Текст книги "Слова, понятные двоим"

Автор книги: Ронда Грей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

– Вы все не можете дождаться… – вспыхнула Николь.

– Брось, Ник, – возразила Дэйзи. – Вспомни, ты целовала Патрика и раньше, думаю, тысячу раз, никак не меньше.

– Да, но не так! Не в губы, не как любовника! – возмутилась Николь.

– Это детали, – пожала плечами Дэйзи.

– Они не имеют никакого значения, – добавила Роза.

– Целуй ее, Патрик, а я засекаю время. – Ирвин взглянул на часы.

Николь бросила на зятя угрожающий взгляд. Тот состроил гримасу, давая понять, что предупреждение принято, но не отступил.

– Время пошло, – напомнил он, поглядывая на часы.

– О, пожалуйста, – взмолилась Николь, внезапно почувствовав легкое головокружение. С бешено бьющимся сердцем она медленно подняла глаза на Патрика. – Ты… ты думаешь, мы действительно должны поцеловаться?

Тот улыбнулся, и она поняла, что он на ее стороне.

– Не реагируй так серьезно, Ник, – заметил Патрик и пожал плечами. – Может, это не такая уж плохая идея, – добавил он мягко. – Представь, что нам придется поцеловаться перед Джеральдом. Если это будет выглядеть неестественно, он сразу поймет, что его дурачат. И весь наш тщательно разработанный план рухнет.

– Кроме того, с образовательной точки зрения… – начала Роза.

– Образование – чудесная вещь, – перебил ее Ирвин.

Николь бросила на них испепеляющий взгляд.

– Я советую тебе попробовать, – осторожно сказала Дэйзи, подозревая, какая борьба происходит в душе Николь. – Она подняла руку и, бросив взгляд на часы, скомандовала: – Целуй ее скорее, Патрик. Мне нужно возвращаться в отель, там куча дел.

Тот беспомощно развел руками.

– Дэйзи торопится.

– Но это глупо! – возмутилась Николь. – Нам вовсе не нужно целоваться.

– Бьюсь о заклад, что именно поэтому Джеральд еще здесь, – неожиданно заявила Дэйзи. – Он не видит близости между вами и поэтому полон подозрений. И, надо сказать, ему не откажешь в проницательности.

Николь зябко поежилась. Ее бросало то в жар, то в холод.

– Ладно, – сдалась она. – Давайте покончим с этим.

– Наконец-то, свершилось, – хмыкнул Патрик.

– Не шути, я в очень плохом настроении, – тут же вскинулась Николь.

– Извини. – Шагнув ближе, Патрик положил руки ей на плечи, притянул к себе и замер, почувствовав ее напряжение. – Готова?

– О господи! Ты ведь не собираешься целовать ее так? – в голосе Розы прозвучал неподдельный испуг. – Между вами можно рояль поставить. Обними же ее, Патрик!

Николь перевела глаза на сестру.

– Может быть, хватит?

– Вы собираетесь играть в четыре руки или целоваться? Это все, что я хочу знать.

– Боюсь, я не силен в игре на фортепьяно, – пошутил Патрик, поглядывая сверху вниз на Николь.

Он подбадривающе подмигнул ей и притянул к своему сильному, крепкому телу. Ощущение его близости было очень приятно. Но, не в состоянии ничего поделать с собой, она продолжала стоять как деревянная.

– Ник, – прошептал он, коснувшись губами ее виска. – Расслабься. Я не сделаю тебе ничего плохого.

И вдруг Николь хихикнула. Она сама не могла понять, как это произошло. Ей было вовсе не до смеха. Так откуда он взялся, черт побери?

Патрик отпрянул.

– Что тут смешного?

Она смущенно покачала головой, уже едва сдерживая истерический хохот.

– Ты, что, щекочешь ее, Патрик? – растерянно спросила Роза.

Он, нахмурившись, посмотрел на Николь, и его глаза раздраженно сверкнули.

– Николь, если ты не можешь сделать это…

– Я могу, – Она прыснула и тут же зажала рот рукой. – Прости.

Она несколько раз глубоко вздохнула, стараясь успокоиться.

– Что ж, прекрасно, – буркнул Патрик.

Николь взяла себя в руки и, сделав серьезное лицо, заставила себя прижаться к Патрику. Новый взрыв истерического хохота потряс ее, но на глазах блеснули слезы.

Но он неожиданно улыбнулся своей милой улыбкой, и она тут же расслабилась.

– Так-то лучше. – Он наклонил голову и прильнул губами к ее рту…

Она ожидала, что поцелуй будет нежным, по-братски невинным, но ошиблась. Его губы, источая безмолвный соблазн, казалось, шептали: «Доверься мне, Николь, позволь познать твой вкус, твою прелесть!».

Это послание было таким явственным, таким очевидным, что внутри у нее все оборвалось. Ее небесно-голубые глаза в недоумении расширились, руки уперлись в его грудь. Николь в гневе отшатнулась назад.

– Что происходит? – спросила она, задыхаясь.

Он выпрямился.

– Если ты не понимаешь, то ничем не могу помочь. Что, так уж плохо?

Плохо? О, нет…

– Это было ужасно, просто ужасно, – солгала она с дрожью в голосе. – Давай не будем делать так больше, Патрик. – Повернувшись к Розе и Ирвину, она выпалила: – Теперь все довольны?

Не помня себя, Николь вылетела из комнаты. В этом поцелуе было что-то запретное. А ведь Патрик был ей как брат.

Свежий, весенний воздух остудил ее пыл, и сердце потихоньку забилось в привычном ритме. Николь прикрыла глаза и предалась воспоминаниям. Его губы… Они ужасно сексуальны. Никогда прежде она не думала об этом. Неудивительно, что девушки карабкались по лестнице в окно его спальни в те далекие годы. Теперь она не осуждала их…

Николь решительно тряхнула головой. Нужно постараться забыть о своем поразительном открытии.

Только бы Джеральд и его спутница как можно скорее покинули город. И больше никаких поцелуев между ней и Патриком.

Это абсолютно исключено.

4

Николь хмуро глядела в одну точку. Как она могла так грубо обойтись с Патриком, зачем устроила эту сцену?

Но, благодаря Дэйзи, возвращение из госпиталя неожиданно оказалось легким и веселым. Николь в душе благодарила старшую сестру за рассказ о забавных историях, происходящих в отеле. Если бы не это, поездка прошла бы в тягостном молчании.

Сидя на заднем сиденье, Николь украдкой поглядывала на Патрика. Он от души смеялся над веселой болтовней Дэйзи, но от Николь не укрылась напряженная линия его плеч и сосредоточенный хмурый взгляд. Совершенно очевидно, что моя ребяческая выходка задела его за живое, виновато подумала она.

Патрик высадил их у отеля и отправился по своим делам. К ужину он не вернулся. Николь должна была признать, что на этот раз трапеза, несмотря на присутствие Джеральда, прошла для нее более спокойно, поскольку ей не приходилось изображать трепетную влюбленность, чувствуя себя при этом последней лгуньей. Но эпизод с поцелуем никак не шел у нее из головы. Необходимо все хорошенько обдумать… Несомненно одно: она должна извиниться перед Патриком.

Ужин закончился, и большинство туристов покинули отель, чтобы провести вечер в центре Луисвилла.

Остальные собрались в гостиной, в том числе Джеральд и его невеста. Николь искала повод улизнуть. Ей совсем не хотелось проводить время в компании бывшего жениха и его подружки. Впрочем, Гвиннет была вполне безобидным существом. Но Джеральд, без сомнения, верил в помолвку Николь не больше, чем она сама.

Улучив подходящий момент, Николь незаметно вышла из столовой. С нее довольно!

Спустившись к себе, она надела джинсы и свитер, который связала Джеральду в подарок, и раздраженно подвернула рукава. Черт возьми, ей пришлось немало повозиться, чтобы создать такой замысловатый узор. Взглянув на себя в зеркало, она решила, что небесно-голубой оттенок выгодно подчеркивает цвет ее глаз. При нынешней моде на свободную одежду никому в голову не придет, что свитер изначально предназначался мужчине.

Пойду прогуляюсь. Если идти быстрым шагом, то не замерзнешь, решила Николь, отбросив назад непослушные пряди, обрамлявшие ее бледное мрачное лицо. Да, с таким виноватым видом лучше не попадаться на глаза Джеральду, – он сразу все поймет.

Она на цыпочках прошла через кухню, выскользнула на крыльцо и тут увидела знакомую фигуру.

– Привет, Патрик!

Она намеревалась при встрече извиниться перед ним, но оказалась совершенно не готова к этому.

Патрик сидел на ступеньках в глубокой задумчивости, упершись локтями в колени и сжав руки. Темный свитер с высоким воротом подчеркивал его широкие плечи.

– Привет! – обернулся он на ее возглас. В слабом свете, пробивавшемся из-под двери кухни, вспыхнула его дружеская улыбка, как всегда, успокаивающая и ободряющая. – Куда ты так торопишься, Николь?

– Решила, что лучше пойти погулять, чем целый вечер сидеть… в духоте, – солгала она.

Лицо Патрика стало серьезным. Он похлопал рукой по ступеньке.

– Садись.

Странно, но ей вдруг отчаянно захотелось побыть с ним. Кивнув, она поправила свитер и села.

Какое-то время они сидели молча. Легкая белая изгородь, огибающая двор, в сумерках казалась почти призрачной. Николь решилась:

– Я… Извини, что я нагрубила тебе в госпитале…

– Забудь… Это я виноват. Я не должен был тебя так целовать.

Даже холодный воздух не мог остудить жара ее вспыхнувших щек.

– Я… Я не всегда такая… эмоциональная… Я просто была к этому не готова… – Она остановилась, ожидая его реакции, но Патрик молчал. Николь вздохнула. – Собственно, в твоем поцелуе не было ничего необычного. – Ее голос прозвучал неожиданно резко, и она, откашлявшись, продолжила: – Хотя, должна признать, ты здорово целуешься!

О, господи, это совсем не то, что я собиралась сказать, спохватилась Николь и прикусила губу. Патрик повернулся к ней. Она вздрогнула и невольно отодвинулась, пока не уперлась плечом в деревянную стойку перил.

– Прости, что напугал тебя, Ник. – Он говорил тихо, почти шепотом. – Я допустил ошибку, поцеловав тебя, как влюбленный мужчина целует женщину, образ которой постоянно носит в своем сердце. Прости…

– Ты именно это и должен был сделать. – Она удрученно пожала плечами. – Просто я была слишком расстроена, чтобы подыграть тебе. – Николь набрала побольше воздуха, собираясь раз и навсегда покончить с извинениями. – Ни ты, ни твой поцелуй тут ни при чем. Пожалуйста, не кори себя.

Он мягко взял ее за руку.

– Я в порядке, Ник. И тебе вовсе не надо извиняться за свою искренность и честность. Давай забудем об этом. – Он что-то вытащил из кармана джинсов. Она почувствовала, что Патрик надевает ей на палец кольцо. В лунном свете на ее руке мерцало что-то, подозрительно похожее на бриллиант. – Насколько я понимаю, – продолжал он, – это обязательный атрибут невесты. А Джеральду можно сказать, что мы отдавали его ювелиру, чтобы подогнать по размеру.

– Ох, Патрик! – Николь чуть пошевелила пальцами, и сноп искр радугой засверкал на многочисленных гранях камня. – Какое красивое! Надеюсь, ты не покупал его?

Он скрестил руки на груди и пожал плечами.

– Ты бы предпочла, чтобы я его украл?

– Ну пожалуйста, ради моего спокойствия, скажи, что это очень хорошая подделка.

– Да.

Николь быстро взглянула на него и, заметив улыбку, нахмурилась.

– Пожалуйста, не увиливай, Патрик. Это страз или нет?

– Нет.

Николь тяжело вздохнула. Именно этого она и боялась.

– И что ты собираешься делать с ним потом?

– Считай, что я просто выгодно вложил деньги.

Николь попыталась снять кольцо, но оно прочно сидело на пальце. Она вдруг вспомнила, как Патрик однажды сказал ей, что, в отличие от его матери, выходившей замуж шесть раз, он не женится до тех пор, пока не встретит девушку, которую полюбит на всю жизнь. Подделка! Ей следовало знать, что такие люди, как Патрик Полтер, относятся к помолвке очень серьезно.

– Пэт, – с трудом выговорила она, – ты потратил кучу денег…

– Ах, вот вы где! – воскликнула позади них Дэйзи. – Джеральд разыскивает вас.

Обернувшись, Николь и Патрик увидели, что она придерживает дверь, в которую кто-то отчаянно ломится. Патрик обнял девушку за талию и притянул к себе, касаясь подбородком ее виска.

– Добрый вечер, Дэйзи, – с улыбкой сказал он. – А мы-то думали, что надежно спрятались.

– Я сказала всем, что вы… Ой!

Она отскочила в сторону, и Джеральд, всем телом навалившись на дверь, вылетел на крыльцо.

– Я всего лишь сказал твоей старшей сестре, Николь, что хотел бы сыграть с тобой в бридж. Я ведь помню, как ты любила эту игру.

Зачем он лжет, подумала она и, откинувшись назад, прижалась к «жениху».

– Первый раз слышу, чтобы Николь любила играть в карты. Ты что-то путаешь, старина, – холодно сказал Патрик.

Николь согласно кивнула.

– Пожалуй, ты здесь единственный, кто любит эту игру, – сказала она. – Я играла с тобой только потому, что ты настаивал, говорил, что мне нужно научиться, чтобы свободнее чувствовать себя в обществе.

– А мы, как видишь, – Патрик поцеловал Николь в висок, – сейчас совершенно не нуждаемся в чьем-либо обществе.

Его рука, обнимающая ее талию, так согревала и успокаивала, что Николь машинально положила свою ладонь поверх его, переплетя пальцы. Кольцо сверкнуло в лунном свете, и Джеральд изумленно разинул рот.

– Что это у тебя, детка?

Николь медлила с ответом, полагая, что Патрик уладит дело. Но поскольку он молчал, она подняла руку, демонстрируя кольцо.

– А как ты думаешь, что это может быть? – спокойно спросила она.

Дэйзи поспешила вниз по ступенькам и поймала руку сестры.

– О боже! – ахнула она. – Надеюсь, у тебя хватит сил носить такой большой камень, дорогая! – Рыжеволосая головка повернулась к Патрику. – Это мне нравится.

Николь поняла, что она имеет в виду. Кольцо должно было заставить Джеральда окончательно поверить в мифическую помолвку. Поцеловав Патрика и Николь, Дэйзи быстро взбежала по ступенькам и подхватила Джеральда под руку.

– Послушай, неужели ты не видишь, что они хотят остаться наедине? Клянусь, если бы такой потрясающий мужчина, как Патрик, подарил мне подобное колечко, я потратила бы не один час, чтобы отблагодарить его. Надеюсь, ты меня понимаешь? Придется тебе научить играть в карты свою невесту. Кстати, я тебе не говорила, что прекрасно играю в карты? – Она подмигнула Патрику. – Если, конечно, противник не жульничает.

Дверь за ними захлопнулась, и Николь рассмеялась. На этот раз это был веселый искренний смех, а не истеричное хихиканье. О, как сладок вкус мести, подумала она, вспоминая смятение в глазах Джеральда.

– Я хотел бы слышать твой смех почаще, Ник, – пробормотал Патрик.

Поцеловав его в щеку, Николь улыбнулась.

– Я просто без ума от тебя, Пэт. И не беспокойся о кольце, я верну его, как только Джеральд уедет.

Он улыбнулся в ответ. Николь охватило такое непреодолимое желание обнять его, что она ничего не могла с собой поделать. Она обняла его и прижалась щекой к его шее.

Патрик, потрясенный ее неожиданным порывом, выглядел так забавно, что она снова рассмеялась. Пожалуй, впервые с того злополучного дня, когда пришло письмо Джеральда, ей было так хорошо.

– Ты настоящий друг, Пэт. Я так тебя люблю!

Патрик ничего не ответил.

Двадцать второе марта стало в семействе Трэффи знаменательным днем. Роза с близнецами возвратилась из госпиталя.

Все собрались в комнате Ирвина, той самой, где он впервые остановился. Тогда он злился на весь мир и был в отвратительном настроении и растрепанных чувствах. Кто бы мог подумать, что через полтора года этот молодой человек станет известным политическим обозревателем, а застенчивая Роза – его женой, а теперь и матерью двух прелестных малюток. Жизнь порой приносит удивительные сюрпризы. И Николь не знала людей, более достойных счастья, чем Роза и Ирвин.

В этот вечер они с опозданием отмечали день рождения, и не один, а целых три.

К восьми часам все туристы отправились в город, так что на вечеринке присутствовали только члены семьи. Конечно, была тут и неторопливая Фелис, и экономка Магда, и ее муж Брэд Деймонд, доставляющий в отель продукты. Они встретились и познакомились здесь, в отеле, и стали для Трэффи родными. Единственное, что омрачало праздник, – это присутствие Джеральда.

Николь задула на огромном торте двадцать шесть свечей, потом помогла Розе и Ирвину задуть по свечке за дочек.

– Надеюсь, малышки тоже загадали желание, – улыбнулась она.

– Не сомневаюсь, – отозвалась Дэйзи. – И даже знаю, что: чтобы кто-нибудь придумал им имена. Не можем же мы их звать Малышка Номер Один и Малышка Номер Два. – Она бросила на зятя строгий взгляд. – Кстати, ведь есть закон, что новорожденного не выписывают из больницы, не оформив свидетельства о рождении.

Ирвин игриво подмигнул ей.

– О, только не для нас. Мы особенные.

– Ах, вот как, – разочарованно протянула та, – тогда покажите, какую из этих красавиц назовут в мою честь.

– Мы еще ничего не решили. – В глазах Розы плясали веселые искорки. – Так что наберись терпения.

– Николь, а ты что молчишь? – воскликнула Дэйзи. – Ведь одну из крошек должны назвать в твою честь. Разве тебе это не интересно?

– Имена – не самое главное, – улыбнулась Николь и указала на торт. – Мы все ужасно проголодались. Так что приступай к своим обязанностям хозяйки дома.

Вдруг она вздрогнула, почувствовав легкое прикосновение руки Джеральда. Николь понимала, что, скорее всего, это случайность, но терпкий запах его одеколона напомнил ей о прошлом. Отступив, она наткнулась на Патрика, который с готовностью поддержал ее, спросив глазами: «Ты в порядке?»

– Вот уж не думал, что ты выпила весь шерри, припасенный Фелис для пропитки торта, – пошутил он, чтобы сгладить неловкость.

Николь выпрямилась, находя, что сегодня игра в помолвку дается ей намного легче.

– Я просто споткнулась о ногу Джеральда, – прошептала она.

Патрик перевел взгляд на ее бывшего жениха и тихо предложил:

– Не пойти ли нам погулять, пока режут торт?

Хорошая мысль, решила Николь. Запах одеколона Джеральда – эта характерная смесь аромата кокоса и гвоздики – преследовал ее, вызывая тошноту. Она тронула Дэйзи за локоть.

– Позовешь нас, когда разрежешь торт?

– Вас? – Дэйзи была не в силах скрыть изумление.

Николь бросила на сестру красноречивый взгляд и продолжила:

– Мы с Патриком будем на веранде.

Та понимающе кивнула.

– Идите, голубки, – вступила в разговор Роза. – Фелис испекла такой огромный торт, что даже если вы вернетесь с прогулки к Рождеству, вам все равно останется по кусочку.

Николь взглянула на своих крошечных племянниц, мирно посапывающих в широкой коляске.

– Настоящие ангелочки, – прошептала она.

Магда торопливо поднялась со своего места.

– С днем рождения, мисс Николь. – Она протянула перевязанный красивой лентой небольшой пакет. – Не думайте, что мы с мужем забыли о вас.

Брэд присоединился к ним с очаровательным белокурым четырехмесячным сынишкой на руках.

– Ой! Пряжа! – воскликнула Николь, развернув пакет. – Розового цвета, как раз для девочек. Вот спасибо!

Магда широко улыбнулась.

– Я не знала, какие нитки вам нужны. И тогда Брэд вытащил обрывок из вашей корзины для мусора. Вы тогда вязали свитер для нашего сынишки.

– Я чувствовал себя как мальчишка, которого вот-вот застанут за недозволенным занятием, – смущенно пробормотал Брэд.

– Ну, не будем вас задерживать, – сказала Магда, забирая ребенка из рук мужа.

Ее улыбка лучилась такой искренней радостью, что Николь вдруг сникла, В игру с мнимой помолвкой втягивалось все больше и больше людей, не подозревающих об истинной подоплеке дела и принимающих все за чистую монету.

Патрик потянул ее за руку. Николь поняла, что он заметил ее замешательство и стремится увести, прежде чем она выдаст себя.

– Какой прелестный малыш, – сказал он.

– Вот уж не думала, что мужчины обращают на это внимание, – удивилась Николь.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросил он, чуть приподняв бровь. – Я люблю детей и надеюсь, что когда-нибудь у меня будут свои.

– Я совершенно не представляю тебя в роли отца, Патрик. Ты всегда интересовался только бизнесом.

На его лице промелькнуло какое-то странное выражение.

– Да? А тебя очень легко представить матерью.

– Разумеется. Я абсолютно лишена задатков деловой женщины. Вязаньем на жизнь не заработаешь, поэтому кроме материнства ничего на ум не приходит.

Она снова обняла его за талию. В ответ на ее движение Патрик нахмурился.

– Да ты замерзла!

Ей пришлось согласиться. Свитер вполне годился для гостиной, где горел камин, но на открытой веранде от него было мало пользы.

– Я принесу тебе пальто.

– Возьми в моем стенном шкафу белый шерстяной жакет.

– Больше никаких указаний? – усмехнулся он. – А как же пряжа? Может, ты прямо здесь свяжешь себе плед?

Николь потерла ладони, стараясь согреться, и улыбнулась его шутке.

– Я вяжу быстро, но не настолько.

– Ты действительно хочешь здесь остаться? _ внимательно взглянул на нее Патрик.

– Да. – У Николь не было ни малейшего желания возвращаться в дом. Вынужденное общение с Джеральдом выбивало ее из колеи: она то тянулась к нему, то испытывала отвращение… – Иди, – шутливо подтолкнула она Патрика. – Обещаю не превратиться в сосульку.

Он повернул за угол и скрылся из виду. Николь подняла глаза.

Небо было ясным. Легкий ветерок чуть покачивал ветки с набухшими почками. Серп луны висел высоко посреди больших тихих звезд. Где-то в стороне ухала сова. Пахло вечерней сыростью, туман заволок лощину, окутав землю белыми рваными хлопьями. Николь с удовольствием вдохнула бодрящий, чистый воздух.

Послышались чьи-то шаги, и она с улыбкой обернулась, ожидая увидеть Патрика. Но к ней направлялся Джеральд. Его глаза светились решимостью.

– Неужели он бросил тебя здесь одну? Да ты совсем замерзла…

Быстрым движением он сбросил твидовое пальто и накинул на Николь, стянув лацканы под ее подбородком.

– Так лучше?

Блеск его глаз и завораживающая улыбка лишили ее дара речи. Лунный свет придавал красивому лицу Джеральда невыразимое очарование.

– «Брось напрасные скитанья, все пути ведут к свиданью!» – усмехнулся он, целуя ее правую руку и как всегда цитируя Шекспира.

Николь затаила дыхание, чувствуя, как тает ее решимость.

– Как бы ты ни притворялась, Ник, – прищурившись, сказал он, – я не верю, что безразличен тебе. Ты по-прежнему реагируешь на мои прикосновения.

Он наклонился, чтобы поцеловать ее, но Николь отскочила в сторону.

– Я просто замерзла, – слабо отозвалась она. – А ты вообразил себе бог знает что…

Она запнулась, с трудом подыскивая подходящие слова. Сердце бешено колотилось, и Николь прижала руки к груди, проклиная свою реакцию. Старое чувство не так легко убить, даже когда это необходимо.

Джеральд усмехнулся.

– Тогда почему ты испугалась моего поцелуя?

– Ничего я не испугалась, – торопливо ответила Николь, избегая его взгляда. – Просто… просто я помолвлена! И ты тоже! И, между прочим, не со мной.

