Текст книги "Любовная игра. Книга первая"
Автор книги: Розмари Роджерс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)
11
«Желаю приятно провести время вместе с солнцем…» Да, конечно! И как он это сказал, словно рад был к черту послать.
Он, вероятно, хочет, чтобы я заснула и обгорела, как хрустящая палочка, с негодованием думала Сара, представляя, как эта личность с резкими, насмешливыми чертами лица презрительно рассматривает ее останки. Именно это видение вернуло ее к жизни из летаргического состояния вскоре после того, как, украдкой осмотревшись, она убедилась, что его больше не видно…
Она вернулась в свою комнату, желая броситься на свежезастеленную кровать и заснуть… и, Боже упаси, никаких кошмаров! Но дяди Тео еще не вернулся, а мысль, что она останется в доме одна с Рикардо, пугала ее. Лучше уехать, пока еще цела… и, поглощенная этой странной мыслью, Сара приняла душ, живо оделась и позвала Кима, одного из улыбчивых корейских мальчиков-слуг.
– А, да! – отозвался тот, широко улыбаясь, и сообщил, что, когда бы она ни захотела уехать, ее будет ждать машина. Потребуется лишь несколько минут…
Машина стояла перед парадным крыльцом с колоннами. Сверкающая белизной с опускаемым жестким верхом, который для нее уже был опущен. Спортивная модель «Мерседес-Бенц SL-450» – мечта Сары.
Дядя Тео… сюрприз… но как он узнал, о какой машине она мечтала? И почему он…
– Это подарок. Для вас.
Дилайт сбежала бы вниз по белым мраморным ступенькам с криком радости. Сара нахмурилась и спросила:
– От кого? От дяди… от мистера Колера?
Слуга покачал головой.
– О нет, мисс. От другого джентльмена. Он просил передать вам, что ключи в машине.
Сара бросила долгий задумчивый взгляд на новую блестящую машину и повернулась к ней спиной, надеясь, что голос звучит достаточно спокойно и не выдает ее чувств.
– Я не могу принимать подобных подарков. Вы должны передать это джентльмену и, конечно, поблагодарить его за доброе намерение. Ким, пожалуйста, вызовите мне такси.
От удивления его глаза широко раскрылись, он даже затряс головой.
– Сожалею, мисс. Такси сюда въезжать запрещено.
Только сейчас, вспомнив ворота и изощренную систему безопасности, Сара нахмурилась от досады. Такси запрещено – конечно, он знал об этом! Теперь он думал, что загнал ее в угол. Она неожиданно улыбнулась, и озабоченное выражение исчезло с лица Кима.
– Разумеется, я об этом забыла. Что ж, это не оставляет мне большого выбора, не так ли? – И продолжила с веселой улыбкой: – Мне придется взять предложенное транспортное средство взаймы, конечно, а не как подарок. Вы должны непременно передать это герцогу.
Она надеялась, что ее ответ приведет его в ярость. Особенно когда ему вернут машину с такими примерно словами: «Благодарю за великолепную поездку…»
Черт бы его побрал, если он думает, что ее можно купить!
Чувство злости помогло Саре без происшествий проехать по автостраде, забитой машинами. Ехать на «мерседесе» было одно удовольствие, но она не позволит этому обстоятельству сбить себя с толку. Добиваясь своей собственной цели, герцог ди Кавальери преследовал ее, то провоцируя, то оскорбляя и, конечно, соблазняя ее. Очевидно, он не забыл ее случайно оброненные слова о том, какая машина ей нравится. Так же очевидно, что деньги служили ему лишь средством достижения цели и сами по себе ничего не значили.
«Жертва». Это слово невольно возникло в сознании Сары, вызывая странную дрожь от страха, которая заставила ее еще крепче сжать руль. Почему он решил, что она ему нужна? И почему она бежит от него? Она слышала, что нападение – лучшее средство защиты, и ее сестра, которая имела дело с разными мужчинами, наверняка встретила бы его лицом к лицу! Приближаясь к дому, Сара замедлила ход и нахмурилась под огромными солнечными очками Дилайт. Теперь уже она сердилась на себя за то, что так поспешно покинула дядю Тео. Ей следовало остаться и продемонстрировать Рикардо, как мало значит для нее его присутствие. Не надо было поддаваться своим чувствам и уезжать, особенно учитывая хитрые намеки на то, что она умышленно разыгрывает недотрогу. Теперь, как бы самодоволен он ни был, ему покажется, что своим бегством она хочет дать ему новый повод для преследования. Проклятье!
