Текст книги "Варвары ледяной планеты (ЛП)"

Автор книги: Руби Диксон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Я снова продвигаюсь вперед, начиная испытывать отчаяние. А что, если инопланетяне нас сбросили здесь, на этой планете, именно потому, что мы не сможем сами за себя постоять? В то время как эта ужасная мысль приходит мне на ум, мне слышится журчащий звук.

Вода?

Я останавливаюсь, мое сердце начинает колотиться в груди. О, пожалуйста, пусть это будет вода! Если это – вода, следовательно, тепла там хватает, чтобы не превратиться в лед. А это означает что-то теплое. И прямо сейчас? Я бы выпила чего-нибудь горячего.

Я бросаюсь вперед. Звук воды, кажется, доносится с того же направления, что и странные, высокие стебли, которые продолжают становиться все больше, чем ближе я приближаюсь, и к тому времени, когда нахожу край булькающего, дымящегося потока, стебли высотой гораздо выше, чем некоторые здания у нас на Земле. Эти сине-зеленые растения башней возвышаются надо мной, как лес молодых побегов бамбука, торчащих из воды. Каждый из них оканчивался бледно-розовой, отвисшей штукой. Довольно причудливый вид, но, возможно, это нормально для этого места.

Есть еще ряд стеблей, размером с человека, в непосредственной близости от мутного берега. Я хватаюсь за один. Он под моей ладонью теплый. Это хороший знак, что вода тоже теплая. Возможно, слишком теплая, чтобы коснуться. Я, держась за стебель, наклоняюсь до поверхности.

Приблизившись к воде, я вдруг с ужасом замечаю, что с другого берега водоема на меня в ответ смотрит лицо с огромным ртом, зазубренными зубами и выпуклыми рыбьими глазами. А стебель, который я держусь? Судя по всему, это приложение к его носу. О боже!

Закричав, я начинаю отодвигаться и, обмирая от страха, вижу, как огромное зубастое существо резко бросается вперед, щелкая пастью около меня.

Я продолжаю кричать и спиной отходить от края водоема. Существо, переполошившись, чуть отодвигается от поверхности воды. Мой крик так подействовал на него? Стебель, который я недавно держала, слегка вздрагивает, прежде чем двинуться обратно к нему.

Черт побери.

Черт... побери. Меня только что чуть не сожрало инопланетное рыбьеподобное... существо.

Я широко раскрытыми глазами пялюсь в радужно булькающий поток. На огромные стебли, торчащие из него. На те, которые выше двухэтажного дома. Все они... монстры?

Я разворачиваюсь и убегаю. Прерывисто дыша, я бегу по снежным сугробам настолько быстро, как могу, поднимаясь обратно на гору. Возвращаясь обратно через сине-зеленые «деревья». К черту все это. Я не оснащена как следует, чтобы справиться с инопланетными формами жизни на чужой планете. Мои легкие болят, дыхание вырывается с хрипами, а ребра горят как в огне, да и опухшее запястье ноет, но я не останавливаюсь.

Когда я пробегаю мимо одного из странных деревьев, что-то затягивается вокруг моих лодыжек. Я даже не успеваю вскрикнуть, прежде чем падаю, потеряв равновесие, а потом оказываюсь подвешенной на ветви дерева.

Вот черт, мои ноги связаны!

Я кричу снова и снова, извиваюсь и поворачиваюсь. Земля, по крайней мере, на расстоянии фута или двух от меня, и я не могу до нее дотянуться. Как спуститься? Моя дубинкой-вырубающая-пушка! Черт, черт, черт, я выронила ее, когда падала.

Когда ничего не происходит, я прекращаю дергаться и паниковать, и пытаюсь собраться с мыслями. Я, болтаясь в воздухе, сгибаюсь, чтобы взглянуть на свои ноги. Они связаны какой-то веревкой. Если я смогу достаточно подобраться... это определенно похоже на узел. Другой конец веревки привязан выше среди ветвей. Я хнычу от разочарования и замолкаю. Я просто спокойно покачиваюсь на дереве взад-вперед.

Я... Я попала в ловушку.

С одной стороны это обнадеживает. Здесь обитают разумные существа, ведь так? Что очень радует, потому что это означает, мы не одиноки.

