Текст книги "Долина Солнца: загадки прошлого"

Автор книги: Рустем Гимадеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Рустем Гимадеев
Долина Солнца: загадки прошлого

Маленькая тайна.

«Сеет смерть и горе Небо своей праведной рукой,

Зло спало, но пробудилось, Небо заслонив собой.

Солнце озарит внезапно, Небо свет в себя возьмёт,

Зло дождём уйдёт под землю, но и Неба часть умрёт…»

Предсказание Оракула Академии.

Небо… Такое голубое и такое чистое, только у горизонта виднелись легкие призрачные очертания облаков, и от этого появлялось ощущение безграничности. В здешних краях, в Долине Солнца, такая безоблачная погода в это время года была редкостью, проливные дожди шли часто на радость местным жителям, так как их урожай нуждался в целительной влаге. Вчера лило, как из ведра, а сегодня под жарким солнцем всё вокруг парило. Сочная трава покрылась одуванчиками, и издалека казалось, что кто-то накрыл долину сплошным желтым одеялом до самого горизонта. С некоторых деревьев еще не сошли остатки вчерашнего дождя, и капли, медленно спадающие с листьев, ярко блестели и играли на солнце.

Дамир очнулся, лёжа на траве, и несколько мгновений не мог прийти в себя, не понимая, где он находится. Мальчик медленно поднял правую руку и заслонил ею солнце, которое так слепило глаза, из-за чего защекотало в носу.

– Говорят, что на Западных Холмах дождей почти нет, но урожай они собирают такой же, как и мы… Странно, как это выращивать что-то без воды? Что может расти без воды? Кактусы, как в Песчаном Море? – подумал Дамир, лежа на спине и щурясь от солнца.

Мальчик улыбнулся. Камария, так звали его маму, часто рассказывала маленькому Дамиру о дальних землях, эти рассказы он воспринимал как выдумку, как сказки. В своих ярких и красочных снах он часто воевал с могучими северянами, путешествовал по лесам Западных Холмов в поисках магических существ и спускался по Безымянной Реке к Большой Воде торговать с акварийцами.

Тут его мысль перешла далеко на юг, теперь он задумался о том, как среди жарких песков живут люди, и что там вообще растет? Мама рассказывала и об этом засушливом крае – бесплодные безграничные песчаные моря, в таких условиях глоток целительной воды дороже горсти золота, люди там не живут, а выживают. Дамир слышал, что кожа у южан черная, как сажа, а на одежде они носят яркий рисунок. Тысячу раз они с друзьями разрисовывали себя углями из остатков костра в черный цвет, и потом все вместе пугали местных старушек, которые сидели на лавке у родника и не подозревали, какая «пакость» сейчас выпрыгнет на них из близрастущих лопухов. Да, после жалоб они крепко получали от родителей хворостиной за такие выходки, но оно того стоило – испуг старушек был неподдельный.

– Было весело, надо как-нибудь повторить, – подумал Дамир, и его худое, слегка бледноватое лицо озарила широкая улыбка. – Увидеть хотя бы раз кого-то из жителей Песчаного Моря, ребята бы сошли с ума от зависти… Хмм, а где ребята?

Дамир приподнялся на один локоть, осмотрелся и был удивлен – он находился у подножия высокого каменистого холма, одна сторона которого была почти отвесной. Вокруг него лежали большие круглые валуны, покрытые мхом – дожди, ветер и время округлили их, и казалось, что они тут были всегда. Что он тут делает? Упал? Но он бы разбился или сломал бы себе что-то, грохнувшись с такой высоты. Нет, а значит, что он точно попал сюда не сверху.

Мальчик встал и на всякий случай осмотрел себя, нет ли царапин или крови, и цела ли одежда. Ушибов вроде бы не было, уже хорошо, но почему-то очень болела голова. Одежда тоже была в порядке, за неё он переживал больше всего, ведь за порванную рубаху или штаны от матери влетело бы гораздо больше, чем за синяк или царапины. Камария была очень строгой, если дело касалось каких-либо затрат.

