Текст книги "Чудеса Лас-Вегаса"
Автор книги: Рут Дейл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)
Глава 11
На одно безумное мгновение Даре показалось, что она совершила страшнейшую ошибку, но потом его губы потеплели и смягчились. Застонав, Зейн обхватил ладонями ее лицо.
Дара нарочно прижалась к нему теснее, говоря без слов, как сильно хочет его. Не прерывая поцелуя, Зейн подхватил ее на руки и внес в спальню.
Он сел на край кровати, держа ее на коленях, покрывая поцелуями ее щеки, закрытые глаза, гладя ее обнаженный живот… потом его рука скользнула под футболку.
– Твой чудесный обед…
– В духовке, – тихо выдохнула она. – Он не сгорит.
– Ты уверена? – Зейн куснул ее за мочку уха. – После всех трудов и кулинарных уроков я не хотел бы, чтобы еда пропала.
– Единственные уроки, которые меня интересуют сейчас, не имеют никакого отношения к еде. О, Зейн, я так скучала по тебе! Ты не знаешь…
– Твой радушный прием дал мне некоторое представление. – Зейн погрузил пальцы в ее волосы. Он тяжело дышал, и его темные глаза горели жарким огнем. – Дара, ты уверена, что хочешь этого?
– А ты разве не хочешь? – с вызовом спросила она.
Зейн натянуто улыбнулся.
– Милая, если тебе приходится спрашивать, значит, ты действительно нуждаешься в уроках. – И, перекатившись на спину, он начал преподавать ей первый урок, а вскоре после этого – второй…
В сладком изнеможении они лежали на скомканных простынях. Тени колебались за покрытыми морозным узором окнами, приглушенный золотистый свет окутывал мистера и миссис Зейн Фарли, ставших наконец мужем и женой.
Дара была так счастлива, что боялась разрыдаться, если заговорит о своих чувствах. Как же сильно она любит этого мужчину! Все, что она испытала со времени их знакомства, – сомнения, обиды, борьба с собственной некомпетентностью – стоило этого чувства абсолютной близости.
Она обязательно скажет ему, как любит его.
От этой мысли ее сердце перестало биться. Они никогда не говорили о любви, лишь обсуждали условия договора: Зейн защищает ее от деда, а она постарается стать ему хорошей женой. Однако с самого начала Дара чувствовала, что этот брак выльется в нечто большее, и оказалась права.
Она лежала, прижавшись щекой к его груди, потом чуть повернулась, чтобы заглянуть ему в глаза.
Зейн хмурился.
Почему он хмурится? Неужели сожалеет о случившемся? Господи! Она не посмеет сказать ему о глубине своих чувств, пока не удостоверится, что не оттолкнет его своим признанием.
Она застенчиво поцеловала его в грудь, что было смешно, учитывая происшедшее, и прошептала:
– С днем Святого Валентина. Зейн, я хочу тебе сказать…
– Зейн! Беда! – раздался с крыльца голос Слима. Затем последовал сильный стук в парадную дверь.
Зейн вздрогнул, как от удара электрическим током, одним стремительным движением выпрыгнул из кровати и начал собирать свою одежду, разбросанную по всей спальне.
Дара села в постели, прижимая к груди простыню, не веря своим глазам.
– Зейн, не уходи! Слим может подождать. Нам действительно необходимо поговорить…
– О чем? Мне кажется, говорить больше не о чем.
Торопливо запихивая рубашку в джинсы, он даже не оглянулся на Дару.
Ее сердце сжалось от дурных предчувствий.
– Ты не прав. – Голос дрожал, и Дара попыталась взять себя в руки. – Нам очень многое нужно сказать друг другу. Мы должны поговорить.
Зейн сунул босые ноги в сапоги.
– Ну почему женщинам всегда хочется заговорить тебя до смерти? И так все ясно.
– Зейн! У нас беда! Скаут…
– Скаут! – Лицо Зейна исказилось от ужаса. Он бросился к двери спальни. – Если что-то случится с этой лошадью…
– Ты любишь эту лошадь больше… – Дара не могла продолжать. Какой смысл говорить «больше, чем меня», когда Зейн ни словом не обмолвился о любви и явно не желал слышать ее признаний.
