Извините, Эйб, мы вчера допоздна работали в лаборатории.

– Ребенок, который появится на свет в результате этой ошибки, по сути, будет вашим, – продолжал Сигал.

– Нет, не будет, Эйб, – лениво произнес Пол. – Он будет потомком рода де Шателле-Норландов. А иначе зачем было старому нечестивцу заставлять меня связываться с этой компании недоумков? Повторяю, я тут совершенно ни при чем.

– Я не знал, что имело место принуждение.

– Ну да – не знали! Вы же находились в офисе, когда он пригрозил перекрыть мне доступ к собственным деньгам, если я этого не сделаю. Или я ошибаюсь?

Эйб тут же ухватился за первый попавшийся аргумент:

– Но по закону деньги вовсе не ваши.

– По закону или нет, но старик – настоящий семейный пират. У моего отца было независимое состояние, – осклабился Пол. – И вам отлично известно, черт возьми, что, если бы он дожил до того дня, когда я появился на свет, то первым делом составил бы новое завещание.

– Но этого не произошло. А по старому завещанию ваша мать получила пожизненный доход, а все состояние отошло к вашему деду, так что он полностью вправе…

– Не могли бы мы закончить разговор? – перебил Пол, бросив взгляд на часы на здоровой руке. – Я оставил своих ребят трудиться над одной очень интересной проблемой. Есть еще что-нибудь на повестке дня? Вам разве не полагается сегодня вбить мне в голову данные месячного отчета?

Это была еще одна уступка, которую выманил дед в обмен на деньги: каждый понедельник по утрам Пол должен был приходить сюда и терпеть, пока Эйб Сигал описывал ему положение компании. Старый джентльмен еще лелеял слабую надежду, что если заставить внука регулярно слушать, как идут дела в корпорации, то рано или поздно он все же решит приложить руку к ее руководству.

– По-моему, – раздраженно произнес Сигал, – вы не до конца осознаете серьезность ситуации, которая создалась в результате ошибки «Нашего завтра».

– А вы сейчас станете мне это объяснять, не так ли? Что ж, валяйте. Я не прочь посмеяться.

– Вы обмолвились, что засиделись за работой за полночь и трудитесь над чем-то интересным, – не удержавшись, полюбопытствовал адвокат, хотя ему было строго-настрого приказано никогда не обсуждать работу Пола.

– Да, Эйб. И дела бы шли еще прекраснее, будь у нас деньги. Нет, просто каждый раз, когда я говорю о своем дедуле, мне потом требуется хорошенько отсмеяться.

– Ну, так я вам повторяю, что ошибка «Нашего завтра» – это вовсе не смешно. Разумеется, можно подать на них в суд. – Эйб решил подойти к проблеме с другой стороны. – Но ведь и женщина может подать в суд. Сомнительно, чтобы у компании были хорошие шансы.

– Не понимаю, с какой стати ей подавать в суд.

– В частности, из-за того, что у вас отрицательный резус-фактор.

– Что это значит? – нахмурился Пол.

– Возможно, что кровь ребенка будет несовместима с кровью матери. Не сомневаюсь, – насмешливо прибавил адвокат, – что это единственная причина, заставившая «Наше завтра» признаться в своей ошибке.

– Так, стало быть, у женщины есть основания подавать в суд. А у нас?

– Искусственное оплодотворение уже стало поводом для изменений и новой интерпретации законов. А через несколько лет, кто знает, что могут придумать законники, если этот ребенок и его мать станут претендовать на владения де Шателле-Норландов и даже на «Норланд компани»?

Услышав это, Пол выпрямился и нахмурился:

– В письме об этом ни строчки. Наоборот, они обещают не разглашать мое имя.

Адвокат улыбнулся, вынул белый платок и, встряхнув его, протер очки. Впервые он заметил у Пола признаки интереса к положению дел в корпорации, которую он в один прекрасный день – если, конечно, доживет – должен был унаследовать. Может, Пол все же начал прозревать?

– Естественно, «Наше завтра» старается сохранить хорошую мину при плохой игре. Если женщина возбудит против них дело, возможно, в суде их заставят открыть имя донора.

