Текст книги "Большой секрет (СИ)"

Автор книги: Роза Ветрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

– Какого черта вы заслали мне Ванду? – яростно шипел Валерка, вцепившись в перила так, что костяшки пальцев побелели.

– Кого? – не удержался и хохотнул я, выпивая из бокала.

– Она сказала так ее зовут, рыжая девушка.

– Ааа, ты о ней… Валерка, наслаждайся вечером. Ванда сделает все, что ты захочешь.

– Я не просил!

– Мы для тебя старались, сколько можно девственником-то бегать, – возмутился я. – Согласен, имя дурацкое, но оно же не настоящее, а она очень ничего такая.

– Вот и забирай ее себе, – зло бросил Валерка.

– Чего ты так завелся?

– Я ухожу, подошел попрощаться, – он отошел от меня на шаг, но я не позволил ему уйти, вцепившись в его плечо.

– Стой, да брось ты, серьезно что ли погнал?

– Я сам решу, если мне будет нужна девушка. Не надо вешать на меня своих подруг, – отрезал он.

– Извини, я не думал, что тебя это так заденет. Все, Ванде отбой, хочешь сам ею займусь, только останься. – Я был изрядно пьян, и мне так не хотелось, чтобы он уходил. Приклеился к нему как ненормальный, от самого себя тошнит.

– Мне правда лучше уйти, – настаивал упертый Валерка.

– Останься, я тебя прошу. – От своей глупой просьбы я вдруг смутился и отпустил его плечо, но мысленно продолжал давить на него. – Просто посиди с нами.

– Хорошо, – неожиданно сдался тот. – Только, если ваша Ванда не будет висеть на мне как мартышка.

– Я разберусь с ней, – пьяно махнул я рукой. – Пошли накатим.

– Ты уже сильно нетрезв, ты в курсе? – скептически хмыкнул Валерка. – Твое чудо в перьях уже заждалось. Накати с ней, я в уборную.

– С тобой пойду, а то сбежишь при первой возможности.

– Да не уйду я, нечего со мной ходить, – отбрил он меня и ушел, пока я пытался сфокусировать свой взгляд на его спине.

Мимо меня прошелестела Алиса, тоже изрядно пьяная.

– О, Сашуль, проводи даму в туалет. – Она повисла на моей руке, впиваясь наманикюренными ногтями в мышцы. Я попытался стряхнуть ее.

– Вон Валерку догони, он проводит, – я отцепил ее руку и невежливо оставил ее, вернувшись к нашему столу.

Алиса обиженно надула губы, но все-таки развернулась и неровной походкой отправилась по следам Валерки.

**

Лера

Проклинала все на свете, но больше всего свою глупость, из-за которой я, снова в мужской одежде, сейчас протискиваюсь сквозь толпу вспотевших танцующих гостей клуба.

Повелась на такой простейший развод. Хреново у него на душе, ага. Одинокий неудачник!

Рассмеялась себе под нос, продолжая пробираться к туалетам. Может к черту его день рождения и тупо сбежать? Не думаю, что Орловский заметит мое отсутствие, он уже сильно нетрезв, да и есть там кому его развлекать.

Я выпила не так уж и много, незаметно сливая половину под стол, но и того хватало с лихвой, чтобы захмелеть. От шота текилы не удалось отвертеться, блондин следил за каждым моим движением, пришлось выпить. Через какое-то время под ногами стало липко, и выливать туда я больше не решилась, но Саша перестал мне подливать, видимо решив, что я уже прилично опьянела. И только когда я увидела эту рыжую девицу, я поняла, к чему это все было. Невероятный абсурд! Девушка тут же повисла на мне, и я очень боялась, что она обнаглеет и положит свои ручонки мне между ног, а потому вскочила при первой возможности и дала оттуда деру.

Нет, Орловский вместе со своими дружками невероятные придурки! Стас этот решил со мной закорешиться, бормотал какую-то бессвязную ахинею мне на ухо. Из всего этого я поняла только одно – он пьян в стельку, впрочем, как и остальные. Сначала испугалась их пьяных, но вскоре с облегчением вздохнула. Так даже проще скрывать правду, ну и само собой пить уже никто не заставляет, все уверены, что Валерка вдрызг.

