Текст книги "Любушки-Любки"
Автор книги: Роузи Кукла
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)
Мой сжатый кулак не выходил из лона. Подергавшись еще несколько раз, она полностью расслабилась, отпустила мою руку и затихла. Я сидела на полу и прямо перед моим лицом возвышались ее бедра и попа. Свободной рукой я стала их осторожно и нежно поглаживать.
Минуту Эмми лежала не шелохнувшись. Моя рука уже затекла, но я продолжала удерживать ее неподвижно внутри нее.
Наконец я почувствовала, как внутри мою руку слегка как бы сжали стеночки ее киски. Я моментально ответила на это, слегка и осторожно шевельнула своим кулачком. Эмми заметно шевельнулась всем телом в ответ, но позы своей не сменила. Тогда я шевельнула кулачком еще раз. Она слегка простонала и двинула согнутой в колене ножкой. Меня увлекла такая игра, и я уже смелее двинула рукой. Эмми с силой сжала мою руку ногами. Тогда я слегка разогнула пальцы внутри нее и стала ощупывать ими ее изнутри. Эмми заерзала ногами и несколько раз то отпускала, а то опять крепко сжимала мою руку своими ногами. Я вся обратилась в ощущения. Мои пальцы осторожно трогали ее киску изнутри, и я почувствовала, как еще совсем мягкая ее матка стала медленно твердеть и наливаться. Она ослабила нажим и слегка приподняла в колене ногу, а затем подтянула к себе и подхватила рукой. Я уже отчетливо чувствовала ее наливающуюся матку. Из-под, ее ноги я видела валики губок ее киски и свою руку. Я невольно залюбовалась этой картиной. Очень осторожно я потянула к себе руку, ощущая, как мои пальцы касаются ее горячей плоти внутри. Я уже видела край своей кисти и почувствовала, как опять меня сжали мышцы ее киски на выходе. Ее ладонь легла мне на руку и сильно сжала ее. Я не препятствовала ей. Несколько секунд мы были неподвижны. Я слышала глубокое и частое дыхание Эмми. Затем я почувствовала, как ее рука плотно обхватила и потянула мою руку к ней внутрь, а затем толкнула и потянула назад! Она мастурбировала моей рукой! Желая помочь ей, я несколько раз подряд слегка двинула руку вперед-назад, а затем, в самом последнем движении, слегка подвернула ее.
Эмми мгновенно отреагировала на все мои движения. Сначала она двигала бедрами мне на встречу, а в последнем движении моей руки она, с громким криком, перекинув ногу, крутнулась всем телом сначала следом, а затем резко против поворота моей руки. Я замерла, почувствовав, как она вся затряслась мелкой дрожью. Не оборачиваясь, она стала карабкаться и пыталась приподняться на колени и я, удерживая свою руку в ней, дала ей встать на четвереньки. Из-под ее тела я видела, как перекатываются и раскачиваются в стороны ее большие и отвислые груди и вместе с вздохами ее крупного тела пускается, и поднимается грудная клетка, и живот. Прямо передо мной подрагивали ее ягодицы, и бесстыдно темнело входное отверстие ануса, все в мелких и темных складочках по окружности. Эмми вся мелко дрожала, как будто от холода.
Я осторожно двинула рукой и увидела, как следом она закачалась всем телом. Несколько толчков и я сделала перерыв. Эмми дрожала и слегка раскачивалась взад – вперед на моей руке. Затем она со стонами стала все быстрее раскачиваться, скользя по ней. Ее безрассудное поведение всецело захватило меня.
Я забыла обо всем на свете и думала только о том, что она все цело зависит от меня, и я могу управлять ее телом. Я могу сделать с ним все чего захочу!