Да и слова ее прозвучали бы в пустоте. Парадная дверь с треском захлопнулась, тяжелые сапоги прогрохотали вниз по ступенькам, и воцарилась тишина. Какие бы вести ни принес Слим, они явно интересовали Зейна больше, чем то, что хотела сказать ему жена.
Дрожащая, удрученная, Дара выползла из постели и оделась. Она чувствовала себя раздавленной. Поражение, полное поражение. Вот чем закончился ее грандиозный план. Она оказалась там, откуда начинала, только теперь была по уши влюблена в Зейна. Если он никогда не ответит на ее любовь, ее сердце будет разбито. И дело совсем не в уязвленном самолюбии.
Так почему же она до сих пор остается здесь? На что надеется? Распростившись с остатками надежды, Дара побрела в кухню, полную изумительных ароматов.
Когда она наклонялась к духовке, чтобы проверить мясо, ей вдруг пришло в голову, что Зейн сейчас вернется. Он же не навсегда исчез. Он просто пошел проведать свою лошадь. Когда он убедится, что со Скаутом все в порядке, она услышит его шаги на крыльце. И будет готова к встрече.
Если ее прелестей недостаточно, чтобы удержать его, с иронией подумала она, то приготовленная еда удержит. Что угодно, лишь бы выиграть время, чтобы сказать ему… показать ему… Она глубоко вздохнула. Господи, нелегко будет убедить Зейна, как много он для нее значит.
– Ну, полегче, парень. Успокойся. – Зейн легко погладил дрожащие ноги лучшего коня к западу от Миссисипи. Животное дико завращало глазами, но не дернулось.
Слим нагнулся посмотреть.
– Черт побери, мы могли его потерять. Я чуть не свихнулся, когда увидел, что Скаут застрял обеими передними ногами в этой трухлявой перегородке. С чего вдруг он решил выбраться, как ты думаешь?
– Не знаю. – Зейн поднял одно копыто, тщательно осмотрел его. – Может, змея или крыса… да его просто тень могла испугать. Он иногда очень нервничает.
– Ну, тогда нам повезло, – с облегчением сказал Слим. – Когда я пытался освободить его в одиночку, он не давался. Поэтому я и пошел за тобой. – Он виновато скосил глаза на Зейна. – Прости, Зейн. Я понимаю, ты только что вернулся домой и все такое…
– Забудь, – оборвал его Зейн, опуская копыто и выпрямляясь. – Скаут, похоже, не пострадал, но, думаю, стоит показать его доку Бернсу, просто чтобы удостовериться.
– Я отвезу его, – предложил Слим. – Это меньшее, что я могу сделать после того, как…
– Я сам. – Понимая, как агрессивно прозвучали его слова, Зейн попытался смягчить отказ:
– Спасибо за предложение, но мужчина должен сам заботиться о своих лошадях.
– Это правда. – Слим оглянулся на дом. – Но мужчина также должен заботиться о своей жене, если Бог дал ему разум, конечно. Мне кажется, в этой области ты не справляешься, ковбой.
– Дара жаловалась? – резко спросил Зейн.
– Нет, упаси Бог. Она никогда ни на что не жалуется, по крайней мере я не слышал. Просто я вижу… у нее такие печальные глаза.
Зейн сам видел эту печаль и старательно ожесточал себя, чтобы не поддаться.
– Она знала, кто я, когда выходила за меня замуж.
– Когда она выходила за тебя замуж, она ничего о тебе не знала, – возразил Слим. – Черт побери, парень, почему ты не даешь девочке ни шанса? Она старается изо всех сил…
– Хватит, Слим, просто скажешь ей, куда я уехал.
Схватив Скаута за уздечку, Зейн отвернулся от старого ковбоя и повел коня к трейлеру. Но куда он мог уйти от того, что пытался сказать ему Слим?
Она старается изо всех сил.
Слим и половины не знает. Дара соблазнила собственного мужа… но даже отдаленно не представляет, что может вить из него веревки. Она может получить от него все. Все, кроме его любви.
Когда отдаешь свою любовь, становишься уязвимым, беззащитным, легкоранимым. Зейн Фарли не позволит ни одной женщине втянуть его в такие отношения.
Черт побери, он просто ковбой. Скаут всегда будет предан ему, никогда не взглянет на другого ковбоя, не предпочтет хозяину самые сочные пастбища. Вот если бы он смог найти женщину такую же верную, как его конь, может, он и захотел бы рискнуть.
