Текст книги "Жестокий океан жизни (СИ)"

Автор книги: Рощин-Щавинский Макс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 55 страниц)

Мысли Максима прервал нежный голосок Лены.

– Максик, ты, о чём таком думаешь, и в каких краях витаешь...? В каких таких белых облаках, и тем более тогда, когда я сижу с тобой рядом?! Мне почему-то кажется мой дорогой Максим, что ты думаешь о чём-то очень грустном и даже печальном. Скажешь я не права...?! – Не совсем, моя юная красавица! Хотя доля истины в твоём вопросе присутствует. Но это не тема для сегодняшнего вечера. Сегодня надо радоваться, а не грустить. Давай-ка Ленок, произнесём очередной тост и выпьем за хорошие слова и мысли, которые, как мне кажется, самым неожиданным образом, пришли ко мне, в мою буйну голову.

– Ой, как интересно, что там пришло в твою буйну головушку. Какие такие мысли? Случайно, не обо мне ли...?

– Ты угадала красавица. И о тебе тоже и причём, в обязательном порядке.

– Да...!? Я вся в нетерпении Максик. Горю, как факел на ветру. Говори дорогой мой, я тебя внимательно слушаю...!

Максим встал, постучал вилкой по тарелке, пытаясь привлечь к себе внимание. Общий разговор за столом начал затихать. Наступила тишина.

– "Дорогая мама, мои сестрёнки Света и Галка, и просто мои хорошие и верные друзья! Леночка, к тебе обращаюсь отдельно...: – Максим сделал паузу и многозначительно посмотрел на Лену: – Я хочу, поднять этот бокал за Любовь, и всех от души приглашаю к этому присоединиться. Давайте выпьем за неё. За Любовь с большой буквы, которая никогда бы, не приносила нам несчастья и разочарования. Любовь, это великая сила, огромное чувство, которое движет и управляет миром. Я не знаю, как у всех у нас сложится наша будущая жизнь, но желаю Вам всем встретить эту Любовь и самим быть достойными этой Любви. И ещё.... Я не думаю, что правы те люди, которые советуют охранять и как-то, уж очень болезненно беречь эту Любовь. Этого делать не нужно. Я уже говорил, что Любовь, это та сила, которая несмотря ни на какие преграды пробьёт себе дорогу, русло, и будет течь по нему широко и свободно на радость людям. Она не нуждается в защите и охране от кого-либо. Она сама защищает всех и даёт силу влюбленным. А если нуждается, то это не есть настоящая Любовь. Такая любовь не может быть долгой, а тем более, вечной. Она труслива и слаба. А значит, она исчезнет, как исчезает ночь после восхода Солнца. Пусть уходит, не жалейте об этом. И это даже к лучшему...! Никогда друзья мои, никогда не пачкайтесь. Ищите и вы обязательно найдёте свою единственную и настоящую Любовь, свою единственную женщину, ради Счастья которой, Вы с радостью отдадите ей всё..., а если потребуется, отдадите и свою Жизнь. Я хочу пожелать нам всем научиться отличать подлинную Любовь от лживой любви, которая лишь рядится в её одежды, как волк в овечью шкуру, и пытается выдать ложь за правду. Это не Любовь, а всего лишь рыночная воровка, которая намеревается нас обмануть и обокрасть. Я хочу, чтобы мы никогда не ошибались, делая свой выбор. В жизни это, наверное, самое важное.... За Любовь мои друзья...! За влюблённых и любимых. Лена, держи свой бокал высоко, а свою Любовь неси ещё выше...!".

Максим первым, как-то уж очень лихо опрокинул в рот содержимое своей рюмки, и сел на место. Лена, с нескрываемым интересом и даже какой-то тревогой смотрела на него. Компания, уже изрядно подвыпившая, подхватив тему любви, шумела на разные голоса. – "За Любовь, за дружбу и просто так, у-рр-а.... Да здравствуют яблоки, музыка и слоны, и вообще всё пахло очень дорогими духами...!" – слышалось за столом. Им, сейчас, всем, было очень хорошо, просто, спокойно и весело. А Максим сидел и думал о том, что сейчас, он больше говорил в свой собственный адрес. Для себя лично.... О том, что он сам не смог отличить настоящее от подделки. Он ещё не знал, как он поступит, что предпримет при встрече с Викой и как сложится их разговор. Но он точно знал, что эта встреча состоится. И она не будет для него лёгкой и простой. А как раз, и, скорее всего, наоборот....

