Текст книги "Завтрак в постель"

Автор книги: Рут Дейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

ГЛАВА ВТОРАЯ

Брук старалась воздерживаться от замечаний, водя своих гостей по «Кошачьему уголку». Возможно, Гаррет не будет так строг к кошкам, как она боялась, решила она в порыве оптимизма. Возможно, он сделает широкий жест.

Следуя за Брук по дому, Гаррет не выказывал признаков одобрения или осуждения, но все же, казалось, успокоился. Даже подозревая, что он только и ждет случая схлестнуться с ней, она все же не могла скрыть гордость за то, чего сумела добиться.

– С одобрения и с помощью мисс Коры, конечно, – прибавила она, открывая дверь в комнату и жестом приглашая своих гостей войти. – Все это было бы совершенно невозможно, если бы не абсолютное понимание и поддержка со стороны мисс Коры.

Они вошли в большую, удобную комнату. Вдоль ее стен были устроены домики для кошек, а в середине комнаты располагалось рабочее место Брук и склад продуктов для питомцев. В каждом домике были окошко, чтобы наблюдать за птицами – любимое занятие постояльцев, – и крошечная дверь, ведущая в отдельную кабинку на терраске, специально предназначенной для кошек. Там они принимали солнечные ванны.

Гаррет оглядывался с недоверчивым видом.

– Вы шутите, – наконец проговорил он.

Брук растерялась, не зная, как это воспринимать.

– Ничуть. – Она посмотрела на него с вызовом. – Клетки вы никак не ожидали увидеть, так ведь?

– Совсем наоборот, – заявил Гаррет.

Она вздрогнула.

– Ко мне обращаются не какие-нибудь садисты, а те, кто по-настоящему любит кошек. – Брук просунула пальцы сквозь колечко проволоки и почесала грудку изящной черной кошечки по кличке Хлоя.

– Ну, и как вы их ублажаете? Приносите им завтрак в постель?

– Конечно, если это то, что им требуется.

– Счастливчики.

Ей совсем не понравился блеск в его глазах. Чтобы сменить тему, она взяла Молли за руку и улыбнулась ей.

– Думаю, пора найти для тебя что-нибудь поесть.

Молли потянула ее за руку.

– А можно я поглажу кошек? Пожалуйста.

– Может быть, попозже. – Брук бросила вопросительный взгляд на Гаррета, затем повела их в свои апартаменты. Ее гостиная, в которой царил уютный беспорядок, могла похвастать удивительным сочетанием старинной и современной мебели, предназначенной создавать настроение и обеспечивать удобства. – Сначала мы отправимся на кухню, – предложила она Молли, – и посмотрим, чем мы там располагаем…

Но Брук осталась без аудитории. С радостным возгласом Молли бросилась вперед, вытянув перед собой руки.

Она заметила Кэрол Ломбард, которая дремала, свернувшись в белый пушистый клубок, на большой парчовой софе. Так возникла любовь с первого взгляда. Кэрол Ломбард, вторая кошка мисс Коры, была просто создана для того, чтобы пленить ребенка. Белоснежная красавица с огромными голубыми глазами и роскошным, мягким, как у кролика, мехом.

Ломбард удивленно мяукнула, но не попыталась улизнуть. К удивлению Брук, кошка позволила себя обнять, затем перетащить к Молли на колени.

– Как ее зовут? – выдохнула Молли. Ее глаза сверкали как звезды.

– Ломбард, – с нежностью ответила Брук. И почему у этой девочки собака? Да Молли просто обожает кошек!

– Я ее люблю, – восторженно проговорила Молли.

Брук улыбнулась.

– Уверена, что и она тебя полюбит. Я позову, когда завтрак будет готов.

Брук повернулась, чтобы идти на кухню. На ее лице светилась улыбка, пока она не увидела Гаррета.

– Ах… если хотите, подождите тут, с Молли, – с надеждой предложила она.

– Я предпочитаю пойти с вами, – он расплылся в ленивой, вызывающей улыбке. – Нам надо кое-что обсудить.

«О, Господи, – думала она, идя впереди него на кухню. – Вряд ли это будет что-то приятное».

Устроившись на высоком табурете, Гаррет наблюдал, как Брук готовила сандвичи с сыром на гриле и большой кувшин лимонада. От его упорного взгляда она чувствовала себя как-то странно неуклюже и несобранно.