Но рисковать с прелестной малышкой, которая ждет его?..
Да он скорее залезет на одно дерево с медведем-гризли.
У Дары засосало под ложечкой, когда Слим заглянул сообщить, что ее муж повез коня к врачу.
Оставшись одна, она попыталась успокоить себя: он вернется. А когда вернется, она скажет ему о своих чувствах. Обязательно скажет. И, может быть, ей удастся покорить упрямого ковбоя!
С тяжелым сердцем она собрала бумажные сердца и сделала все возможное, чтобы спасти еду. Затем села на диван и стала ждать.
Несколько часов спустя, услышав шум мотора во дворе, она вздохнула с облегчением, но не встала с дивана. На этот раз она не будет стоять в дверях, готовая броситься к Зейну. Она даст ему возможность войти, поужинать, затем скажет все, что должна сказать: «Я люблю тебя! Есть ли у меня хоть малейший шанс дождаться твоей любви? Потому что, если есть, я готова ждать вечно».
И это правда… чистая правда… если бы только… если бы только…
Стук в дверь поразил ее, как удар в солнечное сплетение. Зейн не стал бы стучать в собственную дверь, даже если бы злился на нее… а собственно, почему он должен злиться? Она же встретила его не слезами и не жалобами.
Дара быстро пересекла гостиную и распахнула дверь. На пороге с совершенно несчастным видом переминался с ноги на ногу Слим. Он облизал губы, тяжело сглотнул.
– Ну, Слим, заходи, – удивленно сказала Дара и только тут заметила, что уже почти девять часов вечера. – Что привело тебя в такой час?
– Не-ет, я лучше не буду входить. – Слим сорвал с головы шляпу и затеребил ее. – Я… это… ну… у меня вроде как послание от твоего мужа.
– От Зейна? – Дара выглянула во двор поверх плеча ковбоя. – Где он? Что происходит? Слим горестно вздохнул.
– Он уехал. Его здесь нет.
– Уехал? Куда? – Мысли заметались в ее голове, быстро сменяя друг друга.
Если это правда, я убью его! Я задушу его собственными руками!
– Кто знает?! – задал Слим риторический вопрос. – Родео – вот и все, что я могу сказать. Когда доктор сказал, что Скаут здоров, Зейн сразу решил отправиться на следующее родео. Он позвонил в «штаб-квартиру» и попросил послать кого-нибудь к тебе, ну, я подвернулся под руку, и, естественно, выбор пал на меня.
Слим уставился в пол, до крайности возмущенный поворотом событий. Дара стояла не шевелясь, мысленно повторяя: «Я не буду плакать, я не буду плакать», потом спросила:
– Он сказал, когда вернется? Слим печально покачал головой, упрямо отводя от Дары взгляд.
– Понимаю, – сказала она внешне спокойно, но внутри у нее все кипело. – В таком случае… – Дара глубоко вздохнула, распрямила плечи. – В таком случае ты должен зайти. Я стряпала целый день… – Успокойся, приказала она себе. – Я приготовила особый праздничный обед моему мужу. И пока этот обед не стал совсем несъедобным, кто-то должен его съесть!
– Да, Дэри. Конечно. Запах отменный. Я быстро со всем управлюсь. Ничего не пропадет, обещаю.
Слим поспешно вошел, словно боясь разгневать Дару еще больше, и она закрыла дверь, а затем двинулась на кухню.
Как Зейн мог так поступить с ней!
Ни одно разумное объяснение не приходило ей в голову, однако вскоре она сумела взять себя в руки. Она подумает об этом позже. Хорошо подумает и не будет действовать сгоряча.
А когда Зейн Фарли наконец заявится домой – не важно, когда это случится, – он найдет жену, терпеливо поджидающую его… и ответы на свои вопросы.
«Когда ты несчастна, время тянется ужасно медленно… просто ползет по-черепашьи», – в который уже раз думала Дара. Один день без Зейна сменялся другим одиноким днем, но почему-то ее решимость посмотреть ему в глаза и потребовать ответов не слабела, а, наоборот, росла.
Если Зейн больше всего на свете боится, что его бросят, жена не станет усугублять страх, порожденный его матерью. Пусть он не возвращается целый год, пообещала себе Дара, она все равно будет ждать.