Если сама Сара испытывала чувство растерянности, то душная атмосфера тесной комнаты побудила ее сделать следующий шаг. Здесь, среди собственных разбросанных вещей, ей было легче вжиться в роль своей сестры – смелой, дерзкой Дилайт Адамс, которая ничего и никого не боится, и не остановится ни перед чем ради новых приключений. Нет, Дилайт определенно не стала бы в страхе бежать от приставаний отсталого итальянского герцога!
Только подумать, какая прекрасная мысль! Сара обрадовалась своей находчивости и начала запихивать в саквояж самые необходимые вещи. Отсталый герцог… молодец, Сара! Старая привычка мысленно разговаривать с собой сняла напряжение, и она глубоко вздохнула, слыша, как за ней захлопнулась дверь квартиры. Что ж, поехали! На этот раз, помоги мне Бог, я отчитаю его так, как это сделала бы сестра.
Она смело оставила белый «мерседес» в погрузочной зоне за домом. Может быть, машину уже увезли на буксире? Но если нет, тогда она вернет ее ему… эффектно, высказав несколько лицемерных слов благодарности, которые он, конечно, немедленно раскусит. Проходя через вращающиеся двери, Сара с удивлением почувствовала, как внутри растет ощущение какого-то ожидания.
Она, должно быть, задержала дыхание… и теперь с облегчением выдохнула. Машина стояла на том же месте, где она ее оставила. Мужчина средних лет с висевшим на шее фотоаппаратом с любопытством кружил вокруг элегантного белого автомобиля. Высокие каблуки Сары застучали по тротуару, и он повернулся, улыбаясь хитро и заискивающе.
– Привет! Эта маленькая красавица ваша? Я любовался ею. Совершенно новенькая, правда?
Слава Богу, по улице ехало еще довольно много машин, и появилось даже несколько пешеходов, что было необычно для Лос-Анджелеса, где все привыкли сидеть за рулем. Сара поборола желание отчитать его – ей все еще хотелось вести себя так, как сестра, видеть мир другими глазами и действовать соответственно.
– Привет, красивая машина, не так ли?
Ей показалось, что это ей удалось! Едва улыбнувшись из-под огромных солнечных очков, Сара принялась рыться в своем набитом всякой всячиной кошельке, разыскивая ключи от машины. Они должны были быть где-то здесь. Она вспомнила…
– Вы ведь Дилайт Адамс? Сегодня по телевизору я видел репортаж Роуан, посвященный вам. Вы не против, если я сфотографирую вас на фоне нового автомобиля? Наверное, подарок какого-то итальянского герцога?
Сара подняла голову и ахнула – он уже снимал. Она с тревогой увидела, что он действует быстро, как профессиональный фотограф.
– Вам не следует…
Он не дал ей закончить, успокаивающе подняв руку, и вручил свою визитку.
– Хай… благодарю за фотографии. Я Гордо Ран. А вы настоящая красавица. Реклама ведь не помешает, а?
Все, в чем она или Дилайт нуждалась, – это в paparazzi! [7]7
Paparazzi – реклама ( ит.).
[Закрыть]Как же получилось, что этот человек слонялся здесь, и что он хотел…
От раздавшегося сзади визга тормозов и шума открывшейся дверцы Сара подпрыгнула, не успев выразить свое возмущение. Как и Гордо Ран, который поспешно отступил на несколько шагов.
– Вы пристаете к леди?
О нет! Только не Рикардо и не сейчас!
С видом, как она надеялась, выражающим крайнее пренебрежение, Сара холодно сказала:
– Я искала ключи…
В то же мгновение она почувствовала, как его теплые пальцы вдавливают в ее руку холодные ключи| и сжимают с такой силой, что она не могла пошевелиться, когда хотела оказать сопротивление.
