Текст книги "Большой секрет (СИ)"

Автор книги: Роза Ветрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

Глава 6

Саша

Я зашел в дом и направился на кухню. Всю воду выпил на корте, но жажда продолжала мучить. По этому поводу достал газировки из холодильника. Выдув всю банку, достал еще одну и повернулся, чтобы предложить Валерке. Но его не было. Снаружи что ли остался? Потихоньку раздражаясь на него, возвращаюсь назад во двор и вижу интересную картину.

Валерка стоит у самого края бассейна, спиной ко мне, широко расставив ноги, в своих дурацких шмотках и кепке. В руках он держит шланг с водой и брызгает воду в бассейн, зажимая края шланга. Детский сад какой-то. Обманул меня вместе с этим пьяным мужиком, что теперь валялся в гараже, и веселится. Я смотрел на него и вдруг ощутил непреодолимое желание дать ему пинка под тощий зад, чтобы тот полетел носом в воду. Да и какого черта я испытываю к нему жалость, когда этот прыщ должен мне за разбитый капот?!

Я тихо подкрался сзади и просто толкнул его рукой в спину между лопаток. От неожиданности он вскрикнул, взмахнул руками и полетел в воду. Я не удержался и рассмеялся, пока он, вынырнув из воды, судорожно пытался сделать вдох. Запоздало вспомнил, что вода еще ледяная, нагрев никто не включал. А на дворе конец сентября как никак.

Пацан барахтался в воде, пытаясь найти кепку и громко ругаясь. А я вдруг уставился ни с того, ни с сего на его мокрое лицо, остановил свой взгляд на губах. В пояснице кольнуло тревожное чувство. Ничего не поняв, и даже не желая формировывать эту мысль, я почувствовал острую необходимость нырнуть с головой в толщу воды, что я и сделал. Ледяная вода тут же заставила остыть.

– Ты придурок, – орал он совсем рядом, и, вдруг испугавшись, что он меня сейчас коснется, я пулей выскочил из воды. Пацан вылез следом, сел на безопасное расстояние и принялся снимать обувь и выжимать носки, дрожа, как осенний лист на ветру. Поток ругательств не прекращался. Его загорелые руки покрылись мурашками, и моя шея вдруг тоже.

Я по-прежнему стоял в баскетбольных шортах, а с него вода бежала ручьем, джинсы потяжелели.

– Снимай и выжимай все, – с трудом разлепил я губы, прокашлявшись от воды.

– Обойдусь, – зло бросил Валерка, снял кепку и принялся сушить волосы руками.

– Пойдем. – Я заставил себя сделать к нему шаг и, схватив за плечо, потянул вверх.

– Отвали, – он пытался сбросить мою руку, но безуспешно. Я вдруг опять почувствовал долбанную ответственность за него. В конце концов это будет полностью моя вина, если этот сопляк заболеет.

– Куда ты меня тащишь, сказал же отвали.

Я зашел в свою комнату и буквально втащил его внутрь следом, от нас обоих на полу оставались мокрые лужи.

– Иди в душ, пока не помер от холода. Кто ж знал, что ты такой хиляк, – не удержался чтобы не съязвить.

Он стоял как истукан посреди комнаты, разинув рот.

Открыв шкаф, я быстро поковырялся в нем и бросил в Валерку чистую футболку и спортивные штаны.

– Самое маленькое что у меня есть. Чистое полотенце в ванной в шкафчике под раковиной.

– Да мне не надо, – растерялся тот.

– Ты как домой собирался ехать?

Он ничего не ответил, просто стоял и молчал.

– Слушай, – не выдержал я. – Ты мне тут лужу наделал, иди уже, ради Бога.

– А как же ты?

– У предков в комнате тоже есть ванная.

– Х-хорошо, – он уже начал стучать зубами.

Я взял себе сухую одежду и вышел за дверь.

**

Лера

Кажется начинаю дико ненавидеть Орловского. Как же он бесит! Напыщенный кретин. Невероятный придурок.