– Ты проводишь меня Максик? Уже довольно поздно..., – словно сквозь густой туман своих мыслей, услышал Максим голос Лены. – А почему бы и нет...? – как-то уж очень подозрительно-быстро, мелькнуло в голове у Максима, и он продолжил уже вслух ... – "Конечно же, моё солнышко! Разве я похож на злодея, который может позволить себе бросить такую прекрасную, но слабую девушку на растерзание ужасных ночных хищников, которыми заполнены темные улицы этого мрачного города...!?"

– Максим, ну перестань шутить...? Я действительно боюсь идти одна. И потом, я и впрямь, на самом деле, что не так уж трудно и заметить, просто слабая и беззащитная девушка! Не забывай об этом Максик.

– Лена, ну, конечно провожу. Давай мы сделаем так.... Я сейчас первым выхожу во двор, ну как бы покурить, а ты, через несколько минут, выходи следом за мной. Я думаю, ребята сильно не расстроятся из-за нашего ухода по-английски. Тем более я вижу, что они основательно заняты очень серьёзным делом, а именно, поглощением спиртного и уже своими разговорами местного значения.

Он, стараясь не привлекать к себе внимания, встал из-за стола и вышел на кухню.

– Максим, ты это куда...!? – удивлённо спросила его старшая сестра.

– Света, надо проводить Лену домой. Поздно уже и она боится идти одна.

– А ребята не обидятся, если ты так вдруг исчезнешь...? – Я, думаю, что "нэ-эт". Им есть, о чем поговорить и без меня. И потом я быстро, туда и без задержки обратно домой. Будем надеяться, что они к этому времени ещё по домам не разбредутся. – Ох, Максимка, что-то я сомневаюсь...! Ты вначале с Викой реши, а потом уж думай о чём-то другом. Не очень то духари братик! Рано ещё пока.... Хотя знаешь, я иногда думаю, что ты перед армией, сделал не очень то правильный выбор. Не совсем ту, как когда-то говорили золотоискатели на Юконе, территорию застолбил. Но это, только лишь моё мнение и мои мысли вслух. И ничего больше.... Но мне кажется, если тебя кто и ждал по настоящему, то это была Лена. Просто ждала и всё. Без какой-либо надежды, что ты ее, когда-нибудь заметишь. – Ладно, Света, поглядим, посмотрим.... Как говорят, утро вечера мудренее сестрёнка. Даст Бог день, даст Бог и пищу. А может кроме пищи даст что-нибудь ещё. Ну, к примеру, красивую Любовь! Сейчас, это было бы очень кстати! А-а...! – Ну-ну...! Ты у нас уже большой и умный мальчик. И как поёт Высоцкий, – жираф большой, ему видней....

Максим примирительно чмокнул старшую сестру, которую очень любил, в щёку. Затем он вышел во двор и закурил. Через минут пять появилась Лена.

И они теперь уже вдвоём, вышли на улицу.

– Уу-у-хх, что-то я замёрзла. Наверное, за твой приезд, недостаточно много выпила... – шутя, сказала Лена, и взяла его под руку. – Ты знакома с птичкой "пЕрепил", или нет...? – спросил её Максим. – С виду безобидная такая! Маленькая, и в начале, как правило, бывает даже вкусная! Но вот пото-о-о-м...!

– Нет, я с ней не знакома. Не довелось. А ты что, знаешь её...!? Где с ней познакомился? И можешь мне рассказать, что-либо о ней? Что это за птичка такая? Что за хищница...?

– Так ты что...!? Правда, что ещё до сих пор не познакомилась с ней? Ну, тогда ты просто молодец...! Порядочной девушке с ней знакомиться не следует. А то поутру голова сильно будет болеть, и вся причёска будет набекрень.

