Текст книги "Ночь, дождь, Город... (СИ)"

Автор книги: Руслан Бирюшев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Буквально перед вами уехал, с оперативной группой. – Сказала ей дежурная, прижимая плечом к уху телефонную трубку. Ещё два аппарата трезвонили на стойке, однако девушку это совершенно не волновало – она просто не обращала на них внимания. – В районе съезда от Пятой Северной к Адмиралтейскому скверу стряслось что-то, а патрули все на вызовах, пришлось детективам сорваться.

– Вы не знаете, туда сейчас можно проехать напрямую? – Анна машинально полезла в карман за сигаретами, но вспомнила, что пачка осталась в машине. – А то с этими беспорядками...

– Уже три недели как в лихорадке живём, хоть на службу не ходи. – Понимающе кивнула дежурная. – Но оперативная информация не к нам стекается, так что извините. Штаб по подавлению где-то в районе мэрии устроили.

– И на том спасибо. – Вздохнула Хелси, отходя от стойки. Собеседница тут же забыла о ней, переключившись на не умолкающие телефоны.

– Хоть дождя нет. – Захлопнув за собой дверцу авто, инспектор невольно улыбнулась – в салоне её ласково окутало тепло от постоянно работающей печки. Но улыбка тут же угасла, стоило женщине подумать о деле. – Впрочем, нет его как раз тогда, когда он нужен. Глядишь, разогнал бы всех по норам, в ливень на улицу даже за идею идти мало кому охота...

На сей раз ехать было недалеко – пришлось лишь сделать остановку на полпути, чтобы переждать очередной приступ кашля, навалившийся как всегда не вовремя. У Адмиралтейского сквера Майлза инспектор тоже не застала – там к её приезду всё уже закончилось. Лишь на углу Пятой Северной торчала одинокая патрульная машина, возле которой скучал экипаж – солдат при пистолете-пулемёте и двое полицейских. Старший из них, усатый сержант, охотно объяснил Анне:

– Пока эти охламоны заводские дерутся со спецназом, тут какие-то мерзавцы решили под шумок побить камеры "Тысячеглазой". Приехали на фургончике закрытом, вылезли – в масках, с палками... И ну объективы крошить. Операторы с районного поста вызвали патруль, тот подъехал – а у этих скотов не только палки оказались. Двоих наших прямо в машине из пистолетов и положили, насмерть. Даже вылезти не успели. Да не вертите головой, это там, в сквере, глубже. Ну вот нас и сдёрнули, вместе со всеми, кто под руку попался. Нет, драки не было, они раньше уехали, но "Тысячеглазая" их отследила. Нас сторожить поставили, а остальные сейчас по следу идти должны. Куда-то туда уехали, ещё севернее. – Он взмахом руки указал на дальний конец улицы.

Поблагодарив патрульного, Хелси вернулась в "протон" и включила рацию. Хотела было вызвать участок, но вспомнила дежурную с тремя телефонами, и переключила волну. Сказала в микрофон:

– "Око", "Око", это "Шепард-один", идентификационный значка...

– Слушаю вас, "Шепард-один". "Око-семнадцать" на связи. – Оператор городской системы откликнулся мгновенно, стоило ей произнести последнюю цифру личного номера.

– Запрашиваю информацию по передвижению... – Женщина замялась, вспомнив, что не знает позывной Майлза. – ...по передвижению полицейских юнитов, задействованных в инциденте. – Она надиктовала адрес. – Мне нужно соединиться с ними как можно быстрее.

– Актуальная информация требует дополнительного доступа. – Голос оператора оставался ровным и бесстрастным. – Назовите сегодняшний пароль.

– Э-э... – Хелси постучала пальцами по рулевому колесу, отпустив кнопку микрофона. Вспомнив, снова её вдавила. – Браво-танго-семь-альфа... Нет, не так, снова танго. Браво-танго-семь-танго-пятнадцать.

– Принято, "Шепард-один". Передаю вас резервному наблюдателю, следуйте его указаниям...