Стою в душевой кабине, выбираю гель для душа. В бутылке с нарисованным лаймом и мятой почти не осталось ничего: это что его любимый? Тут же одернула себя. Зачем мне эта информация??? Слишком многое начинаю узнавать об Орловском, и мне это совсем не нравится. Так и не выбрав никакой, плюнула и просто встала под горячие струи. Интересно, что бы сказал Орловский, узнав, что в его душе моется голая девушка? Точнее, что бы он сделал? От странных мыслей в районе пупка стало жарко, и я попыталась прогнать их прочь. Как же он мне надоел, целыми днями наблюдаю его самодовольную рожу, теперь и в голове поселился.

Согревшись в горячей воде, наконец выползла из кабинки, нашла полотенце и насухо вытерлась. Поспешно натянула его штаны прямо на голое тело и уставилась на мокрые эластичные бинты. Чертыхнувшись, полезла искать фен, тот нашелся в том же шкафчике.

Не верится, что весь этот бред происходит со мной. Просушив бинты, обмотала грудь, и только потом надела его футболку. Хоть футболка и была чистая, на ней, помимо запаха порошка, едва улавливался другой запах, наверное его парфюма, который не выбить ни одной стиральной машиной. Украдкой понюхала тонкий запах, на секунду прикрыв прикрыв глаза. Господи, начинаю вести себя как фетишистка. Одежда все равно оказалось слишком велика, штаны пришлось подвернуть.

Волосы высохнут так, решила я и поспешила выйти из ванной. Итак слишком долго провозилась с бинтами, как бы Орловский не стал стучаться в дверь. Но в комнате его не оказалось. Не удержавшись, я оглянулась по сторонам, осматривая его комнату. Никогда не была в комнате у парня.

Судя по обстановке, он вел довольно аскетичный образ жизни, либо просто редко тут бывал. В центре большая широкая кровать, аккуратно заправлена, на светло-сером покрывале ни бугра, ни складки. Около кровати тумбочка с торшером, на подоконнике баскетбольные мячи с автографами. В углу стоит высокий шкаф, все полки заставлены кубками, наградами и медалями. Я подошла поближе и удостоверилась, что все за достижения в баскетболе. На его рабочем столе стоял открытый ноутбук, экран давно погас, рядом валялись огромные наушники. Не считая медалей, его комната была довольно обезличенной. Ни каких-то копрометирующих журналов, дисков… Хотя сейчас все делается в компьютере или даже телефоне.

Внезапно осознав, что я действительно в комнате Орловского, я одернула себя. Зачем мне узнавать о нем еще больше? Мне никогда не обедать с ним в дорогих кафе, не тусоваться с ним и его друзьями на вечеринках. Это просто невозможно, абсурдно. Мне он не интересен ни капли. Такие как я, всегда будут по другую сторону баррикад, у нас нет ни малейшей общей точки соприкосновения. Отработаю долг и помашу ему ручкой. Нужно деликатно выяснить у него сколько мне еще отрабатывать, и как он оценивает мою работу вообще? За час или по факту выполнения? Необходимо срочно убираться отсюда, заканчивать всю эту историю, пока я не завралась еще сильнее. Хотя куда еще сильнее? Так думала я в тот момент, и ох как же сильно я ошибалась.

Я вышла из его комнаты, держа мокрый комок одежды. Нашла блондина на кухне, он уже переоделся в черные брюки и свитшот. Он что-то искал в холодильнике, отбрасывая влажные волосы со лба.

– Есть охота, а тут шаром покати, – проворчал он, выпрямляясь и оглядывая меня, задержав взгляд на босых ступнях. – Давай закажем что-нибудь?

– Кхм, нет, спасибо. Если я больше не нужен, то поеду домой. Уже темно.

На удивление я чувствовала себя уютно в его вещах, здесь, рядом с ним, и мне это очень не нравилось. Пора возращаться в свою реальность, которая не лучше, и не хуже, просто другая.

Орловский захлопнул холодильник и посмотрел на часы на своей загорелой руке.

– Я отвезу тебя.

– Не нужно, я сам, – попыталась я возразить.

– Захлопнись, сказал же отвезу, – бросил он и опять куда-то ушел. Он целый день будет бегать туда-сюда?

Впрочем вернулся он через минуту, кинул мне белоснежные носки и слегка потрепанные баскетбольные кроссовки.

– Наверное подойдут. Я в четырнадцать лет в них пару игр отбегал, но нога быстро росла, – сказал он, чему-то улыбаясь.

– Зачем ты их до их пор хранишь? – удивилась я.

