Текст книги "Марблит. Стеклянный город"

Автор книги: Руднева Моргана

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Глава 11.

(В которой господин Мэр играет на скрипке.)

Звуки скрипки, полные пронзительной тоски, разливались над оживающим городом.

– Кажется, вечерняя жизнь в Марблите активнее дневной, а? – спросила Бритт, покосившись на Таласса из-под бирюзовой челки.

Таласс широко улыбнулся, поймав ее взгляд.

– Так и есть! Днем все занимаются своими делами, зато никто не работает по вечерам. Вечер – время для общения и прогулок. Вот увидите, в кондитерских и кофейнях не останется свободного места.

– А рестораны тут есть?

– Что?

– Рестораны, – повторила Бритт. – Мясные, рыбные… Пивные. Все, что я вижу – кофейни и лавки со сладостями.

– Едят обычно дома, – пожал плечами Таласс. – Выпить горячий шоколад в компании друга это одно. Но потреблять пищу здесь принято не выходя из дома.

– Вот дела, – раскрыл рот в изумлении Хью. – Тут, выходит, нет самого прибыльного бизнеса? Ведь индустрия еды…

– Еда – не индустрия! – перебил его Таласс, подняв вверх указательный палец. – Еда это слишком… Важно. Мэйв ведь накормила вас?

Ребята кивнули.

– И ужинать вы тоже будете у Мэйв. Вместе с ней, рассказывая о том, как прошел день. И никакой индустрии! А вот выпить еще по чашечке кофе я не откажусь. А вы?

– Я хочу воды, – простонала Бритт. – Я скоро слипнусь!

Таласс рассмеялся и повел их вниз по улице.

Кафе, которое выбрал Таласс, находилось недалеко от Площади Цветов, насколько Бритт уже могла ориентироваться. Но шум и гомон людской толпы, высыпавшей на мозаичную площадь, едва угадывался в узеньком проулке, где, в тени высоких деревьев, стояли два аккуратных маленьких стола. На стульях лежали пледы, чайники с чаем подогревали свечи в специальных подставках – казалось, что здесь всегда ждали гостей.

Девушка с зелеными глазами и черными волосами стояла на пороге – как принято было у марблитцев. Бритт сразу захотелось ее нарисовать. Хотя бы скетч в альбоме, а лучше – полноценный портрет масляными красками, такой был необычный, средневековый типаж. Девушка прекрасно вписывалась в мозаичный антураж и общий колорит города. Простое темно-зеленое платье в бохо-стиле усиливало впечатление.

Поверх платья был повязан льняной передник.

– Привет, хозяюшка, – махнул рукой Таласс. – Что сегодня за чай?

– Из розовых лепестков, – с улыбкой ответила девушка, и у Таласса на мгновение заледенела улыбка – всего на мгновение, но Бритт умела подмечать такие вещи.

В следующий миг он отмер лицом и махнул рукой: мол, неси все свои чашки.

Устраиваясь за столом, Бритт подумала, что это самое милое кафе, которое она видела в жизни.

«Хозяюшка» вынесла чашки и разлила чай. Следом стол украсило блюдо с печеньем, воздушным на вид и на вкус.

– Привел друзей, старый проказник? – Девушка провела ладонью по плечу Таласса.

– С друзьями надо делиться самым лучшим, не так ли? – довольно сощурился он в ответ. – Эй, Хью, Меган, Бритт, знакомьтесь с Гвендолин. Лучшая выпечка в городе и авторский чай!

– И лучшая музыка. Все, кроме скрипки, – добавила Гвендолин и подмигнула.

Бритт она понравилась. Гвендолин обладала тем видом очарования, который пробивает сразу и до сердца.

– А почему кроме скрипки? – спросил Хью.

– На скрипке у нас играет господин Мэр, – ответила Гвендолин. – Разве вы сами не слышите? Сейчас как раз время его игры.

– Это он играет? – всколыхнулось что-то в груди у Бритт. – Я думала – запись…

– Что ты, что ты! В Марблите есть только живая музыка. Здесь нет никаких проигрывателей, плееров… Ничего нет. Только собственные руки и чутье, – вмешался Таласс.

– А почему тогда так хорошо слышно? Такие тонкие стены?

– Вовсе нет. Просто господин Дроссельфлауэр любит играть по вечерам, стоя на лоджии. А горожане обожают его слушать. Приходят на площадь, словно бы невзначай, и наслаждаются концертом.

– Я смотрю, ваш господин Мэр – рассадник талантов, – хмыкнул Хью.