– А этот ребенок… – Пол, все еще хмурясь, посмотрел на адвоката и кивнул на лежавшее на столе письмо, – он по закону может претендовать на какую-то часть владений?

– Как я уже сказал, мнение суда на этот счет становится все более непредсказуемым.

Пол Норланд откинулся в кресле и разразился торжествующим хохотом, но тут же вздрогнул от боли и схватился за бок. Насколько знал адвокат, у молодого человека было сломано не то пять, не то шесть ребер.

– Надо же так попасться в собственную ловушку! – воскликнул Пол, задыхаясь от смеха. – Старый мерзавец – может, хоть это отучит его соваться в мою жизнь!

– Если бы вы не вели столь буйный и опасный образ жизни… – начал адвокат.

– К черту мой образ жизни! Старик просто одержим манией продолжения династии – вот в чем проблема. Какая ему разница, кому достанутся деньги? Он-то к тому времени все равно помрет. Клянусь Богом, Эйб, я просто мечтаю, чтобы мамаша этого малыша запустила в него зубы. Если повезет, то она может потребовать место в совете директоров. Кстати, много хлопот она может доставить?

– Даже слишком, – с чувством отозвался Эйб Сигал. – Нам придется принять меры.

– Это уж точно! Вопрос только в том, сможет ли бедная женщина пережить меры, принятые Самим?

Адвокат водрузил очки на нос и сурово воззрился поверх них на молодого человека. Однако если строгий взгляд был призван приструнить нахала, то он возымел совершенно противоположное действие. Пол Норланд продолжал хохотать, держась за перевязанные ребра.

– Ваш дед… – напыщенно начал адвокат, не одобрявший прозвища Сам, которым наградили за его спиной Арчибалда де Шателле-Норланда. – Ваш дед всегда считался исключительно уважаемым человеком в своей отрасли.

Пол, по-прежнему широко улыбаясь, откинулся в кресле.

– Да, но не забывайте о крови Норландов, Эйб! В нашей семье была длинная череда авантюристов и сомнительных личностей, всегда поступавших по обстоятельствам. Может, я и паршивая овца в стаде, но если Сам всегда вел себя респектабельно, то лишь потому, что его еще пока жареный петух не клюнул, и вы это прекрасно знаете. Но в этот раз клюнет. – Он снова захохотал. – Жду не дождусь, чтобы посмотреть на его физиономию, когда он услышит новость!

– Что вы сказали?! – Эйб Сигал замялся, глядя на изумленное лицо своего работодателя.

Солнце отбрасывало блики на серебристо-белую шевелюру старика, но в его лице не было ничего ангельского. Густые темные брови – наследие предков-французов, передававшееся из поколения в поколение в семье де Шателле-Норландов, как всегда, были сдвинуты, придавая лицу выражение суровой сосредоточенности. Глубокие складки, сбегавшие от носа ко рту, лишь усиливали впечатление нетерпеливого ума и непреклонной решимости добиться своего любой ценой.

– Я сказал – мне нужна эта женщина! – с нажимом заявил Арчибалд де Шателле-Норланд. – Я хочу, чтобы она была здесь, у меня на глазах! Привезите ее, Эйб.

Адвокат беспокойно покосился сначала в одну сторону, затем в другую, словно боясь, что кто-то мог войти в кабинет за его спиной, а он этого не заметил.

– О какой женщине идет речь? – осторожно спросил Эйб.

– О той самой! – Старик нетерпеливым жестом указал на письмо, которое адвокат держал в руке. – Той, что беременна от моего внука!

Эйб Сигал так и подскочил в кресле, словно его ужалили:

– Арчибалд, вы что, с ума сошли? Как я…

– А мне наплевать как! Хоть похищайте ее, если нужно! Но только привезите!

– Арчибалд, при всем моем уважении к вам, какого черта вы тут несете?

– Мне нужен этот ребенок, Эйб! – сверкая глазами, заявил старик тоном, не допускающим возражений. – Это мой правнук, и мне он нужен.

