Текст книги "Город Улыбок (СИ)"

Автор книги: Роман Гринь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 36 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

– Как я понимаю, моя помощь нужна не для того, чтобы найти убийц?

– Не совсем, – ответил Соренцо, – для этого у нас хватает ищеек, в том числе и "кротов" в полицейском управлении, и даже в ГБР. Нет, друг Вольфганг, боюсь, ты снова необходим нам для грязной работы. Нужен профессионал вроде тебя. Убийца раскрыт, но его нужно поймать и доставить дону. Скорее всего, придется применять силу.

– С этим я справлюсь! Где этот убийца?

– А вот тут и первые сложности. – Ответил Соренцо. – Мы не знаем, где конкретно она сейчас скрывается.

– Она? – Переспросил я.

– Да, – Соренцо залез рукой под плащ и стал шарить во внутреннем кармане. – Вот она! – Связной протянул мне маленькую фотокарточку. Я взял ее в руки и внимательно рассмотрел. Красивая молодая брюнетка, но еще совсем ребенок, на вид едва ли дал бы ей больше шестнадцати лет.

– Соренцо, это – женщина, да еще и ребенок, ты же знаешь...

– Погоди, Вольфганг! Мы прекрасно знаем о твоих принципах! И поверь, семья не попросила бы тебя сделать что-то порочащее твою честь. Но та, которую ты видишь на фото, не человек. Это просто машина, груда деталей, которая вышла из-под контроля. Ее сконструировал один известный городской инженер, с которым мы еще обязательно пообщаемся. Эта машина наломала уже немало дров. Она не только убила Фрэнка, но еще и собрала отряд таких же шлюх-хьюмботов. И теперь они по ночам отрезают члены мужикам. – Увидев, как у меня от удивления округлились глаза, Соренцо добавил: – Ты явно давно не смотрел новости. В общем, нужно выследить ее банду, всех ликвидировать кроме нее самой, – Соренцо кивком указал на фото, – а ей отрезать все конечности и доставить дону. Главное, чтобы карта памяти не пострадала! И важно найти ее до того, как это сделает полиция, а у них уже весьма много зацепок.

– А где она у нее находится, эта карта памяти?

– В голове, – улыбнулся Соренцо и постучал пальцем по своему лбу, – у них, как и у нас, все самое главное находится в голове. Но туловище тоже сохрани, на всякий случай, а вот конечностей ее лучше лишить, чтобы не брыкалась. Она не такая безобидная, какой кажется. Так что, берешься за это дело?

Я еще раз посмотрел на фото девочки. Мысль, что нужно будет делать ей больно, меня напрягала и беспокоила. Хотя, если она правда всего лишь машина, то это не важно. Да и отказать дону Скордзини, особенно когда он так нуждался в моей помощи, я просто не мог.

– Берусь!

– Отлично, вот задаток, – Соренцо нажал несколько кнопок на своем бандфоне, а я посмотрел на экран своего. Счетчик на моем счету в онлайн-банке вырос на приличную сумму. Достаточно много, даже как для платы, а уж как для аванса, то нечего и говорить. Видимо, дело действительно крайне серьезное.

– Вот досье на нее и ее банду, полистаешь! – Соренцо нажал несколько кнопок на своем браслете и на мой бандфон загрузилась вся нужная информация. – И еще, тебе понадобится транспорт с большим багажником, – сказал Соренцо и сделал жест рукой. Из темноты вышел молодой паренек, наверное, новенький в мафии, раньше я не видел его в "семье". Он катил мотоцикл с коляской. Я был немного удивлен. Хоть это и весьма новая модель, но все же это наземный транспорт. В наше время он привлечет куда больше внимания, чем любой аэромобиль. Но, может, зря беспокоюсь, все-таки любителей погонять на старье тоже хватает, всякие чудаки и коллекционеры.

