Текст книги "Блаженный домик (СИ)"
Автор книги: Роман Рубилов
Жанр:
Сказки
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
Annotation
Рубилов Роман
Рубилов Роман
Блаженный домик
Деревенский дом. Едва заметный свет от свечей. В окружении икон, толстая женщина пытается породиться. Она не издаёт звуки, не говорит, не подаёт признаки родов. Вокруг неё двое мужчин во врачебных халатиках.
Врач (осматривая нору): Что-то у вас всё пеной покрылось. Коллега, прошу вас настроить ассенизатор.
Ассистент подносит гофрированную трубу прямо внутрь плотной бабёнки. Та с радостью принимает всё в свою бубу-бубу.
Ассистент (откачивая шлачки): Уважаемый Артц, я тружусь на благо родителей уже очень давно. Меня родить они смогли без дополнительных шуп-шуп-шуп. Я хочу сказать, что время, отведенное каждому существу – попросту само-об-ма-а-а-а-а-ны-ы-ы-ы-ва-а-а-ю-ю-у-у-у-у. (Продолжает гудеть.)
Ассистент запускает отсос на полную мощность. Видно, как в гофрированные трубы проникают какие-то предметы. Выключив ассенизатор, врачи открывают заполненный резервуар.
Врач (доставая детей): Так, это Йозеф. (Кладёт ребёнка.) Это Ирмалинда. (Кладёт ребёнка рядом.)
Ассистент (помогая врачу): Так, это Рудольф. (Осматривает ребенка, не может определить пол.) Всё же это Вилхелмина.
Врач (обнюхивая младенца): Так, это Криг. Ну а это что? (Поднимает со дна резервуара части тела – ручки, ножки, головы младенцев.) Коллега, у меня здесь конструкторская работа намечается. Вы, пожалуйста, умойте новорожденных, приберитесь здесь и отведите роженицу спать. Детей ей пока не показываете.
Ассистент: Да чего вы вдруг замурились?
Врач: Так вот почему (показывает на суп из младенческих частиц).
Ассистент: Так вы врач или маятник чепушиный? Вы возьмите это (берёт ручки), затем соединяется с этим... (Начинает собирать недостающего ребенка.) Знакомьтесь – это Хильда. (Кладёт ребёнка в скопище порожденных.) А что там на дне осталось – так это я с собой возьму, у меня кролика кормить нечем.
Пока врач обмывает младенцев, ассистент убирает ассенизатор и кладёт тряпочку на голову роженице. Та как обычно не издаёт ни звука, не интересу я сь даже тем, что она породила. Белохалатники уходят, забывая о своей сумке с лекарствами.
Мама (изменившись в лице, медленно поднимаясь к своим спящим детям): Мои. Мои!
Мама целует каждое дитя своё.
Мама: Это мой любимый Йозеф. Это моя любимая Ирмалинда. Это мой любимый Рудольф. Это моя любимая Вилхмелмина. Это мой любимый Криг. Это моя любимая Хильда. (Закончив целовать.) Вы не увидите своего отца. Он погиб в лесу под грудом камней. Вы только помните о нём, помните о всех нас, дети. Вы будете жить, когда мы уйдём за вашим отцом – в лес, под камни, глубоко-глубоко!.. (Медленно идя, укладывает детей на свою кровать и ложится с ними спать.)
( Звучит «Samsas Traum – Stromausfall im Herzspital».) Маленький Йозеф просыпается и вылезает из кроватки. Он уже умеет ходить. Он много чего умеет, что сейчас и покажет. Йозеф осматривает своих братьев и сестер. Увидя маму, он не может ничего с собой поделать. Йозеф бегает по комнате, разыскивая острый предмет. Наконец, Йозеф находит нож для резки хлеба. Зайдя матери за спину, Йозеф резкими ударами бьёт спящую маму по горлу. Та, вновь без звуков, тихо отдаёт ему свою кровь. Йозеф присасывается к материнскому горлу, как к груди, насыщаясь любимым красным молоком. Убив маму, Йозеф ложится на своё место.
Врач (вбегая; Ассистенту): Да подожди, я сумку дьявольскую забыл! (Осматривает разрезанное горло роженицы.) Иди скорее сюда! Беги сюда!!
Ассистент (увидев труп матери в окружении новорожденных): Артц, кто мог совершить такое безумие?.. Убить родительницу в окружении своих же детей... Унесите их, они не должны запомнить это царство ужаса.
