Текст книги "Жестокий океан жизни (СИ)"

Автор книги: Рощин-Щавинский Макс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 55 страниц)

Annotation

Всё в этом мире приходящее и уходящее.... Только Любовь и музыка вечные.... -Максим-

Макс. Рощин-Щавинский Виктор

Макс. Рощин-Щавинский Виктор

Жестокий океан жизни

Роман

«ЖЕСТОКИЙ ОКЕАН ЖИЗНИ»

= = =

«Бесплодны, жалки и смешны, все желания и попытки человека спасти весь Мир, если при этом, он не сумел спасти свою Душу...». -Максим-

= = =

«Для России, пришло Время Собирать не просто камни, а заслуженные ею, по своей же собственной глупости, неподъёмные валуны и булыжники...»

Максим.

= = =

У каждого из нас, обязательно должна быть Мечта. И у меня, она тоже есть. Я, хочу и буду делать всё, для того, что бы прожить свою земную жизнь, просто Порядочным человеком, с высокой Репутацией..., и всегда..., в согласии со своей Совестью.

Я мечтаю о том, чтобы Великая КИЕВСКАЯ Русь, полностью обновлённая, сильная и справедливая, Возродилась к НОВОЙ жизни на планете, заложив тем самым, первоначальный и мощный фундамент, для дальнейшего объединения всех славян живущих на Земле, в один общий Славянский Дом. Это объединение, должно происходить по Доброй воле Людей, полностью осознанно, без всякого принуждения, с какой-либо стороны, и исключительно только для Созидания и Процветания.

Строительство мирного и справедливого Славянского Дома – Союза Славянских Свободных Республик , должно начаться с Белоруссии, Украины и России. И столицей этого Союза Славян, по историческому Праву..., и Божьей справедливости, должен стать, стольный КИЕВ-Град. А нам всем, из этого долгого, во многом трагичного и разрушительного пребывания для славянских народов, в "гостях" у дикой Орды, давно уже Пора, возвращаться к себе ДОМОЙ. К полноводному и могучему батюшке Днепру. И чем скорее мы это Сделаем, тем скорее Станем жителями и свободными гражданами, добротного, уютного и гостеприимного Европейского Дома, станем неотъемлемой, значимой и органичной частью, цивилизованного Мира..

Я верю в то, что недалеко то время, (по историческим меркам разумеется...) когда это Возрождение произойдёт..., и тогда все государственные границы Славянского Мира станут абсолютно прозрачными, а значит по сути своей, просто формальными..., и которые в конце концов..., исчезнут навсегда. Двери Славянского Дома, будут широко и гостеприимно открыты, для Всего нашего, Земного ЧЕЛОВЕЧЕСТВА. И это Возрождение, в обязательном порядке, должно начаться с Самоочищения и Всеобщего Покаяния Российского Народа, и возвращения его к Истоку ДУХОВНОСТИ.

Только после ПОЛНОГО Очищения на ДУХОВНОМ уровне, и при этом нам всем необходимо и важно, НАВСЕГДА выбросить из головы порочный, генетический КОД о своей Особенности, забыть о своём "имперском" плаче, истерии и стенаниях, о своём, довольно туманном, во многом очень СПОРНОМ, очень неоднозначном "ОСОБОМ" пути..., и об "Особом", во многом выдуманном различными лжецами ВЕЛИЧИИ нашей России в МИРОВОЙ Истории..., – наш Славянский Мир, может..., ДОЛЖЕН..., и обязательно СТАНЕТ..., Центром ДУХОВНОСТИ на планете....

Станет незыблемым храмом Созидания, основополагающих, Высоко-Нравственных ценностей Человека, высшей Справедливости, всеобщего Миролюбия и Преуспевания, людской РАДОСТИ и СЧАСТЬЯ, на нашей прекрасной Матушке-Земле....