– Я привез вам запасные ключи. Вы собирались искать меня или угадали, что я приеду за вами?
Его черные непроницаемые глаза сверкнули, увидев кого-то позади нее, и он вкрадчиво мягким голосом сказал:
– А вы… на вашем месте я бы убрался отсюда.
– Конечно… как скажете, герцог! Только сперва позвольте сделать еще один снимочек, а? Я прослежу, чтобы вам прислали пробные отпечатки – хорошо, хорошо!
Когда фотограф исчез за углом, защищая руками свой фотоаппарат, Сара с возмущенным видом повернулась к своему мучителю.
– Вы понимаете, что этот человек… что фотография, запечатлевшая нас, вероятно, попадет во все эти отвратительные бульварные газеты-сплетницы, и вы даете ему повод думать, что вы… что я…
Как он смел все еще держать ее руку? Хотя если бы он не держал, она могла попытаться бросить ключи в его темное лицо дьявола!
– А! Вы думаете, мне надо было пойти за ним? Может быть, разбить фотоаппарат? Но тогда… подумайте, какой рекламы вы бы лишились.
То, как он язвительно растягивал слова, заставило Сару громко вздохнуть от злости.
– Я же не думал, что вы с ним даже незнакомы. В самом деле, подъезжая, я видел, с каким удовольствием вы позировали ему.
Вне себя от негодования, Сара попыталась вырваться, свободная рука, сжавшись в кулак, чесалась от желания ударить его. Только длительная привычка к дисциплине и самоконтролю удержала ее.
– Вы… Как вы смеете меня преследовать? Как вы смеете намекать, что я… мне меньше всего хочется, чтобы начались сплетни о том, что вы… что вы и я… отпустите меня!
Он вел себя так, будто вокруг никого не было, не обращая ни малейшего внимания на любопытные взгляды входивших и выходивших жильцов дома Дилайт.
Разговаривая с подчеркнутой терпимостью, словно с ребенком, он сказал:
– Если вы перестанете устраивать публичные сцены, которые могут снова привлечь внимание вашего друга-фотографа, я вас обязательно отпущу. И, пожалуйста, не надо притворных истерик! Скажите же наконец, маленькая дразнилка, разве вы не собирались вернуться ко мне?
Ей пришлось держать себя в руках – пришлось! Этот человек, очевидно, был страшным эгоистом.
– Я собираюсь вернуть вам вашу машину, – сказала Сара осторожно, цедя слова сквозь зубы. – Я действительно собиралась провести некоторое время у дяди Тео… в уединении, – добавила она едко, наслаждаясь тем, как от этой колкости сузились его глаза, – а теперь…
Она посмотрела на свою руку, удерживаемую им, и надеялась, что он не чувствует, как бьется ее сердце.
– Теперь, если я вас отпущу, в каком направлении вы побежите? Вы уверены, что хотите бежать?
В его голосе звучала насмешка. Он неожиданно взял ее вторую руку, как будто был близким другом или любовником, и притянул Сару к себе.
– Прекратите! Чего вы испугались? Или вы снова затеваете интрижку?
– Я же вам говорила… я… помолвлена! Как ни странно, я его люблю… очень люблю. Я не бегу, а только избегаю вас, вот и все!
Сара откинула голову назад, встретив холодный взгляд его черных глаз, и сказала нарочито беззаботным голосом:
– Ну, не принимайте это слишком близко к сердцу – если я не встретила бы Карло и не влюбилась бы в него, возможно, я увлеклась бы вами!
Он отпустил ее так неожиданно, что она чуть не упала. Холодным, как и его глаза, голосом он сказал:
– Карло, а? Итальянское имя… Предупреждаю вас, Дилайт, что если он ненароком из Старого Света, то будет ревнив – и несомненно, ожидает, что его невеста девственница… вы действительно собираетесь выйти замуж?
– Конечно, мы поженимся. Между прочим, очень скоро. Как только… я закончу съемки в фильме, я поеду к нему.
Ключ от «мерседеса», вжатый в ее руку, словно горел. Сара неловко попыталась вернуть его ему.
– Возьмите, пожалуйста!
