Текст книги "Пятая власть. Повесть об утраченной надежде"

Автор книги: Роман Щипан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Роман Щипан
Пятая власть
Повесть об утраченной надежде

Часть 1. Надпись на столешнице

«Восточней солнца, западней луны…» – старинное присловье на столешнице кабацкого стола было настолько неуместно, что заметивший эту надпись странник едва не остался без ужина. Рука, державшая миску с похлёбкой, дрогнула, горячее варево плеснуло через край. Пролилось, к счастью, немного – ложки две-три. Странник поставил неожиданно потяжелевшую миску прямо на письмена. Прислонил к стене посох, что был зажат под мышкой, опустился на скамью. Взял ложку и принялся за еду, потихоньку сдвигая миску от себя – и втайне надеясь, что надпись исчезнет.

Куда там! Знаки-то не пером нацарапаны, и даже не гвоздём. Резы глубокие; тверда была рука резчика, и крепок был клинок в той руке. Странник, механически отправляя в рот ложку за ложкой, украдкой прочёл:

 
«Восточней солнца, западней луны
Раскинулось Железное Нагорье,
Где делают волшебные клинки…»
 

Дальше – странник помнил и не читая:

 
«…Где Имена находят безымянных —
Восточней солнца, западней луны».
 

Странник придвинул поближе миску, снова закрыв ею надпись. Выскреб ложкой остатки похлёбки, выпрямился, подхватил посох. Огляделся. Харчевня как харчевня; видали и почище, и погрязнее. В одном углу – компания мореходов явно пиратского виду бражничает, в другом – латник-мечник со змием зелёным неравный бой ведёт… И – опаньки! – долгополый какой-то в самом тёмном месте сидит, носом в кружку: видать, истину узрел. Дрянь дело; надо бы убираться подобру-поздорову.

Мореходы снялись первыми. Не допев разухабистой песенки, грохнули на стол тяжёлый кошель и вывалились за дверь. Трактирщик моментально подхватил денежки и скрылся за ширмой. Латник же, опрокинув над кружкой опустевший кувшин, сначала тупо наблюдал, как вытекают последние капли вина. Потом со всего размаху швырнул кувшин в стенку – хлоп-хрясь, черепки брызгами! И меч из ножен выхватил. Долгополый шустро поднялся (а ведь мгновеньем раньше – новообретённой истиной на дне кружки так славно любовался!) – да по стеночке бочком-бочком… И за дверь, следом за мореходами. Латник посреди харчевни стоит, мечом своим крутит-вертит. И так вывернет, и этак. И глаз своих осовевших с единственного оставшегося посетителя не сводит. Что тут будешь делать, а? Странник вздохнул, подхватил свой посох и шагнул из-за стола навстречу буяну.

Забияка-латник так и не заметил молниеносного тычка посохом. Только вот рука вдруг повисла плетью – и из бессильно разжавшихся пальцев выскользнула рукоять верного меча. Нагнулся он, потянувшись к мечу левою рукой… и тут же получил второй тычок посохом. Несильный, вроде, тычок – а в башке зашумело так, как не шумело даже после самых жестоких сражений с зелёным змием. Оброненный меч проворно сцапала чья-то чужая рука, и твёрдый голос, перекрывая шум в башке, произнёс: «Тоже мне, Аника-воин! А ну, смир-рна!» Латник инстинктивно попытался исполнить команду – ибо сказано это «смир-рна!» было тоном, не допускающим сомнений в полном праве говорящего командовать. Он выпрямился, но, к ужасу и стыду своему, не смог удержаться в вертикальном положении и рухнул наземь, громыхнув доспехами. «Пьянь», – презрительно-устало констатировал голос. Латник попытался разглядеть говорящего, но провалился в забытьё. Очнулся он на другой день на гарнизонной гауптвахте, куда помещён был, как ему объявили, за утрату оружия. Надо отметить, что латник ещё легко отделался. Кой-кому повезло гораздо меньше.

Выскочивший из-за ширмы на шум хозяин заведения узрел следующее. Посреди харчевни валяется постоянный клиент – судя по виду, вдрызг пьяный. Другой клиент, голь перекатная – даже вина не заказал – направляется к выходу. И плащ его подозрительно оттопыривается… Ба! У упившегося латника – меча нету. Ножны пусты.

