Текст книги "Трибунал (СИ)"

Автор книги: Роман Корнеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Но они сделали недостаточно.

Даже походя устроив этот дурацкий мятеж, они не справились.

Их остановило нечто, покуда неподвластное людям. Бледные поганки «глубинников», запершие субсвет своими неурочными детонациями в Скоплении Плеяд.

Эх, вот бы он решил сразу, что невозможно и точка. Или Сададзи со своими аналитиками твёрдо бы сказали – так, мол, и так, законы физики строги и неумолимы, для преодоления файервола в подобных условиях требуется такая-то энергия, а столько нет во всей Цепи, и дело даже не в технологиях, «Лебедь» и тот бы не сумел прорваться через подобную блокаду. Но нет же. Пока всё выглядело как выглядело, но математически достоверных доказательств никто ему так и не предоставил. Не видно решения, и всё тут. Но оно могло существовать. А значит, стоило попробовать снова.

Контрольные кольца контр-адмирала дёрнулись, но остановились на полпути, не издав вожделенного щелчка. Сададзи всё так же продолжал стоять над душой.

– Вы что-то хотели, штаб-капитан?

– Всё как обычно, вас вызывают в конференц-зал. Переговоры.

Ах, это. Контр-адмирал старался не морщиться. На его вкус, не о чем там было переговариваться. Он знал, что сделал. Они знали, что он знал, что сделал. Если бы не удивительно слаженная позиция высшего командования его крыла и самое главное – позиция Сададзи и Акэнобо – никаких переговоров не было бы вовсе. Финнеан, вернувшись ни с чем от Ворот Танно, планировал банально сдаться, не доводя до всего этого абсурда.

И к этому моменту даже несмотря на всю бюрократию Адмиралтейства, пятизвёздный контр-адмирал Молл Финнеан уже не только был бы разжалован из командующих Лидийским крылом CXXIII флота, но и успешно закончил бы обычную судьбу всякой консервы в эвтаназионных чанах Эру. Куда его доставили бы безо всяких сантиментов обычным рейсовым каргокрафтом. Доставили и бэкапы потёрли, в назидание потомкам. Надо же, какое великое достижение, первый настоящий мятеж за всю космическую историю хомо сапиенс.

Однако, к его немалому удивлению, подобный угол зрения на случившееся был исключительно его собственной прерогативой. Ну и, наверняка, так ещё думали адмирал Таугвальдер и Воин. А вот все прочие отчего-то продолжали и продолжали по этому предельно простому на взгляд контр-адмирала поводу спорить и не соглашаться.

Это всё несказанно бесило.

Потому что вместо вожделенного для любого вояки героического спуска флага на закате с орудийным салютом и дружным открытием кингстонов на поверку выходила какая-то штатская ерунда с вялотекущими переговорами и всё новыми понаехавшими со всего Сектора Сайриз гостями.

Вот за что ему всё это наказание!

– Очередной раунд разве не отложили на сорок восемь часов?

– Ну… – Сададзи замялся. – Пока вы тут симуляции гоняли, Адмиралтейство всё-таки согласовало вопрос участия Конклава в переговорах.

Адмиралтейство в своём духе. Согласовали они, понимаете ли.

Контр-адмирал вновь остро почувствовал подступающее раздражение.

– Только не говорите, что они всё-таки настояли на присутствии Воина на борту. Мне кажется, или операторы «Тсурифы» никогда не согласятся на подобное соседство?

Никакое оборудование не выдержит подобного соседства. С тем же успехом станцию можно было прямо сейчас закрывать.

– Нет, что вы, его «Лебедь» уже покинул ЗВ.

– Но вы же сказали… хотя да, понятно, – осёкся контр-адмирал, – они умудрились достать очередной туз из рукава. Кто на этот раз прибавился в нашем погорелом цирке?

– Мне казалось, вам стоит взглянуть на это, сорр, – мягко намекнул штаб-капитан.

Сададзи был прав, что припёрся. С гостями тут следовало держать ухо востро. Но откуда у него завелась эта дурацкая привычка повсюду разводить таинственность и постоянно темнить?