Я дошла до туалета и потянула за ручку, как за спиной раздался голос.

– Валер, это женский.

Я удивленно обернулась и увидела Алису. Она слишком внимательно и напряженно, на мой взгляд, рассматривала мое лицо, сощурив голубые, густо подведенные глаза.

– Ч-то? – До меня не сразу дошло. А когда все-таки это случилось, я испуганно отскочила от двери.

– Мужской слева.

– Упс, перепутал, – нервно пробормотала я.

Она стояла и продолжала смотреть на меня, и мне ничего не оставалось делать, как шагнуть в это адское пекло.

Крепко зажмурив глаза, я проскочила мимо писсуаров и мужиков, бросившись к закрытым кабинкам. Сильно нервничая, я заперлась водой из них, но так и не смогла справить свою нужду. Мне очень не понравился ее взгляд, блин он мне теперь сниться будет!

Поторопилась скорее выйти, чтобы снова не столкнуться с Алисой. Надо же было так нелепо ошибиться!

В дверях нечаянно уткнулась лицом в плечо какому-то мужику. На ходу извинившись, выскочила пулей из туалета и бросилась к раздевалкам забирать свою ветровку. Сумасшедший дом какой-то! Пора валить отсюда, Полякова!

У самого выхода почувствовала руку на своем плече, и, пугливо обернувшись, увидела Орловского. Он скрестил руки на груди и недовольно смотрел на меня.

– Так и знал, что сбежишь, – мрачно бросил он.

– Мне пора, извини.

Саша разочарованно вздохнул.

– Ладно, – кивнул он, к моему величайшему облегчению. – У тебя все нормально? Решил свой вопрос?

– Эээ, почти.

– Нужна моя помощь?

– Нет, все в порядке, – уверила я его.

– Я серьезно, просто так не отстану, ты же знаешь.

Я бессильно прикрыла глаза. Да уж, в этом я была уверена наверняка.

– Что у тебя произошло? – требовательно спросил Саша. – Расскажи мне.

– Брату сделали операцию, он руку сломал, я просто искал деньги.

– Нашел?

– Ммм, да. Почти, – произнесла я, прикидывая в голове сколько смен в кафе закроют долг в быстрозайме.

– Сколько тебе нужно? – ровно спросил Саша.

– Я не возьму твоих денег, – сразу пресекла я все попытки помочь.

– Почему?

– Я сам разберусь, – покачала я головой.

– Зачем? Если я могу помочь. Почему тебе так трудно принять мою помощь?

– Я должен сам.

– Хорошо, – вздохнул Орловский. – Возьмешь их в долг, если так хочется, отдашь, как сможешь, времени будет вагон и маленькая тележка.

Предложение было крайне заманчивым, поскольку в быстрозайме были бешеные проценты. И если ты не успеваешь выплатить их, сумма растет в геометрической прогрессии. Но я не могла так просто взять его деньги. Ведь я его обманываю, в конце концов! Нет никакого Валерки!

Я упрямо помотала головой. Мое вранье мне уже сто раз вышло боком.

– Саша, послушай, – начала я довольно жестко. – Спасибо тебе за все, что ты сделал, но… Во дворе твоих родителей мы все выполнили, долг за капот закрыт. Возвращайся к своим друзьям, они ждут тебя наверху. Я никто, всего лишь рабочий, а ты мне не близкий друг. Оставь меня и не звони больше. У тебя своя жизнь, а у меня своя.

Блондин растерянно посмотрел на меня, но тут же поджал губы и вздернул подбородок.

– Удачи, – он развернулся и ушел, оставив меня в отчаянии сжимать кулаки.

Как же мне хотелось догнать его, извиниться, вернуть все слова обратно. Рассказать правду, признаться в своем обмане. Но я продолжала провожать его спину, кусая до боли губы.

Боже, почему все так сложно? Зачем я только создала этого Валерку? Как же сильно я на себя злилась, и на свою неугомонную фантазию тоже. Больше никогда не буду работать на стройке, теперь только посуда и заказы!

Глава 12

Саша

Ровный стук мяча успокаивал, заставлял концентрировать мое внимание только на дрибблинге и броске. На открытой площадке у родителей играть было уже прохладно, и, поэтому я набросил капюшон серой толстовки на взмокшую голову. Разогнавшись с мячом, я оторвался от земли и яростно зашвырнул мяч в корзину. Кольца жалобно звенели за спиной, пока я отрабатывал новый финт.

Я был зол и обижен на Валерку, за те его слова в клубе, но ведь по сути он был прав. Мы не друзья. И даже не хорошие знакомые. Просто я не знал, как удержать его рядом. Как я и предполагал, во мне он не нуждался абсолютно, даже денег моих не захотел брать. Хотя я готов был хоть сейчас помочь безвозмездно.

Я злился, что оказался ненужным, меня впервые откровенно послали к черту. Да, в детстве со мной действительно часто заводили дружбу из-за денег, но всегда я был тем, кто гнал взашей. И сейчас на своей шкуре понял, как это неприятно. Хотя сравнивать и неуместно, ведь ситуации разные, но обидно от этого не меньше. Чертов Валерка, засел прочно в моей голове, врезался где-то между ребер и не дает мне покоя.

Мой интерес к нему меня пугает, но нажать на тормоза уже невозможно. Срываюсь, словно бешеный эшелон с рельсов и никто меня уже не остановит. Появилась жизненно важная необходимость дышать с ним одним воздухом, просто слышать, что у него все хорошо. И если рассудок здраво кричит мне «беги от него нахрен», то глупое дурацкое сердце ищет любого повода позвонить и выдумать причину для того, чтобы снова его увидеть.

Я быстро разбежался, но почти перед самым броском, вдруг споткнулся на ровном месте, и полетел вниз. Успел выставить руки, ободрав их до крови об жесткую резиновую крошку. Хотел покрыть весь белый свет трехэтажным матом, но почему-то лишь громко засмеялся и прилег на спину, тяжело дыша и глядя на небо сквозь сосны. Влажные волосы прилипли ко лбу. Снова ощутил щемящее одиночество, словно был один в этом мире. Или как будто был глухим, слепым и немым одновременно. Или наоборот весь окружающий мир был глухим, а я кричал до хрипоты, срывая свои легкие, но никто меня не слышал.

На небе сгустились тучи, начал моросить мелкий неприятный дождь. Пришлось встать и вернуться в дом.

– Саня, пошли ужинать. – В дверях меня позвал отец.

– Пять минут, пап, – попросил я и отправился в душ.

Когда я вернулся, на столе было уже все накрыто на двоих.

– А где мать? – спросил я отца, который присаживался за стол.

– Уехала к подруге.

– Она была здесь?

– Появилась, взяла кое-какие вещи и уехала.

Стало по-детски обидно, что она даже не подошла ко мне, хотя я был в сотне метров от нее. Мы не виделись с ней две недели…

– У вас все хорошо? – все же нашел я в себе силы спросить через полчаса, поедая десерт.

– Ты же знаешь ее, – бросил отец. – Она не любит сидеть дома.

Да, то что мать любит тратить деньги круглыми сутками в бутиках, торчать в спа-салонах и отдыхать на Мальдивах с подругами – это я знаю. А еще знаю, что она уж года два точно не была ни на одном моем матче. В отличие от отца. Тот появлялся при любой возможности, но работал он круглыми сутками, обеспечивая нашу безбедную жизнь. Да, мою мать было трудно назвать образцом для подражания, но иногда я ее просто не понимал. Семья никогда не была для нее на первом месте. Честно говоря, я бы не осудил отца, если бы он завел любовницу.

– Как учеба? – прервал мои размышления отец.

– Да нормально, – пожал я плечами.

– Я тут подумал, – заговорил он вдруг, посерьезнев. – Не хочешь по обмену на несколько месяцев в США поучиться? Могу Нью-Йорк или Бостон организовать. Если понравится, можем подумать о переводе. Получишь лучшее образование, чем в этом захудалом институте.

Он никак не мог смириться с тем маленьким фактом, что универ я выбрал сам. Не самый пафосный и громкий, как он того бы хотел.

Я сильно напрягся.

– Пап, а как же баскетбол?

– Ты подаешь большие надежды, тебя и там заметят. Начнешь играть за университет.

– Я подумаю. – Уезжать я не хотел, тупо оттягивал время, зная, что отец не отстанет просто так.

Здесь была моя семья, мои друзья по универу и баскетбольной команде, здесь было все то, чего я достигал годами. Но отец ожидал от меня большего, и однажды мне придется смириться.

Он недовольно посмотрел на меня, когда я, отложив приборы в сторону, встал из-за стола, намереваясь уйти.

– Ты куда?

– Подготовлюсь к занятиям на завтра.

Я просто трусливо от него сбежал.

**

В институте я снова поймал себя за тем, что пытаюсь найти в толпе лиц Леру. Особенно вглядываюсь в лица с очками или красными губами. Так и не увидев, разозлился на нее и уныло побрел на пары.

Даже странно, что я могу думать о Валерке и об этой пигалице одновременно. Этот диссонанс давал надежду моей ориентации, хотя вчера в интернете нарыл, что есть такие, которых устраивает играть на обе стороны. Но ведь меня воротит, если начинаю думать в этом ключе о ком-то другом. Однако, если в голове опять маячит Валерка, то почему-то это как будто правильно, словно он на положенном ему в голове месте, хотя в моем понимании это неприемлемо, грязно, отвратительно. И как мазохист я снова начинаю копаться в себе и в том, чем именно притягивает меня этот парень, но боюсь озвучить даже в мыслях.

Мысли о Лере заводят меня как положено, как и должно быть. Едва подумаю о ней, как в штанах начинает все каменеть, хочется схватить ее за белые бедра, прижать к стене, сминать в ладонях ее задницу. И нет никакого самокопания, извращенной тоски, абсолютно никакого страха. От этого тянусь к ней как за спасительной соломинкой, надеясь, что она расставит все по своим местам, раз сам я не справляюсь.

Так и не увидев ее нигде, как преданный пес пошел смотреть расписание ее группы в главном холле. Черт, у них сегодня так мало пар. Наверняка она уже ушла, последняя пара закончилась полчаса назад.

Проверив время на часах, я решил подкараулить ее после смены. Она ведь говорила, что работает почти каждый день?

Что ж у меня впереди еще три пары и баскетбол, как раз успеваю.

Как назло, чуть не опоздал на тренировку, и, влетев последним в раздевалку, бросил вещи на скамью и принялся переодеваться. Рядом зашуршала обертка.

После игры, зайдя в раздевалку, парни косились на букет розовых роз, которые я купил для Леры, и теперь я жалел, что подался порыву и приобрел их слишком рано. Нужно было это сделать после тренировки, но я боялся, что не успею, и она уедет в общежитие. Ладно, купил и черт с ними, но зачем я их припер сюда? Так торопился, что по инерции захватил их с собой. Идиот.

– Сильно тебя задело, Саня, – присвистнул капитан, пока Стас, схватив злосчастный букет, кружил с ним по раздевалке, изображая вальс.

– Мой герой, – пропищал этот придурок и все заржали. Даже я не выдержал, рассмеялся, но букет отобрал.

– Как ее зовут? – деловито спросил Леха. – Или это для Алисы?

– Нет, Алисе я вчера дал отбой.

Стас громко зевнул на моих словах. Ни для кого не секрет, что с Алисой нас связывала исключительно кровать. Поэтому новость товарищей не шокировала. Они и сами никогда не имели особо длительных отношений.

Алиса восприняла разрыв не очень хорошо, пыталась даже слезу пустить, но у нее не вышло. Разозленная и обиженная, она выскочила из машины, после того, как я подвез ее до дома.

– И как же все-таки зовут счастливицу?

– Лера.

– Та официантка из кафе? – шокированно спросил Леха. – Ну, которая учится в нашем универе.

– Ага.

– Ууу, – снова оживился Стас. – Я помню ее белые трусики, я бы их с нее так снимал, что у нее очки бы запотели.

– Завали, тебе там ничего не светит, – раздраженно бросил я, и, подхватив букет пошел к выходу.

– Расскажешь, какие на ней сегодня, – крикнул Стас в спину, и я поморщился.

**

Лера

Я закончила отрабатывать смену, переоделась в свою одежду и, попрощавшись со всеми, вышла на улицу. На улице уже было темно, поэтому я, не мешкая, поторопилась в сторону метро.

– Лера, – окликнул меня до боли знакомый голос, и я обернулась.

Я тщательно избегала Орловского, стараясь с ним не пересекаться, но встреча все равно была неизбежна. В конце концов над нами еще висел совместный проект.

Он стоял в легкой куртке и серых спортивных штанах, волосы небрежно отброшены назад, открывая моему взгляду его удивительного цвета глаза. Руки были спрятаны в карманах ветровки. Он был хмур и насторожен, как будто это я его поджидала из-за угла, а не наоборот.

– Саша? – Пришлось прочистить горло, прежде, чем ответить, но голос все равно вышел какой-то рваный и хриплый. – Что ты здесь делаешь?

– Приехал тебя увидеть. – Он так пристально меня разглядывал, что я обрадовалась тому, что маскарад стал являться моим незаменимым занятием.

Иногда ловила себя на том, что и дома хожу в очках. Слава Богу и сейчас они были на мне. Правда помаду стерла еще выйдя из универа, но уже поздно что-либо менять.

– Ты по поводу проекта? – рискнула спросить. – Я не взяла с собой тетради по «Праву».

– Нет, я не по поводу проекта, – покачал он головой, а у меня от его слов сладкие мурашки пробежали вдоль позвонков. Он действительно хотел меня увидеть?

Или… о Боже, он раскрыл правду?!

Я ждала его следующего шага, готовая в любую секунду услышать гневные крики, ощутить сполна его злобу. В глубине души даже жаждала этого. Пусть все раскроется, и я просто буду жить дальше, чем стоять как сейчас, словно натянутая струна, готовая вот-вот лопнуть от напряжения.

– Хотел тебя увидеть, – он вдруг улыбнулся, разрушив мои тяжелые ожидания. – Может прогуляемся? Или лучше посидим где-нибудь, ты наверняка устала.

– Нет, все в порядке, – покачала я головой. – Давай лучше прогуляемся, на улице так свежо, то, что мне нужно сейчас.

Он с готовностью кивнул, и мы двинулись вниз по улице.

Шли в тишине, я не знала, о чем нам разговаривать, было весьма неловко. Саша тоже не делал никаких попыток заговорить, даже на совсем отвлеченные темы, но шел расслабленной походкой, как будто все было так, как и должно быть.

Гнетущую тишину уже можно было потрогать руками, она была так осязаема, что я решила заговорить первой.

– Кхм..

– Про тот эпизод, в кабинете у физрука, – вдруг неожиданно начал он, и я вмиг почувствовала как вспыхнуло мое лицо.

– Не извиняйся, забудь, – быстро махнула я рукой, совсем не готовая это обсуждать.

Но он вдруг схватил меня за локоть и развернул к себе, слегка наклонившись к моему лицу. Мои ноги предательски задрожали от его близости.

– Плевать на извинения. Хочу наверстать упущенное, – пробормотал он около моих губ, обдавая теплым дыханием. В пояснице тут же сладко стрельнуло, отчего меня даже немного повело в бок, но Саша удержал меня на месте.

– Что? – Я взяла себя в руки и попыталась оттолкнуть его. Он, усмехнувшись, выпрямился и сделал шаг назад как ни в чем не бывало.

– Расслабься, по понедельникам я не похищаю красивых девушек с улиц. Но, если хочешь знать, я собираюсь тебя поцеловать. Весьма скоро, – хитро добавил он, глядя на меня.

От его слов я чуть не споткнулась, но блондин снова мне помог, откровенно насмехаясь над моей неуклюжестью. Хорошо, хоть я в кроссовках, а не на каблуках. Стоп! Я, черт возьми, в кроссовках! В старых, которые Орловский видел уже не раз!

Кровь закипела в моих висках от волнения. Слава Богу, я хоть додумалась не обувать те, что так великодушно отдал мне блондин. Веселая бы вышла ситуация. Может и обойдется? Кто вообще помнит одежду и обувь малознакомых людей?

И вообще, какие кроссовки, когда он спокойно рассуждает о поцелуе, который он возьмет, будто моего разрешения тут и не требовалось, словно я уже была готова. Бери и целуй прямо сейчас! Я разозлилась.