– Попытка купить ребенка незаконна, – отрезал адвокат.

– А нам не придется его покупать. Отправляйтесь и сообщите женщине, кто мы такие. Скажите, что я хочу, чтобы она приехала сюда…

– Сказать, кто вы? Арчибалд, если она обратится в суд, одному богу известно, что ей могут присудить!

Старик, на мгновение запнувшись, уставился на адвоката, и тот поспешил воспользоваться преимуществом:

– Лучшее, что мы можем сделать…

– Заткнитесь и дайте мне подумать! – Голос Арчибалда де Шателле-Норланд внезапно охрип. Черные брови сошлись на переносице, и он уставился в пространство где-то за ухом адвоката. Сигал молча ждал, пока брови перестанут двигаться.

Наконец Сам хлопнул ладонью по столу, да так, что адвокат подпрыгнул.

– Нашел, черт побери! – торжествующе заявил он. – Пусть Пол женится на ней!

– И думать забудь.

– Ты зачал этого ребенка. Тебе не кажется, что ты должен дать его матери подобающую фамилию?

– Во-первых, я не зачал этого ребенка, и если кто ей и должен, так это твои придурки – дружки из «Нашего завтра». Во-вторых, насколько я понимаю, подобающая фамилия у дамы уже имеется. Как там ее зовут, Эйб? Не сомневаюсь, вы уже успели из них ее выудить. – Пол обращался к адвокату, но глаза его были прикованы к лицу деда.

– Мирабел Пенроуз, – услужливо откликнулся адвокат.

– Мирабел – очень красиво. Да и фамилия вполне приличная. Возможно, предки ее супруга выращивали цветы, а это гораздо более достойное занятие, чем грабить корабли в океанах, как это делали Норланды.

– Черт бы тебя побрал! – запротестовал дед. – Из наших предков только один промышлял… пиратством Ты же говоришь так, словно это был наш семейный бизнес. А как же мой дед-француз? Он…

– Один был пиратом, второго, как разбойника с большой дороги, повесили, еще один подослал наемного убийцу к мужу своей любовницы, а один под видом иезуита вынужден был покинуть Францию и в середине восемнадцатого века обосноваться на территории будущих Соединенных…

– Я знаю семейные предания, так что можешь не продолжать, – буркнул дед.

– Женщины уже больше не теряют доброго имени, забеременев без мужа, дед. Ты что, проспал последние полвека? – продолжал Пол, стараясь закрепить свое преимущество.

– Беременная женщина всегда предпочтет выйти замуж, – не сдавался старик. – Так говорил мой прадед-француз.

– Интересно, на основании какого опыта он пришел к этому выводу?

– Беременность заставляет женщину искать надежную опору. А брак – это и есть такая опора.

– Мой ответ – нет.

Арчибалд шумно засопел:

– Ну хорошо, хорошо. Я не хотел, чтобы так получилось. Я стремился предоставить тебе свободу выбора… – Пол разразился хохотом, однако старик не стал обращать внимания. – Но раз уж ты меня вынуждаешь, сделаем так: ты женишься на этой миссис Пенроуз. Жить тебе с ней нет необходимости, я поселю ее в моем доме. Но жениться ты на ней должен. Этим ты дашь ее ребенку право законно носить имя де Шателле-Норландов.

Пол, не веря своим ушам, уставился на деда сузившимися глазами:

– Приехали. Вот ты и доказал, что тебе место в психушке.

– Я серьезно. Ты женишься на ней, и как можно скорее.

– А не то? – мрачно подсказал Пол.

– А не то со следующей недели финансирование проклятой машины, над которой ты работаешь, прекращается. Как только попросишь у меня денег, ты ничего не получишь.

Пол стремительно вскочил с места:

– Это гнусный шантаж, и ты это прекрасно знаешь! Тебе доподлинно известно, черт возьми, что деньги, которые ты грозишь отнять, принадлежат мне по праву! Двадцать девять лет назад, когда зачитали завещание, ты пообещал матери, что, если она не будет его опротестовывать, ты честно распорядишься деньгами моего отца! Она доверилась тебе. Да по сравнению с тобой наш семейный пират просто ягненок!