Но как же она жаждала его возвращения! Она так надеялась, что забеременела и будет на кого излить свою любовь. Может, тогда ожидание перестанет казаться таким мучительным. Когда она поняла, что не беременна, во всяком случае на этот раз, то чуть не разрыдалась от одиночества и разочарования.
Кейти пыталась помочь, но и она не в состоянии была объяснить поведение Зейна. Через полтора месяца она высказала Даре общее семейное мнение: «Зейн чокнулся».
Дара только улыбнулась и пожала плечами. Пока уверена, что Зейн не нарушает супружеских клятв, она все вытерпит. Даже еще один телефонный звонок от деда не поколебал ее решимости.
Однажды солнечным днем в начале апреля во двор въехал чужой пикап. Дара в это время развешивала на бельевой веревке простыни. Интересно, кто бы это мог приехать к ней с визитом?
К ее изумлению, из пикапа вылезла женщина. Бросив прищепки в висевший на веревке мешочек, Дара пошла навстречу. Гостеприимство в этих горах было образом жизни. Кем бы ни оказалась незваная гостья, ей был обеспечен радушный прием.
Защищаясь от ослепительного солнца, Дара прикрыла ладонью глаза и улыбнулась.
– Здравствуйте.
Женщина тоже улыбнулась. Ей около тридцати, решила Дара. Огненно-красные джинсы обтягивали крепкое тело, полные груди растягивали клетчатую рубаху, поверх которой была накинута замшевая куртка, украшенная бахромой и бисером. Белая шляпа с загнутыми полями тоже расшита бисером.
К тому же женщина была по меньшей мере дюйма на четыре выше и гораздо ярче Дары.
Незнакомка протянула руку.
– Привет. Я Джоди Митчел.
– Дара Фарли. – Все еще озадаченная, Дара пожала протянутую руку. – Простите, мы… встречались? Может, в декабре в Лас-Вегасе?
Джоди покачала головой.
– Вы имеете в виду вашу свадьбу?
– Да. Там было так много друзей Зейна, что я не всех запомнила. Джоди рассмеялась.
– Если бы я там была, вы бы запомнили. Я действительно… подруга Зейна. – Она заколебалась, вдруг потеряв часть своей уверенности. – Он не упоминал мое имя?
Дара изумленно подняла голову.
– Не могу припомнить.
– Я наездница, участвую в родео.
– Правда? Как интересно. – Дара оглянулась на дом. – Не хотите ли зайти на чашечку кофе? Зейна нет, но…
– Я знаю, что его здесь нет, – поспешно согласилась Джоди. – Я приехала… ну, я приехала повидать вас.
– Меня? – Дара совсем растерялась. – Зачем?
– Посмотреть, какая женщина сумела подцепить на крючок Зейна Фарли.
– О, я его не…
– Конечно, подцепили. И если бы я знала, какая приманка сработает, то давно сама бы закинула удочку. – Джоди вздохнула. – Извините. Просто я так давно знаю Зейна, мы столько времени проводили вместе до тех пор… ну, вы сами знаете.
– Ничего я не знаю, – возразила Дара, однако мурашки пробежали по ее позвоночнику.
– Он никогда не говорил вам?
– О чем?
– О том, что мы с ним…
Топот копыт заставил Джоди оглянуться.
Слим влетел во двор и на скаку спрыгнул с лошади, очень ловко для мужчины его возраста.
– Джоди! Какого черта… Что ты здесь делаешь?
– Я тоже рада тебя видеть, Слим. Слим в тревоге взглянул на Дару.
– Ты уже познакомилась с женой Зейна?
– Конечно. Я как раз говорила ей…
– Вряд ли тебе есть что сказать ей. Удивленная агрессивностью старика. Дара легко коснулась его рукава.
– Успокойтесь, Слим. Джоди как раз говорила мне, что она и Зейн были… – Она стала перебирать вслух:
– Друзьями? Соседями? – И тут ее осенила последняя возможность. – Л-любовниками?
– Вот именно! – торжествующе подтвердила Джоди.
– Джоди! – Слим сжал кулаки. – Ты явилась, чтобы сказать это? Почему?
– Потому, что это правда, – заявила рыжая наездница. – Я не хотела устраивать скандал, но она спросила, и я не вижу смысла лгать.
Дара почувствовала, как пересохло в горле, в рот словно песка насыпали.
– Когда вы… когда вы с Зейном расстались? Ведь вы расстались, не так ли?
– О, конечно. – Джоди пожала плечами. – Теперь, когда вы сказали об этом, я вспомнила. Мы расстались в тот день, когда вы поженились. Или я должна сказать – в ту ночь?
Слим застонал.
– Ты ничего не должна говорить! Зачем ты явилась? Зачем пытаешься устроить неприятности? А я-то считал тебя хорошей девушкой. Джоди закатила глаза.
– Успокойся, Слим. Никаких неприятностей. Я приехала по двум совершенно другим причинам. Во-первых, хотела увидеть женщину, которая сделала то, чего не смогла сделать я, – притащить Зейна Фарли к алтарю. Я пыталась сделать это, сказала ему даже, что помолвлена с другим, и видишь, как все обернулось.
– Так вот что произошло, – прошептала Дара. – Вот почему он так странно вел себя в ту ночь.
– Возможно, – согласилась Джоди.
– А вторая причина?
– Ах да. Вот она.
Джоди сунула левую руку в карман джинсов, затем театральным жестом вытащила ее. Дара автоматически протянула ладонь.
– Я приехала вернуть это, – сказала Джоди и разжала кулак.
Поцарапанное золотое кольцо упало на ладонь Дары – обручальное кольцо Зейна.
Глава 12
– Это последняя капля! – бушевала Дара.
– Дэри, успокойся, – взмолился Слим, следуя за ней по пятам в ее бесконечном кружении по гостиной. – Ты же не знаешь, как кольцо Зейна попало к Джоди.
– И она, естественно, не потрудилась просветить меня!
Дара остановилась так внезапно, что Слим налетел на нее. Он схватил ее за плечи и держал, пока не понял, что его готовы выслушать.
– Дэри, милая, ты не дала ей ни шанса на объяснения. Я сначала подумал, что ты изобьешь ее… и она это заслужила. Поверь мне, она всю жизнь будет сожалеть о том, что явилась на «Ф-бар», и никогда больше не повторит своей ошибки. Кто бы мог подумать? Ты напугала ее до смерти!
– Скатертью дорожка, – пробормотала Дара, скрежеща зубами. Ее ногти, далеко не такие совершенные, как прежде, впились в ладони. – Как Зейн посмел так поступить со мной, со своей женой? Как он посмел скрыть от меня эту женщину?
– Кому ты веришь, Зейну или какой-то жалкой неудачнице? Скорее всего, это она навязывалась ему, а не наоборот. Черт побери, она ведь так прямо и сказала, что расставляла ему ловушки.
– Они были любовниками, – напомнила ему Дара безжизненным голосом.
– Мы не знаем это наверняка, – возразил Слим. – А если и были, то давно.
– Тогда откуда у нее кольцо, которое было на Зейне, когда он уехал? Я думала, у него есть хоть какое-то уважение к институту… институту брака… – Дара не могла продолжать. Как бы ни старался преданный Слим защитить честь друга, случившееся с мучительной ясностью доказывало неверность Зейна.
Зейн уехал в бешенстве. Почему он был взбешен, ей еще предстояло выяснить. На одном из родео он столкнулся со старой любовью, Джоди, и та с готовностью согласилась начать с того, на чем они остановились. Они возобновили старые отношения, и Зейн доказал свою любовь к Джоди, сняв обручальное кольцо, символ неудачного брака.
Ясно как Божий день. И хотя Дара обещала себе, что будет ждать Зейна, это предательство освобождало ее от всех обещаний.
Легко вырвавшись из рук Слима, Дара помчалась к парадной двери, на ходу срывая свое обручальное кольцо.
– Дэри, подожди! – крикнул Слим ей вслед. – Куда ты?
И она ответила словами, которых сама уже не ждала от себя:
– Я еду домой, к дедушке, в Сан-Франциско! Я устала любить мужчину, который никогда меня не полюбит!
Затем она сунула кольцо в карман джинсов, где оно тихо звякнуло, ударившись о кольцо Зейна, и вылетела из дома.
Зейн въехал во двор ранчо, выбрался из кабины пикапа и огляделся. Ни одной машины в поле зрения. Старая усадьба казалась пустынной. Наверное, Дара поехала навестить Кейти, решил он. Она скоро вернется, а когда она вернется…
Только встреча со смертью может заставить ценить то, что имеешь.