Врач и ассистент уносят детей в угол, но в суматохе Артц роняет малютку Вилхелмину.
Вилхелмина (пробуждаясь): Кто меня обронил? Кто меня породил? (Смотрит на лежащую маму.) А это кто?
Врач: Дитя, это просто сон. Ты должна спать. Бути-мути. Пути-люти! (Играет с ребёнком.)
Рудольф (проснувшись): А-а-а-а-а-у-у-у-у-у! Что вы тут делаете? (Вилхелмине.) А ты кто?
Вилхелмина: Я думаю, что я дама. А ты кто?
Рудольф: Может, я тоже дама?
Ассистент: Ты – Рудольф, а это твоя сестра – Вилхелмина.
Рудольф (осматривая кровать): А там кто?
Врач (закрывая обзор): Это сон, дети.
Вилхелмина (спящим братьям и сестрам): А это тогда кто? А где наши мама и папа? Вы наши мама и папа, да?
Рудольф (врачу): Папа, папочка! Я хочу к папе!
Остальные дети начинают просыпаться.
Криг: Ой, мне кажется, что я только что родился. А кто вы такие?
Ирмалинда: Да, я тоже будто сейчас родилась. А ты кто сам такой?
Хильда: Вы все тут, что ли, разом родились? А где мамочка?
Дети встают с мест и начинают идти к кровати. Врач и ассистент не могут их поймать. Дети разбегаются в стороны, принимая всё за игру.
Йозеф (показывая на убитую им маму): А что это?
Криг: Это очень похоже на спящую девушку.
Хильда: А может быть это наша нянечка? Она будет нам сказки читать?
Рудольф: А вдруг это ведьма, она нас съесть хотела?
Вилхелмина: А я думаю, что она тоже недавно родилась, только сразу же большая стала.
Ирмалинда (показывает на горло): Ой, а что это там у неё?
Врач: Дети, простите меня. Это ваша мама.
Дети непонимающе смотрят друг на друга.
Йозеф: А почему она лежит? Ей что, нас видеть не хочется?
Ассистент: Дети, возьмите это. (Достает баночку с белым порошком.) Когда вам будет что-то непонятно или неприятно в жизни, открывайте эту баночку и ешьте этот порошок. После него вам станет очень хорошо и вы забудете о всех бедах. Ваша мать, лежащая на кровати, убита одним злым колдуном. Он детей мучает и живёт в глубоком лесу. По ночам, он заходит к спящим матерям и отнимает их детей, а роженицу вырезает. Странно только, что никто из вас не пропал. Вы ведь все здесь?
Дети (хором): Да мы здесь и мы живые. Мы хотим найти его.
Врач: Я не хотел об этом говорить, но раз ты начал. Покинув свой домик, вы должны идти на крик ворона. Он отведёт вас прямо к красному дворцу. С виду это роскошный дворец, обтянутый бархатом. Но на самом деле это костяной каркас, на котором колдун растянул вымазанную в крови кожу детей. Внутри своего жилища он развлекает себя домыслами и поисками истинного безумия. Он учит, что безумие – это единственная стезя, достойная человека. Он следует своему учению и потому проливает кровь. Да, кажется, он и мясо людское поедает. До чего только мысль не доедется.
Рудольф: Я убью его, и мы будем спасены. Он убил нашу маму – ему и предстоит умереть следующим. Никто больше не будет терять матерей или деток.
Ирмалинда: Ты смелый, брат. Но давайте сначала попрощаемся с мамой.
Вилхелмина: Да, сестра. Мы должны проститься с ней.
Дети и врачи обмывают тело матери, как некогда обмывались дети её после рождения. И рожденный должен быть чистым и умершему подобает. Закончив, они выносят большой котёл, заполненный водой. Для подогрева воды, все они кладут по одной веточке, найденной в погребе, и поджигают их теплом своих ладошек. Закипев, котёл призывает оставить ему их мать и проститься.
Криг: Мне не хотелось бы варить маму.
Хильда: Но вдруг она вкусная – и ей будет приятно, что мы её съели, и нам хорошо.
Ирмалинда: Что ты говоришь, сестренка. Нам нужны травы и ягоды, чтобы было вкусно. А впустую хлебать человека – это признак бесталанта и скупости.