Эйб Сигал, переводя взгляд с одного на другого, невольно подумал, что в гневе дед и внук больше всего похожи друг на друга.

– Я сдержал слово! Ты всегда получал столько денег, сколько полагалось тебе по заслугам, – повысил голос дед.

– Недостаточно для финансирования тех исследований, которыми я занимаюсь! Если ты сейчас срежешь…

– Исследования? Ты называешь исследованиями создание какой-то там гоночной машины? Мальчишеская прихоть, вот что это такое! Пора тебе уже прекратить эти опасные игры и заняться настоящим делом! Женись, мой мальчик, это изменит твой взгляд на мир. Черт побери, я мечтаю сбросить с себя ярмо главы корпорации. Я не желаю помереть, как рабочая лошадь.

– Не разыгрывай передо мной больного усталого старца, дед, – возразил Пол. – А ярмо ты можешь сбросить в любую минуту. Эдвард Хаттер спит и видит, как бы занять твое кресло.

– Эдвард не член семьи.

– Предлагаю выход из положения.

В глазах старика подозрение смешалось со слабой надеждой.

– Ты сам женишься, и у тебя родится девочка, здорово? Тогда ты сможешь со временем выдать ее за Эдварда. Тот станет членом семьи и таким образом войдет в совет директоров.

– Клянусь богом, ты меня достал!

– Ну хорошо, – неожиданно отступил Пол. – Сдаюсь. – Он поднял руку и наставил палец на деда: – Найди эту женщину, объясни ей условия сделки, и, если тебе удастся ее уговорить, я на ней женюсь. Но жить с ней будешь сам!

– Нельзя же ждать от женщины, что она…

– Это мое последнее слово, – прервал возражения деда Пол. Голос его был хриплым, полным горького разочарования. – Либо ты его примешь, либо делай, что хочешь. – И вышел из кабинета, хлопнув дверью так, что зазвенели стекла.

2

Мирабел Пенроуз стояла у кухонного стола. Из кухни было два вида: один из окна над столом, второй – через открытую дверь, выходившую во двор, где солнце играло на еще влажной траве, и какая-то птица во все горло распевала гимны лету.

Мирабел размышляла. Ее мысли были в основном о тщете мирской суеты. Как случилось, что в ее жизни все пошло наперекосяк? Все их с Кейном чудесные планы пошли прахом. За короткое время из счастливой женщины она превратилась в убитую горем вдову, стоявшую перед неизвестностью.

Два с половиной года назад будущее казалось ей безоблачным. Она шла по приделу церкви в Форт-Кенте к алтарю, где ждал ее Кейн, и перед ее глазами вставала картина: много детей, а затем и внуков, и любимый муж рядом – от рассвета до заката. Сначала жизнь в маленьком домике на три спальни, который они уже купили. Потом, когда он станет тесен, переезд в дом побольше. Дети вырастут здоровыми и веселыми. Может быть, кто-нибудь из них станет знаменитостью: популярным телеведущим или профессиональным игроком в бейсбол. Но в любом случае все они будут счастливыми, даже если никто и не узнает их имен за пределами Форт-Кента, что в штате Мэн на границе с Канадой.

Они купили дом, «нуждавшийся в модернизации», ибо, как сказал Кейн, за свои деньги лучше иметь больше простора, чем дорогих ковров, а дом можно отремонтировать самим. В первый раз Кейн упал в обморок, когда, стоя на стремянке, белил потолок. Очень скоро они узнали, что болезнь, вызвавшая обморок, вероятнее всего убьет его, разве что он окажется в числе редких счастливчиков.

– Конечно же, ты счастливчик! – убеждала мужа Мирабел. – Нам же всегда везло! Мы ведь познакомились в первый день, как пришли в школу. Может ли быть большее счастье?

Однако с мечтой о доме, полном детей, приходилось расстаться. Даже если бы Кейн выжил, после лечения он стал бы бесплодным.