Что произошло и почему он тут? Где его друзья? Дамир направился вдоль холма и вскоре услышал голоса ребят, они звали его, а чуть позже и увидел – Гамил, Гаяз и Садри бежали к нему, все были очень взволнованы. Садри была соседской девочкой, но в отличие от своих сверстниц, в куклы играть не любила, ей больше нравилось бегать с мальчишками и лазить по деревьям. Гаяз был лучшим другом Дамира, они дружили с раннего детства и всюду были вместе. Правда, ругались они тоже часто, что никак не мешало их дружбе, скорее наоборот, сближало их при каждом примирении. Гамил был старшим братом Гаяза, но играл всегда с этими ребятами, ведь ему нравилась их компания, да и его сверстников в деревне почти не было.

– Ты упал! Мы думали, ты разбился! – прокричал Гаяз, который подбежал первым.

– Ты живой! Напугал ты нас! – переводя дыхание, сказал Гамил.

– Хвала Богам, ты цел! – прошептала Садри, которая была очень впечатлительной девочкой. Вблизи Дамир рассмотрел, что её длинные ресницы были влажными от слёз, а по её милому, слегка опухшему личику также можно было понять, что всё это время она плакала. Садри быстро подошла и принялась заботливо доставать из растрепанных волос Дамира кусочки жухлой листвы и траву.

– Вид у тебя неважный, Дамик, – улыбнулась девочка, принявшись отряхивать рубашку.

– У тебя кровь, – сказал Гаяз, который внимательно изучал Дамира взглядом и указал рукой на лицо друга, – тут.

Действительно, из носа шла кровь, немного, но она была. Было ощущение, что Дамир только что с кем-то подрался, вид у него был достаточно потрёпанный: средней длины чёрные волосы сбились в космы, а под карими, слегка раскосыми глазами были мешки, будто мальчик долго спал и только проснулся.

– Ребят, со мной всё в порядке, только голова очень болит. Может кто-то объяснит, что тут произошло? Я ничего не помню, – Дамир вытер под носом левым рукавом и сплюнул в сторону, так как во рту также ощущался привкус крови.

– Мы играли в лады* вон там, – Гаяз показал рукой чуть правее торчащих из холма камней, под которыми очнулся Дамир, – я следовал за тобой, но ты подбежал очень близко к краю и остановился, я тоже…

– И?

– Потом ты начал медленно отступать назад. Я кричал тебе, чтобы ты отошел от края, ведь это было опасно, холм в том месте был очень высоким, и ты мог оступиться и сорваться вниз, – голос Гаяза задрожал. – Ты сделал еще пару шагов назад и будто завис в воздухе над обрывом… Послышался необычный глухой звук, и мне стало страшно. Ты смотрел прямо мне в глаза и что-то тихо говорил, шептал какие-то слова…

– И что дальше? – нетерпеливо перебил его Дамир, было видно, что он нервничает.

– А дальше ты упал вниз, и мы побежали в обход холма к тебе, – тихо прошептал Гаяз, почесывая свою коротко стриженую голову, затем испуганно посмотрел в сторону Садри и Гамила, и все трое молча уставились на мальчика. Дамир и сам понимал, что тут произошло что-то странное, потому что он ничего не помнил, всё было как в тумане. Последнее, что чётко всплыло в памяти, это их дорога к холму и то, как они на него карабкались. Тут правда не так уж и высоко, не горы Северного Мейфана, но местами высота впечатляла. Ребята нашли самое опасное место этого холма, задумав покорить его, и на вершине поиграть в лады. Этим действием они решили закрепить за собой звание первопроходцев, чтобы потом хвастаться перед мальчишками во дворах, ведь у всех их ровесников никогда не хватит духу залезть так высоко. Садри даже оставила там свой красный платок, повязанный на куст колючего терновника на случай, если кто-то захотел бы проверить подлинность их слов. Конечно же, родители спросят, куда она дела платок, который ей на день рождения подарила любимая бабушка, придется сказать, что потеряла, ведь не было другого способа доказать, что они действительно там были. Как они играли, и как он упал, Дамир не мог вспомнить. Болела голова, и копаться в мыслях было очень трудно.