– Тебе лучше даже не пытаться, – процедила я. – Я не хочу с тобой целоваться.

Он скептически поднял брови, в зеленых глазах искрилось озорство.

Ну почему мой искушающий дьявол не может быть уродливым или плохо пахнущим? Почему он обязательно должен быть таким сексуальным и наглым?

– Ты можешь не хотеть. Это никак не относится к тому, что я сказал, – ответил этот нахал.

– Орловский, я серьезно! – Для убедительности я погрозила кулаком. – Я тебе врежу за малейшую попытку.

– Уверен, ты будешь стоять, не шелохнувшись, – широко улыбнулся он, обнажая ряд ровных белых зубов. На его щеке показалась ямочка. Черт.

– Идиот, – пробормотала я себе под нос, двигаясь дальше.

Впрочем Орловскому хватило доли секунды поравняться со мной, с его-то ростом и широким шагом.

Не буду врать, я очень хочу, чтобы блондин меня поцеловал. Меня еще никто так не трогал, как Саша, разве удивительно, что именно он занимает все мои мысли? Но я продолжала метаться, отчаянно удерживая последние доводы рассудка. Или плюнуть на все и послушать Тому? Я уже не ребенок, да и подростком меня трудно назвать. Рано или поздно я стану молодой женщиной, так разве плохо, если ею меня сделает человек, от которого напрочь сносит крышу?

Мы гуляли около часа в ближайшем парке, разговаривая преимущественно об учебе, баскетболе. Я немного расслабилась рядом с ним, мне было хорошо и свободно.

Воздух стоял уже довольно прохладный, еще несколько недель и выпадет снег. В груди разлилось щемящее чувство. Так хочется навестить своих родных, я давно не была дома. Операцию Артемке сделали, потом еще одну корректирующую, вроде бы все самое плохое позади. Он довольно быстро восстанавливается. Мама почти не отходит от него, но сейчас уже легче – из больницы его выписали.

Я практически не успевала оплачивать проценты, основной долг неумолимо рос. С леденящим душу ужасом я размышляла, что же мне делать дальше. Я очень боялась попасть к коллекторам, слышала много очень плохих историй. Хотя мой займ не самый большой, но он даже из маленькой суммы может перерасти в огромный долг. Это сейчас и происходит с моим. Наверное, придется бросить учебу и устроиться на полный рабочий день. Что я могу заработать за четыре с половиной часа смены?

Обидно, я так хотела получить высшее образование и работать на нормальной работе, а не таскать всю жизнь тяжеленые кастрюли и укладывать кирпич.

Еще этот мажор, который поселился прочно в моем сердце, что уже ничем не вырвать. Горько, потому что я знаю, что это будет конец, когда он узнает о моем обмане. Он не простит.

Совсем недавно я решила ему признаться во всем, после того, как обидела его своими словами в клубе. Он не никто. Он для меня многое значит. Но как же трудно сделать этот самый первый шаг. Который скорее всего все разрушит, но даст крохотную надежду, что я смогу все исправить.

– Возьму нам кофе? – Раздался над ухом голос Орловского, и я вопросительно посмотрела на него. – На углу продают.

Он указал рукой, и я послушно проследила за ней. На углу парка стол небольшой деревянный киоск, в котором продавали кофе, чай, блины и какие-то пирожки.

– Давай, – согласилась я.

Даже не спросив какой я буду, он попросил продавца сделать два капучино. Запомнил с прошлого раза, что это мой любимый?

– И по две ложки сахара в оба стакана, можно? – попросил он, но мужчина в ларьке уже накрыл стаканчики крышками. На недоуменный взгляд Орловского тот просто положил четыре пакетика сахара сверху. Саша ничего не сказал, молча расплатился и забрал кофе с сахаром.

Мы отошли в сторонку, и блондин протянул мне оба стакана.

– Держи, насыплю сахар.

Я взяла стаканчики, в каждую руку по одному, и протянула вперед руки. Разорвав один пакетик, он высыпал сахар в кофе. Его взгляд постоянно блуждал от моего лица к напиткам. Время почему-то тянулось невероятно долго. Он разорвал второй пакетик.

– На твоих щеках сейчас румянец, – вдруг тихо и как будто обвиняюще произнес он.