Он заговорил так неожиданно, что даже напугал ее:

– Вы хорошо знали мою бабушку?

– Очень хорошо – вероятно, лучше, чем кто-либо. Я проработала у нее почти четыре года. – Она порылась в кухонном шкафчике, извлекла оттуда сковороду и поставила ее на плиту.

– А чем конкретно вы у нее занимались?

Она пожала плечами.

– Да всем. Заботилась о кошках, присматривала за слугами – у нее были повар, экономка, садовник, а при необходимости нанимались еще люди. Например, когда… когда пару лет назад мисс Кора решила устроить застекленный бассейн на месте сада, в котором росли ранние розы.

Он слегка прищурился.

– Для кого? В ее возрасте она, конечно, не собиралась…

Смех Брук прервал его.

– Если бы вы ее знали, вы не задали бы такой вопрос.

– В смысле?

– Мисс Коре надоело плавать в Клубе здоровья, – небрежно сказала Брук.

Он улыбнулся без всякой охоты.

– Кажется, женщина была с характером.

– Именно. – Разговор о мисс Коре успокаивал, и Брук почувствовала себя менее напряженно. – Жаль только, что вы не удосужились узнать ее ближе.

– Она рассказала вам?..

– О чем?

– О скандале в семье.

– Нет, но, судя по тому, как вы это произнесли, это должно быть интересно. – Она взглянула на него украдкой. – Я даже не знала, что у нее была семья.

– А у нее и не было… во всяком случае, едва ли это назовешь семьей. В сущности, мое имя не названо в завещании, я просто единственный, кто остался, если не считать дальних родственников.

– Я рада за нее. Рада, что у нее были родные, – искренне сказала Брук. – Я не представляла, что у нее есть наследники, пока она не умерла.

– Но знали, что вам достанется дом для гостей, – с многозначительным видом Гаррет оглядел залитую солнцем кухню.

Брук вся напряглась.

– Разумеется, не знала.

Ее слова, казалось, Гаррета не убедили.

– И, полагаю, не вы подбили ее на эти дурацкие оговорки в завещании?

Она перевернула сандвич на решетке гриля золотисто-коричневой стороной кверху.

– Какие оговорки?

– Относительно продажи поместья.

Она резко повернулась, ее лицо пылало.

– Вы не продадите поместье!

– Хотите пари?

Прикусив губу, она отвернулась к плите и стала переворачивать сандвичи с такой силой, что из них выдавился целый комок расплавленного сыра.

– Член семьи мисс Коры должен жить здесь, или дом и угодья должны быть переданы округу Боулдер под приют для кошек, – проговорила наконец она. – Есть только два варианта.

Она услышала, как он поднимается с табурета, как он приближается, затем услышала за спиной его тяжелый вздох и наконец хрипловатый голос и тотчас почувствовала, как ее плечи сковывает напряжение.

– Не будьте наивной, – сказал он, – я происхожу из семьи потомственных юристов. Я пробуду здесь до тех пор, пока не найдется покупатель.

– Гаррет… мистер Джексон! – Она повернулась к нему лицом, держа в руке сковороду наподобие щита. – Не может быть, чтобы вы говорили это всерьез. И вы сможете жить спокойно после того, как беспардонно нарушите волю вашей бабушки? Неужели в вас не заговорит совесть?

Гаррет улыбнулся. Его обаяние обезоруживало ее, лишало способности дышать.

– Еще как говорит, будьте спокойны, – пробормотал он.

– Слава Богу! – она вздохнула с облегчением.

– Ведь прежде чем я смогу продать поместье, я должен купить ваш дом и вашу землю. А именно это, Брук Гамильтон, я и собираюсь сделать.

Она расправила плечи и с решительным видом посмотрела на Гаррета.

– Никогда!

– Никогда не говорите «никогда».

Он ухватил ее за руки повыше локтя и держал хотя и мягко, но крепко. Наклонившись ближе, он заглянул ей в глаза, словно хотел убедиться, поняла ли она, что он говорит серьезно.