Йозеф (Вилхелмине): Смотри, сестрёнка, у тебя уже растут волосы. (Братьям и сестрам.) Давайте каждый срежет с себя первые волосы и отдаст их нашей маме. С ними она покинет нас и уйдёт в неведомое.
Врачи срезают с детей их первые волосы и опускают их в кипящий котёл. Приняв в себя частицу детей, котёл ожидает умершую. Дети и врачи поднимают тело матери и медленно, головой вниз, опускают его на дно. Котёл начинает варить маму, и все дети прощаются с ней.
Врач: На что вам выпала такая судьба. Только родились, а уже маму готовите.
Ассистент: Посмотри на них: они, маленькие частицы её, покидают свою родину и целуют её запястья. Больно смотреть. Дети! Вы знаете что делать, чтобы отомстить. Не забудьте про белый порошок. (Врачу.) Артц, нам пора.
Врач: Прощайте дети. Будьте здоровы.
Хильда: Мы не чихали.
Ассистент: Да это я чихнул. Прощайте.
Врач и ассистент покидают детское жилище, оставив после себя баночку с белым порошком. Дети подходят к ней и разбирают на шесть частей. Каждый кладёт себе в сумочку свою часть и собирается в поход к детогубу.
Криг: Маму мы оставим здесь. Но прежде чем уйти, мы должны впитать её соки.
Винхелмина (отхлёбывая материнский отвар): Прощай, мама.
Ирмалинда (выпивая материнскую настойку): Прощай, мама.
Хильда (отхлёбывая материнский кисель): Прощай, мама.
Йозеф (пытаясь найти частички материнского мяса в половнике): Прощай, мама.
Криг (долго рассматривая своё отражение в разбухшей маме): Прощай, мама.
Рудольф (умываясь материнской слезой): Прощай мама. Я за тебя отомщу.
Винхелмина (Йозефу): Братик, а что у тебя с губами? Почему они красные?
Йозеф (испугавшись): Это мне страшно и я пощусь. Пойдёмте к убийце.
Рудольф (любуется ножом, которым Йозеф убил мать, и кладет его в сумку): Пойдём, братья и сестры.
( Звучит «Endraum – Ein Letztes Mal». ) Дети отправляются в путь по чёрному никому не известному лесу. По дороге они замечают ворона, скидывающего сверху части тел детей. По кровавой дорожке путники понимают куда им следовать. Вдруг они замечают неподалеку свечения, которые то возникают, то пропадают. Дети начинают пугаться и ускоряют шаг. Светящиеся огоньки приближаются , и уже становится видно, что это факелы, которые несут тёмные существа. Тёмные существа пытаются отогнать своим огнём непрошенных детей. Ещё никогда лес не принимал живых детей и они первые, кто осмелился вступить к красному дворцу. Тёмные существа практически догоняют детей, но ворон скидывает детям ведерки с дождевой водой, которыми дети обливают тёмных существ и гасят их огоньки. Убегая в страхе, дети находят красный дворец, который выглядит именно так, как и описывали белые халатики. Они подходят к окошку, и Рудольф пытается заглянуть в него. Дети видят только своё отражение, полное страха. Ужас начинает переполнять их. Дверь открывается , и дети не зная что делать, переступают порог.
Детоед (зная, зачем пришли дети): Не я ваш враг и я не убийца. Разум – вот кого нужно винить! Я разумен, следовательно, я убийца! Убейте в себе разум и обратитесь в истинное существо. Лишь в безумии мы становимся самими собой. Но не я, дети, не я убивал вашу мать, хоть я и давно разумен!
Рудольф: Зачем ты оправдываешь себя, убийца? Мы не уйдем, пока не отмстим за смерть нашей мамы.
Детоед (смеется): А почему вы решили, что это я убил вашу мать? Потому что так кто-то сказал? Я лишь живу здесь и стараюсь выйти за пределы сознания! Я хочу безумия, я хочу по-настоящему сойти с ума! Больше мне ничего не нужно! (Сдержано бьётся в прерывистых конвульсиях.)
Криг: Где ты был этой ночью?
Детоед: Я гулял в лесу и смотрел вглубь своего помешательства!
Хильда: Ты был у нашего дома? Откуда ты знал, что мы придём к тебе?
Детоед: Я разумен, поэтому я знаю. Но я не хочу знать! Как же трудно обо всём помнить и знать. Каждый момент жизни запечатляется и умирает. Мы не должны лишать себя моментов жизни. Нам нужно потерять память. Каждую ночь я выхожу в лес и иду к своему забытью. Я надеюсь, что в лесу я сойду с ума и утрачу воспоминания. Я ничего не буду помнить. Я забуду язык, я забуду все ограничения. Я освобожусь и улечу в настоящий мир.
Винхелмина: А наш мир не настоящий?
Йозеф: Да зачем мы его слушаем! Ты скажи, чего ты хочешь перед смертью?
Детоед (хохочет): Твои алые губы! Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!!
Йозеф (забыв о губах, быстро вытирает их): Ты боишься умереть! Ты не убийца, ты трусливая тварь!
Криг (Рудольфу): Нападём вместе, а ребята помогут. Завалим его и проведём процесс возмездия.
Детоед: Все думают, что я убийца, потому что я сижу один в глубоком лесу. Все думают, что я сумасшедший. Но это все они сумасшедшие, а один я разумный! Я здесь только и делаю, что из разумного пытаюсь выбраться. Их это и раздражает, их страх наполняет и они выдумывают, чтобы не смотреть на меня!
Рудольф: Но как же черные существа в лесу? Они охотились за нами.
Детоед: Не было никаких существ! Это вы выдумали в страхе! Покажите, где они? (Подбегает к окну и отворяет.) Смотрите! Где вы видите живых существ? (Раздаётся гул. Детоед быстро закрывает окно.) Это не считается! (Подумав.) Ну хотите я вас научу заклинаниям? Хотите, я сделаю вас невидимыми? Хотите, я воскрешу вашу мать?
Хильда: Она будет восставшим мертвецом, а нам нужна живая мама.
Детоед: Я покрашу ей череп. Вы даже и не заметите. Посмотрите на мои работы. (Отодвигает ширму, за которой находятся куклы-манекены.) Это мои творения. Разве они не походят на живых? Я собрал всех убитых в лесу и сделал из них куколок. Берите себе на память.
Йозеф: Ты нас не обманешь.
Детоед: Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!! Как же вы мне уже надоели! А ну быстро раздевайтесь, я вас потешать буду!
Рудольф: Криг, скорее окружай его!
Рудольф и Криг набрасываются на Детоеда и ударяют его в печень ножом. Детоед смеется и отталкивает детей.
Детоед (выдавливая из себя кровь): Я убил стольких детей. Стольких матерей. И всё ради моего бога – Паука. Я убиваю ради Его Паучьего Величества, ибо только Он возродит мою умершую расу и обновит мир. Для осуществления пророчества мне требуется кровь младенчества и кровь родительства. Я забираю вашу жизнь, как вы забрали жизнь моей расы. И я буду новым существом, рождающим чудо. Вы это хотели услышать, дети? Теперь вы знаете всё.
Йозеф: Пока он жив, мы должны казнить его. Он не должен так умереть.
Ирмалинда: Старая жизнь, что таится в тебе, будет низвергнута. И умрет твой паучок. Мы его с тобою же и казним.
Детоед: Ха-ха!! Мой Паук уже оплёл весь мир – пророчество лишь дело времени! Я начал путь и я готов умереть за истину! Так будем же безумны! Будем!
Детоед в ответ нападет на детей, но Хильда достает из кармашка скомканный платочек из пыли , который кидает в Детоеда. В процессе полета, платочек разлетается и заслоняет всё лицо Детоеда. Пока Детоед пытается снять со сво его лица пылинки , дети срезают веревки, на которых были подвешены куклы-манекены и обвязывают ими Детоеда. Повалив его на пол, дети садятся рядом с ним.
Криг: Теперь мы можем отомстить тому, кто обрёл нас на беды.
Рудольф: Я первый совершу акт возмездия. Праздничный вопль будет лучшей платой за убийство матери.
Йозеф (задумавшись): Да, он заслужил это. Никто не должен убивать свою мать. Убить мать – значит убить рождение. Убить рождение – значит совершить убийство всего мира.
Винхелмина: А убить весь мир – значит убить себя и убить все свои представления.
Хильда: Может быть, Детоед тоже убил свою мать и теперь хочет забыть всё это? Поэтому он и пытается убить свой разум.
Ирмалинда: А по-моему он просто чуди-чуди. Его надо поскорее убить.
