Текст книги "Шанс для неудачников"

Автор книги: Роман Злотников

Соавторы: Сергей Мусаниф
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Часть вторая
Старые добрые методы

Глава 1

Весна в этой части Леванта очень приятна.

Сменяя дневное тепло, ночью на кленнонское посольство опустилась приятная прохлада, и можно было сидеть на балконе, курить традиционный местный кальян и любоваться звездным небом.

Увы, только небом тут и можно любоваться. Потому что стоит только опустить взгляд, как на глаза сразу же попадаются фигуры имперских штурмовиков, дежурящих в цветущем внутреннем садике посольства.

Еще пятеро стоят на крыше, а по периметру несет службу целая рота. Обстановка в столице неспокойна, служба охраны дипломатической миссии переведена в режим повышенной готовности. А ведь я еще даже не выступил с официальным заявлением, и широким народным массам о появлении нового наследника, занимающего прокленнонскую позицию, ничего не известно.

Что-то будет, когда они узнают.

По информации от посла Брэдшоу, Керим ад-Дин уже третий день пребывает в состоянии тихого бешенства. И это мы еще лицом к лицу не встречались.

Что-то будет, когда мы встретимся.

Реннер отверг предложенный Джеком вариант эффектного появления на политической сцене Леванта, и кленнонцы принялись разыгрывать свои карты медленно и наверняка.

Что-то непременно будет.

Левант, насколько я успел заметить, практически не изменился за те почти два века, что я на нем не был. Впрочем, из окна посольского лимузина, шедшего на предельно допустимой скорости, мне удалось рассмотреть не слишком много подробностей, а в город меня, разумеется, не выпускали. Зато по территории посольства я мог передвигаться почти беспрепятственно, и юный энсин Бигс по-прежнему играл роль моей няньки.

Все могло сложиться куда хуже, подумал я. И оно обязательно так сложится, дай только время.

– Чудесная тихая ночь, – донесся с соседнего балкона голос полковника Риттера. Мы с ним занимали смежные апартаменты. – Не люблю я такие ночи. Все время кажется, что это затишье перед бурей.

Полковник тоже тот еще оптимист.

– У тебя найдутся силы, чтобы перелезть ко мне?

– А что у тебя есть?

– Левантийский табак и кленнонское вино.

– Тогда найдутся.

– Стакан прихвати.

Риттер по-прежнему выглядел обритым наголо ожившим мертвецом, перед воскрешением пару лет пролежавшим в могиле, но утверждал, что чувствует себя лучше. Он мог самостоятельно ходить, отпускал все больше ехидных шуточек, а однажды я даже застукал его в местном спортзале, где он топтал беговую дорожку, обливаясь потом и нецензурно ругаясь сразу на нескольких языках. К моему великому облегчению, русского среди этих языков не было.

Звякнув стаканом, полковник неуклюже перевалился через невысокое ограждение, разделяющее наши балконы, оценивающе посмотрел на бутылку с вином, налил себе до краев и уселся в соседнее кресло.

– Я тут подумал, что если бы не сцапал тебя на Аракане, то, скорее всего, к этому моменту уже был бы мертв, – сказал он.

– Ты выбрал странное время для благодарности.

– Это не благодарность. Я служил Альянсу, Альянс развалился. Я служил человечеству, над человечеством нависла смертельная угроза. В глубине души я считал Визерса непогрешимым, но оказалось, что и он способен ошибаться. Вся моя деятельность теперь кажется лишенной смысла, а эта чертова новая жизнь, в которую я вляпался благодаря тебе, растоптала последние остатки моих иллюзий. Вдобавок у меня криоамнезия.

– Извини, – сказал я.

– Фигня, бывает, – кивнул он и в два глотка осушил половину стакана. – На самом деле, я давно собирался поговорить с тобой тет-а-тет.

– Началось, – вздохнул я. – Теперь ты говоришь на испанском.

– Тебе не нравится испанский?

– У тебя жуткий акцент.

– Давно не практиковался.

– Я не хочу с тобой разговаривать. Ты все равно к утру все забудешь.

– Зато ты не забудешь, – немного зловеще пообещал он.