– Мы ведь будем вместе – это главное, – говорила Мирабел. – А детей можно взять на воспитание.

Сразу после бракосочетания они не поехали в свадебное путешествие, потому что копили деньги на ремонт. Поэтому перед началом лечения решили осуществить мечту Кейна – проехать на машине от Атлантического океана до Тихого, минуя Великие озера. Никто из них не сказал вслух, что «путешествие всей жизни» может оказаться для Кейна последним.

Впервые они наткнулись на объявление «Нашего завтра» в Толидо, но идея дала ростки только через сотню миль. Мирабел не могла взять в толк, как это не пришло им в голову раньше. Надо заморозить сперму Кейна! А когда муж поправится, они смогут завести ребенка.

Но Кейн не поправился. Он оказался одним из многих, а вовсе не редким счастливчиком. Полгода пробыв счастливой новобрачной, Мирабел осталась вдовой.

Со временем она свыклась с болью потери, но в глубине души всегда знала: то, что было между ней и Кейном, случается раз в жизни и больше не повторяется. Решив, что больше никогда не выйдет замуж, Мирабел стала искать, чем заполнить свою жизнь.

Преподавание показалось ей идеальным выходом. Мирабел всегда любила свою работу, однако этого оказалось недостаточно. Она была слишком домашней, чтобы карьера могла заполнить ее жизнь целиком.

Прошло чуть больше года после смерти мужа, когда родители Мирабел погибли в автокатастрофе. Наверное, вторая трагическая потеря и подсказала ей выход.

Озарение снизошло на нее как гром среди ясного неба. Пусть она потеряла мужа, зато сможет иметь ребенка, как они того хотели. А возможно, даже детей.

Мирабел пришлось долго планировать, рассчитывать, копить деньги. Надо было оплатить искусственное оплодотворение, дорогу. Кроме того, она собиралась на год взять отпуск, а потом еще пару лет работать почасовиком, ибо не собиралась рожать ребенка только для того, чтобы потом доверить его воспитание чужому человеку. Денег могло и не хватить, но сестра Мирабел, преуспевающий адвокат в Хьюстоне, поклялась помочь.

И вот теперь она беременна от какого-то незнакомца, у которого еще и резус-фактор отрицательный, что может пагубно сказаться на ребенке. А малыша Кейна она так и не сможет родить, потому что в лаборатории по ошибке ухитрились уничтожить его сперму.

Как могло все перемениться за столь короткий срок? Что ей делать, если и дальше все пойдет не так, как надо?..

Раздался звонок в дверь. На пороге стоял незнакомый мужчина.

– Миссис Пенроуз? Мирабел Пенроуз?

– Да, это я.

– Меня зовут Эйб Сигал. Вы не позволите мне отнять у вас немного времени?

– Если речь пойдет о…

Вид у мужчины стал уязвленный:

– Я вовсе не собираюсь вам ничего продавать. Я пришел по личному делу. – Он вынул бумажник и извлек визитную карточку. – Могу я войти?

– О господи, извините меня, – сказала Мирабел, пропуская его в дом. – Но у нас тут столько бродячих проповедников и коммивояжеров, что я, естественно, подумала…

– Ничего, я понимаю.

Мирабел внезапно стало не по себе. Обычный седеющий мужчина в деловом костюме. Но кто в Форт-Кенте станет так одеваться летним вечером? Здесь все ходят в джинсах и кроссовках – это что-то вроде униформы. Мирабел бросила взгляд на визитку, но там было написано лишь: «Эйб Сигал, заведующий юридическим отделом «Норланд компани», и адрес в Индианаполисе.

– Присаживайтесь, пожалуйста. Приготовить вам кофе или еще что-нибудь?

– Нет, благодарю вас.

Он уселся в кресло, которое указала Мирабел. Она присела на софу напротив.

– Я вас слушаю.

– Миссис Пенроуз. – Эйб Сигал прочистил горло. – Насколько я понимаю, вам уже сообщили о вопиющей ошибке, которая произошла в лабораториях «Нашего завтра».

– Я получила письмо на прошлой неделе.