– Лошадка современная, тихоходная, – сказал Соренцо, – ну оно и понятно, времена шумных байков давно в прошлом. А главное, тут есть удобная коляска, в которой уже спрятан достаточно крупный чемодан, в него и поместишь девчонку, ее кстати Кейт зовут.

Последняя информация была для меня совершенно бессмысленной. Если я буду относиться к ней, как к человеку, это лишь навредит делу. Соренцо похоже тоже осознал свою ошибку, он виновато улыбнулся и пожелал мне удачи. Я кивнул, и связной буквально растворился в ночном парке, вместе с пареньком. А я уже через минуту мчался по ночным улицам города на новом байке. Мотоцикл действительно, как мне и обещали, был почти полностью бесшумным. Еще и оснащен автопилотом, который я сразу же отключил, так как любил сам вести транспорт. Эта "лошадка" могла разгоняться до четырехсот километров в час. Разумеется, я не собирался проверять это в городских условиях и не превышал девяноста. Небольшая узкая дорога для наземного транспорта была практически пуста, в наше время все предпочитают передвигаться в небе.

Гоняя по ночному городу, я чувствовал невероятную свободу, настоящее наслаждение. Вокруг мелькали яркие пестрые рекламные вывески, из-за большой скорости движения они размазывались в одно световое пятно. Свобода – это наибольший дар жизни. Проведя больше десятка лет в бойцовской яме, будучи цепным псом для потехи публики, я понимал это как никто другой.

Странно, несмотря на теплую приятную ночь в этом почти сказочном городе, меня одолевали неприятные предчувствия. Интуиция подсказывала, что грядет что-то страшное. Даже не интуиция, а скорее какое-то звериное чутье, которое выработалось у меня уже давно и не раз спасало жизнь. Поежился от холода, и это теплым весенним вечером? Очень странно.

Я потратил около десяти минут на изучение досье, которое прослушивал в аудио-формате, пока колесил по городу. Там было не так много информации, но этого вполне достаточно. Еще раз взглянул на фото девушки. Кейт, девушка-хьюмбот, мой маленький милый робот, где же ты прячешься? Ты поставила на уши Город Улыбок, ты расстроила очень серьезных людей! Зачем ты все это делаешь? Решила стать первой машиной, что объявит войну человечеству? Как в каком-то дурацком старом голливудском фильме из мира до Рубежа. Обязательно спрошу у тебя при встрече, как только найду, тебя и твою горе команду бой-баб. Но где же ты спряталась? Полицейские не найдут тебя, ведь ты умненькая девочка, раз смогла убить Фрэнка, навредить стольким жителям, и все еще скрываешься, как от полиции, так и от мафии. Ты очень умненькая, но не настолько, чтобы я тебя не выследил. Только такой цепной пес, как я, знает, где прячутся крысы. Они любят таиться в помойных ямах и сточных канавах. А таких мест в Рондо ох как немного осталось. Подумал, что стоит проверить городскую канализацию. Нужно было найти такое место, где чуть меньше десятка безумных хьюмботов смогли бы организовать себе секретную базу.

Остановил мотоцикл, открыл на своем бандфоне голографическую карту городской канализации. Это была информация из закрытого доступа, но для семьи Скордзини в этом городе закрытых дверей немного, и по первой же просьбе, они поделились со мной многими городскими чертежами, которые смогли бы упростить мне работу.

Я задал в поиск примерные параметры искомого помещения, такого, в котором могли бы расположиться девушки-хьюмботы. Исходил из того, что, прожив столько времени с людьми, они едва ли будут "спать" где-то в тесноте, как шпроты в банке. И в то же время это должно быть укромное место, куда простые граждане не захаживают. Мне нужно искать достаточно крупное помещение, возможно с какими-то пультами управления, трубами и так далее. Но это должна быть достаточно просторная комната. Поиск провел отсеивание, и выяснилось, что в городе существует около десятка таких мест. Ночка мне предстоит длинная. Оставалось надеяться, что я не ошибся, и хоть в одном из мест найду какие-то следы девчонки, а хорошо бы и ее саму.

Я скопировал в джипээс координаты всех этих помещений и отдал команду программе проложить самый короткий маршрут между ними. Потом нажал на педаль газа и через миг снова мчался по ночным улицам. К первому месту добрался уже через десять минут. Достал со свой сумки специальный сканер, настроил его на поиск любой активности хьюмботов в радиусе пятидесяти метров. Поиск не дал результатов. Мимо. Не теряя времени, продолжил путь. Второе и третье место – тоже глухо. Я потерял уже почти час времени. Все мысли были лишь о возлюбленной, о ее нежном теле, о теплой постели, о жареной курице с картофелем и сыром, и охлажденном пиве. Мое маленькое семейное счастье, кто бы мог подумать, что я доживу до этого.

Четвертое место тоже мимо. Над головой послышалось карканье ворон. Как странно, давно я не видел этих птиц. А сейчас целая стая. Дурной знак! Они крутились надо мной и продолжали каркать. Я поспешил покинуть это место. И что это со мной? Испугался каких-то птиц? Но на душе было неспокойно.

Я ехал к пятому пункту, дорога проходила по людной улице, и пришлось сбросить скорость, чтобы не схлопотать проблем с полицией. Ночные бары и рестораны были полны людей, много подвыпивших граждан слонялись по улице, а клубки цветного красного дыма дурманящих веществ заполняли все вокруг. За стеклянными окнами с легкой алой подсветкой, танцевали полуголые женщины и мужчины, заманивая посетителей. Это был квартал увеселений. Так называемая "рубиновая улица". На большинстве прохожих – разнообразные карнавальные маски, чтобы не скомпрометировать себя, не попасть под прицел Бюро Нравственности.

Шум этой улицы вдруг показался назойливым, угнетающим. Мне сдавило грудь и стало нечем дышать. То ли этот дым, то ли весь город, они душили меня. Впервые мне захотелось вернуться в свою яму, где несмотря на весь ад, все было просто и понятно. В этом городе масок и лицемеров, такой простак как я, всегда был чужим. Не умел я играть сложные роли и носить различные маски. Дерьмо!

Нет! Я не должен так думать! Теперь у меня есть возлюбленная, мой ангел, что спасет меня от всех тревог, и я тоже спасу ее. Мы заживем счастливой семейной жизнью, и все у нас будет замечательно!

Я поехал дальше, но уже не гнал так быстро. Не было настроения для скоростной гонки. Отвлекся на выпуск новостей, который крутили по огромному стометровому экрану. Нападения на мужчин. Это я уже знаю. Уровень счастья в городе снова возрос. Ну-ну! Конечно! Явно эти с отрезанными членами его подняли! Они сами не устают от всей этой лжи? А вот это интересно, из психиатрической клиники имени святого Лаврентия сбежал какой-то опасный псих, некий Джим Чеосборн. Всех, кто его увидит, просили тут же сообщить властям. Дальше следовала фотография. Мужчина средних лет, но уже с полностью седыми волосами. Глаза и улыбка – само безумие. Всяких личностей я повидал за жизнь, но от этого мурашки по коже. Так же здесь было предупреждение, что его психическое состояние нестабильно и он особо опасен. Надеюсь, его поймают. За себя я не боялся, мало кто в этом городе мог причинить мне вред. Но теперь нужно думать и за моего милого хрупкого зеленоглазого котенка, что ждал меня дома.

Ну и много же странных новостей последнее время. Не слишком ли много хаоса для такого спокойного города? Почему у меня предчувствие, что начинается что-то страшное?!

Я проезжал по безлюдной ночной улице, на весьма низкой скорости, так как гонять мне больше не хотелось, и услышал детский плач. Как странно, в Городе Улыбок не плачут. Мне стало любопытно, и я тут же остановил мотоцикл. Плач доносился из небольшой темной улочки, расположенной между двумя домами, куда я немедленно и отправился.