Насвистывая, Зейн открыл трейлер и стал выгружать Скаута, стараясь не задеть два сломанных пальца левой руки.
Дара добралась до Дальнего и попыталась дозвониться в дедушкин офис из телефона-автомата в закусочной Миллера, но телефонная линия была занята или отключена или Бог знает что еще. Тогда Дара попробовала дозвониться до особняка в Сан-Франциско. Белл наверняка поможет ей. Но и этот телефон не отвечал.
Несчастная, разочарованная Дара стукнула кулаком по ни в чем не повинному аппарату и совсем поникла. Она готова признать поражение и явиться с повинной, а никто не хочет хотя бы выслушать ее признание.
Одна, совсем одна, с ужасом осознала Дара. Если она сдалась, то это только ее решение, и нечего сваливать вину на деда или кого-то еще. Почти бессознательно она сунула руку в карман, нащупала оба кольца.
Как она была счастлива, как тронута, когда Зейн надел это кольцо на ее палец. А когда он надел такое же кольцо на свой палец, она наконец почувствовала, что он начинает сдаваться.
Дара нахмурилась, ощутив какую-то несуразность, и вытащила из кармана кольца, одинаковые во всем, кроме размера.
Только они больше не были одинаковыми! Одно из них не было круглым! Дара вздрогнула. Кольцо Зейна было раздавлено.
Ее воображение мгновенно заработало. Что, если какое-то огромное животное наступило на кольцо? Значит, кольцо сорвалось с пальца на землю. С Зейном могло случиться что угодно!
Дара прищурилась. Джоди вполне могла оказаться неподалеку, она просто подобрала кольцо и сунула его в карман, никому не сказав ни слова. Никто и не заметил этого.
Господи, как она может думать о Джоди! Она должна думать о Зейне. Если кольцо было раздавлено еще на руке Зейна, он наверняка ранен. Животное, сумевшее так сильно смять металл, могло сделать кое-что пострашнее, чем просто наступить на руку Зейна!
Дара с трудом подавила тошноту.
– О, Боже, – прошептала она, – не допусти этого! Если он не ранен, клянусь, я никогда больше не буду ревновать…
Как же она не поняла сразу? К черту гордость! Она должна убедиться, что с Зейном не случилось ничего плохого.
Зейн стоял в дверях кухни и ел из миски холодные кукурузные хлопья. Увидев ворвавшегося в дом Слима, он вопросительно поднял брови.
– Долго же ты собирался, парень, – взорвался Слим. – Не мог явиться на пару часов раньше?
– И что же такое важное случилось пару часов назад? – Зейн оперся левой рукой о косяк, оберегая забинтованные распухшие пальцы.
– Джоди Митчел случилась, – мрачно объявил Слим.
– Правда? – Зейн нахмурился. – И что это должно означать?
– Что твоя бывшая подружка явилась доставить неприятности – и доставила… черт побери! По крайней мере я надеюсь, что бывшая. Судя по тому, что она говорила…
Зейн поставил пустую миску на стол и подошел к старому ковбою.
– Ты же знаешь, что между мной и Джоди – и любой другой женщиной – ничего не было, после того как я женился на Даре.
– Тогда почему Джоди прикатила сюда с твоим обручальным кольцом? Она бросила его прямо в лицо Дэри. До того момента Дэри не поддавалась, но когда она увидела кольцо, то чуть не потеряла сознание. – Голос старика стал суровым и осуждающим. – Почему ты снял его, Зейн? Почему ты это сделал?
– Ты, старый койот! – Зейн сжал в кулак правую руку, единственную способную на подобный подвиг, и помахал перевязанной левой. – Я его не снимал. Его с меня сняли… около тысячи фунтов живого веса протопали по нему. Я часами ползал по арене в поисках кольца и теперь знаю, почему не смог его найти.
– Потому что Джоди тебя опередила? – с ужасом спросил Слим.
– Похоже на то. Говоришь, Дара приняла это близко к сердцу?
– Достаточно близко, если умчалась на джипе.
– Не волнуйся, она вернется, – сказал Зейн, надеясь, что так и будет. Иначе его жизнь превратится в кошмар. Он вдруг понял, что не сможет жить без нее. – Как только она успокоится… – уныло начал он.
– Может, успокоится, а может, и нет, – прервал его Слим. – Она сказала, что позвонит деду.