– Но мои кошки… мой дом… – Она в ужасе смотрела на него, не находя в его лице ни намека на сочувствие. – Я никогда его не продам, – проговорила наконец она. – Я никогда ни о чем не просила мисс Кору и никогда не надеялась, что мне достанется дом или что-нибудь еще. Но она хотела, чтобы у меня был этот дом, чтобы я жила здесь и делала то, что я делаю теперь. Я знаю, что мисс Кора была бы счастлива.

– Коры нет, а я тут. И я заплачу вам достаточно, чтобы переселить всю компанию куда-нибудь в другое место и притом не остаться в накладе.

– Я не хочу никуда переезжать, – отчаянно запротестовала она.

– Брук, будьте разумны. – Его голос звучал теперь тише, интимней. – Не представляю, о чем думала старая дама. Расположение вашей земли полностью обесценивает мою. Уверен, вы не желаете, чтобы я лишился возможности наивыгоднейшим образом использовать мое наследство.

Она молча смотрела на него, чувствуя себя беззащитной перед этим напором рассудительности. Пальцы Гаррета, державшие ее голые руки, казалось, лишали ее сил.

– Я… но я не могу…

Она не знала, как отбить его доводы, и, вероятно, стояла бы так, трепеща и запинаясь, если бы не Молли, появившаяся на пороге кухни с Ломбард на руках.

Девочка потянула воздух носом.

– Что-то пригорело? – невинно спросила она.

– О, Боже мой! – Засуетившись, Брук схватила с плиты сковороду – слишком поздно, к сожалению.

Но чары рассеялись, пусть даже ценой подгоревшего хлеба. Пока она готовила вторую порцию сандвичей, она вновь и вновь мысленно прокручивала их разговор.

Было совершенно ясно, что он ни во что не ставит желания мисс Коры. Его заботит только одно – получить как можно больше денег и как можно быстрее вернуться в Чикаго. Уж конечно, его нисколько не заботит, что будет с Брук или с кошками, да и с кем бы то ни было на свете.

Гаррет Джексон просто эгоист – вот кто он такой. Она метнула враждебный взгляд на Гаррета, который в этот момент разговаривал с Молли.

К несчастью, он еще и хорош, как кинозвезда, и Брук Гамильтон пришлось признаться себе, что дела ее плохи.

После того, что сказал Гаррет, Брук не могла есть. Она едва притронулась к еде, хотя ее гостям простой завтрак, казалось, пришелся по вкусу.

Находясь в удрученном состоянии, Брук наблюдала за Гарретом с несвойственной ей подозрительностью. Будучи по натуре честным, открытым человеком, она и от окружающих никогда не ждала подвоха. И тем не менее, наблюдая теперь за отцом и дочерью, девушка не могла удержаться от некоторых неприятных для себя заключений.

Гаррет, как она сразу же заметила, совсем другой, когда он обращается к дочери. При обычных обстоятельствах эту часть своей души ему, очевидно, удавалось скрывать. Но какие отношения были на самом деле между этими людьми? Молли называла отца почему-то по имени. Это не говорило о той близости, к которой Гаррет, казалось, стремился.

И Брук переключила свое внимание на Молли, стараясь не думать об ее отце. Что-то необычайно… печальное было в облике девочки. Молли была вежлива и внимательна, но, пожалуй, слишком сдержанна и даже немного замкнута. Когда она обратила к Брук взгляд своих красивых светло-карих, с длинными ресницами глаз, что-то растаяло в груди Брук, и ей вдруг захотелось нежно обнять девочку.

А где же мать Молли?

Брук отмахнулась от вопроса. Если она не будет настороже, то окажется втянутой в семейные дела Джексонов, вопреки всем ее усилиям держаться от них подальше.

Молли отправила в рот последний кусочек, изящно приложила ко рту салфетку и, бросив ее на стол, соскользнула с табурета.

– Можно мне идти? – спросила он. – Меня ждут кошки.

– Иди, – похоже, обрадовался Гаррет, – только не очень заигрывайся, хорошо? Нам скоро возвращаться домой.

Молли нахмурилась.

– Мне здесь нравится больше, – сказала она, быстро переведя взгляд с отца на Брук.

– И тем не менее…

Понимающе вздохнув, Молли направилась к двери.

Когда девочка вышла, Брук с чувством произнесла:

– Она очаровательна.

– В самом деле? – с задумчивым видом отозвался Гаррет.