– И в нем сообщалось, что сперма, использованная при оплодотворении, принадлежала не вашему мужу?

– Да. Вы из «Нашего завтра»?

– Нет, миссис Пенроуз. Я представляю интересы донора.

– О! – Мирабел откинулась на софе. Ее глаза, ярко-голубые, впились в собеседника: – Откуда у вас мое имя и адрес? Мне сказали, что эти сведения не разглашаются.

– Ну, вы же понимаете, существуют разные способы…

– А каким из них конкретно воспользовались вы?

Адвокат закашлялся и неловко заерзал в кресле.

– Мой клиент приобрел контрольный пакет акций «Нашего завтра».

У Мирабел по спине побежали мурашки – сигнал тревоги.

– Но зачем? Что вам нужно?

– Миссис Пенроуз, насколько я понял, вы не собираетесь избавляться от ребенка…

Мирабел инстинктивно прикрыла руками живот.

– Нет, – твердо заявила она.

– Вы уже советовались с адвокатом по этому поводу?

– В смысле – чтобы подать в суд на «Наше завтра»?

– И по другим связанным с этим вопросам.

– Моя сестра работает адвокатом в очень крупной фирме. – Чутье подсказало Мирабел, что излишне упоминать о том, что Вики живет и трудится за две тысячи миль от Форт-Кента.

– Вы бы предпочли, чтобы она присутствовала при нашей беседе?

Мирабел устремила пристальный взгляд на собеседника:

– Послушайте, вашему клиенту совершенно не о чем беспокоиться. Я не собираюсь подавать в суд на установление отцовства. Если хотите, чтобы я подписала отказ, я подпишу.

– Дело в том, что мой клиент – человек с положением.

– Что значит – «с положением»? Он богат?

– Это не совсем подходящее слово.

– Просто ушам не верю! – засмеялась Мирабел. – Мне подсовывают не ту сперму, а потом выясняется, что она принадлежит миллионеру, готовому купить целую компанию только ради того, чтобы узнать мое имя? Это что, шутка?

– Это вовсе не шутка, могу вас заверить.

– И как же его зовут?

– Арчибалд де Шателле-Норланд.

На Мирабел напал приступ смеха:

– Арчибалд де Шателле-Норланд?!

Эйб Сигал, казалось, испытал некоторое облегчение:

– Ну, если вы уже о нем знаете, мне…

– Хотите сказать, что на свете существует человек с именем Арчибалд де Шателле-Норланд?

– Уверяю вас, что да, – натянуто произнес адвокат. – Мистер де Шателле-Норланд вполне может позволить взять на себя расходы по воспитанию ребенка.

Мирабел изумленно уставилась на него:

– Что ж, раз он такое предлагает, значит, он очень добр. Но у меня есть все необходимое, мистер Сигал.

– Это старинная и очень почтенная семья из Индианаполиса.

– Послушайте, в тех местах, откуда я родом, кто платит, тот и заказывает музыку. Так что спасибо большое, но без денег вашего клиента я как-нибудь обойдусь.

– Может, вы все-таки дослушаете историю до конца.

– Это ничего не изменит, мистер Сигал.

– Мой клиент находится на пороге своего восьмидесятилетия… Моя дорогая миссис Пенроуз, что с вами?!

– Восьмидесятилетия?! – Мирабел сделалось дурно: ведь именно чего-нибудь в этом роде она больше всего и боялась. – Мне что, ввели сперму восьмидесятилетнего старика? Но это недопустимо! А вдруг она неполноценная? Моему мужу было всего двадцать четыре года!

– Миссис Пенроуз, прошу вас, успокойтесь. Мой клиент не является донором.

– Вы же сами только что сказали… – Мирабел вскочила с кресла так стремительно, что ее волосы взметнулись. – Что, в конце концов, происходит? Кто вы такой?

– Донор – внук моего клиента, – поспешил заверить ее адвокат, невольно прикрываясь руками. – Прошу вас, миссис Пенроуз, так мы ни до чего не договоримся.

С минуту Мирабел пристально смотрела на мужчину. Тот выглядел смущенным, но ничего опасного в нем вроде бы не было.