Гвендолин вновь рассмеялась:

– Не без этого! Все, я оставляю вас – у меня еще гости внутри. Наслаждайтесь вечером!

Бритт проводила ее взглядом. Дверь кафе была тяжелая, деревянная, обвитая кованым плющом.

Очень по-реконструкторски.

– А как называется это кафе? – спросила она.

– «Розарий», – коротко ответил Таласс. – Пейте чай – он в самом деле того стоит.

Чай был восхитительный, но Бритт отметила, что к своей чашке Таласс и не думал притрагиваться. И вообще вел себя так, словно у него аллергия на слово «роза».

Хью и Меган тем временем налегали на печенье, и Бритт поспешила присоединиться к ним.

Пили чай в тишине – изредка обмениваясь ничего не значащими фразами. Бритт из-под челки рассматривала своих новых друзей поневоле и думала, в каком жанре написала бы каждого из них.

Хью – прямой кандидат к прерафаэлитам. Такие тонкие черты лица и вьющиеся волосы надо выписывать именно в их акварельно-ренессансной стилистике. Меган подошел бы грубый графический портрет-шарж, чем-нибудь резким, например, углем или тушью.

А Таласс… Ему тоже подошло бы масло. Густые яркие цвета, вроде тех, что выбирали импрессионисты. Только масло передаст яркий голубой оттенок радужки глаз.

Бритт вздохнула. Жалко, конечно, что с собой у нее ни холста, ни этюдника, ни красок. Придется обходиться маркерами и карандашами – но, вернувшись домой, она восполнит этот пробел.

– Мне кажется, вам надо познакомиться с господином Мэром! – вырвал ее из задумчивости голос Таласса.

– С Дроссельфлауэром? – вырвалось у нее.

– С господином Дроссельфлауэром! – с притворной строгостью подчеркнул Таласс. – А что тебя удивляет?

– Видите ли… – неловко начала Бритт. – Так вышло, что я с ним уже познакомилась. Я рисовала на площади, а он заметил мои рисунки. И показал Карусель – сказал, что мне, наверное, будет интересно зарисовать ее…

В глазах Таласса сверкнули огоньки.

– Он показал тебе Карусель, Бритт? Тебе очень повезло. Редко кому удается так близко взглянуть на Карусель, когда она стоит.

– А часто ее запускают?

– На моей памяти – еще ни разу. Что-то тайное связано с ней!

– Забавно как… – Бритт убрала альбом и залпом допила чай.

Меган поежилась.

– Прохладно стало… Все-таки зима.

В дверях вновь показалась Гвендолин.

– Уже уходите?

– Вообще пора бы! – неспешно поднялся со стула Таласс. – Завел ребят сюда – не удержался. А вообще, нас давно уже ждет тетушка Мэйв. Не простит ведь, если наедимся твоих печений и откажемся от ужина. Наверняка она расстаралась для ребят…

– Так ведь для ребят же, не для тебя, – с добродушной подначкой ответила Гвендолин, собирая со стола чашки.

– Что же она, меня, старого друга, откажется покормить? – Таласс рассмеялся.

Бритт заново замоталась в шарф. Определенно похолодало. В горных городах под вечер всегда холоднее: холод идет с гор, как, кажется, спускается вниз, и никакие пледы и фонари не помогут. Только горячий ужин и теплый душ.

Она провозилась с шарфом так долго, что Хью и Меган успели уже далеко уйти вслед за Талассом. Кивнула Гвендолин, которая стояла на пороге, глядя им вслед, и убежала догонять друзей.

Карусель молчала, прикрытая тяжелым покрывалом. Было людно, но тихо – прохожие, прогуливающиеся по площади или сидящие за уличными столиками кофеен, слушали скрипку.

Бритт подняла голову и увидела скрипача – это и в самом деле был Дроссельфлауэр. Прижав к плечу скрипку темного дерева, он водил по струнам смычком, закрыв глаза. Музыка лилась – тоскливая, чистая, Бритт никогда не слышала этой музыки, и не узнала бы никогда. Но она трогала за сердце.

На мгновение Бритт задумалась, каково это – лететь по кругу, оседлав величественного сфинкса, под звуки скрипки, и глядеть по сторонам, на калейдоскоп мозаичных стекол и ярких огней…

Дроссельфлауэр играл, и Бритт не оставалось ничего иного, как рассматривать его – пристально, вдумчиво, отмечая на грани сознания, что при первой встрече не уделила ему достаточно внимания, чтобы запомнить внешность. Его странная одежда бросалась в глаза – но узкие черты лица, прямой нос и длинные пушистые ресницы она разглядела только сейчас. Как и светлые кудрявые волосы, собранные в хвост.

Господин Мэр города Марблита был очень красив и очень молод, а еще – в те моменты, когда играл на скрипке – казался очень одиноким.

Бритт почувствовала, что вся ее душа отзывается на его игру.

Хью стоял рядом, спрятав руки в карманы, и тоже смотрел на балкон. Меган, напротив, рассматривала горожан. Таласс же стоял за спиной Бритт, и, хоть она не могла увидеть его лица, но чувствовала взгляд затылком.

Лишь когда Дроссельфлауэр опустил смычок, площадь взорвалась звуком.

Прохожие аплодировали мэру, благодарили за импровизированный концерт шумными криками, и Бритт присоединилась к ним.

Дроссельфлауэр картинно поклонился и поблагодарил тех, кто пришел сегодня на площадь. А затем – скрылся за занавесками, узор которых состоял из переплетающихся между собой лун и звезд. Балконная дверь захлопнулась. Все стихло.

Прохожие вернулись к своим делам. Таласс, положив руки на плечи Хью и Бритт, направил их в сторону большого дома, стоящего ровно на другом конце площади.

– Вот теперь нам пора, – объявил он. – Иначе тетушка Мэйв наверняка съест меня вместо ужина, и вам предложит.

Глава 12.

(В которой Меган, Хью и Бритт наконец удается пообедать.)

Наконец-то еда! Меган и не думала, что успела так проголодаться, пока не увидела накрытые столы.

В самом деле, странный город – никакой уличной еды, кроме пирожных в нарядных кофейнях. Какая-то мечта ребенка! Сказочный городок – вот только Меган совсем не была уверена, что сказка не страшная.

Да и, по правде, она совсем не любила сказки.

Тетушка Мэйв встретила их у стола. Только сейчас Меган обратила внимание на то, как она элегантно одевается.

Синее платье подчеркивало фигуру, а плечи скрывало меховое манто. Серебристые волосы тетушка Мэйв собирала в высокую прическу, а губы красила все той же синей помадой.

Меган запоздало подумала, что тетушка Мэйв не такая уж и тетушка. Нет, конечно, она была намного старше любого из них, но еще очень молода. А тетушками обычно называют благообразных старушек, таких, что носят розовые костюмы и шляпки из соломы.

Однако – раз она сама так представилась, было бы странно называть ее иначе, верно? Кивнув самой себе, Меган повесила куртку на крючок и присоединилась к остальным за столом.

– Я так и знала, что ты не вернешь их домой вовремя, Таласс, – покачала головой тетушка Мэйв.

– Удивлен, что ты вообще знаешь, что я с ними, – хмыкнул Таласс в ответ. – Я-то не планировал сегодня выходить из дома. Знаешь, тихий вечерок с книгой под одеялом…

– Мне можешь не рассказывать! Я же знаю, что ты не пропустишь ничего интересного. А о героическом упрашивании мистера Вуда о нескольких деревянных палках гудит уже весь город. Это вы думали, дети, что свидетелей не было. На самом деле здесь в каждом окне по три пары глаз. Проснетесь героями!

– Да какие мы герои… – смущенно пробормотала Меган. – Просто помогли человеку. Он же не виноват, он зависит от инструмента!

Тетушка Мэйв серьезно кивнула в ответ на ее слова:

– Это так. Фонарщик – как музыкант. Вас же Кип отправил к нему? Правильно сделал. Кип следит за городом. Помогает, как может и чем может. Но сам он неотлучно сидит при Карте, вот и пользуется любыми способами. К тому же вы – новички, и свежий взгляд может многое изменить.

– Появление господина Таласса может многое изменить, – хмыкнул Хью, с трудом отрываясь от вкуснейшей рисовой запеканки.

– О да! – ухмыльнулся Таласс. – Я такой. Герой-спаситель.

– Ешь уже, герой-спаситель! – отозвалась тетушка Мэйв и повернулась к гостям: – Меган, Хью, Бритт. Вы сегодня хорошо провели день?

– Он был… насыщенным, – осторожно отозвалась Бритт.

– Не то, чтобы этот отдых был запланирован… Но весьма неплох, – подхватил Хью. – Спасибо, что позволили погостить. Если честно, не увидел ни одного хостела – сложно представить, что бы мы делали без вашего гостеприимства.

Меган задумалась. А ведь и точно: ни одного хостела, как и ни одного ресторана, за время прогулки ей так и не встретилось. Одни мастерские да кофейни – фестиваль реконструкторов, а не город! Какая здесь вообще инфраструктура, чем этот город живет, как это возможно в Европе и в двадцать первом веке – без туризма, без интернета?

Тетушка Мэйв тем временем ответила на вопрос Хью:

– У нас нет… хостелов. Если в Марблит приезжают гости, кто-то из горожан просто позволяет пожить в своем доме. Здесь очень гостеприимный народ!

Застольный разговор тем временем съехал с темы хостелов и туризма и перешел в нейтральную степень – в разговоры о музыке и искусстве.

– Музей Марблитского стекла! – увлеченно рассказывала тетушка Мэйв. – Сходите завтра утром. Вам наверняка придется по вкусу!

– А ты знала, что Бритт у нас счастливица? Посмотрела на Rарусель! – рассказал Таласс.

Тетушка Мэйв удивленно покачала головой, и Бритт пришлось снова достать альбом, а заодно рассказать о встрече с Дроссельфлауэром. Хью молча поглощал еду, и Меган присоединилась к ужину.

Определенно, есть здравое зерно в том, что весь город отказался от ресторанов. Домашняя еда куда вкуснее!

Вечер закончился, по мнению Меган, слишком быстро. Ей всегда было трудно встраиваться в общий разговор, а потому она почувствовала готовность вступить в беседу только тогда, когда она подошла к концу. Таласс откланялся, сообщив, что ему все-таки иногда надо появляться дома – и не только для того, чтобы бросаться на выручку очаровательным гостям. Бритт сонно потянулась и, намотав обратно шарф, сообщила, что жизнь не готовила ее к такому обилию впечатлений и пора бы спать. Хью активно поддержал ее – на том и распрощались до завтра с тетушкой Мэйв.

Позже, оказавшись в одиночестве в отведенной ей комнате, Меган открыла рюкзак и разложила вещи на кровати. Смену одежды она встряхнула, расправила и повесила на стул, сделав зарубку в памяти – узнать с утра про прачечную, разобрала косметичку и взяла в руки камеру. Камера темнела черным пятном экрана, на гладкой поверхности бликовали оконные витражи.

Меган щелкнула кнопкой включения – ничего. Ни звука, ни щелчка, ни привычного шума работающей техники. На всякий случай она щелкнула затвором аккумулятора и вытряхнула его на руку. Внешне аккумулятор выглядел как всегда – без видимых повреждений. Запустив руку в карман рюкзака, девочка достала батарейки и загнала их в отсек.

Камера молчала.

Розеток, само собой, не было – в этом она убедилась еще вчера.

Вздохнув, Меган вернула аккумулятор на место и убрала камеру в чехол.

Все это было похоже на аномалию – из тех, про которые снимают жутковатые передачи для ТВ.

Включить молчащий телефон она даже не попыталась: сложила в чехол к камере и спрятала подальше на дно рюкзака. Взамен достала нелинованный блокнот и пару карандашей. В самом деле, если она хочет что-то привезти редактору «Вестника Колледжа „Долина Грез“», пора собирать материал. Самый простой способ – последовать примеру Бритт и зарисовать увиденное.

А вместо вокзала можно нарисовать дом мэра. Стилизованный рисунок дома с башенками, флюгерами и витражными окнами можно будет потом доработать в фоторедакторе, или вообще перерисовать – главное, уловить величественность и сказочность образа этого дома.

И еще – его одиночество.

Дом Мэра, пожалуй, выделялся из всех прочих домов Марблита. Даже помпезный и богато украшенный дом тетушки Мэйв вписывался в ансамбль площади из стеклянно-пряничных домов, а вот особняк с резными балкончиками словно был отделен со всех сторон – и не только узкими переулками, но и едва уловимой аурой отчуждения.

Меган подумала, что чувствует с этим домом определенное душевное родство. Она сама чувствовала себя такой же в колледже. Вроде все при ней – и хорошая внешность, и определенная доля таланта, и высокая успеваемость – а все равно ни один коллектив не принимает ее до конца.

Взять, например, ее новых знакомых – ехали в одном поезде, оказались в одной и той же непонятной ситуации. А ведь как по-разному себя ведут! Хью и Бритт так спокойно нашли общий язык друг с другом и завели знакомства в городе, а Меган так и чувствовала себя неприкаянной. Да, ей удалось познакомиться с Кипом во время прогулки и найти карту, но ощущения приятельства не появилось, как и от истории с Фонарщиком и мистером Вудом.

Когда-то Меган читала один рассказ – против обыкновения, фантастический. О человеке, который не мог найти своего места в жизни, но, оказавшись волею случая в другом мире, сразу нашел и друзей, и любовь, и занятие. Вспомнив сюжет, Меган хмыкнула. В другие миры она не верила, а что это за странный город, еще предстояло разобраться. Дело жизни у нее было – фотография и журналистика, и она точно останется здесь до конца и проведет свое собственное расследование, потому что Марблит представлялся ей достаточно интересной загадкой, чтобы потратить на нее без сожалений все выходные. А что до друзей… Меган уже привыкла к одиночеству, и оно ее не тяготило.

Почти не тяготило.

По правде сказать, она рассчитывала, что перед сном они еще раз соберутся втроем и обсудят положение дел, но Бритт быстро ускользнула в свою комнату, а Хью задержался в прихожей, беседуя о чем-то с Талассом. Меган не стала их отвлекать.

Разобрав постель, она переоделась в пижаму и залезла под одеяло. Под сомкнутые веки мигом пробрался сон, и девочка погрузилась в теплое спокойствие сновидений. Она даже не представляла, как сильно устала.

Сны были цветные. Меган редко видела цветные сны, но этот определенно был особенным. Она сидела на каменной кладке грота в бескрайнем саду колледжа «Долина Грез», блокнот с набросками лежал рядом, туда же она положила и камеру – устав от съемки. День был жаркий и солнечный, и стоило сделать перерыв – яркий контраст света и тени мешал выставить хороший кадр.

Меган заерзала, желая сменить положение – почему-то сильно ощущались затекшие ноги, но одно неловкое движение рукой – и камера, положенная так неудачно, полетела вниз.

Меган спрыгнула следом, понимая, что камера накрылась, но в тот же момент встретилась взглядом с раскосыми голубыми глазами.

– Привет, – сказал человек, протягивая ей камеру. – Кажется, это твое? Не роняй?

У незнакомца были светлые вьющиеся волосы, бледная кожа и слегка курносый нос. Фиолетовый галстук, расшитый часами и звездами, был небрежно заправлен в темно-зеленый шелковый жилет.

Лицо показалось ей смутно знакомым, но где она видела его? Когда повстречала?

Меган огляделась – они все еще были у подножия грота в Долине Грез, но при этом пейзаж изменился, словно подернулся блестящей дымкой. Сверху казалось, что она в реальном месте, в своем любимом тайном укрытии, а теперь – что внутри роскошного старого витража, из тех, что собирались из множества мельчайших стеклышек.

– Это очень большой талант – ловить и запоминать момент, – проговорил незнакомец, разглядывая камеру. – Тебе стоит усовершенствовать его.

– Я… Стараюсь, спасибо, – пробормотала Меган, пытаясь забрать камеру.

Незнакомец словно бы нехотя отдал ее и улыбнулся.

– Красивое место. Похоже на сон.

– Я часто прихожу сюда наяву. И снится оно мне часто. Мое убежище. Здесь я чувствую себя лучше всего, – зачем-то сказала Меган.

Незнакомец кивнул. Губы его улыбались, но глаза посерьезнели.

– Не забывай про момент. Упустишь – и ничего не останется, – сказал он.

Меган растерянно кивнула.

Незнакомец повернулся и махнул рукой.

– Скоро увидимся, Меган, – бросил он через плечо и вдруг подмигнул: – А ты мне нравишься!

Ниоткуда послышались звуки скрипки, и незнакомец растворился в ярком солнечном дне.

Когда Меган проснулась, она не могла вспомнить ничего из того, что ей снилось. И грот – тоже вспомнить не смогла. Мысль о том, что она забыла что-то важное, назойливо зудела в голове, но Меган списала ее на недосып и ранний подъем. Потом вспомнит. Разве это важно?

Встав с постели, она потянулась за расческой, пытаясь причесаться, и вдруг увидела на туалетном столике записку.

Даже не записку – приглашение на четвертинке белого плотного картона.

«Юная леди Меган!

Жду вас к завтраку в Зал Приемов в городской Ратуше.

Счастлив буду познакомиться с вами лично.

Наслышан.

Д.»

Меган растерянно застыла с приглашением в руках. «Д.»– это ведь Дроссельфлауэр? Кто же еще… С чего бы ему заинтересоваться лично ей, да так, чтобы пригласить на обед?

Да и как приглашение могло попасть сюда? Перед сном она закрыла комнату на ключ и оставила его в замке.

Дверь все еще была заперта – Меган проверила.

– Чушь, – вслух произнесла она. – Какая-то полная дичь творится. Ну, ничего. Разберемся.