– А ее мать?.. – не удержалась от вопроса девушка.

– Умерла.

– Ах! Прошу прощения.

– Спасибо, – он воспользовался салфеткой, – завтрак был великолепен. Еще раз спасибо.

– Не за что. – Несколько мгновений она покусывала нижнюю губу. – Гаррет, то, что вы сказали о продаже поместья…

– Остается в силе.

Брук вздохнула.

– Ясно. Я надеялась, что неправильно вас поняла.

– Вы поняли правильно. Послушайте, – немного нетерпеливо прибавил он, – давайте отложим серьезный разговор до тех пор, пока мы с Молли не устроимся.

– Конечно, если вы так считаете, но…

– У нас масса времени.

Вставая, он потянулся, отчего мышцы его рук приобрели рельефную выпуклость. Он выглядел здоровым, крепким – и чересчур привлекательным.

Она начала собирать посуду, чтобы не смотреть на него.

– Проклятье!

Брук испуганно оглянулась. Гаррет с ужасом смотрел себе под ноги: возле него крутился Гейбл.

Девушка расхохоталась, увидев обращенный к ней страдальческий взгляд гостя.

– Меня любят животные. Даже кошки. Загадка, да и только!

– Да перестаньте. – Она не могла сдержаться, чтобы не съязвить: – Кошки невероятно разборчивы. Уверена, Гейблу вы нравитесь не больше, чем он вам. Возможно, он просто пытается позлить вас.

– Тогда это ему удалось. И еще как! – Гаррет снова сел на табурет и подтянул ноги на перекладину. Гейбл бросил на него обиженный взгляд и удалился. На лице Гаррета выразилось облегчение. – Уж не знаю почему, но кошки так и липнут ко мне.

Брук округлила глаза.

– Не думаю.

– Хотите пари?

– Вы что, помешались на пари? – Она с удивлением смотрела на него. – Вы азартный игрок или что?

Он поднял брови.

– Или что. Да, я не боюсь время от времени идти на риск, и если вы согласны…

Она почувствовала раздражение.

– Не согласна. Не вижу никакого смысла в том, чтобы по любому поводу устраивать дурацкие пари.

– Бьюсь об заклад, что я сумею приручить ваших кошек раньше, чем вы подружитесь с моими собаками. – Он лукаво ей подмигнул.

Брук в ужасе отшатнулась.

– Ничего у вас не выйдет!

Гаррет оставил ее возражение без внимания.

– Итак, на что спорим? – Усевшись на стул, он щелкнул пальцами. – Ага, знаю! Ведь тут у вас пансион? Как насчет того, что победитель получает завтрак в постель?

– Завтрак… – Только тут девушка поняла, что он над ней смеется, и от ее гнева не осталось и следа. – Вы забыли о главном, неуверенно закончила она, – кошку не проведешь дешевыми трюками, меня тоже.

– Хотите сказать, собаку проведешь?

– Ничего не знаю о собаках и знать не хочу.

– Очень неразумно с вашей стороны…

Они оба вздрогнули – в прихожей надрывался дверной звонок.

Радуясь, что их прервали, она отправилась через гостиную к входной двери. Гаррет следовал по пятам. На пороге пританцовывала от нетерпения Грейс Свон. Чуть позади стоял ее шофер и со скучающим выражением на лице держал ее персидского кота.

Брук приветствовала одну из лучших своих клиенток широкой улыбкой.

– Здравствуйте, миссис Свон. Вижу, вы привезли Пуки. Его комната готова и ждет его.

– На другое я и не рассчитывала, дорогая. – Пожилая женщина вошла и сделала своему шоферу знак рукой, на которой зазвенели очень дорогие браслеты. – Хиггинс, вы знаете дорогу. Пожалуйста, проводите Пуки в его апартаменты.

Хиггинс театрально закатил глаза, однако больше ничем не выдал своих чувств. Он работал у Грейс Свон достаточно долго, чтобы понимать, что к чему. Женщина подошла и наклонилась к коту, заглядывая ему в глаза.

– Ну, будь умницей, – нежно напутствовала она его, почесывая за ухом. Пуки взирал на нее бесстрастными темными глазами.

Шофер зашагал по коридору, неся лохматого пятнадцатифунтового, не меньше, кота с таким церемонным видом, как если бы нес серебряный поднос с бокалом вина.