Какой странный человек! Казалось, что от прежнего выражения злости на его лице не осталось и следа. Он поднял руку, пожимая плечами, когда смотрел на нее холодными и безразличными глазами.
– Поскольку вы так или иначе поедете к своему дяде, то вполне сможете отвести туда машину. Не могу я ехать на двух одновременно.
Он поразительно быстро менял окраску, как хамелеон! Сара подозрительно взглянула на него, но, пока она раздумывала, стоя на тротуаре, он уже открыл дверь своего «ламборджини» и втянул ноги внутрь.
– Помните дорогу или мне ехать помедленнее, чтобы вы могли следовать за мной?
Ей очень хотелось швырнуть в него ключи и бегом вернуться в дом, предоставив ему возможность самому решить, что делать с «мерседесом». Но неужели Дилайт покинула бы поле боя? Никогда!
– Спасибо, я буду следовать за вами, если смогу, – бросила Сара через плечо беззаботным голосом Дилайт.
Внутренне она дрожала от нахлынувших смешанных чувств, в которых ей пока еще не хотелось разбираться. Но он-то, по крайней мере, не мог этого знать. На этот раз, видит Бог, она не бежала!
12
На следующий день газеты были полны сплетен – даже коммерческие, как их называли. Мальчик принес ей на медном подносе аккуратно сложенную стопку. Его лицо ничего не выражало, даже когда он сообщил, что о ней снова говорила Бренда Роуан в своей утренней передаче и что ее просил позвонить, как только она проснется, мистер Хант.
Гарон? Лицо Сары покраснело, когда она вспомнила. О Боже, что он думает о ней! А теперь еще все эти смешные истории…
– Ну что! Тебя можно поздравить? – Голос Гарона звучал сухо, и было трудно угадать, что он думает. – Я просто хочу сообщить, что у тебя есть еще несколько свободных дней – по крайней мере до конца недели. У нас плохая погода на месте съемок.
Сара с трудом перенесла дальнейший разговор. Не могла же она с жаром сказать, что все разговоры о ней неправда, если он ее об этом вообще не спрашивал. Она также не могла намекнуть, что ей хотелось бы с ним встретиться, поскольку не была уверена в своем желании. Захочет ли он снова встречаться с ней после того, как она мертвецки напилась? Во всяком случае, к ее легкому огорчению, тон Гарона был легкомысленно дружеским и деловым.
– Передай нашему другу Рикардо, что я, возможно, присоединюсь к нему позднее, хорошо? Желаю весело провести время, детка.
Прежде чем повесить трубку, Сара несколько секунд рассеянно смотрела на телефон, взяла газеты и вздрогнула, увидев просто ужасный снимок, запечатлевший ее в тот момент, когда она, похожая в больших очках на женщину-грабителя, роется в своем кошельке. А на еще худшей фотографии она с обожанием смотрела на обернувшегося к ней Рикардо, а тот держал ее за руку…
Он – невыносим! Возможно, дядя Тео знает, что делать. Может быть, ей следует подать на них в суд, особенно на этого подлого Гордо Рана? Саре попалась на глаза заметка, и она готова была кричать от досады, когда пробежала ее глазами.
Не играли ли Пол и Моника Друри роль купидона, когда познакомили мультимиллионера герцога ди Кавальери с восходящей фотомоделью – актрисой Дилайт Адамс? Это, должно быть, любовь с первого взгляда с ужином в «Русском кафе» для избранных лиц и уединенным ленчем в кабинете Пола Друри, вот так. А теперь очарованная Дилайт разъезжает на совершенно новом «Мерседесе SL-450» – подарке одного поклонника. Попытайтесь угадать, какого?
Рядом с ее кроватью зазвонил телефон, и Сара почти с облегчением схватила трубку и поморщилась с досадой, узнав скрипевший в ее ушах растягивающий слова ехидный голос:
– Видели газеты? Мне кажется, это как раз то, что здесь называется хорошей рекламой. Однако я считаю оскорбительными комментарии, которые допускают ваши газеты!
Конечно, он не считал… не мог считать… Сара чувствовала, как кровь бросилась ей в лицо, и не могла предотвратить этого… гак же, как не могла говорить спокойно.