Такое понятие, как ЧУДО..., имеется ввиду именно Божественное Чудо..., на протяжении всей своей нелёгкой, (и это без всякого сомнения является Библейским Испытанием, которое нам всем необходимо пройти и его преодолеть...) нередко очень трагичной истории, как правило всегда, в каждый такой исторический, Переломный момент для нашей Родины..., обязательно Случалось, обязательно Происходило с нашим Народом. Для него, начинался Новый, исторический отсчёт времени. После чего, весь Славянский Народ вспоминал о своём Предназначении в этом Мире, даденного ему (как впрочем и любому другому Народу...) Богом, поднимался с колен, выпрямлялся, вставая во весь свой исполинский рост, и заново Возрождался к Новой Жизни. Я очень надеюсь, что это Возрождение, станет не очередным необдуманным шагом к краю бездны, а ОКОНЧАТЕЛЬНЫМ, – к мирному развитию и ПРОЦВЕТАНИЮ. Если же, всего этого не случится, и всё Это не произойдёт, (после чего, будет совсем не важно, в силу каких таких "веских" причин и оправданий, Это, не произошло...) и народ России, будет продолжать упорно и угрюмо, брести своими старыми, уже давно исхоженными, кривыми дорожками крайнего невежества и беззакония, узкими тропками и тёмными закоулками опасного политического Мракобесия средневековья и продолжать ползти по опрично-ГПУшной, гнилой трясине, и если наша несчастная Россия, и народы Славянского мира, сами, по собственной воле и по собственному выбору, не встанут на Праведный путь, и не пойдут по этому, единственно верному, Духовному пути развития, то тогда наш Бог-Создатель, сурово, но абсолютно Заслуженно и Справедливо покарает Россию, как когда-то давно, Он покарал СОДОМ и ГОМОРРУ. И тогда бесконечной, лживой Русской сказке, убаюкивающей народы, в течении долгих веков, наступит Конец.

А из-за немыслимого количества грехов, содеянных, за всю свою, уродливо-кровавую историю, Россию, с большой долей вероятности, не пустят..., даже в Ад.

(Максим)

«Даже самая ВЫСШАЯ степень НРАВСТВЕННОСТИ... – Есть только Первый шаг, на пути к ДУХОВНОСТИ...»

В. Рощин (Щавинский).

= = =

«ТРУДНАЯ ДОРОГА ДОМОЙ...!»

– "Ты, свой, путь отыщи...! – мне твердила Судьба,

"Ведь из тысяч дорог..., твоя только..., Одна...!

Попадёшь ли ты в Рай...!? Сгинешь в адском огне...!?

Всё что в Жизни ты сделал..., возвратится к тебе..."

Максим.

– "А коль сыщешь Свой Путь, по нему и иди...

Как бы ни было трудно на этом пути...

Людям Всё отдавай...! Всё богатство своё...!

Так получишь Любовь..., и Прощенье Моё...!" -

Создатель.

= = =

П Р О Л О Г:

«ВНАЧАЛЕ Было..., СЛОВО...». (а у нас..., рукопись охотника.)

«Думаю, что сейчас у нас средневековье, но когда-нибудь настанет Возрождение». Сальвадор Дали.

Вся эта, на мой взгляд..., в общем-то простая, жизненная история, которая произошла со мной, во время моей воинской службы на Дальнем Востоке, и послужившая мне поводом, а также причиной для написания книги..., началась незатейливо и как-то очень буднично, прямо в коридоре здания, нашей Российской воинской части, которая дислоцировалась, почти на самой окраине одного провинциального, небольшого таёжного городка..., и о которой можно было сказать, что она практически находилась в самой тайге... – в такой бескрайней и непроходимой, таинственной и вечно зелёной красавицы, загадочной, почти как Русская Душа, одновременно с этим пугающей и даже страшноватой, но так до сих пор, никем до конца не изученной и не познанной....

И началась она, с довольно простого на первый взгляд предложения, которое сделал мне мой командир и товарищ, майор Войнов Иван Иванович, буквально на ходу.

– "Послушай, ВиктОр...!" – имя Виктор, он всегда произносил, на французский манер, с обязательным подчёркиванием ударения на последнем слоге, грассируя, и при этом, неимоверно гнусавя... – "И слушай меня, пожалуйста, очень внимательно! Хорошо...!?"

И тут вдруг Войнов, ни с того, ни с сего внезапно умолк. Как будто хотел скрыть от меня, что-то очень важное!? А возможно, что он, таким необычным и даже несколько засекреченным способом, пытался найти и точно сформулировать нужные и наверное правильные, в первую очередь для самого себя, мысли в своей голове...? А может, что-то и другое его вот так вдруг остановило...!? Кто его знает...?! Чужие мысли..., это лёгкие и приятные Вечерние Сумерки...! Эти его действия, остались для меня, полной тайной.... И самое интересное в этом деле было то..., что этот его поступок, произошёл вдруг, вместе с резким прекращением, вполне обычных рассуждений Войнова, о своих же собственных мыслях, вовсе не где-то там..., за высокими горами и долами, и уж тем более не за какими-то толстыми стенами таинственной крепости-хранилища, в подвалах которого, эти самые мысли очень бережно и добросовестно и уже очень долгое время хранят у нас в стране, за семью печатями..., тщательно скрывая их от каждого из нас в отдельности, и от всех людей сразу скопом..., а за "стеночкой...", довольно тонкой и непрочной, перед серьёзными жизненными испытаниями, всего одной, и вполне обычной, черепной коробки, всего лишь одного, обыкновенного и слабого человека....

А тем временем, мы вошли в мой служебный кабинет. Я предложил Войнову присесть, и сам, тоже удобно устроившись в рабочем кресле, приготовился без какого-либо особого желания слушать его.

Иван Иваныч, как-то не совсем обычно, но очень загадочно (хотя возможно мне это просто показалось с устатку...) и даже где-то участливо, глядя на меня, решил всё же продолжить изложение своей резко оборванной мысли, и совершенно для меня нежданно-негаданно, (это уж точно...) сделал мне следующее, и в общем-то не вполне понятное для меня предложение:

– "ВиктОр...! Ну, ответь мне дорогой...! У тебя нет желания податься на недельку в тайгу и побродить там...? На пару со мной? А...!? Сварганим с тобой, как сейчас модно говорить, отличный тандем! Как ты на это смотришь? Ты же в тайгу-то по настоящему, никогда и не ходил!? Так же ведь...? Захаживал туда только, как в парк на прогулку. В воздух да по консервным банкам из ружья пострелять, грибков и ягод мимоходом подсобрать и разной там таёжной всячины. Заскакивал в тайгу, как в продуктовый магазин, за буханкой хлеба, или и того лучше, за бутылкой водки. Ха-ха-ха... – засмеялся Войнов, сам, удивляясь, как, наверное он, полагал, своему умению шутить и тонкому сравнению хлеба с водкой – Ну, не так ли, ВиктОр...? Чего уж тут физиономию то косоротить!? Да не обижайся, не обижайся ты понапрасну! Нет причин дорогой! Нет их...!" – Войнов опять сделал небольшую паузу, и затем, очень серьёзно и даже, где-то задумчиво, что с ним случалось не так уж и часто, продолжил: – "А тайга, между прочим, на самом деле не городской парк, и не зелёная лужайка для лёгкой пробежки, или прогулки со своей любимой собакой, очередного пикника, или дружеской попойки, а штука очень обстоятельная и полезная, и даже в чём-то, весьма поучительная. Она многое может объяснить и во многом помочь разобраться в этой жизни. Объяснить, что к чему.... Тайга многое может подсказать человеку. Но также может и сюрприз преподнести. Да ещё какой...! Похлеще даже, чем неверная и блудливая жена...! И зачастую, как и жена, самым неожиданным и, как правило, убийственным для тебя способом! Бывает иногда, в неё забредешь, а потом не можешь понять и не знаешь, как, и каким манером, ты оттуда сможешь выбраться. Где этот выход...? Где его искать!? Неизвестно.... Довольно нередко случается, что нет его, выхода то...! Частенько, тайга сама чем-то очень похожа на людскую жизнь. Когда ты в ней оказываешься, то тебе кажется, что ни дорог, ни тропинок в ней нет. Одни только буераки и бурелом.... Но это только кажется ВиктОр...! Вся она, кем-то и когда-то, уже давным-давно исхожена, вдоль и поперёк. Места на её теле живого нет. И как бы, эти самые дороги в тайге имеются в наличии, которые, кстати, на своём долгом веку, очень многое видели, знают и помнят! И таких дорог там немало...! А вот как найти свою дорогу, свою колею, какую из них предпочесть и по какой идти дальше в этой жизни, чтобы вылезти из этой непроходимой чащи и тем самым спасти самого себя, многие из нас не знают и не ведают! Вот, так дорогой...! Оказывается, и выбирать есть из чего, потому, как этих дорог там, видимо-невидимо. Да не тут-то было! Глаза твои разбегаются в разные стороны, от всяких сомнений и страха, мысли в голове твоей путаются и правильный выбор сделать, ох как трудно...! Подчас, просто невозможно. А вот ошибиться можно запросто! Забредёшь куда-нибудь подальше от людей и всё...! Выйти уже сам, никогда не сможешь. Силёнок, да и ума тоже, на это зачастую не хватает. И пришёл тебе сударь, как говорит наш всезнающий народ... каюк...! Амба, – по-простому..., по нашенски.... И только бездонное небо висит над тобой и верхушки деревьев. И больше ничего. Но до него, до этого неба, тебе никак не дотянуться, особенно тогда, когда ты это пожелаешь и лично сам захочешь сделать. А вот когда у тебя в этой жизни, будет меньше всего желания его потрогать своими руками, тут-то оно к тебе само и придёт. Без спросу и без твоего на то, согласия и разрешения. Вернее придёт его полномочный, небесный представитель закона..., доверенное лицо, так сказать.... И вот с ним-то, дорогой ты мой, в прятки не сыграешь, и не обманешь, как Сизиф свою Смерть когда-то.... Не получится! Найдёт он тебя везде и повсюду. Это очень серьёзный товарищ...! И абсолютно не подкупный и не продажный. Одним словом..., это та-й-га-а Виктор..., красивая, бескрайняя, загадочная и очень опасная – сказал он, медленно растягивая слова по слогам – Бу-ре-лом дружище...!"

– "Да-а-а...!" – немного погодя, всё также в гордом одиночестве, почти, что сам с собой, продолжал рассуждать Войнов – "В лесу очень часто, так, как в жизни, а в жизни, как в лесу.... Порой ты и не знаешь, что из этого посложнее, подороже и пострашнее будет...?! И если ты, не определил верное направление, не выбрал правильную дорогу и точно не знаешь, куда тебе идти, и в какую сторону двигаться, то наплутАешься вдоволь, досыта. До слёз, до тошноты...!

Такая вот у нас получается "селяви"..., ВиктОр! Поэтому с тайгой всегда надо держать ушки, на самой твоей макушке. Впрочем, как и в жизни тоже! И никак не иначе дорогой! В противном случае, могут возникнуть, большущие проблемы, сложности и неприятности. И очень нередко, практически неразрешимые. Запомни это.... Или законспектируй в свой записной блокнотик для стихов. Как тебе удобней и сподручнее будет.... Выбор-то у тебя есть...?! Вроде бы как...!

А у нас с тобой..., между прочим, уважаемый ВиктОр, часть времени наших отпусков совпадает, поэтому если ты согласишься и примешь моё очень даже разумное предложение, то, пожалуйста, шумни мне кулаком через стенку.... Руку не отобьёшь..."

Он посмотрел на меня исподлобья, наклонив голову, как всегда неизменно вправо, а не как-либо иначе, и как, всегда, не изменяя себе и своей привычке, криво улыбнулся. Затем он поднялся с кресла, почти что по-свойски, и даже немного покровительственно, кивнул мне своей почти, что квадратной, наголо бритой головой, повернулся ко мне спиной, и не спеша, направился к выходу. Со стороны, по его виду, могло показаться, что он наконец-то додумал до конца, какую-то важную и очень обстоятельную мысль, или доделал чрезвычайно нужное для себя дело.

Уже в дверях кабинета, Войнов неторопливо обернулся, и ещё раз, чётко отделяя слова, друг от друга, видимо для того, что бы я лучше их запомнил, так же медленно повторил: – "Не забудь ВиктОр...! Соберёшься с мыслями, решишь..., сразу дай мне знать. Я же ведь недалеко нахожусь, и сделать это не так уж и трудно. Договорились?

Ну, вот пока и всё сударь.... А теперь, как говорится, будьте нам здоровы, и громко не кашляйте! Физкульт-привет...!" – он приложил ладонь правой руки к своему виску, лихо щёлкнул каблуками хромовых сапог и вышел из кабинета, плотно прикрыв за собой дверь.

Я, в тот момент, конечно же, ещё ничего не знал. И даже не мог предположить, что Войнов, скорее всего и сам ни о чём таком не догадывался, и ничего конкретного не подразумевал в отношении, только что произнесённого им, собственного монолога. А именно, по поводу своего рассказа мне, о своеобразности и непредсказуемости тайги, вперемежку и тесной взаимосвязи, с нашей, человеческой жизнью. Та-а-ак...! Одни не совсем понятные мне до конца, его сумбурные мысли, и не совсем ясные и не вполне вразумительные для меня, рассуждения.

Не знал я конечно тогда и о том, что именно в нашем случае, он, Иван Иваныч Войнов, в какой-то мере, окажется почти, что библейским пророком....

Наконец, оставшись один, я закурил, и глубоко затянувшись, попробовал ощутить своеобразный вкус табачного дыма. Я сейчас старался ни о чём не думать.

Настроение было уже почти отпускное, последний день на службе, и голову забивать ничем посторонним совсем не хотелось. Даже, в общем-то, таким довольно заманчивым и не совсем обычным предложением моего непосредственного командира и начальника, майора Войнова.

Представьте себе...! Глухая тайга, девственная, нетронутая природа, красивые, вольные и одновременно с этим, очень опасные дикие звери, которые, как и большинство людей, всегда готовы пощекотать, или от нечего делать..., просто подёргать друг у дружки, нередко оголённые нервные окончания..., рыбалка, никем не ограниченная свобода, и безмятежный, глубокий сон! Красота, да и только...!

Хотя, если откровенно сказать, это предложение мне не совсем нравилось, поскольку оно было сделано Войновым, несколько настырно, и может даже где-то немного назойливо, как жужжание мухи, которая, видимо из-за отсутствия умственных способностей, (...мухе наверное, это простительно...) очень часто, принимает прозрачное оконное стекло, за путь к освобождению и своей желанной свободе....

А вот мой шеф, который, по всей видимости, где-то уже занимался своими личными, или даже возможно (что менее вероятно...) служебными делами, так же, хотя и неощутимо, и совсем незримо, но всё же почему-то, по-прежнему, присутствовал в моём кабинете....

Перед моими глазами, к неприятно-тонким и плотно сжатым губам Иван Иваныча, прилипла улыбка. Эти губы, напоминали собой, совсем даже не "сладкую парочку..." из рекламы нашего родного телевизора, а скорее, такой своеобразный "дуэт-смычку", политрука прилепина-клочкова, очень похожего на скользкую улитку..., в виде двух довольно отталкивающих, синевато-серых дождевых червячков, прижатых друг к другу, на которых до сих пор, сидела, уверенно-нагловатая, и довольно циничная ухмылка-насмешка. Эта кривая ухмылка, как бы остановилась и застыла на его основательно загоревшем на солнце лице, превратившись при этом, в какую-то неподвижную, и прямо скажем, не очень-то симпатичную, окаменевшую маску.

Я не хотел сейчас об этом даже думать, поскольку она, меня и так частенько раздражала. Служили мы вместе уже больше года, но я так до конца не узнал и не всегда понимал его. А иногда он меня даже просто пугал.... Словно в какой-то, очень примитивной, американской кинострашилке. Что-то было в нём, не от мира сего.

Да, именно так...! В нём присутствовало, что-то звериное, не животное – нет..., а вот именно звериное. Толи походка его, толи повадки, но это "что-то", делало его очень похожим на братьев наших меньших. Больших или маленьких, злых или добрых, мне это было непонятно.

И, наверное, поэтому, а может быть и по каким-то другим, нам неизвестным причинам, Войнов никогда не уезжал с Дальнего Востока на Большую землю и, как правило, весь отпуск проводил в тайге. Как говорится, безвыездно и безвылазно. Охотился в тайге на любого зверя, на всё, что двигалось и рычало, мирно хрюкало, или хранило глубокое молчание. Ему было это, абсолютно безразлично. Ему это было всё равно....

Из тайги, всегда выходил заросший, как "тайный агент..." Фиделя Кастро, заметно осунувшийся, пахнущий дымом от костра, древесной смолой вперемежку со мхом, и ещё Бог весть какой дрянью, но почти всегда довольный и безмерно счастливый. Как будто отдохнул на южном берегу Крыма, и там славно поразвлекался с хорошими девочками, получив хоть временную, но все же, такую необходимую житейскую радость и всяческое там жизненное удовольствие....

– Ну, да ладно, не станем же мы, расстраиваться по каким-то пустякам – подумал я – "Шут с ним, и с его вечно кособокой улыбкой...".

И отчего-то вдруг, именно в этот момент, в моей памяти, возник маленький, ухоженный немецкий городок Бухенвальд и лагерь, с низкими металлическими воротами, через которые, проходя, всякому без исключения человеку, приходилось наклонять свою голову и невольно, как правило, очень внимательно и почему-то стыдливо, смотреть на нашу многострадальную землю, под своими ногами. А так же, основательно выкованная из чёрного металла, пророческая надпись на этих воротах, которая очень красноречиво говорила каждому человеку в отдельности, и всем народам в этом мире, "JEDEM DAS SEINE" – "Каждому, СВОЁ...".

= = =

Рабочий день закончился.... Я медленно шёл домой, по хорошо знакомой мне дороге, стараясь вспомнить всё, чем мне пришлось заниматься, и что произошло, в этот последний трудовой день, перед началом моего отпуска....

По уже давно, неизвестно кем заведённой традиции, уход в отпуск "обмывали..." в классе, предназначенного для проведения занятий, по военной тактической подготовке.

Накрыли стол, который, как всегда, в таких случаях, не ломился от изобилия различных разносолов. Зато водки, как обычно..., сколь душа твоя осилит. Хошь пей её, хошь ешь её, а хочешь жуй. Что тебе больше по вкусу, и что тебе больше нравится....

Из закуски на столе, были капуста, недорогая колбаса, сыр, хлеб, пара банок сардин из продовольственного магазина, рыба кета местного улова, немного красной икры..., и уж совсем, как бы ни к месту, и не к мужскому застолью, коробка шоколадных конфет.

Этой коробкой, я был "торжественно" награждён, начальником финансового отдела Эльвирой Сахизадовной, которая в конце рабочего дня зашла ко мне в кабинет, вручила конфеты и сказала: – "Дорогой ты наш! Все мы желаем тебе хорошо отдохнуть, набраться сил и здоровья и вообще всего, чего сам захочешь и себе пожелаешь. Нам для тебя ничего не жалко. Мы на это не жадные. Мы на Любовь только падучие. А вы мужики, этого не хотите замечать! Ох, и обидно же бывает нам бабам...! Прямо-таки до слёз...! Ну, а вот остальное, нам, как говорится, всё едино! Что наступать – бежать, что отступать, тоже всё равно, – бежать...! Что в лоб, что по лбу. Разницы нет никакой...!

Да...! А ты случайно не знаешь, чего это я тут разошлась...!? Как квочка на насесте раскудахталась. Ещё чего доброго, прямо у тебя в кабинете яйца начну нести...! Так вроде бы и оснований-то никаких нет! Давно уже никто не топтал.... Извини дружок, замечталась я...! Пора, мне, как говорится и честь знать. И к тому же надо идти эти чёртовы отчёты сочинять для вышестоящего начальства. У нас, знаете ли, тоже служба! И заметь, не лёгкая...!" – на этом официальная часть и пожелания закончились.

Подумав немного, она добавила: – "Послушай, ты же на Северный Кавказ в отпуск едешь...! Я читала твой рапорт. Привези бутылочек пять минеральной воды. Больше не прошу, понимаю, лишний груз. Ты уж прости дорогуша! И лучше всего, "Ессентуки -17". У нас это дело не достать, а врачи, мне эту воду настоятельно советуют пить, как лекарство. А ты сам знаешь, что здоровье беречь надо, как говорится смолоду. Оно ещё очень пригодится в нашей бабьей жизни, и не один раз.... Ещё раз извиняюсь за свою неуёмную наглость и женскую бесцеремонность, дорогой ты наш ВиктОрушка...!"

