Текст книги "Ночь, дождь, Город... (СИ)"

Автор книги: Руслан Бирюшев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– Из дома подозреваемый не выходил. Больше тут никто не живёт – строение совсем обветшало, грозит рухнуть, вокруг хватает и покрепче. Тот, кого мы ищем, зашёл в центральный подъезд, но через чердак можно попасть в соседний, не выходя на улицу. Анна. – Он вытянул из кобуры свой огромный револьвер, провернул барабан ладонью. – Я с одним офицером через средний вход, вы с другим – через второй. Поднимаемся до верха, проверяем все комнаты. Если пусто – через крыши проникаем в заколоченную часть дома. Согласны?

– Да. – Женщина достала "серпенту", щёлкнула предохранителем. – Идёте в средний – хотите себе все лавры?

Она произнесла это шутливым тоном, хоть и без улыбки, следователь ответил так же:

– К лаврам я равнодушен, а вот лишний свинец в моём организме уже бывал пару раз, мне оно привычней. Удачи.

– Мэм, держитесь сзади. – Доставшийся Хелси в напарники седоусый патрульный, наверное, годился ей в отцы. Он скинул сплеча дробовик и передёрнул цевье-затвор. – Буду благодарен за прикрытый тыл.

На каждую лестничную площадку выходили три двери. Офицер с ружьём последовательно проверял каждую из них, пока Анна, держа пистолет наизготовку, стояла в проёме – чтобы следить и за его спиной, и за остальными квартирами. Два этажа они миновали без проблем, на третьем же... Когда патрульный осторожно начал открывать на себя гнилую насквозь деревянную створку первой же квартиры, та распахнулась от удара ногой, ударила полицейского в грудь и лицо. Полетели щепки. Выскочивший на площадку дюжий мужчина в обтрёпанном рабочем костюме добавил офицеру куском стальной трубы по лбу – и тот отлетел к стене, сполз по ней, выронив дробовик. Анна вскинула оружие – но замерла на долю секунды. В нападавшем она узнала того самого человека с видеозаписей, их искомую ниточку, а ствол смотрел ему прямо в лицо. Нажать на спуск значит – оборвать нить... Перевести прицел и пустить ему пулю в плечо инспектор не успела. Воспользовавшись заминкой и теснотой площадки, мужчина ударил её по рукам, выбив «серпенту», замахнулся, метя в голову... и охнул, когда Хелси, поднырнув под удар, ткнула его кулаком в живот. Как только противник попятился, согнувшись в три погибели, инспектор врезала ему локтем по виску, отскочила, разрывая дистанцию... и закашлялась. В грудь словно вонзилась тысяча раскалённых кинжалов, дикая боль отдалась в живот, сердце забилось неровно... Задыхаясь от влажного кашля, чувствуя во рту металлический привкус крови, Анна рухнула сперва на колени, затем набок. Каким-то чудом очки не слетели, не треснули от падения, и лёжа на грязном бетоне, конвульсивно дёргаясь с каждым новым приступом, не в силах встать, она видела, как подозреваемый распрямляется, с оханьем подбирает обрезок трубы, делает шаг к ней, поднимает ногу, метя каблуком в лицо... Дёргается, а из его бока брызжет короткий фонтанчик крови... Второй выстрел Хелси уже услышала – и, приподнявшись на локте, разглядела сквозь багровую пелену, как раненный патрульный, прислонившись к стене спиной, сжимая рукоять пистолета двумя руками, нажимает спуск в третий раз...

* * *

23 июня 1965 г.

– Ну что? Как он себя чувствует? – Поинтересовалась Хелси, когда Майлз вышел в коридор, тихо прикрыв за собой дверь наблюдательной комнаты.

– Сидеть может, говорить может – так что нормально. – Буркнул  следователь, закусывая фильтр сигареты и чиркая спичкой. – Мне больше интересно, как себя чувствуешь ты?

– Превосходно. – Соврала Анна. На "ты" они были с того самого дня, когда чуть не провалилось задержание подозреваемого. Пока патрульные грузили раненого двумя пулями в бок и кое-как перевязанного преступника на заднее сиденье своей машины, Тёрнер усаживал обессилевшую женщину в свою, попутно пытаясь выяснить, что же стряслось. Убедившись, что инспектор неизменно переводит тему при каждой попытке заговорить о её здоровье, он хмуро бросил: "Ты упрямая, как... слов просто нет". Хелси в ответ лишь слабо улыбнулась и пожала плечами. Остаться в госпитале Министерства госбезопасности, куда они отвезли подозреваемого, женщина отказалась...

– Обманываешь. – Детектив выдохнул облачко дыма и посмотрел Анне в глаза. – По лицу ведь вижу, что дела плохи.

Он был прав. Хотя с момента злосчастного приступа миновал не один день, инспектор до сих пор чувствовала себя так, словно тот случился  только что. Тело не покидала мерзкая слабость, голова часто кружилась, временами становилось тяжело дышать. Боль в груди стала постоянным спутником, не покидающим Анну ни на минуту. Она больше не приходила с приступами кашля, а ворочалась горячим клубком под рёбрами, выбрасывая иногда острые иглы, заставляя стискивать зубы и сжимать кулаки, чтобы удержаться от стона...

– У меня. Всё. Нормально. – Раздельно проговорила Хелси, не отводя взгляда. – Может, займёмся работой?

Полицейский хмыкнул, приподняв уголок рта, повернулся к ней спиной и толкнул дверь допросной. Инспектор вошла вслед за ним, остановилась у проёма, прислонившись спиной к косяку и сложив руки на груди. Подозреваемый спокойно ждал их за единственным в комнате столом, с усмешкой косясь на украшающее стену огромное зеркало. По ту сторону зеркала находилась комната наблюдений, и мужчина наверняка об этом знал. Ну а уж видеокамера висела под потолком, совершенно не таясь.

– Итак... – Тёрнер опустился на стул, облокотился о столешницу. – Господин неизвестный, как же к вам обращаться? В больнице вы так и не назвали ни имени, ни фамилии. Врачи были крайне расстроены, особенно пока вы пребывали в критическом состоянии – они не любят писать на бирке в морге: "Неопознанное тело".

– Ну, раз вы столь настойчиво желаете со мной поговорить, то  можете звать меня Джоном. – Подозреваемый зевнул. – Или Джимом. Или Джорджем. Мне нравятся имена, начинающиеся на "Дж".

– Что ж, в таком случае будете для меня Робертом. – Детектив растянул губы в неприятной улыбке. – Поладим – станете Джоном. Итак, Роберт, для начала расскажите, по какой причине вы совершили нападение на офицера полиции и сотрудника НАР, находившихся при исполнении?

– Не вижу смысла. – Новый зевок.

– Отчего же? – Майлз не дал сбить себя с толку. – Ваши показания могут определить вашу судьбу. Диапазон широкий – от нескольких лет тюрьмы до смертной казни. Вы уж постарайтесь.

– Незачем, мистер коп. – "Роберт" перестал зевать и наклонился вперёд, положив руки на стол. – Я уже знаю, чем всё кончится. У нас с ним был уговор. Если что-то пойдёт не так, и один попадётся, то другой ему поможет... Так или иначе.

– То есть, вы признаёте наличие у вас сообщника? – Невозмутимо уточнил следователь. – Его имя?

– Так же, как и моё, не имеет особого значения.

– Для кого как. – Майлз стряхнул пепел с сигареты прямо на пол. – Мне всё же хотелось бы его знать. Не отпирайтесь, смею вас заверить, что если вы что-то знаете – узнаем и мы, обязательно. У нас большой опыт. Если всё расскажете сразу и сами – избавите и нас, и себя от лишней мороки.

– Вы переоцениваете свои возможности.

– А вы свои – нет?

– Свои – возможно, но не его. – Подозреваемый наклонил голову к плечу, словно изучая сидящего напротив полицейского.

– Вы настолько верите в своего сообщника? – Выгнул бровь Тёрнер.

– Он давал причины. Ему был нужен помощник, и он выбрал меня – потому что я невидимка, как он. Только похуже. Труба пониже, дым пожиже, как говорится. Я просто никому никогда не был нужен, а вот он – научился скрываться с глаз даже в самом людном месте. – "Роберт" широко ухмыльнулся. – Даже от всевидящих стеклянных глаз машины.

– Вот здесь поподробнее, будьте добры. – Голос следователя остался ровным, с лёгкими скучающими нотками, словно допрос уже начал ему надоедать, однако Хелси заметила, как напряглись его плечи. С трудом она сдержала несвоевременный кашель, мысленно пожалев, что не захотела наблюдать из смежной комнаты, через стекло.

– Он ходит там, где не смотрят – даже если это узкая полоска шириной в одну стопу, он  пройдёт именно по ней. – Глаза допрашиваемого блеснули, мужчина сцепил пальцы в замок. – А если где-то, где надо пройти, смотрят – он делает так, чтобы смотрели, но не видели. Здорово, правда?

– Весьма.  – Тёрнер затушил сигарету о край стола, отбросил окурок. – Как он это делает?

– Так я вам возьми и расскажи. – "Роберт" опустил веки, не переставая улыбаться. – Ведь интереснее узнать всё самостоятельно, разве нет?

Словесная дуэль между подозреваемым и полицейским длилась довольно долго. Майлз не уступал оппоненту в умении плести словесные кружева, однако тот был чертовски осторожен, и кроме уже сказанного не сообщил практически ничего нового. Наконец, свежие раны дали о себе знать, и "Роберту" сделалось нехорошо. Детектив, поморщившись, вызвал охрану.

– Не похож он на фанатика или психа. Однако парень явно не в себе. – Заметил Анна, когда допрашиваемого увели двое офицеров. Это она настояла, чтобы преступника из спецгоспиталя перевели в камеру полицейского участка, где служил Тёрнер, а не в изолятор НАР. Майлзу приходить туда для ведения допроса было бы непросто, требовалось оформлять горы бумаг и работать под наблюдением, Хелси же являться в участок могла когда угодно. Выходило куда удобней.

– Может и не фанатик, но определённо увлечён какой-то идеей. Чужой идеей, которой его кто-то увлёк, похоже. – Увидев, что инспектор достаёт сигарету, Тёрнер, тоже собиравшийся закурить, протянул ей спичку. – Другой вариант – очень ловко и обдуманно прикидывается, чтобы вывести нас на ложный след сообщника, которого на самом деле в природе не существует. Сам же косит под невменяемого.

– Звучит правдоподобно. – Женщина с благодарностью прикурила от огонька, кашлянула, скривилась, но сделал первую затяжку. Выдохнула дым. – Однако стоит признать, что провернуть все эти трюки с сообщником было бы куда проще.

– Не спорю. – Кивнул детектив, пряча спичечный коробок. – И мне очень интересно, что ими обоими движет... Не меньше того, каким образом они дурачат городскую систему.

– Будете допрашивать его ещё?

– Позже. Боюсь, без давления толку от него не добьёмся. – Майлз вздохнул. – А он пока слишком слаб для серьёзного дознания.

Так и стоя прямо в коридоре, возле окна, они поговорили ещё немного на темы, не связанные с расследованием – пока не догорели сигареты. Не без сожаления распрощавшись, Хелси направилась вниз, к своей машине. Она была в холле, когда здание участка сотряс оглушительный взрыв...

Мгновенно погас свет. С потолка осыпалась пыль, задребезжали стёкла, в своей кабинке испуганно взвизгнула молоденькая дежурная. Хелси, не устояв на ногах, удачно шлёпнулась на диванчик для посетителей. С оханьем поднявшись, крикнула выскочившему из караулки патрульному, чей рукав украшали нашивки сержанта:

– Что взорвалось? И где?

– Не знаю что, но в западном крыле. Там склад вещдоков и тюремный блок. – Офицер передёрнул пистолет и взмахнул им, указывая нужный коридор. Оттуда вырвалось облако серой пыли. – Я туда!

– Я с вами. – Несмотря на сильное головокружение, Анна вытянула из кобуры "серпенту". – Быстрее!

Вместе с сержантом они пробежали по коридору мимо множества распахнутых дверей, преодолевая встречный людской поток – большинство обитателей участка спешило убраться подальше от места взрыва. Анна постоянно кашляла, прикрывая рот ладонью, но держалась. Наконец, путь им преградил завал из битых кирпичей, осколков бетона и подобного строительного мусора. Внешняя стена здания, часть его фасада, здесь попросту осела вниз, засыпав коридор обломками на половину его высоты, образовав пробоину шириной метров в пять и высотой, похоже, в два этажа – потолок, он же пол коридора второго яруса, здорово просел.

Инспектор и патрульный появились как раз вовремя, чтобы увидеть, как по завалу, пробираясь в участок с улицы, карабкается человек в длиннополом пальто и... чёрной вязаной маске на лице, как у бойца А-17 или "Оцелота". В ладони его поблёскивал маленький серебристый пистолет.

– Стой,  подними руки! – Рявкнул сержант, беря чужака на прицел. Тот отреагировал мгновенно – рухнул набок, будто споткнувшись, и из положения лёжа выстрелил. Пуля ударила патрульного в грудь, опрокинула на спину... Хелси рефлекторно скользнула в бок, вжимаясь в стену, дважды торопливо вдавила спуск, ловя противника в прорезь прицела. Свинцовые "подарки" выбили искры из куска бетонной балки, на которой лежал мужчина, и тот перекатом ушёл назад, скрылся от глаз инспектора за гребнем кучи.

– Ублюдок чёртов! – Прохрипела задыхающаяся от пыли и быстрого бега Анна, бросаясь вперёд с "серпентой" наизготовку. Внезапно у неё над головой раздался сухой громкий треск, и нечто твёрдое, тяжёлое, с силой ударило женщину по спине. Она не успела понять, что произошло – в глазах померкло, будто солнце выключили как ночник...

*                               *                                      *

То, что первыми проведать её в госпитале пришли Старик и Майлз, инспектора Хелси не удивило. Удивило её то, что они пришли вместе. Причём Чарли под мышкой нёс небольшой картонный ящик, а в руке – букетик цветов, так что открывать дверь палаты пришлось полицейскому. Старик же, войдя, окинул комнату пытливым взглядом опытного сыщика, приметил на подоконнике пустую вазу, без лишних слов воткнул в неё свой букет и переставил на тумбочку, поближе к Анне.

– Женись, Чарли. И чем быстрее, тем лучше. – Усмехнулась женщина, глядя на цветы и поправляя тонкое, ветхое одеяло, сползшее набок.

– Не выдумывай, Анни. Просто ходить к другу в больницу с пустыми руками – неприлично. Когда я был молод, в палату раненому товарищу было принято таскать апельсины или мандарины. Были раньше такие фрукты, в оранжевой корке, их с юга привозили... – Пожилой инспектор придвинул к кровати стул, но садиться не стал – вместо этого плюхнул на сиденье коробку, открыл, перевернул её на бок. – Вот, любуйся. Секрет нашего невидимки.

В коробке лежала... ещё одна коробка. Только плоская и деревянная. Из аккуратно пропиленного в доске окошка выступала панель с клавишами и тумблерами, на верхнюю крышку крепилась катушка для плёнки – сейчас не заправленная.

– Несколько таких штуковин нашли вокруг полицейского участка. – Пояснил Тёрнер. – Они были напрямую подключены к проводам "Тысячеглазой", к её кабельным узлам. По сути, это записывающее устройство. Подсоединяешь такое к проводу, который идёт от камеры на пост наблюдения, записываешь минутный отрывок, выбрав момент, когда на улице нет никакого движения, подменяешь сигнал, ставишь запись на цикл. Вуаля – на плёнку и на экраны операторов идёт картинка пустой улицы, даже если ты будешь плясать перед объективом.

– Просто, как всё гениальное. – Хмыкнул Старик, опираясь локтем о спинку стула. – Тут есть разъём, к которому можно подключать что-нибудь. Почти наверняка это "что-нибудь" – небольшой экран, так что с помощью такой вот дряни ещё и подглядывать можно.

– "Делает так, чтобы смотрели, но не видели"... – Протянула Анна, откинувшись на подушку. Чувствовала она себя на удивление неплохо – было немного тяжело дышать, и в груди покалывало, зато ушибленная кирпичом спина не болела вовсе. И голова не кружилась. Наверное, дело было в препаратах, которыми её накачали медики, и в том, что она, наконец, выспалась. – Сами камеры городской системы защищены от повреждений, так как каждая камера находится в поле зрения другой, или даже двух. Но вот за линиями проводов так не уследишь. Однако только этого мало – чтоб такой фокус провернуть, нужно знать, где возможно получить доступ к кабелям, не попадаясь "Тысячеглазой", да и злоупотреблять приёмом не стоит. Рано или поздно случится провал – например, какое-нибудь движение попадёт в кадр, и оператор на станции контроля заметит цикл... И всё, фокус раскрыт, в Бюро примут меры.

– Скорее всего, этот мерзавец был крайне осторожен. – Кивнул детектив. – Но на сей раз он спешил – и попался. После взрыва он проник в тюремный блок, где добил раненого сообщника выстрелом в голову. Однако ему не хватило времени как следует подготовиться. Преступник успел ослепить лишь те камеры, которые наблюдали непосредственно за зданием участка.

– Ну а дальше – совсем просто. – Диксон криво усмехнулся. – Время события нам известно, доступ к записям я получил. В "слепую зону" этот тип входил без маски, и выходил тоже без неё. Пальто, запачканное пылью, снял и выбросил, но забыл про брюки и обувь... В общем, у нас есть его лицо. Да, раньше он, видимо, лишь планировал акции и готовил снаряжения, полагаясь на сообщника, потому ни на одной записи его нет. Однако теперь никуда не денется. "Тысячеглазая" потеряла нападавшего в переулках, но дальнейшее – дело времени.

– Ох... Вы только без меня его не поймайте. – Анна приподнялась на локте. – Это будет нечестно. Чарли, как думаешь, меня скоро выпустят?

По лицу старого инспектора неожиданно пробежала тень, но миг спустя он вновь усмехался, хитро щурясь:

– Отдохни хотя бы недельку, раз такая оказия выпала. Я добился того, чтобы наши дела свели в одно. И главой расследования назначили тебя. Но пока ты болеешь – веду их я, как заместитель. Не торопись, мне вполне по силам справиться самому.

– А вот я – вне игры. – Помрачнев, сказал Майлз. Левой рукой он излишне резко правил узел полураспущенного галстука.

– Почему? – Вскинула брови Хелси – это действительно был неприятный сюрприз.

– Расследование ушло "наверх". – Вздохнул Старик. – Раньше его вела полиция, курировало Агентство, теперь ведёт Агентство, курирует Бюро. Сама подумай – БНЗ отвечает за "Тысячеглазую". Представляешь, как они переполошились, когда выяснилось, что их чудо-система – дырявая. Удивительно, почему дело вообще не забрали на закрытое доследование... Видимо, из-за того, что мы слишком давно им занимаемся. Но не волнуйся, Майлз толковый парень. – Чарли подмигнул женщине так, чтобы этого не видел стоящий позади Тёрнер. – Буду делиться с ним данными и обсуждать версии. Без дела не останется.

– И на том спасибо. – Слабо улыбнулся полицейский. – В общем, ты можешь не спешить с выздоровлением. Уж мы-то оба знаем, как редко при нашей работе бывает возможность отлежаться вдоволь.

– Ладно, детишки... – Диксон подобрал со стула коробку, закрыл, сунул под мышку. – Можете ещё поболтать, а мне пора. Анни, врач просил не беспокоить тебя плохими новостями, но тебе стоит знать – твой "протон" стоял близко к месту взрыва, ему знатно разворотило нос. Аж двигатель видно. Я устроил его на штрафную стоянку. Знакомый сторож присмотрит, пока не выздоровеешь, а потом дам тебе адрес хорошего механика. И ещё... – Пожилой инспектор вытащил из внутреннего кармана пальто узкий футляр. – Твои очки разбились, когда ты упала на пол, так что я принёс запасные.

– Спасибо, Чарли.

– Всегда пожалуйста. – Старик положил футляр рядом с вазочкой и вышел, подмигнув на прощанье. Лишь глядя ему вслед, Хелси вспомнила, что этот самый футляр со старыми дешёвыми очками в серебристой оправе хранился в запирающемся ящике её рабочего стола. И ключ от ящика она Диксону не давала...

– Вот шельма... – Не сдержав улыбки, выдохнула она.

– Кто? – Майлз присел на освободившийся стул, сложил ладони на колене.

– Да так... ты о чём-то хотел поговорить? – Женщина устроилась поудобней, натянула покрывало до самого подбородка – и тут же почувствовала, как сквозняк, гуляющий по палате, холодит пятки. Длины больничного одеяла едва хватало.

– М-м... Странно, наверное, говорить такое сотруднику НАР... По крайней мере, не на допросе в отделе политических преступлений... – Тёрнер побарабанил по колену пальцами. – Хотя, наверное, не более странно, чем звонить сотруднику НАР домой после полуночи просто чтобы поболтать... В общем... Тебе не кажется, что все последние события доказывают – "Тысячеглазая" не работает?

– По-моему, они доказывают, что она несовершенна. И это естественно. – После небольшой паузы ответила Хелси. – Любая система несовершенна, и любая система пытается выглядеть совершенной. Всегда есть, куда расти. Свои функции она выполняет, и неплохо.

– Какие функции? – Детектив вскинул голову, сверкнул глазами. – Лучше всего "Тысячеглазая" справлялась бы с уличной преступностью. Если бы была для этого предназначена, если бы работала с городской полицией. Но БНЗ и правительство используют её в первую очередь как средство защиты государственных интересов – удобно отслеживать перемещения ненадёжных лиц, а вот если перед камерами кого-то ограбят банальные мерзавцы из подворотни, оператор на посту и не почешется. Но нынешний случай показал – серьёзные преступники, замешанные в делах высокого порядка или, скажем, шпионаже, могут найти способ обходить систему. Эту дыру прикроют – всплывёт новая. – Тёрнер взмахнул рукой. – Таким образом, система не эффективна против тех, кого с её помощью пытаются контролировать, и почти не используется против тех, от кого она могла бы защищать людей. Вывод – она не работает. И дело не в "Тысячеглазой", а в тех, кто её использует. Тебе так не кажется?

На сей раз инспектор молчала минуты две. Наконец, вздохнула:

– Майлз... Я не уверена, что смогу внятно ответить... Есть вещи, которые от нас не зависят. Проблемы, которые нам не по плечу. И о них лучше просто не думать. Я не могу остановить пересыхание рек на юге страны. Ты не можешь повлиять на использование городской системы. Если мы попытаемся этим заняться – только растратим силы и время впустую. Ты можешь со мной не согласиться, но надеюсь, ты поймёшь, к чему я веду. Есть дела, который нам по плечу – именно занимаясь ими мы можем быть полезны. Людям, городу... Будущему, если хочешь более высоких материй. Я не могу наполнить водой пересохшие речные русла – но я могу ловить негодяев, преступающих закон, и делать так, чтобы жители столицы спали спокойно, зная, что их защищают. Может, изменение городской системы и упростило бы мою работу – но оно выше моих сил, и я ищу другие пути, чтобы защищать горожан лучше. Прости, сумбурно вышло... Я, наверное, ещё не совсем пришла в себя.

– Да нет, я тебя понял. – Следователь встал, опёрся о спинку ладонью. – Не веришь, что маленькие люди способны на большие дела?

– Не знаю... – Женщина отвела взгляд, потёрла висок. – Скорее, считаю, что большие дела вообще не должны делать одиночки, конкретные люди. Чтобы полиция стала эффективней, надо не провести какую-то реформу сверху, а добиться того, чтобы каждый полицейский любил свою работу и делал её хорошо. Понимаю, это утопия... – Она горько усмехнулась, всё ещё не глядя на Тёрнера. – ...но ведь и не повод, чтобы не подавать личный пример, так? Я вообще стараюсь поменьше задумываться о том, чего не могу изменить лично... Но – там, куда ты можешь дотянуться своей рукой, и твори добро. Ух, как пафосно вышло...

– Что ж, спасибо, Анна. – Майлз опустил голову, провёл ладонью по лакированной спинке стула. – Мне, похоже, и правда нужен был такой разговор... с сотрудником НАР.

– Всегда пожалуйста. – Процитировала Хелси старшего товарища. – Я тут, пожалуй, задержусь на пару дней, как Чарли советовал. Так что заходи ещё, буду рада. Мои уши к твоим услугам.

– Непременно. – Пообещал детектив, направляясь к выходу. Вид у него был задумчивый.

* * *

На следующий день Майлз не пришёл. До обеда Анна честно терпела и пыталась дремать, потом начала донимать врачей и сиделок просьбами оформить ей выписку в связи с улучшением самочувствия. Медсёстры беспокойную пациентку весьма профессионально игнорировали, доктора же невнятно отбрыкивались, утверждая, что необходимо сперва дождаться результатов последних анализов и рентгеновской съёмки рёбер – на предмет трещин. Какие анализы нужно проводить при ушибах и угрозе перелома, инспектор не поняла, но к вечеру угомонилась, и даже сумела довольно рано заснуть, предварительно выпросив себе дополнительное одеяло. А следующим утром, часов около девяти, её таки навестили – только не те, кого она ждала. Вежливо постучавшись, в палату вошли двое – рослый, не меньше двух метров от пяток до макушки, слегка худощавый мужчина и невысокая, плотно сложенная рыжеволосая женщина. Оба была в идеально отглаженных чёрных костюмах, при затянутых галстуках, у обоих из-под пиджаков выпирали кобуры – у женщины на поясе, у мужчины под мышкой.

– Добрый день, мисс Хелси. Простите за столь ранний визит и беспокойство. – Рослый бросил странный взгляд на увядающие цветы в вазочке, переставил единственный стул к койке и, не спрашивая разрешения, сел. Рыжеволосая встала у него за спиной.

– Ничего, я уже проснулась. – Анна приподнялась, подоткнула под спину подушку, чтобы было удобнее. Хотя госпиталь был ведомственный, и пройти сюда с оружием посторонние люди не могли, она на всякий случай напряглась, приготовилась скатиться с кровати и вскочить, попутно врезав высокому. – А с кем имею честь? И по какому поводу?

Очевидно, мужчина заметил её настороженность, поскольку успокаивающе поднял ладонь:

– Извините, что сразу не представился. Я – специальный агент Тед Волчер, моя напарница – специальный агент Виктория Букер. Мы из Бюро Национальной Защиты.

В подтверждение его слов, невысокая женщина откинула полу пиджака, демонстрируя прикреплённый к ремню значок. Не сказать, чтобы после этого Анна расслабилась – скорее наоборот, её кольнула в затылок холодная иголочка испуга. "Что-то стряслось".

– Ну а относительно причин нашего визита... – Продолжил Волчер, глядя на Анну очень странно – устало, с сочувствием. Инспектор не раз замечала подобный взгляд у бывалых дознавателей, когда те планировали "колоть" жертву без прямого давления. – Они не из приятных. Вы ведь знаете следователя уголовного розыска Майлза Тёрнера?

– Да. – Иголочка кольнула сильнее, и Анна сглотнула. – Мы работали вместе над моим последним делом... Вернее, я курировала его расследование. С ним что-то случилось?

– Он подозревается в государственной измене и шпионаже в пользу иностранного государства. – Просто и спокойно сказал специальный агент, продолжая смотреть на Хелси с тем же усталым сочувствием. – В данный момент нам неизвестно его местонахождение, и мы опрашиваем людей, знавших мистера Тёрнера.

– Что... он сделал? – В горле у инспектора пересохло, она попыталась его прочистить, но вместо этого закашлялась. Приступ скрутил её, заставил сжаться в комочек, смяв покрывала и простыню. Понимая, как жалко выглядит, Анна постаралась быстрее задавить кашель, спешно вытерла запачканную красным ладонь о простыню, оставив на ней алые пятна. В груди саднило, но не слишком, словно сквозь вату – видимо, ей всё-таки вводили с иными лекарствами что-то, подавляющее боль. – Я могу знать?

– Поскольку вы сотрудница НАР, имеете отношение к расследованию, и считаетесь лицом благонадёжным, думаю, не будет вреда, если я вам расскажу. – Согласился агент. – Прошлым вечером нам удалось установить личность человека, подозреваемого в совершении известных вам терактов и убийств. Человека, который подозревается во взрыве в полицейском участке, где ранило вас.

– И кто же он?

– Бывший наш коллега, к сожалению. – Волчер поморщился, будто нюхнул табак. – Имя вам ничего не скажет. Был уволен три года назад... по итогам внутреннего разбирательства, конкретные причины вам тоже знать ни к чему. Ему был закрыт доступ на государственную службу, так что он устроился в частную строительную компанию, ориентированную также на снос ветхих зданий.

– Доступ к взрывчатке. – Анна прищурилась, понимающе кивнула.

– Именно так. Мы полагаем, он решил отомстить Бюро за обиды... или правительству. Или всему миру. – Специальный агент вздохнул. – Теперь уже едва ли удастся выяснить. Мы немедленно направили группу захвата в его квартиру, но оказалось, что он не живёт там уже давно. Пока установили другое укрытие, в подвальном этаже полузаброшенного здания на окраине, было уже поздно.

– В... каком смысле? – Боль под рёбрами сделалась сильнее, но Хелси приложила все оставшиеся силы, чтобы не подавать виду.

– Записи с камер "Тысячеглазой" показали, что за час до нашей группы к зданию подъехал автомобиль марки "Морган мотор компани", модели "астро-116". Из него вышел человек, опознанный с полной гарантией как следователь Майлз Тёрнер, и спустился в подвальный этаж. Через сорок минут он поднялся обратно, вынес несколько картонных коробок, погрузил в машину, и скрылся. Прибывшая группа захвата обнаружила труп подозреваемого со следами пыток, идентичными следам пыток на жертвах подозреваемого. – Волчер говорил, как по писаному – скорее всего, цитируя протокол осмотра места преступления. – А также материалы для изготовления бомб и "обманных" устройств, ослепляющих камеры. Исчез архив подозреваемого – судя по нескольким сохранившимся тетрадкам и отдельным листам с записями, там была собрана информация о слабых местах городской системы. Углы обзора камер, слепые пятна, пути от одного непросматриваемого участка к другому, схемы незаметного передвижения по разным районам столицы... И мы даже не знаем, что ещё. Вероятно, мистер Тёрнер именно эти данные и вывез. Судя по данным "Тысячеглазой", он покинул город прежде, чем была объявлена тревога по внешним постам, попытка перехвата за пределами столицы результатов не принесла. Вы понимаете, насколько ценной для внутренних и внешних врагов является информация о уязвимых местах системы наблюдения?

– Понимаю. – Хрипло выдавила инспектор, лихорадочно пытаясь осмыслить услышанное. В голове билась одна-единственная мысль: "Какого дьявола, Майлз?!".

– И вы постараетесь максимально подробно и искренне ответить на все наши вопросы?

– Да. Постараюсь.

Допрос вышел не таким жёстким и долгим, как опасалась Анна. Похоже, главной целью специального агента Волчера была убедиться, что инспектор не состоит в сговоре с Тёрнером. Он без особо энтузиазма прокачивал две версии – либо Анна помогала ему по причине личной связи, либо она является его куратором от зарубежной разведки. Обе они, похоже, слабо подкреплялись фактами, а служащий бюро был достаточно добросовестен, чтобы не пытаться прикрыть дело, подогнав реальность под свои нужды. Наконец, заметив, что собеседница выдохлась, начала хрипеть и всё чаще кашлять, агент пожелал ей выздоравливать и распрощался. Хелси без сил откинулась на подушку, приводя мысли в порядок. Однако расслабиться и спокойно проанализировать ситуацию ей не дали. Стоило Волчеру и Букер выйти, как в палату Анны заглянул её лечащий врач. Он излишне суетливо провёл дежурный осмотр и отсчитал таблетки (хотя обычно этим занималась сиделка), потом присел у койки. Со вздохом сказал: