Текст книги "33 секрета здоровой и счастливой жизни"

Автор книги: Рушель Блаво

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Мои поиски ключа к проблеме 2012

Проблема так заинтересовала меня, что я стал пытаться решать ее с разных сторон: анализировал опыт прошлого, всматривался в имеющиеся предсказания о грядущем, оценивал настоящее состояние дел в нашем мире, прислушивался к своему внутреннему голосу, идущему из подсознания. Но не только: ко всему этому постоянно подключался мой личный опыт. И этот личный опыт однозначно подсказывал, что разгадка тайны 2012-го года лежит совсем не рядом, а где-то в другой стране, в другой части света. А кроме того, мой личный опыт говорил мне, что чаще всего (хотя и не всегда) путь к раскрытию той или иной великой тайны природы проходит где-то очень далеко от здешних мест. Тайн великое множество, но вот, чтобы разгадать их, следует прежде преодолеть еще большее множество преград, разного рода препятствий.

Оставалось понять, в какой стране следует отыскивать ключ к тайне 2012-го года. И здесь мне вновь помог мой обширный опыт в раскрытии тайн природы. Дело в том, что всегда поводом к тому или иному открытию оказывался какой-либо документ, буквально – материальный источник информации. Не один месяц прошел, прежде чем я обнаружил такой источник по заданному направлению поисков. Сразу скажу, что мне пришлось отбросить все документы, касающиеся непосредственно 2012-го года. Практически все эти носители я отработал еще раньше. Отработал и пришел к ужасному для многих выводу: авторы этих, с позволения сказать, «документов» в подавляющем большинстве неплохие сочинители, воплощающие собой русскую поговорку: «Слышал звон, де не знает, где он». Вот и эти авторы, услышав, что будет такой вот 2012-й год, на который вроде как назначен конец света, дальше начинали активно фантазировать, подключая к своим фантазиям незамысловатые сюжетные ходы из американских фильмов о разного рода катастрофах, ожидающих человечество.

Таким образом, стало ясно, что о 2012-м годе никто пока что ничего внятного и хоть сколько-нибудь правдивого не сказал. И все же повторюсь, что в не меньшей степени было мне ясно и следующее: в декабре 2012-го года с нашим миром что-то должно произойти. Но что? Я продолжал искать ключ. И когда уже казалось мне, что такого документального ключа просто не существует в природе, а страны, куда мне надо попасть по этому ключу, элементарно нет на карте, вот тогда-то и улыбнулась мне удача. Однако обо всем по порядку.

Странный звонок

Стоял чудесный весенний день, один из таких дней, когда больше всего на свете хочется сесть на электричку и выйти на самом заброшенном из всех полустанков; и идти, куда глаза глядят среди первых, еще не тронутых пылью трав; полной грудью вдыхать этот воздух, смотреть на облака, которые словно в замедленной съемке проплывают по неестественно голубому небу; вслушиваться в журчание ручейка и в пение недавно вернувшегося на родину скворца. И если о чем-то и думать, то только о том, сколь хороша и прекрасна дарованная нам самой природой жизнь. Однако несмотря на всю прелесть и привлекательность этого дня, я, как и почти всегда (если, конечно, не нахожусь в экспедиции), работал. На этот раз в рабочем кабинете своем пытался усовершенствовать уникальную методику диагностики по сновидениям. Признаться, к тому моменту я несколько охладел к поискам тайны 2012-го года; думал совсем о другом, но судьбе именно в это время угодно было послать мне первую весточку, которая, как будет ясно из всего дальнейшего повествования, станет тем необходимым шагом, с коего обычно начинаются все великие открытия. Тогда, по правде сказать, к этой весточке отнесся я более чем настороженно. Дело же было так.

На моем рабочем телефоне раздался звонок. Номер этого телефона ни для кого не секрет, а потому не сказать, чтобы часто, но мне приходится выслушивать в трубке и хулу в мой адрес, и просто откровенное и неприкрытое вранье. Вероятно, поэтому к звонкам на рабочий телефон я отношусь всегда с некоторой долей опаски. Впрочем, обычно мне не составляет труда уже на первых секундах разговора понять, что у звонящего на уме. Для этого существуют специальные методики определения по голосу, по тембру звучания, по структуре речи, по интонированию, по иным особенностям истинных целей человека.

Этими методиками я владею в совершенстве, но сейчас разговор не о них (тут уместна отдельная книга), а о том, что показали данные методики, когда я стал анализировать речь звонившего тем весенним днем незнакомца. Со всей очевидностью, речь эта указывала на то, что человек на другом конце телефонного провода не просто искренен, а в искренности этой желает быть полезен мне, а в моем лице – всему человечеству. Более того, было ясно и следующее: звонивший господин искренне верит в то, о чем он мне сообщает. Я не буду дословно приводить то, что тогда услышал в телефонной трубке, чтобы не провоцировать уважаемых моих читателей к поискам тех или иных знаков искренности и правдивости в речи звонившего человека.

Скажу только, что этот человек сказал мне об имеющемся у него документе, в котором собраны разные сведения о тех или иных событиях относительно недавнего прошлого. На мой же вопрос, чем для меня может быть интересно данное собрание, звонивший ответил, что хотя бы следующим: доподлинно известно – все описания были сделаны еще до свершения самих событий. И в подтверждение своих слов просто зачитал в трубку один маленький фрагмент.

Мурашки прошли по всему моему телу, когда я дослушал до конца. Признаюсь, мне уже тогда стало ясно, что прочитанный текст – отнюдь не подделка, не фальшивка.

И все же я взял себя в руки и спросил у звонившего господина:

– Каковы доказательства того, что эта запись сделана до описываемого в ней события?

– Вы же сами уже это поняли, – ответил человек на том конце телефонного провода.

Да, я действительно понял. И похоже было, что обладатель этого документа прекрасно разбирался в психологии, раз он по моей интонации без труда сообразил то, о чем я подумал.

И, словно предвосхищая мой следующий вопрос, звонивший господин добавил ко всему сказанному, что данный документ может стать прямым ключом к интересующей меня уже давно тайне 2012-го года. Мне нечего было ни добавить, ни возразить. В те поры я так и не узнал, кто был этот человек, звонивший мне в тот прекрасный весенний день. Не узнал потому, что пакет с документом был передан мне не лично в руки, а оставлен в ячейке камеры хранения железнодорожного вокзала во Пскове. Звонивший продиктовал мне шифр и назвал номер ячейки. Конечно, в тот же день я направился в Псков – в какой-то мере сбылась мечта о поездке куда-то за пределы Петербурга.

Документ

Едва сойдя с поезда, я тотчас же ринулся в центральный зал вокзала. Проскочив мимо мемориальной доски, извещающей о том, что именно на станции Псков в 1917-м году император Николай II отрекся от престола, я отворил массивную деревянную дверь и вошел в нужный мне зал.

Ячейка с номером, который был мне назван по телефону, была заперта. Для меня, признаюсь, это было важным знаком. Ведь если бы ячейка был открыта, то мне бы только и оставалось, что посмеяться над собой. Но нет – смеяться было рано. Хотя, возможно, уже и поздно – ну как ячейка не откликнется на набранный шифр, состоящий из одной буквы и трех цифр. Старательно, чтобы только не ошибиться, набираю необходимый код. Вот набрана третья цифра, все верно. Как же долго длится пауза! И вот он – долгожданный щелчок. Открываю железную дверцу словно ворота в пещеру с сокровищами. Однако не сокровища ждут меня, а… банальный пакет с рекламой известного сетевого супермаркета.

Рисковал ли я, когда полностью следовал указаниям звонившего? Скорее да, чем нет. Только представьте себе, что в ячейке псковского вокзала была бы бомба или же какое-нибудь отравляющее вещество. Я бы мог с пафосом напомнить известную мысль о том, что бывает с теми, кто не рискует. Однако тогда я совсем не думал о том, чтобы отведать известного французского напитка, а думал только о том, что даже если и подвел меня анализ речи звонившего на всех уровнях, что даже если и окажется в ячейке камеры хранения во Пскове какая-нибудь ловушка, то, признаться, так тому и быть. И пускай сбудется то, что предначертано судьбой, что назначено свыше. На какое-то время я стал законченным фаталистом. Пусть так. Без лишнего хвастовства лишь скажу, что, открывая ячейку, я удостоверился в том, что поблизости никого нет – если кто-то и пострадает, то только я. Признаюсь: вздохнул с облегчением, когда убедился, что в пакете находится серая папка с бумагами. До обратного поезда было еще добрых три часа. На вокзале сидеть не хотелось. Да и упускать дарованную судьбой поездку во Псков таким славным весенним днем не хотелось тоже. На привокзальной площади я сел на автобус и через десять минут был уже у кремля.

На самом берегу реки с претенциозным названием Великая уже открылось после зимнего перерыва давным-давно облюбованное мною летнее кафе. Взяв чашку чая с бутербродом, я сел таким образом, чтобы мне был виден Мирожский монастырь с его белыми стенами и зелеными куполами. Мерно стучала о причал неспешная волна (и откуда только волны берутся на реках?), солнце спряталось за небольшое облако, похожее на тюленя; однако странным образом и Мирожский монастырь на другом берегу, и покрытый золотом купол Троицкого собора позади меня были освещены прямыми лучами солнца. Так бывает в наших краях, когда полоса тени чередуется с полосой яркого света. И спешат эти полосы куда-то, а человек не поспевает за ними и вынужден всего лишь примиряться с этой вот сменой белого и черного, а вернее сказать – светло-серого на темно-серое…

Отпив горячего черного чая, я принялся изучать документ, доставшийся мне столь необычным образом. Серая папка таила в себе своего рода рукописную книгу – не древнюю, отнюдь нет: по тому, как были разлинованы листы, по степени их обветренности и выгорания не составляло труда установить, что самым старшим из них никак не более восьмидесяти лет (кто увлекается книжным делом, тот меня поймет). И я не оговорился, когда сказал про самые старшие листы. Не удивляйтесь, но листы, составившие книгу, были не только разного формата, не только исписаны разными почерками, но и были выпущены в разное время. Листам, открывающим книгу, было, как я уже сказал, порядка восьми десятков лет, последние же листы были словно вчера куплены в канцелярском магазине.

Дельнейший визуальный осмотр позволил мне установить, что общее количество подшитых, как я их назвал тогда же, «тетрадей» – девять. Точнее – восемь и еще несколько листов, содержащих сведения принципиально иного порядка, чем все прочие. Эта девятая «тетрадь» являла собой компьютерную распечатку. А по содержанию это была своего рода инструкция по пользованию остальными восемью тетрадями. В числе прочего в этой инструкции были следующие слова:

«Многоуважаемый Рушелъ Блаво! Позвольте мне выразить уверенность в том, что Вы не только побываете в тех местах, на которые я Вам указал, не только сможете понять и разобраться в тайне грядущего, но и напишите об этом книгу. Нижайшая просьба к Вам в этой связи: пожалуйста, приводите содержание источников, хранящихся в данной папке, только тогда, когда в описании Вашего путешествия Вы доберетесь до самого главного – до воссоздания цели всей экспедиции».

Именно по этой причине я сейчас, в начале своей книги не могу излагать ничего из того, что содержится в восьми «тетрадях», но обязуюсь сделать это в свой черед: тогда, когда, как и сказано в девятой «тетради», доберусь до самого главного.

Помимо же этого девятая «тетрадь» документа содержала все то, что так необходимо человеку, задумавшему совершить путешествие с практическими целями, то есть была дана географическая цель маршрута и приложена цветная распечатка карты, на которой ярко-зеленой краской был прочерчен сам маршрут.

Что ж – предстоял путь в Африку, а точнее – в Гвинею. В числе прочего инструкция содержала указания, согласно которым мне следовало быть предельно осторожным. Дело в том, что для достижения цели я должен был пройти по пути, возле которого обитали племена, и по сей день живущие по непреложным законам первобытного мира. И это было бы еще полбеды, да только среди прочих законов, реализуемых на практике в этих племенах, был один, представляющий реальную опасность для любого человека: племена эти до сих пор практиковали каннибализм, а проще говоря – употребляли в пищу себе подобных, ели людей. Прежде я полагал, что людоеды бывают только в сказках. Моим заблуждениям очень скоро суждено было рассеяться. Как же часто иллюзии наши рушатся от столкновения с реальностью! Второе указание было сделано в вежливой, но не дающей право на варианты прочтения форме: мне следовало отправиться в путешествие одному. Кроме того, я не должен был разглашать основные результаты своей экспедиции до того, как в свет выйдет книга, которую вы сейчас держите в руках. Сразу же скажу, что я сделал все так, как мне было предписано.

Соблюдение предписаний, выполнение условий договора – вот подлинный ключ к успеху.

Я еще раз взглянул на бело-зеленый контур Мирожского монастыря, сопоставил его с отражением в водах Великой, допил чай и закрыл папку. Как же я сразу не заметил! А может, эта надпись, сделанная оранжевым маркером на обложке папки, появилась каким-то чудесным образом уже потом – после того, как я смотрел на эту обложку перед тем, как развязать тесемки и углубиться в знакомство с содержанием девяти «тетрадей»? Но как бы там ни было, а надпись была такая:

«Эра ЧЕ».

Поздним вечером получившегося столь длинным дня я вернулся в Псков. Пора было собираться в путешествие.

Часть 3
История экспедиции

Затерянный мир

Первая встреча

Все мы конечно же читали в детстве, а возможно, перечитывали и будучи уже взрослыми людьми, замечательные рассказы и повести английского писателя Артура Конан-Дойля о гениальном сыщике Шерлоке Холмсе и его верном друге докторе Ватсоне. Но не все знают, что Конан-Дойль писал не только превосходные детективы. Есть в его наследии и сугубо приключенческие произведения. Одно из них поразило меня еще в дошкольном возрасте. Это была не книга, нет – это был диафильм. Помните такие? Книгу прочел уже позднее – прочел и не разочаровался. А название и диафильма, и книги было такое: «Затерянный мир». Экспедиция путешественников оказалась на отрезанном от мира плато, где в первозданном виде сохранился древний мир. Это плато населяли разные виды и породы динозавров, обитали там и люди, но находящиеся на такой стадии развития, когда даже о зачатках культуры или цивилизации говорить не приходится. Когда-то с книги Конан-Дойля началось мое увлечение путешествиями. Теперь мне предстояло увидеть затерянный мир не на белой простыне, принимающей на себя волшебный лучик диапроектора, и не на страницах зачитанной до дыр еще моими предшественниками библиотечной книги, а увидеть его в мире реальном. Нет, конечно, никаких динозавров там не было (хотя иногда было ощущение, что они где-то рядом – просто мне не показываются). Но вот люди словно и вправду шагнули сюда со страниц учебников истории, с самых первых страниц, на которых говорилось о первобытно-общинном строе со всеми его двупольями и палками-копалками. Каменный век в этих джунглях в принципе не допускал ничего другого. И начинался этот каменный век едва ли не в двух часах езды от города Конакри – самого крупного в этой стране, расположенной на западном побережье Черного континента.

Когда я оформлял свое путешествие в туристическом бюро, то, едва взглянув на карту, специалист по Экваториальной Африке (а Гвинея расположена именно в этой части) предупредил меня:

– Туда, куда вам нужно попасть, если верить этой карте, ни один шофер не поедет. Это джунгли! Более того, вы даже не сможете обзавестись проводником. Ни за какие деньги гвинейцы не станут пересекать границу мира.

И дальше специалист пояснил, что среди гвинейцев существует поверье: в джунглях обитают ведомые злыми духами люди, с которыми еще никому не удавалось договориться. Поэтому мир рядового жителя Гвинеи четко поделен на две части: на свой мир и на мир чужой. В чужой мир нормальные люди не ходят – нечего там делать.

– Поэтому, – завершил свою речь мой собеседник, – вас, как только вы обмолвитесь о том, куда вам нужно, сочтут ненормальным.

Что ж – ненормальным так ненормальным. И в Гвинее, уже уходя в джунгли, я еще долго ощущал на себе взгляд водителя машины, которая привезла меня сюда из аэропорта, взгляд, соединивший в себе страх, невежество и почему-то издевку, граничащую с низким коварством.

К долгим переходам мне было не привыкать, а экваториальная погода в полной мере благоприятствовала пешему путешествию. Опасности? Я знал, что в джунглях они повсюду, но, возможно, поэтому они и не давали о себе знать довольно долго. В рюкзаке за спиной – самое необходимое. А карта всегда в правом кармане специального жилета, там же – компас и специальный прибор, фиксирующий местность из космоса. Мне в этом плане очень повезло: сколько бы ни казалась заброшенной Экваториальная Африка за пределами городов, а спутники, бороздящие просторы Вселенной, ни одну местность на нашей планете не транслируют так хорошо. Секрет тут прост: практически все спутники летают по орбите строго над экватором. Вы обращали внимание, что все параболические антенны в наших городах всегда направлены строго на юг? Почему? Да потому, что к югу в нашем полушарии расположен экватор, над которым и кружатся те спутники, что дают нашим телевизорам сигнал. Похожим образом обстояло дело и с живыми картами местности, сделанными прямо из космоса.

Самая первая встреча состоялась лишь на третий день моего путешествия. Я шел по дороге и увидел, что метрах в ста от меня стоит огромного роста чернокожий мужчина. В первый миг я опешил и остановился, буквально замер на месте. Разумеется, изначально я был готов внутренне к такого рода встрече, но два предыдущих дня, за которые я никого не встретил, существенно ослабили мою природную бдительность. Такое и приключается обыкновенно тогда, когда этого совсем даже и не ждешь. Так было и в этот раз. Я задумался о том, что по этой вот тропе, которую и тропой в полном смысле назвать нельзя, и до меня проходили люди со светлой кожей. Были среди них и мои соотечественники. Интересно, что тогда я подумал о них словом «соплеменники» – значит, подсознание уже посылало мне какой-то сигнал. И я должен был прислушаться! Я не прислушался, а потому и опешил, едва подняв глаза. Впрочем, долгие тренировки, длительные упражнения с самим собой не позволили мне не только испугаться, но даже и растеряться. Я взял себя в руки и стал рассматривать стоящего на дороге туземца. Это был человек роста, как я уже сказал, весьма высокого. Набедренная повязка обнадеживала как знак хотя бы относительной цивилизации. Еще более в этом плане обнадеживало то, что можно было назвать головным убором встретившегося мне обитателя джунглей: разноцветные перья птицы, причудливо смешанные с продолговатыми ярко-зелеными листьями какого-то здешнего растения и высушенными корками небывало длинных бананов, прикрывали всю верхнюю часть головы туземца.

Незнакомец стоял ко мне боком, а потому, по всей вероятности, я и не заметил сразу, что, в отличие от меня, мужчина был вооружен: в левой руке, которую я сперва не видел, было короткое копье; я бы даже сказал – дротик. Впрочем, испуга не было: я исходил из того, что если бы только туземец захотел меня убить и съесть, то не стал бы дожидаться моего прихода, а давным-давно сделал бы это из засады, набросившись, к примеру, со спины. Таковы – я читал – нравы здешних мест. Мой визави не спешил вступать в схватку, однако даже и тени дружественной улыбки на его лице тоже не наблюдалось. Он что-то затевал. Но что? Готовый ко всему, я приблизился. А приблизившись, смог разглядеть, что некоторые части тела туземца украшены замысловатыми рисунками – узорами, соединившими в себе оранжевое, голубое и сиреневое. Когда я оказался рядом с ним, то смог убедиться в гигантском росте этого мужчины – великан был выше меня, человека, надо сказать, не маленького, на полторы головы. Великан поднял правую руку – ту руку, в которой не было копья, – и велел мне жестом следовать за ним. Мы стали углубляться в джунгли, уходя в сторону от моей тропы. Мне это не очень нравилось, но делать было нечего: рост и копье в потенциально возможном споре были бы предельно вескими аргументами, против которых у меня не было никаких возражений.

Не прошло и получаса, как стало ясно, что мы достигли того места, куда шли. В наших краях место это называлось бы поляной. Как оно называется в джунглях – сказать не берусь. Но было это пространство открытое, без леса. Потому – ярко освещенное солнечными лучами, ниспадающими в это время суток из самого зенита. Посреди же поляны красовался гигантский камень; камень той породы, какие можно встретить на наших лугах. К нам они были принесены ледником с Дальнего Севера. Как такой мог попасть в Африку – было загадкой. Но не только сам камень привлек мое внимание, когда мы с моим спутником подошли к нему чуть ли не вплотную. Привлекло мое внимание то, чем этот камень-гигант был украшен. Признаться, еще издали заметил, что весь, если можно так выразиться, фасад камня расцвечен примерно на высоте человеческого роста и ниже едва ли не до самой земли чем-то ярким, многокрасочным. Но только подойдя близко, я понял, что это яркое и многокрасочное было не чем иным, как круглыми и овальными щитами, составлявшими нижний ряд, и расположенными в верхнем ряду, над щитами продолговатыми масками с прорезями для глаз, носа и рта. Теперь для меня было очевидно, что великан привел меня на место, где совершаются какие-то обряды. Однако, какие именно, я понять пока что не мог.