Текст книги "Темный Исток. Гончие Дзара"

Автор книги: Роман Титов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Роман Титов
Темный Исток. Гончие Дзара

Никто и никогда не увидел бы этот роман таким, какой он есть, если б не бесценная помощь Марии Гриневич. Мой низкий поклон за твое терпение, Мари. Герои книги тебе многим обязаны!

«Тени могут все».

Сет Эпине

Глава 1
Призрак в банке

Голоса доносились будто издалека. Слабые и нестройные, они своей настойчивой размноженностью заставляли мое сознание отпустить комфортные объятья забытья.

– Хозяин!

– Тихо!

– Хозяин, но ваши раны! Между прочим, это для вас приготовлено. Зачем вы вообще впустили его первым?

– Потому что он важнее.

– Но… вы и так ждали больше, чем полагается. Неизвестно, куда зашвырнула нас эта штуковина, а между тем уже почти сутки прошли! Лучше б о себе подумали. В конце концов, он – Тень. Что ему сделается?

– Изма, прошу тебя, заткнись.

– Как хотите.

Изма? Имя показалось странно знакомым. Где я мог его слышать? Не помню. Хотя… В голове что-то ожило, похожее на призрак из прошлого… Перед глазами предстал образ: старый худой мект, облаченный в черную рясу затворника… Слуга, верно? Точно, слуга. Но кому он прислуживал? Кому?.. Мысли ворочались неохотно, увязая в киселе, которым стала моя сущность, и едва в нем не растворяясь. Изма. Хм…

Изма, Изма, Изма…

И тут словно булыжником по голове: «Ди!»

Я выкрикнул имя, встрепенулся и со всего маха врезался в прозрачные стенки некоего узилища, в котором вдруг оказался.

Это что еще такое?

Ответ пришел сам собой и вынудил меня нахмурить брови. Когда я умудрился оказаться в медицинской капсуле?

Сознание все еще с трудом воспринимало окружающий мир, но тем не менее подводить меня пока не собиралось. Спустя секунды даже получилось оглядеться и понять, что я уже не на Шуоте. Во всяком случае, ничего общего с пустыней место, в котором я себя обнаружил, не имело. Оно напоминало обшарпанный трюм старого грузовоза, полутемный и заставленный хламом. И ни намека на Аргуса, его слугу или кого бы то ни было еще. Как будто я был единственным пассажиром на борту. Вокруг колыхалась от малейшего движения густая и похожая на прозрачный сироп, жидкость.

Паника приближалась. Я старался дышать как можно ровнее, чему помогала кем-то предусмотрительно нацепленная на лицо дыхательная маска. Мысли путались и перемешивались с вопросами: как и когда я умудрился здесь оказаться?!

Но ведь это не амнезия, верно?

В голове мелькнули обрывки воспоминаний о предательстве Дианы Винтерс, о смерти Ди Аргуса и шаманки Тассии Руэ, уничтожении Храма лейров… Однако ни единого намека на сколь-нибудь последовательное развитие дальнейших событий.

Я помнил все, и в то же время как будто ничего. Я помнил отчаяние. Помнил гнев и собственную неуверенность. Боль, как душевную, так и физическую.

Но самое главное – я помнил одиночество. В пустыне, где на сотни и тысячи километров не осталось ни единой живой души. Кроме…

Я дернулся вновь, неуклюже ударившись головой о прочное стекло. Удар вышел несильный, но даже его, казалось, должно было хватить, чтобы привести мысли в порядок. Паника же не отступала. Как и приступ клаустрофобии, внезапно нарисовавшийся откуда не ждали.

Чтобы немного отвлечься, я решил осмотреть себя и понять, чего ради оказался в «хрустальном гробу», но лишь усугубил положение.

Сознание отказывалось принимать факт, что это мертвенно-бледное костлявое тело, с ног до головы усыпанное порезами и ссадинами, принадлежит мне. Ран было столько, что и не сосчитать. Некоторые затягивались, но большинство все еще зияли рваными краями, из которых сочилось нечто, менее всего напоминавшее кровь.

Густые и темные эманации, похожие на разлитые в воде чернила с яркими алыми крапинками, растворялись в целебном растворе без остатка.

Естественно, я знал, что это такое. Только не представлял, что когда-нибудь увижу Тени в своем, если можно так выразиться, изначальном воплощении.

Раны какого-либо ощутимого дискомфорта не доставляли, за что спасибо стоило сказать анестетику, растворенному в окружавшей меня жиже.

Если не считать легкой дезориентации и страха быть запертым в банке навечно, я чувствовал себя практически так же хорошо, как до своего решения отправиться на поиски Гробниц юхани.

Я вновь забарабанил по стеклу, в надежде, что кто-нибудь все же услышит, откликнется и выпустит меня на свободу. Я понятия не имел, можно ли говорить в этом наморднике, но на всякий случай попытался:

– Эй! Здесь есть кто-нибудь?!

В ответ – тишина.

Но я был бы не я, если б отчаялся. Набрав в легкие побольше фильтрованного кислорода, я постарался выкрикнуть громче:

– Эй! Кто-нибудь?!

И снова глухо.

Конечно, я не ждал, что кто-то незамедлительно бросится на мои вопли, и потому на всякий случай выдержал несколько секунд, прежде чем перейти к плану «Б».

Я не собирался надрывать связки дольше необходимого, прекрасно понимая, что через металлические переборки каждый из моих выкриков едва ли был особенно слышен. Но. В углу трюма я приметил крошечную камеру наблюдения, чье темное око любезно смотрело в сторону колбы. Помахав рукой потенциальному наблюдателю на той стороне, я закрыл глаза и позволил своему разуму погрузиться в энергетический поток, струящийся сквозь пространство и время, чтобы выудить из него информацию. Прежде, чем переходить к радикальным действиям, следовало выяснить, где я и в чьем окружении нахожусь…

Входной люк распахнулся до того, как я успел что-то предпринять. Свет, лившийся с противоположной стороны входа, создавал неприятный для глаза контраст с полутьмой самого трюма и вырисовывал высокую мускулистую фигуру, застывшую в округлом проеме.

Аргус?

Несколько секунд фигура держалась неподвижно, как будто присматриваясь, а после шагнула вперед с таким видом, будто все на этом свете только ей одной и принадлежит.

– Кто этот тут у нас голосит на всю Галактику? – голос принадлежал далеко не Аргусу. Как и внешность, чего уж греха таить.

Когда незнакомец приблизился, мне удалось разглядеть его в деталях. Здоровенный детина ни ростом, ни сложением бывшему серому стражу, конечно, не уступал, но по части прочего… Бритый наголо, он был от и до покрыт странными витиеватыми символами, похожими на ритуальные письмена некой древней расы. Сами синеватые узоры могли бы показаться даже красивыми, если б не искажали до гротеска выражение в целом довольно непримечательного и угрюмого лица.

Впрочем, несмотря на любопытность татуировок, все же главной деталью внешности вошедшего были не они, а бластер, находившийся в притороченной к бедру кобуре.

Мельком глянув на оружие, я спросил:

– Кто вы?

Внимательнейшим образом оглядев меня с ног до головы, Татуированный сверкнул глазами и ухмыльнулся, продемонстрировав ряд желтых и заостренных будто клинья зубов.

– Какой любопытный малыш.

Абсолютно голый я, тем не менее, не испытывал большого дискомфорта по этому поводу и просто молча изогнул бровь, ожидая, когда ему будет что добавить.

Заметив отсутствие какого бы то ни было смущения, татуированный перестал ухмыляться и сменил тактику, изобразив участие:

– Как спалось? – На всякий случай он поглядел на встроенный в капсулу дисплей и сверился с показаниями биометрии. – Судя по всему, сон пошел на пользу.

– А вы что, доктор?

Татуированный снова улыбнулся. Получилось даже хуже, чем прежде.

– Пожалуй, что доктор, – сказал он. – В некотором смысле. Не похож?

– Не думаю, что ответ вам понравится, – признался я. Динамик, с помощью которого мои слова могли быть услышаны с той стороны капсулы, оказался весьма примитивным и немного искажал голос, но интонации передавал со всей насыщенностью.

Татуированный хохотнул.

– А ты забавный малый.

– Мне говорили.

Люк снова открылся и в трюм вошел кто-то еще – дамочка, едва перешагнувшая порог среднего возраста, с изящной фигурой, ярко-алыми прямыми волосами и миловидным лицом, так же слегка приукрашенным синеватыми знаками. Глаза ее сияли, а наряд, в котором почти без труда угадывалась перекроенная форма риоммских сил безопасности, отличался чрезмерной крикливостью. Как и в первом случае, картину портило оружие, – на этот раз в виде пары полуавтоматических бластеров.

Точно, как и ее предшественник, уделив моему внешнему виду немало внимания, дама сладко поинтересовалась:

– Наш пупсик проснулся?

– И даже сказал свое первое слово, – ответил ей Татуированный, не сводя с меня глумливого взгляда. – Оглянуться не успеем, как он уже ходить самостоятельно будет.

Чутье подсказывало, что за всем этим бредом завуалировано нечто большее, чем банальная насмешка. Тем не менее, я беспокоился о другом.

– У вас, я гляжу, целая труппа юмористов, – легонько царапнул стекло кончиком пальца. – Но может все же скажете, зачем заточили меня в этой колбе?

Красноволосая отреагировала на мои слова иначе, чем я ожидал. Она выпятила квадратную челюсть, оскалив такие же заостренные, как и у ее спутника зубы:

– Маленький мальчик хочет выглядеть взрослым? Что ж, ладно. Будем говорить по-взрослому. И первой вопросы начну задавать я. – Тут Красноволосая опустила руку на кобуру и вынула один из бластеров. Нацелив дуло мне в грудь, она проворковала: – Колись, что ты за тварь и почему твое корыто бороздило мое космическое пространство?

Если б не маска, бесперебойно снабжавшая меня кислородом, я бы, пожалуй, позабыл как дышать. Вздрогнув и захлопав глазами, я подавился собственным ехидством и начал сыпать полными недоумения вопросами:

– Чего? Мое корыто? Вы о чем?

Дамочка реакции не оценила. Картинно изогнула выщипанную бровь и побарабанила пальцами свободной руки по собственному бедру:

– Будешь прикидываться, что ничего не понимаешь?

– Конечно, – ляпнул я и поспешил поправиться: – В смысле, конечно, я ничего не понимаю. Я ведь без сознания был, если не заметили. Последнее, что помню, это пустыня Шу…, пустыня, где пытался…

…Пытался похоронить тела Ди Аргуса и Тассии Руэ. Даже сумел подготовить для каждого отдельное место, убогое, разумеется, но за неимением лучшего и это сошло бы…

Кажется, близилась песчаная буря. Диана и ее Черная эскадра покинули орбиту несколько часов назад, а планету то и дело сотрясала дрожь. Жуткий час для осознания своей полной беспомощности, а затем… В голове, точно наяву, раздался жуткий грохот, которым сопровождалось обрушение каменных плит разрушенного орбитальным выстрелом Храма в образовавшуюся воронку. Осколки кварца и пыли взметались в небо на несколько десятков метров, пока останки колоссального строения исчезали в провале…

Сердце колотилось как бешеное, пока перед глазами мелькали картинки чудовищного оползня, поглощавшего своей безразмерной пастью один труп за другим. Убитые гвардейцы Дианы, обезглавленная Тассия… Я едва успел оттащить Аргуса, когда гладкий кварцит пошел мелкими трещинками и обвалился…

Чувство исчезающей под ногами земли словами не описать. Внутренности в буквальном смысле подскочили к глотке, грозя выскочить наружу. Секундное ощущение свободного падения, а следом: неуклюжий кувырок, удар о выступающую скалу, еще один; рот, полный каменной крошки, и под финал – приземление с громким влажным звуком…

– Ну? Продолжай, сказочник, – велела Красноволосая, дирижируя бластером. – Чего ты там помнишь?

Я посмотрел ей в глаза и очень тихо сказал:

– Кажется, будто я умер.

Мгновение тишины, а следом – взрыв истерического хохота, да такого яростного, что стенки моей капсулы задрожали. Они чуть пополам оба не сложились, держась за животы. В жизни ничего более наигранно-тошнотворного не видел.

И Татуированному и Красноволосой потребовалось чуть больше минуты, чтобы прийти в себя и наконец обрести возможность заново изъясняться членораздельно.

– Если ты умер, – утирая слезы, проговорила она, – то, кто сейчас барахтается голым в банке? Призрак?

Смех-смехом, а дамочке явно безумно хотелось знать эти ответы. Жаль только мне пока нечего было ей сказать, и потому я молчал, лениво наблюдая за нервирующим мельтешением ее бластера.

– Знаешь, а ведь на корабле, который мы захватили, был один труп, – сказал Татуированный, обращаясь ко мне. – Мы, правда, от него тут же избавились. Сдается мне, сейчас он бороздит космические просторы своим ходом.

Я замер, холодея. Труп?

– Можете его описать?

Татуированный замер, опешив от столь рьяного любопытства, но спустя секунду, как ни в чем не бывало, ответил:

– Легко. Почти такой же здоровый, как я, черноволосый и бледный. С дыркой в грудине. С живым не перепутаешь.

Едва он захлопнул свой рот, у меня перед глазами помутнело.

Аргус. Они избавились от Аргуса! Выбросили в космос, будто какой-то там мусор!

Я сам не заметил, как сжались кулаки, а дыхание стало учащенным. Нагнетающая в маску кислород аппаратура предупреждающе всхлипнула.

– Полегче, доходяжка, – бросила Красноволосая, оттопырив нижнюю губу. – Или ждешь красивую дырочку промеж своих очаровательных глазок?

Я бы с удовольствием объяснил ей, чего именно жду и каким образом планирую ожидаемого добиться, вот только поступать опрометчиво не собирался. Заставив себя успокоиться, я спросил:

– На том корабле еще кто-то был?

– Да, – охотно отозвался Татуированный. Ему как будто самому был интересен весь этот диалог. – Старый пришибленный мект. Когда мы брали судно на абордаж, он все заламывал руки и скулил. Пришлось бросить его в карцер, чтоб под ногами не путался.

Изма? Неужто… Может, тот диалог между старым мектом и его хозяином мне все же не приснился?

– Он-то хотя бы жив? – на всякий случай уточнил я.

Татуированный потер изрисованный подбородок:

– Судя по тому, что до сих пор скулит, думаю, жив.

– А ты чего так о нем печешься? – заинтересовалась Красноволосая, сузив глаза. – Дружок твой?

Я неожиданно поймал себя на том, что не могу заставить свой разум воспринимать ее наглое, ухмыляющееся, хоть и довольно привлекательное лицо дружелюбно. Капитан или нет, она из кожи вон лезла, чтобы продемонстрировать, кто тут хозяйка. Ну-ну.

– Возможно, я его знаю, – ответил я и на всякий случай предложил: – Прежде, чем мы продолжим, может вытащите меня отсюда и снабдите какой-нибудь одеждой?

Очередной приступ гомерического хохота ответил красноречивее любых слов.

– Думаешь, ты у нас тут в гостях, пупсик? – Дамочка приблизилась к капсуле вплотную и игриво поскребла длинным кривым ногтем по стеклу. – Не обольщайся. И зубы заговорить мне тоже не думай. Дураки по эту сторону Рукава Риспель не выживают. Когда мы тебя нашли, ты уже голый плавал в этой жижке. Кто знает, зачем тебя сюда затолкали. Может все дело в этой черной хрени, что из тебя сочится. Может она заразна. А может стоит колоссальных деньжищ. Как угадать?

Ее напускная кокетливость выглядела так же убого, как и этот самый трюм. Вероятно, дама искренне полагала, будто кажется сексуальной, вот только не видела никаких границ и потому скатывалась в дешевую пошлость. Окажись в капсуле чуть больше места, я с радостью бы отпрянул подальше.

И вот что еще: похоже, сама по себе эта «черная хрень» Красноволосую не слишком удивляла. А это уже было нетипично и – главное – интересно.

– Ладно, – сказал я наконец. – Что вы намерены со мной делать?

Татуированный и Красноволосая переглянулись.

– На самом деле, мы еще не пришли к единому мнению.

– Я думал, вы здесь главная? – Конечно, я бил наугад, но с большой долей уверенности.

– Я – Альма Ком’ари, капитан, хозяйка «Плакальщицы» и большей части сектора Торра.

– А «Плакальщица», я так понимаю, это корабль, да?

– Правильно понимаешь, сосунок.

Я проглотил очередное оскорбление.

– Что вы сделали с захваченным судном?

– С той развалюхой-то? – осведомился Татуированный. – Готовим к отправке в утиль. Там нет ничего ценного, кроме этой самой капсулы. Убогая лодчонка и без того разваливается на глазах. Не по себе от того, что она до сих пор пришвартована!

– Дискха! – выругалась Красноволосая и тут же отвесила подчиненному звонкую оплеуху.

Татуированный охнул, а я начал мысленно собирать кусочки информации воедино. Наконец хоть что-то начало вырисовываться. Пусть некоторые детали по-прежнему оставались неизвестны, я все же выяснил, что Изма и Аргус действительно были замешаны в этой истории. Если верить Красноволосой капитанше, мы находились где-то в секторе Торра, что буквально в нескольких часах лета от Ядра. Стало быть, Изма каким-то образом проследил за нами до Шуота, а когда эскадра Дианы скрылась, вытащил меня и Аргуса из разлома. Как это удалось дряхлому тщедушному старику для меня пока оставалось загадкой, но о деталях можно было поразмыслить позднее. Наверняка это система обороны Шуота потрепала корабль Измы, вынудив того совершить прыжок в реальное пространство, где он и угодил в лапы к капитанше Ком’ари. Ладно хоть жив все еще.

Оставалось понять, как мог я слышать голос Аргуса, если на тот момент он был хладным трупом?

– Так что вы намерены с нами делать? – повторил я вопрос.

Красноволосая лишь усмехнулась:

– Какой любопытный попался! Повторяю, не держи меня за дуру. Перед тем, как дать команду уничтожить то ведро с гайками, я проверила записи бортового журнала и знаю, из каких краев вы на мою голову вывалились. Ядро. Ты и твои дружки были на Шуоте. О, не делай такие удивленные глазки! Каждая собака в этом краю наслышана об этом адском местечке, как и о том, что ни один здравомыслящий пилот туда по доброй воле не сунется. Теперь скажи мне, леденец, кто ты все-таки такой и какого хрена забыл в самой гиблой дыре этой Галактики?

Что ж, это был очень неловкий момент, так как я не испытывал ни малейшего желания изливать душу перед этими… людьми. По всему становилось видно, что их интересует только нажива, которую можно выгадать за мои показания… или за меня, как товар.

Я открыл рот, приготовившись выдать какую-нибудь правдоподобную, но безобидную чушь, как вдруг в трюм вбежал худощавый юноша расы анаки. У парнишки отсутствовал один глаз, но на его месте красовался имплантат. Едва заметив меня, он тут же замер, как вкопанный.

С недовольным видом развернувшись к вошедшему, Красноволосая притопнула:

– Ну, говори уже!

Несколько раз моргнув, юноша опустил взгляд и забормотал:

– Капитан, кажется, у нас проблема.

– Что еще?

Прежде чем дать ответ, юный пират растерянно почесал косматый затылок:

– В общем, не могу связаться с командой, которую вы отправили для утилизации захваченного судна.

Уперев руки в боки, Красноволосая осведомилась:

– Что значит, не можешь?

– Я проверил: все системы работают, как надо, но парни не отвечают на запрос. Они уже почти час там возятся. Наружные люки все еще открыты, герметичность не нарушена, а убедиться самостоятельно без вашего разрешения я не могу.

– Ну так иди и убедись!

– Слушаюсь!

– Мне пойти с ним? – спросил Татуированный.

Красноволосая махнула рукой, отпуская.

Оба скрылись, а мы продолжили с того места, где нас прервали.

– Итак? Я жду твоих ответов.

– Не сомневаюсь. – Я улыбнулся ей, но под маской улыбки не было видно. – Могу я сначала поговорить с пленным мектом?

– Не можешь. Здесь я диктую условия. Или ты это еще не усвоил?

Не переставая улыбаться, я ответил:

– Разумеется. И все же…

– Нет, не все же. Ты скажешь мне все, что я хочу, иначе… Да чтоб тебя! – Сигнал коммуникатора заставил капитаншу вздрогнуть. Сняв передатчик с пояса, она ответила на вызов: – Ну что еще, Зип?

Голос Татуированного, донесшийся из крошечного динамика звучал растерянно и напряженно:

– Кажется, салага прав – тут действительно нарисовалась проблемка.

– Выкладывай.

– Команда, что мы отправили уничтожить захваченное корыто… Она… как бы это сказать… в общем, она нашлась, но… немного по частям.

– По частям? – красные бровки капитанши нахмурились. – В каком смысле?

– Э-э… короче, их убили. Если быть точным, то расчленили. Обезглавили, если совсем уже в деталях.

Лицо Красноволосой сделалось белым, а руки задрожали.

– Что значит обезглавили?! Кто?!

– Как раз выясняю. Свяжусь с тобой, когда найду что-нибудь.

Связь оборвалась, а капитанша все не отпускала коммуникатор. Ее начало колотить, а взгляд очумело заметался по трюму. Судя по всему, внутри рыжей головушки шла напряженная работа мысли. Меня же беспокоила ладонь, что все еще сжимала бластер, дуло которого опасно косилось в сторону капсулы…

– Капитан, – вежливо обратился я, – вы не могли бы не направлять на меня эту штуку.

Но Красноволосая не оценила просьбы. Подняв свои безумные глазищи, она состроила такое лицо, будто ее внезапно осенило:

– Ты знаешь, что там происходит, не так ли?

Поскольку от ответа зависела моя дальнейшая судьба, пришлось подойти к нему со всей осторожностью. Стерев с лица всякий намек на улыбку, я выдал уклончивое, однако вполне честное:

– Возможно.

Ее правый глаз задергался.

– Возможно?

– Есть в голове пара догадок, но… Послушайте, капитан, вы сами сказали, что избавились от трупа.

– А причем здесь труп?

– Притом, что он, похоже, не совсем уж и труп, – пояснил я слегка извиняющимся тоном. – С серыми стражами никогда не угадаешь…

Пришел черед второго глаза.

– Серый страж?! Ты издеваешься?!

Я развел руками.

– Ни в коем случае. Это он и есть. И если вы позволите мне все-таки выбраться из капсулы, я постараюсь его остановить.

От моих слов Красноволосую передернуло еще сильнее. Она отскочила от капсулы на добрый метр и заорала:

– Ах ты падаль! Так ты заодно с этими псами?

Я поднял ладони, защищаясь:

– Нет-нет, капитан! Вы все не так поняли!

– Ага, конечно! Решили перескочить со своей ржавой рухляди на мое судно? Не выйдет! – Оскалившись, она подняла бластер и снова нацелила его на меня.

– Капитан, вы совершаете ошибку! Не надо!

Легче было отговорить динетина перейти на овощную диету.

– Сладких снов, сосунок. Никто по тебе не будет тосковать.

Что ж, выбора она мне не оставила, а сомневался я, как обычно, недолго.

Едва стало ясно, что она вот-вот выстрелит, я заставил Тени, те самые, что источали мои раны, сгуститься вокруг и собраться в кулаке пульсирующим черным сгустком. Я чувствовал намерения Красноволосой и в мгновение, которое потребовалось на то, чтобы ее мысли подчинился указательный палец на спусковом крючке, высвободил накопленную энергию, уничтожив капсулу.

Грохот и звон разнеслись по округе, всколыхнув стены. Стеклянный дождь накрыл трюм целиком. Кинетическая мощь удара отбросила Красноволосую к дальней переборке, одновременно нашпиговав ее острыми как кинжалы осколками.

– Простите, капитан, – сказал я, выбравшись из разбитой капсулы. Стекло громко хрустело под босыми ногами. – Вы не оставили мне выбора.