( Звучит «Misantrophe – Gottes Ebenbilder» ) . Дети поднимают с пола большую и толстую палку, которую вбивают в середине красного дворца для закрепления Детоеда. Поставив Детоеда, дети начинают ритуальную казнь. Каждый из детей поочередно ударяет Детоеда в горло ножом, воспроизводя убийство их матери. Вместо сочащейся крови, из Детоеда вылезают белые червяки, пауки, змеи, сороконожки и таракашки. Они разбегаются по его телу, запоминая все формы , и собираются в копию Детоеда. Никто не замечает, как восставшие куклы-манекены убитых детей и матерей в дергающихся движениях подступают к детям. Куклы поднимают заготовленные топоры, но вместо детей, нападают на новое тело Детоеда. Увидя своих восставших жертв, живность разбегается, покидая своего умирающего хозяина. Куклы становятся на колени перед ещё дышащим Детоедом и замирают. Одна из кукол медленно показывает рукой на камин. Рудольф понимает куклу и оторвав ей указующи й перст, подносит его в огонь и поджигает. За Рудольфом следуют остальные, отрывая от кукол части их тел. Дети одновременно бросают зажженные кукольные частицы и наблюдают за извивающимся телом Детоеда и горящими куклами. Слышно, как Детоед кричит и мучается. В глазах детей отображается огонь возмездия, который они запомнят навсегда.
Детоед: Был на пути вашем Детоед, теперь же вы встретите Детоад! Ха-ха-ха-ха-ха-ха!!! (Сгорает заживо.)
Йозеф (наблюдая за горящим трупом Детоеда): Он уводил нас от разума и царапал безумием. Может быть, он прав?
Рудольф: Не имеет значения. Наша мать отмщена. Нам нужно оставить этот дом и вернуться к себе. Мы будем учиться жить дальше.
Хильда: Да, брат. Когда-нибудь мы будем вспоминать эту ночь и думать, что бы было, если мама была жива.
Ирмалинда: Ничего, мы ещё дети. Нам многому нужно учиться. Главное – идти всем вместе.
Винхелмина: Пойдемте, скоро здесь всё сгорит.
Криг: Смотрите! Сюда кто-то идёт.
В красный дворец вбегают Стражники.
Стражник в черных латах: Убийцы! Что вы сделали!
Стражник в красных латах: Как вы могли убить невинное существо!
Стражник в белых латах: О нет, это же дети! Как? Дети-убийцы?.. Схватите их и выведите отсюда!
Стражники захватывают детей и выбегают из горящего дома. Выйдя за улицу, они оказываются возле горящего старого трактира.
Йозеф: Почему вы называете нас убийцами? Мы не убийцы, мы отомстили за всех матерей и убитых детей!
Рудольф: Мы выполнили то, чего не смогли вы. Вы не можете нас судить.
Стражник в красных латах: Вы хоть понимаете что произошло? Да посмотрите же – это обычный трактир! Там жил старый владелец, который уже выжил из ума. Он никого никогда не убивал, он живёт здесь и даёт ночлег путникам.
Стражник в черных латах: Мы много раз были у него. Он кормил нас и рассказывал свои безумные истории. Но никого и никогда он не убивал!
Хильда: Подождите!.. А куда делся красный дворец?
Дети только сейчас заметили, что никакого красного дворца нет, а есть только горящий трактиришко.
Винхелмина: Что же это?.. Где дворец?
Стражник в белых латах: Никакого дворца здесь нет! А ну посмотри на меня! (Принюхиваясь.) Да они что-то съели или выпили! Чувствуете?
Стражник в черных латах: А ну быстро показываете, что в ваших сумках!
Хильда: Да вас заколдовали! Вы просто находитесь под гипнозом. Может быть, вы с ума сошли? Детоед постоянно про это говорил!
Стражник в красных латах: Да какой ещё Детоед? Здесь жил старик Томас, которого вы только что сожгли заживо!!
Стражник в черных латах (осматривая сумки): Что это такое? (Показывает на белый порошок.) Вы нюхали его? Пили?
Криг: Это магический порошок, нам его врачи подарили. Но мы ничего не трогали!
Стражники (хором): Ложь!
Ирмалинда: Нет! Мы правда ничего не пробовали!
Стражник в белых латах: А как вы объясните бред про красный дворец, про какое-то детоедство, про убийство матери?
Рудольф: Нашу мать действительно убили! Мы недавно только родились.
Стражник в черных латах: Что значит недавно? Да вам на вид по десять лет каждому.
Дети осматривают друг друга, но видят себя младенцами.
Йозеф: Это вам кажется. Вы, наверное, впитали воздух сумасшествия, что тут витает.
Стражник в красных латах: Вот что. Вы ответите за убийство. Вас посадят в темницу на дне глубокого ледяного океана. Темницу охраняет огромная косатка Эмма. Вы не сможете сбежать оттуда. Там вы проведете всю свою жизнь.
Стражник в черных латах: Но у вас есть шанс на спасение. Если вы посвятите свою жизнь служению человечеству – будете усердно работать, заниматься и приносить пользу, вы сможете освободиться и начать новую жизнь. Но если будете преступничать, вас казнят.
Стражник в белых латах: А теперь идите за нами. Вас ждёт заточение.
Рудольф: Но нас не будут судить? Кто вы такие, чтобы выносить приговор?
Стражник в белых латах: Такой маленький, а такой умный. Где же был твой ум, когда ты убивал невинного человека?
Хильда: А почему можно было убить нашу маму?!
Стражник в черных латах: Смотря на вас можно подумать, что вы сами свою матушку прибили.
Йозеф: Сволочь! (Набрасывается на Стражников.)
Стражник в черных латах (легко справляясь с Йозефом и помогающим ему Рудольфом): Хватит. (Стражникам.) Берите их и ведём к Эмме.
Детей везут на повозке к косатке Эмме. Они связаны, и никто не знает, кто они и зачем идут этой дорогой. Стражники везут их на своих лошадях, чувствуя в себе залежи мудрости. Подъехав к ледяному океану, Стражники развязывают детей и дают идти, но заставляют держать руки за спиной. Подойдя ближе к обрыву, с которого начинается бесконечная гладь ледяного океана, они видят, как спящая Эмма спокойно отдыхает в своём царстве. Нежное тело Эммы окружают пустынные ледники, наполняющие всё пространство своим синеватым вкусом. Дети вдыхают ледяной воздух океана и наслаждаются видом.
Стражник в черных латах: Теперь вы пойдёте одни. Нам туда лучше не стоит, а то мы ведь не знаем, как возвращаться.
Хильда: Со дна океана нельзя вернуться?
Стражник в белых латах: Вам всё равно незачем возвращаться, даже если вас и отпустят через много лет. Матери у вас нет, на ваших руках кровь – кто же захочет жить рядом с вами? Вы изгои и место ваше – на дне ледяного океана, полного темноты, холода и чудовищ.
Рудольф: Даже если так, мы увидим то, что не подвластно вашему уму. Мы окунёмся туда, где не бывали человеческие страхи. Вы ходите по краю, присматриваетесь, а мы уже там (показывает). И вы нас никогда не достигните.
Стражник в красных латах: Всё-таки здесь очень красивое место. Ну что же. Я разбужу Эмму. (Стражникам.) Вы пока можете собираться.
Стражники проверяют свои запасы и ждут своего третьего собратика. Стражник в красных латах подходит к колоколу и поднимает камень. Ударяя несколько раз, раздаётся негромкий, но продолжительный звук, напоминающий звучание косаток. Эмма начинает просыпаться. Она переворачивается и потрескивается по удовольствия. Поплавав, Эмма рассматривает уезжающих Стражников и шестерых детей, держащих руки за спиной.
Эмма: Вы кто такие?
Йозеф: Меня зовут Йозеф, я сын убитой роженицы. А это мои братья и сестры.
Криг: Я Криг. Нас обвинили в том, что мы убили невинного старика. Но это был Детоед. Он детей убивал и нашу маму замучил. Мы отомстили, а нас отправили сюда.
Эмма: Почему вы не противитесь? Почему не убегаете?
Винхелмина (посмотрев на всех своих родных и близких): Мы не знаем. Но нам всё равно больше некуда идти. Поэтому мы хотим погрузиться на дно ледяного океана. Здесь красиво. Но мы хотим увидеть всё до конца. И да – я Винхелмина.
Ирмалинда: Я Ирмалинда. Мы – шестеро бредущих детей, не знающих ни родины, ни будущего. Мы идём по воле судьбы, которой у нас нет. Скажите, Эмма, а вам тут нравится одной бултыхаться?