Домой они возвращались медленным шагом, все молчали. Дамир смотрел себе под ноги, Гаяз не сводил глаз с Дамира, а Гамил и Садри переглядывались между собой. Затянувшееся неловкое молчание нарушил Гамил.

– Ребят, но мы же расскажем всем, что покорили вершину холма?

– Какой же ты дурак, Гами, – резко ответила Садри и несильно ударила его своей маленькой ладошкой в плечо, – Дамик чуть не погиб, Гаяз видел, как он упал… Видел же, Гаяз?

– Слушайте, если вы не верите тому, что я видел собственными глазами, то какие вы мне друзья тогда? – насупив свои редкие брови, крикнул Гаяз и побежал в сторону деревни. Ребята не стали его звать и догонять, а просто пошли дальше, только чуть быстрее.

– Что с ним? Так дёргается, будто в него демон вселился, – тихо пробубнил Гамил.

– Думаешь, Гаяз правда всё видел и Дамик умеет… эмм… летать? – подняв глаза, тихо спросила Садри у Гамила, чтобы не слышал Дамир. Гамил был на голову выше остальных ребят, а рядом с девочкой и вовсе выглядел взрослым мужчиной.

– Не знаю, что он там видел, но думаю, если бы человек упал с такой высоты и ничего себе не сломал, я бы назвал это чудом, – пожав плечами, тихо ответил Гамил девочке и ухмыльнулся. – Летать умеют только птицы, а крыльев я у Дамика не видел. Мы вчера только купались с ним и с братом в Дрофе, уж крылья я бы точно заметил.

Садри мгновение задумчиво смотрела на Гамила, не сразу уловив юмор в его словах, но когда поняла – улыбнулась в ответ. Уже вечерело, солнце зависло над Фританскими горами, а ребята тем временем уже почти дошли до Гауфы.

– Давайте так, мальчики, мы просто играли на холме до вечера, а то, что случилось с Дамиком – пусть будет нашей маленькой тайной, – сказала громко Садри, последней входя в ворота деревни.

– Да, я найду Гаяза и скажу ему, чтобы тоже так говорил, – переходя на бег, крикнул Гамил, – он, скорее всего, в саду у вашего соседа, где же ему еще быть?

– Маленькая тайна, – тихо повторил Дамир. – Пусть будет нашей маленькой тайной…

*Лады – игра в догонялки, салки.

Дети Солнца.

– Ну что опять случилось, малыш? – Камария видела растерянный взгляд Дамира и понимала, что сын что-то натворил и об этом, возможно, завтра будет судачить вся Гауфа. – В какую историю ты снова влез? Давай рассказывай мне всё по-хорошему.

– Мам, ты говорила, что папа служит в Севане, может наведаемся к нему как-нибудь? – Дамир подошел к матери и положил свои маленькие ладони на её руку.

– Во-первых, я говорила, что он был назначен в Севан, но там не проходит службу, его перевели в одну из четырех крепостей северной границы десятником. Десятник – это у них солдат, командующий отрядом из десяти человек, так он писал.

– Ого, почему ты не говорила, что мой папа командир? – восхищённо спросил мальчик, топчась на месте.

– Во-вторых, к солдатам нельзя просто так вот взять и приехать, а в-третьих, сынок, не увиливай от ответа, я увидела кровь на твоем рукаве еще до того, как ты вошел в дом! – Камария нахмурилась и положила полотенце, которое держала в руках, на стол.

– Но я…

– Ты опять подрался с соседскими мальчишками?

– Мам, ты мне толком ничего не рассказывала об отце. То, что его зовут Назар, и что он не из этих мест, я знаю, а кем он был, что любил, как вы познакомились – мы об этом никогда не говорили. Расскажи! – у Дамира загорелись глаза, которые наполнились любопытством.

– Хорошо, сынок, – вздохнула Камария, понимая, что коротким рассказом ей не отделаться, – давай ты сначала поешь, а потом поговорим. Я тебе расскажу немного об отце, а ты мне подробно объяснишь, что там натворил на улице и с кем в этот раз подрался. Мне не нужны проблемы с соседскими мамашами, тётя Хадия до сих пор косо на меня смотрит, видите ли, я плохо тебя, сорванца, воспитываю. Договорились?