– Уважаемый! – окликнул странника трактирщик. – Куда торопитесь? Время позднее; у меня, конечно, не постоялый двор, но для припозднившихся путешествующих угол заночевать найдётся.

Только бы клюнул, только бы не ушёл, тать. Сонного – повязать, да и сдать утром страже…

Странник обернулся к хозяину:

– Вон… припозднившийся, – кивнул он в сторону лежащего на полу латника. – Вояка… Недостойный своего благородного оружия, – с этими словами странник извлёк из-под плаща отобранный им у латника меч.

Трактирщик побледнел.

– Смилуйтесь, господин путешественник! – с дрожью в голосе произнёс он, заворожено глядя на зловеще блестящий клинок. – Я… Я всего лишь предложил Вам ночлег. Не хотите – воля Ваша. Не смею Вас задерживать…

Странник усмехнулся. Подойдя ко столу, за которым ужинал, он остриём меча указал на письмена:

– Ведаешь ли ты, хозяин, что это за знаки у тебя на столе вырезаны?

– Откуда мне знать, господин?! – пожал плечами трактирщик. – Столы эти и скамьи мне в наследство достались вместе с заведением… И резы эти, вроде, сколь себя помню, всегда тут и были. Ещё дед мой ругался всё: попорчена, говорил, хорошая мебель.

– Не ведаешь, значит, – отметил странник. – Ну, что ж. Набегут с утра пораньше долгополые – живо объяснят.

Трактирщик побледнел ещё сильнее.

– Письмена?! – еле слышно произнёс он, глядя то на странника, то на надпись. – Вот это… Это и есть письмена?! Те самые, о которых глашатаи каждый день на площадях горланят?

Странник утвердительно кивнул:

– Они самые, хозяин. Если хочешь, могу даже и прочесть, что тут значится. Я… по роду занятий по-старому читать умею. Каллиграф я. Ну, это… почерк у меня хороший; тем и зарабатываю. Переписать что, чтоб читать можно было, а не каракули разбирать… Или под диктовку записать что, к примеру…

– Что же теперь делать? – трактирщик бессильно опустился на скамью. – Сжечь? Не успею; даже сломать не успеть – дуб ведь это!

– Спрятать, – посоветовал странник. – Есть у тебя в запасе похожий стол? Вместо этого поставить чтобы…

– В конторе такой же стоит! – просияв, вспомнил трактирщик. – И не надо ничего жечь-ломать. Под сукном ничего не видно будет. Поможешь перетащить – так я и денег за ночлег не возьму. По рукам?

– По рукам, – согласился странник.

Вдвоём поменяли местами столы, потом уложили на лавку бесчувственного латника. После чего рассудили, что утро вечера мудренее, чему бывать – того не миновать, а добрый отдых никогда не помешает. И спокойно улеглись спать. Хозяин почему-то проникся ко странному гостю доверием. И если и считал его за разбойника, то выдавать властям как-то раздумал. Да и то сказать: выдашь – а он в отместку про письмена эти проклятые расскажет… Никакой выгоды.

Наутро в харчевню, скажем так, постучали. Отворяйте, а не то двери вынесем. Хозяин глянул – и поспешил открывать. Ещё бы! Не каждый день сам Его Величество господарь Поморья и земель окрестных в твоё заведение визиты делает.

Монарх прибыл со стражей и со вчерашним долгополым. Был Его Величество очень недоволен ранней побудкой, поэтому сразу без церемоний заговорил о деле.

– Дошло до нас, что в твоём заведении на столах что-то непотребное написано. Не то политическое, не то… ну, что обыкновенно в общественных отхожих местах пишут.

Трактирщик удивлённо развёл руками:

– Не замечал такого, Ваше Величество, – ответил он. – Можете проверить, конечно.

– Проверим, – кивнул монарх. – Эй, где там вчерашний долгополый?

Доносчик юрко выскочил вперёд. Вышедший в зал странник с усмешкой на устах наблюдал, как тот чуть не бегом кинулся в тот самый угол, где вчера стоял стол с письменами… и… И, естественно, никакой надписи не обнаружил.

Долгополый чуть не плакал.

