Текст книги "Тихоня. Тайный малыш для босса (СИ)"
Автор книги: Роза Александрия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)
Литмаркет
Глава 21
Глава 21
Василиса
Подлечившись, я все же уговариваю Максима пустить меня на работу. Не могу я больше в четырех стенах. Я буквально схожу с ума от одиночества. Да, мужчина приезжает ко мне, гуляет со мной, веселит, будто я не ушла к другому. Будто мы с ним пара. Но все же я больше не могу. Когда я остаюсь одна, а за Максимом закрываются двери, мне словно становится темно.
Я не могу есть, спать, думать ни о чем…
И вот, получив одобрение врача, разрешение Максима, я, счастливая, спускаюсь к машине, где уже ждет водитель.
– Доброе утро, Василиса! – здоровается пожилой мужчина за рулем, и я улыбаюсь ему в ответ.
– Здравствуйте! Чудесное утро, не правда ли?
– Да, есть такое, – усмехается он в усы и выруливает к работе.
Офис встречает меня привычным гулом. Словно я попала в пчелиный улей, где все трудятся, бегают, переговариваются.
Здорово!
Захожу в свой кабинет и вдыхаю полной грудью. Чувство, будто вернулась домой.
– Василиса? Доброе утро! – заглядывает ко мне Максим из-за двери, соединяющей наши кабинеты. – А я слышу шаги, думал, показалось.
– Доброе, Максим Александрович! – широко улыбаюсь я. – Какие задания на повестке дня?
Мужчина улыбается одним уголком губ и шагает ко мне. Его взгляд скользит по моему лицу и спускается к животу, который я по привычке глажу рукой.
– Ну, для вас я могу предложить только легкий труд. Все же как-никак через месяц выходить в декретный отпуск.
– Ну уж нет! Я полна сил! Тем более у вас идет большое перестроение.
– О, это точно, – кивает Максим и садится в кресло в углу кабинета.
Вальяжно закинув ногу на ногу, он добавляет:
– Мы уже почти все сделали. Я продал часть акций директорам отделов, но контрольный пакет, конечно же, за мной.
– Разумно, – киваю я.
– Да, только вот никак не могу найти управляющего на мое место. Человека, который не разорит фирму, но при этом такого, которому я мог бы доверять.
– Да, это трудный выбор, – соглашаюсь я.
Мы молчим несколько минут, а потом я предлагаю:
– Давайте я все же помогу. Уверена, работы через край!
Максим пожимает плечами и кивает:
– Да, твоя помощь будет очень кстати. Особенно с теми документами, где требуются ум и доверие. Тебе я доверяю!
Чувствую, как краснею, и опускаю взгляд на стол.
– Хорошо, я с радостью.
– Что ж, тогда сейчас отправлю к тебе секретаря.
– Договорились! – Поднимаю взгляд на Максима и вижу секундное замешательство.
– Я рад, что ты вернулась, – говорит мужчина и исчезает за дверью своего кабинета.
Да, я тоже…
Я быстро вхожу в курс дела. Работа входит в свой режим. Меня каждый день забирает водитель, а отвозит Максим. Почему-то это вошло уже в привычку. Но мне нравится это. Нравятся долгие разговоры в машине до самой ночи. Я не замечаю, как летит время, пока не начинаю зевать.
Тогда Максим отправляет меня спать, кратко целуя в щеку. Заходя в квартиру, я каждый раз еще долго держусь за место поцелуя, желая большего.
Я буду скучать по нему. Очень сильно буду скучать. Живот все больше растет, но я чувствую себя на удивление легко. Может быть, присутствие отца так влияет на ребенка, но он ведет себя спокойно в животике, стоит только Максиму подать голос или появиться в поле моего зрения.
Однажды Вишневский заезжает за мной утром. Я удивляюсь, почему не водитель, но мужчина говорит, что тот заболел. Максим вынужден был отправить его на больничный, опасаясь, что он заразит меня.
– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает Максим, когда мы отъезжаем от дома.