– Апро, штаб-капитан. Вы свободны, встречаемся в конференц-зале через ноль-пятнадцать-мин, и приведите туда майора Акэнобо, пусть вместе с нами поприсутствует, чувствую, это может быть интересно.

Лишь проследив, что люк его каюты плотно отгородил назойливого навигатора, контр-адмирал выдохнул. Новости были и правда хорошие. Если Финнеан и опасался чего-то вроде трибунала по поводу собственной персоны, то исключительно по вот этой самой причине. Оказаться один на один перед лицом Воина, приказа которого он посмел ослушаться – даже подумать о подобном было неприятно.

Кто бы ещё сказал, почему таковой приказ вообще должен быть принят к усмотрению. Ни в одном статуте Адмиралтейства – контр-адмирал не поленился сделать специальный запрос – не было никаких указаний о том, что Флот так или иначе находится в прямом подчинении Конклава.

От этого не становилось легче. Как не было легче и от того, что ни одна живая душа так и не сумела неопровержимо доказать, где и с какими намерениями означенный Воин пребывал в период от начала барража между Воротами Танно и Скоплением Плеяд вплоть до собственного прибытия в огне и пламени, когда бросился тот с гневным улюлюканьем вослед покидающей квадрант потрёпанной четвёрке крафтов Лидийского крыла во главе с флагшипом под его, контр-адмирала Финнеана, командованием.

И чем дольше контр-адмирал размышлял над случившимся, тем больше ему начинало казаться, что это не Воин уступил Адмиралтейству, решив не принимать участия в этом дутом недо-трибунале, а это Адмиралтейство ему настрого наказало не соваться больше в эту лютую бюрократическую кашу с переговорами, чтобы не сделать в итоге ещё хуже.

Куда уж хуже.

Выдохнув, контр-адмирал застегнул парадный китель и решительно ступил на общую палубу, по привычке сперва оглядев бесконечную пустую анфиладу пустующих кают, изгибавшихся налево и направо от него по широкой дуге. Ни одной живой души. С этим надо было что-то делать. Иначе всё зря.

– Я вижу, вы куда-то спешите, контр-адмирал?

Женский голос, кажется, исходил из пустоты, и лишь если внимательно присмотреться и чуть скосить глаза, на самом краю поля зрения начинало мерцать нечто вроде контура человеческой фигуры.

– Я вас знаю?

– Что вы, нас ещё не представили.

Ясно. Точнее, ни черта космачьего тут не ясно.

– Так это вы прибыли на «Лебеде» Воина?

– Разумное предположение. И да, и нет, – непонятно ответила тень. К чему вообще эти странные прятки?

– Почему я вас толком не вижу?

Тень фыркнула в ответ.

– Перестаньте пользоваться своей аугментацией, контр-адмирал. Я понимаю, что для вас это непросто, но других рецептов я вам дать не могу.

Контр-адмирал послушно сосредоточился и, нарочито таращась мимо пометок дополненной реальности и инфоканалов станции, попробовал ещё раз. На этот раз глядя в пространство собственными подслеповатыми ввиду полной бытовой бесполезности биологическими глазами.

Она и правда была там. Женская фигура на станции, населённой почти исключительно искусственнорождёнными «тинками» без специальных признаков пола. Её обтягивающий кабинсьют как бы нарочно подчёркивал вторичные половые признаки, как и яркая красная помада на губах.

Как он её вообще мог не заметить посреди пустой галереи?

– Теперь стало понятнее. Вы, стало быть, тоже Избранная.

Поменяли шило на мыло, а сопло на дюзу.

– С чего вы так решили?

Контр-адмирал пожал плечами. Чего объяснять очевидные вещи.

– Только Избранные в наше время избегают аугментации.

– Ну почему же, секта пуристов вполне распространена среди миров Большой Дюжины.

– Стало быть, вы сектантка? Не очень вы на неё похожи.

Хотя, этот нарочитый гендерно-агрессивный фенотип, пожалуй, подходит.