...Анна услышала канонаду ещё издалека, не доезжая до указанной оператором точки. Она остановила машину в тени высокого бетонного забора и огляделась. Вокруг была заброшенная часть северной промзоны – серое небо, серые каменные стены, серая, закованная в асфальт земля. Заводы и склады, переставшие функционировать более двадцати лет назад, но всё ещё внушающие уважение своими циклопическими размерами. Спящие громады образовывали лабиринт, в котором любые громкие звуки многократно отдавались эхом, однако не составляло труда определить, что заполошная пальба гремит где-то совсем неподалёку.

– День начался хорошо – день закончится хорошо. – Уверенно сказала себе Хелси, выбираясь из салона. Она сняла плащ и бросила его на сиденье, чтоб не стеснял движений, расстегнула жакет, вытянула из кобуры оружие – маленькую воронёную "серпенту". В руках Анны, женщины высокой, но довольно хрупкой, этот пистолет вовсе не казался игрушечным.

– Зря не подождала его в участке. – Запоздало пожалела инспектор, шагая вдоль заводской ограды и держа "серпенту" стволом вверх. – Холодно-то как...

Пройти потребовалось всего-то метров сто – проулок, образованный забором и стеной соседнего корпуса, оборвался, выведя Анну к цели. Осторожно выглянув из-за щербатой бетонной плиты, она увидела перед собой двухэтажный корпус старого склада, окружённый редкой цепью полицейских машин. И около одной из них – наконец-то! – детектива Тёрнера. Облачённый всё в тот же мятый костюм, ещё более растрёпанный, он сидел прямо на земле, сжимая в руках огромный чёрный револьвер – кажется, армейского образца. Авто, за которым прятался следователь, накренилось набок из-за двух простреленных шин, от мигалок на крыше остались лишь осколки, боковые стёкла превратились в решето, белые пулевые отметины испятнали тёмно-синий корпус "патруля" – и другие авто в оцеплении выглядели не лучше. Тем не менее, сейчас по ним никто не стрелял – хотя внутри здания почти беспрерывно трещали пистолеты-пулемёты, басовито грохотали дробовики и звонко били винтовки.

– Майлз! – Решив, что выскакивать на открытое место будет не самым разумным шагом, Хелси помахала рукой, готовая в любой миг юркнуть под защиту солидного забора.

– Инспектор? – Тёрнер узнал её голос, обернулся. Увидев, даже привстал. – Откуда вы?

– Можно к вам? Это безопасно?

– Снайперов вроде нет, да им сейчас и не до нас. – Следователь приподнялся ещё выше и глянул поверх капота на массивное строение. Жестом велел офицерам у соседних машин изготовиться к стрельбе. – Но осторожней, я прикрою!

Пока он держал на мушке окна второго этажа, женщина в одну перебежку преодолела разделяющие их два десятка метров, плюхнулась на асфальт рядом, привалилась спиной к борту авто, тяжело дыша. Переведя дух, спросила:

– Что за война у вас тут? Мне сказали, какие-то типы побили камеры городской системы у сквера, убили патрульных и сбежали, вы им упали на хвост...

– Всё так. – Майлз тоже сел, большим пальцем опустил курок револьвера. Скривился. – Оказалось – таких нападений полдюжины по всему городу, в зонах ответственности разных участков. И все – одновременно. И все нападавшие отступили сюда, на этот склад. Дружно, чёрт... Там их человек двадцать, самое малое. Вооружены как бы не получше нас. Мы оцепили периметр, спецназ пошёл внутрь...

– Я не видела их фургонов.

– Это не наш спецназ. – Детектив скривился, как будто отведал свежего лимона. – Не полицейский.

– А... То есть, наш? – Хелси вскинула брови. – В смысле, А-17, спецназ НАР?

– Берите выше, инспектор. – Ухмыльнулся Тёрнер. – "Оцелот", спецгруппа Бюро Национальной Защиты. И такое впечатление, что они сюда без всякой связи с нападениями приехали, по какой-то своей наводке. Вернее, прилетели, на собственном дирижабле. Ох-х, ладно, что вас-то принесло?

– Меня... – Анна вдруг закашлялась, и тревожно глянула на ладонь – алых капель, к счастью, не было. Одного приступа ей на сегодня хватило. – Я, кажется, нашла ниточку в нашем совместно деле. Очень интересную, впервые за всё расследование. Она, возможно, даст повод связать его с делом о мартовских взрывах.