– Все прекрасно, спасибо, – отвечаю я и вдруг слышу звонок мобильного. Беру телефон и нажимаю на соединение.
– Да?
– Тихонова Василиса? – спрашивает тонкий женский голосок в трубку.
– Да, это я, – отвечаю, краем глаза заметив, как напрягся Максим.
– Вы записаны сегодня на УЗИ к нам в клинику. Вы не забыли?
Судорожно начинаю вспоминать, какое сегодня число, и неуверенно киваю.
– Да… Наверное. Вы извините, но я правда забыла.
– Ничего страшного! У вас получится подъехать через час?
– Нет, наверное, сегодня нет…
Тут Максим резко тормозит и выхватывает у меня трубку.
– Да, мы сможем подъехать! Да, хорошо! Понял!
Разъединив звонок, он отдает мне телефон и с укором произносит:
– Что значит не смогу? Василиса, ребенок важнее, чем какая-то работа!
Я аж рот открываю от удивления. И это говорит мне Вишневский? Серьезно?
– Да не смотри на меня так! Я, может, и не смогу стать отцом, но ты должна понимать, какое счастье и в то же время ответственность выпали тебе! Береги его!
Он опускает полный боли взгляд на мой живот и сжимает зубы.
– Хорошо… – выдыхаю я, пораженная его пылкостью.
– Что ж, тогда поехали в клинику!
Вишневский разворачивается и везет меня на УЗИ, а я молчу всю дорогу, пытаясь осознать то, что сказал мужчина.
Неужели он действительно не ненавидит детей? Но как же его невеста? Почему он ее выгнал?
У меня ничего не сходится! Разве может человек выгнать одну беременную девушку, но быть таким нежным к другой? И что это все значит, в конце концов?
– Приехали! – объявляет Максим и помогает выйти мне из машины.
Мы заходим в уже знакомый нам кабинет и встречаем лечащего врача.
– Добрый день! – вежливо улыбается он.
– Здравствуйте! – отвечаем мы практически в один голос с Вишневским. Это вызывает легкую усмешку у Петра Анатольевича, и тот предлагает нам присесть.
– Что ж, сегодня у вас по плану второй скрининг, а это значит, что мы сможем посмотреть не только то, как развивается ваш малыш, но и узнать его пол.
– Правда? – привстает Максим.
– Конечно! – уверенно отвечает врач. – Василиса, ложитесь на кушетку и освободите живот. А вы, папочка, можете присесть напротив, чтобы видеть все на экране.
– Петр Анатольевич, он не оте…
– Да, как скажете! – перебивает меня Максим, не дав закончить фразу.
Доктор вежливо улыбается и садится рядом со мной. Выдавливает на обнаженную кожу живота немного прозрачного геля и прислоняет датчик.
Долго рассматривает что-то свое, время от времени записывая данные в компьютер, а потом поворачивает экран так, чтобы было видно и мне.
– Поздравляю вас, родители! У вас здоровый и крепкий мальчик. Я бы сказал – богатырь. Для своего срока он довольно крупный!
– Ох, это же здорово! – выдыхает Максим и вдруг выдает такую фразу, от которой у меня натурально отвисает челюсть: – Всегда хотел сына!
– Максим…
– Все хорошо, Василиса! – Мужчина берет меня за руку, присев с другого края кушетки.
Да, я безумно рада, что с малышом все в порядке. Я сама очень хотела мальчика, хоть и девочке была бы тоже счастлива. Но реакция Максима меня очень удивляет.
Такое впечатление, что он знает, что это его ребенок!
Ничего не понимаю!
– Вот, посмотрите! – возвращает нас к реальности Петр Анатольевич. – Это пальчики, на каждой ручке и ножке по пять штук, это сердечко…
Мужчина вертит датчиком, показывая нам настоящего человечка, а я не удерживаюсь от слез. Надо же, это мой сын! Моя кровинка!
– Тут вы можете рассмотреть его личико… – продолжает врач. – Ох, какой хмурый!