– Замик тогда первый начал, а когда я ему дал сдачи и хорошенько треснул, то побежал жаловаться тёте Хадие! Он первый тогда, честно! И я не хочу есть! – чуть ли не крикнул Дамир, вытирая лицо и руки после умывания. – Я… я поел у Гаяза, – уже тише добавил он, стараясь причесать рукой растрёпанные волосы.

Камария громко вздохнула, ведь она понимала, что у Гаяза сын вряд ли ел, так как Гаяз – лучший друг Дамира и, наоборот, почти всегда окалачивался у них дома. У этого мальчика было три брата и одна сестра, старшим ребенком в семье был Гамил, а кроме Гаяза и Гамила были еще Ахмар, Хаман и самая младшая – Кирама. Отец Гаяза Киам, отслужил под Дараном пять сэетан*, потом получил увечье и был отправлен домой – он лишился руки. Говорят, что в том бою он прикрывал собой какого-то важного офицера, его изрубили в куски, но Киаму чудом удалось выжить. Он был хорошим солдатом и храбро бился в тот день, спас жизнь офицеру, но руку пришлось ампутировать по локоть, так как пошло заражение.

Это сильно подкосило Киама. Да, ему дали золота и наградили орденом за храбрость, но такое увечье сильно ударило по его самолюбию. Приехав домой, он женился, но так как замкнулся в себе, его всё чаще стали видеть в местном трактире. Появились сомнительные друзья-пьяницы, и от того золота, который он привез с собой, вскоре не осталось и следа. Киам из крепкого мужчины с твердым характером почти превратился в сухого старика, который часто ночевал прямо посреди улицы. Ему всё еще наливали за прошлые заслуги, но терпение трактирщика было уже на исходе, да и жители деревни начали сторониться его. Жена Киама не так давно ушла к торговцу из соседней деревни Фиры, хотела забрать детей, но Киам достал меч и пригрозил, что если она тронет хотя бы одного, то будет плохо и ей и её ненаглядному. В то время у Киама было достаточно сил, и он крепко держал меч уцелевшей рукой, поэтому связываться с ним точно никто не хотел, да и торговец из Фиры не горел желанием растить пятерых приёмышей. На том и решили – дети остались с отцом, а мать навещала их время от времени, когда была по делам мужа в Гауфе.

– Дамик, никогда не ври своей маме, хорошо? – Камария посмотрела на сына и улыбнулась. – Ты точно не хочешь есть?

– Мам, я не голоден, – тихо сказал Дамир, – давай уже к истории, ну пожалуйста, не тяни…

– Хорошо, – еще раз улыбнулась Камария и подумала, что сын с другом Гаязом точно побывали в саду у соседа и надёргали там чего-то, понятное дело, что он не хочет есть. – Присаживайся удобнее рядом, я расскажу тебе немного о нас с отцом.

Дамир тут же оказался рядом с матерью, обнял её одной рукой и с нетерпением посмотрел Камарии в глаза.

– Мы с твоим отцом знали друг друга с раннего детства, играли вместе во дворах и дружили, – начала Камария. – Было легкое и беззаботное время, мы ни о чем не думали, а просто радовались жизни.

Назар был неспокойным ребенком, с самого утра он уже звал играть и не возвращался домой до позднего вечера, пока твоя бабушка Ширин не выходила искать его с хворостиной по соседним дворам. Понятное дело, что никого она не находила, и когда Назар приходил домой, то каждый вечер получал нагоняй от Ширин, но его это совсем не пугало. Каждый день твой отец уходил всё дальше и дальше, как будто его что-то тянуло вдаль, он не мог усидеть на одном месте, обычная жизнь была не для него.

Примерно в твоем возрасте с ним начали происходить странные вещи. Он рассказывал, что к нему спускались духи прошлого и разговаривали с ним. Конечно же ему никто не верил, кроме меня. Я видела и понимала, что Назар не простой мальчик и с головой у него точно всё в порядке, он был не по годам смышленый.