– Ммм, на улице уже осень, – шутливо ответила я, хотя сердце радостно запрыгало от теплоты его глаз.

Он ничего не сказал на мою реплику, продолжая разглядывать мое лицо немигающим взглядом. Словно отсчитывая время до пуска, в его руке лопнул третий пакетик. Я нервно закусила губу, не отрываясь от него, не смея разрывать контакт с его вмиг потемневшими глазами. Словно вечерняя листва одним майским днем.

Раздался шорох четвертого пакета, но все остальное я уже не видела и не слышала, поймав в его взгляде опасное предупреждение.

– Не смей, – прошептала я, но было слишком поздно. Его губы бесцеремонно обрушились на мои, сминая в горячем поцелуе, унося меня далеко-далеко, за пределы этого парка, и, кажется даже вселенной.

По моему телу тут же разлился невероятный жар, как будто это я не я дрожала минуту назад от вечерней прохлады. Ноги превратились в желе, но каким-то чудом удерживали равновесие, хотя секундой позже я поняла, что этим чудом оказались его руки.

Я не делала ни одной попытки оттолкнуть его, и дело даже не в том, что каждая рука была занята стаканом горячего кофе. Просто я никогда не думала, что поцелуй может быть таким. Жарким, горячим, сносящим голову. Он потянул мою нижнюю губу на себя, слегка прикусив зубами, жадно посасывая, напрочь лишая разума. Его сладкое тяжелое дыхание опаляло мое лицо, руки сжали ребра так, что еще немного и точно раздастся треск. Он сдавленно застонал и оторвавшись от моего рта, прижался своим лбом к моему.

– Детка, а где кофе? – хриплым голосом спросил он, улыбаясь уголками губ.

Выползая из тягучего дурмана, со стыдом осознаю, что руки давно повисли плетьми, кофе разлит на земле, но руки по-прежнему впиваются в пустые стаканы. Я и правда почти не шелохнулась. Все, как он обещал.

– Ч-черт, – пробормотала я, увидев, что на нашей обуви и штанинах разбрызганы коричневые капли капучино. Он проследил за моим взглядом.

– Прости, – только и могла выговорить я, но то, что он спросил через миг, резко выбило почву из по ног.

– У тебя, случаем, нет брата Валерки?

Как же я жестоко ошибалась, когда подумала, что Валерку можно просто так взять и стереть из моей жизни. Весь мир покачнулся на его словах, в голове раздался белый шум. Не может этого быть! И разве я могу теперь ответить «нет», когда он впивается ищущими глазами в мое лицо. Ищет сходство, и конечно же, находит.

– Да, есть, – робко прошелестела я.

– Блин, а я голову себе сломал, ведь уверен был, что уже видел тебя где-то, а это был твой братец. Ничего себе, поворот. – Он удивленно присвистнул, мне хотелось провалиться сквозь землю от стыда.

– Да, бывает в жизни такое.

Я замолчала. Хотелось просто исчезнуть с его поля зрения, забиться в дальний угол и спрятаться от всех проблем.

– Вы на что копите? У вас проблемы? – прямо спросил он, и я вскинула на него свой взгляд. Чертовы кроссовки.

– У нас брат с ДЦП. Недавно он упал с кресла, сломал себе руку. Ему сделали операцию, мы платим кредит.

Мне так надоело врать, но упорно продолжаю это делать. И если есть хоть где-то возможность безболезненно сказать правду, то я буду это делать.

– Я помогу. Закрою ваш долг, – произнес Орловский.

– Нет!

– Вы не близнецы случаем? Оба упрямые невероятно.

– Я не могу принять помощь.

– Да почему же нет? Что вы бегаете вокруг да около, когда есть человек рядом, готовый бескорыстно протянуть руку помощи? – взорвался вдруг блондин. – Или я так противен, что невозможно на это согласиться?

– Нет, конечно! Что ты такое говоришь?

– Тогда в чем дело? – В его глазах сверкал вызов.

И я устало сдалась. Бескомпромиссный человек этот Орловский.

– Хорошо, я подумаю.

Он наклонился, поднял пустые стаканы и яростно зашвырнул их в урну.

– Подумай.

Я стояла, не зная, как вести себя дальше. Браво, Лера, ты напутала еще более громадную паутину лжи, чем была до этого.