– Ну ладно. – Молодая женщина снова опустилась в кресло.

– Мистер де Шателле-Норланд имел несчастье потерять сына, когда тот был еще очень молод. Его внук родился через несколько месяцев после смерти сына. И стал единственным наследником очень значительного состояния и старинного славного имени.

– И он и есть отец моего… то есть донор? Как его зовут?

– Пол де Шателле-Норланд.

Мирабел молча закатила глаза.

– Естественно, мой клиент приложил все усилия, чтобы достойно воспитать внука.

– Наверное, цацкался с ним так, что парнишка в конце концов взбунтовался, – заметила Мирабел.

– Ну, положим, «цацкался» – не совсем верное слово, – возразил адвокат, а сам подумал, что это-то как раз самое точное определение, какое ему приходилось слышать. – А вот что взбунтовался – точно.

– Он что, наркоман? – резко спросила Мирабел.

– Прошу прощения?

– Он балуется наркотиками? Потому что для ребенка…

– Нет. Он автогонщик.

– Правда?

– Да. Пол даже дважды побеждал на гонках «Инди 500». – В голосе адвоката невольно прозвучали нотки гордости.

– Вот это здорово! – восхитилась Мирабел, подумав, что ее малыш будет не прочь унаследовать некоторую долю авантюризма.

– Боюсь, что для его деда это вовсе не здорово. 30 мая, как раз в День поминовения, когда проходит заключительная гонка «Инди 500», Пол едва не распростился с жизнью, попав в аварию. Кстати, это была уже не первая авария, но он тем не менее собирается вернуться на трек, как только поправится.

– Что ж, ему решать. А сколько этому Полу лет? – Мирабел против воли заинтересовалась.

– Скоро тридцать. Он никогда не был женат и, похоже, не собирается.

– А как он выглядит? – спросила Мирабел. Ей только сейчас пришло в голову, что ее малыш будет похож не на Кейна, а на незнакомца, которого ей сейчас описывали.

– Что?

– Этот… донор. Мой муж был очень симпатичным, не голливудским красавцем, конечно, – кстати, мама всегда говорила, что красавчикам нельзя доверять, – но если бы мой ребенок был от Кейна, то… – Мирабел заморгала, словно солнце внезапно стало слишком ярким.

– Вам не о чем беспокоиться. Отец вашего ребенка очень привлекательный молодой человек, да и в семье Норландов все крепкие и здоровые. Кроме того, он наделен недюжинным умом, хотя иной раз по его поступкам этого не скажешь.

Мирабел уже начала сочувствовать незнакомому парню.

– Хотите сказать, что он не желает все делать по указке деда? – спросила она.

Адвокат оставил вопрос без ответа.

– У Пола нет детей, а его профессия сопряжена с большим риском. Мой клиент живет в постоянном страхе, что внук может погибнуть, не оставив наследника.

Все части головоломки встали на свои места.

– Понимаю. – Мирабел действительно все поняла, как поняла и то, что не желает больше ничего слышать об этом. – Что ж, спасибо, что рассказали. А теперь извините, у меня много дел.

– Мой клиент страстно желает признать ребенка, которого вы выносите, – словно не слыша ее, продолжал Эйб Сигал.

Несколько секунд Мирабел очень серьезно смотрела на адвоката, и тот неловко поежился.

– Я уже никогда не смогу иметь ребенка от своего покойного мужа. Вы знаете об этом?

Эйб Сигал прочистил горло:

– Нас об этом уведомили.

– И ваш клиент не придумал ничего лучшего, как использовать меня в качестве племенной коровы, так? Не было бы счастья, да несчастье помогло, так он вам сказал?

Это оказалось настолько близко к истине, что адвокату стало не по себе.

– Уверяю, он вам очень сочувствует. И готов всячески помогать.

– Да уж, надо думать, – вздохнула Мирабел. В этот момент ее желудок начал бунтовать, и она быстро поднялась. – Мне необходимо поесть. Хотите чего-нибудь?