Эмма (распискивается): А вы смешные детки. Я принимаю только убийц и сошедших с ума. Там, внизу, скопище сумасшедших, которые учатся заново жизни. Они работают, перевоспитываются. У них строгие правила. Не знаю, найдете ли там свой ответ. Здесь мне нравится. Тут одиноко, холодно и просторно. Никто не сбегал отсюда, а если кто и пытался, так я давно уже их отведала. Я – богиня океана. И все мне тут молятся.
Хильда: Эмма, вы можете нас отпустить? Мы же совсем не похожи на плохих детей. Мы не сумасшедшие. Смотрите (показывает свои ножки). Самые обычные, никаких помешательств.
Рудольф: Но можно мы только посмотрим, а потом уйдём? Мы хотим спуститься и увидеть что-нибудь странное. Нас тянет к неопределенности.
Эмма: Посмотрите сюда. (Из воды поднимается проржавевший батискаф.) Вы можете зайти сюда и опуститься в новый мир. Там вы не найдете ни ответы, ни правду. Там не будет легко, там не будет теплого приветствия. На дне моего океана находится только странствующее сумасшествие, которое не может уняться. Заходите, если осмелитесь. Я не держу вас, и не буду судить. Я выше человеческого упорства.
Хильда: Ребята, пойдемте домой. Нам ещё можно пирог изготовить. Будем кушать и птичек слушать. Все согласны?
Йозеф: Это, конечно, правильно. Я пока ехал в повозке, тоже думал, что всё несправедливо и нужно вернуться всеми силами. А теперь даже как-то маняще. Вы если хотите, то возвращайтесь, я один пойду.
Рудольф: Нет, мы все будем вместе до нашего конца. Хильди, ты умная и хорошая сестренка. Если ты боишься, то возвращайся домой. Всё же это наша судьба. Я тоже много чего обдумал и решил, что нам всё равно нужно спуститься на дно океана. Идёмте? (Заходит в воду.)
Винхелмина: Руди, я пойду за тобою. (Ирмалинде.) И ты пойдешь! (Кригу.) И ты пойдешь! (Хильде.) Мы все пойдём, потому что мы не боимся! Мы все вместе убили преступника – и что же вы теперь испугались? Да, нас осудили незаконно, но мы дети! Только мы можем заглядывать за грани человеческого понимания. Давайте же! (Идёт с Рудольфом к батискафу.)
Все остальные дети по-тихонечку погружаются в воду и плывут к батискафу. Каждый из них вспоминает, как плавал в маме.
Эмма: Давайте скорее, а то я сон хочу досмотреть. Открывайте батискаф!
Йозеф (дергая за ручку): Не открывается! Ручка примерзла!
Эмма: Да всё за вас нужно делать!
Эмма поднимает плавником батискаф и подкидывает его к небу. Упав, он разбрасывает детей взбесившимися волнами океана . Эмма собирает всех детей возле открывшегося батискафа.
Эмма: Внутри есть полотенца и варенье. Кушайте и ложитесь спать. Я отведу вас на дно морское.
Дети забираются в батискаф и закрывают за собой дверь. Они совсем промерзли и ищут чем растереться. На полу они находят старые салфетки. Любя растирая друг друга, они снимают свои одежды и вешают на веревочку. Голышом, они расправляют спальный мешок и все вместе ложатся в него, желая поскорее согреться. Эмма хватает батискаф себе в рот и медленно опускается к тайнам ледяного пространства. За окошком дети видят только уходящий свет, а затем и полную тьму. Дети засыпают.