– Кто, кстати, из вас старше? – внезапно спросил Орловский. Я закашлялась.

– Я.

– Так и подумал.

– Саша, мне пора домой, – прервала я его размышления.

– Кофе не будешь? – решил уточнить он. Я отрицательно покачала головой. – Хорошо, я тебя отвезу. В общагу или к Валерке? Он говорил, ты там не живешь, просто валяются кое-какие вещи.

Я покраснела, вспомнив дурацкие тампоны.

– Не живу, так что в общагу.

– Окей.

Я испугалась, если он вдруг решит поздороваться с Валеркой, доведя эту абсурдную ситуацию до своего апогея. Черт, это конец. Про несуществующего брата все же придется рассказать. Зачем я вообще ляпнула «есть» на его вопрос? Ведь была прекрасная возможность во всем признаться.

– Вы с ним не очень-то дружны, – изрек Саша.

– Да нет, просто редко видимся, – буркнула я, не зная, как свернуть этот разговор.

Однако Саша больше не задавал лишних вопросов, снова перейдя на нейтральные темы. Безуспешно для меня. Я вяло отвечала, нервно возвращаясь снова и снова к своему провалу.

– Совсем забыл, – чертыхнулся Орловский, когда мы подошли к машине. Он открыл мне дверцу.

– Ты о чем? – спросила я и села на пассажирское сиденье. Тут же почувствовала невероятно нежный и приятный аромат в салоне авто.

Он обошел машину и сел рядом, затем повернулся, чтобы что-то достать с заднего сиденья.

– Вот. Это тебе. – Он протянул мне красивую охапку розовых роз.

– О, – только и вымолвила я, внезапно почувствовав трепет в груди. Это первые цветы, которые мне подарили. – Они прекрасны. Спасибо большое.

Я не знала, что говорить в таких случаях, или что делать. Должна ли я его поцеловать в благодарность? Или достаточно простого «спасибо»? Теперь быть совсем невинной казалось неловким и каким-то постыдным. Черт, да я толком и не целовалась никогда. Наверняка, он не привык к таким неумехам как я, вдруг его это оттолкнет?

Но Саша не обратил на мое смущение никакого внимания, просто завел машину и сорвался с места. Всю дорогу я сидела и как дурочка краснела, пряча свое пылающее лицо в розовых бархатистых бутонах. Саша время от времени поглядывал на меня, чему-то улыбаясь.

Когда мы подъехали к общежитию, я снова занервничала.

– Не провожай меня, пожалуйста, – попросила, увидев, что он тоже отстегивает свой ремень.

– Не хочешь, чтобы нас вместе увидели? – тут же напрягся парень, нахмурившись.

– Да нет же…

Я замолчала, не зная, что сказать, что нового придумать. Так надоело врать, что я просто решила молчать.

– Ладно, не буду, иди уже, – отпустил меня Орловский, и я облегченно выдохнула. Хотела выйти из авто, как он потянул меня за руку, почти опрокинув на себя. Я охнула, вдавливая букет в Сашино бедро, царапая свои руки шипами.

– Даже не попрощаешься? – промолвил он прямо в мои губы и легонько поцеловал, дразняще, почти невесомо. Я замешкалась, снова расплавляясь как воск в его руках, и ответила на поцелуй. Мои движения были такими робкими, застенчивыми и просто неумелыми, но Саша тяжело задышал и я почувствовала, как около моей руки на его бедре что-то твердеет. Черт.

Я отшатнулась в панике, а он закусил губу и зажмурил глаза.

– Беги, пока я не заблокировал все двери, – предупредил он, помогая мне сесть ровно.

Взяв мою руку, он осторожно отцепил ее от букета, развернув ладонью к себе. Затем наклонился и нежно поцеловал царапины от шипов губами. Мое сердце снова зашлось в галопе от чувственности момента. Мне хотелось остаться в его машине навсегда. Эта мысль тут же отрезвила так же, как и опьянила.

Схватив розы, я выскочила из машины и почти бегом бросилась к общежитию, не оглядываясь на своего искусителя. В подъезде я сняла беззвучный режим с телефона и вызвала такси. Сил кататься на метро уже просто не осталось.