– Ниточка горит с нижнего конца? – Предположил следователь, поглядывая на громыхающий выстрелами склад. – Иначе чего вы так спешили?

– Да нет, просто... – Хелси не нашлась, что ответить – повода для спешки особого не было. Просто ей захотелось поделиться открытием с кем-нибудь, кто имел к нему отношение. – В общем, я взяла записи "Тысячеглазой" по всему кварталу, в котором жил покойный Боуи. Сделанные в ночь убийства и предшествующим днём. И отдала на обработку в лабораторию – чтобы все лица, зафиксированные на записях около места убийства... – Инспектор выдохнула. – ...сличили с лицами, зафиксированными "Тысячеглазой" около мест терактов.

– И?

– И сегодня утром эксперты нашли совпадение. Материалы я оставила в машине, потом покажу – там стоп-кадры, результаты анализа походки и так далее. Один и тот же человек ошивался около дома Боуи в ночь убийства и появлялся возле одной из точек подрыва за пару дней до... Мужчина, средних лет, лицо удалось заснять, он пару раз проходил под работающими фонарями.

– Это может быть совпадением. – Заметил следователь.

– Безусловно. – Кивнула Анна, ёрзая на асфальте, чтобы сесть поудобней. – Но мы обязаны проверить, пока других версий нет. Нужно искать этого типа. И не хотелось бы поднимать шум, так что просто объявить в розыск по фотороботу – крайний вариант. Разослать ориентировку по постам "Тысячеглазой" мне не хватит оснований – там и без того сейчас все операторы перегружены, работать по чьим-то смутным подозрениям они не станут. Потому, я очень надеюсь, вы...

Её прервал оглушительный удар, перешедший в душераздирающий скрежет. Ржавые стальные ворота, закрывающие грузовой въезд склада, сорвались с петель – их вынес бампером тяжёлый грузовик с крытым кузовом. Прогромыхав шестью колёсами по рухнувшим створкам, он разметал оказавшиеся на его пути легковые машины, попытался развернуться и уйти в переулок, провожаемый беспорядочной пальбой патрульных. Но в итоге не вписался в узкий проезд, на полной скорости врезавшись в тот самый забор, за которым поначалу пряталась Хелси. Водителю, видимо, удара о бетон хватило – дверца смятой кабины осталась закрытой. Зато из кузова выпрыгнули сразу двое – в грязных рабочих комбинезонах и самодельных масках из шейных платков. Один из них вскинул карабин с обрезанным прикладом, выстрелил от бедра. Тяжёлая пуля ударила в капот многострадального «патруля», хотя стрелок явно метил в Тёрнера и Анну, ведь из полицейских они были к нему ближе всех. В ответ детектив упал на колено, прицелился и тоже вдавил спуск – револьвер бухнул едва ли не громче ружья, преступник пошатнулся, хватаясь за плечо... Но упал лишь после того, как инспектор всадила ему в грудь ещё две пули из своей «серпенты» – в скорострельности и точности она превосходила ручную гаубицу Майлза.

Второй пассажир грузовика бросился наутёк, зажав под мышкой обычную охотничью двустволку, но далеко не ушёл – кто-то из офицеров оцепления достал его метким выстрелом в спину. Меж лопаток бедолаги брызнул тёмный фонтанчик, и он рухнул, нелепо взмахнув руками. Так и не пригодившийся ему дробовик лязгнул об асфальт.

– Чего стоите, к грузовику! Проверить груз и кабину! – Рявкнул Тёрнер, первым подавая пример. Хелси последовала за ним – лишь на миг обернулась, чтобы убедиться, что тыл чист, и из проломленных ворот уже высыпали бойцы "Оцелота" в чёрных мундирах.

Разумеется, детектив оказался на месте первым. Заглянул в кузов с револьвером наготове, дождался, пока патрульные окружат кабину, и только после это присел возле первого убитого. Словно зная, что увидит, медленно стянул с его лица платок. Грязно выругался сквозь зубы. Анна стояла рядом, с трудом сохраняя каменное лицо. Застреленный Майлзом... Нет, ею застреленный преступник оказался мальчишкой лет шестнадцати, от силы. На второе тело она старалась не смотреть – тот несчастный был ещё ниже ростом, ещё хрупче сложен. Хорошо, что он лежит лицом вниз...

Тёрнер закрыл глаза мальчишке и встал. Встретился взглядами с инспектором. Та нашла в себе силы не отвернуться – потому что ей показалось, будто она смотрится в зеркало. Через плечо следователя она видела, как двое полицейских вытаскивают из салона, сорвав погнутую дверцу, окровавленное тело водителя.

– Как вы относитесь к виски, инспектор Хелси? – Вдруг спросил Тёрнер, не меняясь в лице. Взгляда он не отводил.

– Когда как. – Анна снова оглянулась. Перестрелка в складском корпусе сошла на нет, спецназовцы выходили на улицу небольшими группами. Арестованных то ли не выводили пока, то ли их вообще не было. – Предпочитаю коньяк, но сегодня, пожалуй, не откажусь и от виски. После службы, конечно. И чтоб в достаточном количестве...

* * *

18 мая 1965 г.

– Скажи, Чарли, почему всякие ублюдки так любят использовать детей для грязных дел? – Спросила Хелси, не поднимая взгляда от разложенных по столу бумаг и вертя в пальцах карандаш.

– Потому что именно дети легче всего верят всяким ублюдкам. – Курящий у окна Старик тоже не повернул головы, отвечая ей – продолжил смотреть на улицу. А может, на капельки дождя, сползающие по стеклу. В рамках "договора об обмене делами" он принёс Анне свежие материалы по своему расследованию, и задержался. – Детей легко убедить, что на свете есть вещи более важные, чем их жизнь и благополучие, что ради высоких целей можно идти на жертвы...

– А ты считаешь, нельзя? – Женщина сделала пометку на одном из документов и отложила его, потянулась за следующим.

– Не на любые. – Пожилой инспектор криво ухмыльнулся, выдохнул облачко дыма. – По мне, так это мы, взрослые, должны платить цену за счастье будущих поколений. И не вмешивать их в этот процесс... Хотя именно молодёжь чаще всего мечтает своими руками построить светлое будущее.

– Однако ж почти все зачинщики бунтов, волнений и терактов – отнюдь не юноши и девушки. – Халси вздохнула, пробегая взглядом строчки полицейского протокола. Ещё одна серия взрывов – на сей раз четыре бомбы. И прилагающееся убийство – тоже мелкий министерский чиновник, член Партии, тоже запытан до смерти и посажен в кресло так, чтобы смотреть на место первого взрыва... И послание на куске парусины: "Что видят ваши глаза?". Все взрывные устройства заложены в слепых зонах "Тысячеглазой", где камеры не успели восстановить после месяца беспорядков, однако послание – опять на самом виду, перед объективами, и появилось словно из воздуха, после пары секунд помех в записи... Самое же обидное – ни на одной относящейся к делу плёнке не было зафиксировано человека, интересующего Анну, что работало против её версии. С таким трудом найденная ниточка грозила оборваться.

Выдернув женщину из размышлений, сквозь каменные стены старого здания НАР донёсся пронзительный паровозный гудок. По железнодорожной ветке снаружи застучали колёса, пол кабинета задрожал. Чарли выждал, пока всё стихнет, прежде чем ответить.

– Война кончилась двадцать лет назад. Но старый мир рухнул ещё раньше, с её началом. – Он затушил папиросу об косяк и бросил окурок на подоконник. В любом другом месте это выглядело бы отборным свинством, но только не в кабинете Хелси – хозяйка и сама любила размышлять с сигаретой в руке, глядя через окно на проезжающие внизу машины. Так что подоконник с давних пор был покрыт ровным слоем табачного пепла. – Ты не можешь помнить, что было прежде. Когда всё началось, тебе было лет пять. А вот такие как я – помнят. Помнят, что зимой здесь раньше шёл снег вместо дождя. Что булка хлеба стоила половину фунта. Что на границе страны не было сплошной цепочки пулемётных бункеров, как сейчас, и что за летний отпуск можно было объехать весь континент. Что на юге можно было жить без респираторов. Что в столице работали все предприятия... – Он вздохнул, поворачиваясь к Анне. – Может быть, это и подталкивает стариков? Память о том, что мир был лучше, и желание вернуть его назад?

– А руки для этого нужны молодые... – Инспектор стукнула грифелем по листу отчёта.

– Угу. Только и с молодыми руками ничего уже не поделаешь. Прежний мир умер, нам осталось лишь сторожить руины.

– И верить, что на пепле вырастут цветы. – Женщина легонько улыбнулась, поймав взгляд Старика.

– Метафоры. – Хмыкнул тот и опустил голову, словно смутившись. – Оставь их партийным говорунам, Анни. Мы, сыщики, должны мыслить существительными и глаголами: "он встретился", "она сказала", "он передал"... Кстати, насчёт передать...

Он пошарил по карманам пиджака и вытащил на свет божий крошечную бутылочку-флакончик, украшенную этикеткой коньяка "Южное море". Такие бутылочки, на пару глотков, подавали на междугородних авиарейсах, в салонах первого класса. В былые времена. Значит, флакончику не меньше двух десятков лет.

– Когда в следующий раз придёшь на работу с трещащей головой – воспользуйся. – Диксон поставил подарок на столешницу. – А то после того раза на тебя жалко смотреть было. Вы с этим копом играли в "кто кого перепьёт"?

– Спасибо. Не буду даже спрашивать, где ты берёшь такие штуки. – Анна спрятала бутылочку в запирающийся ящик стола и нашла в себе силы улыбнуться достаточно искренне. – Вообще, мне начинает казаться, что все эти твои подарки – неспроста. Женился бы ты, Чарли.

– Мне трёх заходов хватило. Четвёртая попытка для меня наверняка кончится не разводом, а петлёй или пулей в виске. – Пожилой инспектор с коротким смешком сунул руки в карманы. – И не шути так, ты на год младше моей первой дочери...

* * *

Дождь лил. Его шелест был слышен и в подъезде, и на пролётах, и на лестничной площадке, и даже в прихожей – но закрыв за собой дверь родной квартиры, Анна почувствовала, как тяжесть нависших над городом туч отступает, перестаёт давить на её плечи. Тепло и ощущение уюта, спокойствия – несмотря на грязные обои и тусклую лампочку-рожок. Дом – есть дом, каким бы он ни был. Единственное место, где тебе хорошо независимо от погоды за окном.

Разувшись и плюхнув на пол пакет с продуктами, женщина первым делом направилась в спальню, где сбросила с себя большую часть одежды, оставшись лишь в брюках и влажной, липнущей к телу рубашке навыпуск. Для полного комплекта оставалось принять душ, но горячую воду во всём доме отключили уже неделю как, и дать вскорости не обещали. Выяснить причину отключения Анне не удалось, что было весьма показательно, учитывая её место службы и должность. Это, однако, женщину не слишком расстроило – перетаскав содержимое пакета в кухонные шкафчики, она поставила на огонь кастрюлю для купленной в магазине суповой смеси, прихватила упаковку чипс, пару бутылок пива, и устроилась в самом мягком кресле в гостиной, погасив люстру и включив телевизор на четверть громкости. При здешних картонных стенах слушать его на полную в час ночи было бы форменным издевательством над соседями. Однако стоило инспектору откупорить первую бутылку, как на столике у кресла задребезжал телефон.

– В Бога душу... – Прошипела она, отставляя пиво и снимая трубку. – Да? Инспектор Хелси слушает.

– Надеюсь, я вас не разбудил? – Поинтересовался знакомый голос. – Это следователь Тёрнер, Майлз.

– Я узнала. – Женщина подобралась, невольно сдвинув брови. – Что случилось?

– Нет-нет, ничего! – Торопливо заверил её полицейский. – То есть, я мог бы отчитаться по ходу расследования, но пока особо не о чем, текучка. Просто... погода дурная, я сижу один в своей тёмной квартире и не могу заснуть. Дождь барабанит в стекло не переставая, радио не включишь, соседи спят, читать не могу... В голове одна работа и сплошные тупики по логическим цепочкам. Не могу не думать о работе. Чую, как подкрадывается меланхолия. Надо с кем-то поговорить, чтобы завтра не быть тоскливым зомби.

– И вы решили позвонить малознакомой женщине в час ночи, чтобы просто поболтать? – Инспектор откинулась на спинку и прикрыла глаза. Глупо улыбнулась. – То есть, вообще, интересно – единственный человек, которому вы можете в час ночи излить душу, это сотрудница НАР, так?

– Ну... выходит, что так. – Майлз на своём конце провода хмыкнул. – Однако я был уверен, что вы сейчас не спите. Не знаю, почему.

– Вы угадали. – Анна наклонилась к столику и взяла с него бумажную упаковку с чипсами.

– И чем же вы сейчас занимаетесь? – После секундной паузы продолжил детектив. – Я вот – смотрю на уличный фонарь через занавеску и грызу кусок сыра.

– А я ем чипсы. – Женщина, продолжая улыбаться, прижала трубку щекой к плечу и принялась с хрустом вскрывать бумажный пакетик. – И запиваю пивом. Перед телевизором.

– Говорят, всё это ужасно вредно для фигуры. – В динамике раздался негромкий смешок. – А вам есть что беречь, поверьте.

– Спасибо, но с моей работой потолстеть невозможно в принципе. – Инспектор справилась с упаковкой и положила её себе на колени, переставила пиво с пола на столик. – Наоборот, нужно восполнять убыль. Да кому я это рассказываю, боже? Как будто ваши полицейские пончики чем-то лучше.

– И то верно. – Снова смешок. – Хотя пончики – это привилегия патрульных. М-м... Я как раз догрыз сыр... Вы сказали, что у вас есть телевизор? И что вы смотрите так поздно?

– Хм-м... Честно... Не знаю. – Женщина выудила пригоршню чипс, тыльной стороной кисти поправила очки и глянула на мерцающий экран. – Какой-то человек в резиновом костюме двуногого ящера грызёт макушку картонного небоскрёба. Вокруг летает игрушечный аэроплан на верёвочке.

– Ох, это тот дурацкий импортный фильм, его в прошлом году в синематеатрах показывали...

– Дурацкий?

– Очень.

– Может, перескажете сюжет, чтоб мне его не смотреть до конца?...

– Вы думаете, я его?... Хотя да, досмотрел. Представляете, досмотрел. Кхех, ну, слушайте...

Тяжёлые капли били в окна гостиной, стекали струйкам по стеклу, просачивались в щели меж ним и старой деревянной рамой – но шторы в квартире инспектора Хелси, вопреки обыкновению, оставались не задёрнуты...

* * *

14 июня 1965 г.

На распечатке «высветленного» в лабораториях БНЗ стоп-кадра лицо идущего по тротуару человека было аккуратно обведено синим химическим карандашом. Им же сделанная надпись рядом гласила: «Совпадение с внешностью бывшего министра энергетики Рональда Пэтчера – 17%». Анна долгую минуту вглядывалась в снимок, потом зло, чуть не прорвав пером плотную бумагу, обвела целиком стоящего спиной к камере седого джентльмена с тростью, подписала: «Совпадение с внешностью покойного киноактёра Фрэнка Митчборда – 0,0001%». Выронила ручку, обхватила голову ладонями, запустив пальцы в волосы, навалилась грудью на край стола и замерла, крепко зажмурившись. Иногда ей казалось, что экспертная команда, анализирующая снимки, над ней издевается – хотя по совести служащих Бюро стоило благодарить за прилежность. Вручную обрабатывая километры плёнки и тонны архивных записей, они не упускали ни единой мелочи. Однако это лишь усиливало отчаяние инспектора – человек, замеченный у дома убитого Боуи и возле места теракта, ни разу больше не попал в объективы городской системы. Это само по себе кое о чём говорило – будь он случайным прохожим, его давно бы отыскали и доставили на допрос. Однако без новых сведений единственная ниточка, с таким трудом нащупанная, попросту обрывалась в пустоту. Ну да, этот тип подозрителен и может быть связан с преступлениями. Но кто он? Где он? Как его зовут? Видеозаписи не дадут ответа.