Я решила попробовать это и, надавив изнутри рукой, уложила ее, а затем опять поставила на колени, подтянув ее тело своей рукой. Этого мне показалось мало и я, не думая больше о ней, вся захваченная этой возможностью повелевать ею, приподнялась и, проворачивая внутри ее свою кисть села на кровать. Эмми тут же отреагировала на мои перемещения. Теперь я толкнула вперед свою руку и заставила ее смешно переступать на четвереньках, следуя за ней. Меня всецело захватила эта игра и ощущения. Я с упоением стала водить ее, на четвереньках, по кровати надавливая рукой на ее лоно изнутри. И этого мне показалось мало. Я толкнула ее рукой и одновременно навалилась всем телом. Эмми тут же завалилась на бок, смешно расставляя руки и ноги. Я продолжала играть с ней, и опять потянув вверх свою руку, поставила ее на четвереньки. Эмми пыхтела и послушно вторила своим телом за моей рукой. Ее большое тело послушно следовало за моей рукой.
Теперь я почувствовала, как она возбудилась. Ее матка напряглась. Я стала легонько подталкивать ее костяшками своих пальцев. Эмми вторила мне и слегка раскачивалась стоя на четвереньках. Но и этого мне показалось недостаточно. Осторожно я стала разжимать кулачок у нее внутри и костяшками согнутых указательного и среднего пальцев сжала ей шейку матки. Эмми замерла. Я осторожно нажала и вращала ей шейку между своими костяшками. Она застонала. Теперь я стала толкать и раскачивать ее шейку своими костяшками. Эмми охала, приседала и часто дышала. Я изловчилась, продвинув вперед, зацепила ей шейку своими пальцами и слегка оттянула ее вниз, а затем разжала пальцы и она вырвалась кверху. Эмми изогнулась и в момент, когда я отпустила матку, она дико вскрикнула и стала кончать, вся дергаясь и громко стонать при этом.
Я чувствовала, как она изливается на мои пальцы, как ее матка пульсирует. Во мне поднималась ответная волна возбуждения, но опять сильно заныло внизу живота. Сейчас пойдут месячные, поняла я.
Эмми, согнув руки, опустилась грудью на постель. Она стояла на четвереньках и раскачивалась, бедрами. Я обождала, что бы она немного отошла.
Я дала ей возможность минутку передохнуть, а затем я опять нащупала пальцами ее мягкую и свободно висящую матку. Слегка потолкав ее, я сжала ей шейку пальцами, оттянула и отпустила ее.
Эмми тут же отреагировала, она изогнулась вслед за пальцами, когда я оттягивала ей шейку, а затем дико выгнулась, когда я ее отпустила. С каждым прикосновением я ощущала, как наливается и вновь набухает ее матка. Меня всецело поглотила эта садистская игра с ее маткой, но я уже сама распалилась от ее стонов и дерганий, необычно сильных ощущений пальцев. Я принялась играть с ней таким образом. Каждый раз, когда я оттягивала вниз, а затем отпускала матку, Эмми дико брыкалась и стонала. Не обращая внимание, на ее охи и вздохи, я продолжила свои упражнения. При нормальном состоянии я бы никогда не решилась на подобное, но меня уже давили гормоны, навалившийся исход месячного цикла мешал мне соображать и сдерживать свои эмоции
Я уже отчетливо чувствовала, что матка ее опять налилась. Мне, уже, с усилиями, приходилось немного оттягивать ее книзу. Эмми безумствовала.
Она вертелась, опять встала на четвереньки и дико вскакивала, когда я бросала матку, она мычала и орала, чуть ли не в полный голос. Наконец я почувствовала, как вся ее матка словно одеревенела. Я уже не могла ее оттягивать и ухватить пальцами. Тогда я почти вывела свою руку из нее лоно, а затем легким ударом ткнула ее деревянную матку всеми пальцами. Эмми дико взвыла и повалилась на бок, дергаясь в конвульсиях. Моя рука вылетела из ее лона, и я сама повалилась на постель, не понимая всего окружающего и происходящего, сама бурно кончила.
Когда я открыла глаза и стала приходить в сознание, то первое что я увидела, было большое и безвольное, белое тело распластанной Эмми.
Она валялась на кровати, среди скомканных простыней, бесстыдно разбросав в стороны свои ноги. Я приподнялась на локтях и смотрела на эту затраханую мной женщину, которая лежала, передо мной, на животе, широко раскрыв себя, и демонстрировала мне свое прекрасное тело. Я слегка приподнялась и, склонившись, увидела, как намокла вся простыня у ее ног, как из ее лоно тянутся тонкие струйки ее сока.
Во мне шевельнулась жалость к ней, но жестокость уже овладела моим телом. Тупая боль внизу живота вся изнуряла меня. Я присела рядом с Эмми и запустила к ней прямо в лоно свои пальцы. Не успела я, что-то почувствовать, как Эмми приподнялась, обернулась и грубо мне так сказала.
– Отстань!!!
Я выдернула пальцы и тут же почувствовала, как у меня пошли месячные.
Все, с сексом покончено, надо быстрее выбираться. Хватая по дороге свои вещи, я выскочила из комнаты. Быстро подложив в трусики салфетку, и путаясь в одежде, я бросилась к выходу. По себе знала, что в эти первые часы и дни мне лучше быть одной. Я становлюсь просто невыносимой и могу так зацепить, что со мной потом месяц могут не разговаривать
Глава 21. Приятные неожиданности
Как я выбралась из этого дома и оказалась в своей комнате я уже плохо помнила.
Меня крутило и выворачивало, сильно болело снизу. Видимо, что – то все же было не так и мои побои давали о себе знать.
Быстро собрав вещи, я решила отлеживаться у себя на квартире, дома, поэтому, даже не прощаясь, я спешно уехала.
В нашей городской квартире я сразу завалилась в постель и провалилась в тяжелом сне.
Вечером меня разбудил стук в дверь, и я еще сонная была приятно удивлена визитом старшей медсестры, которая передала мне большой букет цветов от Эмили. Цветы меня просто растрогали.
Еще она привезла продукты и сразу три письма. От мамы и Эмми и от него. Сестра расспросила меня о моем самочувствии.
Она сказала, что Эмилия повезла маму на лечение за границу, и они будут только недели через две. Перед отъездом Эмилия вызвала ее к себе и, беспокоясь о моем здоровье, просила приглядеть за мной, поэтому она здесь. Дальше я постаралась побыстрей ее выпроводить, мне не терпелось самой прочитать письма. Поэтому я не сильно ее озадачила своими разговорами о самочувствии. Думала, что все само собой пройдет.
Как только она вышла я, тут же открыла письмо от него.
Он писал, что только приехал и узнал, что я приболела. Просил показаться ему, как только смогу. Еще он сообщил, что у него есть новости о Белле. Дальше немного о своей работе с отцом и в конце он писал, что хочет, так и написал, «хочу увидеть Вас поскорее и здоровой». В конце он просто подписался « Светило». Я запрыгала от радости и целовала его строки. Он меня помнит, хочет, правда пока только хочет видеть, но главное, что он хочет! Я занервничала, переживала за Белку.
Второе письмо было от мамы. Она так же беспокоилась обо мне и просила беречь себя. Затем она меня огорчила. Писала, что не хотела раньше расстраивать и не говорила о том, что у нее со здоровьем что то не очень, не получается не только поправить, а наоборот. Начала теряться чувствительность всюду внизу живота и она практически уже не чувствует свою собственную «похотницу», так она всегда называла свои женские органы. По настоянию Эмми она дала согласие на лечение в одной хорошей лечебнице за рубежом. Эмми все время будет с ней. Дальше она писала, о том, что Эмми только и говорит обо мне. Она писала, что это она просила Эмми, чтобы мы познакомились поближе, как женщины. По тому, как Эмми отзывается обо мне, она поняла, что я достойно займу ее место. А мама уже ничего не может ей предложить, так как ничего уже не чувствует. Она просит меня быть с Эмми так, как это было у нее с ней. Из этого письма я поняла, почему она так и ни разу больше не составила нам компанию в сауне. И еще я поняла, почему она в тот же вечер просила Эмми отвезти ее в палату. Не хотела нам помешать.
Письмо от Эмми я читала уже в полутьме.
Даже свет не зажигала, так оно меня взволновало и растрогало.
Это письмо меня всю перевернуло. Я даже устыдилась того, что я не испытала всего того, что испытала она и о чем она мне писала. До этого письма я, конечно, думала о ней и вспоминала, как мы приятно провели время. Но не больше. А тут! Мне было стыдно за себя и свои безумные грубости по отношению к ней. А она в этом письме вся изливалась любовью ко мне. Мне было стыдно и одновременно очень приятно читать ее предельно откровенные строки, которые она посвятила мне и своим чувствам ко мне. Мое самолюбие торжествовало. Ведь Эмми, долгое время, оставалась для меня недоступной и казалась мне очень чопорной гордячкой. А тут, она посветила мне такие нежные слова. Слова любви от взрослой и красивой женщины. Передо мной изливалась в любви, эта ранее недоступная, и величавая женщина. Мне было очень приятно. Ее строки заставили меня трепетать так, что опять сильно разболелся низ живота и я, не зажигая свет, легла.
Ночью я очень плохо спала. Все время мысли вертелись вокруг этих трех писем и моего отношения к ним, о том, что мне писали.
Сон, который приснился мне, был нереально правдоподобный. Во сне я сначала занималась сексом с каждым из моих близких и любимых, а потом начались такие сцены вместе со всеми нами, что я проснулась, от страстного желания, кончить. По привычке, я тронула рукой себя внизу, но там кипели другие страсти, и лилась кровь. Я начала мять свои бугорки на груди, но этого мне показалось мало.
Я встала и прошла в ванную комнату.
Меня терзали нелепые мысли о самом невероятном сексе. В возбуждении я принялась рассматривать себя в зеркале и расчесываться. Я расчесывалась, но мое внимание привлекла новая расческа, которую я недавно купила для Белки, а она забыла ее забрать с собой. Расческа была современная, очень удобная с большой вытянутой и гладкой ручкой.
Как я раньше об этом не догадалась.
Ручка была так удобна для мастурбации, что я аж заерзала, сидя на стульчаке унитаза, куда перебралась минутой назад. Но все было так плохо. Ни о каких ручках нельзя было даже подумать, туда мне ход был закрыт напрочь. В тягостном настроении я вернулась и плюхнулась в постель.
Я легла на живот и, просунув руку между ног, стала тереть и прижимать ей свои толстые прокладки. Минуту я помучила так себя, а затем села и ни о чем другом не могла уже помышлять. Мне надо было кончить, иначе я сойду с ума. Почему то мне так остро никогда не хотелось, как было в этот раз. Я раньше могла справляться с этими безумными желаниями, во время таких дней, и наверстывала упущенное сразу же по окончанию цикла. А теперь я просто обезумела. Я так хотела, что мне стало все равно, чем и куда, лишь бы все поскорее проделать. Но как? Я с трудом соображала.
Снизу трогать никак нельзя, проблем не оберешься.
А что если попробовать сзади? Ведь, сколько раз я слышала от девчонок, что так их имели и, поначалу им было не очень, а потом они уже сами об этом просили.
Я вспомнила, как мне рассказывала одна подруга, по большому секрету. Что она пристрастилась и уже не могла в полной мере получить кайф, если не получала секс с другой стороны.
Помню, что я тогда ей возразила и сказала, что это не гигиенично и можно испачкаться. Она меня обидно одернула и сказала, что я последняя дура, что раз я не пробовала, то и не должна болтать всякую ерунду. Все очень просто, только надо аккуратней подмыться и постараться изнутри побольше водичкой выполоскать, а потом все будет чистенько.
Главное, она сказала, чтобы водичка ни в коем случаи не была теплой, иначе она всосется в кишечник и может спровоцировать обратное заражение. Я вспомнила, как она мне откровенно призналась, что она теперь мастурбирует там, во время месячных и пока все ерзают в ожидании, она без труда ловит кайф. Более того, она рассказала, что специально ложилась со своим человеком в эти дни и получала немыслимый кайф, от такого способа.
Я все вспомнила и решила пробовать.
От сознания того, что я сейчас стану делать я еще сильнее возбудилась. Поначалу я отправилась в ванную и там, с помощью душа, стала пробовать вымыться с другой стороны. Но душ меня всю облил, и я разозлилась, вспомнив эту девчонку. Но потом поняла, что просто надо все делать шлангом, вернее его кончиком, с которого отвинтить душик. А что бы не было больно, надо помазать дырочку каким-то кремом, что я и сделала. Но вот я уселась по удобнее и подвела кончик душика к самой дырочке. Осторожно ввела его внутрь и пустила воду.
Первые секунды вся вода тут же выливалась, пока я не догадалась расслабиться и не прекратила сопротивляться струйке. Через несколько секунд я уже выливала водичку обратно и опять стала забирать ее, стараясь сразу не сливать. Так я возилась и примерно раз десять наливала и выливала из себя водичку. Наконец я закрыла душ и минуту ждала, пока водичка сама найдет место и не выйдет из меня. К моему удивлению вся вода, которая в конце процедуры выходила, была чистой. Так, что права оказалась эта девчонка насчет того, что я была дурра. За процедурой я не заметила, как меня увлек сам процесс поиска решений и их разрешения.
Теперь, я уже облегченная, и отмытая, опять улеглась в постель.
C собой, на всякий случай, я прихватила расческу, с той самой ручкой. Осторожно пальчиком смазала вход и легонько завела в него кончик пальца. Ничего страшного и болезненного не произошло, но и никаких эмоций, кроме любопытства. Я решила начать осваивать новое сексуальное место своего тела.
Поначалу я опробовала пальчиком все, что окружало вход, и пришла к убеждению, что это место в моем теле незаслуженно было мною отвергнуто. Пальчиком я чувствовала горячую и нежную ткань, которая быстро раздвигалась от входа внутри моего тела. Никаких болезненных ощущений я не чувствовала, пока не дотронулась до стеночки, что примыкала к моему лоно. Это прикосновение я отчетливо почувствовала. Теперь мне захотелось погрузиться поглубже, и я присоединила второй пальчик. Вдвоем они ели протиснулись. Я полежала минутку, а затем стала погружать их глубже. Так я стала исследовать, все вокруг, прикасаясь и прижимая пальчиками все, что попадалось под них. Я стремилась проникнуть глубже, и уже не доставала пальчиками туда, куда вела меня неутомимая похоть.
Через несколько минут, безуспешных попыток, глубокого проникновения я решила испробовать свой новый предмет, расческу.
Через минуту, я уже с ожиданием чего-то необычного, толкала в себя сзади ручку расчески, которую обильно смазала кремом.
Конечно, разницу в ощущениях я почувствовала сразу. Зато ручка была толще и грубее, но могла продвинуться внутрь гораздо дальше. Чем я и воспользовалась, пока не ощутила прикосновения ее, к стенки матки. От этого касания я вся обожглась и почувствовала, как она подтянулась. Меня охватило нестерпимое желание повторить эти касания.
Поза моя не была так удобна и я, повертевшись в постели, нашла более удобное положение. Я легла на бочок и приподняла согнутую в колене ногу, под нее я подложила подушку.
Теперь моя помощница свободно касалась стенок внутри. Я постаралась достать ей как можно глубже и почувствовала, как уже не так сильно ее сжимает на входе. Еще раз, я тщательно смазала вход и ручку расчески, кремом и уже смело протянула их себе вовнутрь.
Вот я почувствовала касание стенок влагалища, со стороны матки, а затем, я почувствовала касание к стенке, у самой матке. У меня перехватило дыхание и я, уже не сдерживая себя, стала толкать ручку так, что бы она все время касалась матки. Секунд пять я, еще чувствовала касание, а затем на меня с бешеной яростью налетела волна вожделения и я забилась в конвульсии блаженства и боли, которая тут же навалилась следом. Я корчилась и металась в постели и, как показалось, выла от блаженства и тупой боли. Но я испытала неописуемые ощущения. Хотя внизу живота боль не прекращалась, но я чувствовала, что эта разрядка всю меня расслабила и отпустила.
Ничего себе! Сказала я себе. Вот это да! А я еще сомневалась. Теперь я обязательно буду не забывать и об этом волшебном местечке. С этими мыслями я обтерлась и с удовольствием вытянулась в постели. Не прошло и минуты, как я крепко уснула. Последующие дни я провела в постели, изредка прерывала свою лежку, походами на кухню и в туалет.
Глава 22. Почти все, что задумала
На пятый день утром я отметила, что эта вытягивающая и тупая боль стихает, заканчиваются месячные. Я с удовольствием выкупалась под душем, изредка поглядывала то на душик, то на расческу и кое – что вспоминала.
Я строила планы на месяц и в них, самое главное событие, это встреча с Ним.
Все – таки, как не крути, а меня тянуло к нему, мне нравилась его застенчивая улыбка и эти безумно красивые и умные глаза. А голос! Я за его голосом скучала. Я даже не пыталась его сравнивать с кем либо, он был для меня просто единственный.
Я вспоминала, как флиртовала с ним, и как старалась привлечь его внимание. А сделать мне это было не просто. С самого начала, все у меня пошло наоборот. У всех дам этим заканчивается флирт, и они обнажаются, перед своими мужчинами в постели. А у меня все пошло шиворот на выворот. Мне не получилось пофлиртовать в полной мере, как я бы хотела. Да и в самом – то деле, как можно было флиртовать, лежа перед ним в гинекологическом кресле. Да, я так покрасовалась перед его взором, что думаю, он меня скоро не забудет. Все было бы просто хорошо, если бы не тот разговор по телефону, о пропаже Белки. А впрочем? Почему, это я должна жалеть об этом? И я принялась рассуждать. По мере того, как я рассуждала, я стала вырабатывать для себя линию своего нового поведения с ним.
Все, больше никакой легкомысленности ни в поведении, ни в обращении. Только дружеское и деловое. Это даже хорошо, что он все знает обо мне, и видел всю меня. В какой – то мере это пойдет мне на пользу, и я решила действовать, максимально открыто, и доверительно.
Как только я стала выходить на улицу, я тут же связалась с ним по телефону и напросилась на осмотр.
Мой звонок ждали и я, не теряя времени даром, принялась работать над своим новым имиджем.
В-первых, я отменила в своем гардеробе все легкомысленное и воздушное. Заменила одежду, на деловую и элегантную.
Во-вторых, я отправилась в парикмахерскую и коротко постриглась.
Дома я аккуратно обработала и постригла свои волосики на ватрушке. Убрала все вихри и заросли. Когда я закончила, то отметила, что сама себе понравилась. Во всем аккуратная и даже там, я стала более привлекательная.
Пока возилась с новым фасоном для своей плюшки, все время теребила ее, и с удовольствием отмечала существенные изменения в ее облике. Вместо прежней малютки, теперь отражение зеркала, на меня смотрела очень выразительная киска. Вместо малюсенького лобка и внешних губок, теперь образовались довольно крупные и толстые складочки, с явственно выступающим между ними валиком похотничка. Да и сама плюшечка, стала значительно крупнее, обзавелась множеством мелких складочек, только цвет ее оставался по-прежнему, нежно-розовый. Украшали ее, пышные и довольно крупные, срамные губы, которые раньше напоминали мне две дольки апельсинок, а сейчас они двумя крупными ушками торчали и слипались над входом в лоно. В завершении пальчиками я сильно подтянула вверх, складочку, на похотничке и увидела небольшую головку. Раньше я никогда не могла ее видеть, и теперь приятно ее осматривала. Послюнявив палец, коснулась головки. Приятным я обзавелась предметом, подумала я. Надо познакомиться с ним поближе, но не сейчас. И я, полностью удовлетворенная собой, стала одеваться на свидание.
В соответствии с моими представлениями, о смене имиджа, я решила надеть белье черного цвета. Вместо лифчика, я натянула коротенькую, трикотажную маечку. Она выгодно подчеркнула мою девичью грудь. Трусики были плавочками, с красивыми кружевами. Завершал ансамбль, ажурный и легкий пояс, с черными чулками.
Все это должно было, по моим расчетам, произвести самое благоприятное впечатление на него. Все строго и скромно, но со вкусом. И, конечно же, я одеваю, его туфли. Платье трикотажное, выгодно обтягивающее мою худощавую фигуру балерины. Я оделась и с удовольствием покрасовалась перед зеркалом. Немного макияжа и все, можно выходить на свидание. На мое свидание, где мне опять предстоит демонстрация ему своей женской прелести. Довольная и подтянутая я вышла на улицу и направилась к нему.
Но, пути господни, неисповедимы.
Ах, если бы я знала, что произойдет со мной, я бы сто раз не выходила бы и сидела дома. Но сейчас, я шагала, постукивая каблучками, его туфелек и вживалась, в свой новый образ.
Глава 20. Похищение
Я не заметила, как за мной уже несколько минут следом шагала бомжиха. А когда я остановилась перед переходом и оглянулась, то встретилась взглядом с какой – то неряшливой бабой. А потом опять увидела эту бабу около себя.
Вдруг, рядом со мной, поравнялась машина. Стремительно распахнулась дверь и чьи – то руки схватили и потянули меня, а сзади с силой толкнули и хлопнули дверью. Толкала, как раз, та самая, баба.
От неожиданности, я не успела даже ничего понять, как оказалась прижата к двери, довольно крупным и сильным мужиком.
-Сиди и не рыпайся, а пробуешь закричать… И он ткнул мне в ребро ножом. От него сильно несло луком и водкой.
Я уже хотела выскочить, но дверь оказалась заблокирована и машина помчалась по улицам. Я быстро соображала и лихорадочно искала выход. Впереди сидели два мужика, один вел машину, а сзади только я и этот громила, который притиснул меня всем своим огромным телом.
– Не рыпайся, я сказал! – Опять прогремел мне громила над ухом. Машина мчалась куда-то за город.
Немного оправившись, я почти прокричала, верзиле в лицо, срывающимся голосом.
– Куда вы меня везете, остановите машину!
В ответ я услышала их дружный и наглый смех.
Машина мчалась все дальше, и я решила запомнить дорогу. Я специально зарыдала и сквозь слезы все время отслеживала дорогу. Внезапно машина круто свернула на проселочную дорогу и, попрыгав метров пятьдесят, заехала за деревья.
– Приехали, выходи!
И не дожидаясь, меня вытолкали из машины, прямо на траву. Я свалилась на четвереньки и никак не могла встать, так как громила схватил меня за волосы, и прижимал меня все время к земле. Я барахталась и кричала, а они нагло ржали. Потом я услышала, по-видимому, их старший сказал.
– Пора кончать комедию.
Шагнул ко мне за спину и очень больно ткнул в меня иглой.
От неожиданности я крутнулась, но громила зажал меня в своих лапах. Я почувствовала, что мне что-то колют. И сразу же, у меня поплыли круги, перед глазами, все предметы качнулись и поплыли, неясно растворяясь в какой-то дымке. Последнее, что я успела понять, так это слова одного из них.
– Готова. Давай, затаскивай и поехали.
Потом, я уже смутно понимала, что меня куда-то везут, а громила уже шарил своими лапами по моему телу и все норовил забраться, ко мне между ног. Я, из последних сил, сжала ноги и навалилась на них всем телом.
Первое, что я ощутила, так это боль во всем теле и головокружение. Еще плохо соображая, я попыталась подняться, но никак не могла удержать равновесие и все время валилась куда-то набок. Потом я почувствовала, чьи-то женские руки. С трудом я навела резкость и смутно различила лицо женщины, которая мне что – то говорила, а я все никак не могла понять, что.
– Что они колют? Почти не своим голосом спросила я.
– Какой-то барбидол, что ли. – Не совсем понятно, услышала я, и уже яснее, различая лицо молодой женщины.
– Кто ты? – Спросила я. И тут же, не дождавшись ответа. – Где мы?
– В каком – то гаражном подвале. – Услышала я.
Постепенно я стала приходить в себя и в отчаянии осознавать весь трагизм своего положения.
– Меня зовут Люба. – Услышала я уже более понятно и, присмотревшись, стала различать довольно приятные черты лица молодой женщины.
– Я, Женька. – Сказала я и слегка сжала ей локоть.
– Тебя тоже сцапали? – Спросила я, с трудом ворочая онемевшим языком.
– Ага, прямо в подъезде, перед самым домом.
– А ты что, сразу сдалась?
– Да нет, только открыла рот, как мне какой-то верзила так саданул в живот, что я повалилась, и меня затолкали в машину.
– Меня тоже, толкнула какая-то баба, прямо на переходе, в открытую дверцу машины, а там громила, своими лапами, как паук, мигом затянул меня. Я даже сообразить ничего не успела. – Сказала я, оглядываясь по сторонам.
Подвал был довольно большой, с очень высоким потолком, оттуда, слегка тянуло, прохладным воздухом и смутно лился, луч дневного света. Никакой лестницы и двери, только металлический люк вверху потолка. Там же лампа, в металлической сетке. Все, больше ничего. Вокруг полутьма, по углам просто темно.
Вдруг я услышала шорох и шуршание ткани. Они слабо доносились из самого темного и дальнего угла.
– Кто тут? – Спросила я испуганным голосом.
– Я. – Тихо донесся до меня, слабенький девичий голосок.
– Я, и Верка.
– Это две подруги. – Сказала Люба. – Представляешь, они школьницы. Вышли из школы перекурить, за гаражи и покуривают здесь, уже вторую ночь. Старшей пятнадцать, а второй двенадцать.
– Они так запуганы, что, по-моему, даже на горшок, со вчерашнего дня не ходили. Так обделались, что еще расслабить ж….у никак не могут. – Смачно ругнувшись, сказала Любка.
– Не правда! – Услышала я обиженный голосок. – Это тебя вчера вытаскивали, что бы ты сама не абосралась тут!
– Нет, вы только послушайте эту молодежь! – Возмущалась Любка.
– Хватит вам! – Сказала я, голосом, не терпящим возражений.
– Лучше подумайте, как нам отсюда выбраться, да поскорей.
Я слушала, как Люба стала говорить о том, что от сюда дороги нет, только наверху можно что-то придумать. И я ее спросила, о том, что она видела вчера, когда ее подняли. Она сказала, что ничего, так как ей сразу на голову накинули полиэтиленовый мешок, хоть и прозрачный, но через него ничего не было видно. Только видела, какие – то неясные тени и ее сразу затолкали в туалет. Обратно так же. И еще ей сказали, что если она, хоть одним глазком подсмотрит, то ее через час разберут на запчасти.
Одна из девчонок спросила.
– Как это на запчасти? Мы, что машины какие-то?
Люба уже открыла рот, чтобы разъяснить им, но я ткнула ее в бок и тихо сказала, что бы она промолчала.
– Не стоит молодежь пугать, может все и обойдется. Главное, это понять, что им от нас надо?
На, что Любка тут же прошептала. – Ты, что не понимаешь, что надо таким сволочем от нас?
Я для виду согласилась и присела у стены и стала соображать про себя. Что – то мне подсказывало, что Любке, мне не стоит особенно доверять. И интуиции меня, как оказалось потом, не подвела.
Когда почти уже стемнело, вдруг зажегся яркий свет, который ослепил нас на несколько секунд.
От яркого света, я даже не успела рассмотреть ничего. Люк открылся и нам на двойной веревке спустили пустое ведро и ведро с едой. Пока я пыталась что-то рассмотреть, веревку тут же вытянули за один конец и люк закрылся.
Я увидела, как из-под вороха одежды, в углу, к ведру подбежала длинноногая девица и села сверху. Тут же послышался шум струйки и еще, что-то такое, от чего я отвернулась и стала осматриваться вокруг. Подвал был отлит из бетона, сплошной стеной и нигде я не увидела ничего, только серые стены. В углу, были свалены какие-то грязные матрасы, и ворох одежды, из-под которых выглядывало личико второй девочки.