– Ха-ха-ха... – немного помолчав, закатилась смехом Лена, очаровательно смущаясь и чисто по-женски прикрывая свой прелестный ротик ладошкой. – "Я, наконец, то поняла Максим, что это за птичка такая, "пЕрепил"...!" Это нехорошая птичка. Просто бяка...! Мы её с тобой поймаем, зажарим и съедим под чистую. И тогда с ней, из-за нашей человеческой глупости, больше никто не познакомится. Мы всех спасём от растрёпанных причёсок и головной боли по утрам...".

Лена ещё плотнее прижалась к Максиму. Максим на это, почему-то никак не отреагировал. Они молча шли по ночному городу. Каждый видимо, думал о своём. Их мысли сейчас, почему-то не совпадали....

Подойдя к дому Лены, они остановились. Разговор, как-то не клеился.... Чего-то не хватало. Но она, всё же спросила, скорее всего, даже не надеясь на положительный ответ, а тем более результат.

– Ты так и не поцелуешь меня...!?

Максим начал свой очередной, словесный забег.... – "В этот торжественный, тёплый и незабываемый вечер, я не смею противиться Вашему желанию сударыня. И с огромным удовольствием моя ночная фея....."

Она прервала его. – Ну, перестань, Максим. Просто поцелуй меня. Можешь это сделать?

– Само собой разумеется, моя несравненная "Сулико"....

– А при чём здесь Сулико, Максим, ты же не Мимино...?!

Максим на это, ничего не ответил. Рот его был уже занят...!

Он своими губами прижался к её мягким и тёплым губам. Они были немного влажными, слегка приоткрытыми и пахли чем-то неуловимо сладким. Они были ещё никем не тронуты, нежны и непорочны, как утренняя роса после прохладной ночи. Их дыхания слились в одно, стали единым целым.

И ему вдруг, почему-то именно сейчас, захотелось крикнуть. – "Господи, ну почему я думаю не о том, что у меня может быть сейчас и всю мою жизнь, а о том, чего уже нет, и наверняка никогда уже не будет. Почему...!?" – он чувствовал и понимал, что всё ещё, до сих пор любит Вику, и что даже в этот момент, он думал о ней.

Когда он возвратился домой, гости уже разошлись. Один Володя Пороховников остался ночевать у Максима. Володя крепко подгулял. Видимо так на него подействовал отказ Лены. Он попросил раскладушку у Зинаиды Семёновны и улёгся во дворе под вишней, под ветками которой летом, любил спать Максим....

С Леной, Максим встретится вновь, только через двадцать долгих лет.

= = =

ГЛАВА – 8.

«ВСТРЕЧА и РАССТАВАНИЕ с ВИКОЙ...».

-Где умирает Надежда, там возникает пустота...-Леонардо да Винчи.

Вместе с любовью к Вике, или вернее уже остатками от неё, Максима иногда захлёстывала, какая-то слепая, неукротимая , звериная ярость, которая практически лишала его рассудка. Он нередко чувствовал, что просто ненавидит Вику, и что в такой момент, он был способен, он был готов, и он хотел причинить ей боль и немалую. И за это своё состояние, Максим себя ненавидел тоже....

Обладая неплохим воображением, он помимо своей воли и желания, рисовал в голове картины одна хуже другой, от которых ему хотелось просто куда-то зарыться с головой и завыть по волчьи. Он очень отчётливо представлял, как кто-то, лаская, раздевает её, и как она согласная и податливая страстно отдаётся, обнимая его своими руками, прижимаясь к нему всем своим нежным, горячим и ненасытным телом. Максима, от этого, аж трясло, как в лихорадке. А иногда, его даже подташнивало от чего-то непонятного ему....

С такого рода испытанием, Максим встретился в первый раз в своей жизни, и ему было по настоящему, нестерпимо больно. И ещё было, очень и очень обидно.

Его впервые в жизни, по крупному предали. И он не знал, как ему быть и как вести себя в подобной ситуации. Что делать, и как поступить...? Но и сидеть, сложа руки, делая при этом умный или глупый вид, что решительно ничего не произошло, и что всё это, как-то утрясётся и решится само собой, он тоже не мог. Да, в общем-то, и не хотел....

Вечером, на следующий день после своего приезда, он без предварительного звонка и предупреждения, пришёл к Вике домой, и постучал в дверь её квартиры.

Дверь открыла сама Вика.

– Привет, – сказала она спокойно, без тени вообще какого-либо замешательства. – "Но ты и молодец...! Приехал и глаз не кажешь! Как это всё понимать Максим? Ну проходи, чего здесь стоять-то...?! В ногах правды нет...". – Здравствуй, – ответил он. – Разве ты не знала о моём приезде...? По моему тебе сестра сказала об этом. А ты что..., знаешь в чём Правда...?! Или у каждого из нас, она своя...?

Максим стоял в дверях, в квартиру не заходил....

– Слушай, а ведь точно... -она не стала отвечать на вопрос Максима о Правде, как бы не поняв, или не услышав его...– Галка что-то говорила, но это было на бегу, я торопилась и до конца не поняла о чём шла речь. Ты уж прости. Ну, ты будешь заходить, или как...?

Максим чувствовал, что она говорит неправду. Она, как хорошая актриса, играя, делала вид, что не знала о его приезде. Но не зная этого, невозможно упрекать человека, за то, что он "не кажет глаз...". И если ты знаешь, что человек находится не здесь, а где-то там далеко, почти на краю земли, ему очень затруднительно эти свои глаза, кому-то здесь в Каменске "казать". Максим хотел задать ей и этот вопрос, но почему-то передумал и задавать его не стал.

Она, словно читала его мысли....

– О том, что ты приехал, мне сегодня сообщила моя подруга. А ей рассказал об этом, кто-то из твоих друзей, которые видели тебя и знали о твоём приезде. Вот так мой дорогой Максик...!

– Да, действительно...! Сегодняшняя встреча, что ни говори, оказалась куда менее горячей, чем проводы два года назад! – с грустью для себя отметил Максим.

– Послушай...! – уже вслух продолжил он – Чего мы будем париться в квартире...? – и совсем неожиданно даже для самого себя, предложил. – Пойдём, погуляем. Сходим куда-нибудь, проветримся! Вечер тёплый..., – и как-то не к месту и неудачно пошутил: – Так и шепчет, займи и выпей. Как в старые, добрые времена. Давай Викуль, в темпе одевайся, а я подожду тебя внизу во дворе. И постарайся не опаздывать к званному обеду...! – как-то неуклюже всё ещё пытался шутить Максим и не дожидаясь ответа Вики, быстро направился к выходу.

Максим стоял во дворе дома, курил и опять не знал, что он будет делать, когда выйдет Вика. – И потом... – думал он: – "Она вообще может не выйти. Хотя нет, выйдет, иначе она о том, что не собирается это делать, просто бы крикнула мне вдогонку, когда я спускался вниз". – Никакого плана действия у него до сих пор не было. Вика, выйдя из подъезда, направилась к нему.

Максим смотрел на приближающуюся Вику. К нему сейчас шла, красивая и на самом деле очень эффектная девушка, озорно и беззаботно размахивая своей сумочкой.

– Ух-х, ты озорница шаловливая...! Ух, ты безобразница...! Нафардыбачила родная...! – глядя на Вику, думал Максим – Набедокурила красавица!? Будет тебе сегодня на орехи...! Уж сегодня я постараюсь, как никогда...! – и тут он вдруг неожиданно понял, почувствовал, как в голове у него, всё яснее и чётче вырисовывается план, или сценарий, по которому он и построит сегодняшний вечер, их последнюю в жизни встречу.

Он сейчас, не просто догадывался, он уже чувствовал и даже знал, что где-то там, в неизведанных глубинах своей души, решение уже созрело. Решение о том, что их сегодняшняя встреча действительно будет последней. Максим уже почти не ревновал Вику. Он понял, он осознавал, что сейчас, его целиком и полностью заполняет только одно чувство. Оно владело им без остатка. И это было чувство мести. Слепой, безжалостной и безрассудной.

– Да и хрен с ней, что за дела...! Что за сопли, что за страдания такие...?! Она что..., последняя, что ли в моей жизни...? Таких, как она, хоть пруд пруди. Хотя...!? Всё равно из них хорошей запруды не получится. Где-то прорвётся, где-то, что-то протечет, и вся работа пойдёт насмарку. Коту под хвост.... Я сегодня просто её порву, пригвозжу к теперь уже бывшей нашей скамейке на пляже, и порву, как говорили у нас в армии, на армейские портянки – с каким-то мрачным удовольствием, злорадствовал Максим: – Для начала отпенагоню её напоследок, как только в голову придёт, по полной секс-программе, а после всего Этого, встану, и, не говоря ни единого слова, не прощаясь и не оглядываясь назад, уйду прочь. Уйду навсегда. Штаны бы только не забыть...! – подумал он, и так же невесело про себя усмехнулся.

По дороге на пляж, он купил в магазине бутылку "Советского шампанского", коробку конфет. У автомата с газированной водой, они, немного дурачась, как это было нередко до его ухода в армию, стянули стакан, и через набережную по ступенькам, спустились к пляжу. Наступал вечер. Он был тёплый и тихий..., и чуть даже мирный.

Вика и Максим, медленно брели по песчаной косе, которая своим клином врезалась, чуть ли не до середины реки. Они говорили, о каких то пустяках, стараясь не затрагивать тему, которая их, по всей видимости, обоих и волновала и раздражала одновременно, и с которой они оба, не знали, как правильно поступить и как найти верное решение и выход из этой возникшей, довольно сложной жизненной проблемы.

Так они незаметно дошли до своей скамейки, которая стояла в самом конце песчаной косы. Сели. Максим откупорил шампанское, налил Вике в стакан, открыл коробку с конфетами.

– За что будем пить, Вика...? – Давай выпьем за хороший вечер, за твой приезд. – А за нас с тобой, выпить не хочешь...? – Конечно и за нас с тобой – несколько торопливо согласилась Вика. – Что бы мы были здоровы и были богаты..., – она при этом, как-то неестественно и натянуто засмеялась.

Они выпили шампанское, молча закусили конфетами.

Молчание неприятно затягивалось.

– Слушай Вика, пошли, искупаемся... – предложил Максим. – Помнишь, как до армии, мы после танцев частенько купались здесь, на нашем месте...?

Вика это хорошо помнила. Девушки и ребята, разгоряченные танцами в городском парке, все немного подвыпившие приходили сюда на речной пляж, сбрасывали с себя одежду, и в чём мать родила с криком, улюлюканьем и девчачьим визгом бросались в тёплую, как парное молоко воду. Ребята, как всегда составляли большинство, подружек было поменьше.

Накувыркавшись в тёплой воде, все выскакивали на берег, и девчонки, хоть и было уже достаточно темно, всё равно, стыдливо прикрываясь, торопливо одевались, и потом терпеливо ждали, когда оденутся ребята. Затем расходились по домам. Кто парами, кто в гордом одиночестве. Кому как повезло...!

Немного подумав, Вика согласилась. – Пойдём, искупаемся. Вспомним юность нашу бесшабашную....

– Ну, может быть не такую уж и бесшабашную? А как раз наоборот, юность нашу счастливую...? Чего уж так резко и как-то неучтиво и без уважения о своей юности отзываться...!? – "Может и резковато...! Может и без особой любви! Всё может быть Максим! И кто его знает, и кто в этом сможет разобраться!? Кто сможет нам ответить, почему мы в жизни поступаем так, а не иначе? И те вопросы, и ответы на них, которые в наших головах возникают совершенно спонтанно, очень часто без нашего на то осмысленного понимания и согласия, становятся реальностью, становятся просто нашей повседневной жизнью. Хорошей жизнью или плохой, правильной или нет, этого, как правило, очень многие из нас, не ведают и не понимают. Я не знаю, как ты, но мне кажется, что я тоже не исключение из этого общего, людского правила...".

Вика немного дольше обычного за сегодняшний вечер, задержала на Максиме свой взгляд. В нём, всё же ещё угадывалась и выражалась та, уже далёкая, и основательно подзабытая нежность к нему, какое-то женское, почти материнское понимание и сочувствие, и такая же неминуемая, неотвратимая готовность к их неизбежному расставанию.

