Текст книги "Обреченные на жизнь (СИ)"

Автор книги: Рустам Ханнанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

Дима заворочался во сне, и под ним противно скрипнула кровать, заставив Рината отвлечься от мыслей. Кто-то яростно спорил в коридоре. За окном, занавешенным одеялами слышались громкие голоса, визг бензопилы и звон ведер. «Горку что ли решили построить или каток залить? Нашли время» – подумал он и вновь погрузился в свои мысли.

Так что же произошло? Ринат не особо интересовался политикой и всем, что с ней связано, поэтому по тем редким моментам, когда он с отцом смотрел новости по телевизору или просматривал новости в Интернете, он не мог ничего предположить. На работе что-то говорили про обострения с Китаем, Максим часто утверждал о «кризисе гегемона» в Америке. И что? «Надо будет спросить у кого-нибудь». – было последней мыслью перед тем, как уснуть.

Громкий голос из динамиков в корридоре «Тревога!!!» заставил его вскочить с кровати. Дима сидел и потирал глаза руками, пытаясь понять что-либо. В комнату забежал Алексей и крикнул:

– Идут. Приказ всем по своим местам.

Ринат быстро вдел ноги в обувь и схватил свой карабин, лежавший на столе. Он не стал ждать, когда оденется Дима, и побежал на свое место. Выскочив на улицу, он остановился: морозный воздух перехватил его дыхание. Их с Димой место находилось в окне второго этажа роддома, который стоял перед основным зданием больницы. Промедлив секунду, он рванул туда. Сам роддом был отведен для отряда Самсонова. На лестнице Ринат чуть было не столкнулся с двумя бойцами, которые несли пулемет и цинки с патронами. Вбежав в комнату, он осторожно заглянул в окно. Майор Галеев предусмотрительно заставил людей заложить окна кирпичами, оставив небольшие окошечки для доступа света. Они так же обеспечивали обороняющихся защитой и использовались как бойницы. Ринат аккуратно вынул раму, закрывающую проем. «И когда они успели рам понаделать?» – пронеслось в его голове. Их с Димой место было посередине здания в комнате, до всего этого, вероятно, бывшей служебным помещением. В окошечко был виден угол больницы, центральный въезд, слева начинались ряды домиков садово-огороднических товариществ, прямо по центру подступал лес. Проблема близко подступающего леса с первых дней волновала Совет, однако сделать что-либо реальное так и не смогли. Предложение вырубить его встретило яростное сопротивление среди некоторых членов Совета, поэтому ограничились вырубкой кустарника и низких деревьев. Самой большой проблемой был дубняк, край которого находился в паре десятков метров от центрального входа и был довольно густым. Со стороны гаражей, с севера, к больнице подступал сосновый бор, который отлично просматривался и простреливался. Ринату и Диме как раз достался участок с краем дубняка.

– А что мне раму не вынул. – запыхавшийся Дима влетел в комнату. Он отложил подальше снятую раму и пристроил свой карабин. Сначала он огорчился, когда у него отобрали его дробовик, но Валера убедил его, что карабин оружие не хуже, с чем Дима смирился. Вдвоем они принесли и поставили между окошечками тумбу, на которой уложили снаряженные обоймы и коробки с патронами.

– Слышь, Ринат, думаешь, начнется? – Спросил Дима, глядя в окошечко.

– Не знаю. Сегодня снега нет. Все отлично просматривается, думаю, уйдут.

В это время к воротам подъехали снегоходы, на которых сидели последние дозорные, оставившие свои посты. Буквально через десять минут подкатил еще один снегоход с двумя седоками. Им навстречу вышли лейтенант Харисов – коллега Марата и два милиционера. Бандиты активно жестикулировали, и иногда оттуда слышались обрывки речи, сдобренной отборным матом.

– Чего они там? – спросил Дима, тщательно пытаясь расслышать суть разговора.

– Наверняка требуют сдачи. Или еще чего. Твари! – Ринат злобно сплюнул в проем.

Спустя пять минут бандиты сели на снегоход и уехали. Наступила тишина, которая была прервана шумом из динамиков громкой связи, откуда донесся голос Кречетова:

– Дорогие сограждане! Бандиты потребовали от нас две трети наших запасов продуктов, все оружие, разрешая оставить одно гладкоствольное охотничье на двадцать человек и каждого десятого в качестве заложника. На раздумье нам дали час. Совет, руководствуясь вашим доверием и из соображений безопасности, решил отклонить требования бандитов и принять бой. Бойцы! Помните, что за вашими спинами несколько десятков женщин, детей и стариков. Говорить больше высоких речей не буду. Просто скажу: удачи вам! – снова раздалось шипение, и динамик в коридоре замолчал.

– Во загнул, а? – ухмыльнулся Дима. – Нет бы там, сказать, мол, пришли, потребовали, мы их послали. Через час начнется жара. Мочи козлов и все. За спинами… дети… Тьфу. Хотя душевно. – он еще раз усмехнулся.

Ринат промолчал. Он сидел на табуретке и курил. Рядом за стенкой слышались громкие разговоры солдат.

– Пойду, загляну к ним. – сказал Дима и, схватив карабин, направился у выходу.

– Ты куда? Нельзя пост оставлять! – проворчал Ринат.

– А кто оставляет? Я ж рядом. – ответил Дима и вышел в дверь. Спустя мгновение он как ошпаренный залетел обратно. За ним слышался трехэтажный поток мата, который выливал на него Самсонов.

– Я же говорил. – съехидничал Ринат, глядя на пришибленного Диму.

И снова потянулись минуты. Ринат ненавидел ожидание. Он помнил несколько подобных моментов, когда несколько мгновений отделяло его от чего-то важного, чего-то большого. Он с усмешкой вспомнил, как несколько лет назад они ждали результатов вступительных экзаменов. Десятки абитуриентов и родителей сидели и стояли во внутреннем дворике вуза под палящими лучами июльского солнца, изнывая от жары и ожидания. И как толпа ринулась к входу, в котором появилась секретарь приемной комиссии. И расстроенные лица не сдавших экзамен, и радостные крики, получивших «отлично»… А было ли все это? Казалось он сидит на этой табуретке в остывающем здании всю свою жизнь и ждет. Дима сидел на такой же табуретке у противоположной стены и полностью отрешился, воткнув наушники в уши. Ринат вспомнил, что сам уже целую вечность не брал в руки свой плеер. Когда же он в последний раз его слушал? Пожалуй, тогда, в первый день, в подвале. Нет, он включал его и в машине. «Надо будет почаще его с собой брать.» – подумал он. В этот момент динамик в коридоре снова ожил. Ринат узнал голос Валеры:

– Всем внимание. Готовность пятнадцать минут.

Ринат встал к окну и кинул взгляд на Диму. Тот все так же сидел на табуретке, прислонившись спиной к стене, и качал головой в такт музыке. Ринат кинул в него варежкой.

– Чего тебе? – недовольно огрызнулся Дима.

– Готовность пятнадцать минут. Вставай.

Дима нехотя поднялся с нагретого места и поежился, ощутив дыхание мороза от окна. Однако через пятнадцать минут все оставалось так же. Сколько они ни вглядывались в снег, ничего подозрительного не замечали. Тут со стороны гаражей грохнул взрыв, и послышались выстрелы.

– Началось. – выдохнул Ринат.

– Ага, самое интересное как всегда мимо нас. – огорченно произнес Дима.

Стрельба усиливалась. Еще несколько раз слышались звуки взрывов.

– Что же там бабахает? – нетерпеливо сказал Дима. – Гранаты что ли?

Ринат снова оставил его вопрос без внимания. Тут он заметил несколько силуэтов, которые быстро перебежали от одного дачного домика к другому.

– Дим! Домик с зеленой крышей.

– Вижу.  – ответил он и прицелился.

Ринат тоже взял этот участок на мушку, однако не оставляя без внимания и уголок леса. Ему, конечно приходилось стрелять на охоте, но тут было что-то совершенно другое. Он колебался, так и не решив для себя, сможет ли он выстрелить. В голове звучал вопрос Валеры: «Ты вообще, готов в человека стрелять?». Ринат мельком бросил взгляд на Диму. Тот с легкой улыбкой на губах высматривал цель. «Вот уж кому легко – подумал он про друга. – Небось представляет, что в очередную «стрелялку» играет», но додумать не успел.

Человек двадцать короткими перебежками двигались в их сторону, скрываясь за домиками. Из других окон раздалось несколько выстрелов. Чуть позже из слухового окна на чердаке роддома затрещал пулемет. Несколько человек упало, остальные, отстреливаясь, скрылись за последним домиком. Дима тоже выстрелил несколько раз, но промазал. Ринат, чуть поколебавшись, тоже спустил курок, но уже после того, как последний нападавший скрылся за домиком. Он тяжело выдохнул, но вдруг ощутил, что готов. Готов защищать себя, свою жизнь и жизни своих друзей, чтобы не стать кормом для крыс, как те несчастные спасатели.  Стрельба в районе гаражей усиливалась. Судя по всему, там было основное направление штурма. Тут Ринат заметил дымный след из окна одного из домиков. Наверху грохнул взрыв и мимо их окна вниз полетели кирпичи и куски бетона.

– Черт! Откуда у них гранатомет? – вскрикнул Дима, пряча голову под подоконником.

– Думаешь, я знаю? – крикнул Ринат, выпустив несколько пуль в сторону домика. Через мгновение оттуда снова выскочили несколько человек. Пулемет наверху молчал. Чертыхнувшись, Ринат начал стрелять. Кто-то упал, но он не знал, его ли это был выстрел, потому что все вокруг слилось в единый гул из грохота выстрелов. Несколько пуль, выбивая крошки, ударилось в кирпичи вокруг их бойниц. Ринат продолжал стрелять. Бандиты вновь откатились. Выстрелы становились все реже и постепенно затихли.

– Вроде отбились. – облегченно вздохнул Ринат.

– Что-то мне это «Остров Сокровищ» напомнило. Сидим тут такие правильные и благородные, а на нас толпа пиратов нападает. Я не удивлюсь, если приезжавшие для предъявления требований бандиты говорили словами Джона Сильвера. «Те из вас, кто останутся в живых, будут завидовать мертвым…» – пытаясь изобразить голос Джигарханяна, ответил Дима. Ринат в ответ ухмыльнулся.

Попыток повторить штурм больше не было. Около семнадцати часов к ним зашел Самсонов. Оказалось, что главный штурм действительно был со стороны гаражей. Там выпустили несколько зарядов из гранатометов. И атаковало не меньше семидесяти человек. Всего там погибло пять человек. Если бы не заранее принятые меры в виде снежных валов, залитых водой («Действительно горку делали.» – подумал Ринат) бандиты наверняка бы прорвались. Всего в этот день они потеряли восемь человек, в том числе пулеметный расчет с их чердака. Ринат пытался припомнить лица солдат, которых он встретил на лестнице перед боем, когда они несли пулемет, но не смог. Раненых было больше, но к счастью, большинство было легкими. Кого оцарапало осколками кирпича, кого задело по касательной. Пообещав, что ужин принесут к ним на место, Самсонов ушел.

С наступлением сумерек, включились прожекторы, которые были установлены на крышах зданий. Ринат знал эти прожекторы: их снимали с тепловозов и электровозов. Его отец с помощью такой лампы иногда грел двигатель автомобиля в особо сильные морозы. Лучи могли бить на несколько километров, однако это было ненужным, поэтому свет установили так, чтобы в радиусе в несколько сот метров все пространство было освещено. Вскоре принесли ужин. Несколько бачков с первым, вторым и компотом. Немолодая женщина из столовой разносила тарелки в каждую комнату, где сидели бойцы, сетуя на то, что им пришлось идти по замерзшей снежной траншее, нагнувшись. «Чтобы антихристы из ружжа не попали». – выразилась она. Сдерживая улыбку, они взяли ужин и, как только она вышла, весело расхохотались. Напряжение дня как будто разом схлынуло. Они несколько раз начинали смеяться, представляя, как эта тетка ползет по траншее, взвалив на спину бачки с кашей и супом.

– А ведь все равно она молодец. Донесла ведь. – сказал Ринат.

– Все мы молодцы. У нас выбора просто нет, кроме как быть молодцами. – уже без улыбки ответил Дима.

– И разве это жизнь? Бояться всего, не надеясь на что-то хорошее завтра. Радоваться тому, что сегодня ты ешь теплую кашу, не зная, будешь ли ты есть завтра. Радоваться тому, что сегодня ты выжил. Радоваться тому, что ты вообще выжил…

– Нет, дружище. Не жизнь это. – согласился Дима. – Это выживание. И выжить стоит несмотря ни на что и вопреки всему. Пока мы не знаем, что случилось. Мы должны будем сделать так, чтобы все вернулось на свои места. Я хочу жить в единой и сильно стране! И мы должны двигаться к этому. Не мы вдвоем, конечно. Все, кто выжил. Все мы. Понимаешь? Это наш долг.

Ринат впервые видел друга таким. Обычно он отказывался говорить на серьезные темы, стараясь отшутиться и всячески уйти от разговора.

– Да, Дим. Я понимаю тебя. Мы просто обречены жить. Во всех смыслах… А с каких это пор ты стал патриотом? – не удержался от усмешки Ринат, чтобы хоть как-то увести нерадостную беседу в сторону.

– Сейчас ложкой в лоб дам за такие разговоры! – Дима действительно размахнулся ложкой, как в дверь вошел Марат. Он в этот день отбивал штурм со стороны леса. Его щека была залеплена пластырем. Серый милицейский камуфляж был весь в пыли и грязи.

– А, ерунда. – отмахнулся он, отвечая на немой вопрос по поводу пластыря. – Обидно даже. Уже после боя поскользнулся и оцарапал о битый кирпич.

Все улыбнулись. Марат достал из-за пазухи бутылку коньяка.

– Из подвала еще. Скоро Леха должен подойти. – сказал Марат, выплескивая остатки компота в пустую тарелку.

– Мы же на посту. – пытался отказаться Ринат.

– Не переживай, братишка. Через час всех, кроме часовых на боковую отправят. На сегодня уже все закончилось. Бандитов в городе нет.

– Откуда знаешь? – усомнился Ринат, принимая чашку с ароматным напитком.

– Валера теперь вместо Галеева. Они все кругом обшарили – пусто. Ушли твои бандиты.

Дверь открылась, и в комнату вошел Алексей. Они выпили по первой за победу.

– Сильно вас потрепали? – переведя дух после огненного напитка, спросил Алексей.

– Досталось, конечно. Если бы не наледь, добежали бы – это как пить дать.  – ответил он, наливая еще по одной. – Давай, ребят, за нас.

Третью они выпили за всех погибших. Через час по громкой связи объявили отбой, и Рината с Димой отправили спать. Алкоголь расслабил находившийся в течении последних дней организм.

6.

На второе утро после штурма Рината снова разбудил сигнал тревоги. Быстро собравшись, они побежали на свое место. С удивлением Ринат обнаружил, что траншея, ведущая к зданию роддома, углублена, вернее по бортам насыпали больше снега. Усмехнувшись про себя: «Все-таки добилась тетка своего». –  он вбежал в фойе. Там их встретил Самсонов, который разговаривал с несколькими солдатами.

– Ребята. Вас тоже перебрасывают. – сказал он только вошедшим.

– Куда? – удивленно спросил Дима.

– К гаражам. Там народу мало. Здесь-то они навряд ли пройдут – им еще и по обледенелому склону карабкаться, да и пространство открытое. А там… В общем, удачи, мужики.

Он похлопал по плечу сержанта Санникова и закрыл за ними двери.

Обороняющим гаражи приходилось труднее всего – их позиции находились на открытом воздухе на крышах и перед зданиями за мешками с песком. Перед позициями был залит целый каток, который заканчивался глубоко в лесу. Там же в лесу в лед были вморожены колья и куски арматуры, которые по идее должны были затормозить нападающих и при определенных обстоятельствах ранить их, когда какой-нибудь неаккуратный враг поскользнется и упадет на них. Стены гаражей были наспех заделаны бревнами и кирпичом, но разрушения впечатляли. Только по счастливой случайности не случилось пожара. Справа была водонапорная вышка, на которой угадывался силуэт снайпера.

– Это Леха. – сказал Марат, подошедший сзади.

– Скоро уже? – спросил Дима, не без удовольствия поглаживая возвращенный дробовик.

– Навоюешься. Не торопись. – сосредоточенно ответил Марат, вглядываясь в лес. Все замели, ожидая нападения. Снова поднялась метель. Было и без того холодно, а ветер лишь добавил неудобств. Пальцы немели, оружие в руках казалось чужим. Но снега несло мало, поэтому пространство перед ними довольно хорошо просматривалось.

– Это еще что за? – воскликнул кто-то из рядов оборонявшихся. В лесу показались люди. Большинство из них составляли женщины и старики. Кто-то босиком, практически не одетые, они бежали по глубокому снегу прямо на них. За их спинами угадывались мужские силуэты с оружием в руках. Вот первые из них достигли залитой площадки, попав на линию прицельного огня. Оружие в руках защитников молчало. Кто-то громко матерился, кто-то со слезами на глазах смотрел на этих несчастных, которыми бандиты прикрывали свое наступление. Ринат пытался прицелиться в кого-нибудь за их спинами, но понял, что это было напрасно. Послышался плач. Старушка, бежавшая в первых рядах поскользнулась и упала лицом на кол. Больше она не встала. Ее место тут же заняла высокая грузная женщина в платке. Паренек лет четырнадцати попытался повернуть назад, но тут же получил пулю и упал под ноги своих палачей, прижимая руками рану в груди. Они подходили все ближе и ближе. Среди бегущих Ринат заметил женщину с грудным младенцем на руках. Она бежала, прижав его к груди. Споткнулась, упала. Снова встала. Снова упала. Окрики сзади заставили ее вновь подняться. Все ее лицо было в крови. Какой-то старичок кричал: «Сынки, стреляйте! Стреляйте! Они же вас всех…» – и тут же получил пулю в спину. Еще одна старушка тянула к ним руки и плакала, причитая: «Детки мои, внучата, спасите!!!». И все это происходило на фоне дикого плача остальных и звериного хохота и матюков за их спинами. Двести метров. Падая, разбиваясь в кровь, ранясь о колья, они продолжали бежать. Сто пятьдесят. Стрелял только Алексей с вышки – он мог с высоты выбирать жертвы за спинами несчастных мирных граждан. Он же сообщил, что бандитов здесь не менее сотни. Марат злобно шипя отполз к своему коллеге.

– На отметке 100 надо крикнуть, чтобы все ложились. Может, сработает? – предложил ему Харисов.

По цепочке передали всем. Вот первые добежали до обугленного соснового пня. В этот момент все разом крикнули:

– Ложитесь!!!

Кто-то, сразу поняв замысел обороняющихся, с размаху шлепнулся на лед. Кто от испуга поскользнулся и упал, однако немало их продолжало бежать, будто не слыша крика. Тут же раздался крик Марата:

– Огонь!

Промедлив мгновение, заговорили стволы в их руках. Пули попадали в мирных людей, так и не успевших лечь на лед. Снег и лед разом окрасились в красный цвет. Несколько бандитов, получивших пули упали, но оставшиеся успели залечь и пытались вновь поднять своих пленников. Несколько выстрелов с той стороны и несчастные люди вновь пошли вперед, гонимые страхом смерти. Солдаты справа от Рината приготовили саперные лопатки, кто-то вытаскивал ножи и топоры. «Вот и пригодится нож». – подумал Ринат, расчехляя охотничью «финку». Дима рядом с ним последовал его примеру. Он так и не сделал ни одного выстрела, боясь, что дробь положит слишком много невинных людей. Бандиты без труда преодолевали ледяное препятствие, видимо они сумели подготовить обувь к подобным неожиданностям. Они спокойно стреляли из-за спин своего живого щита, не опасаясь попасть не туда. Еще одна команда «Ложись!». На этот раз бандиты были готовы и пули нашли всего пару целей. Нападающие, прикрывшись живым щитом подобрались вплотную к мешкам с песком. Ринат увидел, как Санников высунулся и схватил подростка, пытаясь втащить его за укрытие, но тут же упал с простреленной головой. На некоторых участках уже развязалась рукопашная схватка.  Ринат присел на дне своего укрытия, приготовившись встретить первого бандита. Но вместо бандита на бруствер забралась девчушка лет десяти. Ринат инстинктивно опустил ствол, как в этот самый момент чья-то рука толкнула ее внутрь. Она упала прямо на него. Следом появилось заросшее щетиной, по-звериному оскаленное, лицо бандита. Все происходило как будто в замедленной съемке. Бандит поднял на него обрез, в то время, как Ринат тщетно пытался нащупать свою «Сайгу», которая вылетела из рук, когда на него упала девчушка. В этот момент рядом что-то грохнуло, и бандит, изумленно посмотрев на разодранный ватник на груди, упал за заграждение. Дима быстро глянул на Рината и, убедившись, что тот жив, сделал еще один выстрел в сторону леса. Тут на него прыгнул невысокий бандит, взяв ружье за дуло. Он опустил приклад на его голову со всего размаха. Выстрел из дробовика Димы ушел в небо: он инстинктивно нажал на курок, падая на грязный снег. Ринат, увидев, что его друг упал, в упор выстрелил маленькому бандиту в голову, затем он повернулся и выстрелил еще в одного бандита, но промахнулся. Бандит прыгнул на него с мешков, зажав нож в руке, но упал, так и не долетев до него – чья-то пуля остановила его в полете. Ринат бросился к лежащему навзничь Диме, и в этот момент рядом что-то грохнуло, удар сбил его с ног. Он ощутил сильное жжение в спине, и что-то теплое и влажное стекало вниз. Ринат попытался дотянуться до этого места рукой, в этот момент кто-то сильно ударил его в голову. Его сознание угасало, захватывая с собой крики, выстрелы и остальные звуки боя…

– Сынок, вставай. Не надо тут лежать.

– Я не могу, мне больно.

– Давай я тебе по больному месту поглажу, и все пройдет. Помнишь, я так тебе делала, когда ты был маленький?

– Мама, но я уже не маленький. Не поможет. Мне очень больно.

– Это тебе кажется. Вот мы с папой тоже думали, что больно, вот и… ушли.

– Ты о чем, мама?

– Вставай, вставай, сынок... – ее мягкая рука коснулась его лба. Ринат открыл глаза…

Он лежал на дне своего укрытия. Рядом лежал Дима. Судя по прерывистому дыханию, он был без сознания. Ринат попытался встать, но он как будто примерз к земле. Он повернул голову и увидел под собой лужицу застывшей крови, которая уже успела замерзнуть. Вокруг стояла тишина. Иногда эту тишину нарушали стоны раненых. Выстрелов больше не было слышно. Пахло дымом и кровью. Ринат еще раз дернулся. С треском его одежда отлипла от льда, спину пронзила жуткая боль, он страшно крикнул,  все вокруг поплыло и перед глазами появились красные круги. Стиснув зубы, он попытался присесть. С третей попытки это ему удалось. Он огляделся. Кругом лежали тела. Окровавленные, изуродованные. Та девочка, что первой попыталась перелезть через мешки с песком сидела у стенки с навеки застывшим удивлением и страхом в детских глазах. Ее мертвый взгляд был направлен на бурое пятно крови, растекшееся в районе живота. Ринат потянулся к Диме и попытался его растолкать. С трудом он подполз ближе, издавая громкие стоны при каждом движении. Он взял его голову в руки, из-под кепки торчали слипшиеся от крови волосы. Он сгреб рукой снег, что был почище и начал растирать бледное лицо друга. Через какое-то время на его лице появился румянец. Еще через мгновение он простонал и открыл глаза.

– Ринат… Как же… – он с трудом глотнул. – Как же башка болит.

Где-то в лесу послышалась автоматная очередь. Дима перевернулся и сумел встать на колени. Затем, схватившись за мешки, поднялся на ноги. Ринат в это время уже не в силах бороться с болью, опрокинулся на бок, но на этот раз он не потерял сознания. Дима несколько раз покачнулся, но ухватился за мешки и устоял. Он взглядом что-то искал вокруг. Наконец, он присел у одного тела и с трудом вытащил из-под него свой дробовик.

–Сейчас, сейчас, дружище. – прошептал он. – Сейчас. Не спи только. Хорошо? Я сейчас.

Вместо ответа Ринат издал только хрип, горло пересохло, ему жутко хотелось пить.

– Эй! – крикнул Дима, но крик сорвался, поэтому он еще раз набрал воздуха и снова крикнул: – Кто-нибудь! Эй!

В ответ послышались только стоны. Ринат увидел, как из-за гаражей выбежали несколько женщин с носилками. Они положили одного раненого на носилки и так же бегом скрылись, крикнув напоследок:

– Сейчас, ребятки, потерпите чуть-чуть.

Спустя минуту, к ним прибежала Лилия. Она тут же кинулась к лежащему Ринату. Вся ее одежда было в крови. По счастью чужой.

– Идти сам можешь? – не оборачиваясь, спросила она у Димы.

– Ага.– хрипло произнес он.  – Значит, выдержали? – по его лицу скользнула злорадная ухмылка.

– Выдержали, выдержали. Брось ты уже свою пушку. Иди к главному входу, там осмотрят.

Дима покачиваясь, побрел за угол, но дробовик из рук так и не выпустил. Лилия, громко охнув, приподняла Рината с земли. От боли он снова потерял сознание.

Ринат не знал, что бандиты прорвались было в основное здание, что, озверев от потерь, они резали беззащитных женщин, которые пытались собой закрыть раненых, что детей они выбрасывали в окна или убивали ударом приклада. Он не знал, что Сергеич погиб, когда пытался защитить раненых и медиков. Его тело, изрешеченное пулями, нашли на лестничной площадке между вторым и третьим этажами. Вокруг него лежало пять трупов бандитов и его любимый пес, в последний миг своей жизни, сомкнувший челюсти на шее одного из нападающих. Он не знал, что майор Галеев остался жив и раненый, полз вдоль железнодорожных путей, где его подобрали жители маленького полустанка. Там в день катастрофы встал грузовой состав, и неподалеку работала бригада монтеров пути. Бандитов они не встречали, выживали своим узким кругом, практически не покидая пределов полустанка, питаясь мукой из одного вагона и теми продуктами, что давали пара коров, мелкий домашний скот и птица. Они узнали от майора о выживших в городе и решили присоединиться к ним. Майор вооружил их оружием с охотничьей базы, о которой он узнал до этого от Валеры. Именно эти тридцать человек спасли оставшихся в живых в больнице и рассеяли остатки банды. В то время, как Ринату делали операцию, они, совместно с отрядом из числа бойцов Самсонова и милиционеров, зачищали логово банды в сельской школе. Но Ринат этого ничего не знал.

7.

– Ну, все, герой. Еще немного и будем тебя выписывать. – сказала Лилия, проверив анализы Димы. Он получил серьезную травму головы от удара прикладом, и ему пришлось две недели лежать в постели. Ринат лежал на соседней койке. По счастливому случаю осколок не задел позвоночник, и не повредил внутренние органы. Но все же лежать ему нужно было дольше. Он с завистью посмотрел на радостного друга, который выделывал какие-то движения руками в воздухе и радостно напевал.

– Если будешь шуметь и мешать остальным, пропишу тебе самый больной укол. – притворно строго сказала ему Лилия. Кроме нее все остальные врачи погибли. Вообще потери в тот день составили шестьдесят два человека. Остальные, за исключением единиц, были ранены. Бандиты в тот день потеряли почти сотню людей. Особенно жалко было тех несчастных, что открывали дорогу банде. Практически все они погибли в тот день, многие умирали на больничной койке от истощения, обморожений и ран. Лилия подошла к Марату. Его только на днях перевели из реанимации. Он был ранен буквально в самом начале второй волны штурма, но после того, как бандиты ворвались в палаты, они зверствовали именно по отношению к милиционерам. Марата выбросили в окно третьего этажа, сильно избив.

– А вас, молодой человек, я бы попросила задержаться. Вам еще долго испытывать мои пытки. – ласково улыбнулась она.

– Мне бы Алю увидеть. – негромко произнес Марат. Лилия немного смутилась. Марат еще не знал, что Альбина пыталась защитить своего жениха, и была убита выстрелом в голову, когда бандиты избивали раненого Марата.

– Она не может, Марат.

– Лиль. Скажи честно, что с ней. – он пристально посмотрел ей в глаза. Лилия не выдержала его взгляд и со слезами в голосе произнесла:

– Ее убили. Когда она тебя спасала. – она закрыла лицо руками и, всхлипывая, вышла из палаты. Тяжелое молчание повисло в палате.

– Вы-то чего себя вините? – нарушил эту тишину Марат. – Я все понимаю. Вы не причем, нечего на себя пенять. Ясно?

– Мы просто… – начал Ринат.

– Братишка, я все понимаю, но мне легче будет, если вы меня поддержите. – наконец он не выдержал и уткнулся лицом в подушку.

Ближе к вечеру в тот же день к ним в палату зашел Алексей. У него была сломана нога. Он вовремя заметил, что в него целятся из гранатомета, он выстрелил, но в последний момент бандит тоже успел выстрелить. Леха прыгнул прямо с башни вниз. Заряд пролетел в десятке сантиметров выше башни, Алексей же упал в сугроб и получил открытый перелом голени. Он еще отстреливался, пока не закончились патроны, затем он самостоятельно дополз до еще отстреливающихся солдат, где и потерял сознание от потери крови. Очнулся он уже в больнице.

– Так, дамы и господа. Прошу приветствовать нашего гостя, своими руками добывшего свободу из лап коварных и беспощадных бандитов. Встречайте! – торжественно произнес Алексей. Ринат приподнял голову с подушки и увидел, что в дверях, смущенно улыбаясь со слезами на глазах, стоит Миша.

– Мишка!!! Ми-и-и-и-ишка!!! Живой!!! – как сумасшедший завопил Дима, вскочив с постели, но тут же рухнул обратно – закружилась голова.

– Ты как? Ты это, садись, рассказывай. Давай. – сказал Ринат, указывая на стул.

– Вы не поверите, как я рад вас видеть. Сколько раз я пожалел, что сглупил в тот день. Останься мы с вами, все было бы по-другому. Все Макс… – Миша осекся. Собравшись, он продолжил. – Дошли мы до деревни, где машину оставили. Деревня была пустой, а может просто, никто не выходил. Доехали до села, там нас и взяли. Все отобрали, заставили собирать и хоронить трупы, рубить дрова, копать канавы. В общем, за рабов нас держали. Лену мою… – он снова замолчал, на этот раз надолго.

– Если трудно, не рассказывай, мы не настаиваем. – сказал Ринат, заполняя повисшую паузу.

– Нет, нет. – Миша поднял мокрые от слез глаза. – Чтобы вы знали, чтобы вы знали, что к этим нелюдям жалости быть не может. Они изнасиловали мою жену. На моих глазах. Они заставляли меня смотреть, понимаете? Этой же ночью она повесилась. Я поклялся, что выживу и отомщу. Бежать было глупо. Тех, кто пытался бежать, они на столбах развешивали… живьем гвоздями прибивали. У них старший был повернут на этом. Все говорил об античности, да о каком-то диктате и примате. Козел! Так и жил, надеясь когда-нибудь перегрызть этой скотине глотку. Жили, конечно, это громко сказано. Держали нас в амбаре под замком. Есть давали только зерно и воду. Когда холода наступили, подкинули пару дерюг и все, хотя кормить стали лучше – чтобы не передохли.

– Как ты спасся-то? – спросил Дима, когда Миша замолчал.

– Я со всеми рабами бежал. Вы, конечно изверги – такую полосу препятствий создать. После первой атаки бандюки вернулись злые как черти. Кричали, мол, перережут всех как свиней, на нас свою злость срывали, ногами били. Но на этот раз они подготовились: к обуви гвозди прибивали, чтобы на льду не скользить, и нас погнали. Сами-то на снегоходах, да аэросанях поехали, мы – следом, пешим ходом. Как добежали, у нас отобрали все зимние вещи. Не спрашивайте, откуда у них аэросани и столько снегоходов. Не знаю я. Не знаю, откуда у них столько оружия, гранатометы. Ну ладно, выяснят еще. В общем, бегу я со всеми, гляжу – по-любому подыхать. Ну ладно, думаю, к своим не побегу, уж лучше на этих прыгну. Тут смотрю – Марат высунулся, да как гаркнет: «Лежать!». Я больше с перепугу на лед и брякнулся. Бок об кол ободрал. Лежу, сам плачу от радости. Думаю, раз вы там, то надо добежать. Как только бандиты нас опять подняли, я и рванул. Как добежал – не помню. Меня солдатик схватил, отправлял назад, да я смотрю – автомат лежит. Рядом еще один солдатик. Мертвый. Я и схватил этот автомат. Троих завалил. Таким злым я себя никогда не чувствовал. Потом нас прижали у дальнего гаража. Меня и еще с пяток солдат. Мы видели, как они вломились в двери, но сделать ничего не могли – плотно нас зажали. Леха подполз, я его за шкирку втащил за мешки. Бандиты подходить не старались – издалека постреливали. Дальше толком ничего не помню. Помню только, что стрелял, бил кого-то, пока у меня автомат из рук не выдернули. Я в беспамятстве на своих, что подошли, бросаться пытался. Вот и все, в принципе. – Миша сидел и продолжал смущенно улыбаться.