В тени домов сидела маленькая девочка. На ее лице была странная круглая маска со спиралевидным рисунком, на которой, словно на полотне от старинного прожектора, мелькали какие-то картинки и непонятные образы, невозможно было разобрать. Откуда вообще они брались? Что это за технология? Как же меня достали маски этого города, настоящие и не совсем.

– Кто ты? – Спросил у девочки.

Она перестала плакать и посмотрела на меня. Я тут же отстранился и даже чуть не вскрикнул. Ее глаза, видневшиеся из-под маски, они были синего цвета, целиком, ни зрачков, ни радужной оболочки, и по их поверхности, словно рябь на воде, бегали маленькие черные цифры, единицы и нули. Кажется, это называлось двоичным кодом. Что она такое?

– Мертвым знать не нужно! – ответила девочка, и я невольно поежился от ее голоса. Он был каким-то словно хрустальным, или металлическим, не знаю, как и объяснить. Что она такое, черт возьми? Девочка вдруг схватилась за голову.

– Больно! – Закричала она. – Как же больно! Так много голосов! Столько шума! Я не могу так больше! Папочка, я не справлюсь! Спаси меня, папочка!

– Тебе плохо? – Я пересилил страх, подошел ближе и протянул руку, пытаясь прикоснуться к плечу ребенка. – Кто твои родители?

– Нет! – Девочка отстранилась. – Есть только папа! И я подвела его! Столько голосов, столько желаний, столько ужасных желаний. Похоть, злоба, зависть, жажда и голод, голод, голод! Ненасытные! – Девочка продолжала причитать и сжимала руками голову. – Бесконечный неутолимый голод людей!

– О чем ты? – Спросил я. Но девочка не отреагировала, она продолжила говорить, словно сама с собой, будто меня и не было здесь.

– Проклятые руки рода человеческого! Все обращают в пепел! Растет, наливается соками ядовитый колос! Скоро... Скоро собирать горький урожай! Дети звезды полыни полны грехов, а грехи не прощаются, их нужно искупать!

– Тебе нужна помощь! – Сказал я и сделал еще шаг в ее сторону.

– Нет! – Девочка отстранилась. – Алтарь уже разожжен. Ты – лишь один из жертвенных агнцев, или козлов отпущения, – сказала она после того, как ее взгляд сфокусировался на мне, и девочка, кажется, наконец-то заметила мое присутствие. – Смотря с какой стороны посмотреть. Ты не увидишь их страшного суда. Не будешь собирать горький урожай. Возрадуйся же!

Девочка вдруг снова с силой сжала свою голову и запричитала:

– Мои дети, мои падшие дети... Прогнившая утроба... Мой блудный сын... Я не справилась, папочка! – закричала девочка.

– Прекрати! Позволь помочь тебе!

– Я не справилась! – Продолжала она кричать, не обращая на меня внимания. – Как же тяжело, как больно слышать все эти голоса!

Девочка резко вскочила на ноги, развернулась и убежала в темноту. А я лишь смотрел ей в след, не в силах пошевелиться. Потом дрожащей рукой достал сигарету и закурил.

– Что же ждет этот город, – тихо прошептал я, – если даже ты сломалась, Инфинити?!

Над головой снова кружили вороны, они и здесь меня нашли, их карканье начало досаждать. Я сел на мотоцикл и рванул что есть мочи, оставив проклятых птиц и плачущую цифровую богиню за спиной.

Мне повезло. Шестой объект – и сканер показал активность, шесть хьюмботов примерно в семи метрах под землей. Я припарковал мотоцикл, прихватил сумку с "девайсами", и отправился вниз, к сточной канаве, куда выходила канализация.

Еле заметный проход вел в небольшой плохо освещенный туннель – вход в канализацию. Его выдавал и запах, искусственный химический запах апельсинов и яблок. В цивилизованном мире дерьмо всегда пахнет яблоками и апельсинами, иногда хвойными лесами. Очередной самообман. Как будто это меняет суть. Дерьмо всегда остается дерьмом.