– А вы тут, я смотрю, горазды стали вешать ярлыки.

– Так точно. Обстановка способствует.

– Не мы такие, жизнь такая?

Осталось только плечами пожать.

– Не могу знать. Была бы на то моя воля, всё бы уж давно закончилось.

Незнакомка в ответ отчего-то желчно усмехнулась.

– Да уж наверное. Дайте угадаю, вы бы предпочли сдаться, контр-адмирал?

– Скажем так, я не могу вам передать, с каким несказанным удивлением я встречаю каждые новые корабельные сутки не под конвоем.

– За три года следовало бы смириться. Глядите, вас даже на ноги успели поднять из гроба.

– Смириться с чем? С тем фактом, что моё мнение тут никого не интересует, начиная с моих собственных подчинённых?

– Почему же не сдадитесь? Адмирал Таугвальдер, я думаю, будет счастлив принять спасбот с вами на борту на одну из причальных палуб своего текущего флагшипа, как там его, ПЛК «Джулиус Эрингри». И вообще, многие в пределах Барьера, я думаю, в этот момент вздохнут с облегчением.

– В ваших словах чувствуется какой-то подвох.

– Вы мне скажите. Почему вы ещё не сдались?

Контр-адмирал в ответ отрицательно дёрнул головой.

– Хочу сперва во всём разобраться.

– В чём конкретно?

– Слишком многое в этом деле осталось без должного расследования.

Незнакомка вновь усмехнулась.

– И значит тот факт, что буквально все вокруг тратят львиную долю своих усилий не на таковое расследование, а на то, чтобы убедить лично вас поступать как угодно, лишь бы не согласно вашему усмотрению, это вас не смущает?

Тут контр-адмирал взглянул на свою собеседницу так, будто увидел её впервые.

– И всё-таки вы одна из них.

– Кого?

– Избранных, Воинов, Соратников, кого там ещё.

– Звучит довольно пренебрежительно. Как будто вы хотите сказать «всех этих тварей неизвестной природы».

– Ничуть не бывало. Как и всё остальное человечество, я всецело благодарен вам за избавление после Века Вне. Вам и спасителям.

На этот раз незнакомка улыбнулась вполне искренне.

– Вот оно! Снова оскорбление! Контр-адмирал, вы просто мастер слова, преклоняюсь перед вашими талантами!

– Всегда к вашим услугам, – он, напротив, остался серьёзен.

– А знаете, вы правы. И потому я здесь. Простите, что так долго, препоны бюрократической машины в наше время бывает преодолеть посложнее, чем декапарсеки.

– Потому это почему конкретно?

– Чтобы доказать всем этим олухам в Конклаве, что дело тут и правда нечисто. Вам никогда не начинало казаться, что нами манипулируют?

– Нами? – контр-адмирал постарался не выглядеть совсем уж скептичным.

– Нами в смысле людьми. Человечество с некоторых пор словно бы стало игрушкой в чужих руках. И сорвавшаяся ваша триангуляция как будто противоречит их планам.

– Но она не сорвалась, триангуляция была успешной.

– Да, разумеется, и как продвигается изучение фокуса?

Контр-адмиралу резко надоели эти намёки.

– Вы хотите сказать, что вся наша экспедиция была намеренно сорвана?

– Вне всякого сомнения.

– То есть нам кто-то непосредственно противостоит?

– Не вам конкретно. И я совершенно не уверена, что сторон противостояния всего две. Впрочем, вас же там ждут, не смею вас больше задерживать. Но помните, контр-адмирал, вам рано ещё поднимать белый флаг или что вы там себе удумали.

С этими словами незнакомка исчезла из поля зрения так же легко, как и появилась.

Ни биологическое, ни дополненное зрение не помогали. Её разом словно след простыл.

Контр-адмирал не поленился подключиться к инфосфере станции и запросить доступ к локальным видеопотокам внутренней телеметрии. Слишком нарочитой выглядела та лёгкость, с которой не обладающая аугментацией незнакомка ему морочила голову. Ответ пришёл скоро, но никаким ответом, собственно не являлся. Вот они вдвоём стоят на палубе, пританцовывая и мотая руками на ускоренной перемотке, а вот уже контр-адмирал стоит один, в недоумении оглядываясь по сторонам. И ничего, даже следов обрыва потока между соседними кадрами. Незнакомка просто исчезла.

«Контр-адмирал, вас ожидают в конференц-зале».

Это уже подал свой елейный голос квол. Ладно, пора двигаться, быть может, после очередного нудного заседания будет минутка поинтересоваться у гостьи, как она подобное проделывает.

По пути к намозолившему конференц-залу, где контр-адмирал последние годы провёл, на его вкус, слишком уж много времени, ему удалось вчерне набросать бриф только что закончившегося разговора. С некоторых пор контр-адмирал прекратил надеяться на собственную «железную» память, слишком уж часто она его подводила. Один и тот же диалог буквально пару часов спустя воспринимался совершенно иначе и не всегда позволял полноценно воспроизвести даже логику собственных слов, не говоря уже о репликах собеседника. Также предварительные выводы брифа всегда было полезно зафиксировать в качестве свежего взгляда на предмет обсуждения, самую очевидную версию, которую, возможно, позже понадобится специально подвергнуть критическому анализу в смысле каких-либо приведших к ней «шорткатов» человеческого сознания, которые зачастую на поверку оказывались исключительно плодом очередного когнитивного искажения.

Так иррациональная эскалация или искажение восприятия сделанного выбора в дальнейшем могло привести недостаточно критичного к собственному рацио индивида к тому, что однажды сформулированная мысль, даже и вполне случайная, впоследствии могла восприниматься как единственно верная, и подобные записи неоднократно позволяли контр-адмиралу избегать в затяжных переговорах излишне скоропалительных решений и ложных дихотомий. Всегда полезно вернуться к записанному чуть позже и обдумать или, например, переспросить собеседника, то ли он имел в виду на самом деле…

Разумеется, его уже заждались. Представитель Квантума доктор Накагава сутулился на дальнем конце стола, как обычно скрываясь за отстранённой полуулыбкой. Полудюжина увешанных блескучими орденскими планками риар-адмиралов с Афин (Адмиралтейство меняло их за последние три года минимум полдюжины раз, так что их даже никто особенно не старался величать по имени). Вечно погружённый в виртреал Хранитель Памяти c Эру. Его превосходительство сир Артур Сорроу председательствовал по ту сторону стола в качестве заседателя от политикума. Ну, и барристер Двух Скамей сир Феллмет со своим привычным глобулом, этот как всегда имел вид кислый и грозный одновременно. Остальные переговорщики сегодняшнее собрание решили пропустить.

Ну, и по их сторону стола собрался привычный состав. Смотревшийся живым трупом оператор-расстрига Кабесинья-третий, рядом Сададзи и Акэнобо, представители Большой Дюжины, включая пару близнецов-наблюдателей, по случаю прибывших с Янсин, контр-адмирал уже не помнил толком, почему их, собственно, двое, как и замерших у них за спинами помощников. Вот только той самой гостьи среди собравшихся отчего-то не было.

Хотя… Контр-адмирал по уже благополучно выработавшейся у него привычке отключил аугментацию от зрительной коры.

Что за дурацкие шутки?

За столом наблюдалась ещё одна пришлая фигура. Ничуть на прежнюю незнакомку не похожая. Вся в себе, словно её мысли замыкались исключительно внутри собственной черепной коробки, безэмоциональная до полупрозрачности, будто нимфа у членистоногих. Полное подобие взрослой особи своего вида, но будто нарочно остановившееся в своём развитии на какой-то более ранней стадии, для которой общение с посторонним миром вовсе не является частью выживания.

Ну и визуально, конечно, ничего общего.

Если та, прежняя любительница выпасть из поля зрения будто бы нарочно выбрала для себя нарочито гендерно-стереотипный аутфит, то тут на безымянной (кто бы её представил собравшимся, без аугментации-то!) пришелице была нацеплена мешковатая хламида, с тем же успехом подходившая бы механическому полотёру.