Но я не могу закрыть глаза на тот факт, что поймана в охотничью ловушку, и кто-то может решить, что я – ужин. Я припоминаю сцену из «Звездных войн», где Люка подвесили вниз головой в пещере снежных существ. И я снова начинаю паниковать, потому что знаю, куда такого рода дела приводит. Люк смог освободиться до того, как существо съело его, потому что он был Джедаем*.

*Прим. Джеда́и (англ. Jedi) – ключевые персонажи «Звездных войн», рыцари-миротворцы – члены Ордена Джедаев. Джедаи умеют направлять Силу, что дает им некоторые сверхъестественные способности. Основное оружие джедая – световой меч.

А я? Я лишь простая девушка из Флориды в украденном космическом костюме, без оружия и со сломанным запястьем. Я знаю, чем все это закончится.

Я хныкаю и извиваюсь еще немного, двигая ногами, пытаясь их высвободить из петли, которая крепко удерживает меня вверх тормашками.

Я не хочу быть здесь, когда вернется хозяин этой ловушки в поисках своего ужина.

Дерганье ногами ничем не помогает, поэтому следующие пару минут я сосредотачиваюсь в попытке дотянуться до моего оружия. Не то, чтобы я знала, как им пользоваться, но я буду чувствовать себя спокойнее, если оно будет у меня. Однако, становится все труднее думать, и чем дольше я здесь вишу, тем тяжелее моя голова ощущается.

Я понимаю, что, вероятно, для меня не слишком хорошо долгое время висеть вверх ногами. Как долго человек может провисеть вниз головой, прежде чем к его голове прильет вся кровь, и он умрет?

Когда я выкручиваюсь еще сильнее, краем глаза замечаю, что откуда-то сбоку что-то есть. Я перестаю двигаться и пристально смотрю, как ко мне приближается белая, покрытая мехом фигура.

Дерьмо. Уже слишком поздно. Я – ужин.

– Нет, – хнычу я и начинаю снова бороться. Но мое тело больше не справляется с задачами, которые я ставлю перед ним. Моя голова пульсирует, а затем я теряю сознание, как только монстр приближается.

По крайней мере, я не буду в сознании, чтобы чувствовать, как он съест меня.

ВЭКТАЛ

Я не могу опознать это... существо, которое корчится в моей ловушке.

Это что-то новое.

Я осторожно к нему приближаюсь, мой клинок вытащен из ножен. Минуту назад моя жертва дергалась, а теперь она обмякла. Запах стоит ша-кхай, но все же... нет. Это возбуждает мое любопытство. Кончиком своего клинка я тыкаю существо, чтобы увидеть, подпрыгнет ли оно еще раз, но оно неподвижно. Ветер усиливается, холодный воздух поднялся с прибытием маленькой луны, солнца-двойняшки зашли за край.

Резким движением клинка я разрезаю веревку, связывающую ноги непонятного существа, и оно шлепается на землю, свалившись в снег.

И тогда я снова испытываю потрясение, поскольку мой кхай внутри меня откликаться. Мое внутреннее существо, которое дремало столь долго, и которое ни в ком не признавал себе партнершу среди моего народа? Оно вибрирует и напевает при виде этого нового существа.

Я пристально смотрю на него.

Мои мысли путаются и приводят в смятение. Я хватаю его в свои руки и мчусь к самой ближайшей охотничьей пещере.

Это – жестокий сезон, когда охотники должны быть осторожными, отправляясь так далеко от своих домашних пещер. Есть целый ряд охотничьих пещер, которые используются только в самые холодные из ночей, когда охотник находится на расстоянии многих пробежек от дома. Их расположение укоренилось в моем мозгу в следствии зависимости от бесчисленных возвращений на охоту, и я с легкостью нахожу ту, которая расположена ближе всего. Я отодвигаю в сторону кожистый полог, защищающий вход, и укладываю свою ношу на пол. Быстрая встряска меховых шкур в пещере не выявляет каких-либо скрытых обитателей, поэтому я перекладываю туда существо женского пола – ибо «это» – наверняка «она». Ее зубы стучат, дыхание хриплое и тяжелое, так иногда делают детеныши, прежде чем они становятся ша-кхай, поэтому я прикасаюсь к ее веку и открываю его, чтобы убедиться, не оживляется ли она изнутри.