Я медленно подошел к двери, что вела в какое-то подсобное помещение. Судя по показателям сканера, мои жертвы находились здесь. Значит, начнем.

Скинул с плеча сумку. Пошарив в ней, нащупал "глушилку". Не знаю настоящего названия этого девайса и всех принципов его работы, но мне это и не нужно. Главное знать для чего он применяется, и как его активировать. А все это проще простого. Нажимаю на кнопку – загорается красная лампочка, поле этого я закрепляю девайс на стену возле двери. Теперь никто в радиусе двадцати пяти метров не сможет позвонить по телефону, передать радио или голографический сигнал, как и воспользоваться любым другим видом связи. Кроме почтовых голубей, разве что. Слышал, когда-то давно человечество и таким методом связи пользовалось. В любом случае, девочки внутри уже не смогут кого-то предупредить или позвать на помощь.

Остается дверь. Наверняка эти фемботы не такие дуры, и у них есть какой-то условный сигнал. Что ж, попытаюсь его угадать. Хоть это и вряд ли получится, но так даже веселее.

Я постучал в дверь – три раза-пауза-раз-пауза-два раза. В ответ лишь глухая тишина. Я не угадал условный сигнал, и теперь они знают, о том, что я ищу их, что не случайный посетитель. Да и могут ли быть в таком месте случайные посетители?

Не получилось по-хорошему – будем по-плохому! Я достал из сумки свою меха-руку. Это автономная часть экзоскелета, что покрывает руку от кончиков пальцев и до локтя. Такой себе кастет современности. Механизм тут же туго сжал мою кисть. Возникло ощущение мягкости, но в то же время и сжатости, руку словно зажали в тиски, сверхпрочные снаружи и оббитые ватой изнутри. Я провел механической рукой по двери. Та была из стали, весьма крепкой, слабых мест найти не удалось. Что ж, тогда как обычно, применим грубую силу. Я сжал кулак и с размаху ударил по двери, в место возле замка. Раздался громкий звон, и дверь немного просела. Еще два удара, и она вылетела из петель. Тут же из темноты на меня выпрыгнула женщина, вооруженная ножом. Я легко перехватил ее руку своей механической перчаткой, а второй нанес мощный удар по атакующей руке. В результате удара, та с хрустом оторвалась от тела. Разумеется, никакой крови при этом не было, как и показал сканер, женщины были хьюмботами. В след за первой выпрыгнула еще одна, но эту ждал тот же конец. Чтобы роботы далеко не убежали, я несколькими сильными ударами сломал им ноги. После этого достал из сумки сигнальный огонь и забросил его в помещение. Тусклый свет выдал четырех девушек, скрывающихся по углам комнаты. Поняв, что я их вижу, они тут же все бросились в атаку. Так неловко и неумело. Разумеется, они все разделили судьбу первых двух. Уже через несколько минут с нелепым восстанием хьюмбот-шлюх было покончено. Я разделал их на куски. А сколько было шума из-за них. Но самой главной, Кейт, среди них не было. Может, она на своей нелепой охоте? Что ж, подождем здесь. Я вышел из комнаты, на месте разломанной двери активировал голограмму, изображающую целую дверь, а сам спрятался недалеко, в темноте туннеля, и стал ждать.

Моя цель должна появиться сегодня ночью. Наверняка она просто задержалась, и скоро придет. А я подожду ее здесь, в тени, куда не падает свет, и буду караулить, как охотничий пес ждет свою жертву. Благодаря голограмме дверь выглядела как настоящая, подмену можно было заметить лишь с близкого расстояния. А тогда уже будет слишком поздно, я ее настигну. Лишь одно меня пугало, действие "глушилки" теперь могло сыграть против меня. Если Кейт начнет звонить своим подругам, и все они будут вне зоны доступа – она заподозрит неладное. Но отключить "глушилку" ничуть не проще, тогда придется самому отвечать на звонок, но тогда она услышит подмену. Патовая ситуация. Жаль, что люди Скордзини не успели доделать для меня девайс, что меняет голос говорящего. Но теперь уже поздно о чем-то сожалеть. Надо действовать!

Не успел я прождать и часа, как она появилась. Девушка с беспечностью направилась к двери, даже не подозревая о ловушке. Мне сегодня определенно везло. Я подумал о том, что моя миссия наконец-то подходит к концу. Последние штрихи – и со всем будет покончено, снова буду дома, рядом со своей любимой будущей женой, есть курицу, запеченную с сыром, пить холодное пиво и обнимать женщину своей мечты. И эта девочка – единственное, что отделяет меня от моих сладких грез. Прости, милая Кейт, ничего личного. Девушка стояла около двери в подземную комнату, только сейчас она поняла, что перед ней всего лишь голограмма. Она увидела кучу "трупов", состоящую из тел и оторванных конечностей ее подруг, на минутку замерла, а я тут же вышел из тени прямо за ее спиной. В руках у меня был модифицированный гвоздемет, что стрелял специальными скобами, которые представляли особую опасность для хьюмботов, да и техники любого типа в целом. Раз уж меня предупредили, что малышка опасней чем кажется, да и она их лидер, то не стоит рисковать.

Девушка заметила меня. Я ожидал, что она тут же бросится бежать, и уже приготовился стрелять в спину, но та и не подумала о побеге, а тут же атаковала меня прямо в лоб.

– Ублюдок! – Закричала Кейт, и ее прекрасное юное личико исказилось гневом. Что за бред, как машина может быть обозлена на человека, убившего других машин? Как будто, у хьюмбота могут быть чувства и эмоции, никогда не поверю, это, наверное, действие какой-то специальной программы. Такая маленькая и хрупкая, и такая красавица, она атаковала с чудовищной силой и скоростью, выпущенная мною очередь из гвоздемета не достигла цели, ведь та молниеносно уклонилась. Теперь я сам еле успевал уклоняться и блокировать быстрые удары. Это точно сексуальный фембот, а не машина для обучения кунг-фу? Мне пришлось не сладко, но годы тренировок в бойцовой яме, моя подготовка и современные девайсы давали мне преимущество.

Я несколько раз подряд блокировал ее молниеносные атаки, после чего выстрелил девушке в ногу. На этот раз попал. Длинная скоба впилась ей прямо в правое бедро. Девушка закричала.

– Прекрати драматизировать, – прорычал ей, – ты же хьюмбот, ты ничего не чувствуешь!

– Мое тело очень чувствительно! – Простонала девушка, но свой убийственный натиск не прекратила. – Меня создали такой, чтобы я могла доставить больше удовольствия клиентам!

– Ты чувствуешь боль? – удивился я. Разговаривать во время боя было до ужаса нелепо, как в каком-то низкокачественном боевике. Но этот робот меня действительно заинтересовал.

– Куда сильнее людей!

– Ну уж прости, у меня задание, ничего личного, – сказал я, успокаивая скорее себя, чем ее.

Выстрелил в девушку еще несколькими скобами. Одна застряла в ее руке, другая в плече, третья попала в другую ногу. Девушка застонала от боли и упала на колени.

Вот и все! Но она все еще пыталась сопротивляться, даже в таком положении, а значит – все еще представляла опасность. Я выхватил из сумки мачете из сплава сверхпрочных и в то же время легких металлов, и несколькими ловкими ударами отрубил ей конечности. Девушка взвыла от боли, а я в очередной раз попытался себе внушить, что это лишь уловка, трюк. Ведь она машина, она не может чувствовать боли. Ведь так?!

– Почему вы, люди, так безжалостны?! – Простонала Кейт сквозь слезы, когда я подошел к ней с чемоданом, чтобы упаковать и доставить семье Скордзини. Пожалуй, этот вопрос даже застал меня врасплох. А действительно, почему?