Время шло, и Назар отдалился от друзей, ведь сложно было сохранять дружбу, если никто не верит твоим словам, да и со временем он перестал делиться такими странностями с окружающими, кроме меня. Но мне он рассказывал только часть того, что держал внутри себя, и то после моих долгих уговоров. Мне было интересно, ведь мы росли и уже начали помогать родителям по хозяйству, а его рассказы отвлекали от скучных серых будней. Двум младшим братьям, Таифу и Агзаму, он тоже ничего не говорил, они были слишком юны и воспринимали бы эти рассказы как увлекательную сказку, что Назару не особо нравилось, ведь всё это с ним происходило в реальности. Братья были твоему отцу сводные, совсем не похожие на него как внешне, так и по характеру. Назар был худым и шустрым мальчишкой, который всюду совал свой острый нос и часто получал за это, а вот его братья были малоподвижными и с виду пухлыми мальчиками, их не интересовало неизведанное, и дальше двора они никогда не выходили. Ширин была их общей матерью, а вот своего родного отца Назар никогда не знал. Твоя бабушка говорила, что это был солдат из гарнизона в Даране, в которого она влюбилась по уши, будучи юной девушкой. В то время Ширин работала в этой крепости поварихой на кухне, и это вполне могло произойти. Но позже, как говорила она, у них не сложилось, и она перехала жить в Гауфу и тут вышла замуж.

Твой отец каждый день уходил всё дальше и потом, когда возвращался, рассказывал мне о своих приключениях. Он уже давно вышел за пределы нашей маленькой деревушки и однажды дошел до самого Гостана. Ох и влетело же ему тогда! Назар не ночевал дома, и Ширин обошла всех соседей, много плакала и даже ходила искать его у Дрофы – на реке всё чаще появлялись разбойники, несмотря на большое количество королевских патрулей.

Всё обошлось, Назар приехал из Гостана вместе с торговцем пряностями на повозке, но дома его наказали и не выпускали со двора почти айен*. Твой отец ходил весь айен мрачный и ни с кем не общался, кроме меня. Зато я всё это время приходила к нему под двор, он залезал на забор и рассказывал мне свои истории, а я слушала о его похождениях и верила каждому слову. Ширин в скором времени пожалела его и простила, ведь она видела, что такое «заточение» плохо действует на свободолюбивого сына. Назар, в свою очередь, пообещал так далеко не уходить от дома, чтобы не расстраивать мать.

Тем временем к твоему отцу в деревне плотно приклеилось прозвище «Сын Солнца», ведь как только первые лучи озаряли верхушки деревьев, Назара уже видели в поле, галопом мчащегося в сторону леса. Местные удивлялись, откуда в нём было столько сил, а Ширин только разводила руками и ничего не могла поделать с такой прытью сына.

Время шло, мы росли и сближались с твоим отцом. Совсем скоро мы начали смотреть друг на друга как взрослые, и между нами завязалось что-то большее, чем дружба – мы полюбили друг друга. Нам было почти по четырнадцать сэетан. Я рассказала об этом своим родителям, но они были категорически против такого выбора. Сказали, что твой отец – не лучший вариант для меня, ведь у его семьи нет золота, и нечем откупить Назара от службы. Мама говорила, что толку в том, если вы полюбите друг друга, и он в пятнадцать уйдет служить и, скорее всего, его убьют в первый же сэет службы на войне с северянами.

Тогда большой войны не было, нет, но стычки на границе с Севером возникали постоянно, а в крепостях у Безымянной Реки служило много юнцов-первосэетов. Если повезет, то можно попасть в Севан, это хорошая крепость на границе с Севером. Поговаривают, что там налажена торговля с акварийцами Восточных Островов, что большая редкость, ведь до владений этого народа очень далеко. Тем не менее, в крепости Севан было много разных диковинок, и недостатка в еде там точно не было. Те, которые выживут и научатся военному ремеслу, дальше продолжат службу в одном из подразделений Королевской Гвардии, например, в крепости Стейлан. Там располагались огромные лагеря для военных и, в случае необходимости или угрозы от не очень миролюбивых соседей, всех мобилизовали очень быстро. Те семьи, у которых было золото откупиться частично – делали это. В армию тогда, как и сейчас, брали на двадцать пять сэетан, и редко кто возвращался в целости и сохранности, если служили солдатами. Так случилось и с отцом твоего друга Гаяза, он получил много ранений в бою и лишился руки.

Откупиться полностью было нельзя, за большую долю золота можно было выбить себе место в Королевской Гвардии, где будут обучать всем тонкостям военного ремесла опытные учителя и офицеры. Если у семьи было золото, то парень мог пойти служить не в пятнадцать, как все, а в двадцать сэетан и срок военной службы можно было значительно сократить до десяти сэетан. Золото решало и решает по сей день многое… В мирное время при помощи золота каждый сэет службы можно было брать увольнительную домой, чтобы побыть с родными и близкими. Но это только при наличии золота, которого, увы, у родителей твоего отца не было.

Муж Ширин, отец Таифа и Агзама Акрам, был рыбаком и часто пил. Он с другими рыбаками уходил вниз по Дрофе на айен или два, и того улова, который он привозил, вряд ли хватало на пропитание, а о продаже рыбы не могло быть и речи. Ширин немного зарабатывала на деревенском рынке, продавая шитье и вязку, но откладывать хотя бы медяки не получалось, трое сыновей с каждым днем становились всё сильнее, и ели всё больше и больше. Тогда вся деревня переживала не очень благоприятные времена, как и королевство в целом.

Камария посмотрела на сына: тот, как завороженный, смотрел на неё с полуоткрытым ртом, не отводя глаз, как будто она рассказывала не историю из жизни, а интересную сказку. Детское воображение в его голове рисовало яркие картины, сейчас сын очень напоминал Назара, отчего Камария улыбнулась.

– Мам, а где сейчас бабушка Ширин? Ты говорила, что она уехала жить в родные места, в окрестности Дарана? Это же тоже на границе с Севером? Разве там не опасно? – Дамир от нетерпения заерзал на скамье рядом с матерью.

– Да, это крепость на северной границе, но выслушай сначала эту историю, сынок. Или тебе уже не интересно? – она сделала паузу и посмотрела на мальчика, наигранно приподняв густую чёрную бровь. Но всё же её большие, карие, выразительные глаза с нежностью смотрели на сына, Камария просто не могла сердиться на него, ведь в каждом его движении, каждом слове ощущался след горячо любимого мужа, именно таким он был в детстве.

– Нет, я слушаю, мне о-о-очень интересно! – Дамир покорно сложил руки и замер весь во внимании.

– Мы с твоим отцом полюбили друг друга и решили тайно пожениться, – продолжала Камария, подперев руками свою тонкую талию. Её взгляд перешел с сына на окно, а затем куда-то вдаль через яблоневый сад соседа.

Мы подкупили местного жреца парой медяков, и он нас тайно поженил на опушке леса по воле Высших. Это было так символично, ведь впервые я встретила твоего отца в этом лесу, когда собирала грибы со своей матерью. Мы с ней любили ходить в лес после дождя, бродить между старых деревьев, отыскивая среди корней бурую шапку поддубовика, семейства маслят и лисичек. Мама потом вкусно их готовила с картошкой и луком, а мне нравилось чистить их перед приготовлением. Твой отец спрыгнул неожиданно с ветки дуба перед нами, чем очень напугал мою мать, она громко вскрикнула от неожиданности.

– Не бойтесь, тетя Индира, это я! – крикнул тогда Назар моей маме, но увидев меня, он засмущался и встал как вкопанный.

– Маленький негодяй! Ох и влетит же тебе от матери! Расскажу ей, что ты так далеко от дома сам бродишь! Ширин точно накажет тебя! – крикнула моя мама вслед Назару, который быстро убегал от нас в чащу леса. Мама еще побурчала немного и сразу успокоилась, когда увидела под ногами очередной красивый гриб.

Так вот, мы поженились и рассказали об этом родителям. Сначала мы пошли к Ширин с Акрамом. Услышав эту новость, мама Назара расплакалась и обняла нас двоих, улыбаясь. Акрам лишь только почесал тучный живот и пожал плечами – Назар был ему неродным сыном, он не интересовался его жизнью и уж точно никак не влиял на его воспитание. Зато в Таифе и Агзаме он души не чаял, привозил им деревянные фигурки с рыбалки, которые выменивал у других рыбаков на крючки и грузила.

Когда мы с Назаром и его мамой пошли к моим родителям, то случился большой скандал на всю Гауфу, ведь мои родители были категорически против такой пары для своей дочери. Конечно же они хотели выдать замуж единственную дочь, да не за кого-нибудь, а за сына торговца, который активно ухаживал за мной. Тот уже оббил весь порог и всячески радовал моих родителей подарками: матери он всегда привозил какое-то украшение – брошь, бусы, мог подарить цветной платок, это считалось дорогим подарком в то время и сейчас тоже. Цветной платок, вышитый мелким бисером и украшенный ярким рисунком, был редкостью, такую вещь можно было достать только у южан, жители Песчаного Моря славились своим мастерством в ткацком ремесле. Но мне не нравился сын торговца, он слишком любил себя и свое положение, я ему нужна была только как трофей, не более. И чем чаще я говорила «нет», тем дороже были подарки в следующий визит. Я не брала ничего, мне было не интересно это, зато у мамы накопился небольшой кованый сундук его подарков. Сам сундук, кстати, тоже был подарком сына торговца. Мать с отцом чуть ли не каждый вечер уговаривали принять его ухаживания, но меня просто выворачивало от мысли, что он может ко мне прикоснуться, – Камария вздрогнула, видимо что-то вспоминая.

Новость о нас потрясла моих родителей. Мама кричала, плакала, проклинала всех и вся, снова плакала и снова кричала. Но тот факт, что мои родители верили в Высших и боялись их гнева, сыграло нам на руку – никто не хотел идти против воли всемогущих существ, моя мама приняла это как испытание свыше и смирилась с моим выбором. Всё утряслось.

На следующий день какие-то пьяницы избили того самого жреца, вряд ли это было совпадением, а еще через атну* приехал сын торговца с двумя крепкими парнями, до которого дошли слухи о нашей женитьбе. Он пригрозил моим родителям и забрал обратно сундук со всеми подарками. Как оказалось, у него было всё записано, и мама не смогла ничего себе оставить. В тот момент она видимо поняла, за какое чудовище чуть не выдала свою единственную дочь.

Твоему отцу на то время было почти пятнадцать сэетан, мне столько же. Мы с ним переехали в этот дом – здесь когда-то жили мои бабушка с дедушкой. Их уже давно нет, но дом остался, и мы решили не жить с родителями, а перебраться сюда. За домом был небольшой обработанный лоскут земли, где можно было выращивать овощи, также было несколько небольших сараев, в которых мы с твоим отцом раньше держали кур и гусей. Во время мора вся птица сдохла, сейчас в этих сараях мы храним старую домашнюю утварь.

– Да ты, наверное, там уже всё исследовал, всё знаешь, – улыбнулась Камария.

– Да, мам, знаю… – тихо сказал Дамир, – если ты сейчас будешь ругаться за беспорядок, который я вчера утром там оставил, то я всё уберу, честное слово!

– Уберешь, куда ты денешься, – так же тихо ответила она, улыбаясь.

– Продолжай! – с нетерпением сказал Дамир. Ему нетерпелось услышать ту часть, где отца забрали служить, где он совершал великие подвиги. Королевская Гвардия – мечта любого мальчишки в Гауфе, только там можно стать настоящим мужчиной и прославить свой род в великих битвах.

– Так мы жили счастливо, хоть и недолго, – продолжала Камария. – Твоему отцу вскоре исполнилось пятнадцать, и он отправился служить, а через несколько айенан появился ты. Вот и вся история…

– Это всё? Ты не расскажешь мне о подвигах отца? Как он командовал, ты же говорила, что он командиром был? Как он воевал с северянами? Ничего не расскажешь? – чуть не плача, хриплым голосом затараторил Дамир.