Мир Зейна пошатнулся. Это могло означать только одно.
– Тогда все кончено, – хрипло сказал он. – Я знал, что это ненадолго. Без любви…
– С твоей стороны – возможно, – хмуро заявил Слим. – Она сказала, что устала любить мужчину, который никогда ее не полюбит. И должен признаться, что не могу винить ее.
Зейн вздрогнул, словно от удара.
– Она так сказала?
– Что любит тебя? Да. – Слим схватил Зейна за воротник рубашки и хорошенько встряхнул. – Проснись, ковбой! Я же знаю тебя! Ты чертовски горд и не доверяешь женскому полу, даже кобылам не доверяешь. Только на этот раз ты здорово ошибся! Если бы ты видел ее, если бы слышал, как дрожал ее голос… – Слим судорожно вздохнул. – Если бы ты был здесь, я бы сам разбил тебе физиономию, Богом клянусь!
– Она тебе нравится, – произнес Зейн, удивленный пылкой речью старика.
– Еще как! Я смотрел, как она старалась, любым способом пыталась завоевать твою любовь, и не вмешивался. А теперь Дэри сыта по горло, и она уехала, а ты стоишь здесь как пень…
Слим выдохся и сурово уставился на Зейна… и понял, как ошибался. Зейну не все равно. Ему до смерти не все равно. Ни гордость, ни глубоко въевшийся страх перед серьезными обязательствами не могли сейчас остановить его.
Зейн легко стряхнул руки Слима со своей рубашки.
– Слим, старый приятель, советую тебе не встревать, пока дым не рассеется. Слим улыбнулся во весь рот:
– Это значит то, что я думаю? Зейн снял с крючка свою шляпу.
– Это значит, что я не собираюсь сдаваться без хорошей драки.
– Ура! – Ликующий голос старика донесся до Зейна, уже бегущего к пикапу.
Милях в пяти от дома Дара увидела движущееся навстречу облачко пыли. Должно быть, Слим, подумала она, едет в город за припасами. Он, наверное, удивится, увидев, что она возвращается домой. Ну и пусть. Она и на этот раз спрячет в карман свою гордость.
Вдоль грунтовой дороги тянулись дощатые изгороди, за которыми уже появились в весенней траве первые полевые цветы. Яркое солнце сияло над головой, несколько пушистых белых облаков украшали бескрайнее голубое небо.
«Боже мой! – подумала Дара. – Мало того, что я люблю Зейна, я еще влюбилась в его страну. Как чудесно жить в Колорадо и воспитывать здесь детей… если мне повезет и у меня когда-нибудь будут дети».
Несмотря на все препятствия, боль и разочарование, она чувствовала себя так, словно ей предназначено судьбой жить здесь. Даже если не получится с Зейном – от этого предположения горло ее сжалось, – она никогда не вернется к прежнему образу жизни, никогда не вернется в Сан-Франциско.
Но вдруг получится? Может, у Зейна есть объяснение? Чего бы ей это ни стоило, она должна посмотреть ему в глаза и честно сказать…
Громкий рев автомобильного гудка прорвался сквозь ее мысли, и она в панике нажала на тормоза. На нее несся красный пикап. Свернув к обочине, Дара остановила джип и замерла, судорожно дыша и продолжая сжимать руль.
Какой-то сумасшедший водитель! Что он пытался сделать? Столкнуть ее с дороги?
Пикап остановился в облаке пыли на противоположной стороне. Дверца распахнулась, высокий худой мужчина спрыгнул на дорогу и бегом бросился к ней.
Дара вылетела из джипа и бросилась навстречу любимому. Они встретились посреди дороги, между двумя брошенными автомобилями и сжали друг друга в объятиях.
– Ты вернулся! Ты вернулась! – хором воскликнули они и нервно рассмеялись. Зейн опустил голову, но Дара уклонилась от поцелуя, понимая, что если не выскажется сейчас, то не сможет высказаться никогда.
– Что случилось? Ты не рада видеть меня? – с вызовом спросил Зейн.
– Рада, – задыхаясь, сказала она, – но сначала мы должны кое-что прояснить.
Уголки его рта опустились, он крепче сжал ее плечи.
– Если ты о Джоди, я могу объяснить.
– Не о Джоди. Дело касается тебя и меня. Зейн нахмурился.