Или бипедальному андроиду, вроде того, что заменял порой на собраниях адмирала Таугвальдера, по понятным причинам заседания лично не посещавшего.

– Коллеги, может быть, кто-нибудь представит собравшимся нашу, э-э, гостью?

Это, заметив сомневающийся взгляд контр-адмирала, посочувствовал с дальнего конца стола сир Артур.

Голос после секундной паузы послушно подал Кабесинья-третий:

– От имени Конклава Воинов на нашем собрании отныне будет присутствовать его полномочная представительница.

И замер, не зная, как продолжить.

Все собравшиеся сверлили «полномочную представительницу» взглядом и ждали.

– Некст. Вы можете меня называть Некст.

Голос у неё тоже в этот раз был такой… полупрозрачный. Как будто плохо настроенный вокорр. Или голос переобученного квола, которого давно настала пора сбросить на дефолтные веса нейронных связей.

– Отдельная просьба ко всем собравшимся не обращать на меня особого внимания. В мои планы не входит вмешиваться в ваши переговоры, я здесь исключительно в своей базовой роли наблюдателя.

И только тут до контр-адмирала дошло.

Некст. Вот оно что. Перед ними восседал, чинно сложив руки на коленях поверх бесформенной хламиды, легендарный эффектор одного из Соратников. Улисса.

А между прочим, ходили упорные слухи, что все они благополучно ушли от дел, после Века Вне передав дела специально для такого случая сформированному Конклаву.

– Что ж, тогда начнём, если никто не возражает.

Сир Артур чинно звякнул в колокольчик, глобул сира Феллмета со стрёкотом взлетел над столом, заседание началось.

Эффектор же, как и обещала, больше не проронила ни слова, так и просидев на месте, недвижимо и понуро склонив голову, до самого конца этого раунда переговоров.

Как, прочем, молчал, искоса наблюдая за Некст, и контр-адмирал.

Сегодня его смутно понятные журидические споры вокруг очередного подпункта забытого всеми уложения не интересовали вовсе.

Да и какая ему разница. Он думал о своём.

Значит, у них на борту разом очутились сразу две Избранных, не считая той, предыдущей, и никого это, судя по всему, особо не обеспокоило. Причём одна из них пробралась на станцию чуть ли не тайком, во всяком случае афишировать собственное появление она явно не желала. Другая же, пусть и решила изобразить полупрозрачное безвольное существо, по сути оставалась всё тем же – представителем самой страшной в этой Галактике комбинации биологической разумной субстанции и плазмоидного паразита, в этой самой субстанции единожды поселившегося.

Что бы там ни гласили официальные легенды старотеррианских времён, Соратники и их эффекторы не просто так вывели человечество в большой космос, они сделали это, исходя из своих собственных, малопонятных простым смертным соображений и целей.

Как там сказала незнакомка – «вам никогда не начинало казаться, что нами манипулируют» – именно это сейчас контр-адмиралу и пришло в голову.

Да какой там «начинало казаться», это было начертано огненными письменами поперёк чёрных космачьих небес.

С самого начала тут дело было нечисто.

С момента обнаружения пресловутого «фокуса» всё пошло не так.

Да и сам фокус. Что это за тварь?

Мозголомы вроде доктора Ламарка твердили нечто несусветное о нарушении пространственного статистического равновесия, противоречащем самим законам мироздания. Именно согласно этим законам их боевые крафты каждый раз, выходя из активного прыжка вне додекаэдра Цепи, получали в физике неизбежный барраж в лицо. Эхо-импульсы тахионной плазмы, распадаясь по суперсимметричным каналам до привычной нам тёмной материи, немедленно бомбардировали любого, кто осмеливался нарушить формальные законы причинности. Далее шла научно-популярная лекция на полтора тома мелким петитом, почему это вообще возможно, и зачем огненная «угроза» как порождение нарушенной статистики, снося всё живое на своём пути, как бы самопроизвольно восстанавливала локальный статистический баланс энтропии, но контр-адмиралу тут обыкновенно становилось скучно.