– Сынок, я бы тебе всё с удовольствием рассказала, только вот я сама почти ничего не знаю о твоем отце с того момента, как он ушел служить. Он давал о себе знать первые пять сэетан, последний раз он написал, что северяне нарушили границу и им предстоит тяжелый бой, – тихо сказала Камария.

– Я просто…

– И что немногие доживут до утра, – добавила она потом еще тише, чтобы сын не услышал, и грусть появилась на лице Камарии.

– Но… – хотел перебить Дамир.

– …Но ты уже взрослый парень и должен понимать, что с ним за следующие пять сэетан могло приключиться всё что угодно, – продолжала она, хотя голос звучал уже тише и заметно дрожал. – Да, я вместе с тобой верю, что отец жив и невредим, моё сердце чувствует это, где бы он сейчас не находился. Но вестей от него я уже давно не получала, и рассказать мне тебе больше нечего, сынок.

– Мам, это прозвучит странно, но мне кажется, что я сегодня видел отца на холме, – Дамир встал со скамьи, как будто что-то вспоминая и указывая рукой в сторону холма, где они сегодня были с ребятами.

– Сын, ты устал за сегодня, давай ложиться спать, а завтра утром ты мне расскажешь, с кем ты сегодня подрался, я не хочу проблем от родителей этих мальчишек, – Камария встала и подошла к окну, подвязывая свои длинные кучерявые волосы платком.

Дамир слышал, как плачет мать, когда забирался на печь. Она оплакивает отца? Не может быть, чтобы он погиб, сегодня на холме произошло нечто очень странное, и ему показалось, что в какой-то момент он слышал отеческий голос и видел его силуэт. Отец говорил с ним? Или он просто сильно ударился головой, и ему это померещилось… Ведь он даже не знает, как выглядит отец, они никогда не виделись. У Дамира в голове было очень много вопросов и совсем не было ответов. Он решил завтра найти Гаяза и расспросить подробнее, что тот видел сегодня на холме, лучший друг не станет говорить неправду.

– Спокойной ночи, мам…

– Спокойной ночи, сынок.

* Атна(н) – неделя (недели); айен(ан) – месяц (месяцы); сэет(ан) – год (года); гас(ан) – век (века).

Даранские мечи и секиры.

Сомнений не было – их окружали.

– Отправь воронов в Дивен и Фиру, пусть выдвигают свои гарнизоны на помощь Принцу Ансару, – быстро говорил Советник Принца офицеру, стоя у окна крепости со скрещенными на груди руками и изредка поглаживая короткую седеющую бороду. – Пусть отправляют сюда всех мужчин, способных держать оружие! Немедленно!

Да, здесь ближе к вечеру намечается шумная пирушка, только вместо вина будет кровь воинов Королевской Гвардии и северян, которые хотят взять в осаду крепость Даран. Принц был слегка ранен стрелой, за лекарем послали, остается только молить Высших, чтобы наконечник не был отравлен. Северяне – честные воины, и таким не злоупотребляют, в отличие от хитрых южан, которые часто смазывают наконечники своих стрел ядом жаб или змей. Перестраховаться не мешало бы, ведь среди атакующих были не только северяне, это, скорее всего, был отряд наемников. Еще необходимо принять и расспросить двух разведчиков, которые прорывались через окружение – сколько там северян, сколько всадников, какое осадное орудие, если вообще оно у них есть.

– Накройте на стол Принцу Ансару! – крикнул слугам Советник, сам он есть не хотел, хотя последний нормальный прием пищи был вчера утром.

Был полдень, и солнце хорошо разогрело латы, в которые был облачен Советник Принца. Он быстро отошел от окна, но успел заметить краем глаза, как солдаты закрывали главные ворота, и жители близлежащих мелких деревень поспешно заходили в крепость. Волнение и испуг был на лицах взрослых, а маленькие дети плакали, не понимая, почему они должны бросить своих кукол и куда-то бежать.