– Но Слим сказал мне, что явилась Джоди и наговорила тебе…
– Прекрати. Я же сказала, что Джоди тут ни при чем. – Дара закрыла ему рот кончиками пальцев, чтобы остановить поток слов, что оказалось ошибкой – Зейн поцеловал их. Она задохнулась и отдернула руку, а потом решительно сказала:
– Зейн, я люблю тебя.
Его глаза широко распахнулись, губы раскрылись. Когда он попытался заговорить. Дара снова рискнула коснуться пальцами его губ.
– Пожалуйста, дай мне сказать, пока я не струсила. Я не знаю точно, когда это случилось, но начинаю думать, что это началось в ту ночь в «Счастливчике гринго». Иначе почему я вообще согласилась выйти за тебя замуж?
– Я сам удивлялся, – хрипло сказал Зейн.
– Понимаю и не виню тебя за это, – быстро согласилась она. – Должно быть, ты думал, что я чокнутая…
– Нет, Дара, – прервал он, – ты не понимаешь. Я удивлялся себе.
Она замигала, поскольку он прервал ход ее мыслей.
– Но… прости, теперь я ничего не понимаю.
– Тогда я кое-что проясню… по крайней мере попытаюсь. Ты любишь меня, я люблю тебя. Я не люблю Джоди, никогда не любил, а в данный момент она даже мне не очень-то нравится. И я точно не отдавал ей свое обручальное кольцо и не пытался возобновить прежние отношения.
– О, Зейн… – Дара вздохнула и закрыла глаза.
Должно быть, он неправильно ее понял, так как вдруг встревожился.
– И насчет кольца… я могу объяснить. Я схватился с быком…
– Так я и знала. Бык наступил тебе на руку. – Дара уткнулась лицом в его грудь. – Ты ранен?
– Сломал два пальца… – Зейн чуть отстранился, чтобы заглянуть в ее лицо. – Ты знала? Кто тебе сказал?
– Никто. Я сама догадалась. Можно посмотреть?
– Конечно, только не на что особенно смотреть.
Продолжая обнимать Дару правой рукой, он протянул ей левую для осмотра.
– О-о-о… – Она коснулась его запястья, с сочувствием опустила глаза на забинтованные, толстые, как сардельки, пальцы.
– Мне сказали, что жить буду, – сообщил Зейн, прижимая ее к груди. – Я даже обрадовался, потому что получил предлог пораньше вернуться домой.
– Тебе нужен был предлог, чтобы вернуться домой? Почему?
– Потому что я вел себя как полное… – Казалось, он с трудом подыскивает слово – и достаточно крепкое, и одновременно приличное.
– Ничтожество? – услужливо подсказала Дара.
– Сойдемся на этом, если тебя устраивает, – с благодарностью согласился Зейн. – Я был полным ничтожеством, когда вернулся домой и увидел тебя, красивую, как с обложки журнала… и все те чудесные запахи из кухни… и потом мы занимались сексом…
– Это была любовь, – быстро сказала Дара, – во всяком случае, для меня. Я хотела сказать тебе, начала говорить, но пришел Слим. – Она вздохнула. – Мне хотелось задушить его за это!
– А он чуть не задушил меня, пока рассказывал о Джоди. Милая, для меня это тоже была любовь, но я боялся признаться. Я все время пытался быть сильным, потому что… проклятье, я уже любил тебя. Если бы ты бросила меня после того, как мы занимались любовью, я вряд ли справился бы с этим.
– Зейн Фарли, ты прекрасно можешь справиться с чем угодно! – Дара обхватила его за талию и поцеловала в шею. Ее голос задрожал, и она подавила слезы.
– С чем угодно, кроме жизни без тебя, Дара.
Это было сказано с таким чувством, что Дара поверила сразу и безоговорочно.
Она подняла лицо, больше не уклоняясь от его поцелуев, наконец чувствуя себя в безопасности. Как долго они целовались посреди дороги, Дара понятия не имела, но, по ее мнению, не очень долго Автомобильный гудок вернул ее к действительности. Она замигала, взглянула поверх широкого плеча Зейна и увидела еще один пикап.
Из окна высунулся улыбающийся Слим.
– Эй, вы, может, хватит стоять на общественной дороге, обнимаясь и целуясь, как подростки? Почему бы вам просто не пожениться и не вернуться домой, как взрослые?