– Были же письмена запретные, были! – верещал он. – Вот тут были! У меня и свидетель есть! Он тоже их видел…

– Этот, что ли, свидетель? – участливо спросил странник у долгополого, показав на бесчувственного латника на лавке.

– Этот, – подтвердил долгополый. – Прикажите его разбудить, Ваше Величество. Он подтвердит.

– Минутку, – твёрдо произнёс странник. – Ваше Величество! Я тут был со вчерашнего вечера; видел, что тут произошло. Разрешите изложить?

– Излагай, – устало кивнул господарь.

– Я пришёл в это заведение поужинать, – начал странник. – В это время тут уже были и этот слуга Небес, – он указал на долгополого, – и этот воин, – он указал на бесчувственного латника. – Кроме них, в заведении была компания мореходов. И конечно же, уважаемый хозяин заведения. Слуга Небес и воин были изрядно пьяны. Мореходы, отужинав, покинули заведение, я тоже закончил трапезу и собрался уходить. Но воин оказался настолько пьян, что затеял скандал. У слуги Небес, несмотря на опьянение, хватило благоразумия и ловкости покинуть заведение. Далее, воин от выпитого лишился чувств и потерял свой меч, – странник передал господарю меч латника. – Поскольку, Ваше Величество, надписей на столах заведения нет, и в этом Вы имеете возможность убедиться лично – смею предположить, что оные надписи слуге Небес попросту пригрезились. Спьяну.

– Наглая ложь! – возопил долгополый. – Я не был пьян! Надпись – была! Была!

– И что же там было написано, по-Вашему? – издевательски произнёс странник. – «Измерен – взвесься»?..

– Я требую поля! – заорал выведенный из себя слуга Небес.

– Будет тебе поле, – вздохнул Его Величество. – Вот прямо здесь и сейчас. Надеюсь, – обратился он ко страннику, – Вы не откажетесь подтвердить правоту Ваших слов на суде Небес? Я склонен считать Ваше свидетельство правдивым, но Ваш оппонент… Надеюсь, Вы меня понимаете.

– Я не отказываюсь от своих слов, – произнёс странник, – и я готов подтвердить их полем.

– Вот и отлично, – сказал господарь Поморья и земель окрестных. – Мечей вам не полагается, поэтому сражайтесь посохами.

Все вышли во двор. Господарь уселся на чурбан возле поленницы, долгополому выдали столь же длинный, как и у странника, посох. Один из стражников протрубил сигнал к началу поединка – суд Небес был открыт.

Долгополый завертел посохом и кинулся в атаку. Его Величество был знаток и любитель фехтования на посохах, поэтому он с первых же движений определил стиль слуги Небес. И нахмурился: долгополый был приверженцем самой смертоносной из систем. Школа Каракурта. Вот, значит, откуда прислан этот… наставник и духовник. Ведомо было господарю, где и кому преподают этот стиль. Хорошо ведомо. Что ж, жаль, парень, но сегодня не твой день…

Однако странник тоже узнал систему долгополого. И… лишь жуткой ненавистью зажглись его глаза. В самый последний момент он ушёл от посоха слуги Небес, оставив того в искреннем недоумении. А господарь удивлённо захлопал глазами и даже ущипнул себя, чтоб убедиться, что это ему не снится. Школа Каракала?! Вот это зрелище! Редкая и почти забытая система, которая, однако, сопоставима по силе со школой Каракурта. Идеология же этой школы состоит в том, чтобы измотать противника, вынуждая его тратить силы на пропадающие втуне атаки и ввести его в ослепляющий гнев… Поединок обещал затянуться; Его Величество поудобнее устроился на чурбане.

Долгополый ничего не понимал. Казалось бы, удары были верны и неотразимы, спасения от них не было. Но противник, тем не менее, раз за разом совершал абсолютно невозможное. Посох слуги Небес в итоге каждый раз тыкался в пустоту. Хотя ещё мгновение назад там было тело врага. И что самое досадное, долгополый не мог определить вражий стиль. Ведь им внушали, что их система – наилучшая из возможных, у других школ просто нечего ей противопоставить… выходит, это не так?! В душу слуги Небес закрался липкий и холодный страх, тело, непривычное к затянутости поединка, начало уставать. К тому же нарастал гнев. Проклятый враг, появившийся ни к селу ни к городу, испортивший всю музыку, сорвавший такую интригу… да чтоб те пусто было! Опять ушёл. Как песок сквозь пальцы, как вода в песок. Да чтоб тя, вражину, приподняло да шлёпнуло! Опять мимо. Да на тебе, на, на, на!..

Посох слуги Небес задёргался в бессмысленных и беспорядочных ударах. Именно этого и ждал странник. Вывернувшись вплотную к голове супостата, странник прошипел ему прямо в ухо:

– Ты здесь никто! – и последовала серия очень точных и выверенных ударов. Последним, что смог осмыслить долгополый, стала фраза:

– …и звать тебя никак! – после чего его сознание и личность перестали существовать. Навсегда.

Стражники в недоумении глазели на долгополого: тот выронил посох, выпрямился… Заозирался с видом полнейшего непонимания происходящего. Лицо слуги Небес исказила идиотская ухмылка, из приоткрытого рта по подбородку потекла струйка слюны. Суд Небес свершился, да ещё как!

– Итак, Ваше Величество? – странник был само спокойствие. – Каков же вердикт?

– А то не знаешь, каков, – усмехнулся господарь, поднимаясь. – Свидетельствовавший ложно, – он кивнул в сторону долгополого, – волею Небес лишён рассудка, как я понимаю. Хотя честно скажу: не ожидал, не ожидал…

Его Величество глянул ещё раз на пускающего пузыри носом долгополого, покачал головой. Потом обернулся к трактирщику:

– С этими доносами мы и позавтракать не успели, а время уже к обеду.

– Сей момент! – трактирщик скрылся.

Через мгновение он вновь явился с широченным подносом, уставленным закусками. Следом семенила кухарка с подносом поменьше, на котором красовался пузатый кувшин в окружении полудюжины бокалов.

– Отведайте, прошу. Жаркое ща будет! – пообещал трактирщик, передав поднос одному из стражников, и снова скрылся.

Двое стражников выволокли стол и скамью, кухарка расставила принесённое. Его Величество господарь Поморья и земель окрестных возблагодарил Небеса за хлеб насущный, покосившись на долгополого: с такого станется; прикинется дурачком, недорого возьмёт… Но нет. Похоже, и впрямь ума лишился, бедняга. Ишь, слюни текут – а и утереться не подумает. Господарь досадливо поморщился:

– Уведите же, кто-нибудь, этого… К лекарям, что ли. Редкостный случай: помешательство во время поединка. Скажи кому – не поверят ведь.

Дюжий стражник, ухмыльнувшись, подхватил долгополого под руку и увёл с глаз долой. Монарх уселся за стол и принялся за трапезу. Завтракал Его Величество с видимым удовольствием.

– Во! – сказал он, расправившись с закуской и завидя трактирщика, несущего жаркое. – Вот это я понимаю, завтрак. А не та жалкая пародия, которую наш обер-диетмейстер каждое утро учиняет: две поджаренные горбушки, бокал гоголь-моголя и полчаса наставлений о вкусной и здоровой жрачке, – было видно, что от своего обер-диетмейстера Его Величество далеко не в восторге.

Покончив с трапезой, господарь потребовал от трактирщика счёт. Тот с обалделым видом кивнул:

– Сей момент представлю! – и обернулся ко страннику:

– Идём, составим бумагу-то, раз ты такой мастак по этой части.

Странник возражать не стал: какой-никакой, а заработок. Счёт выписали – загляденье; ни один крючкотвор не придерётся. Его Величество бумагу принял, собственноручно отсчитал полагающуюся сумму серебряными монетками и отбыл вместе со всею свитою. Не забыв распорядиться и насчёт упившегося накануне латника: под арест.

– Каллиграф, значит, Вы будете, Ваша милость, – трактирщик отсчитал запрошенную странником сумму за выписанный августейшей особе счёт. – Недёшево, надо сказать, берёте.

– Так ведь и случай не совсем обычный, – невозмутимо заметил странник, припрятавши честно заработанное серебро за пазуху. – Не каждый день правителям счета за трапезы выписывать приходится. Обычно-то никаких бумажек же… Не так ли?

