Текст книги "Большой секрет (СИ)"
Автор книги: Роза Ветрова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)
Глава 18
Лера
Разбитая, проснулась в обед и села, закутавшись в одеяло. События вчерашнего вечера снова пронеслись перед глазами, сжимая сердце в тяжелом кулаке. Подскочила проверить телефон, но с разочарованием села обратно. Он так ничего не ответил.
Не зная, чем себя занять и как отвлечься от тягучей меланхолии, встала и затеяла уборку, тем более ее и впрямь давно не было. Все как-то некогда было.
Ни о чем не думая, драила старую газовую плиту ежиком, как зазвонил рингтон моей трубки. Сердце колотилось как сумасшедшее, пока я наспех вытирала руки и, перепрыгивая стулья, летела в комнату. Но тут ж выдохнула, вместо заветного «Капот» увидев имя звонившего.
– Алло, дядь Гарь, – ответила я, отбросив влажные волосы со лба.
– Привет, красавица! – радостно поприветствовал он меня. – Как поживаешь?
– Да ничего, потихоньку. Вы как?
– Тоже все неплохо, кручусь-верчусь. Вот сейчас новый объект получил, в спортивном комплексе все переделываем. Ты как, работа нужна?
– Нужна. Только… – я пыталась подобрать правильные слова. – В парня переодеваться больше не хочу.
– С этим все в порядке, на комплексе еще две женщины будут. Подружитесь.
– Тогда я в деле.
– После трех прикатывай, адрес скину.
Закончив с уборкой, и наспех перекусив, я отправилась на метро по адресу. Звонку дяди Гари я несказанно обрадовалась. Работа отвлекает лучше всего, и это то, что мне сейчас нужно.
Во время работы перезнакомилась со всей командой. Все были приветливы, улыбались. От прошлой бригады остался только Димон, и сейчас он стоял, выпучив на меня глаза.
– Валерка?
– Лера, – поправила я. – Теперь уже Лера. Не спрашивай ни о чем, так нужно было.
– Понятно, – он снова на меня покосился, но больше не стал приставать, занявшись работой. К моему величайшему облегчению.
Я держалась ближе к Марине и Свете, мы дружно штукатурили стены, перебрасываясь ничего не значащими фразами. С ними было комфортно. Но, главное, быть самой собой – комфортно. Не нужно следить за словами, одеждой и манерами. Отвлекаешься от всей этой мишуры и просто работаешь, напрягаешь мышцы и расслабляешь извилины. Именно за это больше всего и люблю тяжелую работу.
Время от времени ловила на себе любопытные взгляды Димона, но лишь раздраженно хмурилась.
Вскоре вся измазалась в штукатурке, мышцы ломило, но неведение по-прежнему убивало. Каждые десять минут проверяла телефон, но от Саши так и не было и слова.
Закончив работу и переодевшись, направилась к выходу, но меня удержал за локоть Димон. Я сдвинула брови и посмотрела на него.
– Не хочешь посидеть где-нибудь и перекусить? Пообщаемся, столько нового узнаем друг о друге, – предложил он с энтузиазмом.
Я аккуратно вытянула руку из его цепких пальцев.
– Не могу. Я сейчас еду вымаливать прощение у любимого человека, которому я сделала очень больно.
– Чего? – от неожиданной откровенности опешил Димон.
– Я его очень люблю, – добила я растерянного парня и, оставив его стоять столбом, понеслась к станции метро.
Знаю, что веду себя глупо, но не хочу давать ему ни малейшего лучика надежды. И может в нем и не было интереса, мне все равно. Главное, что теперь он не появится. На работе – работаю, а серпантина в личной жизни мне и без него хватает.
До дома Орловского доехала довольно быстро, на вопрос к кому назвала его фамилию и номер квартиры, меня пропустили.
Хоть и умылась, и переоделась, но все равно ощущала на себе стойкий запах строительных материалов и немного мужского пота. Дядя Гаря был слишком рад меня видеть, стиснул в медвежьих объятиях, когда я появилась в дверном проеме. Волосы были слегка растрепаны и, наверное, кое-где в штукатурке.
Но, наплевав на эти мелочи, я все равно стояла под его дверью и упорно нажимала на звонок. Но он не открывал. И я могла поклясться, что слышала шаги за дверью, какую-то возню, но увы. Нужно было залепить глазок жвачкой, уныло подумала я.
Просидев под его дверью еще полчаса, встала с холодного пола и, с надеждой оглянувшись еще раз на дверь, все же ушла.
В институте, едва заметив его, я тут же устремилась к нему, боясь, что он ускользнет, когда увидит меня. Но он шел навстречу, переговариваясь с товарищами, ничего не замечая. Я жадно ловила каждый его жест, стараясь вобрать в себя даже незначительное движение головы или подрагивание пальца.
Вот он поднимает руку вверх и отбрасывает отросшие волосы со лба, открывая миру смеющиеся зеленые глаза.
Вот на его четко очерченной скуле заиграли желваки, но секундой позже на щеке появляется ямочка, уничтожая суровое выражение, потому что он хохочет, услышав шутку рядом идущего парня.
Вот он сжимает лямку рюкзака, практически приблизившись ко мне. Неосознанно я делаю шаг вперед, не отрывая от него своего взгляда.
Вот его глаза встретились с моими… Но тут же скользнули мимо, как будто я была еще одним лицом в толпе, незнакомкой. Он просто прошел мимо, как будто меня не существует.
Стояла, сжав руки в кулаки и буравила взглядом его спину, надеясь, что он не удержится и повернется. Но он снова чему-то рассмеялся, не обращая на меня никакого внимания.
– Да, прикинь бывает такое! – Блондин толкнул товарища в плечо, и теперь они уже вместе покатывались со смеху.
Внезапно я подумала, что смеются они надо мной. Краска стыда залила лицо, и, опустив голову, я поспешила прочь из коридора.
После пар, я позвонила Алене и отпросилась с работы. Она разрешила не приходить, и, проверив количество занятий у Орловского, я решила подождать его у квартиры, перехватить и настоять на разговоре.
Но меня ждал неприятный сюрприз в лице охранника у шлагбаума, который спросил к кому я. Назвав по привычке фамилию блондина и его номер квартиры, принялась ждать, когда он откроет калитку, но он, нахмурившись, спросил мою фамилию, и выглянул из будки, разглядывая мое лицо. Ничего не подозревая я ответила:
– Полякова Валерия.
И едва назвала, почувствовала как меняется выражение его лица, со скучающего, к полной боеготовности, как будто у меня подмышкой торчит таран, которым я планирую снести железную калитку, а он будет это предотвращать.
– Вам вход запрещен, – бросил он.
– Что?
– Нельзя говорю. Пожелания владельца собственности.
– Вы уверены? – рассеянно уточнила я, и так зная ответ.
Орловский вычеркнул меня из своей жизни навсегда, не давая шанса объяснится.
– Девушка, не мешайте, идите.
– Я тут можно рядом подожду? – предельно вежливо попросила я, указывая на заснеженную лужайку рядом.
– Как хотите, – он пожал плечами. – Это другая территория.
Ждать пришлось долго. Как я и думала, у Саши была тренировка, и, пока я ждала, успела здорово замерзнуть. Буквально через дорогу на углу продавали горячий чай и кофе, но я боялась оставить пост и пропустить его машину. Поэтому лишь стояла и пританцовывала от холода, пытаясь согреть руки своим дыханием.
Часа через три я увидела его машину, завернувшую к шлагбауму и бросилась наперерез.
– Стой, куда, дура? – крикнул охранник, но его вопли были мне безразличны.
Я знала, что иначе, Саша не остановится. Скрипнули тормоза, и он уставился на меня тяжелым взглядом из-за лобового стекла. Я опустила руки на капот и отчаянно помотала головой.
– Не уйду.
Блондин смотрел на меня, прикидывая в голове насколько решительно я настроена. Потом все же заглушил машину и вышел, неторопливо подходя ко мне.
**
Саша
Бросил машину прямо перед шлагбаумом, и, закрывая дверь, вымазал руки в грязи. Чертыхнулся. Ладно, уверен, что разговор будет не больше пары минут. Мне не о чем с ней говорить теперь. У этой лгуньи было столько возможностей признаться и сказать мне правду, которые она собственноручно похерила, что сейчас ее потерянный вид не вызывает жалости. Только раздражение.
Но она стоит и театрально заламывает руки, будто действительно переживает о произошедшем.
– Саша, привет… – с дрожью в голосе начала она, делая шаг на встречу.
– Чего тебе? – без приветствия спросил я в довольно грубой форме.
– Давай поговорим…
– О чем? – перебил я. – Уже ведь не о чем говорить.
– О произошедшем.
– Я знаю, что произошло. Детали мне не интересны. Разговор можем считать оконченным?
– Так правда было нужно в самом начале! – воскликнула она. – Никто не хотел меня брать на работу, а мне она была очень нужна, ты же знаешь.
– Нет, – покачал я головой. – Не знаю. Я вообще о тебе ничего не знаю.
– Я говорю правду…
– Слушай, не утруждайся. Мне больше не интересно. Ну переодевалась и ладно, проехали.
– Лера.
Я резко замолчал, уставившись на нее.
– Не «слушай», а Лера. – В ней слышалась горечь.
– Ага, Лера, – равнодушно кивнул я.
Она еще смеет говорить мне об этом? Это не я притворялся несколько месяцев другим человеком, не я морочил голову, не я откровенно насмехался.
– И это все? Ты просто вот так уйдешь и закончим на этом?
– А ты думала что? Пришла, пустила сопли и снова можно вертеть мной дальше? Долго тут стоишь? Жаль, что в твоей голове уже нечего отмораживать…
– Саша!
– Ну что тебе еще от меня нужно, ну что?! – сорвался я, перейдя на крик. – Очистить свою совесть? Напоследок потрахаться? Вставай на колени.
Хотел позлорадствовать, сделать ей больно, как она мне. Но больно снова было только мне.
– Я хотела извиниться, – побледнев, тихо прошептала она.
– На колени, – приказал я чужим голосом, глядя на нее сверху.
Лера замешкалась, и я подумал, что она развернется и гордо уйдет. Но, наплевав на гордость, она медленно опустилась на грязный асфальт и села на колени, сложив руки на юбку. Ее щеки горели, она не смела поднять на меня своих глаз, уставившись в воображаемую точку под моими ногами.
– Прости меня. – По ее щекам текли слезы, и с садистским удовлетворением я подошел и размазал их грязной рукой. Она даже не отшатнулась, просто прикрыв глаза.
– Что, возьмешь в рот? – Я мерзко усмехнулся, словно не слыша ее извинений.
Был сам себе противен, но продолжал жалить словами, как хлыстом, глядя на ее реакцию. Она же такая чистая снаружи, но грязная внутри. Молчала и беззвучно плакала, пока я, закусив щеку, пытался держать себя в руках.
– Извинилась? Легче стало? – холодно спросил я. – А теперь сгинь нах*й, чтобы я больше никогда тебя не видел, или так размажу, что до выпуска будешь отбросом всего универа.
Девушка подняла на меня свой взгляд, слезы прекратились. Уже лучше.
– Хотя ты и так, – добил я ее, демонстративно оглядывая ее одежду. Сам исступленно сжал кулаки в карманах куртки, лишь бы не прикоснуться к ней.
Она продолжала сидеть на грязном асфальте и смотреть на меня, словно видя впервые. Да, я очень умею убивать все чувства ко мне.
– Дура, – бросил я. – Встань.
Словно не слыша, так и сидела, не шелохнувшись, глядя на меня своими оленячими глазами. Не выдержав, резко дернул ее вверх за капюшон, и снова почувствовал рядом с ней опьянение, хотя секунду назад почти отрезвел.
– Просто исчезни, – глухо попросил я, сжимая ее за ворот куртки. – Пожалуйста, исчезни.
– Я верну деньги, – ровно сказала она.
– Ты так ничего и не поняла. Плевать мне на деньги, дура. Просто исчезни. Давай представим, что я тебе заплатил за то, чтобы ты исчезла? Это же легко выполнить? Или может за ту ночь? Ты была очень благодарной.
Она резко размахнулась и отвесила мне звонкую пощечину. Голова откинулась, и щека тут же загорелась, но я лишь удовлетворенно улыбнулся. Все правильно. Катись к черту вместе с Алисой и прочими шалавами. Только ты одна мне так мозг выеб*а, что остальные просто меркнут.
Все это время Лера стояла, не отрывая от меня своего взгляда, пытаясь во мне что-то найти, наверное хорошее, но безуспешно. Потом она все-таки развернулась и ушла, оставив меня стоять безмолвным изваянием, пока не засигналила подъехавшая машина. Охранник отвел глаза в сторону, но мне было абсолютно плевать, что он там подумал. На автомате сел в машину и поехал домой.
Дома сбросил спортивную сумку и вещи прямо на пол, и на негнущихся ногах отправился в ванную. Обалдел, увидев свое лицо. Бледное, хмурое, под глазами синяки. Вспомнил, что не брился уже пару дней. Достал электрическую бритву и монотонно принялся за дело.
Как же тяжело изображать веселье и равнодушие, когда самого разносит на частицы от непонятных чувств. В универе вообще хожу и ржу как клоун, едва заметив ее вдалеке, чтобы не думала, как мне больно. А больно не то слово. И делаю сам себе еще больнее, всячески избегая ее, но уверенный, что иначе снесет крышу. Но вот она была рядом, на коленях у моих ног, а крышу не снесло. Я держал эту крышу и руками, и ногами, и зубами. И у меня получилось выстоять. Пусть исчезнет к черту и морочит головы другим лопухам. С меня хватило. За несколько месяцев в такое депрессивное ничтожество успел превратиться.
Телефон жужжал от сообщений, и я скрипел зубами от досады, отбросив бритву и листая их.
«Саша, я тебя люблю» от Алисы. Удаляем нахер. Как же надоела, просто слов нет. Еле вышвырнул ее из библиотеки, попросив Стаса вызвать ей такси и удостовериться, что она покинула дом. Вцепилась в меня пиявкой, думала трахнемся и снова можно играть в отношения. Я на нее даже смотреть теперь не могу, не то, чтобы сексом заниматься.
Они бы подружились, Алиса с Лерой. Посоревновались бы даже, кто изощренней на выдумки и хитрее. Думаю, Лера бы победила. Такого говна со мной еще никто не проделывал.
«Чувак, может по пивку?» от Стаса. Психологом заделался, а то я не понял. Думает, сейчас я выпью и буду реветь в его жилетку, рассказывая о своих переживаниях.
«Сань, в Айкон погнали, просто посидим?» от Лехи. Что он забыл в клубе в понедельник, не понятно, но подозреваю, что замысел такой же, как и у Стаса.
«Саш, не могу приехать на встречу, прости солнышко» от матери.
В ярости отбросил телефон, как будто он пропитан заразой.
До судорог в глазах надоели лживые прикрытия, несуществующие причины и прочая херь, которую выдумают окружающие меня люди. Почему просто не сказать: Саша, нажремся пива и ты расскажешь, как так вышло, что тебя почти заделала педиком эта девчонка. Или вот: Саня, поехали в клуб, снимем телочек и ты забудешь об этой стерве. А вот это: сынок, мне просто на тебя пох*й, поэтому неохота собираться на встречу.
Бездумно щелкая телевизором от пульта, остановился на тупом канале, типа магазин на диване с дурацкой бижутерией. Увлекся этим шлаком, даже переживал, что понравившиеся лоты быстро выкупили. Расслабился и выдохнул, когда добрые продюсеры добавили еще партию сережек с позолотой.
Не заметил, как придремал. И снился мне чудесный сон, как будто я один на необитаемом острове. Стоял в песке на пляже, а волны океана щекотали мои ноги. Было довольно жарко, я стоял какой-то весь уставший, но ощущение, что ты один, мне впервые нравилось.
Проснулся успокоенный и с принятым решением. Нашел телефон и набрал отцу, после небольшого разговора ни о чем, спросил:
– Пап, твое предложение об Америке еще в силе?
**
Друзья!
Пожалуйста подписывайтесь на мою страничку. Вам ведь это ничего не стоит, а мне буде очень приятно и радостно, что у меня есть реальные читатели:) Всех люблю, до новой главы!
Глава 19
Спустя два месяца…
Лера
Проталкиваюсь за Томкой сквозь дергающуюся под музыку толпу, и вяло осознаю, что третий коктейль был сильно лишним. Но подруга уговаривала расслабиться и забыть обо всем, и я не сдержалась. Забыть обо всем – это желание преследует меня уже долгое время. С тех самых пор, как он уехал.
Орловский укатил учиться заграницу, вроде как на три месяца, но для меня время тянулось невероятно долго, как будто на три года он уехал, а не на один семестр. О трех месяцах мне сказала Тома, которая знала о баскетболистах буквально все. Конечно, отслеживала она своего Лешу, но дополнительно владела всей необходимой информацией и об остальных.
Горечь и разочарование, нахлынувшие на меня при этой новости, трудно описать словами. Конечно, ушла в тот вечер от него я в разбитых чувствах, но ведь все равно надеялась… Что он остынет, соскучится. А теперь разве можно об этом думать, когда он просто уехал? Как будто я для него ничего не значила.
И винить некого. Сама знала, что обожгусь, что буду реветь в подушку, ведь знала же. И все равно пошла на поводу у эмоций. И предложила я ему себя сама. Точно так же, как и Тома Леше. Чего же теперь возмущаться?
Весь Новый Год проплакала в своей комнате в Калачиках, выйдя под куранты с опухшим лицом. Мама лишь гладила меня по голове и сочувствовала. Предлагала плюнуть на все и вернуться в родное село, но я упрямо мотала головой.
Работа и учеба, впрочем, спасали, иначе точно пришлось бы записываться к психоаналитику. По совместному проекту наша «пара» получила высший бал, хотя я почти ничего не сделала.
Помню, как предлагала ему не мешать, обещая поставить рядом его фамилию, но, кажется, вышло все наоборот. В своих тревогах я почти забросила учебу, и, после пары предупреждений, заставила себя взяться за гранит науки.
Сегодня в клубе была тема «День святого Валентина», и мы приперлись сюда, только по причине слухов, что баскетбольная команда будет сегодня здесь.
Тома уже давно помирилась с Лешей. Я оказалась права, его бывшая действительно ставила им палки в колеса. Видимо насмотревшись нас с Сашей, Леха, не долго думая, атаковал Тамарины двери и выяснил причину ее игнора. Впрочем, теперь эта парочка сводила меня с ума еще больше, то ругаясь, то страстно примиряясь.
Сегодня, в день святого Валентина они разругались вдрызг, но теперь Тома выглядывала его темноте, приговаривая, что оторвет ему кое-что, если увидит особь женского пола в пяти метрах. А мой резонный комментарий, что это клуб где довольно тесное личное пространство, повис в воздухе незамеченным.
– Тома, я больше не могу! – пожаловалась я, ковыляя за ней на высоких каблуках и отпихивая руками лезущие в лицо воздушные шары в виде розовых сердечек. Дурацкий праздник.
– Так, пришли, кажется, – провозгласила она, прищурившись на высоких ребят у дальней барной стойки. – Вот они, голубчики.
– Ну что, один твой Леша? – без особого интереса спросила я, мазнув равнодушным взглядом по всей честной компании.
Тома лишь поджала губы, и я проследила за траекторией полета гневных искр из ее глаз. Около Алексея стояла ярко накрашенная пигалица с приличным четвертым размером. Я бы тоже расстроилась.
– Вот, козел, – пробормотала она, залпом выдувая остатки алкоголя и бесцеремонно раздвигая толпу.
Мне ничего не остается делать, как топать за ней. С легким волнением теперь уже внимательнее вглядываюсь в их шайку, высматривая родное лицо, но Саши среди них нет. Да и откуда ему взяться, если сейчас он в Нью-Йорке, охмуряет какую-нибудь Джессику, показывая весь колорит русской души. Ну и то, что ниже.
Зато вижу хохочущего Стаса, пьяного в дупель Коляна, еще пару знакомых лиц. Вокруг них как всегда стайка красивых ухоженных девчонок с френчами и укладками. Вот Леха, заметив нас, наклоняется к стоящему перед ним парню и говорит что-то, тот оглядывается на нас и удивленно поднимает брови, рассеянно кивая. Я флегматично киваю в ответ капитану и плетусь за Томой к бару.
Как всегда при виде их команды возникает непреодолимое желание подойти и спросить последние новости про Сашу. Когда собирается назад, и собирается ли?.. Но как всегда, я давлю это желание в зародыше.
Терпеливо жду свой заказ, оглядывая душный танцпол, неторопливо наблюдая, как Тома с Лешей стоят и орут друг на друга, пытаясь перекричать музыку. Вскоре мой коктейль у меня в руках, и я делаю приличный глоток, пытаясь мысленно унестись отсюда.
– Не многовато хлещешь, подруга? – услышала сбоку от себя, и повернувшись на голос, увидела закурившего Ярослава.
– Это первый, – слукавила я.
– Я заметил по твоей маятниковой походке.
– Сколько выпью, все – мое. Тебе-то что? – грубо бросила я, принципиально выпивая из бокала еще. – Ты бы хоть принарядился для клуба.
Демонстративно киваю на его черный балахон. Остальные парни был в рубашках и обтягивающих майках, демонстрируя свои великолепные бицепсы. Меня, конечно, мало заботит даже моя одежда, не то, чтобы чужая, но неохота оставлять его ехидное замечание не отвеченным.
– Как ты? – не остался он в долгу, и я поджала губы.
Весь наряд мне подбирала Тома, пока я с жаром разглагольствовала на тему российских эмигрантов в Америке. Поэтому на мне сейчас была микроскопическая плиссированная юбка, черные капроновые колготки и короткий пушистый свитер белого цвета.
– Тебе бы вряд ли подошел этот наряд, – пробормотала я в стакан.
Ярослав рассмеялся и тем самым выдохнул мне дым в лицо. Я тут же закашлялась, махая рукой.
– Извини, – он убрал сигарету в сторону.
– Ты же спортсмен, – укоризненно сказала я.
– Это так, баловство.
В воздухе возникла пауза. О чем с ним говорить я не знала, точнее знала, но не решалась. Его, походу, как всегда устраивала тишина, потому что он стоял и курил, изредка делая глоток из своего бокала.
– Чего не танцуешь? – спросила я, указывая на танцпол.
Там уже вовсю дергался Стас, Колян и девчонки.
– Не любитель. А ты?
– Я тоже.
– Лучше бы танцевала, как пила. Не пей всякую дрянь в клубах. А если хочешь пить, то бери пиво в бутылках и проси закрытыми.
Я покосилась на него.
– Думаешь могут подсыпать чего-нибудь? – ужаснулась я, осторожно отставляя стакан на барную стойку.
Парень лишь пожал плечами, сначала ничего не отвечая, потом все же бросив:
– Не редкая история с глупыми девочками, не привыкшим к таким местам.
Промолчала на «глупую девочку», в какой-то степени даже соглашаясь с ним. Что я здесь забыла? Все такое неизвестное, непривычное. Я не умею танцевать, не могу даже расслабиться и просто куда-то деть свои руки, не говоря уж о том, чтобы стараться на танцполе среди чужих рук, нечаянных прикосновений и пьяных взглядов. Моя поддержка, как выяснилось, Томе вовсе не нужна, вон как страстно целуются, готовы заняться ЭТИМ прямо здесь.
– Как он? – решилась спросить я, с тоской переводя взгляд на танцующие пары.
– В полном порядке. – Ярослав затушил сигарету, но не уходил.
– Я так хотела отметить Новый Год вместе с ним…
Не знаю, зачем я это говорила это капитану, но слова вырвались сами собой.
Вспомнила свой самый кошмарный новогодний праздник, мокрую насквозь подушку и опухшее от слез лицо. Сжигающую дотла тоску по человеку, которого люблю.
Да, я его люблю. Да и как его вообще возможно не любить? Не смотря на то, что он прогнал меня, унизил тогда у шлагбаума, я все равно люблю его. Он тогда сделал мне больно, но я его уже давно простила. А он меня? Я так надеялась услышать ответ от него самого, но его все не было.
Поговаривали, что скорее всего Орловский так и останется в этой тухлой Америке, чтоб ее. И мне тогда придется забыть его и как-то жить, двигаться дальше. Учиться и работать, помогать матери и Артемке. Иногда ходить на свидания.
Но как же хочется вернуться обратно, в ту комнату, где были только я и он, и наши чувства. И если бы можно вернуть время обратно, хотя бы до той комнаты, я бы не ушла. Я бы осталась сторожить его сон, а потом бы все сама ему рассказала. Вцепилась бы в дверные косяки, и никуда бы он меня не выставил, ему бы пришлось меня выслушать.
Сейчас, когда он так далеко, корю себя за свой связанный в тугой узел язык, когда он был поблизости. Я могла просто говорить, говорить, говорить… Что-то бы, да все равно ему пришлось услышать. А я сама собственными руками все испортила.
– Может еще отметишь, – произнес, наконец, Ярослав, возвращая меня в реальность пропитанного потом и алкоголем клуба.
– Думаешь у меня есть шанс? Что мне делать?
– Для начала выкинуть эту юбку и не ходить по таким местам, а терпеливо ждать его. Хватай свою неугомонную подругу и чеши отсюда.
Нутром чувствовала, что никакого другого интереса у него ко мне нет. Почему-то была уверена, что эти парни не делят девушек, и если у одного из них что-то было, то другому места там нет.
Поэтому напрашивался только один вывод, и, вонзив ноги в ладони, спросила:
– Ярослав, тебя Саша попросил?
Мне не нужно было пояснять о чем я. Все было и так ясно из моего вопроса. Глупое сердце забилось быстрее при мысли о том, что Саша за мной приглядывает. Вот так, через друзей, но все же. Это значит, ему не наплевать. Это значит, у меня еще есть шанс.
– Да, – нехотя ответил он после недолгого молчания. – Правда предполагалось, что это будет незаметно. Но я походу и эту миссию провалил. Как еще команда держится? Знатный я капитан.
– Самый лучший капитан! – Я широко улыбалась, окрыленная его признанием, как будто не кисла всего минуту назад. Сейчас во мне снова загорелись надежда и радость. – Ты даже не представляешь, как сильно меня обрадовал. Спасибо тебе за все, за то, что помогаешь!
– Ага, как крестная фея.
– Точно. – Мысленно я уже танцевала лихую чечетку и делала колесо от переполнявшего меня счастья. Он не забыл обо мне! Он переживает!
– Езжай домой, пока не стукнуло за полночь. А то после этого бокала, – он указал глазами на мой отставленный стакан с алкоголем. – ты рискуешь превратиться в тыкву.
– Когда он приедет? Ты что-то еще знаешь?
– Не больше твоего. Все, пока, заболтались. – Капитан развернулся и пошел в сторону своей компании, пока я думала, как выцепить Тому.
Но на ловца, как говорится… Она сама подбежала чуть не в слезах, схватила меня за руку и потащила к выходу.
– Пойдем отсюда, здесь нет нормальных парней.
– Что опять с Лешей у вас? – спросила я, двигаясь за ней. – Только что видела, как вы целовались.
– Он придурок, – заявила она, а я закатила глаза. Ага, конечно. Но продолжала кивать на все ее обвинения в его сторону, витая в свих мыслях. Он за мной приглядывает! Я ему не безразлична!
**
– Лер, давай на постоянную работу к нам? – предложила Алена. – Что тебе сдалась эта стройка? Я тебе удобный график составлю, учебе не будет мешать. Здесь и чаевые неплохие. Теперь все будет официально, на полставки, конечно, но все же. А там глядишь, через полгодика и администратором можно попробовать.
Я задумалась. Предложение было заманчивым, конечно в неофициальной работе главный плюс – отсутствие графика как такового. Отработал – деньги получил. Но зато есть уверенность, что работа у тебя будет в ближайшие дни.
– Да, почему бы и нет, – согласилась я. – Давай через недельку, я как раз закончу работу на объекте.
– По рукам.
Через неделю я стояла и крепко обнимала дядю Гарю, прощаясь с ним, возможно навсегда. За это время он и впрямь стал мне родным.
– Ты звони если что, дядь Гарь. Если помощь нужна. Ну или просто поболтать.
– Эх, красавица, жаль что ты уходишь, – огорчался мужик. – Желаю тебе удачи. Стройка, конечно же, не место для юных девушек.
Теперь я решила полностью посвятить свое свободное время работе в кафе, с широкой улыбкой принимая заказы. Чем шире улыбка – тем больше чаевые, мое новое открытие. Главное не переборщить, и не испугать посетителей.
Принимая заказы на всякие там карпаччо из лосося и перепелки с медово-бальзамической карамелью, нетерпеливо поглядываю на часы в главном зале. Дома ждут мама и брат, они приехали ко мне погостить на неделю.
Мы уже были в главном зоопарке и братишка пришел в неописуемый восторг. В ближайшие выходные планируем посетить океанариум, и потом они уедут домой, но об этом я пока стараюсь не думать.
Присутствие близких радовало и не давало ни малейшего повода грустить, и я была им бесконечно благодарна. Как же будет тяжело с ними снова прощаться.
Когда закончилась моя смена, Алена выдала мне огромный пакет и кивнула на дверь.
– Беги уже, заждались твои.
Я тепло со всеми попрощалась и поспешила домой. Из пакета вкусно пахло, и я обрадовалась, что мы вместе поужинаем не обычными макаронами с сосисками, а чем-нибудь изысканным.
– Картофельное пюре греть? – крикнула мама из кухни, пока я мыла руки.
– Это сальтимбокка из индейки со сложным картофелем, – смеясь ответила я. Наконец-то, выучила меню.
– Сальти-что?
– Что-то наверняка аппетитное. По крайней мере так обещал запах пакета. Думала в метро его вырвут голодные офис-менеджеры, припозднившиеся с работы.
Мать засмеялась, Артемка тоже захохотал. Улыбнувшись, потрепала его по волосам и села за стол. Ноги гудели, и так было приятно, что кто-то о тебе заботится.
Поужинав, мы смотрели какие-то передачи на старом телевизоре, болтали о всякой ерунде. Потом разложились спать. Засыпала я как всегда с мыслями об Орловском.
Кода три невыносимых месяца подошли к концу, я в волнительном предвкушении мчалась в универ, придумывая в голове, что ему скажу, или как отреагирую на него. Время, проведенное без него показалось вечностью.
И каково же было мое разочарование, когда вызубрив все его расписание и следуя за его одногруппниками, как неуемная сталкерша, я поняла, что его в институте нет.
Его не было и на следующий день, и через неделю.
Не выдержав, написала капитану, спросила, знает ли он хоть что-то. Но он не знал.
Я шла на работу после пар, вытирая горькие слезы и пытаясь принять тот факт, что он не вернется, что это конец. Странно, сначала тебе нет дела до человека, а вот еще немного, и жизнь без него кажется лишенной смысла и счастья. Мне не хочется ничего, и я медленно, но верно превращаюсь в угрюмую тень.
Чаевые уменьшились пропорционально количеству моих улыбок. Было немного стыдно так подставлять Алену, вряд ли посетители рады такой депрессивного вида официантке. Но сил заставить себя искусственно улыбаться просто не было.
Я ждала надвигающихся весенних каникул, чтобы уехать к родным в Калачики, уже написав заявление на работе.
Сегодня в зале бы аврал, поэтому я удивилась, когда Алена позвала меня к себе.
– У нас новенький, – прошептали девчонки мне в спину. – Аленка говорит, что повесит стажера на тебя.
Я нахмурилась, и пошла в кабинет, который он делила с другим админом. Почему именно я? Я же самая неопытная среди всех остальных.
Осторожно постучав в дверь и услышав ее звонкое «войдите», сделала шаг вперед.
**
Друзья!
Не забывайте ставить звездочки, оставлять комментарии об этой истории и, конечно же, подписывайтесь на мою страницу! Буду невероятно счастлива:)) Всех целую, до новых встреч!