Я вяло, без всякого энтузиазма пообещал, что просьба её будет выполнена, без особой радости представляя, как я стану тащить эти самые бутылки, через всю страну. Она же, видимо считая, что её миссия на этом окончена, так же торжественно, как только что вручала мне конфеты, удалилась, сочинять, свои чёртовы отчёты....

= = =

В своих мыслях, я опять вернулся к нашему, на время оставленному, «отпускному столу...». Иван Иваныч, как командир и старший по званию встал, держа в руке гранёный стакан с водкой. Он, выдержал многозначительную паузу, и заодно, соорудив серьёзное и значимое лицо, что ему также довольно редко удавалось сделать, произнёс напутствующую речь: – "Мой уважаемый боевой «зам»...! Мы живём и служим Родине, царю и Отечеству в суровом во всех отношениях крае, который в мире знают как Дальний Восток. Но нам так же доподлинно известно, что Вы приехали к нам из благодатной местности, которую так же знают многие в этом мире, как Северный Кавказ. Я, да и многие товарищи, сидящие здесь, никогда не бывали на Кавказе, хотя желание побывать там, у нас, у всех, конечно же, имеется... – и, набрав побольше в лёгкие воздуха, видимо для красноречия, он непонятно к чему продолжил:

– "Мы уважаем тебя, значит, уважаем и Кавказ. Но мы живём на Севере и тоже уважаем и любим наш Север. А мы северяне, большие однолюбы...! Раз уж полюбил, то полюбил – навсегда...! Да-а...! И, кстати, к месту будет сказать о том, что приятных впечатлений от отпуска проведённого здесь у нас, на нашем Дальнем Востоке...! – он опять очень умно помолчал и..., начал тонко подытоживать свой тост: – Люди получают нисколько не меньше, чем получают их у Вас, на вашем, между нами говоря, прошу меня великодушно извинить, вечно "долбаном" и вечно "нестабильном..." Кавказе. И, тем не менее, чтобы быть последовательным, я возвращаюсь к затронутой нами у тебя в кабинете теме, и ещё раз, в мягкой и как говорится в дипломатичной форме, но при этом очень настоятельно, предлагаю тебе, часть отпуска провести в нашей Дальневосточной тайге, охотясь на дикого зверя и любуясь её уникальной красотой".

Я слушал словесную тираду "господина" Войнова и не мог понять, причём здесь наш царь "рОдный" батюшка и почему произнося свой тост, он обращался ко мне то на "ты", то на "вы"...? В чём-то ещё, по отношению ко мне, мой шеф видимо, до конца не определился...!? Наверное, находился в идеологически-творческом поиске.... Зато в голове у меня медленно, и всё прочнее укоренялось другое понимание, а именно, что я впервые, за всё время моей службы, не поеду в отпуск домой на Кавказ, а останусь проводить его здесь, на Дальнем Востоке.

А это означало, что я, в общем-то, не особенно не стремясь и желая этого, всё же принимаю предложение моего командира.

Я невольно улыбнулся, вспомнив жизнерадостную, обладающую чувством юмора Таисию Львовну, тому, что, не желая этого, обманул её, и не оказал посильного содействия в её оздоровлении, а также тому, что ей ко всему прочему, придётся переписывать мои воинские проездные документы.

Стаканы дружно сдвинулись над столом. Раздался хорошо знакомый, довольно глуховатый звук. не очень качественного стекла, который совсем не походил на приятный, нежный и мелодичный звон хрустальных бокалов. Затем, руки державшие их, описали в воздухе дуги, очень похожие одна на другую, как братья близнецы и содержимое исчезло, будем откровенны, в далеко не нежных глотках моих товарищей.

Я сидел среди них, и в основном, молча, слушал их незатейливые тосты, содержание которых медленно, но неуклонно меняло смысловую окраску, всё дальше уходя от темы, связанной с моим отпуском.

Я на них не обижался. Я знал, что сижу среди своих друзей, моих верных товарищей по воинской службе, которые по-разному, каждый по-своему, ценят и уважают меня.