Меж тем, неведомый террорист не успокаивался. За минувшие месяцы он устроил ещё два подрыва – обрушил пару статуй и отключил прожектора на Площади Освобождения, взрывом перебив электрокабели, а также "нарисовал" бомбами ещё одну стрелочку с изуродованным трупом министерского чиновника на вершине. Число случайных жертв каждый раз было невелико, и всё же Хелси до боли стискивала зубы, читая отчёты судебных медиков. Она чувствовала себя так, словно лично убила каждого из этих несчастных, оказавшихся не в то время не на той улице. Детектив Тёрнер, к которому Анна теперь еженедельно заезжала на работу, узнать новости, реагировал с виду спокойнее, но как бы невзначай отметил в одной из бесед, что по всему городу начал расти уровень уличной преступности. Похоже, люди начали меньше бояться стеклянных зрачков "Тысячеглазой" – в самом деле, она больше не казалась всевидящей и всезнающей гарантией кары за любой проступок. Интересно, если в Бюро Национальной Защиты решат, что цель акций как раз в этом, в подрыве авторитета системы – заберут ли дело у Агентства?...

Дверь хлопнула, распахнутая чуть ли не пинком. Зная, что так в её кабинет входит лишь один человек, Хелси подняла взгляд, радуясь поводу отвлечься от работы:

– Чарли...

– Добрый день, Анна. – Быстро выговорил стоящий на пороге Майлз, переводя дух. – Я нашёл его.

– Кого... То есть – его? – Женщина поднялась со стула, совершенно машинально поправила очки.

– Его самого. – Следователь, всё ещё тяжело дыша, покрутил пальцем в воздухе. – Вашего... клиента, так сказать. Собирайтесь скорее, по пути детали расскажу.

Инспектору не потребовалось много времени на сборы – она лишь сняла с вешалки плащ и поспешила за полицейским, на ходу просовывая руки в рукава. Пока они спускались с третьего этажа, Тёрнер, не оглядываясь, объяснял:

– Помните, я давно ещё говорил, что если подозреваемый месяцами не попадался камерам "Тысячеглазой", это с большой вероятностью значит, что он проводит много времени там, где камер нет. Но живёт он где-то в столице или около неё, иначе замучился бы мотаться из убежища в город.

– Да, я тогда разослала ориентировки в пригородные посёлки, даже самые мелкие, чтобы местная полиция начала поиски. – Хелси, с трудом поспевая за шагающим через две ступеньки мужчиной, застегнула жакет на две пуговицы и теперь торопливо приглаживала волосы. – А вы обещали приглядеть за подобными местами внутри столицы...

– Ну вот и... – Кивнул Майлз, распахивая двери на улицу и пропуская женщину вперёд. – Не берите свою машину, поедем на моей. С нами ещё патруль из моего участка, вон там припарковались...

Личный транспорт следователя оказался такой же развалюхой, как и «протон» Анны. Однако если чёрный автомобильчик инспектора являлся хламом сам по себе, то массивный, приземистый «астро» полицейского явно мог похвастаться бурной молодостью – он был, пожалуй, старше хозяина, и до войны считался машиной недешёвой. Когда Тёрнер провернул ключ зажигания, мощный двигатель утробно заурчал – видимо, за ним следил хороший механик...

– Удобно устроились? – Поинтересовался детектив, выводя машину на шоссе и краем глаза наблюдая, как сидящая рядом женщина пытается найти ремень безопасности. – Не ищите, когда я покупал, его уже не было...

– Прекрасно... – Хелси откинулась на жёсткую спинку, глянула в зеркало заднего вида. "В хвост" им действительно пристроился чёрно-белый патрульный экипаж с выключенными мигалками. – Так куда мы едем?

– Второй спальный район у северной промзоны. – Майлз вдавил педаль газа так, что взвизгнули покрышки. – Мы оба в ней были, помните ведь?

– Ещё как... – Женщина помрачнела, куснула губу. – Но я такого района по карте не припомню.