Вокруг никого не было. Она быстро скинула с себя одежду, и первая, не дожидаясь Максима, бросилась в воду.

Максим, провожая её взглядом, толи с болью, толи с облегчением отметил, что её нагота не вызвала той реакции, тех приятных, волнующих ощущений, которые он всегда испытывал, когда видел её раздетой. Более того, он сейчас чувствовал к Вике, не только какую-то отчужденность, но и где-то даже определённую брезгливость. Как будто увидел, что-то неприятное, скользкое, холодное и липкое....

Их купание весёлым и непринуждённым, назвать было очень затруднительно. Это было их последнее и самое грустное купание в реке, которую оба очень любили, за всё то время, в течение которого они знали друг друга.

И тут вдруг, случилось, что-то непонятное для самого Максима...! Все планы в его голове, в отношении Вики, жестоко и коварно отомстить ей, внезапно, куда-то рухнули. Сами по себе. Они, как бы исчезли, испарились в белой дымке облаков, которые сейчас медленно и безмятежно, проплывали над ними в небе. Их просто-напросто не стало.

– А ведь, наверное, это будет правильно... – как-то устало и одновременно с каким-то явным облегчением, подумал Максим. – Зачем мне всё это нужно...? Это как раз и будет являться проявлением слабости, трусости и даже подлости. Любовь не может мстить или судить кого-то. У любви другие правила, другие принципы, законы. А у нас с Викой, остались только слабые отголоски этой самой любви! И эти отголоски, уже никогда не станут прекрасной лебединой песней, о которой когда-то мы с Викой мечтали. А посему, объявляется бойкот и всеобщее презрение глупой ревности и бессмысленному мщению...! – чуть ли не прокричал это вслух Максим, и почувствовал, что он как будто, сразу освободился от тяжелого, неприятного и в чем-то даже опасного для себя груза.

Как бы ему ни было больно и обидно, но сейчас, быть ей судьёй, Максиму почему-то уже совсем не хотелось.

Каждый из них понимал и абсолютно точно знал, что их расставание, хотя об этом они не сказали друг другу ни слова, в настоящее время, было неизбежно.

Их первая Любовь юности, чистая, глубокая и горячая, но, к сожалению такая недолгая и непрочная Любовь, рассыпалась на мелкие, блестящие осколки. Как бьётся зеркало, если его с размаху и без всякой к нему жалости, ударить о бетонную стену.

Они чувствовали и знали, что с ними произойдёт сейчас, в настоящее время.

Но они не знали, да и не могли знать, что ждёт их завтра, через месяц или год.

Они даже не догадывались о том, что пройдёт семнадцать долгих лет, которые они проживут каждый в отдельности, по-своему, и вдалеке друг от друга, и что через эти семнадцать лет, они встретятся вновь.

Встретятся в этом же самом городе, где они сейчас должны были расстаться.

И о том, как они, всю ночь напролёт, просидят вдвоём, в беседке детского сада, под проливным, тёплым, майским дождём. С бутылкой шампанского и коробкой конфет, вспоминая, с каким-то волнующим и щемящим душу восторгом и особенной нежностью, свою молодость, свою первую, но так ничем и незаконченную Любовь.

Эта встреча ждала их в далёком будущем, о которой они сейчас, ничего не знали. Грустное же и печальное расставание, было сейчас, в настоящем. И они это понимали.

= = =

ГЛАВА – 9.

«МАКСИМ уезжает в РОСТОВ. РЕАЛБАЗА».

Через несколько дней, Максим уехал в Ростов. Причин для его отъезда, как он считал, было более чем достаточно.

Первая и главная, это, конечно же, его расставание с Викой. Были и другие причины. Как оказалось, эти два года для него не прошли бесследно.

Изменился он сам – стал другим. И его друзья, так же, сильно изменились. И многие, как ему представлялось, далеко не в лучшую сторону. Уже не было той близости и понимания друг друга, которые были до армии. Не было уже той юношеской, бескорыстной сплочённости, и готовности каждого к самопожертвованию, ради своего друга. Что-то в них незримо изменилось.