И в свою очередь я, как мог, отвечал им взаимностью....

А тем временем, водка, как самый трудолюбивый и исполнительный трудяга-стахановец, очень добросовестно делала своё коварное дело.

За столом, уже слышались не совсем приличные анекдоты, смех, больше похожий на рокот амурской волны, и не очень-то уверенные попытки тамады, в лице Иван Иваныча, навести за столом, хоть какой-то относительный порядок. За столом..., – где главным было, вовсе не наличие еды и пития, а только наличие мужского общения, сама атмосфера, всегда создаваемая офицерским братством, падким в этой жизни на всё и вся – на работу, карты и дружбу, женщин, анекдоты и водку....

= = =

Итак..., было принято окончательное решение, по поводу того, что в этот раз, отпуск с Войновым мы проведём в тайге и посмотрим, что из этого выйдет! Я не стану утомлять Вас, описанием всех наших сборов, перед отправкой, в этот таинственный и загадочный для меня, буреломно-лесной мир.

Хочу только сказать, что всё необходимое было упаковано в рюкзаки, оружие и патроны находились в боевой готовности..., а мы, с Войновым, были так же готовы к выступлению. К нашему походу, или путешествию, в эту довольно непредсказуемую и даже, в чём-то опасную, тайгу.

И особенно готов был мой шеф, который сейчас, очень напоминал, хорошую скаковую лошадь на ипподроме, перед её очередным забегом, для получения очередного приза. Ну, ни дать, ни взять, прямо, как арабский скакун. Только дрожит, и, ни секунды не стоит...! Отпусти сейчас поводья, побежит так, что из-под копыт полетят искры, или большие комья грязи. Кому, что дано...! И кто к чему стремился.

Ему я ни в чём не перечил. Был во всём с ним полностью согласен и признавал его бесспорное первенство в охотничьем деле, поскольку опыта в этом, у Иван Иваныча, было несравнимо больше чем у меня.

– ВиктОр..., – начал он опять, гнусавя по-французски: – "Маршрут наш будет такой....

Сейчас идём по "Кальинской просеке". Километров через десять, свернём в сторону "Волчьей пади", и по ней еще километров восемь, идём до сопки, которая вся зелёная и утыкана деревьями, но почему-то называется "Горелая"...! Когда-то, наверное, в том месте, был лесной пожар. А может и что-то другое, не об этом сейчас речь... – тут он опять, видимо по привычке, неожиданно прервал свой монолог и буквально через пару минут, продолжил его. – Так вот...! Там мы делаем небольшой привал. Ну, сам понимаешь, что бы немного отдохнуть и наши с тобой силёнки восстановить...": – Войнов достал сигарету, чиркнул спичкой, закурил. Опять немного помолчал, смотря при этом себе под ноги. Наверное, думал. А может, просто так сидел, кто его знает?! Одному лишь только Богу известно, о чём он там кумекал...!

– Затем..., – продолжил он опять через некоторое время: – Берём направление на старую охотничью избушку, которая от сопки примерно в километрах двадцати. Я кстати, в тех местах, не был лет пять. А может и больше...!? Уже и не помню. Но, не думаю, что там за это время, что-то уж сильно изменилось. Охотничья избушка..., – это наша с тобой, так сказать..., конечная цель.

По прямой, до этой избушки, как говориться, на курьих ножках, километров тридцать, тридцать пять. Но это, если идти напрямки без каких-либо зигзагов и выкрутасов. Мы же будем идти в обход всех больших сопок, низинами, так что все сорок, тут тебе и выйдут. Но это тоже так, навскидку, на глазок. Никогда не брал с собой спидометр и километраж не замерял. – Войнов негромко хохотнул, своей, как видимо он полагал, удачной шутке: – Поэтому дорогой, как поётся в песне, давай потихонечку трогать. Ведь недаром умные люди говорят, "Время – деньги, потехе – час, а курицы без петуха, не несутся..., сколько их не упрашивай сотворить это...!" – как всегда ни к селу, ни к городу сделал своё умозаключение Иван Иваныч, и при этом ещё раз криво ухмыльнулся.