– Да уж, – вздохнул трактирщик. – Минуй нас господарев гнев. И господарева любовь тоже. А ловко Вы, однако, вывернули… Если бы не Ваше слово – ещё неизвестно, как бы всё обернулось. Долгополый-то подраться на палках не дурак был – вот бы никогда не подумал!

– Не дурак, – бесстрастно подтвердил странник. – Был.

– Угу, – понимающе кивнул трактирщик. – Не приведи Небеса нам такое…

– Жалко Вам его, что ли? – хмыкнул странник. – А вот он-то Вас пожалеть и не подумал бы. Не стал бы и поля требовать; пришиб бы в тёмном уголке. Даже не дубинкой – мешком с песком, к примеру. Не из простых этот долгополый, хозяин; обучены они, такие, не только Небесам хвалы возносить. Такие дела. Хорошо ещё, что этот – сглупил по-чёрному: побежал не своим доносить про… найденное, назовём это так… а властям. Зачем, правда – непонятно. На харчевню польстился, что ль… Так вся-то харчевня ему бы никак не досталась; только доля… известная. Ну, да ладно; харчевня сейчас, шутка ли, Небесами оправдана. Теперь долгополые к Вам с почтением относиться будут. Внешне, по крайней мере.

– Угу, – снова кивнул трактирщик. – С почтением. Век бы не знать почтения этого. Место им тут удобное, Ваша милость. Подъезжали уж они ко мне на кривой кобыле: продай, мол, заведение. А цену предлагали – курам на смех просто. Да ещё и… намекали этак: не хошь по-хорошему – все под Небесами ходим. Я бы, Ваша милость, может, и согласился – в конце концов, жизнь дороже. Но, как бы это сказать… Смешно, конечно – но вот. Харчевня эта – она фамильная наша собственность. Вроде как фамильное поместье для знати нашей – так и эта харчевня для меня. Продам я эту харчевню, открою где-нибудь другую – это уже будет другая харчевня. Другая. Понимаете, о чём я? Перервётся верёвочка.

– Кажется, да, понимаю, – ответил странник. – Понимаю, хозяин. Но теперь Ваша харчевня – как бы ещё и под господарским покровительством. Не во всякой же харчевне Его Величество вот так запросто завтракать изволит – а в Вашей вот откушал. И вполне доволен остался. Оно дорогого стоит, хозяин… Слух про то – уже пошёл гулять, будьте уверены. И слух тот – не просто слух, он документом подтверждён. Оплаченным счётом. Который составлен, как надо – и подписан рукой Его Величества. Кому следует – те поймут.

– Полагаете, поймут? – трактирщик был само сомнение.

– Поймут, – твёрдо повторил странник. – Особенно когда увидят, что Небеса сотворили с не желавшим понять. Хе! – прибавил он. – Вот уж не думал, что окажусь в роли руки Небес… А пришлось. Впрочем, воля Небес неисповедима, не так ли?

– Истинно так, Ваша милость, – подтвердил трактирщик.

С тем и расстались. Хозяину харчевни больше никогда не пришлось принимать у себя странного путешественника. Однако же всё сбылось по его слову: былые вымогатели обходили теперь это заведение десятой дорогою – и новичков заезжих тоже одёргивали. Ну, разве что покушать когда зайдут… кухня в том заведении, что ни говори, отменная. Под рукою Небес ресторация-то, как-никак. И сам господарь завтракал когда-то, вот. Не верите? – так счёт же есть! До-ку-мент.

Дубовый стол, покрытый зелёным сукном, по-прежнему стоит в конторе. Иногда хозяин снимает с него скатерть и задумчиво смотрит на вырезанную старыми знаками надпись. Но прочесть письмена – даже и не пытается. Просто смотрит, качает головой – и вновь прячет запретные письмена под сукно. Стол хороший, крепкий – не ломать же его из-за пары-другой непонятных строчек?.. А наследников – предупредим, чтоб тоже язык на привязи держали. Запрет-то действует, хоть уж давненько ничего ни у кого не находили. Ну, и не найдут. Ибо… нечего им.

Часть 2. Палтус-банка

Странник, покинув, наконец, гостеприимную харчевню, зашагал прочь из городка. Слухи и сплетни распространяются в таких небольших поселениях со скоростью лесного пожара; становиться же местной знаменитостью в планы странника явно не входило. А вот мореходы, бражничавшие в харчевне накануне, страннику как раз и были нужны. И как раз в связи с тою самою злосчастной надписью. Точнее, с местом, про которое в ней говорилось. Хоть и сказано про это место, что оно «восточней Солнца, западней Луны», но ведь не с бухты же барахты это сказано. Странник в странствиях своих уже не раз убеждался, что даже самые невероятные, казалось бы, мифы и сказки имеют в своей основе нечто совершенно реальное. Как правило. Точно так же может и с Железным нагорьем оказаться. На сухопутных картах, которые страннику приходилось видеть, ничего похожего на это нагорье не было. Коллеги-путешественники тоже не слыхивали про такое нагорье – но советовали спрашивать у мореходов. Мореходы же… Странные люди, однако. Казалось бы, ну, что такого в словах «Железное нагорье»?! – а любой мореход (по крайней мере, из тех, кто попадался страннику) едва заслышав их, сразу уводил разговор на что-то другое. Если вообще соглашался продолжать беседу.

Странник, однако в своих разысканиях не отчаивался. Волшебный клинок ему, правда без надобности был: посох в умелых руках ничуть не хуже. А вот насчёт Имён, которые там, на этом нагорье Железном, безымянных находят… это да. Это гораздо нужнее. Дело в том, что странник как раз и был таким вот – безымянным.

Не то, чтобы это обстоятельство очень уж сильно мешало жить. Есть ремесло, которое более-менее кормит; руки-ноги – на месте, голова соображает, пути-дороги открыты… и какое дело тебе, что ну, вот напрочь отшибло память о том, кем ты раньше был… лишь обрывки какие-то иногда прорываются… оттуда. Та же каллиграфия, то же фехтование… говорят, редкий стиль Каракала. То же умение не унижаться перед властителями, сколь бы высокого ранга они ни были… откуда?! – оттуда. И ещё – необъяснимая неприязнь ко слугам Небес. Хотя в большинстве своём долгополые – безобидные людишки, а некоторые – вполне доброжелательны и даже учёны. А вот поди ж ты. Словом, тайна. Которая точно мозоль на пятке: вроде, и привычная уже – а всё равно сковырнуть её тянет.

Городок, между тем, остался позади. Странник, поднявшись на пригорок, оглянулся: тоже мне, стольный град Поморья и земель окрестных! Иное село богатое – поболе будет. Однако же, правитель здешний – вроде, мужик невредный… в обычную харчевню по вполне рядовому делу самолично пожаловал. Или просто ему надоел этот его придворный обер-диетмейстер?.. Две горбушки и бокал гоголь-моголя на завтрак… Ах, да – ещё разглагольствования о вкусном и здоровом на десерт. Странник от души посочувствовал Его Величеству.

Однако, надо было решать, куда двигаться. Где-то впереди, за холмами – море. Побережье. Порты. Рыбацкие посёлки. Мореходы. В городке, вроде, толковали о больших гонках парусников… кажется, то, что надо. Впрочем, до порта (как его там? Порт-Андридж, что ли…) ещё шагать да шагать. А тракт – через лес, а лес словно создан для разбойников. А за пазухой – кошель с серебрушками, заработок сегодняшний. Небеса б с ними, с денежками – отнимут, всегда снова заработать можно. Но кроме того, не исключается и колотушек получить. А то и чего похуже. Так что нет, господа разбойнички – обойдётесь. Странник, дойдя до опушки, свернул с тракта и стал пробираться через чащобу. Звериными (и людскими) тропинками. Лёгкой бесшумной поступью. Внимательно приглядываясь и прислушиваясь. А также принюхиваясь. Почти как зверь лесной – опять же, откуда умение?! Оттуда.