В теперешних отношениях между ними, Максим видел определённую личную обособленность, и уже намечающийся застой. А застой, как правило, перерастает в болото. А болото, всегда неприятно пахнет.... И Максим уже хорошо этот запах ощущал.

Почти каждый день начинался с того, что его друзья, придя к нему, начинали, как говорят, "соображать...". Как, где и сколько выпить и каким образом просто убить время. Потом бесцельно бродили по улицам города, ища на одно место приключений. После очередной такой дружеской попойки, которая закончилась дракой с ребятами из другого района, они едва не попали в милицию. Максиму это..., всё больше и больше не нравилось. Он понимал, что ни к чему хорошему, это привести не может. И вся эта, после армейская канитель, уже не вписывалась и не входила в его планы.

Да и потом, деньги, заработанные в армии, заканчивались, а брать или просить их у матери Максим не хотел, да и не мог.... Совесть, наверное, почему-то..., с этим была не совсем согласна. Здоровый лоб вернулся из армии, грудь, как у орла, вся в армейских значках и орденах (или, в худшем случае, грудь, как у воробья колено...?!) чтобы вот так запросто, с бухты-барахты, клянчить у мамы деньги, которые она зарабатывала на жизнь, в поте лица своего, на свои сомнительные развлечения-забавы?!

А если сказать попроще, то есть как было на самом деле..., то просто на различные не совсем трезвые развлечения и примитивные гульки с девчонками.. Ну, не-ет...!

Он понимал, что нужно что-то делать, что-то решать.

И здесь, он очень кстати, вспомнил Сергея Воронцова и его предложение не забывать Ростов, который на самом деле мог дать гораздо больше возможности для самореализации, хорошего дела, да и просто движения вперёд.

Так же не исключалась и сама возможность обосноваться в Ростове, в общем– то большом и красивом городе, который откровенно говоря, очень нравился Максиму.

Максим, хорошенько всё это обдумал. И решение им было принято. Он уезжает в Ростов. Едет за новыми возможностями, за удачей и возможно и за своим Счастьем....

И опять, как две недели назад, Максим вновь вышел из поезда на ростовском вокзале. Только на этот раз в отличие от прошлого, он очень торопился.

Был уже полдень. Кроме Сергея в Ростове у него никого из знакомых не было. Максим даже не представлял, где он сегодня будет ночевать. Сергей жил с родителями в небольшой государственной квартире и напрашиваться к ним на ночлег, и тем самым создавать родителям Сергея неудобства..., Максим не мог по этическим соображениям.

– Если сегодня, не успею, или не смогу устроится на работу, придётся переночевать на вокзале. А это даже очень возможно, хотя не очень-то и приятно. Но нам, как говорится к таким делам не привыкать: мы псковские, мы прорвёмся... – размышлял Максим: – "Да и деваться, в общем-то, некуда и выбора у меня другого, просто нет...".

И потому он, не теряя времени, двинулся в центр города, в надежде узнать поточное местонахождение Ростовской реалбазы. У него в кармане лежал диплом, который давал ему право работать механиком на предприятиях министерства хлебопродуктов.

Он был молодым специалистом, недавно вернувшимся из армии. – "А это уже кое-что, да значит...!" – с долей оптимизма, заключил про себя Максим..., и ускорил шаг.

– Эй, ребята...!? – окликнул он, проходивших мимо него девушку и двух парней. – "Не подскажите, как можно и на чём добраться на левый берег Дона...? Там есть так называемая Ростовская реалбаза. Мне надо туда попасть и как можно быстрее, для того, чтобы успеть сегодня устроиться на работу..., и как говориться, очень срочно приступить к выполнению производственного плана.... А то здесь на улице так холодно, что даже есть нечего... – Пытался пошутить Максим, что бы войти в контакт..., – потом подумал и глубокомысленно закончил... – И ночевать тоже негде...".

