Текст книги "Беглец в жизнь"

Автор книги: Ростислав Гельвич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Ростислав Гельвич
Беглец в жизнь

Пролог

В Кендарате очень жарко. Хотя, в общем-то, так всегда – выдержать жизнь в Мирании сможет не каждый. Зато тут красиво. Нет, конечно, пустыня красивой покажется далеко не всякому, но кто говорит о пустыне? Ведь Кендарат находится недалеко от нее, в краю саванн и густых лесов. Но жара от пустынь доходит и сюда. Жаль.

Вообще, Кендарат очень красивый город – один из самых первых, построенных еще при заселении Мирании. Или как ее называли всего несколько лет назад – Затерянный мир. Почему – никто не скажет, просто так повелось, ведь кто мог знать, что в мире существует не один Иллидианис?! Считалось, что далеко в великом море живут лишь страшнейшие морские чудовища и злые духи, которые не могут ворваться на материк. Каково же было удивление всех, когда в один далеко не прекрасный день в столичный порт приплыл битый и изрядно потрепанный штормом бриг, капитан которого рассказывал о «земле, большей, чем эта» и показывал невиданные ранее растения. А дальше…

Это слишком долго описывать, а если есть желание углубиться в историю, то почитайте старинные летописи. Благо их много.

Был жаркий день. Самый обычный, один из многих в этом году. Отличался он разве что тем, что, несмотря на буквально плавящийся песок, у помоста на главной площади города собралась гигантская толпа. Зачем и почему? Их можно понять – торговля рабами проводится не каждый день…

– Продается рабыня Атифха! Умелая ткачиха, умеет вышивать бисером, умна! Повернись! – зазывала-продавец взял за руку рабыню и заставил ее повернуться вокруг своей оси. В громыхающей толпе послышались пьяные голоса, выкрикивающие похабные стишки и пожелания. Девушка опустила глаза в пол и покраснела. – Всего пятьсот тенгиев!

– Я дам пятьсот! – заорал стоящий в первом ряду толстяк.

– А я пятьсот двадцать! – эхом отозвался из середины толпы плотный, роскошно одетый купец.

– Пятьсот пятьдесят!

– Пятьсот семьдесят!

Эти двое явно не собирались упускать столь ценную рабыню. Пусть придется потратиться, но зато потом не надо будет ходить к портным – все будет сшито дома!

Атифха и сама прекрасно это понимала. Но что она могла сделать? Тем временем торг закончился.

– Рабыня Атифха продана вам, уважаемый! – зазывала широким жестом вызвал на помост плотного человека из середины толпы. – Шестьсот тридцать пять тенгиев вполне достаточная цена за такую кошечку!

Взяв новоприобретенное имущество за руку и отвязывая от пояса тяжелый кошель, покупатель зашел в построенный по типу кочевых юрт барак, в котором находился представитель аукциона. Деньги предстояло отдать ему, а уж он, предварительно забрав свою долю, передавал сумму работорговцу.

Иногда процедура была несколько иной. В таких случаях рядом с представителем аукциона стоял маг, завершающий сделку магическим договором. Если денег на мага не было, ограничивались обычной сделкой. Здешний продавец богатым не был.

Торг продолжался.

– Продается раб Халфон! Очень умный, знает ротроссинское наречие и науку счетологии, может быть отличным учителем для ваших детей! – Халфон был худощавым, очень бледным мужчиной, примерно тридцати пяти лет. Щуря подслеповатые глаза, он пытался рассмотреть того, кто купит его. – Семьсот тенгиев!

Учителя очень ценились везде. Люди готовы были заплатить за них даже такую немалую цену. Кому же не хочется, чтобы на старости лет сынок или дочка занимались не только хозяйственными делами, а помогали родному батюшке в делах торговых?

Его купили быстро.

А на помост вытолкнули худого мальчишку, лет двенадцати от роду, с длинными, почти до плеч, засаленными волосами.

– Раб Альфаран – двенадцать лет! Можно воспитать из него кого угодно! Всего семьдесят тенгиев!

Откликнулись несколько человек, но громче и как ни странно спокойней всех пронесся голос никому не знакомого старика:

– Я дам сто пятьдесят.

Зазывала, рассчитывавший выручить за строптивого мальчишку ну никак не больше ста монет, радостно ухватился за этот голос:

– Он ваш!

Старик пребольно стиснул костлявую руку мальчика и провел его в барак.

– Купил за сто пятьдесят тенгиев. Вот деньги.

– Распишитесь! – продавец услужливо подсунул желтоватый листок пергамента с уже смоченным в чернилах пером и отсыпал долю зазывалы в неприметный мешочек.

Старик молча мазнул по листку и вышел из барака.

– Так тебя зовут Альфаран? Никогда не слышал такого имени. Красивое.

Мальчик насупился и ничего не отвечал.

– Обижен? За что? – Старик молча шел, вроде бы и не таща, но увлекая за собой мальчишку.

Ответа опять не было.

– Ну, зря ты так. Хотя дело, конечно, твое.

– А за что мне вас любить?! – огрызнулся Альфаран. – За то, что я буду бегать по вашему малейшему жесту, недоедая и недосыпая?!

Если бы старик был более желчен или зол, то юный раб отхватил бы уже, самое меньшее, хорошего подзатыльника.

– А ты смелый… Хе… Знаешь что, я, пожалуй, ничего пока не буду тебе объяснять и говорить. Сам все поймешь и узнаешь. Только чуть позже. Скажу одно: если будешь делать, что я скажу, станешь свободным.

Больше старик ни на что не отвечал и ничего не говорил. Альфаран тоже предпочел молчание разговору.

Наверное, со стороны их могли бы принять за деда с внуком… ну или за дядю с племянником. Уж очень были похожи эти два человека. Не лицом даже, а чем-то другим, еле уловимым.

По переулкам и улицам пришлось плутать довольно продолжительное время, хотя Кендарат был не слишком большим городом. Старик словно запутывал следы.

И вот, пройдя очередной узкий и заплеванный переулочек-капилляр этого города, Альфаран со своим странным спутником вышел к купеческим воротам – выходу из города. Здесь собирались торговые караваны. Впрочем, не только они. Стоящий спиной к прохожим человек вдруг резко обернулся, помахал рукой старику и подошел к стоящей неподалеку телеге.

– Поздорову, Кларахот! – Он не спеша пожал подошедшему старику предплечье, тот не преминул ответить ему таким же жестом – А это кто?

– Да вот раба купил.

– Зачем он тебе?

– А вот это, уж прости, личное дело. Хотя не совсем личное… Даже совсем не личное. У него… – Кларахот пригнул голову собеседника ухом к себе и что-то ему прошептал.

– Хм… Ну, тогда ладно… Ну что, давай раба! Тебя, я понял, Альфараном звать? А я Асгальн. – Мальчик пожал руку, ответив хмурой миной на веселую улыбку. – Когда выезжаем, Клар?

– Да в принципе можно и сейчас, если ты все что надо закупил.

– Закупил. Продовольствие…

– Я понял. Поехали. Альфаран, прыгай на телегу.

Приказание было незамедлительно исполнено, ибо мальчишка уже заинтересовался странными спутниками, не обращая внимания на то, что один вроде бы является его новым хозяином. Хотя… все мальчишки такие. Помнить горе они способны, только если оно уже давно сопровождает их на жизненном пути. Дети – единственные, кто понимает, что нельзя все время думать о горе… Но не все они такие. Не все….

Альфаран был самым обычным ребенком для своего возраста. Любил побегать, поиграть. Разве что отличался неугомонностью – всегда был заводилой среди своих товарищей по продаже. Однако, несмотря на всю свою энергичность, это был ребенок. И долго бодрствовать наравне со взрослыми он не смог, а потому уснул прямо на мешке с просом.

– И зачем ты его купил? Потенциал хороший, это да… а кто его обучать будет? – Асгальн щелкнул кнутом, подгоняя неспешно идущих верблюдов.

Кларахот потянулся и, плеснув воды из фляжки себе на руку, растер ее по лицу. За несколько часов езды телега уже выехала за пределы «зеленой территории» Мирании, и сейчас деревянные ее колеса с легким поскрипыванием месили сухой песок пустыни.

– Ты не понял. Потенциал у него обычный. Ну, чуть выше… Суть в том, что потенциал и предрасположенность у него именно к некромагии! – Кларахот искусно «нажал» голосом на это слово.

Асгальн удивленно присвистнул:

– М-да… Весело дела идут у нас… А ты уверен, что не ошибся?

– Уверен, будь спокоен. Белые искорки, похожие на осколки кости, есть в ауре только у тех, кто предрасположен к этому искусству. Правда, для того чтобы их увидеть, мне пришлось потрудиться. Это нелегко.

– Ну, дело, конечно, твое, твои деньги, твои решения. Правда, учти, это все-таки раб, и я бы…

– Асгальн! – Кларахот поморщился. – Давай ты не будешь совать свой не в меру любопытный нос туда, где ему совсем не место. Это мое дело. Ты согласен?

Возничий громко хмыкнул.

– Согласен, как же мне быть не согласным… – пробурчал он и тут же щелкнул кнутом рядышком с верблюжьим ухом. – Чего встали, родимые? Цоб-цобе!

Глава 1
Ты тот, кем ты хочешь быть

Что такое тренировки? Именно тренировки, которые используют воины, а не простые хвастуны и простолюдины. Эти изнуряющие донельзя, буквально выжигающие любую крупицу лишнего жира в теле. Эти… злобные, бьющие по мозгам… но вместе с тем и полезные для тела! Альфаран узнал это уже после недели жизни в Ордене.

– Орден Зверей… Запомни. Тут ты станешь тем, кем хочешь быть, – хмуро сказал ему Асгальн на входе в загадочные пещеры, повернувшись спиной к которым можно было увидеть город вдалеке.

Орден Зверей. Культ бога Йарры. Культ справедливости, которую надо блюсти подобно образу этого светлого бога – то есть с мечом в руке.

Орден Зверей. Прибежище тех, у кого не было ничего светлого в этой жизни и кто решил хоть чуточку сдвинуть ее к лучшему….

Орден Зверей – люди, борющиеся за то, чтобы Симурания была великой. Те, кого можно назвать настоящими патриотами своей земли.

Альфаран был одним из многих мальчишек-сирот, которых привезли в эти загадочные пещеры. Некоторых потом увезли куда-то опять. Кларахот сказал, что из Альфарана (как он сам подслушал) можно воспитать хорошего мага. Но перед этим… Этого он, увы, дослушать не успел – его поймали. После чего, хмуро усмехнувшись, странный, незнакомый Альфарану мужчина приказал довести «эту соплю на ножках до состояния кремня». Чем и занялся чернокожий киртанец Рамкат Нетопырь, сказавший, что «силу этому мальчишке развивать невыгодно – коротышкой останется», и начавший гонять его, как обезумевший.

– Хиляк! Бегом за мной, ты пробежал всего три круга! – Рамкат громогласно расхохотался и, слегка отстав, отвесил Альфарану пинка. – Давай беги, пока в морду не дал!

Тот хотел было что-то ответить, но воздуха в груди не хватало даже на то, чтобы нормально им дышать. А потому пришлось проглотить оскорбление и бежать, бежать, бежать….

– Стоп!

О боги, вы смилостивились! Мальчик упал на колени и обхватил руками недавно обритую голову. Его чрезвычайно сильно тошнило, и легкие, словно возненавидев так мучавшего их хозяина, будто пытались вырваться на волю.

– С колен встал. Дыши глубже. Даю минуту на отдых. Не успеешь – твои проблемы! – Улыбка на лоснящемся черном лице смотрелась буквально ослепляюще.

– П-п-прибил бы… – прошептал Альфаран, смахивая с губ текущую непроизвольно слюну.

Однако наставник все-таки услышал.

– Дорастешь – сразимся. А пока слова просто так не кидай. И вообще их просто так не кидай, ибо обычно за это приходится расплачиваться. Иногда даже жизнью. Кстати, минута прошла! Бегом на турники!

Простонав и прижимая руку к боку, из которого в любой момент могли полезть иголки (как ему показалось), Альфаран легким бегом, с трудом переставляя ноющие ноги, побежал за широко шагающим наставником.

Турников было несколько – четыре штуки. В специальном зале мерно стояли вкопанные в землю массивные каменные столбы, куда, выше или ниже, горизонтально были вбиты железные палки, собственно турниками и являющиеся. Альфаран подошел к среднему турнику, указанному ему наставником. Тот был гораздо выше, даже привстав на цыпочки и вытянув руки, мальчик не мог до него дотянуться.

– Итак, сейчас будем растягивать тебе руки… – Рамкат жестом показал Альфарану на стоящие возле турника каменные «мешки»-тапочки.

– Зачем это?

– Я же говорю – руки растягивать. Крепче будут. Прыгай на турник.

Пожав плечами, Альфаран слегка присел и, взвившись вверх, зацепился за холодное, безжизненное железо. С непривычки начало покалывать ладони, захотелось отпуститься, но Рамкат молниеносно привязал ладони к турникам так, что вся нагрузка тела держалась на руках. Упасть не получилось бы.

– Зачем?! – ошалело закричал Альфаран.

– Надо! – Рамкат ухмыльнулся, надел на ноги воспитаннику эти странные каменные тапочки.

– Руки!! Сволочь, ублюдок, тварь ты эдакая!!! – Если во время бега боль была тяжелой, но все же терпимой, то сейчас ладони и плечи готовы были оторваться от родного тела.

– Ого! Ругаться ты умеешь…. Гы-гы! – противно осклабился и заржал Рамкат. – Значит так, я сейчас ухожу, а ты терпи. Если что – кричи. Авось кто-нибудь услышит….

Он ушел. А Альфаран остался висеть, чувствуя во всех оттенках боли, как жилы растягиваются, подобно струнам лютни, но не рвутся. Боль… гребаные каменные ботинки на ногах давят на стопы, заставляя сгибать их как угодно, но это не помогает! Кажется, что если напрячь уши, то можно услышать потрескивание суставов и костей.

Сначала это было жутко больно – казалось, что руки пилят по живому. Потом… потом боль начала потихоньку меняться, становясь не режущей, а… нудной, что ли….

Альфаран не знал, сколько прошло времени, но, скорее всего, достаточно много. Уставшие от беспрерывного взгляда на одноцветный пол пещеры глаза тоже вносили свою ноту в песню боли, в эту симфонию ноющего тела. Хотя закончилось все это довольно быстро – очень скоро нормальное видение заменилось краснотой с кругами в глазах, и Альфаран попросту потерял сознание.

Оказывается, даже боль может быть приятной, но только тогда, когда она монотонна, однородна и не мешает заниматься своими делами. В таком своем обличье она воспринимается как… да, как хороший товарищ – подгоняет вперед, не давая терять концентрацию на основной, важной работе. Как и ото сна, в который погрузился Альфаран.

Ему снилось, что он плывет в большом и красивом, но почему-то зеленом море. Плавает и кувыркается в волнах, ныряет на невиданные глубины и, в конце концов, просто лежит в воде, лениво плывя куда-то вдаль и смотря на такое же зеленое небо. Но внезапно….

Хрясь! – левая рука отрывается и, подталкиваемая упругими толчками крови, начинает медленно тонуть.

Заорав от нахлынувшей боли, Альфаран ныряет за ней, но…

Р-раз! – вторая рука, упруго взбрыкнув жилами, следует вслед за первой.

Воздуха не хватает, и мальчишка пытается вынырнуть наверх, сделать спасительный вдох. Тщетно.

Чпок! Шпам! – с влажными, противными уху звуками две стопы скручиваются в рулон и становятся бесполезной мешаниной из мяса, костей и плюющихся кровью вен.

Правая щека горит огнем, дыхание прерывается, глаза лопаются…

Судорожно вдохнув влажный воздух, Альфаран очнулся ото сна и, еще не ощущая у себя на плечах черных рук наставника, попытался подпрыгнуть. Получилось. Только зря.

– Ай, сволочи!! – махом поднявшись на стопы, мальчик тут же упал вниз и свернулся комочком. Попытался обхватить себя руками… тоже зря. Тонкая боль прошла по нервам и ударила в голову. Не было сил даже ругаться.

– Лежать, идиот! Ты что, кривым на всю жизнь остаться хочешь? – аккуратно подняв Альфарана на руки, Рамкат отнес его в комнату, где обычно отдыхали опытные орденцы. Положил на застланную овечьими шкурами широкую деревянную скамейку и аккуратно распрямил руки и ноги параллельно телу. Из кармана была вынута баночка с едко пахнущей мазью, которой Рамкат щедро натер ученика. Она одновременно лечила, устраняя негативные и сохраняя те полезные изменения, которые претерпел его организм. Хорошо еще, что ремешки для привязки рук были сделанными на заказ и кровотоку не препятствовали… иначе не обошлось бы без ампутации.

– Значит, так. Лежи вот так вот, боль скоро пройдет. Когда перестанет болеть, начинай легонько двигать руками и ногами. Не спать!

И снова ушел. Он сказал: не спать… Да как тут можно уснуть!! Боль переливчатая, разная, бьет по нервам… Но Альфаран добросовестно дождался ее окончания и начал разминаться. Через липкий пот, струившийся по телу. Через желтые круги в глазах. Через противный хруст суставов. Через себя. Ведь любой человек становится тем, кем он хочет быть. А оставаться рабом Альфаран не желал.

Со времени этих событий прошло два месяца, почти три, и вот мальчик снова бежит за чернокожим наставником по залу. Но в чем же дело, что изменилось?

У мальчика пропала одышка – кажется, что бег совсем не доставляет ему трудностей. Мышцы его ног выступили совсем ненамного, это да, с виду они почти не изменились. Но они стали твердыми, как закаленный стальной прут. А вот руки….

С руками была небольшая проблема – крепости в них прибавилось, только вот при малейшем их усилии кожа уродливо вспухала венами. Рамкат утверждал, что через месяц это пройдет.

– Ладно, на сегодня закончили. Свободен. Завтра будешь бегать кросс с мешками.

Альфаран горестно вздохнул – опять! Кросс с мешками… он его попросту ненавидел. Вот как можно бегать, когда к ногам привязаны два мешочка? С большим весом… Хотя именно благодаря этим мешочкам мышцы ног стали такими твердыми в столь малый срок. Правда, болели поначалу….

Альфаран ухмыльнулся, вспоминая сеансы лечения какого-то толстячка. Тот утыкивал ноги тоненькими иголочками, намазывал суставы странной вонючей мазью, и – вот же странность! – вся боль проходила буквально за час. Уже по привычке он пошел к широкому подземному течению – окунуться, смыть пот. Да и отдохнуть, в конце концов.

Небольшой участочек спокойной воды отразил высокого для своего возраста мальчишку, с пробивающимися на лысой голове черными волосами и зелеными глазами. Впалый живот ярко свидетельствовал не столько о том, что мальчик недоедает (хотя кормили как на убой – при таких-то нагрузках!), сколько об интенсивности тренировок. Мягкие холщовые штаны полетели на землю, короткие кожаные сапоги отправились туда же. Драная рубаха была предусмотрительно свернута и положена подальше.

Вообще-то, Рамкат хотел еще и заставить Альфарана делать растяжку междуножья, но тот настолько яро сопротивлялся, что негр плюнул и послал упорного пацана куда подальше. Впрочем, он был сам виноват – явно не стоило шутить и балагурить, что от такой растяжки частенько мужские причиндалы не растут… Ведь Альфаран поверил!

Лежать в холодной воде было приятно. Можно было даже поспать, но он уже имел опыт в этой области… Уснул – и сполз в воду. Чуть не захлебнулся от неожиданности. Хотя… Сам того не желая и сопротивляясь, Альфаран погрузился в сон.

В то время как воспитанник Рамката сонно ворочался в ледяной воде, сам Рамкат вел неспешную беседу с уже знакомым нам седовласым и седобородым стариком, коим являлся Кларахот.

– Ну и? Как он там? – Старик сидел на небольшом каменном табурете.

Рамкат предпочитал расхаживать перед ним. Он вообще не любил долго стоять.

– Да нормально. До идеала ему далеко, но на уровень начинающего воина потянет. А к чему тебе было так его тянуть?

– Все просто. – Кларахот не спеша постукивал пальцами по коленке. – Из него может выйти отличный и очень сильный некромаг. А прежде чем учиться владеть магией, надо научиться владеть своим телом. Кстати, я слышал, что ты его чуть рук не лишил?

– Чушь! – фыркнул негр. – Так тренировали моего деда, так тренировали моего отца и так тренировали меня! И ничего… – сжав кулак, он со всей силы ударил по неизвестно как попавшей в лабораторию доске. Крепкое дерево жалобно хрустнуло, и в нем появилась глубокая трещина, прошедшая по всей доске.

– Ладно. Что планируешь еще у него развивать?

– Ну… Много чего… Потом… Знаешь, я думаю, что ему больше подойдет бой с кинжалом в одной руке и мечом во второй. Можно попробовать просто двумя кинжалами… благо зачатки умения работать двумя руками у мальчика есть.

– Как узнал?

– Да как всегда – дал ему несколько монеток на правую руку. Подкинул – поймал. Потом на левую – тоже поймал. Ну я решил идти до конца, и восемь монет на обе руки положил. Подкинул – поймал! Шустрый пацан.

– Ладно… Сколько займет его обучение?

– Хм… – Рамкат задумался. – В принципе, если тренироваться методом смертников, то есть таким, как сейчас…

– Смертников?! – изумился Кларахот.

– Ну не совсем… Просто при таких занятиях организм очень быстро сжигает запасы жира. Очень быстрое похудение и развитие мышц. Я могу закончить?

– Ну.

– Если продолжать таким методом, то можно управиться месяцев за шесть. Но твой пацаненок не выдержит. Так что лучше будет растянуть все это на год, а лучше – на два. Если же заниматься лет так до девятнадцати, то это будет вообще идеал!

– Ну, растяни. Можно. Это с учетом кинжального боя?

– Только с его зачатками.

– Все равно можно. У него в запасе вся жизнь… – Кларахот грустно усмехнулся. – Даже у такой старой развалины, как я, еще много лет до ухода туда…

…Способов тренировки бывает много, но Рамкат выбрал для своего воспитанника самый трудный. С использованием уже знаменитого турника. Подняв Альфарана за ноги, положив его сгибом колен прямо на холодное железо, негр коротко сказал:

– Подтягивайся, – после чего просто схватил мальчишку за ноги. Просто так – чтобы тот не спрыгнул.

Альфаран уже знал, что если Рамкат что-то приказал, то отвертеться от этого практически невозможно. Поэтому, сложив руки на затылке, он начал усердно подтягивать голову к коленкам. Сначала было неудобно. А потом уже привычно – тело перестало обращать внимание на дискомфорт. Стало не своим, но и в то же время не чужим.

Хотя долгое время продолжаться это «отчуждение» все же не могло – уже в конце второго десятка живот начало стягивать и дергать. Альфаран стиснул зубы так, что это не осталось незамеченным.

– Тебе больно? Живот тянет?

– Да… – мальчик сделал еще один раз через силу.

– Тогда закончили. – Рамкат помог Альфарану слезть (чего никогда не бывало) и спокойно заговорил: – Значит, так. Нормальная форма у тебя уже есть, так что интенсивность тренировок мы перенесем на другие мышцы. Будем постепенно делать из тебя человека. Если ты, конечно, захочешь….

Альфаран горячо и через силу кивнул. Он уже начал втягиваться в ритм тренировок и получать от них ни с чем не сравнимое удовольствие, когда мышцы болят, но поют, требуя тренировок. Когда дыхание не сбивается на жабий свист после длительной пробежки. Когда, поглядев на свое отражениие, хочется горделиво ухмыльнуться, а не втянуть живот. Разве это не есть мечта любого нормального мальчишки?

Теперь тренировки стали несколько иными – Рамкат налегал на специализированные акробатические методы. Растяжка рук, междуножья, которое Альфаран таки согласился делать, убедившись, что у наставника очень странное чувство юмора. Узнав причины опасений ученика, негр снял с себя штаны с подштанниками и проделал идеальную растяжку, продемонстрировав нисколько не уменьшившуюся мужскую гордость. Попутно с этим у Альфарана появился второй наставник, обучавший его обращению с оружием. Основной упор делался на бой кинжалами и короткими мечами, хотя по остальным видам оружия они тоже прошлись….

…– И что же тебе нравится из всего этого? – Тит Камышовый Кот обвел рукой стойки с оружием. Алебарды, копья, двуручные и одноручные мечи… всего этого было в достатке. У самого Тита на бедре, в простых и обшарпанных кожаных ножнах, висел такой же простой длинный меч.

У Альфарана буквально загорелись глаза, и, конечно, не совладав со своим детским максимализмом, он подошел к стойке с двуручниками, указав пальцем на грубый, но тем и притягательный эспадон.

– Вот!

– Хм… Ну коль так, то бери. Это теперь твое оружие.

Альфаран не придал значения ухмылке Тита… А зря… Выбранный им эспадон мальчик не смог даже поднять.

– Тяжелый! – пыхтя, сказал он.

– А как ты хотел? – ухмылка исчезла с лица, обрамленного светлой бородкой, и голубые глаза гневно сверкнули: – Это эспадон. Отлит из свинца. Весит чуть больше двух пудов. И за каким делом ты его выбрал?!

– Вы же сами сказали, «выбирай то, что тебе нравится»! – обиженно произнес Альфаран.

Тит фыркнул и взлохматил рукой длинные волосы, сделав их подобием светлого водопада:

– Тогда начнем наш первый урок. Запомни: выбирать оружие по красоте – это все равно что в голодный год менять лепешку на алмаз. Да и подумал бы головой – для двуручников ты явно не силен.

Мальчик удрученно кивнул.

– Тогда решим так… – Тит прошел к большому сундуку, стоящему возле стойки с копьями, и начал не спеша в нем рыться. – Так… вроде бы вот это… Ага!

Из сундука вылетели два кинжала в странных ножнах и один короткий меч. Тит подобрал с пола один кинжал:

– Значит, так, смотри. Это «жанко», кинжал, предназначенный в основном для режущих ударов. – Альфаран пробежался глазами по кривому лезвию. – «Жанко» на старинном диалекте означает «Клык». Лови, это во-первых.

С пола был подобран другой кинжал, кардинально отличавшийся от первого. На кончике его безупречного, прямого лезвия, казалось, можно было увидеть звезду – так он посверкивал даже от незначительных источников света. Интересно, кто его точил?

– Вот это – «рух». Кинжал, предназначенный для колющих ударов. Держи. Теперь о мече; скажи мне, он не кажется тебе странным?

Альфаран пожал плечами и рискнул ответить:

– А почему у него такие ножны? – Ножны этого меча представляли собой выделанный по его форме кусок дерева, обшитый кожей. Поверх этого куска было еще две полоски, в начале и в конце, которые, собственно, и удерживали меч, прижимая его к деревяшке.

– Хороший вопрос. Это полуискривленный меч – «краз». Для резких ударов и столь же резкого блокирования. Из полноценных ножен его слишком неудобно вынимать.

– Ясно.

– Ну, что же, коль тебе все ясно, то бери все это себе. С сегодняшнего дня эти железки есть твои самые что ни на есть близкие родственники. Потом пойдешь в кузню – попросишь научить чистить и точить оружие. Предупрежу сразу, если заточка будет кривой, ты об этом очень сильно пожалеешь. Понятно?

– Да. А не много ли железа на меня одного? – съехидничал Альфаран.

Тит тоже не остался в долгу.

– Ну, ты сам подумай. Кинжал в одну руку, меч в другую. Второй кинжал прицепишь к двадцать первому пальцу! Без защиты не останешься!

Тит вообще побалагурить любил. Появившийся аж с Иллидианиса, с границы Симуранского Королевства, он был родом из немногочисленного племени «славных», о которых ходило поверье, что дети у них рождаются с мечом в руке и топором за спиной. Так это было или нет, но «славные» всегда считались отличными воинами – в бою каждый стоил троих. Причем даже не из-за того, что они мастерски владели оружием. «Славные» воины никогда не уходили с поля боя без трофеев, коими считались головы знатных врагов. И никогда не предавали. Конечно, пока наниматель соблюдал условия договора. Исключений не было. К чему все эти разглагольствования? Все просто – Тит собирался сделать из Альфарана «славного». Хотя бы по духу.

…Итак, на широкой площадке стоят два человека. Мальчик с густыми, но короткими черными волосами, и мужчина сорока лет, со светлыми усами и бородой. Волосы первого повязаны тряпочкой – чтобы пот не стекал в глаза. Второй надел подобие подшлемника, разве что из ткани, а не из ваты.

– Готов?

– Всегда!

Ничего не ответив, Тит молча кивнул головой и вынул меч. Альфаран же вооружился жанко, кразом и принял свою любимую стойку – левая рука с кинжалом за спиной, рука с мечом выставлена в блоке, блокирующем живот.

Выпад Тита был очень стремителен и почти не заметен со стороны – так же как и незаметен был блок Альфарана.

«Славный» учил своего ученика особенному стилю боя, применявшемуся в его краях. Отличался от обычного он тем, что все движения там были не столько изящные, сколько резкие и рваные, направленные больше на причинение урона противнику, чем на какую-либо изящность или показушность.

Тем временем Тит брал верх над своим учеником. И вот тот допускает ошибку, после чего у его виска останавливается лезвие.

– Ты убит. Кто-то говорил, что сегодня он точно победит…

– Прости. Не получилось – что тут скажешь! – Альфаран уже со всеми своими наставниками обращался на «ты». Благо в Ордене так было принято.

– Ну, прости не прости, а бой ты проиграл. Так что по уговору – десять кругов бегом марш!

– Твою же… – ругнулся Альфаран только для вида, на самом деле ему уже нравилось тренироваться. Дай только повод…

Для своих 12 зим он был довольно развитым, причем как физически, так и умственно. Мозг его впитывал знания, как губка вино, и сохранял в себе намертво, словно выцарапывая их на стенках черепа.

Читал Альфаран не все свитки – особенно ему нравились описания войн. Ничего не понимая в тактике, стратегии и прочих особенностях этого нелегкого дела, он с интересом разглядывал карты знаменитых сражений и читал хроники боев. И хотя полководца из него не вышло бы никогда, склад ума не тот, но… но так бывает у тех людей, ум которых жаждет знаний.

По правде говоря, читать ему нравилось гораздо больше тренировок, и бывало, что негр-наставник частенько подтрунивал над любознательным мальчишкой: «Пером нагрудник не проткнешь, бумажкой жизни не спасешь!» Тит же ни читать, ни писать не умел и поэтому к увлечению ученика относился доброжелательно и довольно-таки уважительно. Ну, учится и учится, молодец, полезное умение… Только мечи важнее, и Альфарану приходилось буквально разрываться на части, пытаясь успеть и к негру, и к мечнику, и в комнату чтения. Он успевал.

Хотя после того, как Рамкат ввел в программу Альфарана обучение акробатике… но это произошло гораздо позже того, когда мальчика, наконец, навестил Кларахот….

– Ты изменился, – сухо сказал старик, сев на скамью, наполовину занятую спящим до этого момента мальчишкой. Хотя тот спал, но от этого тихого голоса его вполне мирный и местами приятный сон прервался ужасающим кошмаром. Ну, как тут не проснуться?

– Ффух! Чего вам надо?

– Того, зачем я тебя и выкупил. Одевайся. Идем со мной. И прекращай мне выкать.

Пока Кларахот это договаривал, Альфаран уже лихо взвился со скамьи и натянул на себя штаны, рубаху и небольшие сандалии.

– Быстрый ты. Идем за мной.

Выходя из комнаты, старик взял факел, не обращая внимания на капающую на руку горючую жидкость – благо загореться она не могла.

Идти пришлось долго, ибо Кларахот предпочитал проводить свои эксперименты и опыты в очень отдаленном месте. Взять хоть случай с несколькими заклятьями….

Как говорилось выше – по извилистым коридорам пещер два человека плутали очень долгое время, и закончился их путь массивной дверью, возле которой стояли два человека. Очень странных – Альфаран обратил внимание даже не на то, что они не двигались или не разговаривали. Они просто не моргали. И не дышали. Это внушало дрожь.

– А-а-а… – мальчик указал пальцем на одного из странных стражей, но Кларахот даже не дал ему договорить.