Разбойничий пикет страннику удалось заметить вовремя: лихие людишки во все глаза наблюдали за трактом, а на творящееся у них за спинами внимания не обращали… Ну, не надо мешать занятым людям – странник аккуратно обошёл засаду и двинулся дальше. Хотя будь это его люди… ох, всыпал бы он им за подобное разгильдяйство! Стоп, это не его люди, пусть с ними их начальство и разбирается. Миновав пикет, странник всё с тою же звериной сноровкою двинулся дальше. Но обойдя схожим образом ещё несколько засад, он сообразил, что за оставшееся светлое время пройти весь лесной участок пути не удастся – придётся заночевать под носом у разбойников. Остаться при этом незамеченным для странника проблемы не составляло: разбойники хоть и лесные люди, но всё же не профессионалы; не видя никакой явной для себя угрозы, они и не стремились более оставаться незамеченными. Пёрли в сумерках по чащобе к своему лагерю как стадо кабанов; при этом, естественно, старательно обходили выворотни – что за нужда лезть через корягу, если можно в обход? А под одним из таких выворотней странник как раз и обустроился. Естественно, ни о каком костре и речи не могло быть; от ночного гнуса спасал плотный широкий плащ и настой кое-каких травок… Не особенно комфортно, но вполне терпимо. Наутро ещё в сумерках странник покинул укрытие и, пользуясь тем, что придорожные разбойничьи пикеты ещё не выставлены, выбрался на тракт. К тому времени, когда разбойники вновь добрались до своих засидок, странника уже и след простыл.

Порт-Андридж встретил странника гомоном и толчеёй. Регата, регата… В гавани – лес мачт, на берегу – полно мореходов. Гонки – известнейшие, корабли – изо всех земель. По слухам, даже… но этого я Вам не говорил, а Вы этого не слышали! – из Открытого Океана кто-то заявился. Никогда такого не было – и вот… опять, хе-хе. Раньше-то они тоже участвовали, но под флагами, хе-хе, таких держав, у которых и выхода к морю-то нету. А нынче, говорят, под ихним собственным флагом идут, официально. Да-с…

Странник заинтересовался. Открытый Океан. Не признаваемое де-юре никем – но тем не менее вполне себе существующее де-факто уже несколько веков государство мореходов. Считающее себя достаточно сильным, чтоб выставить на регату корабль под собственным флагом. Не там ли следует искать следы нагорья Железного?.. Не окажутся ли мореходы-открытоокеанцы сговорчивей прочих?.. Но для начала следует узнать, верен ли слух об их участии в гонках. Как? – а программку купить у букмекеров. Делайте ваши ставки, дамы и господа. Сегодня у нас в фаворе – корвет «Чёрная барабулька»! делайте ваши ставки…

Странник внимательно изучил купленную программку. Действительно, среди прочего значилось: «Поющий кракен» (Открытый Океан) – катамаран; номер причала такой-то. Что ж, времени до старта преизрядно, делать всё равно нечего… поищем этот «Поющий кракен».

Нужный причал удалось сыскать довольно быстро. А вот сам кораблик… Это что?! Вот это вот – он и есть?! И что, на нём можно идти в океан?! На такой вот… игрушечке?..

– Да, в океан. Да, на такой вот игрушечке! – мореход был явно не в духе. – Не верите? Могу взять… вместо балласта. Слабо?

– Хм, – странник на мгновение умолк, оценивая открывшуюся перспективу. – Насчёт «взять» – это Вы… серьёзно? Или просто фигура речи такая?

Мореход злобно оскалился:

– Серьёзно. Схвачу, свяжу и в трюм уложу! Я пират или где?!..

– Э… так не пойдёт! – странник прищурился. – Как насчёт пойти в таверну выпить рому? А то свежо что-то как-то…

– Ну-у… Можно, – уже более дружелюбно отозвался мореход. – А насчёт «игрушечки» – уже в печёнках это сидит! Каждый, кто ни подойдёт – норовит проехаться! А я вот говорю: языком-то молоть горазды – а в море выйти – слабо?

– Так мы идём ром пить или не идём? – странник был явно настроен взять морехода на абордаж. – В таверне и обсудим: слабо или нет. Ну?

– Идём, идём, – сдался мореход. – Вон она, таверна-то здешняя.

И они отправились пить ром.

В таверне было полно народу, однако место нашлось. Странник прихлёбывал ром понемногу, чувствуя, как теплеет тело, и следя, чтоб не развезло. Мореход сглотнул первую порцию разом; зажав бокал со второй порцией в могучей лапище, вопросительно уставился на странника. Расценив этот взгляд как приглашение к разговору, странник произнёс:

– Собственно, уважаемый…

– Можешь называть меня шкипером, – отозвался мореход. – Итак?