Но если барраж вовсе не так уж неизбежен, и для дальнейшей успешной экспансии по Галактике границы Барьера нужно не расширять, а вовсе даже сносить, меняя правила игры раз и навсегда – вот это уже было интересно.

Если этот фокус мог нарушать законы бытия, то однажды смогли бы и человеческие корабли.

Но Адмиралтейство и самое главное Конклав отчего-то не стали проявлять особого рвения в изучении фокуса. Дальнейшее появление внутри неизбежно растущего во все стороны горизонта событий новых интересантов – а скорее тех, кто в указанных исследованиях, напротив, отчего-то крайне не заинтересован – и да, всё в итоге посыпалось так быстро, что никто не успел толком обдумать случившееся.

Пресловутая триангуляция неуловимого фокуса, совершённая всё-таки коммандером Тайреном и его людьми, разом выставила на космических масштабов гобане такое количество белых и чёрных камней, что ещё вчера вполне стабильная, сбалансированная и на века сложившаяся ситуация разом пошла вразнос.

Баланс сил в пределах Барьера был нарушен куда сильнее чем во времена Бойни Тысячелетия. А ведь тогда к границам Фронтира явился враг, который считался уничтоженным почти тысячелетие назад. С его остатками справились солидарными усилиями Семи Миров, однако даже та космическая битва не шла ни в какое сравнение с тем, что надвигалось сейчас.

В тот раз всё завершилось победой хотя бы потому, что был понятен противник и были очевидны средства для достижения победы.

Бей или беги, так говорили наши предки.

А теперь?

Кого бить?

Куда бежать?

Саму природу пространства-времени?

Кто свой, а кто чужой в этой истории?

Слишком всё запутано.

Неведомо зачем взорванные «глубинники» с одной стороны подсветили разведсабам «Махавира» и «Джайн Ава» космачий фокус, позволив им совершить ту самую триангуляцию, ради которой всё и затевалось.

С другой стороны, они же и заперли теперь людей доктора Ламарка за границей файервола, не позволив группировке Лидийского крыла пробиться к себе на помощь.

С одной стороны Воин сначала разделил CXXIII флот, оставив основные силы адмирала Таугвальдера в тылу для минимизации угрозы и сохранения максимальной проницаемости ранее не скомпрометированных каналов отхода, но потом, когда стало понятно, что группировка контр-адмирала Финнеана не станет отступать даже под угрозой неминуемой гибели, начал прожиг с последующим штурмом закрывающегося файервола – как будто не с целью спасения гибнущего Лидийского крыла, но исключительно ради того, чтобы десант майора Томлина остался там, где он навсегда застрянет в медлительном пространстве субсвета в недостижимых декапарсеках от ближайшего бакена Цепи.

Во всей этой каше с каждым новым шагом попыток расследования возникало всё больше вопросов, причём каждый из оставшихся в живых (да ещё и в пределах досягаемости) участников событий трёхлетней давности в ответ на любые, пусть даже самые простые вопросы отчего-то мгновенно начинал темнить, юлить и изворачиваться, задачу контр-адмирала отнюдь не упрощая.

Три субъективных года прошло, а расследование его по-прежнему топталось на месте.

Да и то сказать, пресловутая многосторонняя комиссия, собравшаяся для проведения переговоров, только и делала, что возила по столу вязкие бюрократические слюни: какой де параграф был нарушен и был ли он нарушен в здравом уме и твёрдой памяти.

Контр-адмиралу уже давно стало не интересно.

Пускай делают, что хотят.

Он понимал одно – его принятие на себя вины в том самом мятеже ничего бы не прекратило и лишь сыграло бы на руку одной из сторон конфликта, но давать просто так фору этим самым сторонам, которых контр-адмирал даже не знал в лицо, ему отчего-то не хотелось.

Человечество качалось на шатких качелях космического политикума, а он даже не мог уложить у себя в голове, какой из возможных исходов к чему в итоге приведёт.