Глаз внутри белый, тусклый. Внутри нее нет никакого кхай, либо, если он там есть, то сейчас уже умер. Если она ребенок, то тогда к ней нужно будет относиться как таковому. Я быстро развожу огонь и жду, когда он ее согреет. И потому что мое любопытство взяло надо мной верх, чтобы осмотреть ее. Я убеждаю себя, что это лишь для того, чтобы определить, не ранена ли она, но мой разум кричит удовлетворить любопытство, мой кхай вибрирует в груди песней, напев которой крепнет все больше с каждым выжидающем моментом.

Она заставляет меня откликаться. Она моя.

Я провожу рукой по ее конечностям. Она одета в какую-то одежду, которая воняет старыми, мучительными воспоминаниями. Я хочу сорвать это тряпье с нее, но если она столь беспомощна, то одежда ей еще понадобиться. Поэтому я трачу время, выискивая крепления и расстегивая их, чтобы разоблачить скрывающуюся под одеждой плоть.

Она очень привлекательная. Не похожа на ша-кхай. Ее плоть практически полностью лишена растительности, если не считать длинных, ниспадающих волос на ее голове и маленький пучок между бедрами, который показался, когда я стянул кожаные штаны. Развеселившись, я фыркаю при виде этого маленького пучка.

Восхитительная. Восхитительная и абсурдная.

У нее под кожей нет выступов, чтобы определить ее мышцы, и самое ошеломляющее ощущение меня охватило, когда я осознал, что все ее тело состоит из сплошной мягкости и слабости. Возможно, она больна, и именно поэтому ее кхай не стало. Я провожу пальцами по ее странному лицу. Оно очень гладкое, а ее лоб плоский. У нее нигде нет наростов. Лишь мягкость.

Как кто-то столь слабый, как она, могла найти путь к нашим внешним охотничьим угодьям? Это – тайна, почти такая же, как та, что она заставляет мой кхай в груди усиленно звучать. Он напевает с призывом и необходимостью спариваться, что пронзает все мое тело, когда ее мягкие, округлые бедра раздвигаются, и ее аромат заполняет мои ноздри.

С моих губ вырывается стон, поскольку член затвердел, крайне сильно набухнув.

Я сую свое лицо между ее ног, так, что могу всю ее попробовать на вкус.

ДЖОРДЖИ

Я почти уверена, что это сон.

Возможно, все дело в этом. Один большой и дурной сон. У меня просто на какое-то время в голове застряли худшие части этого сна, а теперь я добираюсь до влажной части. Потому что я почти уверена, что голая, и между моими ногами язык, который лижет меня так, словно завтра никогда не наступит.

Я тихо стону. Этот сон куда лучше, чем то дерьмо о космическом корабле.

Что-то скользкое с твердыми, плотными шишечками двигается вверх-вниз по моей киске. Рот, язык. Он скользит через мои складочки, и я прижимаю руку ко лбу, потому что мне так хорошо. Вспышка боли пронзает мое запястье, но она быстро тонет под новой чередой удовольствия. Рядом звучат мягкие грохочущие звуки, практически как выражения речи, за исключением того, что я не понимаю ни слова. Этот парень поглощает мою киску как чемпион.

Его голова поднимается, и он прижимается лицом к моему маленькому островку волос на лобке, снова что-то бормоча. Мои руки тянутся к нему, чтобы опустить его голову обратно туда, где я хочу ее.

Но я наталкиваюсь на рога.

Резко очнувшись, я понимаю, что это не сон. Ничто из этого. Я в шоке смотрю вниз на свое тело. Я голая! Я голая, и между моими ногами какой-то парень с парой массивных, закрученных рогов, растущих из его головы. В то время как я в шоке смотрю, его язык снова проходиться по моей киске.

– О, Боже мой, – шепчу я. Я вытягиваю руки, пытаясь оттолкнуть его голову. Это ненормально. Это ненормально!

Когда он, наконец, смотрит на меня, я задыхаюсь от ужаса.

Он не человек! В смысле, я понимаю, что с рогами и все такое, но глядя на его лицо, сразу видно, что он на самом деле не человек. Рога поднимаются от линии роста волос и закручиваются вокруг его черепа как остроконечный, смертоносный шлем. И прежде всего, этот мужчина синий! Ну, синевато-серый с черной гривой волос, которая напоминает мне гриву льва. Его брови густые, более густые, чем у любого человека, которого я видела, лицо скуластое, будто высечено из камня. По его лбу к кончику носа расположены какие-то борозды, его синевато-серая кожа в том месте чуть темнее.

А его глаза – ярко светящийся оттенок синего, которого я раньше никогда не видела. Синий как Карибские воды, но совершенно без каких-либо зрачков. И они светятся!

Тихий всхлип срывается с моих губ, когда мужчина поднимается надо мной. Я вижу, что его плечи покрывают пушистый белый мех, и понимаю, что уже видела этот мех, когда висела вверх ногами. Это был не монстр, пришедший съесть меня. Это был этот монстр!

Он пришел, чтобы сожрать меня!

Все это начинает казаться мне невероятно нелепым, и мне хочется рассмеяться, но я слишком напугана.

– Что ты собираешься со мной делать? – тихо спрашиваю я, мои глаза широко открыты. «Пожалуйста, воздержись, не убивай меня, пожалуйста, не убивай меня», – эхом отражается в моей голове.

Синий мужчина что-то говорит и легонько проводит рукой по моему животу. Затем эти странные светящиеся глаза отрываются от моего взгляда, и его голова опускается.

И он снова начинает облизывать меня. Длинные, медленные, очень влажные облизывания прямо внутри гладких складочек моей киски. Боже.

Это выше моих сил. Меня начинает трясти. Это немного щекотно и заставляет меня извиваться, и мне стоило бы кричать «не надо», «помогите», «насилуют», но вместо этого я хихикаю. Потому что монстр не захотел меня съесть. Он лишь... хочет лизать мою киску! Я встречалась с парнями, которых я так и не смогла убедить опуститься на колени для меня, а вот этот – делает это в качестве приветствия.

Меня охватывает смех, облегчение и нелепость, все в одно и то же время. Может, я и слегка истерична, но это не имеет значения теперь. И все же, я пока не собираюсь умирать, а странный парень с рогами полон решимости доставить мне оральное удовольствие. Дело в том, что... из всех самых жутких сценариев, что я напридумывала себе, начиная с похищения инопланетянами, – быть облизанной, пока я не кончу, даже близко не было в моем списке.

А он очень, очень хорош в облизывании.

Что-то твердое и немного округлое скользит против моего входа, и я понимаю, что это такое строение его языка. И это ощущается невероятно прекрасно. И даже при том, что инстинкты подсказывают мне найти свою одежду и убраться отсюда к черту, я не двигаюсь. Я – едва ли могу дышать.

Когда одна большая рука давит на мои бедра, убеждая меня развести ноги пошире, я это и делаю. Я поднимусь и возмущусь через минуту.

Всего. Лишь. Через. Минуту.

Он облизывает меня снова, и его язык задевает мой клитор. И я ничего не могу поделать, когда постыдный пронзительный стон срывается с моих губ. Мой клитор особенно чувствителен, и до этого момента мужчина избегал его.

Рогатый вскидывает голову, и в его взгляде я вижу то, что могу принять исключительно за удивление. Я вся дрожу, когда эти странные глаза смотрят на меня. Я прижимаю здоровую руку ко рту, преисполненная решимости не произвести еще один шум, испугав его. А что, если он разозлится и, так сказать, забодает меня этими гигантскими рогами?

Но он лишь на мгновение выглядел озадаченным. В то время как я смотрю, его большие пальцы раскрывают мои складочки, и он внимательно меня изучает. Сгорая от унижения, я пытаюсь плотно сдвинуть ноги. Да пошло оно все! Однако его большие руки резко перемещаются и удерживают мои ноги, не дав мне сдвинуться, и мужчина снова раскрывает мои складочки. Он выглядит шокированным – по-настоящему шокированным – при виде моего клитора. Он говорит что-то, что походит на саса, и это определенно вопрос.

Я снова пробую сомкнуть ноги и подняться.

– Сейчас не время для урока анатомии, приятель.

Крупный инопланетянин строгим словом прижимает меня обратно вниз на меха.

Я хватаю его за руки, но он куда сильнее и решительней меня. Он удерживает мои бедра широко разведенными друг от друга, и я не могу не заметить, что его рука огромна, как бейсбольная перчатка. Насколько высок этот парень? Его рука снова раскрывает складочки моей киски, и к моему чрезвычайному унижению, он касается моего клитора, словно собирается укусить его.

Я остаюсь совершенно неподвижной.

Это не устраивает его. Он бормочет что-то, а затем начинает потирать капюшон клитора, будто пытаясь понять правильное прикосновение, чтобы заставить меня снова отреагировать.

И неожиданно для себя я начинаю отвечать. Я закрываю глаза, чтобы мне не пришлось видеть его лицо, а синий мужчина продолжает прикасаться ко мне, очень осторожно поглаживая мой напряженный комочек. У меня довольно неплохо получается контролировать свою реакцию, даже при том, что от каждого прикосновения его пальцев мне хотеть стонать.

Я чувствую горячий рот на своем клиторе, мужчина начинает его нежно посасывать, и мое дыхание прерывается.

Мои бедра под ним поднимаются, и я громко стону.

Инопланетянин бормочет что-то, что звучит радостно, и продолжает облизывать и сосать клитор, пока мои бедра не начинают дрожать. Я сейчас кончу! Черт его побери! Черт побери, его и то, что он заставляет меня чувствовать себя невероятно. Бугорки и шершавости на его языке двигаются по клитору, и все мое тело содрогается от наслаждения, а затем я бурно кончаю. Снова и снова моя киска сжимается, и оргазм поглощает меня, все мое тело дрожит и напрягается от его напора.

Обессиленная, я опускаюсь на меха и закрываю ладонью глаза, потирая свое лицо.

Отлично, значит, я только что это сделала. У меня только что был оргазм от инопланетянина. Понятия не имею, как я объясню это Лиз и остальным.

Рогатый говорит что-то еще, и я открываю один глаз, чтобы посмотреть на него. Выражение его лица свирепое, и ни с чем не спутаешь гордость в его мужественном взгляде на его нечеловеческом лице. Он доволен, что заставил меня кончить. Я указываю на него пальцем.

– Ты – кретин, – бормочу я.

В ответ он говорит что-то еще, затем хватает меня за бедра и поворачивает на живот.

Я знаю, что будет дальше. И даже, несмотря на то, что я только что кончила, девушки должны соблюдать границы. Я не хочу заниматься сексом. С оральным все в порядке до тех пор, пока я – получатель, но именно секс – слишком много и слишком быстро. Я поворачиваюсь в его руках, а затем пинаю, попав куда-то в мускулистую грудь.

Такое чувство, что я сломала ее – свою ногу, то есть. Не его грудную клетку, конечно.

Такое чувство, будто я пнула железо. Я скулю от боли и падаю на покрывало из меха, моя нога пульсирует, и боль от лодыжки выстреливает по всему моему телу.

Но когда я смотрю вверх, то вижу ярость инопланетянина.

ЧАСТЬ 2

ВЭКТАЛ

Моя пара, резонанс моего кхай, новый смысл моего существования, только что приставила свою крошечную, странную ножку к моей груди и лягнула. Такое впечатление, будто она не хочет спариваться.

Ее странные, умершие глаза расширились от страха, никакого обнадеживающего свечения в них нет. Хочу ей сказать, что с ней все будет в порядке. Что теперь она моя, и я буду заботиться о ней. Что мы убьем одного из тех чудовищных са-кoхчк и вытащим из его глубин новый кхай, чтобы ей больше не приходилось страдать.

Но я озадачен, зачем бы ей причинять себе боль? Я потираю свою грудь там, куда она пнула меня своей крошечной ножкой. Без кожаной одежды ее тело кажется еще меньше, и она такая мягкая и без твердых выпуклостей. Она, кажется, тоже об этом забыла, так как окинула меня возмущенным взглядом, а затем завыла от боли и схватилась за свою ногу.

Не понимаю, что с ней. Быть может, отсутствие у нее кхай влияет на ее чувства?

– Я не причиню тебе вреда, – говорю я ей медленно, потому что она выглядит испуганной. – Ты теперь моя пара.

– Тхт хрт дммт!

– Дай мне осмотреть твою ногу, – требую я. Более того, если у нее нет кхай, она, скорей всего, не излечится должным образом. Когда она не перестает смотреть на меня испуганно, я протягиваю вперед руку и кладу на ее лодыжку.

Она рычит что-то и снова нападает на меня. Ее ручка сжимается в кулак, и она бьет им меня по лицу, разбив мою губу о мои же зубы. Вспышка боли, вызванная ударом, заставляет меня зарычать.

Она немедленно замолкает, отодвигается назад, поднимая руки, чтобы попытаться прикрыться.

Ее реакция вызывает у меня отвращение.

Эта женщина, это маленькое существо, которая в два раза меньше ростом ша-кхай, моя пара. Неужели она могла подумать, что я причинил бы ей боль? Но даже сейчас она съеживается, как будто ожидает удара. Гнев наполняет меня, потому что это – не нормальная реакция.

В прошлом кто-то причинял боль моей паре.

Я протягиваю руку вперед и поворачиваю ее бледное лицо к себе. Она сопротивляется, а ее глаза снова закрываются, и она начинает дрожать. Я разглядываю ее маленькие, ровные черты лица. Ее цвет кожи обычный, за исключением пестрого кровоподтека вдоль одной стороны. Это свидетельство того, о чем я подозреваю.

– Кто это с тобой сделал? – спрашиваю я.

Она дрожит, но не отвечает мне. Она не немая. Она издает звуки, и я сомневаюсь, что она ударилась головой. Или, возможно, ее люди говорят на нелепом языке твердых слогов, которыми она заполняет мои уши. Он абсолютно не похож на мой язык.

Но опять же, она не имеет ничего общего с ша-кхай. Не следует ожидать схожие черты.

Тем не менее, я очарован ею. Мужчины моего племени говорят, что нет удовольствия, похожего на вкус созвучной пары на твоих губах, и они оказались правы. Погрузиться лицом между ее ног было одним из самых подлинных удовольствий, которые я когда-либо испытывал, и я хочу почувствовать это снова.

Однако, из ее реакции и того, как она съеживается, совершенно ясно, что я – единственный, кто себя так чувствует. Я озадачен ее реакцией, но это, должно быть, из-за отсутствия у нее необходимого кхай. Она не чувствует резонанс, как я.

Она не чувствует нужду, подобную зубной боли, утвердить пару «как свою». Она не чувствует опустошенность одинокой души. Как она может? Внутри нее нет кхай, чтобы резонировать.

Очевидно, боги прислали ее ко мне, чтобы я мог научиться терпению. Я печально улыбаюсь. Это не самая сильная моя черта.

– Ладно, малышка, – говорю ей и поглаживаю пальцами ее странную, гладкую кожу. – Мы с тобой должны будем вместе научиться терпению.

– Днт ннерстнд джев.

Ее слова быстро и легко вылетают из ее проворного рта, и я замечаю, что ее клыки исчезли, и мое сердце в груди, мой кхай, прекращает свой резонанс. Несмотря на ее жалкие попытки оттолкнуть меня, я отгибаю ее губы, исследуя зубы. Они сломаны?

Но нет, по-видимому, ее маленькие зубы именно такие: целые и даже близко не такие большие как мои передние клыки. Странное существо.

Я отпускаю ее, а она шлепает меня по рукам и негодующе смотрит, сузив глаза.

– Фкоффвтх тхт.

Ее тело совершенно отличается от ша-кхай. Она мягкая и в большинстве мест безволосая, и я не видел хвоста. А еще есть тот странный сосок между ее ног. Я нахожу его возбуждающим, потому что он заставляет меня думать о том, какая она на вкус. Я снова хочу почувствовать ее своим языком. Даже сейчас при воспоминании у меня текут слюнки, и мой кхай вибрирует в груди.

Так что я просто присаживаюсь поудобнее и наблюдаю за ней, чтобы увидеть, что она будет делать дальше.

Она собирает свои странные кожаные одежды вокруг себя, полная решимости прикрыть свое маленькое, мягкое тело. Ей холодно? Мои защитные инстинкты просыпаются, и я поворачиваюсь к костру и подкидываю в него большую часть заготовленных дров. Мне нужно будет срубить дерево и снова пополнить здесь запасы для следующего охотника, но это задача, которую я с удовольствием сделаю ради своей пары. Я хочу, чтобы ей было тепло и уютно.

Как только я развел огонь, она пододвигается к нему и протягивает руки поближе к пламени. Они выглядят... странно.

– У тебя по пять пальцев, – говорю я ей и поднимаю свою руку. У меня четыре. Это – еще одно различие между нами. Я очарован и немного возмущен из-за этих дополнительных пальцев.

Она рукой дотрагивается до своей груди.

– Шжжеорши, – она снова хлопает по своей груди и смотрит на меня. – Ыма Шжжеорши.

Теперь что-то не так с ее грудью? Она пытается мне сказать, что ее кхай не стало? Это столь же очевидно как ее тускло-белые глаза.

– Да, я знаю, – говорю я ей. – Не бойся. Мы выполним церемонию, когда вернемся домой к племени.

– Шжжеорши, – снова говорит она, хлопая по своей груди, а затем протягивает руку и хлопает по моей груди, выжидательно смотря на меня.

Она спрашивает о моем резонансе? Я прижимаю ее маленькую руку к своей груди, чтобы она почувствовала, как мой кхай вибрирует. Резко рванув прочь от испуга, она смотрит на меня широко открытыми глазами.

– Фхтвс тхт? Тфтсхер ыма?

– Резонанс, – объясняю я ей, и мой кхай гудит при ее прикосновении.

Она смотрит на меня таким шокированным взглядом, что я начинаю испытывать чувство неловкости. Когда она снова кладет руку мне на грудь, и я резонирую, она отдергивает руку так быстро, будто коснулась чего-то ледяного.

– Хыее цыее цнт пру новнсце тхт, – говорит она и снова прижимает руку к моей груди, затем обратно к своей. – Шжжеорши.

– Шжжеорши, – повторяю я эхом.

Ее лицо светлеет.

– Йс! – она радостно хлопает по своей груди. – Шжжеорши!

Она не пыталась рассказать мне о своем кхай или отсутствии у нее резонанса. Это – ее имя.

Она снова касается своей груди и выжидающе смотрит на меня.

Расстроенный, я касаюсь своей собственной груди.

– Вэктал.

Она выпячивает челюсть и пытается произнести мое имя правильно. Выходит больше как «Хптэл». Ей не удается добиться правильного проглатывания первого слога. Ничего страшного. Это только начало.

– Хптэл, – говорит она радостно и снова похлопывает по своему плечу. – Шжжеорши.

Ее собственное имя состоит из искаженных слогов, но я пытаюсь его произнести, чтобы сделать ее счастливой. Она – Шжжеорши.

Однако Шжжеорши для меня загадка. У нее нет хвоста, нет меха. Она носит странную кожаную одежду и безоружная разгуливает по опасным охотничьим угодьям. Она слабая и мягкая, у нее нет кхай, и она не знает ни слова нашего языка.

Всему этому нет никакого смысла. Но как же Шжжеорши тогда смогла оказаться здесь? У каждого живого существа есть кхай. Мои люди, ша-кхай, являются единственными разумными существами в мире. Есть мэтлаксы, но они покрыты волосами и не умнее камней. Они еще даже не освоили огонь.

Шжжеорши разумна. Она не вздрагивает от огня как мэтлак. Она распознает его. И она носит переработанную кожу. Ее ботинки намного лучше, чем что-либо, что я видел раньше. Шжжеорши пришла откуда-то.

Но откуда? Я не могу спросить ее об этом. Мы едва можем общаться.

Но затем что-то мне подсказывает, что... она не резонирует. Она не чувствует того же, что я, потому что у нее нет кхай. Возможно, у нее его никогда и не было.

Вдруг, меня поражает чувство потери настолько сильно, что неосознанно я обнажаю зубы. Этого... этого не может быть. Как так случилось, что она не может мне резонировать? Тогда получается, мы вовсе не связаны? Выглядит так, будто я спустя долгое время нашел свою вторую половинку…, а она для меня мертва. От этой мысли я задыхаюсь. Отсутствие кхай – смертный приговор. От вида Шжжеорши такой полной жизни и такой обреченной моя душа страдает.

Но нет. Она – моя пара. Моя вторая половинка. Я сделаю все, что необходимо, чтобы удержать ее.

ДЖОРДЖИ

У него есть огонь. Это большой плюс в моем понимании. Я потираю руки, приближаясь к огню и греясь в его тепле. Это отгоняет холод с внешней стороны. Ветер свистит через откидную дверную створку, и я замечаю, что снаружи темнеет, но в этой пещере я хорошо разогрелась, пока сидела возле огня. С чувством вины я думаю о Лиз, Кайре и других. Несомненно, они могут оставаться в тепле, прижимаясь друг к другу, не так ли?

Я смотрю вверх, как Хптэл или скорее Вэктал начинает вышагивать по небольшой пещере. Он выглядит обеспокоенным, и от этого я начинаю немного нервничать. Такое ощущение, что я сделала что-то не так, но у меня нет ни малейшего понятия, что именно. Он продолжает тихо мурлыкать, ранее мне казалось, что он счастлив. Однако, видимо, я ошиблась.

У меня в животе громко урчит, и я прижимаю к нему ладонь. Настало время перекусить морской водорослью. Я проверяю карманы своего украденного комбинезона, но ничего не нахожу и начинаю поддаваться панике. Итак, я потеряла и свою еду, и оружие. Все, что у меня осталось, – обувь, которая жмет мне ноги, и комбинезон. Блин, хреновая у меня получилась разведочная вылазка. Уф.

Синий мужик подходит и становится на колени рядом со мной, я же инстинктивно отодвигаюсь, настороженно смотря на него. Совсем недавно я просто наслаждалась способностями его рта, но я понимаю, чего он хочет, и с опаской отношусь к тому, что он стоит слишком близко.

Но он лишь жестом указывает на мой живот.

– Кууууск?

Это слово состоит из разных тональностей, которые у меня не получится воспроизвести. Такое впечатление, будто он производит какую-то странную вибрирующую штуку на задней стенке гортани.

– Проголодалась, – говорю я ему и поглаживаю свой живот, имитируя прием пищи.

Он указывает на мои зубы и задает еще один вопрос. Отлично. Что-то в них его тревожит. Я обнажаю их, чтобы показать ему, что с ними все хорошо, а мне в ответ он обнажает свои собственные.

Клыки. Понятно, у него клыки. Его клыки – в три раза крупнее моих, и выглядят они довольно-таки зверскими. Теперь понятно, почему он озадачен моими короткими, тупыми зубами.

– Надеюсь, твои для пережевывания овощей, – говорю я ему весело.

Мужчина стягивает меховую накидку и, Господи, как же я рада видеть, что это его одежда, а не часть его самого. Рога я переживу, наверное. Однако, я счастлива, что этот косматый мех – не его.

Еще раз взглянув на его тело, вижу, что он не такой огромный, как я думала раньше, большая часть тела была скрыта одеждой. Тем не менее, не замаскируешь, что он ростом в семь футов (Прим.: 2.13 м).

Я с подозрением слежу за каждым его движением, в то время как он раздевается.

– Надеюсь, ты не перепутал урчание моего живота с временем для похоти.

Меховая накидка отправляется на пол пещеры, и мои глаза широко распахиваются от открывшегося вида. По-моему, это настоящая кожа, и вся она одинаково нежно синевато-серого оттенка, напоминающая хмурое небо в ненастный день. Его руки обнажены, а грудь покрыта жилетом, который, казалось, был сделан исключительно из перевязанных ремней и карманов. В нем приспособлен ряд зловеще выглядящих ножей, сделанных из костей, прикрепленных ремнями к его груди. У него много обнаженной плоти вопреки бушующей снаружи снежной буре, и мне интересно, насколько теплая та дурацкая накидка.

И удастся ли мне украсть ее.

– Пожалуй, это не слишком хорошая идея, Джорджи, – рассуждаю я вслух. – На данный момент этот парень – твой единственный помощник.

Пусть даже он всего лишь хочет лизать мою киску. Я плотно сжимаю свои бедра от воспоминаний об этом и стараюсь не покраснеть. Я снова поглядываю на инопланетянина. Его руки обнажены и демонстрируют сумасшедшее количество рельефных мышц. Они огромные и устрашающие, могу себе представить, что грудные мышцы под кожаным жилетом столь же ошеломляющие.