– Собственно, уважаемый шкипер, – кивнул странник, – речь не о «Кракене». Собственно, на Вас у меня последняя надежда.

– Что-то тебя, парень, развозит уже, кажется, – покачал головой мореход. – Какая-такая надежда?! И почему именно на меня вдруг?!

– Я в порядке, шкипер, – заявил странник. – А на Вас – потому, что Вы – из Открытого Океана. Из других краёв мореходы – почему-то не хотят говорить на интересующую меня тему. Может, Вы что скажете…

– Вот как?! – озадаченно произнёс мореход. – И что ж это за тема такая? Морской змей? Сельдяной король?

– Нагорье Желез…

– Стоп! – мореход рявкнул медведем, заглушая странника и осушил свой бокал.

– Не здесь, – произнёс он уже спокойнее. – Давай допивай живо своё – и пошли ко мне на «Кракен». Там поговорим.

Странник кивнул и сглотнул остаток рома из бокала. Расплатился – и они со шкипером отправились на «Кракен».

В каюте «Кракена» было уютно и тепло. Странника едва не сморило. Но мореход сварил кофе – и хмель отпустил. Из шкафчика мореход вытащил карту, развернул её на столе.

– Глянь, – лаконично произнёс он.

Странник с интересом разглядывал карту: таких ему не попадалось. Встречались в основном карты земель, здесь же была карта морей. Подробная. Оно и понятно: по ней пути прокладывать через океан. Вот и Поморье, вот – Порт-Андридж. Острова разные, отмели, рифы, проливы… координатная сетка. Это всё понятно. Но почему «белое пятно» изрядного размеру в северных водах?! То, что на карте – именно «белое пятно», странник понял сразу, хоть там и надпись была поперёк: Палтус-банка.

– Ну, что углядел? – вопрос шкипера заставил странника оторваться от карты.

– Палтус-банка, – ответил странник негромко. – Никакая она не банка. Не бывает такого: обширнейшая плоская мель – и сразу резко океанские глубины. Чтоб как топором края обрублены. «Белое пятно» ведь это – а, шкипер?

– Глазастый, – усмехнулся мореход. – Углядел. Сразу видно: географию не по книжкам учил…

– В основном, ногами, – подтвердил странник.

Шкипер ткнул пятернёй куда-то в центр «белого пятна»:

– Здесь вот оно и есть, это самое. О чём ты спрашивал. Восточней солнца, западней луны. Где точно – не знаю. И никто не знает. Где-то здесь. А выглядит оно, – шкипер вытащил откуда-то ещё одну карту, – вот этак.

На этой карте никакой Палтус-банки не было и в помине. Вместо неё в середину района был помещён архипелаг. Острова были достаточно крупные; судя по карте, на них присутствовали и горные хребты, и достаточно обширные равнины. Было несколько довольно удобных заливов, в которых можно было бы устроить гавани… Странник зачарованно уставился на неведомую землю. Мореход улыбался.

– Ну, что, – спросил он, – получил ты ответ на свой вопрос?

Странник кивнул.

– Но у тебя появились ещё вопросы, – полуутвердительно произнёс мореход. – Постараюсь ответить.

– Прежде всего, – сказал странник, – хотелось бы знать, почему мореходы, услышав вопрос про эти земли, шарахались от меня, как от зачумлённого. Ничего же особенного, вроде. Ну, положение определено не очень точно, плюс-минус сапог… Что такого-то?!

– Плюс-минус сапог, – ответил мореход, – эт ещё мягко сказано! На самом деле там вообще невозможно определяться. Компас врёт, хронометр останавливается, лаг или крутится как ненормальный, или тормозится почему-то. На небе – такое сияние полыхает, что ни звёздочки не увидишь. А днём вместо одного солнышка – два или три; поди пойми, которое настоящее. С точки зрения долгополых – ересь и чертовщина, как она есть. Да и прочим про подобное знать – не обязательно совсем. Вот, к примеру, тебе оно – зачем? Откуда ты вообще узнал про Железное нагорье?