Мы с Максимом внимательно смотрим на экран и не удерживаемся от смешка, когда малыш закрывается кулачками и пытается отвернуться.
– Не любит внимание! – усмехается врач и убирает датчик от живота. Дав мне рулон салфеток, он отходит к столу и распечатывает результаты УЗИ.
– Спасибо! – забирает бумагу Максим, а Петр Анатольевич добавляет:
– Ах, чуть не забыл! Вот, это вам на память!
Мужчина нажимает на какую-то кнопку прямо на аппарате УЗИ, и тот выдает нам маленькую черно-белую фотографию.
– Держите, успел сохранить, пока ваш богатырь не ушел от назойливых папарацци.
Я смеюсь, а Максим хватает снимок.
– Спасибо вам большое!
– Всего доброго! В следующий раз жду вас через десять недель. Медсестра скажет точную дату, подойдите к стойке регистратуры.
– Хорошо! – киваю я, и мы выходим из кабинета.
Максим договаривается о дате следующего обследования, а я все глажу живот, понимая, что ношу в себе целый мир. Слезы все катятся по щекам, но я улыбаюсь и не хочу даже утирать их.
Я счастлива!
– Поехали? – говорит Вишневский, и я киваю.
– На работу?
– Ну уж нет! – хитро улыбается он.
– Только не домой! – вздыхаю я, но мужчина отрицательно качает головой.
– Нет, и не домой. Пошли!
Мужчина берет меня за руку и выводит на улицу. Радостно напевая что-то себе под нос, он садится в машину и поворачивается ко мне.
– Совсем скоро на свет появится маленький богатырь, а у него хоть кроватка есть? Коляска?
– Боже… – выдыхаю я, понимая, что за всеми проблемами абсолютно забыла о том, что нужно купить.
– Я так и думал! Что ж, тогда поехали!
Максим привозит меня в огромный детский магазин. Он такой большой, что мне кажется, нужны сутки, чтобы обойти все ряды.
Я теряюсь в безграничном выборе, но Максим берет все в свои руки.
Он деловито рассматривает коляски, кроватки, пробуя их на крепость и устойчивость. Долго обсуждает все это с консультантом, а я просто стою молча.
Все не могу насмотреться на Максима. Никогда бы не подумала, что он может себя так вести. Словно он настоящий отец!
– Да, эта нам подходит. Вась, подойди! – обращается ко мне Вишневский. – Попробуй, покатай ее немного, нравится?
Я подхожу к невероятно красивой коляске мятного цвета с золотыми вставками и аккуратно берусь за ручку. Токаю ее вперед, и на глазах снова появляются слезы.
– Ну вот, снова плачешь! Будем считать, что это слезы радости! – усмехается Максим, а я киваю.
– Так и есть!
– Хорошо. Тогда берем ее. А еще оформите нам доставку вот этой кроватки…
После выбора мебели Максим набирает кучу пеленок, распашонок, комбинезонов – конечно, не без помощи другого консультанта, и тут даже я подключаюсь.
Множество ярких тканей, маленьких и таких невероятно нежных костюмчиков, шапочек, носочков затягивают меня в водоворот счастья. Я наконец осознаю, что совсем скоро стану мамой. И это чувство просто невероятное!
Возвращаемся домой мы уже под вечер. Максим заносит кучу огромных пакетов домой и ставит их у входа в спальню.
– На днях должны привезти шкаф и другую мебель. Я закажу тебе нянечку, она поможет разложить вещи и подготовить пространство, – по-деловому сообщает Максим, а я благодарно выдыхаю:
– Спасибо тебе большое, не представляю, что бы я без тебя делала!
Мужчина подходит ближе и прикасается к моей спине, притягивая меня ближе. Его взгляд темнеет, и я вижу в нем знакомые искры желания.
– Василиса… – шепчет он глубоко, гортанно и тут же накрывает мои губы поцелуем.
Глава 22
Меня бросает в жар, а сердце колотится как сумасшедшее. Губы Максима на моих губах… Руки на теле. Я так скучала по этому!
Кажется, что в мире нет ничего прекраснее, ничего слаще, чем его поцелуй.
Как же я люблю его…
– Василиса, моя девочка… – горячо шепчет мужчина, покрывая мои губы, щеки, виски горячими поцелуями.
– Максим… – вторю я ему, чувствуя, как внутри все сжимается от желания.
Мысли улетучиваются, но одна все же крутится в голове и не дает покоя. Он уедет. Бросит меня и ребенка и, скорее всего, никогда не вспомнит. А я буду скучать. Мучиться, каждый день видеть в малыше его черты и потихоньку сходить с ума.
Нельзя возвращаться. Нельзя давать себе надежду, ведь будет еще больнее.
Я сгребаю всю силу в кулак и отталкиваю мужчину.
– Василиса… – растерянно шепчет он, а я закрываю глаза.
– Уходи, Максим…
– Но постой!
– Уходи! – почти кричу я и потом тише добавляю с мольбой в голосе: – Пожалуйста.
Мужчина еще пару минут молча смотрит на меня, а потом разворачивается и быстро уходит. Я же оседаю на пол и захожусь в рыданиях.
Ну почему все так сложно? Почему он не может остаться? Выбрать меня? Нас? Зачем ему Америка?
Но я понимаю, что у каждого свои цели, своя жизнь, свои мечты. К своей Максим шел всю свою жизнь. Не станет он все менять из-за какой-то сироты. Простой помощницы, которая и в подметки ему не годится. К тому же, как он считает, беременной от другого мужчины.
Я плачу до самой ночи и так и засыпаю, даже не переодевшись. Наутро у меня так болит голова, что я не спускаюсь к водителю, сославшись на слабость, а уже через час слышу звонок в дверь.
Встаю и плетусь открывать, пока кто-то настырно тычет в кнопку звонка.
Да зачем же так трезвонить? Голова раскалывается!
Открываю дверь и вижу на пороге встревоженного Максима. Сердце сжимается от радости, я ведь думала, что он больше не придет.
– Василиса, Олег сказал, что ты заболела. Все хорошо?
– Да, только немного голова болит…
Насчет «немного» я соврала, но, судя по виду Максима, ему и этой информации хватило, чтобы с диким видом примчаться ко мне домой.
– Впустишь?
– Да, конечно.
Мужчина проходит внутрь и нервно шагает из комнаты в комнату.
– Василиса, у меня предложение.
– Какое? – спрашиваю я, присаживаясь на диван. Сил стоять совершенно нет.
– Ты должна уйти в декретный отпуск.
– Уже? – выдыхаю я. – Но еще рано! Я еще месяц могу работать.
– Не можешь! – Максим садится рядом и с волнением заглядывает мне в глаза. – Я не прощу себя, если с тобой что-то случится!
– Но, Максим, я же с ума сойду, сидя дома!
– А как же Нина Михайловна?
– Ну, она заходит, конечно, но я хочу работать, быть в коллективе…
Хочу добавить, что хочу быть рядом с ним, но замолкаю. Ни к чему эти признания сейчас.
– Василиса, но ты должна думать сейчас о ребенке!
– Да, я понимаю… – тяну я и вдруг ойкаю: малыш сильно толкается, и я успокаивающе глажу живот.
– Что случилось? – снова подскакивает Максим. – Тебе плохо? Воды?
– Нет-нет! – смеюсь я в ответ.
Ну и напугала же я его своим обмороком.
– Просто сынок толкается.
Вижу, как загораются глаза мужчины и как в них светится любопытство. Вдруг сама не знаю как, но роняю фразу:
– Хочешь попробовать? Прикоснись!
– А тебе не будет больно? – сомневается Максим, чем вызывает еще один мой смешок.
Мужчины… Как дети.
– Нет, все хорошо. Положи вот сюда руку.
Вишневский садится рядом и аккуратно дотрагивается до живота, чуть выше пупка. Секунду ничего не происходит, а потом, словно почувствовав папу, малыш выпячивает ножку и проводит ею прямо под ладонью мужчины.
– О боже… – выдыхает Максим. – Это по-настоящему? Он меня чувствует!
Смотрю на него и не верю своим глазам. Такой восторг, горящие глаза и радость у мужчины, который терпеть не может детей. Неужели я ошиблась?
Максим поднимает на меня взгляд, и я вдруг понимаю, что он полон любви, нежности и решимости…
– Василиса, я тебя лю…
Звонок в дверь заставляет нас вздрогнуть. Максим замолкает и закрывает глаза. Я же встаю, чтобы открыть, но мужчина хватает меня за руку.
– Постой, я хотел сказать…
Настойчивый звонок снова и снова разбивает тишину, и Вишневский отпускает мою ладонь.
– Ладно, открывай, потом все…
Я иду к двери и, не посмотрев в глазок, распахиваю ее. За спиной стоит Максим и вместе со мной молча смотрит на гостя.
– Джейк?
***
Я целую ее, словно в первый и в последний раз. Так сладко, нежно, чувственно. Растворяюсь в ее теплоте, запахе.
Проклятье, какая же она манящая. Ничего подобного никогда не испытывал. Будто все чувства вместе обострились до предела и взорвались фонтаном искр.
Но Василиса напоминает мне, что она не моя и никогда не была моей.
– Уходи!
Это слово возвращает меня на землю. Разбивает сердце на тысячу осколков. Сердце, которое снова поверило в лучшее.
– Но, Василиса…
– Уходи…– снова роняет она, и я разворачиваюсь, громко хлопая дверью.
Мои эмоции зашкаливают. Я хочу разорвать глупое сердце на куски, чтобы оно больше не болело. Вырвать его с корнями, но вместо этого еду домой и тупо напиваюсь.
С утра, еле добравшись до работы, я хочу поговорить с Василисой. Сказать, что она права и я больше никогда не переступлю черту, но ее нет на рабочем месте.
Олег говорит, что он приехал за ней, но девушка не вышла, сославшись на плохое самочувствие.
Даже не обдумав дальнейшие действия, мчу к ней, в уме перебирая все страшные картины, которые могут быть.
Я не прощу себя, если с ней что-то случилось. Это будет по моей вине. Она распереживалась от моих неуклюжих попыток воссоединиться. А вдруг что-то с ребенком?
Забегаю на ее этаж и беспрерывно жму на звонок. Слышу шаги и облегченно вздыхаю.
Жива.
– Впустишь? – обращаюсь я к ней, оглядывая девушку с ног до головы.
Да, видок еще тот, но все же жива.
– Да, конечно.
Я прохожу в квартиру и не могу найти себе место. Нужно что-то решать. В конце концов, хватит ей уже работать. Нужно поберечь себя и ребенка!
– Василиса, у меня предложение.
– Какое? – спрашивает девушка еле слышно, присаживаясь на диван.
– Ты должна уйти в декретный отпуск.
Предполагаю, что девушка плохо воспримет мои слова, и так оно и есть.
– Уже? – выдыхает она обескураженно. – Но еще рано! Я еще месяц могу работать.
– Не можешь. – Сажусь рядом и беру ее за руки. – Я не прощу себя, если с тобой что-то случится.
– Но, Максим, я же с ума сойду, сидя дома!
– А как же Нина Михайловна?
– Ну, она заходит, конечно, но я хочу работать, быть в коллективе…
Сжимаю зубы, понимая, что девушка упертая, но и я не промах.
– Василиса, но ты должна думать сейчас о ребенке!
– Да, я понимаю… – тянет она и вдруг ойкает. Девушка кладет руку на живот, а у меня немеет в груди от страха.
– Что случилось? – снова подскакиваю я с дивана. – Тебе плохо? Воды?
– Нет-нет! – смеется она в ответ, и я немного расслабляюсь. – Просто сынок толкается.
Я вдруг понимаю, что безумно, до одури хочу прикоснуться к ее животу. Почувствовать то же, что чувствует Василиса. Лишь на миг представить, что это мой ребенок. Мой сын.
Девушка, будто читая мои мысли, предлагает:
– Хочешь попробовать? Прикоснись!
– А тебе не будет больно? – сомневаюсь я. Все же она выглядит такой хрупкой. Вдруг я что-то не так нажму?
– Нет, все хорошо. Положи вот сюда руку!
Я сажусь рядом с Василисой и аккуратно дотрагиваюсь до живота девушки, чуть выше пупка. Секунду ничего не происходит, а потом, словно почувствовав меня, малыш выпячивает ножку и проводит ею прямо под моей ладонью.
И тут меня словно током пронзает. Этот момент… Он словно первый увиденный салют в детстве, словно чудо, свершившееся в новогоднюю ночь.
Глаза начинает щипать, и я с удивлением понимаю, что не плакал с трех лет, а сейчас…
– О боже… – выдыхаю. – Это по-настоящему? Он меня чувствует!
Василиса кивает, а я вдруг понимаю, что мне плевать на то, чей это ребенок. Плевать на Америку и работу. Я хочу быть рядом с Василисой. Увидеть первым ее сына. Участвовать в ее жизни, если она позволит. Я хочу ее. Люблю ее… Их.
Слова сами собой находят отклик в сердце и прорываются наружу:
– Василиса, я тебя лю…
Звонок дверь, так не вовремя перебивший меня, заставляет нас вздрогнуть. Я замолкаю в надежде, что тот, кто пришел, сейчас уйдет, но Василиса уже встает, чтобы открыть. Хватаю ее за руку и умоляюще шепчу:
– Постой, я хотел сказать…
Настойчивый звонок снова и снова разбивает тишину, и я решаю отпустить ее. Все равно момент безнадежно упущен.
– Ладно, открывай, потом все…
Девушка шагает к выходу, и я иду за ней, со злостью желая посмотреть, кто же приперся в такой неподходящий момент.
Василиса открывает дверь, и я вижу того, кого хотел бы задушить своими руками прямо сейчас.
– Джейк? – удивляется девушка, а мужчина напротив вручает ей большой букет роз.
– Да, малышка! Как ты? Как наш ребенок?
На этой фразе Василиса оборачивается ко мне и с виноватым видом закусывает губу.
Я понимаю, что мне здесь больше делать нечего. Да, Максим, ты думал, что нужен ей. Что раз этот козел уехал, то у тебя появился шанс, но нет.
Хватит себя обманывать. Она ждала его. Это отец ее ребенка, и он приехал, чтобы их забрать. Я же в этой истории лишний.
Она никогда меня не полюбит. Никогда.
Сбегаю вниз и сажусь в машину, громко хлопнув дверью. Больше не хочу ничего. Не могу даже видеть Василису. Мне кажется, еще один взгляд на нее – и у меня все разоврется внутри от боли.
Завожу мотор и выруливаю к дороге. Сегодня же доделаю последние дела и свалю в Америку. Больше мне здесь ловить нечего. Я и так задержался на непозволительно долгий срок.
Глава 23
Глава 23
Василиса
– Джейк? – растерянно спрашиваю я, совершенно не ожидая его увидеть на пороге своей квартиры.
Как он вообще узнал, где я нахожусь?
– Да, малышка! Как ты? Как наш ребенок? – улыбается мужчина, а я чувствую, как липкий пот покрывает всю спину.
Как же не вовремя…
Затылком чувствую тяжелое дыхание Максима.
Боже… Я все испортила. Могла же все рассказать Вишневскому, объясниться. Мне кажется, что вот еще минуту назад он бы меня понял. Я бы призналась ему в любви – и будь что будет, но Джейк…
Да, он увидел Максима и решил продолжить игру. Жаль, что я не успела предупредить.
Вишневский резко выдыхает и уходит, не прощаясь, а я так и остаюсь смотреть ему вслед, понимая, что теперь потеряла его навсегда.
– Я все испортил? – спрашивает Джейк, поджав губы от досады.
– Да нет… – тяну я.
– Ладно, дай зайти, расскажешь все!
Я пропускаю мужчину внутрь, еще раз оглянувшись назад.
Не вернется…
– Ну, рассказывай! Что успело стрястись, пока меня не было? – Джейк усаживается на диван и закидывает ногу на ногу. – Кстати, ты прекрасно выглядишь.
– Спасибо…
– Васильиса, на тебе лица нет! Что произошло? То, что я не вовремя, я уже понял. Но неужели вы с ним снова вместе? Насколько мне известно, он не отменял поездку.
– Да, не отменял. И нет, мы не вместе, но мне вдруг показалось…
– Что? – наклоняется ко мне мужчина, и я вздыхаю.
– Джейк, я люблю его и ничего не могу с этим поделать! – всхлипываю я и закрываю лицо ладошками.
– Ну, это было видно сразу, но почему ты не хочешь рассказать ему о ребенке?
– Я хотела… Просто понимаешь, он не принял бы нас.
– Разве нет? Пусть он одержим идеей карьеры в Америке, но если бы узнал…
– Да знал он о беременности своей невесты и выгнал ее в слезах из кабинета и своей жизни! А еще раньше говорил мне, что не хочет детей и не будет их у него никогда!
– Но ты не знаешь всего! Нет, не подумай, я не пытаюсь его защищать, но вам бы поговорить.
Джейк встает и нервно ходит по комнате, а я закусываю губу.
– Я боюсь…
– Боишься? Но чего, Василиса? Пусть только попробует тебя обидеть, я его уничтожу!
– Да нет, не обидит он меня, но и не примет…
– Этого ты знать не можешь!
– Я хотела с ним поговорить… – вдруг признаюсь я. – Вот прямо сегодня, но, как только я решилась, пришел ты и…
– И все испортил, я понял!
– Не обижайся, Джейк! – Поднимаю глаза, полные слез. – Ты отличный, замечательный друг. Я очень тебе благодарна за все!
Я встаю и иду к мужчине. Присев рядом с ним, обнимаю за плечи и утыкаюсь носом в шею.
– Ох, Васильиса, я бы хотел как-то тебе помочь, но думаю, тут поможет только разговор… Нужно признаться ему, что это его ребенок. – Джейк нежно гладит меня по волосам, а я качаю головой:
– Он не поверит. Тем более увидев тебя на пороге.
– Да уж… Тебе не поверит. А вот мне…
– Что ты задумал? – поднимаю голову я и натыкаюсь на хитрый взгляд друга.
– Поработаю купидоном! – хохотнув, бросает он.
Резко встает и идет к двери.
– Никуда не уходи! Я скоро!
Джейк уносится, не дав мне сказать ни слова, а я так и остаюсь сидеть с открытым ртом.
Я так и сижу до ночи, не двигаясь, только поглаживаю живот, чувствуя, как малыш волнуется вместе со мной.
Наконец входная дверь открывается, и я несусь туда как можно быстрее.
На пороге стоит Джейк и разводит руками.
– Прости, Васильиса, я пытался найти его.
– Вишневского?
– Ну конечно, кого же еще! Я приехал к нему домой, но его там не оказалось. Съездил на работу, но и там его не было. Объездил еще десяток мест, где он мог бы быть, и все безрезультатно…
Я выдыхаю и утираю скатившуюся слезу.
– Ничего, спасибо тебе, я знала, что слишком поздно. Может, он уже летит в Америку…
– Нет, еще рано. Думаю, он появиться завтра на работе, там и поговорим. И тебе нужно поспать!
Джейк заботливо отводит меня в спальню и укладывает на кровать.
– Не переживай, Васильиса! Ты давно стала мне близким человеком, я позабочусь обо всем. Тем более я тебе обещал.
Киваю и начинаю плакать.
– Не представляю, чем заслужила такого друга, как ты, Джейк!
– Ну-ну, не плачь. Это вредно для ребенка!
Он еще немного сидит со мной, успокаивая, словно маленькую девочку, а потом, когда я уже почти заснула, уходит.
На следующий день Джейк, как и обещал, поехал на работу к Максиму, но снова не нашел его. Он попросил секретаря позвонить, как только тот появится, но до вечера, а потом и на следующий день телефон молчал.
Прошла неделя, за ней вторая, но от Максима не было вестей, и я волновалась уже о том, чтобы с ним было все в порядке. Пусть он ненавидит меня, пусть не хочет видеть, но лишь бы был живой.
Джейк все это время поддерживал меня. Время родов неумолимо приближалось, а я все больше закрывалась в себе. Я думала, что больше никогда не увижу Максима. Вина буквально съедала меня. Рвала напополам. Ни Джейк, ни даже Нина Михайловна не могли ничего сделать.
Я перестала выходить на улицу, ссылаясь на то, что стало тяжело ходить. Все же до родов оставалось всего две недели.
Как-то утром Джейк зашел ко мне, принес, как обычно, фрукты и сладости, и я вдруг решила спросить:
– А почему ты не уехал? Ты же говорил, у тебя проблемы дома…
– Ах, это… Там пока все налажено. Гораздо важнее находиться здесь. Не могу я бросить тебя.
– Я бы справилась…
– Но я бы себе этого не простил, знаешь, такой я человек, что…
Тут нас перебивает звонок телефона Джейка.
– Да? – отзывается он, и вдруг на его лице появляется улыбка.
– Да, да, я понял! Задержите его, я сейчас буду! Только не говорите, что именно я с ним хочу поговорить!
– Что там? – не выдерживаю я.
Джейк разъединяет звонок и поворачивается ко мне.
– Объявился! – выдает мужчина, а я заторможенно выдыхаю:
– Кто?!
– Вишневский твой, кто же еще! Все, я помчал!
Джейк быстро целует меня в щеку и уносится из квартиры, а я чувствую, как начинаю дрожать.
– Жив… Господи, он жив.
Когда первый шок проходит, я вскакиваю и глубоко вдыхаю.
– Нет уж, в этот раз я сама буду разговаривать. Я должна сама объяснить Максиму все! А присутствие Джейка только поможет!
Быстро одеваюсь и несусь на выход. Вдруг в животе что-то резко простреливает, и от боли темнеет в глазах.
Оседаю на пол прямо возле двери, хватаясь за живот.
– Нет, малыш, только не сейчас. Подожди хотя бы до вечера, пожалуйста… – плачу я в голос, но следующая вспышка боли, а затем разливающаяся лужа воды под ногами ясно говорят об одном: я рожаю.
***
Максим Вишневский
Оставив Василису с этим хмырем, я мчусь домой, чтобы собрать вещи, напиться, разбить чего-нибудь, сделать хоть что-то, чтобы стало легче, хоть и понимаю, легче не будет…
Вдруг слышу звонок телефона. Мне даже не хочется смотреть, кто звонит, я б лучше выкинул его в окно. Хватаю мобильный и открываю окно, но вдруг на экране вижу «Мама»…
Вот дурак.… Чуть не выкинул телефон из-за своей вспыльчивости, а ведь она никогда не звонит просто так.
– Сынок, здравствуй… – как-то грустно тянет она, и я понимаю, что был прав. Что-то случилось…
– Мама? Что произошло? – без приветствий спрашиваю я.
Она всхлипывает, чем совершенно доводит меня до безумия, и вдруг говорит:
– Папа заболел.
– Что с ним?! – кричу я.
– Сердце прихватило. Сегодня ночью увезли на скорой… – плачет мама в трубку.
– Вылетаю ближайшим рейсом! Жди!
Я бросаю телефон на сиденье и с визгом разворачиваю машину к аэропорту.
Отец…
Боже, хоть бы успеть. Я должен быть там! Должен быть рядом!