Брук услышала благоговейный шепот Гаррета:

– Что это – львенок?

Миссис Свон обернулась и пригвоздила его к месту взглядом, в котором читалось неодобрение.

– Это кот, молодой человек. Чемпион, если хотите знать. А вот кто вы такой?

Брук кинулась спасать положение:

– Это Гаррет Джексон, миссис Свон, внучатый племянник мисс Коры. Он приехал…

– А, Гаррет Джексон! Ну, тогда я знаю, кто он такой и зачем приехал. – Грейс Свон пристально посмотрела на Гаррета. – Не забывайте, что я целых пятьдесят лет была лучшей подругой Коры. Так что мне все известно.

– В таком случае я вам очень завидую. Рад с вами познакомиться. – Его голос прозвучал искренне, а сам он выглядел по-мальчишески обаятельно.

Уголки губ пожилой дамы дрогнули, как будто та пыталась совладать с улыбкой.

– Моя дорогая, – повернулась она к Брук, ничего не хотите спросить, пока я здесь?

– Только один вопрос: сколько ваш Пуки пробудет тут?

– Пока не знаю, – Грейс задумчиво повела своей посеребренной головой. – Очень может быть, что все лето. Сначала я думаю навестить семью на Род-Айленде, а потом посещу фестиваль ретроспективного кино в Мадриде. Оттуда… Я не уверена. Но время от времени я буду навещать моего ангелочка.

– Хорошо. Что ж, я уделю ему как можно больше внимания, но он все равно будет скучать без вас.

Миссис Свон выглядела довольной.

– Не сомневаюсь. – Она повернулась к двери. – Это мое дитя, да благослови Господь его сердечко. Вы знаете, что, кроме вас, я никому его не доверила бы.

– Спасибо на добром слове, миссис Свон. – Брук вышла вместе с женщиной на крыльцо, где они постояли в ожидании Хиггинса.

Миссис Свон склонилась к Брук и произнесла заговорщическим голосом:

– Держи Пуки подальше от этого человека: он чересчур хорош собой, чтобы ему доверять, я-то уж знаю.

Брук чуть не вскрикнула от изумления. Да, в старушке осталось еще немало задора, несмотря на ее почти девяносто лет.

Гаррет с интересом наблюдал за Брук и вздорной маленькой старушонкой, которые шептались на крыльце. Вряд ли они говорят о чем-то стоящем. Скорее всего, о кошках. Но он всегда отличался любопытством, и, возможно, именно это и сделало из него хорошего адвоката.

Вернулся шофер миссис Свон, он усадил свою хозяйку в сверкающий «бентли», припаркованный перед домом, и они неспешно отъехали. Только когда автомобиль скрылся за поворотом тенистой дороги, Брук вернулась в дом.

Приложив к губам палец, Гаррет указал на спящую Молли, раскинувшуюся на софе рядом с Кэрол Ломбард. Напряженное выражение на лице Брук сменилось ласковой улыбкой.

«Что там говорят о женщинах и детях? – подумал Гаррет. – Если путь к сердцу мужчины лежит через желудок, то, очевидно, путь к сердцу женщины – через ребенка. Надо будет намотать на ус».

Брук подошла к нему вплотную, вероятно, с тем чтобы разговором не потревожить сон Молли.

– Я должна устроить Пуки, – шепнула она. – Если вам нужно идти…

– Мне спешить некуда, – ответил он добродушно, – если вы не возражаете, я подожду. Может быть, подружусь с парочкой кошек и тем самым докажу вам, что мне по силам выиграть наше пари.

– Ваше пари! – В ее голосе прозвучала легкая насмешка. – Не утруждайте себя понапрасну – никаких завтраков в постель не будет.

– Ну, если так, то я могу придумать и другие условия.

– Вы неисправимы.

– Зато вас, я думаю, легко исправить.

Брук посмотрела на него в легком замешательстве, прежде чем повернуться и уйти. Гаррет проводил ее взглядом до двери, затем подошел и сел на самый краешек софы, где уже лежал, подремывая, Кларк Гейбл. Кот открыл один глаз и вызывающе посмотрел на незваного гостя, после чего снова погрузился в сон.