( Звучит " Lacrimosa – Alleine Zu Zweit " ) . Йозеф оказывается в саду. Впереди него ступает его мать. Увидев её, Йозеф бежит за ней. Сад приводит Йозефа в лес, переполненный красным закатом. Вокруг него медленно кружат цветы и листочки. Мама, идущая впереди, медленно поднимается вверх и улетает от Йозефа. Желая её догнать, Йозеф тоже отрывается от земли, и летя над освещенным багряным заревом полем, успевает догнать маму. Хватаясь ей за ноги, Йозеф пытается обратиться к матери, но она безмолвна и не отвечает ему. Йозеф начинает трясти её и слегка бить по её платью, только бы она ответила ему и одарила своим взглядом. Наконец, мать берёт Йозефа на руки и вместе с ним продолжает лететь в танце. Их окружают кружащие розы. Весь лес танцует с летящей матерью и сыном. Спустившись на землю, любящая мать качает уснувшего Йозефа, который вновь обернулся только что родившимся младенцем. Мать кладёт Йозефа в его кроватку, но тот просыпается и не хочет ложиться. Йозеф тянет свои ручки к шее матери и та отвечает ему. Дотронувшись до шеи матери, Йозеф чувствует, как пальцы его проникают в её кожу , и тёплая кровь начинает капать на освещенный закатом пол. Руки Йозефа сами продолжают проникать в материнскую шею, и чем дальше руки его проникают в неё, тем сильнее кровь изливается в наш мир. Наконец, руки его освобождаются , и он в страхе осматривает свои окровавленные кисточки. Мама начинает качать его люльку и тихо роняет слёзы Йозефу на губы. Впитывая слёзы матери, сам Йозеф начинает плакать, осознав то, что он сделал. Мать накланяется, чтобы поцеловать его на грядущий сон, но потеря крови лишает её этого и она замертво падает рядом с люлькой. Йозеф всматривается в лежащую мать и вспоминает, как они вместе летели в танце, окруженные засыпающим лесом. Возвращаясь от воспоминаний и осознавая что произошло, Йозеф встаёт и закрывает руками себе уши. Из него вырывается оглушающий вопль.
Голос неопределенного: Йо... Зе... Про... Сни... Йо... Зе... Бра... Йо... Вста...
Йозеф (медленно раскрывая глаза): Где мама?
Криг: Йозеф, скорей вставай и одевайся, тут нас уже отругали за опоздание. Люди тут хмурые и от них холодцом отдает.
Йозеф: Где остальные?
Криг: Да все уже давно выспались и муштруются!
Неподалёку от ещё лежащего Йозефа в спальном мешке, под мерцающий свет его братья и сестры в окружении других детей рассматривают , как в зрослый мужчина в порванной черной рубашке раскладывает на столе игрушки и в нервическом состоянии что-то рассказыва ет . Йозеф поднимается и направляется к толпе зрелищ. Дойдя до представления, он оказывается в кают е заброшенного корабля.
Тётен (продолжает выстраиваться): О каком ещё безумии вы говорите? Запомните: есть только одно, что раскрывает в нас безумие и освобождает от тягот размышлений – это, дети мои, война. На войне человек приобретает свой истинный облик, он играет, заливается кровью и убивает врагов. За ним наблюдают боги, жаждущие пиршества на поле битвы. Массы идут на массы, их ведут великие полководцы и гениальные завоеватели – вот, что нужно человеку, в чём смысл его. Война – это единственное, чего требует человек как существо безумное. Мир разума – это статичное, небытийственное и отсутствующее, которое не знает ни войн, ни столкновений. (Поднимает свалившиеся игрушки, продолжая лазать под столом.) Напротив же, безумие – это торжество становления, буйства, крови, мяса. Вы, дети, много чего слышали от взрослых и много чего они вам понапихали. Но помните, что если сердце ваше лежит к безумию, к свободе от мыслей и сознания, если воля ваша горит и желает крови – вы истинные человеческие существа. К сожалению, мир утратил великую красоту военных походов и объятия войною. Теперь везде один большой мир – а мы хотим одну большую войну! Этого не понимают до сих пор! (Снимает рубашку и показывает на свои сквозные отверстия.) Дети, загляните в сердце своё и вы увидите жажду по великому буйству крови и движению бьющихся волей. Огонь, охватывающий весь мир – вот красота! Кровь, заливающая мироздания – вот смысл! Бейтесь же, дети мои, убивайте, завоевывайте! Мы на воли стоим. Разум убить только нужно и всё будет. И безумием всё обернется! (Надевает конусообразную шляпу из ежика.) Помните, дети, помните!! Путь к безумию есть путь к войне. Путь к войне есть путь в новое царство человеческое. Будет новая война, которую человек не знает. Будет война мирозданческая, бытийственная, всё собою охватит и человека обратит в существо новое. Войною питайтесь, на войну уповайте, войну воспевайте и станете новыми. И если чувствуете, что мира больше нет, что всё умерло и человек несчастен – всё только от разума вашего уничтожающего. Убейте в себе разум – и за меч возьмитесь и соберите войско. Бейтесь до смерти и станете бессмертными героями. Ничего кроме этого!