– Они счастливые, – смутился парень. – Ну это у спортсменов такая фишка. Всегда есть счастливая форма или предмет. Стас у нас не стрижется пока сезон не закончится, а Леха счастливый кулон носит во время игр. Я кроссовки вот эти храню. Шнурки с них снял, на новые кроссы перешнуровывал долго. Потом бросил эти глупости, вернул их на место. Если играешь дерьмово, никакие шнурки не помогут.

– Ты играшь дерьмово?

Он засмеялся.

– У меня самый высокий КПИ (коэффициент полезности игрока – прим. автора) в команде. В обеих командах, – поправил он. – Я в городском основном составе, ну и в универе тоже бегаю.

– Ясно, – только и ответила я.

Кроссовки оказались точно впору, сидели как влитые. Представила Орловского еще ребенком, светловолосым, бегающим по корту, плачущим после провалов и счастливым после побед. Конечно же он был всегда душой компании, вокруг него всегда было много друзей. Наверняка он рос без горестей и забот, безмятежно наслаждаясь детством. Так и должно быть.

Мы сидели в его машине, мне казалось, мои веки оттянули и насыпали туда песка, чесались неимоверно. Я, не стесняясь, зевнула. Блондин почти не смотрел в навигатор, видимо хорошо зная все дороги. Он сидел, расслабленно откинувшись на спинку, одна рука на руле, локоть второй торчал в открытом окне, и смотрел на дорогу. Рукава свитшота он закатал до локтей, обнажая свои крепкие загорелые руки. Краем глаза я отметила его красивую линию челюсти, пару родинок на щеке, на шее, и, вспоминая его голый торс, на теле. Его длинные пальцы спокойно и уверенно держали руль, он явно ведущий во всем. Я покраснела и уставилась на свои колени, сжимая свой рюкзак и пакет с мокрой одеждой, который тут же зашуршал.

– Брось назад, – на секунду повернувшись ко мне, сказал парень.

– Мне не мешает, – заупрямилась я.

Он резко бросил руку в мою сторону, схватил рюкзак и пакет и быстрым движением отправил на заднее сиденье.

– Противный ты, Валерка, невероятно. – Я аж опешила. – Упрямый как осел, все равно делаешь все по-своему, хоть тебе будет трижды неудобно.

– Кто бы говорил, – буркнула я, без тяжелых вещей и впрямь было удобнее. Я разозлилась. – Зачем ты вообще меня толкнул в воду? Любишь издеваться над теми, кто слабее?

– Люблю издеваться над теми, кто бесит, – поправил Орловский. – А это было тебе за вранье. Надо был твоего дядечку туда сбросить для полного комплекта. А мы ему там отель устроили.

Уезжая, мы принесли подушку и одеяло для пьяного дяди Гари, позаботились, чтобы мужик не замерз, лежа на холодном полу в гараже.

Препираться больше с Орловским не хотелось, и я отвернулась к окну, раздумывая, как сделать так, чтобы Валерка исчез из жизни блондина навсегда. Непроизвольно мой взгляд упал на капот, но в темноте ничего не было видно. И хорошо. Я вздохнула.

– Сколько мне еще отрабатывать за твой капот? – рискнула спросить, исподлобья глядя на парня.

Он пожал плечами.

– Не знаю, я не считал, – беспечно ответил он.

– И как мы узнаем? Мне что до конца жизни теперь на тебя батрачить бесплатно? – недовольно спросила я. – В сервисе что сказали?

– Я там еще не был, некогда, – бросил он, поворачивая руль.

– Слушай, разберись с этим вопросом, пожалуйста, – разозлившись, попросила я. – Мне некогда терять время, мне нужна работа!

– И она у тебя есть, – холодно ответил блондин, снова повернувшись ко мне и обдавая ледяным взглядом. – Ты работаешь за деньги, которые, можно сказать, платишь мне обратно за капот.

От своего бессилия я сжала кулаки и опять отвернулась, лишь бы не взорваться. Он прав, вина моя, но как же бесила эта неопределенность, которая вынуждала часто общаться с блондином.

– Отработаешь еще пару раз, и можешь катиться на все четыре стороны, – примирительно произнес парень.

Я ничего не ответила, прикрыла глаза, расслабившись в приятной полудреме. Проснулась от легкого толчка в плечо, Орловский указал на мой подъезд через лобовое стекло.

– Приехали.

– Ты обратно домой поедешь? – задала я глупый вопрос.

– Нет, заеду к Алиске, – увидев мой недоуменный взгляд, он добавил:

– Так, девица одна, заскакиваю иногда на чаек.

– Она тебе нравится? – Зачем я задаю этот наиглупейший вопрос? Ведь очевидно, что да, иначе зачем ему к ней наведываться?

– Не знаю, наверное.

– Ты не знаешь, нравится ли тебе девушка или нет, к которой ездишь…ну…это… – Я вдруг запнулась, не зная, как мне вообще обсуждать похождения Орловского, и, главное, зачем?

– Нормальная она, как все, – последовал ответ.

– А есть еще? – поразилась я.

Он недоуменно на меня посмотрел.

– Алиса на постоянке, еще пара девчонок ждут своего момента, ну и само собой в клубе с пацанами оттягиваемся.

– Так кто нравится?

– Да все, – пожал плечами, как будто разговор о сорте помидоров шел.

– Понятно.

– Есть еще одна интересная особа в универе. – На этих словах я затаила дыхание, но Орловский все испортил. – Я бы ей всадил.

– Ударил что ли?

Блондин покосился на меня.

– Трахнул, то есть, – снисходительно ответил он. – И, кажется, Валерка, я знаю твой секрет.

Я застыла в ужасе от его слов.

– Ты девственник, – он заявил, как будто обвиняя в чем-то.

Я покраснела с головы до пят и не знала, как реагировать на это замечание.

– Ничего, скоро мы решим этот вопрос, – выдал блондин, а я думала вывалюсь из машины, так судорожно вцепилась в ручку дверцы. Мы?!

– Подыщем тебе опытную девочку, которая все исправит, – он усмехнулся, вдруг потрепав меня по волосам своей здоровой ладонью.

– Господи, ну ты и придурок! – выпалила я и выскочила из машины и, не глядя на него, направилась к подъезду. Он засмеялся мне в спину, ударил по газам и скрылся с моего двора.

Нет, ну что за болван? Напыщенный индюк! И этот его снисходительный тон! Хотя конечно же, мне было плевать на девственника-Валерку. А вот замечание о том, что он бы просто разово трахнул Леру, меня дико выбесило. Как будто ему там что-то светит, козел!

В своих беснующихся мыслях я рваными шагами подскочила к подъезду и встала в затупе. В моих руках не было ничего. Ни ключа, ни телефона, и вообще ничего из моих вещей. Рюкзак, на секундочку с женскими вещами, уехал с Орловским. Куда-то к Алисе. Хотелось громко засмеяться.

Но не успела я толком поразмышлять, что же мне делать, как до плеча кто-то дотронулся.

– Гони мои вещи, говнюк, – сердито развернулась я и оторопело застыла.

Передо мной стояло три мужика, или парня. Просто их лица были такие пропитые и бородатые, неухоженные, что возраст было трудно определить. От них сильно разило дешевым пойлом.

– Ты пизд*к тощий, че такой борзый? – Один вышел вперед и противно заулыбался, обнажая гнилые зубы. – Не, ты слышал? А ты у него сотку хотел спросить. Гнида, гони все бабки, что есть.

– Э, малой, давай все сюда, Колян держи его, – второй мужик подошел вплотную и дыхнул смрадным запахом мне прямо в лицо, вцепившись в мой локоть словно питбуль в свою добычу..

От наполнившего меня до краев страха, я задрожала. Не получалось сообразить, что делать в таком случае. Хотела крикнуть, позвать на помощь, но голос охрип, из горла вырвался лишь странный булькающий звук.

"Питбуль" схватил меня второй рукой за подбородок, неприятно трогая большим пальцем мои губы.

– По-могите, – просипела я в никуда, пытаясь отмахнуться, но Питбуль вдруг размахнулся и ударил меня по лицу, отчего моя голова дернулась в сторону. Губы тут же загорелись от боли, щеку пекло. Несмотря на явное опьянение, мужик стал довольно шустро ощупывать мои карманы, но они были пусты. Его шарящие прикосновения были противны до безумия, я собрала всю свою волю в кулак, напрягла силы и лягнула его прямо в пах. Он завыл от боли, но не выпустил меня из рук. Точно питбуль, лучше и не скажешь.

– Тебе пиз*а, пацан, – гаркнул мне прямо в ухо.

– Меси из него котлету, братан, – неприятно ухмыльнулся рядом второй тип, по всей видимости Колян. Третий мужик видимо был самым пьяным, поскольку стоял и тупо качался из стороны в сторону, пытаясь удержаться ровно.

– У меня идея получше, – оскалился Питбуль и, удерживая меня за шиворот, потащил куда-то в сторону мусорных баков за углом. – Выдеру тебя в жо*у, слизняк. Будешь у меня заднеприводным.

Я почти что потеряла сознание от ужаса и отчаяния, не могла вымолвить больше ни звука, висела у него под рукой, ноги сплетались и не слушались. Я не могла даже встать прямо, не то, чтобы дать отпор. Мотала головой, весь мир превратился в страшную и мерзкую пасть Питбуля. Меня толкнули прямо на траву и я упала кулем. Но не успела отползти и на полметра, как страшный зверь дернул меня за ноги к себе, пытаясь одной рукой содрать спортивные штаны. Шнурок был завязан туго, и он матерился, готовый содрать последнюю броню в ближайшие пять секунд.

Я заскулила, как мне казалось очень громко, на весь мир, крича о помощи… Но в реальности раздался лишь тихий обезумевший писк. Это все не со мной, это все не по-настоящему…Сейчас все закончится. Меня лихорадило, я была явно не в себе. И пусть… Не хочу быть в себе, когда будет присходить ЭТО… Я прикрыла глаза и приготовилась к худшему в своей жизни, как вдруг влажные от пота руки меня отпустили. Раздался глухой звук, зашелестела трава совсем рядом. Еще один стук, кажется прогремел мусорный бак, какой-то вскрик, звук удара. Я зажмурила глаза. Пусть все исчезнет, пусть мир исчезнет…

– Эй, – раздался тихий голос издалека, словно из-под подушки. – Тшш, успокойся. Валерка, открой глаза.

Кто-то пытался взять меня за плечи и поднять, но меня снова затрясло, я замотала головой, вяло пыталась отбиться руками.

– Не надо, пожалуйста не надо, – всхлипнула я, но перед глазами была темнота.

– Валерка, это я, Сашка, – прямо в ухо раздался знакомый голос. – Все хорошо, их больше нет. Открой глаза.

Я тряслась как в лихорадке.

– Открой чертовы глаза, – повысил он голос, и я услышала такое знакомое раздражение.

Распахнула глаза.

– Это ты, – завыла, глядя в такие знакомые зеленые глаза. Впрочем в темноте они были почти черные, в своей тихой ярости. – Это тыыы…

Я не выдержала и заплакала. Весь эпизод с новой силой и новыми красками закипел в моей голове, боже мой, меня чуть не изнасиловали.

– Тшш, – он положил мне руку на голову и прижал к своему плечу. Я вдруг услышала хаотичный стук его сердца, словно он только что пробежал стометровку.

– Он сказал, – я ревела в его руках, вцепившись руками в горловину свитшота. – Он сказал, что…меня… выдерет меня…в…

– Тшш, – снова успокаивающий шепот, сквозь зубы. Он исступленно сжал кулаки. – Сказал же, помолчи. Все закончилось. Ну же.

Я пыталась встать, но ноги не слушались. Не выпуская мои плечи, блондин просто вытянул меня наверх.

– Идти можешь? – глухо поинтересовался он.

– Да, – слабо кивнула я. – Я очень испугался.

Он ничего не ответил, только сильнее сжал мои плечи и буквально потащил меня на свет. Прошли мимо какой-то груды вещей, он поднял их. Осознаю, что это мой рюкзак и пакет с мокрой одеждой. Видимо он вернулся, чтобы отдать все это мне, но бросил прямо тут и поспешил мне на помощь. Я вытянула рюкзак из его рук, достала ключи и шагнула к двери подъезда. Тусклая лампочка осветила мои дрожащие руки и лицо блондина. Оно было в крови.

– У тебя кровь, – воскликнула я.

– У тебя тоже, – мрачно ответил он, тяжелым взглядом окидывая мое лицо, задержавшись на губах.

– Пойдем, – я потянула его за рукав в свой подъезд, и он послушно пошел за мной.

Дома я бросила вещи на пол и включила свет, оглядывая лицо вошедшего вслед за мной парня. У него была разбита бровь и скула. Опустила глаза на его руки – костяшки пальцев были сбиты в кровь. Он дрался с двумя сразу. Третий не в счет, наверное. Хотя кто его знает. Я устало вздохнула.

– Тебе нужно обработать твои раны, – произнесла и, разувшись, пошла на кухню.

Дико хотелось попить воды. Налила из-под крана.

– Пойду сполосну лицо, – изрек блондин, тоже разуваясь и осматриваясь в крохотной квартире. – Где ванная комната?

Я указала рукой, не отрываясь от стакана, он тут же исчез за дверью.

– Полотенце чистое прямо на стиральной машине, – крикнула я вслед. – Аптечка в шкафу, самая нижняя полка.

И только я осознала, что сказала, хотела крикнуть «Стой!», но Орловский уже вышел из ванной, держа в руках коробку с тампонами и удивленно подняв брови.

– Валерка, тебе на кой хрен женские тампоны?

– Это моей сестры, – ляпнула я, покраснев с ног до головы.

– У тебя есть сестра?

– Есть.

– И где она сейчас? – заинтересованно спросил Орловский.

Я демонстративно закатила глаза.

– Тебе ничего не светит, – отрезала я. – Она редко тут бывает.

– Если она похожа на тебя, тогда ладно, – хохотнул блондин у унес злосчастную упаковку обратно. Не зная обижаться на это или нет, я покачала головой и потрогала свою губу. Опухла, на уголке застыла корочка крови. Через минуту он вышел с открытой аптечкой в руках.

– У тебя зеркало есть где-нибудь?

– Нет.

– Как же ты без зеркала живешь?

– Молча, – буркнула я.

– Тогда держи, займись лечением. Тебе же нужна практика для твоего колледжа, – произнес блондин, сел передо мной на стул, протянул аптечку и подставил свое лицо.

Это делать мне?! И зачем я ляпнула, что в медколледже учусь. Делать нечего, зеркала нет, не доставать же ему пудру с зеркальцем, еще к тому же из своего рюкзака. Итак с этими чертовыми тампонами казус.

Я подошла ближе, взяла вату, намочила обеззараживающей жидкостью и вгляделась в его раны. Бровь была сильно рассечена, но скорее всего шов там не нужен, на скуле просто огромный синяк. Я осторожно прикоснулась ватой к его светлой брови, и, совершенно не думая, тут же подула на место раны. Отпрянула, осознав, что делаю и искоса глянула на блондина. Он сидел невозмутимо на табуретке, глядя куда-то в точку на обоях старой крохотной кухни. Вдруг его взгляд сфокусировался на мне, я дернула руками и задела локтем пузырек с обеззараживающей жидкостью. С грохотом он упал на пол, но не разбился, благо полы были застелены мягким линолеумом.

– Тебе надо было на бухгалтера идти учиться, – засмеялся Орловский, глядя на мои руки.

Я проследила за его взглядом и к своему ужасу, увидела, что они сильно дрожат. Я оторвала новый кусок ваты, и, почти не дыша, принялась обрабатывать его раны, стараясь не смотреть на его белозубую улыбку, от которой почему-то очень теплело в груди.

– Слушай, – решила отвлечь от своих манипуляций разговором, глядя только в его скулу.

– Саша, – перебил блондин.

– Что?

– Саша меня зовут, а не «Эй» или «Слушай».

Я сглотнула и промокнула ватой в последний раз.

– Саша, спасибо, я так и не поблагодарил, – пробормотала я, смутившись. – Если бы не ты…

– Все нормально, – кивнул он. – Но можешь отблагодарить меня едой. Есть охота нереально.

Я воодушевилась и кивнула, обрадовавшись, что хоть как-то можно вернуть добром. Хотела отойти, но он вдруг удержал меня за плечо.

– У тебя кровь на губе, сильно впечатал?

– Да ничего, терпимо.

– Обработать? – предложил Саша, а я вдруг испугалась урагана, что бушевал сейчас в моем сердце.

– Не, так пройдет, – специально беспечно махнула рукой и отошла на безопасное расстояние. Саша не настаивал, и слава Богу. Открыла холодильник и стала думать, чем же накормить своего спасителя, если в холодильнике мышь повесилась.