– Это ваша вина! Именно вы настояли на встрече со мной, именно вы… Позвольте вам сказать, что мне совсем не нужна такая реклама!
Когда Сара остановилась, чтобы глотнуть воздуха, то поняла, что вышла из роли, и, сделав над собой усилие, продолжила более спокойным голосом:
– У меня очень ревнивый жених, который… убьет меня и себя, если сочтет, что все эти противные сплетни правда!
– О да… этот Карло, о котором вы говорили? Попадись он мне, я, конечно, бы с удовольствием «вправил ему мозги», как вы здесь выражаетесь, может быть, посоветовать ему не оставлять так надолго в одиночестве такую привлекательную невесту, как вы?
Даже когда он говорил спокойно, в его голосе чувствовалась резкость, которая действовала на нее, как поглаживание против шерсти, так что она сперва вздрогнула, а потом инстинктивно приободрилась.
– Карло вас не касается. Если вам не нравятся газетные заметки, то следует опровергнуть их, не так ли? Мне кажется, что вы международный плейбой, но, напоминаю вам, я не собираюсь участвовать в ваших играх!
Установилась напряженная тишина. Неужели она зашла слишком далеко? Сара почувствовала, как ее кольца нервно стучат о трубку. Неужели он больше ничего не скажет?
К своему удивлению, она услышала, как он тихо рассмеялся, – даже его смех был больше похож на шипение большой кошки, заставив ее нервно вздрогнуть.
– Почему… потому что вы не установили правила? Иногда приходится рисковать… Дилайт!
– Я рискую все время! – От злости у нее чуть не сорвался голос. – Но в этом случае я действительно не хочу быть замешанной. И я не желаю, чтобы обо мне печатали ложь.
– Нет? – спросил он и резко добавил, словно устав от развлечения, которое она ему доставила: – Я больше не пользуюсь гостеприимством мистера Колера – я нахожусь в гостинице, но звоню, чтобы встретиться с вами наедине и обсудить вопрос, как положить конец этим слухам. Позвоните и сообщите, какое время вас устраивает.
Почему она не отказалась? Позднее Сара не могла понять, почему она оказалась такой слабовольной и ответила согласием на его просьбу, которая звучала скорее как приказ. Она больше не хотела встречаться с ним и снова обнаружить, какой страшно беспомощной становится в присутствии этого смуглого, надменного человека. Дилайт не испугалась бы его угроз, Сара испугалась. Как бы она ни хотела отрицать это, но она ощущала и страх, и влечение.
Пламя свечи притягивает мотыльков – и это заканчивается тем, что они обжигают крылья. И сколько бы ей ни хотелось изображать себя в роли Дилайт, но в этом приключении на самом деле участвовала Сара, и следовало быть осторожной, чтобы не обжечься!
По пути к дому дяди Тео Сара думала о том, во что она ввязывается, но, услышав приветствия охранников, почувствовала облегчение и безопасность, даже если дядя Тео, как казалось, неверно истолковал ее взаимоотношения со своим бывшим гостем, вместе с которым ей предстояло ужинать сегодня вечером.
– Можете встретиться здесь, здесь более уединенно. И я уверен, ты уже достаточно взрослая и понимаешь, что делаешь, – ты провела достаточно времени в этом городе. Тебе надо было связаться со мной пораньше!
Дядя Тео был груб, но доброжелателен, и Сара импульсивно обняла его.
– Понимаю. Мне жаль… но я хотела все сделать сама. И я даже не знала, что ты живешь так близко.
– Ну теперь-то ты знаешь! Что, больше не будет извинений за то, что не приехала меня проведать, а?
Дядя Тео был душечка, но как тогда следует охарактеризовать Рикардо, герцога ди Кавальери? Думая об этом, Сара приводила себя в порядок, дивясь, ради чего она это делает. Немного грима, чуть-чуть румян и красная губная помада, чтобы подчеркнуть линии губ.
В самом деле, Сара, тебе должно быть стыдно! Она ругала свое отражение в зеркале, но не очень убедительно. Сара, находясь как бы на стыке двух ролей, получала истинное наслаждение от всего этого! Если даже он принимает ее за Дилайт, то женщиной, которая его заинтриговала, была она, Сара. При этой мысли вместо стыда она испытывала наслаждение. Проскользнув в шелковое платье от Миссони, которое облегало, словно вторая кожа, с вырезом достаточно глубоким, чтобы показать ложбинку между грудями, Сара вертелась перед зеркалами, которые отражали ее во всех ракурсах. Это была ее одежда, а не одежда сестры, и сейчас она радовалась, что перед тем, как ехать в Нью-Йорк, съездила в Европу за покупками. Надев туфли на высоком каблуке, которые застегивались тонкими ремешками из мягкой кожи, и при этом каждую изящную лодыжку охватывала цепочка из настоящего золота, она снова повернулась – платье едва доходило до колен. Сейчас больше, чем когда-либо, она была похожа на свою мать. Она стала меньше походить на Дилайт, когда локоны ослабли, ниспадая на шею, виски и щеки. И совсем не похожа на Сару, которая вела себя пристойно и сдержанно и была настоящей девственницей!
Будь осторожна! Это последнее предостережение, сделанное самой себе, отзывалось в ее голове, когда Сара вышла из комнаты, прошла вниз по галерее, заросшей вьющимся виноградом, повернула за угол и прошла через маленький дворик, ведущий к большому дворику, посредине которого был огромный бассейн. Ужин должен был состояться здесь, благодаря прохладе и романтическому настроению дяди Тео.
Там уже стоял стол, накрытый безукоризненно белой скатертью. В хрустальных подсвечниках горели свечи, в хрустальной вазе красовались ароматные красные розы. Рядом с прекрасной посудой тонкого фарфора и гармонирующими с ней хрустальными бокалами для вина сверкали приборы из настоящего серебра. Два одетых в белое официанта, а также бродячий гитарист ненавязчиво стояли поодаль.
Сара едва подавила поднимавшийся в горле истерический смех. Что же задумал дядя Тео? Это было похоже на сцену из старого фильма с участием Одри Хепберн. Но сможет ли она сыграть главную роль?
Конечно, она нарочно опоздала… Рикардо был уже здесь. Не выказывая ни малейшего признака нетерпения или гнева, он поднялся, увидев, как она приближается.
– Э-э… Дилайт. Вы очаровательны.
– Спасибо.
Конечно, ей не следует обращать внимания на то, как он нагло ее разглядывает, словно раздевая. Она должна постоянно помнить, что надо держать себя в руках, и приняла его приглашение лишь для того, чтобы показать, что нисколько его не боится.
Один из официантов помог ей сесть, и она попросила. чтобы вместе с вином принесли «перье». Гитарист начал тихо петь какую-то старинную, сентиментальную итальянскую песню. О нет! Дядя Тео на самом деле зашел слишком далеко. А может быть, он смотрел только старые фильмы?
Ее противник откинулся на стуле, прикрыв глаза.
– Вам нравится эта… музыка? Кажется, я где-то читал, что ваша любимая музыка – рок-н-ролл – никудышний рок?
– Не следует верить всему, о чем пишут, не так ли?
Сара весело подняла бокал и попробовала вино, которое было очень вкусным, – сухое и достаточно холодное. Воспользовавшись его задумчивостью, она смело сказала:
– Я думала, мы встретились, чтобы обсудить, как заставить сплетников замолчать. Может быть, вы могли бы пригрозить, что подадите на них в суд? Думаю, у вас это получится лучше, чем у меня.
Она видела, как он пожал плечами под плотно прилегающим льняным пиджаком.
– Судебное разбирательство породит еще больше сплетен – и больше рекламы.
Его голос звучал нарочито бесстрастно, но глаза смотрели с такой насмешкой, что лицо Сары стало краснее, чем ее румяна. Осторожно поставив бокал, она сдержанно сказала:
– И поскольку никому из нас не нужна дополнительная огласка… что вы предлагаете?
– Вы действительно хотите знать? – Его голос звучал развязно, а взгляд дерзко скользил от ее нервно покрасневшего лица до глубокого выреза на платье. – Тогда я вам скажу. Стоит ли обращать внимание на сплетни? Попытка все отрицать приведет к противоположным результатам. В конец концов мы оба знаем, сколько во всем этом правды и сколько лжи… разве не так? Если ваш жених вам доверяет, я думаю, вообще нет никаких проблем. Полагаю, он действительно доверяет вам?
– Конечно! – с жаром подтвердила Сара. – Мы любим друг друга…
– А, да. Любовь. Вы любите друг друга… он доверяет вам. Но где же ваш Карло? Почему его нет здесь, чтобы защитить вас от подобных сплетен?
– Ему пришлось уехать. По… делам. Но он, разумеется, скоро приедет ко мне, или я поеду к нему. И тогда мы поженимся.
– Да, помню, вы об этом уже говорили.
Перед ними поставили тарелки, и Сара принялась за салат, подцепив вилкой маленький кусочек креветки. Она не позволит ему одержать верх над собой! В конце концов он находится здесь по той же причине, что и она. Она бросала вызов потому, что он был тем надменным, самовлюбленным типом мужчины, который считал, что нет женщины, способной устоять перед его сексуальной привлекательностью. Ха!
– Простите, не расслышал?
Неужели она сказала это вслух? Сара невинно посмотрела на него, продолжая нанизывать креветки на вилку.
– О, я ничего не сказала. Разве этот салат не прекрасен?
– Вы его даже не попробовали. Только отпили немного вина.
– Как вы наблюдательны. Перестаньте смотреть так пристально.
– На вас или на ваш салат?
– И на то и на другое.
Сара продолжала надкусывать креветки, съедая одну за другой. Ха! – мысленно воскликнула она, на этот раз моя взяла. Лучше всего игнорировать его. Тогда, возможно, он уйдет и оставит меня в покое.
К несчастью, в этот момент к ним приблизился гитарист, исполняя, очевидно, песню о любви, если судить по тому, как рыдал его голос и закрывались глаза, когда он брал высокие ноты. Из вежливости Сара сделала вид, что слушает с восторженным вниманием и краем глаза замечая, что Рикардо это не доставляет никакого удовольствия. Его лицо было напряжено, длинные загорелые пальцы с показной небрежностью играли серебристым ободком салфетки. Сара снова увидела на его руке кольцо с печаткой – тяжелое темное золото с узором из бриллиантов и рубинов. Это было единственное кольцо, которое он носил, на другой руке он выставил напоказ золотой браслет, который только подчеркивал мужественность его владельца.
Она на мгновение подняла глаза и поймала его пристальный взгляд. Когда Сара вновь склонилась к тарелке, ей показалось, что Рикардо тихо выругался. Он что-то сказал гитаристу, который, казалось, тут же исчез. Не знаю, что со мной происходит, подумала Сара, когда ей показалось, что ее мысли начинают путаться…
– Я думаю, мы оба зря тратим время, – раздался его спокойный голос с другой стороны стола, и он взял ее за руку, без всякого усилия подняв на ноги. Гитара все еще играла, на этот раз очень тихо и без голосового сопровождения. По другую сторону бассейна, в противоположном углу покрытого черепицей испанского дворика, горел огонь; языки пламени, словно горячие клещи, тянулись к ней и вытягивали ее нервы.
Не в силах произнести ни слова, Сара не сопротивлялась. Куда все подевались? Одетых в белые пиджаки официантов нигде не было видно, исчез и гитарист, было только слышно, как он играет. Она находилась там, где и хотела, – прижатая двумя крепкими руками к его напряженному телу. Его нетерпеливые пальцы погрузились в массу ее густых волос, отгибая голову назад, его уста стремительно впились в ее губы, неистово и жадно целуя их, не давая никакой возможности возразить, даже если бы ей хотелось.
Это было похоже на то, как лодка, потеряв управление, стремительно несется через пороги. Она инстинктивно подняла руки и обняла его, может быть, чтобы удержаться от падения. Он целовал ее то неистово, то нежно, не сомневаясь, что такая близость ей не претит, позволяя рукам скользить вниз по ее спине, исследуя изгиб бедер и ягодицы и грубо прижимая ее к себе.
Она никогда раньше не испытывала ничего подобного, рассудок молчал, всеми ее действиями руководили одни лишь чувства. Даже когда его пальцы, обжигая тело через тонкое платье, ласкали ее грудь, нетерпеливо проникая под шелк, и она чувствовала прикосновение чуть грубоватых пальцев к своей не знавшей мужских ласк мягкой и нежной коже – даже тогда она не могла высказать слова возмущения, которые складывались в ее голове.
– Идем.
Одно слово. Она споткнулась на непривычно высоких каблуках, и, пробормотав проклятие, совсем как в сцене кинофильма, он поднял ее и прижал к своей груди.
Они как-то добрались до ее комнаты, и он плечом открыл дверь. Рядом с кроватью горела лампа, он направился прямо туда и опустил ее на постель.
А что дальше? Теперь, когда он отпустил ее, Саре показалось, что глупо лежать, растянувшись во весь рост. Она невольно одернула платье и сжала колени. Что она должна делать дальше? Он закрыл дверь и, стоя у изножия кровати, сбросил пиджак и стал развязывать галстук. Черные непроницаемые глаза блуждали по ее телу, и, несмотря на жаркие поцелуи, его голос звучал равнодушно.
– Почему бы вам не раздеться и не забраться под одеяло? Я скоро к вам присоединюсь.
Эти слова, произнесенные деловым тоном, подействовали на Сару, словно стакан холодной воды. Он не сомневался, что она уже принадлежала ему. Он обращался с ней, по-видимому, так же прагматично, как со всеми женщинами, с которыми ложился в постель. Нет сомнения, он тщательно выбрал время и рассчитал каждый свой шаг. Теперь, будучи уверен в успехе, он был совершенно спокоен.
Не веря своим глазам, Сара смотрела, как он начал расстегивать рубашку. Унесенная полетом воображения, она постепенно возвращалась на землю.
– Дилайт… такое обещающее имя. Вы ждете, пока я вас раздену? Или вы предпочитаете делать это не раздеваясь?
У нее прервалось дыхание, когда она увидела, как он стоит, словно дикий зверь, поигрывая мускулами. Он тот мужчина, который брал, что хочется, не считаясь с чувствами других. Если она попытается отступить, он возьмет ее силой… Инстинкт подсказывал ей это, и она оглянулась, почти загипнотизированная его безжалостным взглядом.
Придумай что-нибудь, Сара, подсказывал ей внутренний голос. И побыстрее. Он не будет долго ждать…
Сбросив рубашку, он подошел поближе, и при тусклом свете Сара увидела его рот, искаженный в язвительной усмешке, совсем не похожей на настоящую улыбку.
Его руки расстегивали ремень; она отвела взгляд и смотрела ему прямо в лицо.
– Я… Мне кажется, нам лучше не…
– А теперь в чем дело? Вы все еще думаете о своем Карло? Я думаю, он поймет. В конце концов, вы особая женщина. Он знает о тех очень сексуальных фильмах, в которых вы снимались?
– Конечно. Карло знает обо мне все! И я рада, что вы напомнили мне о Карло, потому что… Я передумала. Мне жаль, но я не хотела давать вам повод, но вы… своими словами смутили меня. Пожалуйста…
Он стоял, покачиваясь и не спуская с нее глаз, и напоминал черную пантеру, которая пригнулась и вот-вот прыгнет. Сара отползла на другую сторону кровати. Боже. Неужели он изнасилует ее прямо сейчас. Неужели он способен на такое?
Она говорила без умолку, подгоняемая необходимостью предотвратить опасность.
– Вы понимаете? Я передумала. Я не могу… ни с кем другим, когда я так люблю Карло. Мне жаль… Я проверяла себя, чтобы убедиться в этом. А теперь я убедилась.
Все так же стоя и глядя на нее, он разразился резким смехом, от которого Сара, несмотря на всю свою решимость, съежилась.
– Проверяли себя? Как это по-американски. Вы уверены, что итальянец это поймет? Вы расскажете Карло об этом маленьком инциденте? А может быть, я?
– Что вы имеете в виду… Вы мне угрожаете? Пытаетесь шантажировать?
Он ответил задумчиво, как будто вообще не слышал ее слов:
