Текст книги "Закулисные игры"

Автор книги: Рона Джеф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Привет! – Этот мягкий голос нельзя было не узнать. Силки. Джерри обернулась.

– Привет.

– Ты смотришь в зеркало как Алиса в Зазеркалье, – пошутила Силки. – Ты собираешься прыгнуть сквозь него?

– Хотелось бы, – ответила Джерри. – Прием такой скучный. – Интересно, знает ли Силки, что она пришла с Диком. – Ты скоро будешь петь?

– Как только посмотрю на что я похожа. – Силки с явным неудовольствием уставилась в зеркало и наморщила нос. Она была уже в сценическом парчовом костюме и парике.

– Ты прекрасно выглядишь, – сказала Джерри.

– С расстояния в сто шагов – возможно. Я звонила тебе, но тебя не было дома.

– Я была здесь. Я тоже хотела позвонить тебе, но тебя не было в городе. Как прошли гастроли?

– Отлично, – ответила Силки. – Множество людей. Прекрасные отзывы. Ты читала?

– Да. У меня есть подборка в офисе. Мы все очень рады.

– Ты пришла с мистером и миссис Либра? – с деланным безразличием поинтересовалась Силки.

– Нет. – «Господи, ну зачем придавать этому большее значение, чем есть на самом деле?» – Я пришла с Диком Девере. Я ведь здесь никого не знаю.

– Ах вот как, – сказала Силки чересчур нежно. – Это прекрасно.

– Послушай… – начала Джерри. – Надеюсь, ты не сочтешь меня неделикатной, но если у вас с Диком что-то серьезное, ты скажи. И я не буду больше с ним встречаться. Он для меня не больше, чем просто друг или клиент. Я же здесь еще ничего не знаю. Ты лучше скажи мне, чтобы я случайно не стала претендовать на чью-то собственность.

– Собственность? – задумчиво проговорила Силки. – Мужчина не может быть собственностью женщины, если они не живут вместе. А мы с Диком не живем вместе. Он мой очень близкий друг. Я не знаю, что ты слышала, но это – неправда.

– Я вообще ничего не слышала, – ответила Джерри.

– Значит и слышать не о чем.

Джерри видела, как дрожали руки у Силки, когда она накладывала слой помады. Сколько же у нее гордости! Наверное, ее много унижали. Доброта Силки произвела на Джерри еще более гнетущее впечатление, чем если бы та устроила ей сцену.

– Надеюсь мы подружимся, – сказала Джерри. – Ты мне нравишься… очень нравишься.

Силки обернулась и посмотрела на Джерри.

– Друзьями сразу не становятся, – сказала она. Затем улыбнулась одними губами и добавила: – Я не говорю лично о тебе. Ты мне тоже нравишься. Конечно, мы сможем подружиться.

– Может пообедаем на следующей неделе вместе?

– Если ты не имеешь ничего против кафе, – ответила Силки. – Ненавижу специально одеваться днем. – Отлично. Я тоже сейчас коплю деньги на мебель.

– На мебель?

– У меня новая квартира.

– Хотелось бы мне иметь квартиру. Мистер Либра считает, что мы должны жить в гостинице. Не то, чтобы мне не нравилась гостиница, она – классная. Просто мне хотелось бы иметь что-нибудь свое. Но мы так много разъезжаем, так что наверное глупо было бы иметь квартиру.

– Да, наверное.

– Ладно, мне пора работать, – сказала Силки. – Ты пойдешь?

Они вышли из ванной. Из другой ванной появились остальные девушки, и Силки безмолвно присоединилась к ним. Джерри устремилась наверх на поиски Дика. Может, попытаться познакомиться с кем-нибудь еще? Это же вечеринка! Ну должен же быть здесь кто-нибудь холостой и не сноб. Теперь, когда появилась Силки, интересно кого из них Дик предпочтет проводить домой. Какие бы ужасы ни рассказывала ей мама о ночном Нью-Йорке, она была вполне готова к тому, чтобы взять такси и самостоятельно отправиться домой. Она была уверена, что ее не ограбят. В конце концов, это всего лишь прием. Не обязательно же здесь сразу встречать своего будущего мужа. Место их встречи пока оставалось тайной, покрытой мраком, развеять который Джерри было не под силу.

«Шелка и Сатины» выступали со своими музыкантами. Эта вечеринка должна была обойтись Сливкам Общества в кругленькую сумму. Джерри устроилась на полу между Диком и Дедди. Элейн уединилась с женой Арни Гарни. Они обе напились и походили на фурий. Или парок? Джерри огляделась: лица окружающих женщин были напряжены и светились притворной радостью. Мужчины казались не более счастливыми. А ведь это был один из тех нью-йоркских приемов, за приглашение на который они были готовы продать душу и отсутствие на котором они сочли бы величайшей трагедией. Шальной Дедди с уважением смотрел на «Шелка и Сатины», по крайней мере наконец казалось, что он получает удовольствие.

Когда девушки запели, Джерри взглянула на Дика. Он с удовольствием наблюдал за Силки. Он наслаждался ее обликом – она была хороша – и ее исполнением. Но в этом не сквозило истинной душевности. Джерри перестала смотреть в его сторону. Силки так действовала на Джерри, что она не могла думать ни о чем другом, кроме песни. Все, что пела Силки, воспринималось Джерри, как личное переживание. «Эта девочка станет звездой», – подумала Джерри. Теперь она была в этом совершенно уверена.

Их выступление вызвало длительные аплодисменты, казалось, все были потрясены. Несколько человек подошли к Силки, чтобы выразить ей свое восхищение. На сцене вновь появились «Кинг Джеймс Вершн». Дик взял Джерри за руку.

– Пошли отсюда, – предложил он.

Она заметила, как Либра о чем-то заговорил с Силки, а «Сатины» исчезли. Вероятно, Либра делал ей замечания по поводу выступления и расспрашивал о гастролях. Очень на него похоже – заниматься делами даже на вечеринке, не дав ей даже поздороваться с Диком.

– Пошли, – повторил Дик.

– О'кей.

У двери они забрали свои пальто и вышли, не попрощавшись ни с кем. Хозяева праздника заходились в дикой пляске и вряд ли их волновали сейчас светские ритуальные прощания. На улице было свежо, швейцар подозвал такси. – Вот что такое вечеринка в Нью-Йорке, – сказал Дик. – А узнаем мы об этом из завтрашних газет. Иначе быв никогда не догадались, что это было. Но явно не поминки, так как на поминках есть всего лишь один труп, а здесь их была сотня.

Джерри рассмеялась. Ей было приятно, что на Дика не произвели впечатления Сливки Общества и их гости. В какой-то момент ей показалось, что это не так.

Он проводил ее до двери, попросив шофера подождать, и странно посмотрел на нее – была ли в его взгляде симпатия, удивление или и то, и другое?

– Спокойной ночи, – сказал он. – Я позвоню тебе завтра. – И ушел.

Она поднялась наверх. Было два часа ночи и Джерри устала. Она завела будильник на восемь часов. Дик был хорошим, с ним было легко. Он нравился ей. И она ему, похоже, тоже. Хотя трудно было сказать, о чем он думает в каждый конкретный момент. Казалось, он всегда спокоен и уверен в себе, у него прекрасные манеры, и он четко осознает все, что делает. Почему он такой? Потому что слишком умен? Или ему просто никто не нужен? Джерри решила обязательно выяснить это.

Глава 6

У каждого одиночества есть свой предел, после которого его уже невозможно выносить. А весна – глупое время. Одиночество заставляет погружаться в фантазии, пока не начинаешь влюбляться в призраков. И когда кто-то появляется, кем бы он ни был, вы уже готовы. А если он появляется весной, – тем лучше, – вы готовы в еще большей степени. Поэтому, когда Джерри через неделю после приема пригласила Дика к себе на обед, по окончании которого он увлек ее на постель, все произошло так естественно, как будто они уже давно друг другу принадлежали, и в ней это вызвало волнение, нежность и надежду.

Она была достаточно опытна, чтобы отличить флирт, приключения на одну ночь от чего-то большего. С Диком она пыталась не потерять рассудок, но это было сложно. Джерри всегда предполагала, что ей никогда не доведется узнать счастья любви, если она не будет готова поставить на кон возможную боль от совершенной ошибки, и сейчас, лежа в объятиях Дика, она решила рискнуть.

Либра называл его Дик Девойд[6]6
  Devoid – (англ.) – лишенный, свободный


[Закрыть]. У него всегда в ходу были всякие лозунги и клички. Чего бы Дик там не был лишен, но уж точно не обаяния и мужественности. Может, ему недоставало характера. Но если это и так, при ней это никогда не проявлялось. Она с уверенностью могла сказать, что нравится Дику. А если ему и доводилось разрушать чьи-нибудь жизни, в чем Джерри сомневалась, возможно, он делал это лишь потому, что искал чего-то большего.

Пока они занимались любовью, Джерри показалось, что он признался ей в любви. Ей хватило ума не переспрашивать его, когда страсть иссякла. Хотя сама она сказала, что любит его. Если он любит ее, или полюбит со временем, он скажет, когда будет готов к этому. Грустно, когда всего опасаешься, но иначе она не могла себя вести. Она узнала, что любовь это нечто, что испытываешь или считаешь, что испытываешь в течение часа, не обещающее никаких гарантий. Она реальна, пока ощущаешь ее.

Но на следующее утро, когда Дик ушел, а Джерри отправилась на работу, она поймала себя на том, что мечтательно смотрит в окно на зеленые весенние деревья в парке, и ее переполняет щемящее чувство радости и желание снова видеть Дика. Ей нравилось, как волосы спускались на его шею. Неужели когда-то они казались ей смешными и редкими? Они были тонкими и мягкими как у ребенка. Ей нравился его рот. Он не любил спать в обнимку, предпочитая откатиться на край кровати, и она вновь почувствовала себя одинокой. Но казалось утром он был так рад ее видеть, что Джерри успокоилась. Из-за него она чуть не опоздала на работу, потому что утром они снова захотели друг друга или это было вызвано лишь ее присутствием? Нет, она не позволит себе думать о нем столь цинично. Она не позволит себе испортить то, что было между ними.

Когда Дик позвонил днем, Джерри так обрадовалась, что чуть было не произнесла какую-то сентиментальную глупость. Она думала о нем весь день. Он сказал, что сегодня ночью ему нужно работать, но завтра они увидятся.

Ведь он мог вообще ничего не говорить ей. Но он сказал. Значит он чувствует себя ответственным перед ней. Тем самым он как бы подтверждал отношения, существующие между ними, и она должна попытаться доверять ему. Но размышляя об этом, она знала, что уже «на крючке». Как это ни глупо, она была уже «на крючке».

Они стали встречаться каждый вечер. Это было какое-то джентльменское соглашение – если быть все время вместе, то можно устать друг от друга. Джерри уже знала, что секс делает отношения однобокими: люди ощущают большую близость, чем есть на самом деле. Как сказала Силки тогда на приеме? Друзьями сразу не становятся. А вот любовниками становятся за одну ночь. Любовник – это не друг. Хотя она могла сказать Дику все. Он умел слушать, он был союзником, своим в доску парнем. Он смеялся над тем же, что и она. Никто, казалось, не мог поразить его или обмануть. Если у нее на секунду портилось настроение, он тут же замечал это и спрашивал, в чем дело. Поэтому она стала стараться все время выглядеть счастливой.

Он посылал ей цветы и покупал забавные маленькие подарки. Иногда он мог позвонить в полночь, и сказать, что только что освободился после какого-нибудь нудного делового совещания и хочет ее видеть. Она вскакивала, одевалась и ехала к нему, а он готовил спагетти, хотя в холодильнике было множество продуктов, и они сидели и болтали до четырех часов утра. Она допоздна сидела дома накрашенная, ожидая его звонка. Несколько раз Дик звонил очень поздно и сам приезжал к ней. Он не очень любил шататься по вечеринкам и ресторанам. Однако он посещал обеды, на которые его приглашали, и хотя это начинало раздражать Джерри, она понимала, что это – преимущество привлекательного холостяка в Нью-Йорке, и она не может требовать, чтобы он отказался от него, пока он сам не будет готов к этому. Она хотела, чтобы ее тоже куда-нибудь приглашали, хотела тоже стать популярной и недоступной, но этого не происходило. Она никогда не бегала за мужчинами и теперь не станет менять своих привычек. И потом, Джерри была из той породы женщин, которые могут жить только с одним мужчиной. Все или ничего. Ей было двадцать шесть лет. Сколько лет она уже ходит на свидания? Четырнадцать? Много, и ей уже это надоело. Если уж она не может выйти замуж, то по крайней мере она хотела о ком-то заботиться, проводить с ним все свободное время. Иногда Либра просил ее работать допоздна, ее это раздражало. Джерри нервничала, хотя и сознавала, что это даже хорошо, если Дик позвонит, а ее не будет дома. Работа – это конечно не так романтично, как приглашение на вечеринку, но раз уж незамужние привлекательные девушки никому не нужны, так как их и так уже достаточно, лучше работать, чем сидеть дома и ждать его звонка.

В квартире Дика плитой, кастрюльками и сковородками пользовались регулярно. Это было заметно по их внешнему виду. Джерри подозревала, что с ним кто-то жил, кто умел заниматься хозяйством. Однако никаких других признаков женского присутствия не было: ни остатков косметики, ни позабытой одежды. У него была прислуга, которая приходила каждый день, и сам Дик был очень аккуратен. Он был слишком аккуратен и слишком осторожен, чтобы оставить следы прежних любовных развлечений. Поскольку сама Джерри была не слишком хорошей хозяйкой, она не пыталась изменить Дика. Спагетти и так хороши. Время от времени она приносила с собой бутылку хорошего вина, которую они выпивали в постели, хотя в этом не было никакой необходимости, так как в баре у Дика всегда был большой выбор напитков. Казалось, он ни в чем не нуждается, даже в компании. Джерри прекрасно понимала, что раз уж он зовет ее к себе, то она что-то для него все-таки значит.

К концу месяца Джерри представила Либре счет на все те чаевые, которые она заплатила в женской комнате гостиницы.

– Это что еще за чертовщина? – воскликнул он, размахивая счетом.

– Помните, что вы мне сказали в первый день?

– Что сказал?

– Пользоваться общественной женской комнатой, мистер Либра, – нежным голосом ответила Джерри.

Либра разразился смехом.

– Ты мне нравишься. Ты сумасшедшая.

Джерри прекрасно поняла, что Либра своеобразно похвалил ее за то, что она не из тех, кем можно понукать.

– Ты не обидишься, если я попрошу оказать мне любезность и отныне пользоваться туалетом в офисе? Я не могу позволить себе такие расходы.

– Ладно.

Он не стал оплачивать ее чек. Это нанесло удар по ее самолюбию, хотя сумма, конечно, была невелика. Зато вернувшись вечером домой, она обнаружила ящик шампанского от Либры с запиской: «Пей это дома, чтобы не писать у меня».

Они с Диком вместе посмеялись над запиской, и Дик купил икры, которую они обожали, на закуску к шампанскому. Подарок Либры дал им целую череду счастливых вечеров, проведенных дома. Все, казалось, шло отлично – Либра любил и уважал ее, Дик стал частью ее жизни и она с каждым днем все больше и больше о нем заботилась. Она правильно сделала, вернувшись в Нью-Йорк и начав жизнь сначала. Если бы только Дик согласился стать частью ее жизни навсегда, она стала бы самой счастливой женщиной на свете.

Она не хотела думать о браке с ним, но мысли об этом сами лезли в голову, как только она расслаблялась и постепенно это превратилось в непреходящее желание. У них было столько общего – интересы, работа, чувство юмора, наблюдения за жизнью. И Дик был прекрасным любовником. Она не уставала хотеть его. К тому же она знала, что ему будет хорошо с ней она была умна, привлекательна и хорошо его понимала. И он подходил ей. Теперь она каждый новый день встречала с радостью. Интересно, сколько времени необходимо мужчине, чтобы понять, что ему нужна девушка? Она считала себя женщиной, но иногда понимала, что все еще девочка. Она всегда боялась превратиться в одну из дам, которые и в зрелом возрасте продолжают называть друг друга «девочками». Конечно же, когда выходишь замуж. Дик никогда не был женат. Это она знала. Он никогда не говорил ничего отрицательного о браке, но и ничего положительного. Они никогда и не говорили об этом серьезно, разве что к случаю, мимоходом. Но большинство знакомых Джерри мужчин не скрывали, что считают брак ловушкой. А такого человека, как Дик в ловушку было заманить не просто. И правда, не ловушка ли брак? Что он дает мужчине? Все получает женщина. Он перестает ходить на вечеринки, и она не будет сидеть одна. Они будут жить вместе и у них будут дети. Дик, умудрялся сохранять их отношения на уровне случайной связи, хотя они давно уже превратились в настоящий роман: он не предлагал ей оставлять у него в доме какие-нибудь мелочи или провести с ним все выходные. А она была слишком горда, чтобы принести сюда немного одежды и косметику, заявив тем самым свои права на него. Это ведь так легко: собрать вещички девушки, которую уже не хочешь, в пакетик и передать со швейцаром. Джерри безумно боялась подобного унижения.

Но на самом деле она доверяла ему. Просто она знала, что диктовать законы будет он, и, по правде говоря, ей даже было так проще. Он будет лидером, а она будет следовать за ним. Хоть на край света…

Глава 7

Лиззи Либра, урожденная Элизабет Бентли Мачмен входила в лучшую треть своего класса в колледже и была редактором Ежегодника старшеклассников. Выйдя замуж за Сэма Лео Либру она не прекратила свою творческую деятельность и не позволила себе превратиться просто в жену. Никакие чествования не могли сравниться с аттестатом зрелости, выдаваемым Лиззи в постели. Она переспала с Диком Девойдом в ночь присуждения ему премии Эмми за его шоу «Все дозволено», с Шальным Дедди, когда его фотографию поместили на обложку телевизионного «гида», с Франко (он был бисексуалистом), когда «Тайм» поместил статью о нем. Она переспала с каждым членом группы «Кинг Джеймс Вершн», отдавая предпочтение барабанщику. И с Шадрахом Баскомбом, который ради нее прервал тренировки: шесть раз за ночь… это что-то! Не случайно его прозвали Трахальщик Баскомб – единственное прозвище, выдуманное не Либрой.

Она конечно же давно переспала с Арни Гарни, когда муж позволил ей сопровождать его в Лас-Вегас. Она спала и с бедным, милым, покойным Дугласом Хенри, а также с обоими предыдущими мужьями Сильвии Полидор в то время, когда они еще не превратились в ее экс-мужей. Бывшие мужья – уже не интересно. Какой в них толк? Они уже никто. Она спала с изумительным Заком Мейнардом в день приема у Сливок Общества, а через несколько дней – и с самим мистером Сливкой, Питером Поттером, который был красив, но в постели – полная неумеха.

За исключением милого зверя Шадраха и нежного романтичного Дика, Лиззи не дифференцировала остальных своих любовников, поскольку чувство, охватывавшее ее, когда она видела под собой очередное лицо знаменитости, могло быть уподоблено сильному опьянению. Ей нравилось трахаться даже с недоучкой Питером Поттером, просто потому что он был одним из Сливок Общества и был с ней. Если бы ее попросили описать свои сексуальные переживания, а такие вопросы часто задавал ее психоаналитик, доктор Пиккер, она бы просто растерялась. Вспомнить ей было нечего. Просто было великолепно. Она была счастлива, ей довелось испытать восторг и экстаз. Вот и все.

– А вы кончили? – спрашивал ее доктор Пиккер (эти старые перичницы постоянно хотят идти в ногу со временем).

– Конечно, – всегда отвечала Лиззи просто потому, что это было не его ума дело. Не будет же она обсуждать с аналитиком свои женские проблемы, хотя доктор Пиккер, кажется, придерживался другого мнения.

Зачем она вообще ходила к аналитику? Ну, наверно, потому что она обманывала своего мужа, а это было не слишком хорошо. А еще потому, что ей было безумно скучно, а беседы с доктором Пиккером заставляли ее хоть о чем-нибудь подумать. Она придумывала для него замечательные истории, и считала себя самым интересным клиентом доктора. Он же в ответ рассказывал ей скучнейшие истории других клиентов, что представлялось Лиззи неэтичным. Он, конечно, никогда не называл имена, но упоминал столько подробностей относительно их среды, рода занятий и брачных проблем, что легко можно было догадаться о ком идет речь.

Доктор Пиккер был сморщенным маленьким старичком родом из Германии, к счастью не из бывших нацистов. Он целыми днями сидел в своем мрачном офисе, обставленном бидермейеровской мебелью, и знал о мире лишь по рассказам своих клиентов. Он коверкал свою речь на современный манер, заимствуя жаргон клиентов, чтобы казаться современным, и это было просто убийственно.

– Наша проблема есть не в том, что мы трахаемся, как вы говорите. Наша проблема есть в том, что мы любим трахаться со звездами, – говорил он с ужасающим акцентом.

– Доктор, прошу вас, прекратите говорить «мы», – просила Лиззи.

Казалось, что доктор Пиккер и правда считает, что они занимаются этим вдвоем, но Лиззи была вынуждена разочаровать его – она никогда не вспоминает о нем в постели.

Все началось еще давно в Голливуде. Не то чтобы она не любила Сэма, она любила его, даже обожала. Он был самым блистательным мужчиной из всех, с кем ей доводилось встречаться. Разве стала бы она иначе выходить за него замуж? Но Сэм открыл ей в Голливуде абсолютно новый мир. И она гордилась, что никогда, никогда даже не целовалась с пляжными мальчиками, жиголо, неизвестными старлетками мужского пола, или мужьями подруг. Ведь и ей надо было чем-нибудь гордиться.

Она не была хищницей, и не собиралась ей становиться. Но однажды на вечеринке (Лиззи даже не помнила, во что была одета) она познакомилась с Дугласом Хенри, который был тогда молод и невероятно привлекателен. Дуглас никогда не изменял своей жене и в голливудском мире держался особняком. Поэтому Лиззи была мила с ним, не испытывая никаких опасений и предложила составить ему гороскоп. Дуглас оказался Девой. И Лиззи сказала ему, что Девы страдают низкой сексуальной активностью. Он удивленно поднял брови.

– Да что вы?

Она взглянула на его привлекательную жену и поправилась:

– Я только хотела сказать, что если Дева полюбит, то полюбит навсегда и ей можно доверять.

– Большое спасибо, – ответил Дуглас Хенри и позвонил ей на следующий день.

Лиззи сказала, что Сэм уже отправился в офис, но Дуг ответил, что хочет встретиться именно с ней. К его приходу Лиззи специально оделась в скромный сарафан и, когда он явился, предложила ему выпить. Она сидела со стаканом в руке рядом с Дугом, который вдруг в мгновение ока расстегнул молнию на брюках и вложил свой член ей в руку. Молодые звезды никогда не носили белья под одеждой. И что ей оставалось делать? Она просто держала вышеупомянутый орган, показавшийся ей довольно большим, не выпуская стакан из другой руки. Затем он поднял ее, швырнул на диван, сорвал с нее одежду и принялся доказывать, что Девы не страдают никакой сексуальной активностью.

Она вовсе не была пьяна, когда они встретились. Всего лишь один бокал. Но секс ее опьянил. Голова у нее кружилась, и она чувствовала, что смеется как идиотка. Дуг решил, что просто очаровал ее своими мужскими способностями. Их связь продолжалась несколько недель, а потом он уехал на съемки очередного фильма. Лиззи занялась изучением слухов и обнаружила, что если Дуг и крутил романы на стороне, то держал их в такой тайне, что наверняка никто ничего сказать не мог. Значит, она избранная! – с восторгом решила Лиззи. Она и представить себе не могла, почему Дуг выбрал ее. Лиззи вовсе не считала себя сексапильной красоткой. Голливуд кишмя кишел тщательно изготовленными секс-машинами на любой вкус. Но он выбрал ее!

Успех с Дугом придал ей ореол победительницы, возможно, заметный и для других, – она стала излучать уверенность, что может покорить весь мир. Она, обычная домохозяйка, – любовница самого Дугласа Хенри! И когда на нее обратила внимание следующая звезда, а потом еще одна, Лиззи уже не удивлялась, а лишь больше пьянела, ощущая еще большее счастье.

Иногда она спала с Сэмом, когда он вспоминал об этом. Но у него на первом месте стояла работа, которой он отдавал все двадцать четыре часа. Лиззи держала в тайне свои любовные похождения, хотя ей очень хотелось ими похвастаться. Но она была достаточно умна, чтобы молчать. Если бы ее друзья узнали, они просто перестали бы ей доверять. Она никогда не чувствовала себя виноватой. Элейн Феллин, свою лучшую подружку, ей было просто жалко. Шальной Дедди любил маленьких девочек и скоро бросит ее. Он поделился только с ней, с Лиззи… И он спал с ней, хотя она была старше его. Он выбрал ее!

Конечно, Сэм ничего не знал и даже не подозревал. Он, бедное создание, никогда не обманывал ее, хотя у него было множество возможностей. Но Сэм в душе был старомоден. Он считал, что мужья должны быть верными своим женам. Лиззи даже не знала, как отреагирует, если Сэм изменит ей, вероятно, просто посмеется и простит. В конце концов он имел полное право на это…

Нет, она любила Сэма. И он любил ее. Их брак был на всю жизнь. Ему многого не доставало. Лиззи хотела помогать Сэму в делах, но он не разрешал. И все же у них был хороший брак, и Лиззи была довольна. У них не было детей, что ее тоже радовало. Как ни странно, такое поведение, будь она матерью, казалось бы ей аморальным. У них не было даже собаки.

Лиззи начала ходить к доктору Пиккеру в один из приездов в Нью-Йорк. И сперва ей это понравилось. Она считала, что психоанализ даст ей возможность лучше осознать свои поступки. К тому же у нее была тайная мечта: написать самую грязную в мире книгу. И она надеялась, что психоанализ научит ее дисциплине.

Она назовет свою книжку «Элегантная книга» и опишет в ней необычные сексуальные похождения невинной молодой красавицы. В разгар каждого такого приключения, когда ситуация уже будет достаточно неуправляемой, девушка будет вскакивать и кричать: «Убирайтесь вон! Вон! Это же элегантная книга!» Здесь открывались безграничные возможности – например, девушка, держа во рту член, попытается произнести «Вон! Вон отсюда!» Порнография была в моде, и книга принесла бы Лиззи славу не только как жене Либры.

Но если не считать рассказов за обедами и коктейлями, а так же бесед с доктором Пиккером, работа над книгой не продвигалась. У Лиззи не было сил начать. Она только знала, что ей хочется сказать, но когда она оказывалась перед чистым листом бумаги, то не могла написать даже одного предложения, которое удовлетворило бы ее. Она надеялась, что доктор Пиккер сделает ее более дисциплинированной, и она сможет, наконец, начать. Может, ей стоит уехать в Палм-Спрингс, стать отшельницей и писать там. Писательница-отшельница! Это же просто божественно.

Но все ее друзья уже полюбили рассказы о книге. Все утверждали, что у Лиззи Либра замечательное чувство юмора и с ней интересно разговаривать. А ее знаменитые любовники лишь подбрасывали ей новые сюжеты. А если Сэм спросит ее когда-нибудь, откуда она узнала обо всей этой грязи, то Лиззи просто ответит, что из книг. Теперь же все печатают. В порнографии была изюминка, особенно в юмористической порнографии. Деньги у нее были, теперь ей нужна была слава.

Все остальное у нее было. Любимый знаменитый муж. Изумительное прошлое и еще более яркое будущее с еще неизвестными звездами, множество друзей, которых не сосчитать. Она была счастливой женщиной. Вот если бы Нелли Нельсон не был педерастом! Вот если бы она стала единственной женщиной – его любовницей. Но Лиззи знала, что даже в сверкающем мире, в котором она живет, нельзя иметь все, что хочется.

Сэм Лео Либра мерил шагами гостиную своего люкса, едва сдерживая восторг. Фред, эта шлюха, наконец-то позвонила и изъявила желание встретиться. Он отослал Джерри, чтобы быть одному, когда прибудет Фред. Не то, чтобы он не доверял Джерри, но то, что он замышлял по поводу Фред, лучше хранить в тайне.

Он хотел ее уже два месяца, с тех пор, как впервые увидел. У нее был такой патрицианский вид, который очень привлекал Либру – он всегда считал, что девушки, выглядящие как льдинки, горячее всего ведут себя в постели, когда их растопишь. Это не означало, что он пропустил бы женщину, уступающую Фред, он никогда этого не делал – мужчина должен заставлять свое сердце биться. Некоторые девушки, с которыми он имел дело, были очень странными. Ингрид, например. Он всегда предполагал, что та или лесбиянка, или привыкла подходить к мужчине с кнутом в руках – ему не нравилось выражение ее глаз. К счастью, с ней все закончилось быстро. Теперь она просто его врач. И они общаются так, как будто бы ничего не было. Об Ингрид он знал очень мало, и казалось, ее это устраивало, он никогда не расспрашивал ее ни о чем, даже в постели после секса – момент, который он считал наиболее благоприятным для выведывания чужих тайн. И не подумайте, что он не пользовался этим. Была у него одна дама, оказавшаяся агентом… Он нетерпеливо посмотрел на часы. Он не выносил опозданий. Фред могла задержаться на четыре минуты, дальнейшее расценивалось как опоздание, ставящее его в неловкое положение и отнимающее у него драгоценное время. Он уже принял второй душ за день в спортивном зале, и был чист и свеж как младенец. О, Фред… прекрасная снежная принцесса! Он даже не отправит ее в душ. Ей он верит. Она всегда была такая чистенькая. Фред… Он молил Бога, чтобы у нее оказалось чистое белье. О, у Фред будет чистое белье, он знал это, а Сэм Лео Либра никогда не ошибается в людях.

В дверь позвонили. Он подождал секунду и медленно с колотящимся сердцем пошел открывать. Она пришла вовремя. Ну что ж, она его получит, королевский секс! Он распахнул дверь, приветливо улыбаясь.

Эта сука притащила с собой кого-то еще! Девицу. Он попытался скрыть свое безумное разочарование и пригласил их войти. Надо избавиться от этой девицы! Что Фред тут устраивает – деловую встречу?

– Привет, мистер Либра, – нежно сказала Фред. – Познакомьтесь с моей подругой, Бонни Паркер.

Бонни Паркер! Не стриптизом ли занимается эта идиотка? Не похоже! Такая же высокая, как и Фред, стройная блондинка с огромными невинными синими глазами и нежным мягким лицом. Может быть, модель.

– Привет, – сказала Бонни Паркер тихим, едва слышным голосом, скромно потупив глаза. Она была похожа на молодую испуганную лань, и Либра заинтересовался бы ею, если бы не сходил с ума по Фред…

– Вы не пригласите нас сесть? – поинтересовалась Фред.

– Да, конечно. Проходите, садитесь.

Девушки сели на диван рядышком, скрестив ноги. Их мини-юбки туго натянулись. Самые красивые девушки Нью-Йорка, – решил Либра.

– Бонни только что приехала в Нью-Йорк, – начала Фред. – Она хочет стать моделью. Мне кажется, у нее большое будущее, даже больше, чем у меня. Я не скромничаю… Я знаю, что из-за своего голоса не могу быть никем кроме модели. Но Бонни могла бы сниматься в кино. Поэтому я и привела ее к вам.

– А я кто? Актерская биржа? – он уставился на Бонни. Та снова потупила глаза. – Как тебя зовут на самом деле?

– Меня?

– Да, тебя.

– Бонни Паркер.

– Ну ладно, – сказал Либра. – Мы все смотрели этот фильм. Как тебя звали раньше?