Он подвинулся ближе и, взяв ее за плечи, притянул к себе, касаясь губами лба. Ее ноздри затрепетали, уловив знакомый запах. Сколько раз она мечтала о том, чтобы остаться с ним наедине лунной ночью. Воспоминания нахлынули неудержимым потоком, сознание словно раздвоилось. Николь понимала, что нужно бежать, и вместе с тем не могла сдвинуться с места, разрываясь между правдой и ложью, реальностью и вымыслом. Да и что теперь – правда, а что – вымысел?

– Я совсем забыл, как ты красива, – пробормотал Джеральд, тяжело дыша. – Я знаю, что причинил тебе боль, малыш, и меня это страшно мучает. Ты сможешь простить меня?

Он снова поцеловал ее в лоб, на этот раз чуть ниже, почти у виска. Николь понимала, что еще секунда, и его губы коснутся ее рта. Она впала в панику. Позволить ему это?

Нет! Никогда!

– Я… я прощаю тебя, Джеральд. Это все. Думаю, тебе пора. – Ее голос звучал едва слышно.

Он недоверчиво улыбнулся, и у Николь перехватило дыхание. Когда его губы коснулись ее щеки, голова пошла кругом.

– Не глупи, ты все еще хочешь меня, – пробормотал он, – и я хочу тебя.

Николь тупо смотрела на него. Что он говорит? А как же бесцветная мышка, которую он тащил с собой через всю страну?

– Что… что ты сказал, Джеральд? – спросила она. Мозг отказывался повиноваться ей, она не знала, что и думать.

Он погладил ее по волосам, и Николь, сама того не желая, прижалась к нему.

– Я не верю, что ты затеяла интрижку за моей спиной. Это на тебя не похоже. Думаю, Патрик служит только для отвода глаз, и не держу на тебя зла за обман. Я даже могу понять, почему ты это сделала, ведь я не дурак, Николь.

– Джеральд…

Ее голос прервался, она замерла… Он был совсем рядом и снова хотел ее, но ни словом не обмолвился о том, что порвет со своей подружкой.

– А как же твоя невеста, Джеральд?

Он взял ее лицо в свои ладони.

– Гвиннет здесь не при чем. Это касается только нас.

Сбитая с толку, Николь уставилась на него. Что он имеет в виду? Похоже, он хочет сохранить их обеих: Гвиннет в качестве жены, а ее… Эта мысль несколько мгновений стучала в висках, прежде чем отлиться в четкую, жесткую форму. Джеральд предлагает ей стать его любовницей! Она даже не предполагала, что он на такое способен! Гнев душил ее. Да как он смеет делать такое гнусное предложение?

Когда он потянулся губами к ее рту, она уперлась руками ему в грудь.

В этот момент послышался звук приближающихся шагов. Николь повернулась и увидела Патрика. По выражению его лица было понятно, что он все слышал. Увидев на ее плечах пальто Джеральда, Патрик рывком снял его и бросил владельцу.

– Эй, ты, поосторожней, приятель. Смотри, где оставляешь свои вещи, не то придется поднимать их из грязи.

Он набросил на Николь ее жакет и хозяйским жестом положил руку ей на плечо. Джеральд подался вперед, воинственно глядя на соперника.

– Не старайся запугать меня, дружище. Я прекрасно знаю, что никакой помолвки не было. Думаешь, я круглый дурак?

– Если тебе интересно мое мнение, старина, – Патрик саркастически улыбнулся, – то я считаю тебя величайшим дураком на всем белом свете.

Тон его стал ледяным. Николь почувствовала, как потяжелела рука на ее плече. При появлении Патрика она пришла в себя. На этого человека можно опереться. Николь с благодарностью сжала его руку.

– К твоему сведению, – сказал Патрик, – мы с Николь собираемся пожениться на той неделе.

– Пожениться? – повторил Джеральд. – На следующей неделе?

Зловещая тишина окутала их душной пеленой. Николь ошеломленно подняла глаза на Патрика. Глаза его метали молнии, на скулах ходили желваки.

Поженимся? На следующей неделе? Ради всего святого, он понимает, что говорит?