Девушка и юноши как-то уж совсем обидно для Максима, не отреагировали на его тонкую и "заумную..." шутку, а просто остановились и что-то начали соображать и бойко обсуждать..., размахивая при этом руками и спорить между собой, вспоминая видимо, как лучше проехать на эту самую реалбазу. Вскоре, после недолгого спора-совещания, и разногласий между ними, общее решение наконец-то было принято.

– Сейчас два квартала идёте прямо по этой улице, затем сворачиваете вправо, там ещё светофор будет, потом ещё два квартала прямо и Вы попадаете на городской рынок. На рынке есть небольшая пригородная автостанция. А на станции сядете в автобус и через минут двадцать Вы будете на левом берегу Дона. Номер автобуса на месте узнаете сами.

– Спасибо друзья, выручили!

– Да не за что будущий трудяга-стахановец.... Удачи тебе парень! Работай хорошо и радуй своими трудовыми успехами маму и папу, бабушку и дедушку, а так же, наше могучее, непобедимое и справедливое государство...! А мы пошли учиться.... Зубы себе ломать..., а потом другим мозги.

– И Вам не болеть ребята..., – очень своеобразно поблагодарил их Максим за помощь

Он зашагал указанным студентами маршрутом.

Максим почему-то вспомнил, как он впервые проходил производственную практику на хлебоприёмном пункте, (ХПП...) в городе Каменске. Поначалу он, да и другие ребята старались работать исправно и добросовестно, выполняя все указания начальников. А начальником для них здесь, мог быть, практически любой взрослый работник ХПП: Сбегай туда, или обратно, принеси то, отнеси это, поддержи что-то, подсоби в чём-то..., ну, и так далее. Работа не хитрая. Уже через недельку Максим и другие практиканты быстренько сообразили, что в общем-то никакой трудовой дисциплины (а заодно и других тоже...) на предприятии, видимо сроду не было. И они перестроившись, начали подлаживаться под существующий "порядок". И даже не без определённого удовольствия. Они гармонично вливались в общую массу, местных трудяг-работяг.

И вот однажды, по окончании обеденного перерыва, Максим и ещё несколько ребят, решили немного этот перерыв продлить не вполне законным способом. Они уже знали в каком месте на предприятии, это можно тихо и безмятежно, без ненужных для них последствий сделать. Они забрались в склад с семечками от подсолнуха. Семечки эти находились высоко на деревянных стеллажах, куда редко кто из местных заглядывал.

Они уютно расположившись на душистых семечках, приготовились к сладкому сну.

Но тут вдруг, они услышали мужские голоса внизу, под стеллажом, где они укладывались немного вздремнуть. Ребята, к своему большому неудовольствию, поняли, что поспать им вряд ли удастся. Они начали прислушиваться к голосам внизу.

Один голос принадлежал бригадиру Аристарху, почему-то по кличке "Верещагин", другой слесарю Веньке по кличке "Подхалим", и третий, электросварщику Косте, по кличке " Дамский угодник".

Аристарх -Поднимай Венька и держи... (что-то тяжёлое, Венька надсадно кряхтел...)

Венька – Есть мой фюрер... ! – Бойко рапортовал он.

Аристарх – Поднял...?

Венька – Так точно мой фюрер....

Аристарх – Держишь эту железяку...? Если назовёшь меня ещё раз фюрером..., заставлю тебя эту железную "шамболуху", держать два часа подряд.

Венька – Рад стараться мой фюрер...! Да хоть целый рабочий день. Держу.... Рад стараться Ваше благородие. Так нравится...?

Аристарх – Ну, вот, уже как-то получше звучит..., как-то по русски.

Аристарх – Костик вари.

Послышался гудящий, специфический звук сварки. "Дамский угодник" , что-то приваривал к чему-то.... При этом, он вдохновенно мурлыкал себе под нос песню, про тёплые пляжи в Одессе и красивых девушках на них. Ребята ничего не видели, а только слышали. Гудящий звук сварки вскоре прекратился.

Аристарх – Костик, ты приварил...?

Костик – Да, приварил.

Венька – Можно бросать...? Аристарх – Бросай.... Через секунду раздаётся оглушительный грохот , и одновременно дикий вой Веньки. "Шамболуха" упала ему на ногу.