Не обращая внимания на кота – единственный способ поставить на место всю эту пушистую братию, – он смотрел на крепко спящую Молли. Раз уж они пробудут здесь большую часть лета, ему, вероятно, стоит… объясниться с Брук.

Гаррет вздохнул и натолкнулся на взгляд голубоглазой Кэрол Ломбард. Белая кошка, казалось, уставилась на него с какой-то ленивой бесцеремонностью. Гаррет вздрогнул и судорожно глотнул воздух. Кошки! Бр-р-р…

И все-таки он должен доказать…

Брук не могла поверить, что Кларк Гейбл нанесет ей предательский удар, и тем не менее, войдя в гостиную, она обнаружила, что рыжий кот свернулся на коленях у врага. Гаррет гладил кота размашистым движением завзятого собачника.

– Что вы делаете? – запротестовала она возмущенным шепотом, бросаясь на выручку своему любимцу.

– Тс! – Он показал глазами на Молли. – Это уже не ваш кот, в него вселилась нечистая сила. – В глазах Гаррета сверкали озорные искры. – Я же говорил вам, кошкам нельзя доверять. Они только и ждут случая, чтобы одурачить вас. Напротив, собаки…

Недоверчиво отмахнувшись от его слов, Брук отвернулась и пошла на кухню. Что, черт возьми, здесь происходит? Она знать не знает этого человека, и все же ее сердце колотится, а голова идет кругом, точно… точно она и впрямь увлечена им.

Чего, разумеется, нет и в помине. Он приехал сюда, чтобы нарушить весь уклад жизни, установленный здесь этой замечательной женщиной, которую он даже не удосужился узнать как следует. Брук не могла и не хотела поддаться искушению.

Естественно, Гаррет тотчас последовал за ней. Такая у него манера! Она взглянула на него с несчастным видом.

– Что ж, я заработал очко, и Гейбл мне теперь ни к чему.

– Такова жизнь. Сначала любишь, потом бросаешь, – заметила Брук.

Он облокотился на стол, подперев руками подбородок. В его золотисто-карих глазах, обращенных к ней, блеснуло коварство.

– Но вы должны признать, что кошки меня любят. Я с легкостью выиграл пари. Вот что важно.

– Для вас, может быть.

Он удивился.

– Победа важна для каждого.

– Нет, счастье важнее.

– Это женщины так думают.

– А я и есть женщина, или вы… – Она вдруг в ужасе остановилась. То, что она женщина, он, конечно, заметил. Она это знала – потому-то и злилась, ведь это делало ее уязвимой.

Гаррет встал и медленно направился в ее сторону.

– Я, разумеется, заметил, – его губы искривила чувственная улыбочка. – За вами награда.

– Ничего подобного.

– Долги надо отдавать. – Он медленно двинулся на нее. – Расплачивайтесь.

Так же медленно Брук отступала, чувствуя себя маленькой птичкой под гипнотическим взглядом змеи.

– Не подходите, Гаррет Джексон!

– Мне хотелось получить завтрак в постель, но вы почему-то неодобрительно отнеслись к этому, – напомнил он ей. – На чем же мы порешим?

Девушка уперлась спиной в холодильник. Отступать больше некуда, поэтому она обхватила себя руками и гневно взглянула на своего собеседника.

– Это глупо. Прекратите сейчас же.

Он будто ее и не слышал.

– Давайте посмотрим, что же я могу потребовать. Поскольку пари у нас не ахти какое серьезное, мне остается только надеяться на скромное вознаграждение, такое, которое бы вам ничего не стоило… и напоминало непревзойденном Гаррете Джексоне.

Он наклонился еще ближе. И хотя ее не коснулся, Брук почувствовала себя так, словно он сжал ее в своих объятиях. Она дышала прерывисто, мысли ее путались.

Если бы голова у нее работала лучше, она никогда бы не произнесла слабым голоском:

– Как насчет печенья? Мне ничего не стоит испечь.

У него божественная улыбка, когда он – вот так, как сейчас, – растягивает губы с нарочитой медлительностью.

– А как насчет поцелуя? – Гаррет наклонялся ближе и ближе, но все еще не касаясь ее. – На память о том, что я человек, который любит выигрывать… и выигрывает.

С последним словом он прижал свои губы к ее губам.