Будет ли завтра человек окончательно заперт внутри Барьера или напротив, бездумно покинув границы Цепи, окажется лицом к лицу с новой, быть может ещё сто крат большей опасностью?

Никто, включая двух полупрозрачных гостий, на эти вопросы отвечать не спешил.

Быть может, они и сами не знали ответов, быть может, знали, но предпочитали помалкивать. В любом случае, сами собой все эти тайны не раскроются.

А значит…

Контр-адмирал сообразил, что в раздумьях добрался до собственной каюты.

Что ж.

«Штаб-капитан Сададзи, майор Акэнобо, собирайте команды, будем продолжать симуляцию».

«Апро, контр-адмирал».

«Слушаюсь, сорр».

В голосах его командиров звучало одобрение.

Нужно придумать, как взломать космачий субсвет. И тогда посмотрим, кто тут кого.

Глава I. Запутанность (часть 8)

Дежурство у саркофага неизменно повергало Даффи в вящее уныние.

Посидишь час-другой над гробиком – поневоле начинаешь измышлять себе всякое о бренности бытия и прочих малоприятных субстанциях, равно же как и скучать по старым добрым временам, когда они с парнями гудели по Галактике на стареньком списанном сто лет как флотском тральщике «Ларри Эхо Хоук», разбираясь в местных неурядицах дальних миров во славу журидикатуры Тетиса, потребляя внутрь всё, что горит, да набивая все и всяческие морды, оного набивания невозбранно испрошающие.

Привольная жизнь бродячей гоп-команды по устранению бардака и претворению законности на местах быстро приучает тебя пристально смотреть по сторонам, стрелять на звук и постоянно опасаться за собственную печень, а вот к усидчивости и прилежанию вкус отбивает напрочь, так что тех, кто подвизался в роли планетарного маршала, обыкновенно на Тетисе не жаловали и взад-назад не особо-то звали. Разве что для благоустройства плановой головомойки, разноса с высоких трибун и понижения в текущем звании. Кого бы ещё то беспокоило.

Даффи, впрочем, обращаться в штабные писари ничуть не планировал, настолько ему всё нравилось, равно как и парням, что прибились с годами в его команду. Но вот понесла их тогда нелёгкая послушаться приказа сира проконсула Франсиско Хавьера д’Аттенты, оторвавшего их от увлекательных разборок между недобитками из «Янгуан Цзитуань» и «Джи-И» и нарочившего срочняк возвернуться на Тетис для дальнейших указаний. Не то чтобы команда «Ларри Эхо Хоук» была так уж склонна к ослушанию, никак нет, сорр, да только Фронтир – пространство утлое, со своими тёмными углами и закидонами, на его просторах почитай кто угодно могёт затеряться. А там уж приказ-шмиказ, квантовый мир – дело запутанное, ну не шмогла прочитаться тайная депеша, кто ж его поймёт почему.

Да и ладно, чего зря жалеть. Дело это поперву-то выглядело куда как перспективным. Такие дела в журидикатуре карьеры выстраивают. В легендариум Тетиса входят не усидчивые протиратели сутан, там в наличии сплошняком ловцы удачи и в общем-то хулиганы, ломавшие букву и дух закона об колено. Это уже потом их вклад оценили потомки, а при жизни ребята ходили по грани, едва ли не становясь изгоями среди коллег буквально накануне достижения своих главных вершин.

Так что когда тебя с парнями сдёргивают с маршальской текучки и бросают в бой, да ещё и попутно напустив туману про то, что тебе-де стоит в этом деле держать ухо востро и ни на минуту не выключать от греха глобул – ты, разумеется, ни минуты не задумываешься, а стоит ли оно того, соваться головой в пекло.

И как, главное, звучит! Расследование первого в космической истории настоящего, всамделишного вооружённого мятежа. Можно сказать, единственный документально подтверждённый случай, если не считать угон Цереры, но то когда было, да и, мягко говоря, там всё довольно спорно в смысле журидической оценки.

А тут? Батюшки-светы, силы CXXIII флота стоят против четверых первторангов, вот-вот откроют огонь, паника в Адмиралтействе, все бегают как угорелые, орут благим матом, красота!

Ну, это в теории.

На практике, пока они мотались на цельном носителе «Цагаанбат» по всему Фронтиру, забрались аж по самую Старую Терру, то есть, почитай, в самую глушь, всё веселье-то и закончилось.

С тех пор битых два с половиной стандартных террианских года Даффи вынужденно ютился по самым тёмным углам «Тсурифы-6» и, ну да, ничего толком не делал.

Нет, понятное дело, это только в дурных анекдотах, которые по пьяной лавочке впору рассказывать, просекьютор первой статьи высшей межпланетной журидикатуры, кавалер ордена Нерушимой Стены генерал Леонард Даффи исполнял своё служение планетарного маршала исключительно облачившись надлежащим образом в «защитник» третьего ранга или выше, помахивая боевым жезлом и повергая всякого усомнившегося в его журисдикции громогласным воплем вокорра из-под чёрного забрала, мол, именем Закона Галактики, повинуйтесь!

Очевидно, в большинстве своём просекьюторы заметную часть времени элементарно расспрашивали местных, под глобулом и без, снимали показания с телеметрии, потрошили память ни в чём не повинных кволов и вообще вели себя тише воды, ниже травы. Это если было решено показать силу и славу Тетиса, то конечно, хлопцы пьяны, кони запряжёны, шашки наголо, бурки на фасо, с посвистом и улюлюканьем брать в железа преступную масть, это ж кто откажется. На памяти Даффи такое случалось всего раза три. Все же прочие инвольтрации состояли в бесконечных сановных чаепитиях с янгуанскими хитрованами, а куда чаще – в банальной вербовке агентов, на большинстве суперземель Большой Дюжины готовых продать за ломаный кредит и папу, и маму, а уж начальство и тем более. Так что пс, эй, пацанчик, иди сюда, хочш бочку варенья да кило печенья? Нет, ну тогда пеняй на себя.

В данном же случае всё обстояло настолько скучно, что, пожалуй, челюсть от зевоты своротишь.

Начать с того, что тут и без Даффи с парнями наличествовала целая делегация Тетиса. Со всеми регалиями и штандартами, во главе с его занудностью сиром Феллметом, представительнее некуда. Встречали её местные не то чтобы с пирогами да караваями, но во всяком случае верительные грамоты с кислой миной приняли – и то скажите спасибо. Оная же делегация с завидным упорством с тех пор и проводила дознание всех и каждого участника сией не случившейся баталии – кто стрелял, в кого стрелял, по какому случаю. Даффи хмыкнул. С тем же успехом можно было допрашивать вот этот шпангоут.

В отличие от корпоративных крыс, тутошние «тинки» и прочие служивые, не говоря уже о кволах, с готовностью делились всей необходимой информацией, то есть принимались дотошно перечислять списки кораблей, званий, позывных, рангов, событий и команд. Если бы кто-нибудь из служек сира Феллмета удумал высечь всю эту пустую, хотя и совершенно достоверную фактологическую руду на скрижалях, то итоговая высота глиняных табличек составила бы диаметр какого-нибудь красного сверхгиганта класса Антареса, который, как известно, в 400 раз превосходит по своим линейным размерам до сих пор принятое стандартным светило Сол-системы. Толку с тех допросов было чуть.

Потому группа Даффи почти без обсуждения ещё на подлёте свернула свои глобулы и пробиралась на станцию на перекладных, по одному и в режиме строгой информационной изоляции. Тем более, что бардака даже на полупустой «Тсурифе-6» хватало, а вот у операторов местных если и болела голова о чём-то, так это не о соблюдении мер строгой изоляции. В общем, пробрались все успешно, хотя и не без приключений, когда оставшуюся бесхозной на гало-орбите «Ларри Эхо Хоук» в итоге чуть не взяли на абордаж ухари адмирала Таугвальдера. Пришлось подключать авторитет сира Феллмета, благо тот с самого начала был в курсе их миссии.