Адвокат покорно последовал за ней в кухню и молча сидел, пока Мирабел проворно готовила еду.

– Так что вы предлагаете? Чтобы этот Пол был записан отцом ребенка в свидетельстве о рождении? – спросила Мирабел через несколько минут, когда Эйб Сигал буквально проглотил приготовленные ею восхитительные сандвичи. Сама Мирабел ела пережаренный, почти горелый тост.

Адвокат, всегда ценивший вкусную еду, впервые за все время переговоров немного расслабился.

– Буду откровенен, миссис Пенроуз. Мой клиент предпочел бы, чтобы вы переехали в Индианаполис и воспитывали ребенка под его надзором. Он хочет, чтобы вы и отец ребенка поженились, – малыш должен родиться в законном браке. Но жить вы будете не с его внуком, а с ним. В обмен на это он обещает очень прилично обеспечить вас в финансовом плане на всю жизнь. Он отправит ребенка в лучшую школу и… Короче говоря, Арчибалд де Шателле-Норланд готов воспитать вашего младенца своим преемником и наследником – как владений де Шателле-Норландов, так и его компании «Нор-ланд компани». Ваш ребенок, миссис Пенроуз, станет мультимиллионером.

Последовало долгое молчание. Мирабел, позабыв про недоеденный тост, изумленно смотрела на адвоката.

– Вы что, с ума сошли? – наконец резко спросила она.

– Уверяю вас, я совершенно серьезен, – с несчастным видом пробормотал Эйб Сигал. – Наверное, все это кажется несколько необычным…

– Это кажется полной ахинеей, если хотите знать! Выйти замуж за человека, которого я в жизни не видела, и жить с его дедом?! Не знаю, что у вас там в Индианаполисе считается нормальным, но здесь в Форт-Кенте мы это называем извращением. Я уже даже не знаю, тот ли вы, за кого себя выдаете. Может, вы какой-нибудь маньяк из «Нашего завтра», который ловит кайф, толкуя о сексе с незнакомыми женщинами. Или, может…

– Я о сексе и словом не обмолвился! – запротестовал Эйб Сигал.

– А то, что я должна жить с дедом своего так называемого будущего мужа, это как называется?

– Да я ничего подобного не имел в виду! – в ужасе ахнул адвокат. – Как вам могло такое прийти в голову! Это чисто деловая… то есть, здесь нет ничего личного. Просто вам предлагают более комфортные условия проживания, пока вы будете ждать ребенка.

– Наверное, я не совсем ясно дала понять, что мне и здесь вполне комфортно, – отрезала Мирабел. Желудок снова бурно выразил свой протест, и она поспешно откусила кусок тоста. – Мой ответ – нет.

– Но мой клиент исключительно обеспокоен… – снова начал Эйб Сигал.

– Мистер Сигал, похоже, ваш клиент исключительно обеспокоен тем, чтобы заставить всех плясать под свою дудку. Вот что я вам скажу: я и так не в восторге от того, что в жилах моего ребенка будет течь кровь какого-то там Пола де Шателле-Норланда, а не моего мужа Кейна, но стараюсь изо всех сил не переживать из-за чужой ошибки. Я просто хочу родить ребенка.

– Не сомневаюсь, это…

– Я дала вам ответ и прошу принять его, договорились? – Мирабел поднялась. – А теперь, если вы не возражаете, у меня много дел.

Вежливость заставила Эйба Сигала тоже встать.

– Миссис Пенроуз, мне кажется, вы не удосужились как следует взвесить предложение моего клиента.

– Тут нечего взвешивать, – пожала плечами Мирабел.

Решительно проводив адвоката через холл, она открыла дверь.

– Подумайте, какие преимущества получит ваш малыш, – в отчаянии предпринял последнюю попытку Эйб Сигал.

Мирабел окинула его откровенно неприязненным взглядом и отбросила назад прядь волос.

– Спасибо, но я дам моему ребенку все необходимые преимущества прямо здесь, в Форт-Кенте. Самое большое преимущество, о котором мечтает каждый малыш, – это любящая семья и дом, что у него точно будет.