– Да и о каких разговорах тет-а-тет может идти речь? Вся территория посольства прослушивается имперской разведкой, так что в лучшем случае это будет разговор на троих: ты, я и кленнонский офицер по внутренней безопасности.

– Только ты и я, – не согласился Риттер. – У меня в кармане генератор помех. Так что офицер по внутренней безопасности будет свято уверен, что мы полночи заливали глаза в тишине и молчании.

– Где ты взял генератор помех?

– Собрал.

– Этому тебя научили в СБА?

– Как и многим другим вещам.

– И теперь у тебя разговор на целых полночи? – простонал я.

Когда Риттер вылез на балкон, я распечатал вторую бутылку, а потому пребывал в приятной алкогольной расслабленности. Происходящее все еще казалось мне бредом, как и тогда, когда Джек заговорил по-русски, но теперь это меня абсолютно не беспокоило. Однако я сомневался, что меня и алкоголя хватит на полночи.

– А знаешь, что я нахожу самым забавным?

– Понятия не имею.

– Столько лет прошло, а главную роль в политике по-прежнему играет тот, у кого авианосец на рейде.

– Не, это полная чушь, – сказал я. – Ты – Джек Риттер, ты работал в СБА, но не имел никакого отношения к темпоральному проекту, я не рассказывал тебе про дядю Тома, и это значит, что ты ничего не можешь знать про авианосец на рейде. А это значит, что я или слишком пьян, или слишком в криостазисе, и мне снится очередной бредовый сон.

– Есть и третий вариант.

– Например?

– Я – не Джек Риттер.

– Да, это хороший вариант, – признал я. – Он бы многое объяснил. Тот факт, что ты похож на Джека Риттера, как две капли воды, я отметаю как несущественный. Мы ж в далеком будущем, тут есть клоны, генетическая инженерия и прочая чушь. Так кто же ты?

– Кто, кроме тебя, еще может знать про дядю Тома в этом далеком будущем?

– Холден умер.

– А Феникс возродился из пепла, – сказал он. – Причем на этот раз в буквальном смысле.

– И ты все время был тут?

– Нет. Только в те периоды, которые Риттер не помнит.

– Значит, его провалы в памяти…

– Возникают в те моменты, когда я беру контроль над его телом.

– Так ты демон, – сказал я.

– В каком-то смысле.

– Мне заказать обряд экзорцизма?

– Полагаю, не стоит. Тем более к религии мое присутствие никакого отношения не имеет.

– Самое страшное, что в твоих словах есть определенная логика, – признал я. – Но это не имеет значения, потому что все это – дикая антинаучная муть, в которую я никогда не поверю, Джек. Мне легче допустить мысль, что ты каким-то образом выучил испанский, да и русский заодно.

– А откуда я знаю про дядю Тома?

– Может быть, я болтаю во сне. А твоя комната – через стенку.

– Что мне рассказать, чтобы ты поверил?

– Понятия не имею, – признался я. – Дело в том, что я настроен очень скептически.

– Ты пьян.

– Только это и удерживает меня от того, чтобы расхохотаться тебе в лицо.

– В джунглях Белиза на нас напали агенты китайской разведки. Я их всех убил.

– Это не тайна. Визерс знал об этом, а значит, теоретически, и Риттер мог знать.

– Когда я их убил, я сказал, что мое кунг-фу сильнее их кунг-фу. Несмотря на то, что я их перестрелял. Эту шутку ты тоже рассказал Визерсу?

– Я не помню.

– Не ври. Чтобы ты и не помнил?

– Хорошо, этого я не рассказывал. Но мне нужно что-то более основательное. Я не поверю в демонов лишь потому, что они пересказали мне не самую удачную шутку.

– Я не демон.

– Ты только что сказал, что демон.

– В каком-то смысле, – поправил он. – Я могу занимать чужие тела, но это и все, что роднит меня с древними сказками периода дремучего невежества человеческой расы.

– Какие еще новости?

– Я умираю, – сообщил он. – Точнее, Риттер умирает.

– Это печально. А от меня тебе чего надо?

– Ничего. На Веннту я обещал тебе историю, пришло время ее рассказать.

– А вот это похвально, – кивнул я. – Люблю, когда люди выполняют свои обещания.

– Ты мне все еще не веришь?

– Нет.

– Визерс бы поверил.

– Ты всегда можешь попробовать отыскать его в аду.

– На Веннту мы оба прошли медицинское обследование, результаты которого тебя озадачили.

– Когда мы с Кирой улетали с Веннту, а ты остался прикрывать наш отход, ты вручил мне кредитную карточку, – вздохнул я. – Какой у нее был пин-код?

Риттер… мой собеседник без запинки оттарабанил двадцать четыре цифры.

Допустим, настоящий полковник Риттер мог знать этот пин-код, потому что именно он сцапал меня на Аракане. Знать – мог. Но помнить наизусть?

Не факт, конечно. Мог и помнить. Я не обладаю монополией на хорошую память.

– О чем мы разговаривали в Де-Мойне, когда Риттер с Бобом зачищали территорию от скаари, а мы вдвоем остались в подвале?

– О регрессорах и пустышках, – улыбнулся он. – И о существовании тайной масонской ложи внутри Гегемонии скаари.

– Красиво, – сказал Холден. – Впрочем, не так красиво, как комбинация Визерса.

– Какая из них?

– Та, в которой он так качественно запудрил всем мозги поисками регрессоров и четвертой силы. Попытки изменить баланс при помощи внешнего воздействия.

– Тебе не кажется, что если это пустышка, то в нее вложено слишком много сил?

– Зато никто до последнего не подозревал о его истинных намерениях, – сказал Холден. – Ты, например, точно не подозревал, а твой новый дружок из СБА хотя и догадывался, явно не представлял масштаба. Теория о регрессорах – это пустышка. Факты, которые лежат в ее основе, имели место быть на самом деле, но они никак не связаны друг с другом. Была Война Регресса, был корабль-разрушитель скаари, ну и что? Кто сказал, что это звенья одной цепи? Между этими событиями прошло слишком много лет.

– Скаари верят, что есть другие, и что эти другие влияют на жизнь кланов.

– А мысли о существовании какой-нибудь тайной масонской ложи ты не допускаешь? – поинтересовался Холден. – Скаари – древняя цивилизация, о которой мы очень мало знаем. Там может быть бездна тайных обществ и подводных течений, о которых мы никогда не слышали и вряд ли когда-нибудь услышим. К тому же твой главный источник информации о Гегемонии – это Кридон, который имел тесные контакты с Визерсом.

– И что из этого следует?

– То, что теория о регрессорах – это не единственная пустышка Визерса.

– А что еще?

– А ты подумай немного, – предложил Холден. – В чем смысл существования пустышек? В том, чтобы стянуть на себя как можно больше внимания, отвлекая его от основной миссии. И если теперь мы знаем, что основная миссия Визерса заключается вовсе не в поисках древних галактических мифов, которые якобы могут изменить баланс сил…

– А еще ты двинул меня в челюсть на Сципионе-3. Потому что я не к месту процитировал тебе «Звездные войны».

Ну, допустим.

Теоретически Риттер мог подслушать наш последний разговор, состоявшийся за несколько минут до смерти Холдена. Он мог знать и все остальное: и про Белиз, и про удар в челюсть, мог даже вызубрить пин-код кредитной карточки, которой я пользовался на Аракане. Он мог запудрить мне мозги этой мистификацией.

Но только зачем? Не представляю, для каких целей это могло бы ему понадобиться. Слишком уж сложная комбинация.

Здравый смысл подсказывал, что существо, поглощающее кленнонский алкоголь в соседнем от меня кресле, говорит правду.

Еще более здравый смысл утверждал, что этого просто не может быть. Потому что этого не может быть никогда.

– Судя по выражению твоего лица, в твоей черепной коробке сейчас протекает интенсивный мыслительный процесс, – сказал… ладно, допустим, это был Феникс.

– Что-то типа того.

– Ладно. Поговорим об этом в следующий раз, когда ты будешь потрезвее.

– Уже уходишь?

Глаза Риттера на мгновение остекленели, а затем его взгляд снова стал осмысленным.

– Что я пропустил? – поинтересовался он, рассматривая пустую посуду в своей руке. – У меня снова был провал в памяти. Похоже, мне не следовало пить.

– Ты – Джек Риттер? – спросил я.

Не самый умный вопрос, но что мне было делать в такой ситуации?

– Э… да, – сказал он.

– Тогда у меня для тебя две новости.

– Начни с хорошей.

– Это нетрадиционная пара новостей, – сказал я.

– То есть хороших там нет?

– Ага.

– Тогда начни с менее плохой. Всегда есть менее плохая новость.

– У тебя нет криоамнезии.

– По мне, так это может сойти и за хорошую, – сказал он. – А вторая?

– Ты умираешь.

– Бывает, – философски сказал Риттер и потянулся за бутылкой.

– Сунь руку в карман, – попросил я.

– В какой?

– Понятия не имею.

– И что я должен оттуда достать? Белого кролика?

– Генератор помех.

– У меня нет генератора помех… – он осекся. – А нет, оказывается, есть.

– Угу.

– Самопальное устройство, – сказал он, небрежно крутя в пальцах небольшую серебристую коробочку.

– Ты мог бы такое сделать?

– Наверное. Только не представляю, зачем.

– Значит, ты не помнишь, как ты его делал?

– Нет.

– Это все равно ничего не доказывает, – сказал я больше себе, чем ему.

– Чего именно не доказывает?

– Ничего.

– Логично. Слушай, я много выпил, пока у меня был провал памяти, вызванный не криоамнезией?

– Стакан.

– Странно. Такое чувство, как будто я принял гораздо больше. Реальность кажется мне какой-то странной.

– Это проблема на стороне реальности, – заверил я. – Она и вправду довольно странна.

– Значит, у меня нет криоамнезии?

– Нет.

– Тогда чем вызваны мои провалы в памяти?

– Ты одержим демоном. В каком-то смысле.

– О как, – сказал он. – Послушай, а ты уверен, что у тебя в кальяне обычный табак?

– Уже не уверен.

Глава 2

Утро было… неприятным.

Таким, каким оно и должно было быть в мире, где действуют физические законы и причинно-следственные связи. В мире, где нет одержимых демонами полковников СБА и террористов, которые восстают из пепла.

По счастью, в кленнонском посольстве был холодный душ, а на Леванте выращивали прекрасный кофе, и к девяти утра я чувствовал себя если не заново родившимся, то хотя бы относительно вменяемым. Судя по доносившимся из соседней комнаты звукам, Риттер столкнулся с теми же проблемами.

А он и выпил-то всего ничего…

В дверь вежливо постучали.

– Войдите, – произнес я и узрел юного энсина Бигса с пачкой документов в руках.

– Посол Брэдшоу просил, чтобы вы просмотрели это до обеда, – сказал он. – Это список наших предложений местному правительству. Конечно, Брэдшоу будет присутствовать при вашей встрече с Керимом, но он хотел, чтобы вы были в курсе дела.

– Там есть какое-нибудь резюме, или мне все это читать?

– Документы переведены на общий, сэр. Керим ад-Дин тоже не владеет кленнонским.

– Я спрашивал не об этом.

– Резюме нет, сэр, но я могу попробовать раздобыть его в местном секретариате.

– Будь любезен, – попросил я. – Когда мы встречаемся с калифом?

– Сегодня в восемнадцать два ноля, – напомнил он.

Он ушел, а я сел за стол и принялся листать документы.

Торговое соглашение на сто двадцать лет, экспорт-импорт, льготные цены, размещение заказов Империи на производственных площадках Калифата, договор на постройку и передачу в собственность Калифата двух прыжковых кораблей, пакт о ненападении, договор о военном союзе в случае нападения с третьей стороны… Керим – форменный идиот, если способен отказаться от таких условий. А возможно, и нет. Возможно, он видит, насколько кленнонцам нужен этот союз, и хочет выторговать для себя что-то еще.

Если бы я был на месте императора, я бы попытался сделать Кериму предложение, от которого он не сможет отказаться. Интересно, способна ли имперская разведка подкинуть Кериму в кровать отрезанную голову его любимого скакуна?

Шорох на балконе дал понять, что полковник Риттер снова лезет на мою территорию.

– Вообще-то тут есть двери, – сказал я, не оборачиваясь.

– Так интереснее, – сказал Джек. – Чертово кленнонское пойло. Ты в курсе, что у кленнонцев несколько другой метаболизм?

– Да, мне говорили.

– Что кленнонцу хорошо, то человеку – смерть, – сказал Риттер. – Вообще-то кленнонские напитки принято разбавлять.

– Ну и разбавлял бы.

– Ночью это почему-то не показалось мне важным. – Он плюхнулся в кресло. – У тебя есть кофе?

– Обслужи себя сам.

– Мне больше нравилось, когда из нас двоих главным был я, – вздохнул он.

– Я работаю.

– Имперские бла-бла-бла, – поморщился Джек. – Все это не имеет смысла, потому что Керим не пойдет на союз.

– Почему?

– Потому что он не любил своего отца и никогда не продолжит его начинание, – пояснил полковник. – Асад хотел союза, значит, при Кериме никакого союза не будет.

– Вот так просто?

– Когда-то СБА очень беспокоило возможное сближение Калифата и Империи, – пояснил Джек. – Поэтому мы плотно следили за ситуацией, и я знаю мнение Керима. С тех пор оно не изменилось, разве что стало тверже.

– Излюбленный прием доморощенных психологов – валить все проблемы на папу с мамой.

– Но работает же. – пожал плечами он. – Слушай, насчет вчерашнего…

– Слушаю.

– Я снова включил генератор помех, который нашел в кармане.

– Который ты не собирал?

– Который я не помню, как собирал, – поправил он. – То, что ты говорил о моих провалах в памяти… Я веду себя как кто-то другой?

– По крайней мере, ты говоришь то, что не должен бы говорить, – сказал я.

– Шизофрения? Раздвоение личности? Такое бывает после криостазиса, но редко.

– Я не знаю, – признался я.

– Мне обратиться к специалистам? – почти жалобно спросил он.

– Не здесь и не сейчас.

– Да, не та ситуация, – согласился он. – Знаешь, меня это все жутко нервирует.

– Меня тоже.

– Тебя-то почему?

– Из-за того, кем ты становишься в такие моменты.

– И кем же я становлюсь?

– Тебе лучше не знать. И вообще, вырубай генератор и меняй тему разговора. Сейчас сюда явится юный энсин Бигс с очередной порцией документов.

Джек вздохнул и сунул руку в карман, выключая генератор помех. Значит, я выиграл еще немного времени.

Я не был готов к этому разговору. Все надо было тщательно обдумать.

– Кленнонцы ошибаются, – сказал Джек, послушно меняя тему разговора. – Это я тебе как твой советник говорю.

– В чем именно они ошибаются?

– Они думают, что твое присутствие – это дополнительный козырь, лишний способ надавить на Керима. Способ сказать ему: посмотри, если ты не договоришься с нами, мы поставим на твое место своего человека и договоримся с ним.

– Это способ оказать давление, и что? Он может сработать.

– Некоторые люди гнутся, некоторые ломаются, – сказал Джек. – Кленнонцы хотят нагнуть Керима, но он из второй категории. Он сломается.

– Почему ты так думаешь?

– Сам факт твоего присутствия здесь является для него оскорблением. Ты – чужак, а он – родной сын калифа, но когда-то Асад предпочел именно тебя, а на него забил болт. Увидев тебя, Керим сломается и наделает глупостей.

– Иными словами, ты настроен пессимистично.

– Кленнонцы любят поиграть в благородных рыцарей, – сказал Джек. – Иногда они чересчур дипломатичны, и это порождает излишне сложные планы. А сложные планы отличаются от простых планов меньшей надежностью. Чем больше элементов в комбинации, тем больше вероятность, что что-то пойдет не так.

– И что бы сделал ты?

– Я бы не стал тебя использовать. Понимаю, что ты очень удачно подвернулся им под руку, когда они искали Визерса, но все равно бы не стал. Я бы нашел кого-нибудь из местных, из близкого списка наследования, и договорился с ним, а потом организовал небольшое политическое убийство. Просто и элегантно.

– Реннер говорит, что с местными трудно договориться.

– Навязать им тебя в роли правителя тоже будет непросто, – напомнил Джек. – Ты все же чужак, хоть и местами героический.

– Я все же этого не понимаю, – развел руками я. – Керим идет против здравого смысла. Я думал, любой правитель должен заботиться о благе народа, наплевав на своих личных тараканов, а не показывать норов, подставляя свое государство под удар.

– Они почти два века провели внутри своей звездной системы, – напомнил Риттер. – И привыкли, что мир маленький. Скаари далеко и будут здесь нескоро, так что их просто не считают реальной угрозой. А орбитальные укрепления, непреодолимые для сегодняшнего флота кленнонцев, внушают местным чувство ложной безопасности.

– Позиция страуса?

– Типа того, – кивнул он. – Люди… странные. Они ведут себя совсем не так, как ты от них ожидаешь, не видят своей выгоды, идут против здравого смысла. Думаю, что сегодняшняя встреча с Керимом ничего не даст.

– По крайней мере, мы проясним позиции.

– Лично мне позиции уже ясны, – сказал Джек. – Супердредноуту Реннера пора чистить стволы. Метафорически изъясняясь, конечно.

«Таррен Первый» находился на геостационарной орбите, зажатый между вторым и третьим слоями орбитальной обороны Леванта, и я не сомневался, что на него временно перенаправлены орудия десятка боевых станций. Если на планете что-то пойдет не так, у корабля практически нет шансов.

Авианосец на рейде, но в данном случае он нам не поможет.

Юный энсин Бигс принес свеженапечатанное резюме, я быстро пробежал его глазами и отдал Риттеру. Если хочет быть моим советником, пусть вникает в курс дела, а не выдает сплошь пессимистические прогнозы.

– Ерунда, – фыркнул Джек. – Кленнонцы готовы дать многое, но проблема в том, что Керим не хочет брать ничего. Он желает лишь одного – чтобы его оставили в покое. Им никогда не договориться…

Во дворец калифа мы отправились на трех принадлежащих посольству флаерах, и во время полета меня не оставляло чувство, что мы вот-вот засунем свои головы в пасть льву. Не стоит класть все головы в одну пасть…

– Сегодня вы только знакомитесь, – напомнил посол Брэдшоу. – Никаких договоренностей на этой встрече мы не достигнем, но этого и не нужно. Сначала вас с Керимом нужно просто показать друг другу.

Конечно, речь шла о том, чтобы показать меня Кериму. Я-то сам без такого знакомства вполне мог обойтись.

Флаеры опустились на лужайке перед дворцом калифа. Красной ковровой дорожки нам не постелили, зато почетный караул помимо традиционных кривых сабель был вооружен парализаторами и иглогранатометами.

Глава протокольного отдела произнес подобающее приветствие и вызвался проводить нас во дворец. Часть вооруженного караула отправилась с нами.

«Черные драконы», элитный спецназ Калифата.

Азим был «Черным драконом», и сам я какое-то время стажировался в этом отряде. Серьезные ребята, которые в рукопашном бою могут составить конкуренцию даже кленнонцам. Да что там кленнонцам, однажды я видел, как Азим расправился с боевиком скаари!

Дворец остался таким, как я его помнил, только снаружи, внутри же он сильно изменился. При Асаде все было более… воинственным. В коридорах висели батальные полотна, чуть ли не половина комнат была украшена богатыми наборами оружия, как коллекционного старинного, так и современного. Мебель Асад предпочитал современную и комфортную.

При Кериме все стало выглядеть более мирным и более старомодным. Оружие и охотничьи трофеи исчезли, батальные полотна уступили место традиционным коврам, светильники и те были стилизованы под старину, но все было сделано слишком нарочито. Словно нынешний обладатель дворца хотел, чтобы его считали реакционером во всем, даже в дизайне интерьеров, и выставлял свою реакцию напоказ.

Или это они специально для нашего визита так обстановку сменили?

Помещение, куда привел нас шеф протокольной службы, было обставлено совсем уж скудно. Я полагал, что Керим примет нас в главном зале, дабы мы узрели его сидящим на троне, затрепетали от такого зрелища и оставили все мысли о том, чтобы его с этого трона подвинуть, но все оказалось еще хуже. Там, куда нас проводили, мебели не было вообще. Даже стульев и стола для переговоров. Единственными «предметами обстановки» были «Черные драконы», стоящие вдоль стен в изрядном количестве.

Шеф протокольной службы сказал, что Керим сейчас будет, и свалил. Похоже, Риттер оказался прав: Керим и не собирается договариваться.

Калифа все не было.

По мере ожидания посол Брэдшоу начал заметно мрачнеть. Видимо, такого холодного приема он не ожидал. Реннер оставался невозмутимым и делал вид, что его очень интересует амуниция «Черных драконов» (давно уже кленнонцами изученная), роспись на потолке и узор, сложенный из плиток на полу. Иными словами, корчил из себя туриста и крутил головой во все стороны.

Керим ад-Дин явился только через полчаса. Его сопровождали несколько советников и добрая дюжина личных гвардейцев. Количество вооруженных людей вокруг начинало меня нервировать.

Когда я видел Керима в последний раз, он выглядел как сорокалетний мужчина. Сейчас, через два века, на вид ему можно было дать все шестьдесят, и он был в ярости.

– Ты! – выпалил он, остановившись напротив меня. – И у тебя хватило наглости явиться ко мне во дворец?!

Я пожал плечами. Как будто мне самому очень хотелось тут быть…

Перед встречей посол Брэдшоу просил меня сохранять спокойствие, быть вежливым, а все переговоры доверить ему. Пусть он и говорит.

Надо отдать ему должное, он попытался:

– Позвольте представить…

– Иблисово семя! – рявкнул Керим, и градус дипломатии в комнате упал до отрицательных величин. – Чужак, на что ты рассчитывал?

Какого черта, подумал я. Переговоры зашли в тупик, даже не начавшись, и вряд ли ситуация выправится, если я буду стоять и молча сносить все его вопли.

Я стремительно, но все же не настолько стремительно, чтобы телохранители калифа приняли мой жест за угрозу и пристрелили меня на месте, выбросил руку вперед и ткнул в Керима указательным пальцем.

– Ты убил нашего отца! – проорал я. – И согласно его воле, это мой дворец!

Идиотизм, конечно, но калиф начал первым.

Лицо Керима побагровело от ярости. Я даже подумал, что сейчас в его мозгу лопнет какой-нибудь важный сосуд или с ним случится инфаркт, но настолько повезти нам не могло.

– Вон! Вон из моего дворца! Повелеваю покинуть планету в двадцать четыре часа!

– Не все так просто, – вмешался Реннер, доставая из кармана скрученные в трубочку документы. – Вот данные генетической экспертизы, которая доказывает, что этот молодой человек действительно является Амалем ад-Дином. Вот копия указа вашего отца, в которой он называет Амаля ад-Дина своим сыном. Копию указа об изменении списка наследования я с собой не прихватил, но в посольстве она есть. Против Амаля ад-Дина не выдвинуто никаких официальных обвинений, и нет никаких причин высылать его с какой-либо из ваших планет.

– Вы кто такой?

– Это Чрезвычайный и Полномочный представитель императора Таррена Второго в этой части галактики, – начал официальное представление посол Брэд-шоу, но Голос Императора не дал ему закончить:

– Я Реннер.

– Не желаю более видеть ваше посольство на Леванте, – заявил Керим, но было видно, что имя Реннера он услышал не впервые, и оно заставило его чуть сбавить тон.

– То есть вы разрываете дипломатические отношения с Империей? – вкрадчиво поинтересовался отставной адмирал.

Сразу два советника подлетели к Кериму и принялись нашептывать ему в оба уха. Секунд через пять они сообразили, что КПД у такого действа невелик, и стали нашептывать поочередно. Светлые умы.

– Убирайтесь в свое шайтаново посольство, вы все, – вынес свой вердикт Керим. – Мы свяжемся с вами позже.

– Мы все еще должны покинуть планету в двадцать четыре часа? – уточнил Реннер.

– Я… приостанавливаю это свое распоряжение. Пока я не решу окончательно, вы можете остаться.

– Это мудро, – кивнул кленнонец со слабой улыбкой, которая должна была еще больше распалить стремительно теряющего свое лицо калифа.

В посольство мы возвращались в гробовом молчании, но как только оказались внутри охраняемого имперскими штурмовиками периметра, посол зазвал нас с Реннером в свой кабинет и устроил тихий разнос.

– Что вы вытворяете, черт побери? – устало поинтересовался он. – Адмирал, вы понимаете, что своими действиями поставили под угрозу всю нашу миссию и фактически сорвали встречу?

– А по-моему, это была весьма полезная встреча, и если бы мы выбрали другую линию поведения, то не смогли бы сделать ее еще более полезной, – не согласился Реннер.

– И в чем же вы видите пользу? Все время, пока мы шли к флаерам, я ожидал выстрелов в спину.

– Мы убедились, что калиф неуравновешен, нестабилен и не способен к самостоятельному рациональному мышлению, – пояснил Реннер. – У него было три дня, чтобы утихомирить свои эмоции перед тем, как он увидит Алекса, но он со своей задачей не справился. Находясь у власти, он способен причинить своему государству огромный вред, и я не думаю, что нам стоит иметь с ним дело.

– Прекрасно! – всплеснул руками посол. – Просто прекрасно. Только можно подумать, что я не знал этого и раньше. Я сижу на этой планете уже два с половиной года и пытаюсь использовать любую возможность, чтобы установить более дружественные отношения между нашими государствами. А вы появляетесь и за пять минут отправляете все мои труды на свалку.

Реннер заложил ногу за ногу и внимательно посмотрел на него.

– Император считает, что предложенная вами стратегия не сработает, – произнес он. – У вас было два с половиной года, но результата как не было, так и нет.

– Я отозван? – поинтересовался Брэдшоу.

– Нет, – сказал Реннер. – Император ценит ваши заслуги и ваши знания о местной политической обстановке и считает, что менять вас сейчас было бы нерационально. Но поскольку ему нужен результат, он направил меня к вам на помощь.

– И что вы намерены предпринять? Устроить здесь революцию?

– Мы сделали первый ход, – сказал Реннер. – Думаю, реакция не заставит себя ждать.

– А если нас вышлют с планеты?

– Тогда мы останемся здесь неофициально и начнем партизанскую войну, – сообщил адмирал.

И я не был уверен, что это он так пошутил.

Брэдшоу скривил лицо в кислой мине:

– Думаете, что так сможете управиться меньше, чем за два с половиной года?

– Я думаю, что до этого не дойдет.

– Если ваш наследник продолжит швыряться такими обвинениями, то война начнется куда раньше, чем вы полагаете.

– А что мне было делать? – поинтересовался я. – Стоять и терпеть? Настоящие наследники, чувствующие свою правоту, излучают уверенность и именно так себя и ведут. Смело…

– Нагло, – подсказал Брэдшоу. – Глупо.

– Но он прав, – сказал Реннер. – Если бы он не продемонстрировал подобную самоуверенность, все бы подумали, что это просто наш ставленник, найденный неизвестно где и не имеющий никаких прав.

– Можно подумать, в этом случае они бы сильно ошиблись, – вздохнул Брэдшоу. – Без обид, юноша.

– Ничего, я привык.

– Они бы ошиблись, – сказал Реннер. – И вы ошибаетесь, если думаете, что Алекс – моя послушная марионетка. Если он придет к власти на Леванте, то станет полноценным партнером императора Таррена Второго, и никто не сможет диктовать ему условий.

– Даже так? – удивился я.

– Правитель должен думать о благе своего народа, – напомнил мне Реннер. – Военный и промышленный союз пойдет во благо обоим государствам. Если вы так не считаете, следовало бы сказать об этом раньше.

– Откровенно говоря, я не думал, что в случае… успеха вы предоставите мне свободу действий, – сознался я.

– Значит, вы тоже ошибаетесь, – сказал Реннер. – Будучи Голосом Императора и исполняя его волю, я действую в рамках закона этой планеты и оказываю поддержку наследнику, которого выбрал сам Асад ад-Дин. Вмешиваться в проводимую законным наследником политику я не намерен.