– Его нет на карте. – Пояснил следователь, сосредоточенно глядя на дорогу. Тяжёлый "астро" вилял в потоке авто, обгоняя неспешно едущие машины. Патруль, чтобы не отстать, запустил-таки сирену. – На карте он значится как часть промышленной зоны, серая такая клякса. Район нежилой. Он предназначался для персонала предприятий и заводов, а как они закрылись...

– Понятно. – Кивнула Хелси и кашлянула в кулак. Под рёбрами неприятно кольнуло, и она с опаской глянула на ладонь. Нет, слава Творцу, никакой алой влаги...

– Среди поселившихся в заброшенных домах нищих есть мои осведомители. – Продолжил Тёрнер. – Я припряг их к поискам. Один только что позвонил мне с таксофона в другом квартале, сообщил, что видел нужного мне человека, описал в точности. Назвал адрес и обещал приглядеть, чтоб не скрылся. Вот по адресу и спешим. Я медлить не стал, схватил дежурный наряд – и туда. Вам решил не звонить, всё равно ехать мимо офиса НАР...

– А если бы меня не было на месте? – Приподняла бровь женщина.

– Значит, вам бы не повезло. – Усмехнулся следователь.

На окраине мёртвого района они затормозили лихо, с заносом и чуть ли не дымом из-под покрышек. Выбравшийся наружу Майлз дождался, пока подтянутся патрульные, и махнул рукой:

– Вот по этой улице, мы в её начале. Номеров на домах не сохранилось, но нам нужен шестнадцатый по западной стороне, с тремя подъездами, один заколочен.

Солдат-автоматчик остался сторожить машины, первыми же опять двинулись Тёрнер и Анна – полицейские из патруля прикрывали им спины.

– Я, конечно, знала, что в столице хватает трущоб на любой вкус, но за столько лет работы в них почти не бывала... – Призналась Хелси, оглядываясь и держа руки в карманах плаща. Сочетание низкого серого неба, ветхих многоэтажек, прохожих в оборванной одежде и сухих деревьев вдоль обочины вызывало у неё тоскливое чувство – почти такое же острое, как боли в груди, из-за которых Анна теперь не спала каждую вторую ночь. – Мне больше приходилось вести дела с обеспеченными горожанами на главных ролях. Район вычеркнут из городских списков? Здесь на тротуарах сейчас больше людей, чем в центре...

– Здесь обрезаны все коммуникации. – Как и спутница, Тёрнер спрятал ладони в карманы и внимательно смотрел по сторонам. – Нет водопровода, нет газа, нет электричества, по телефону сюда не дозвонишься, "скорая" не приедет. За сохранностью строений никто не следит, кое-где дороги перекрыты обвалившимися домами. Но люди живут – те, кому нет места в других частях столицы. Довольно много честных парней и женщин, приезжих из глубинки, которые где-то работают, но больше всего ублюдков с ночным заработком, естественно... "Тысячеглазая" сюда не дотягивается – но выйти из района можно только прочь от города, войти в другие кварталы незамеченным не выйдет. Границы таких областей всегда под усиленным наблюдением. Так что это не объясняет, как наш подозреваемый проникал в столицу тайно, раз он тут держит базу...

– А разумно ли тащить с собой ребят в мундирах? – Инспектор оглянулась на сопровождающую их пару патрульных – один из офицеров нёс за плечом дробовик, другой не убирал руки от кобуры. – Это наделает шуму... Мы могли бы...

– У здешних постояльцев нюх на копов. – Мотнул подбородком Тёрнер. – Они нас и в гражданском узнают. В любом случае, вы слишком чистенькая и ухоженная для местной, да и я, пожалуй, тоже. А случайные прохожие сюда не забредают. Так что лучше иметь за спиной лишние стволы и полагаться на скорость. Как вариант – можно было вызвать спецназ и взять цель штурмом, чтоб с гарантией, но пока выбьешь разрешение, пока соберут группу... Надеюсь, нас четверых хватит.

Они остановились перед пятиэтажным зданием – неприметная серая коробка с тремя подъездами, один из которых заколочен, большая часть окон зияет выбитыми стёклами... Встав перед ближним подъездом, Майлз бросил мимолётный взгляд на попрошайку у угла дома – Анна заметила, как тот подал детективу какой-то знак. Тёрнер ответил кивком. Сказал: