Текст книги "Жизнь под крылом смерти... (СИ)"

Автор книги: Ростислав Марченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

– Сестричка, что за грязная ре…

– Мне пришлось какое – то время жить среди наемников!

– Айлин, ты понима…

– Фальтигерн ап Шоннахт! – Как бы ни вдвое подняла дама уровень децибел в своем голосе. – При одной только мысли, что он решил, что это я тебя на него натравила, мне очень хочется кого – нибудь задушить!

– Это будет очень непросто, – сдаваясь, вильнул взглядом любящий брат. Состояние, в котором находилась Айлин, было ему знакомо. Спорить с ней сейчас означало бы только ещё более задолжать.

– Но в твоих интересах, – сестра, будучи мудрой женщиной, удовлетворившись успехом полных злобы угроз, поспешила закрепить их задабриванием. Даже по голове погладила, точно также как он ее саму перед этим. – Братец, ты же и сам не хочешь оставить за спиной такого врага?

Братец, больше делавший вид, что сокрушен мощью женской аргументации, уже абсолютно непритворно пожевал губы. Заполучить личным врагом кого – то из меченых богами смертных в окружающем его мире дураков не было. Сильного Избранного ничуть не уступающей Тиру[8]8
  Тир – верховный бог Хейенского Пантеона (если правильнее одного из Пантеонов). Женат на Ранн, брат Хелы. Покровитель императорского рода Аэрона, в народе ходят неподтвержденные властью слухи, что Император Брейден I его отпрыск. По понятным причинам самый почитаемый из Богов в Империи.


[Закрыть]по силам и недолюбливающей альвов Владычицы Мертвых тем более. Фальтигерну было стыдно в этом признаться, но, если бы он мог случившиеся события переиграть, тот открывший провал в бездну всплеск злости пленителя на его младшую сестру, с которой захвативший ее ублюдок как сразу можно было понять спал, вряд ли бы теперь вызвал такую реакцию. Неважно, обдало бы его всё так же неожиданно волной холодного ужаса, или нет, воскресив в памяти ощущения от случайно увиденной им когда – то в отрочестве Дикой Охоты. Отличалась одна только сила воздействия.

В точности как описывалось в старых книгах.

Собственно, он и так потерял немало времени, решая, стоит ли попытаться избавить мир от возникшего из небытия Избранного Хелы, или предоставить событиям идти своим чередом. В конце – концов знакомый с некоторыми запрещаемыми законом практиками «не избранный» хеленит мог пользоваться и получаемой с убийств чужой силой. Как никак это была одна из главных причин по которой хеленитов преследовали.

Последняя мысль тана тогда почти успокоила. Уж слишком сильно в нее хотелось поверить. Доводы рассудка, что использующие силу мертвых адепты Хелы, воспринимались совсем иначе, принять удалось не сразу. Краденая у мертвых сила, в его восприятии отдававшая тухлятиной, не имела практически ничего общего с той квинтэссенцией смертного холода, которым вовремя оно несло от эйнхерриев[9]9
  Эйнхеррии – здесь свита богов, в большинстве из «возвышенных» ими смертных. В данном случае тан Фальтигерн подразумевает увиденных им эйнхерриев из Дикой Охоты – свиты Хелы.


[Закрыть], а теперь неожиданно пахнуло от возвратившего ему сестру человека. Собственно, окончательно подтолкнули его тогда к нападению не столько мысли об избавлении мира от очередного появившегося в нем чудовища, а сколько слезы Айлин, как он решил вспоминавшей перенесённые в плену насилия.

По уму, теперь дело следовало обязательно довести до конца, и он непременно собирался это сделать, пока враг не набрал слишком много сил, однако вариант примирения, если принять слова Айлин на веру, тоже был бы приемлем. Если у хеленита с сестрой все действительно было серьезно, у любимого брата вряд ли даже самолюбие сильно пострадает, ибо смерть и убийства для такого зятька дело привычное. Более чем приемлемая плата за свое спокойствие и очень возможно, что головокружительные перспективы для рода ап Шоннахтов. В конце – концов поклонение Хеле в Империи само по себе не запрещено, и даже более того в некоторых профессиональных областях даже популярно. Ну а если отношения не сложатся, всегда можно вернуться к первому варианту.

– Ты себе представляешь свою с ним счастливую жизнь, Айя? – Вздохнул мужчина. – Я понимаю твои чувства, но может быть избавить от него мир будет лучше для всех?

– Может быть, ты все – таки подумаешь, почему он меня отпустил? – Женщина, как ей показалось, постаралась ответить логично. – Даже ан Феллем считает, что он не злой и легко с Кайренн поладит.

– Ан Кроах измазал грязью твою репутацию, а ты приняла его слова на веру? – Кисло постарался не усугублять свое тяжелое положение тан Фальтигерн. Упоминание имени племянницы ревело ему в ухо боевой трубой, что спорить уже бесполезно, так как женщина давно все для себя решила.

– Ты оглох? Если бы кто – то поторопился вовремя уйти, этого бы не случилось. – Обрезала фрейя Айлин. – А «Проклятый», мне точно известно, его ценит. Ну и самое главное, братец – у старого урода есть какой – то план, и мы с Враном в него попади. Тебе случайно не хочется его разузнать, пока барона в темницу не упрятали? Ну а что вокруг меня теперь будет слоняться меньше воспылавших внезапной страстью безземельных рыцарей, само по себе отлично!

– И все равно будет непросто, – рискнул покачать головой, полностью смирившийся с натиском сестры брат, – он может не принять извинений.

– А ты постарайся, чтобы принял! – В женском голосе возникли, самые что ни на есть тигриные нотки. – Случается, конечно, что Врана несет силой его Богини, но он неглуп и человек не подлый. И побыстрее, брат, пока этот негодяй там с какой ни будь шлюховатой рейной[10]10
  Рейна – если строго, то обращение к девушке из не титульного дворянства. В широком смысле любая благородная девушка.


[Закрыть] не спутался!

Несмотря на всю серьезность момента, Фальтигерну ап Шоннахту пришлось отвернуться, чтобы сестра не заметила распирающей его изнутри ехидной улыбки. Его покойный хороший друг Моран ан Дрес очень любил жену и по своему собственному признанию был доволен браком, однако по – настоящему раскрошить гранит на сердце своей супруги за все годы совместной жизни у него не получилось. А тут, столь неожиданно влюбившись, умная, решительная и слишком часто стервозная Айлин металась, нервничала и выедала мозги окружающим, как будто ей было четырнадцать.

В итоге, сейчас, он, как и тогда не знал, что ему делать – рискнуть пойти на поводу у сестры или всё же «нечаянно» решить возникшую перед ней, ним и всем родом ап Шоннахтов проблему раз и навсегда. Ситуацию требовалось как можно лучше обдумать. Позволить себе ошибиться еще раз, было нельзя.

* * *

– Ловко у вас с этими боевыми повозками придумали, – немного польстил мне капитан «Юдонских волков» Рендел ан Риаф.

Комсостав всех трех рот после устройства вагенбурга среди построек занятого ротами хутора, собрался на расширенное совещание с последующим скромным корпоративом. Упиваться там никто не собирался, а вот снять послебоевой стресс нам прямо как доктор прописал. На сходке, как – бы не было ему тяжело, присутствовал даже Лойх ан Феллем. Капитан, впрочем, из – за своего состояния на передние планы не лез и оставил мне возможность дальше отдуваться вместо него.

Прежде чем с Ренделом согласиться, я для солидности немного покатал на языке глоток вина, без малого последние остатки былой роскоши.

– Ян из Троцнова был великим воителем.

– Охотно верю. Во многих сражениях победил? – Именем изобретателя боевых повозок заинтересовался «начальник штаба» «Черной Розы» Адель ан Бекхарден, также, как и я, полулежа цедивший вино неподалеку.

– Это конечно оспаривают, но многие говорят, что он ни разу не был побежден в битве.

– Серьезно? – Второй ан Бекхарден, Аскель, был настроен более скептически. – И много он дал сражений?

Я равнодушно пожал плечами. Типа хочешь – верь, а хочешь – нет.

– Девять полевых сражений только за последние шесть лет жизни. В восьми безоговорочно победил, в девятом успешно прорвал кольцо осады и сумел оторваться от преследующего войска. Продолжал свою цепь побед даже когда ослеп – второй глаз арбалетным болтом вышибли.

– О – о – о – о!!! – Начали прислушиваться окружающие.

Я согласно тому, кивнул:

– Много знаете слепцов, которые сумели выиграть даже одну битву? Он же, потеряв зрение громил всех, кто рискнул ему противостоять ещё три с лишним года.

– А потом? – Ленивый интерес проявил ротный колдун из «Черной Розы» фер Аттибар ан Раггер, внук барона[11]11
  Внук барона – применительно к детям владеющей доменами титульной аристократии обращения барон, граф и т. д. в Аэроне используются как «титулы учтивости». При титуловании мужчин в официальной обстановке они дополняются предикатами «наследный» и «не наследный», которые в остальных случаях можно опускать, у женщин используется предикат «вдовствующая». Обращение кир применительно к ненаследной титульной аристократии используется как знак вежливости, с точки зрения закона их положено именовать ферами. Потомки «не наследных» баронов, графов и т. д. прав использования титулов предков уже не имеют и переходят в разряд «благородных господ» окончательно, получая новый герб, но сохраняя, однако родовую фамилию. Последнее дает им право претендовать на титул в случае пресечения старших родовых линий.


[Закрыть] из «Благословенного Богами» рода откуда – то с северо – запада Империи. Обычно таких подготовленных в семьях специалистов подбирали государственные структуры, но в данном случае парня братьям в свою имеющую отличную репутацию наемную роту удалось перехватить. Как маг он был не силен, да и мастерством не отличался, однако большинство рот не имели и этого. Насколько я знал про умения Атти, свою получку он отрабатывал в ходе адресных операций, допросом пленных и в лазарете.

– А потом «Страшный Слепец» умер от чумы. Завещав снять с себя кожу и натянуть ее на барабан, чтобы даже после смерти нагонять ужас на своих недругов.

Шум застолья прямо как отрезало. Я определенно сказал, что – то не, то. Хорошая мысля – приходит опосля, так что сообразил, что дочь Хелы Немайн разводит бациллы и вирусы, заведуя болезнями и эпидемическими заболеваниями в том числе, я уже с некоторым опозданием. А что все окружающие считают меня хеленитом, сомневаться не приходилось – после случившейся при клятве ее именем мистики, я даже сам себя немного в этом подозревал.

– Не остановили его??? – Лень в голосе ан Раггера исчезла, как будто бы её никогда не было.

Я только пожал плечами:

– Я в это время не жил.

– Но имя помнишь. – Заинтересованно покачал головой ан Риаф.

– Так заслуживает, – усмехнулся я. – Почему бы не помнить. Великий был полководец. Но человек по – настоящему страшный. Даже для тех войн.

– Которого только чума остановила, – искоса наблюдая за мной, сказал Адель ан Бекхарден.

Меня втайне пробивало на смех, собравшиеся вокруг головорезы очевидно ударились в дебри конспирологии. Если поначалу я и сболтнул лишнего, теперь уже специально нагонял волну.

– Вот только его «сироток» она уже остановить не смогла.

– А сейчас этот барабан где? – Спросил колдун.

– Кто знает? – Пожал я плечами. – В государственные хранилища не вхож.

Дальше вопрос существования и местонахождения сделанного из кожи Жижки артефакта никто, конечно же, развивать не стал, коллеги перешли к более насущным вопросам.

Вырваться – то из кольца окружения мы вырвались, да и преследования особенно не боялись, в настоящий момент весьма значительной нашей проблемой становилось официальное закрытие контрактов с нанимателем. Прорыв трех наших рот, предназначенных графом ан Хальбом для закланья, состоялся исключительно благодаря самовольству. Роты, не обращая ни на кого внимания, прикрыли тылы и фланги строя повозками и атаковали стоявшие на направлении вражеского лагеря хоругви поместного ополчения, а не наёмную пехоту как нам было приказано.

В конечном итоге мы остались живы, бизнес удалось сохранить, но возникла проблема плохого пиара и санкций за невыполнение возложенных обязательств. Возвращаться под командование кинутого нами графа, как, впрочем, и появляться на землях ан Хальба частным порядком и без серьезной охраны никому из нас пятерых теперь не следовало. Для попавших в подобную ситуацию мерсенариев неприятные прецеденты были нередки. Однако всё бросить и искать нового нанимателя мы не могли, переписка по взаимному урегулированию претензий сторон требовала времени.

Несмотря на всю тяжесть совершенного нами преступления война для рот пока что закончена не была – планировался период переговоров и какое – то время действий отдельным отрядом в качестве отступных. С выплатой денежного содержания авансом или нет в зависимости от сложившихся обстоятельств. Тем ни менее мы имели все основания полагать, что граф заплатит – столь хорошо начавшееся вторжение в Кальв и Рейгель окончилось крахом, так что теперь ан Хальбу не был лишним даже десяток солдат. Вполне очевидная в его обстоятельствах попытка взять у банкиров ссуду и восполнить понесенные потери вновь нанятыми ротами требовала времени.

К завтрашнему вечеру мы должны были выйти на земли имперского рыцаря[12]12
  Имперский рыцарь – имеющий права рыцаря благородный господин, находящийся в прямом вассалитете у Императора.


[Закрыть] ан Варена, державшего в этой межевой войнушке нейтралитет и, если звезды сойдутся удачно, даже договориться с ним о разрешении на недельку – другую постоя.

В принципе подобный нейтралитет со стороны слабого соседа, конечно же, был фикцией. Помешать хоть кому – то серьезному напасть на нас на своей земле, фер ан Варен не смог бы при всем своем желании, однако земли имперского рыцарства защищало совсем не это. Данная прослойка благородных господ мало того, что сама по себе вполне могла собрать пару сильных хоругвей чтобы вступить в войну на стороне врагов обидевшей члена своего клуба стороны, так ее ещё и прикрывали Наместники провинций. Одной из основных задач которых являлось именно ограничение власти магнатов, в чем вассальное непосредственно Императору мелкопоместное дворянство играло далеко не последнюю скрипку.

Короче говоря, после пересечения границы неприятности были маловероятны. До нее только нужно было дойти. Для этого нам нужно было пережить эту ночь и не быть разгромленными завтра на марше.

Глава II

Ночь прошла совершенно спокойно. Ну как спокойно, все было хорошо с точки зрения безопасности. Лично нам с Лойхом удалось уснуть не раньше, чем убрались из – под открытого окна спальной выгородки владельца хутора. Спальню, оставив там подоткнуть одеяло жену хозяина, оккупировал Рендел ан Риаф. Старый наемник не стеснялся маленьких жизненных радостей и с краткими перерывами поскрипывал кроватью чуть ли не половину ночи.

Подвывающая скрипу на разные голоса хозяйка таким пылом без сомнений была приятно удивлена. Сдобная бабенка лет двадцати пяти, возрастом была примерно вдвое младше своего мужа, несла на лице следы известного мужикам голода и интереса от брутально выглядевших мужчин вот ни капельки не боялась. Была, так сказать, готова на многое, дабы сохранить семейную недвижимость и в свинарнике поросей. Ее супруг, матёрый такой козлобородый куркулина как будто вылезший из советской карикатуры, видимой печали от возложенных на жену тягот не показывал. Я бы даже рискнул поиграть в Шерлока Холмса, что не заинтересуйся его шеной[13]13
  Шена – неблагородная женщина.


[Закрыть] Рендел по собственной инициативе, он бы и сам ее кому – то из нас подложил. Во всяком случае, спал этот трухлявый пенек под ритмичные скрипы дерева и вскрики супруги на удивление спокойно.

В отличие от меня. Который под этот звуковой рядне мог толком заснуть, вспоминал Айлин, злился и в конце – концов начал испытывать непреодолимое желание запулить в окошко к этому Рокко Сиффреди что – то типа РГД—5. Лойх, надо полагать, испытывал те же чувства. Если конечно не хуже – он был и помоложе, и женщины у него в этом походе не было.

Зверское убийство мешающей людям спать пары было бы делом, безусловно, неполитичным, так что проблему пришлось решить переносом спальных мест в точку с не столь хорошей акустикой. Там – то ранее не торопившийся лезть в личное ан Феллем решился спросить:

– Ты же не думаешь, что это Айлин брата тебя убивать отправила?

Я хмуро покосился на парня. Недовольный взгляд пропал втуне, было уже слишком темно.

– Не знаю. – Вообще – то, обычно в личное не стоит посвящать посторонних, но коли Лойх обеспокоился за меня искренне, почему бы и не ответить. Определенное доверие между комсоставом «Вепрей» нам все – таки выстроить удалось. Да и парень он был не гнилой.

– Мне казалось, что у вас с ней все очень серьезно.

Я абсолютно искренне пожал плечами:

– В этом я с тобой согласен. Вон, стрелу даже в спину получил.

– Хм, – сбился юный капитан с мысли. – Но я – то ведь не об этом.

– Да понял я тебя, – вздохнул я, решившись продолжить сеанс откровенности, – мне, конечно, очень хочется думать, что этот кусок говна назло сестре решил меня под землю переселить. Но она вообще – то была моей пленницей, а мы не только ее дом разорили, но и супруга прикончили.

– Она на тебя зла не держала.

– Возможно. Я также думал, – кивнул я. – И?

Лойх на какое – то время замолчал.

– Если попробует объясниться, выслушаешь её?

Я не смог удержать улыбку. Ладно, что хоть меня к ней не отправляет спросить.

– Дружище, ты про мои отношения с этой женщиной, по – моему, больше меня самого переживаешь.

– Вы очень подходили друг другу, – по голосу чувствовалось, что Лойх тоже улыбается.

– Бабу вам, барин, срочно надо завести. – Хмыкнул я. – Вдовушку какую – нибудь из купчих с конским крупом.

Парень фыркнул:

– Круп понятно, а почему купчиху?

– А потому, что, если ты сейчас со слабоватой на передок благородной девицей спутаешься, оженят тебя на ней, глазом не успеешь моргнуть.

Далее капитан развивать тему не стал и только когда я уже начал засыпать буркнул:

– Если Айлин хватит ума с тобой объясниться, я бы ее выслушал.

Когда пришло осознание сути фразы, сон в очередной раз испарился, а на душе стало очень приятно. Хорошим он все – таки он оказался парнем, не боящийся смерти и крови средневековый мажор, в роту которого я попал служить.

– Лойх, я и без подсказок до такого додумаюсь. Но теперь между нами ее брат, которого я при первом же удобном случае обязательно укорочу.

– Да было бы, о чем беспокоится! – Лениво перевернулся с бока на бок ан Феллем. – Когда убьешь дурака, он вам мешать не будет. А с родственниками Айлин помиритесь когда дети пойдут. Не первые вы такие. Не ты ведь первый оружие поднял.

– Кто бы ей такое позволил, даже если захочет, – усилием воли задавив некстати вылезший романтичный вздох, хмыкнул я.

В принципе тут конечно «устами младенца глаголет истина». Коли у Айлин появится такое желание, дать ей шанс довести до меня свою версию событий, в свете наших былых отношений было бы логичным. Ну а если нет, то и суда нет – в этом случае я точно ничего не потеряю. «Если подруга ушла за другого, то неизвестно кому повезло» не мной было придумано. Что – что, а симпатичные женщины в наши времена не в дефиците и братья их абсолютного большинства точно не желают меня прикончить.

* * *

Утро было прекрасным. Остаток ночи нас с Лойхом никто не беспокоил, я хорошо отдохнул и сразу же после завтрака был готов совершать подвиги. Если конечно их позволит совершить противник.

Супостат показываться не торопился. Как собственно и ожидалось, никакой подозрительной активности наше охранение не засекло. Ядро войск ан Сагана зализывало раны и грабило поле сражения, а гарнизон находившегося километрах примерно в трех от нас замка вполне резонно предпочёл отсидеться за стенами.

Омрачило ночь только небольшое ЧП с пленными. У отделавшегося в ходе пленения одними ушибами благородного рыцаря в голове взыграл ветер свободы, парень сгоношил на побег пару так же сильно не пострадавших оруженосцев и в результате троица напала на часового попытавшись того задушить. В процессе чего последний к их несчастью сумел заорать.

На крик прибежала резервная группа и проснувшиеся от шума солдатики, неудачников хорошенько отдубасили и с рассветом притащили ко мне на правеж. Хоран с ан Феллемом от судилища отстранились, Боу занимался организацией марша, а Лойх сослался на слабое здоровье и нежелание путаться в командной цепочке до того момента как сможет принять капитанские обязанности в полном объеме.

Виновника событий – фера Делена ан Меррера, сравнительно с ним вчерашним было не узнать. Сапогами его охаживали если не долго, то старательно и двое других побегушников выглядели не лучше. Судя поопухоли, одному из оруженосцев в процессе воспитательной работы сломали нижнюю челюсть.

В Нюрнбергский трибунал я, конечно, играть не стал.

– Времени у нас мало, поэтому с судом скорым и неправедным сильно задерживать не буду.

Пленные и так – то не блиставшие оптимизмом, поникли. Кто – то из гудевших вокруг солдат побежал за веревкой.

– Задам два вопроса. Первый – есть ли среди вас троих невиновные в нападении и попытке побега? И второй – правда ли что вы трое, пытаясь бежать, пытались задушить часового?

Рыцарь прятаться за чужие спины не стал и с гордым видом покачал головой:

– Первый вопрос – да. Придушить – тоже. Однако убивать его никто не хотел. Хотели бы убить, зарезали его собственным кинжалом.

Оба оруженосца по мере своих возможностей подтвердили его слова, собравшаяся вокруг толпа взорвалась шквалом бессодержательных воплей, угроз и матерщины, а я поймал приступ непритворного удивления – фер Делен оказался достаточно адекватен, чтобы понимать, чем суд им сейчас может грозить. Встречался ранее с мерсенариями, надо полагать.

– Молчать всем! – Рыкнул я. И как мог вежливо подсудимым улыбнувшись, продолжил. – Что не отрицаете, это хорошо. Времени ловить вас на противоречиях у меня нет, так что чистосердечное признание будет учтено при приговоре. А он будет следующим…

Толпа окончательно замолчала.

– Вздернуть вас троих, конечно, было бы полезно. Но… – глаза жертв моего правосудия загорелись надеждой, а со стороны солдат появился разочарованный гул —…сегодня для вас очень счастливый день. Убийства не произошло, так что терять деньги, которые рота может за вас выручить, считаю неправильным.

Возмущение и разочарование в звуках солдатских голосов стали медленно исчезать. Гордо дернувший головой рыцарь хотел было что – то сказать, но я предпочел избавить дурака от неприятностей.

– Я сказал – молчать! Говорить будете, когда разрешу.

Как бы ан Меррера это одергивание не взбесило, на рожон лезть он все – таки не рискнул. Реакцией публики, наверное, впечатлился. Я подождал, пока схлынет еще один вал криков и продолжил:

– Фер Делен ан Меррер, и вы двое, как вас там… – Могущий говорить оруженосец попытался представиться, но я жестом предложил ему замолчать. – Благодаря переполняющей меня доброте наказание будет соответствовать преступлению.

Приняв эту фразу за сигнал, рядом с пленниками появилась проинструктированная заранее четверка специалистов из ротной палаческо – знаменной группы.

– Фер Делен, будьте так любезны, положить свою руку на этот чурбак.

– Зачем? – Приговоренный только сейчас проявил что – то похожее на беспокойство.

– Солдата моего сегодня ночью душили?

– И что с того? – Явно ни на йоту не раскаиваясь, рискнул тот на дерзкий ответ.

– Как что? Надо же мне принести в вашу жизнь немного раскаяния и лишить возможности повторить подобное преступление? Не положите туда руку самостоятельно, вам ее отрубят. Не понравится потеря руки – отсекут голову. Или повешу, еще не решил. Вопросы?

Общественность яростным криком поддержала вердикт. Ан Меррер к ответу не снизошел и положил на чурбак левую руку.

– Фер Делен, ну что вы как ребенок! – Покачал я головой. – Правую, если можно.

Любопытствующие загоготали. Солдаты прямо как дети, честное слово. Сравнительно с Землей разве что внешне отличаются. Ну а от детей одной только волосней на причинном месте.

Дальнейшего унижения ан Меррерсебе не позволил, молодой человек выполнил мой приказ, не дрогнув на лице ни одной жилкой. Профос не затягивая стукнул его по руке дубиной, рыцарь не сумел удержать вскрики его тут же увели в сторону наложить на предплечье лубок. Как я уже говорил, смерть данного денежного мешка была для роты экономически невыгодной. Оставшиеся двое, на радостях от миновавшей их смерти отнеслись к переломанным предплечьям еще более философски.

– Ну а теперь, небольшое благое пожелание вслед – изрек я, не став дожидаться, когда троице инвалидов закончат оказывать медицинскую помощь.

Все трое застыли. Сразу же стало понятно, что нужные впечатления мне не только на подчиненных удалось произвести.

– Смерть только что прошла мимо вас, однако это совсем не повод проявлять к ней неуважение в дальнейшем. По уму, вместе с руками вам сегодня следовало бы переломать и ноги – чтобы впредь даже не думали о побеге. Но, тогда, увы, будет слишком много хлопот, проще сразу повесить. Поэтому вознесите, кому – нибудь хвалу за свое сегодняшнее везение и больше ни бежать, ни посягать на жизни моих солдат даже не думайте. В следующий раз так не повезет. Других предупреждений не будет.

На какое – то время стало очень тихо. Окружающие просто смотрели на меня и молчали.

* * *

Первая информация, что спокойно нам уйти не дадут, появилась после полудня. Ядро колонны догнал гонец из тылового охранения. Солдат был из «Черной розы», поэтому я поспешил за новостями к ее капитанам.

– Нас преследуют?

Адель ан Бекхарден, не проронив ни слова, кивнул.

– Сильная конница, нагоняют быстро.

– Что это они так? – Удивился я.

– Тоже изумлены, – пожал плечами Адель, прекрасно поняв, что я имел ввиду. – Может, какого – нибудь любимого кузена жены барона вчерашним днем зарубили:

– Или нас сочли более легкой добычей. – Сплюнул я.

На душе скребли кошки. Ночные романтические мечты показывали мне волосатую задницу, – если я хоть что – нибудь понимал в людях, а альвы это одна из ветвей человечества как не крути, в догоняющих нас формированиях один мой несостоявшийся родственник обязательно присутствовал. Я на его месте наш конфликт обязательно бы до логического конца попытался довести.

Тут, впрочем, бабушка надвое сказала, и я без особых сомнений имел шансы угрохать тана Фальтигерна нисколько не меньшие, чем он меня. В чем собственно и присутствовала ловушка. После его смерти, а пришил бы я при встрече этого гондона с огромным своим удовольствием, ни о каких прочных отношениях с Айлин не могло идти и речи. Что бы там мне Лойх, про что другое мне не рассказывал. Моя бывшая женщина любила свою родню и в ее желании долго делить постель с убийцей брата, я очень сильно сомневался. Тот возраст подростковых бунтов, благодаря давлению гормонов которого Джульетта Капулетти с Ромео Монтекки попали в тренд мировой драматургии, Айлин миновала уже много лет как. Тем более что с точки зрения холодного разума, уж чего – чего, а поддержку родственников ей настоящий момент терять ни в коем случае было нельзя. С моей же стороны, играть с рыжим в поддавки было ещё более глупо, ибо он меня тогда без затей прикончит. Короче говоря, женщина мне встретилась хорошая, но быть с ней вместе нам теперь явно была не судьба.

– Что будем делать?

Вопрос я адресовал Аскелю ан Бекхардену, который как весьма опытный наемный солдат и капитан самой большой по численности роты был единогласно избран командиром нашего сводного отряда.

– Смешной вопрос, – самодовольно хмыкнул тот. – Будем их бить.

– Местность вокруг не очень, – предупредил я. – Поле искать надо. Моя рота еще развернется, вам будет сложно.

– Сдвоимся, – безразлично махнув рукой, оскалился тот.

Моя ухмылка была уже несколько менее радостной. Вбросив здешним воякам идею боевых возов и действий с опорой на подвижные вагенбурги я, безусловно, не подрасчитал последствий.

* * *

Как это не было печально, новагенбург в этот раз абсолютно не сыграл. Согласно опознанных нами значков, преследовали наши роты две хоругви поместного ополчения – те самые, что пытались остановить под Кермартеном и сильно пострадали при этом, непонятно, толи хорошо вооруженная хоругвь, толи недавно набранная альвийская тагма[14]14
  Тагма – основное (и самое крупное) кавалерийское формирование регулярных и наемных войск Аэрона и зоны его культурного влияния. В регулярных видах вооруженных сил империи представляет собой конный отряд численностью от шестисот до девятисот человек (с нестроевыми). Наемные тагмы, могут быть как несколько меньшими, так и значительно большими по численности этих цифр. Аналоги данных формирований, собираемые поместным ополчением, традиционно именуются хоругвями.


[Закрыть] и человек триста баронских хабилар[15]15
  Хабилары – передвигающиеся на лошадях лучники, ведущие бой пешим порядком.


[Закрыть]. Последние своими стрелами наше тактическое ноу – хау и нейтрализовали.

Наезжать на пехоту и повозки преследователи не торопились. Крутились вокруг, угрожали наездом и периодически проводили фальшивые атаки. В общем, висели у нас на ногах, пока лучники делали основную работу. Хабилары спокойно выстраивались у нас на пути и банально закидывали стрелами в ходе сближения, прыгая на коней и отъезжая к очередному рубежу сразу же, как дистанция сокращалась до критической.

Не сказал бы, что данный номер был для противника сильно безопасен, Аскель ан Бекхарден, оценив опасность использованного врагом тактического приема, попытался противопоставить ему контратаку собранных в кулак конных лохов[16]16
  Термин «лох» в кавалерии Аэрона используется в значении небольшого, не делящегося на сотни отряда (подразделения), как правило, до 150 человек численностью.


[Закрыть] «Черной Розы» и «Юдонских волков» и, конечно же, сумел добраться до строя хабилар, однако атака в итоге всё равно закончилась пшиком. Вступило в бой прикрывавшее стрелков рыцарство и пусть замешкавшимся в ходе схватки ополченцам ещё раз досталось от нашей подоспевшей пехоты, самое большее через полчаса в нас опять полетели стрелы. И ладно бы они поражали одних только солдат, так страдали и лошади.

В общем Аскель произвел надлежащую оценку потерь наших рейтар, пехоты и конского состава и пришел к выводу, что, если ничего не изменится, до границы баронства мы просто не дойдем. А если кто – то дойти и сумеет, то потерявших боеспособность счастливчиков за ней все равно вырежут, и чтобы хозяин не держал особой обиды, откупятся от него снятым с трупов хабаром. В итоге ан Бекхарден пуганул хабилар еще одной контратакой и развернул роты в поле, к подходящему для организации обороны дубовому колку[17]17
  Колок – небольшой лесок (роща), обычно в поле, в степи, среди пашни, болота и т. д.


[Закрыть].

Что самое обидное, условно нейтральная территория была от нас совсем рядом – отряд не дошел до нее километров двух. Если бы ее границу пересекли не лохмотья разгромленных подразделений, а сохранившие боеспособность роты, мы практически с 100 процентной вероятностью оказались бы там в безопасности.

Впрочем, из – за этой временной неудачи никто особенно не переживал. Данную пару километров, нам было, как ни крути выгоднее одолеть ночью. Использовать свое весьма значимое превосходство в тяжелой кавалерии и стрелках в ночном бою врагу было бы куда сложнее, чем при свете дня. Если мы, конечно, сумеем до ночи дожить.

* * *

Как в принципе и следовало ожидать, вражеский Большой Босс прекрасно понял, что у нас на уме и принял вполне резонное решение безотлагательно окруженные роты уничтожить.

На рожон, однако, преследователи лезть не торопились. Деловитую суету по подготовке атаки наблюдать было, прямо скажем неприятно. По одним только получавшим с обозных повозок вязанки стрел хабиларам было видно, что бой будет очень тяжелым.

– Что видать? – Рыкнуло над ухом голосом Рендела ан Риафа.

Я нехотя оторвался от бинокля, не пользоваться которым было глупо, а прятать поздно и взглянул в его сторону. Капитан, натянув на лицо вежливую мину, внимательно рассматривал столь чуждо выглядевший в окружающем нас средневековье артефакт. Оруженосец капитана, смазливый парнишка лет семнадцати с не соответствующим возрасту циничным взглядом интереса босса не разделял и разве что вежливо мне поклонился.

– Ничего хорошего, фер Рендел. Конной атаки на нас явно не будет. Стрелы лучникам раздают.

– Ожидаемо, – скорчил тот кислую рожу с алеющей на щеке свежей царапиной. Стрелки супостата в сегодняшнем бою уже успели его пометить.

– Угу. В пеших порядках будут атаковать. И долго заставлять нас ждать они явно не собираются, – я равнодушно пожал плечами, перед тем как снова взглянуть в бинокль. – Благородные господа своих людей уже строят.

– Позволишь взглянуть!? – Рендел, наконец – то озвучивший свой интерес к необычно выглядящему оптическому прибору, немного перебрал с безразличным тоном в голосе.

Я хмуро покосился на него и во избежание появления в будущем лишних вопросов обрезал:

– К сожалению, фер Рендел, мой ответ – нет.

Изумленный оруженосец капитана «Юдонских волков» смотрел на меня как на самоубийцу. Ан Риаф разве что злобно сверкнул глазами, вежливо улыбнулся и ушел не прощаясь.