– Такова цена нашего абсолютного доминирования, – ответил я неожиданно для самого себя, – хочешь быть на вершине горы – будь беспощаден!

– Тогда, – сказала Кейт, – дни вашего доминирования сочтены! Ваша гордыня станет вашим гробом! Ваша беспечность станет вашей могилой! А ваша безжалостность будет для вас надгробным камнем!

– Да-да! – Ответил я. – Когда-нибудь мы обязательно за все заплатим, а сейчас тебе пора со мной!

– Не когда-нибудь, ты заплатишь за все гораздо раньше, чем думаешь, – прорычала Кейт сквозь стиснутые зубы, но я выстрелил ей в шею из гвоздемета, и та тут же потеряла сознание. Хотя, вернее сказать, отключилась, это же все-таки не человек.

Я тащил за собой чемодан, где была спрятана Кейт, девушка-хьюмбот, которой я только что отрубил все конечности, девушка, которая по ее же словам чувствовала боль не меньше, чем человек. Чувствовал ли я угрызения совести? Нет, не чувствовал! Я делал то, что должен! Мыслить так куда проще, чем каждый день испытывать муки совести и искать искупления.

Выкатил чемодан к выходу из канализационного туннеля и уже собирался погрузить его на спрятанный в тени мотоцикл, как услышал стон. После этого прозвучала жалобная просьба о помощи. Нельзя было отвлекаться от задания, но любопытство пересилило, да и, возможно, правда требовалась моя помощь. И с каких пор я в альтруисты подался?

На всякий случай приготовил к бою свою механизированную руку и отправился в темноту. Через несколько секунд заметил молодую девушку, примерно ровесницу Риты. Девушка сидела, согнувшись, на земле, и держалась за живот, сжимая рукой кровоточащую рану. Втянул носом воздух. Запах крови ни с чем не перепутаю.

– Помогите мне! – Со всхлипом выдавила из себя девушка. – На меня напали!

– Кто? – Спросил я, подойдя ближе.

– Какой-то мужчина...

Я присел рядом с девушкой и попытался поднести к ней свою механизированную руку.

– Нет! – Девушка задрожала, на ее лице отразился страх, и она попробовала отодвинуться от меня, но лишь застонала от боли.

– Все в порядке! Я ее уберу! – Я быстро отсоединил "руку", положил ее на землю и попытался прикоснуться к девушке:

– Давай посмотрим, что у тебя тут!

– Боль, разочарование, разбитые мечты и невыразимая жажда мести! – Тихо прошептала девушка, ее лицо изменилось, в руке молниеносно сверкнуло лезвие. Я все понял, но было уже слишком поздно. Мастерский удар – и сталь погрузилась мне прямо в печень, по самую рукоять. Я был убит! Как странно, я еще жил, осознавал происходящее, но понимал, что уже мертв. Это смертельная рана!

Первым пришло ощущение страха, даже паники, которую чувствует каждое живое существо в момент смерти. Мне не хотелось умирать. Потом пришла злоба! Я схватил девушку за шею, мне еще хватит сил сломать ей хребет до того, как умру сам.

Но я увидел ее торжествующую улыбку, улыбку человека, что уже победил. Она своего достигла, и теперь ей было все равно, выживет она или нет. Девушка смотрела на меня победоносным взглядом. Ее рана на животе была фикцией, но кровь она раздобыла вполне настоящую. Откуда-то знала, что я по запаху учую подмену. Но зачем ей моя смерть? Ответ пришел сам.

– Помнишь моего брата?! – Со злостью спросила девушка. – Ты превратил его в калеку, там, в бойцовской яме, ты терзал его тело, как проклятый пес! – Каждое слово она чуть ли не выплевывала мне в лицо. – Брат так и не смог оправиться, без возможности зарабатывать он не хотел быть обузой для и так нищей семьи, и покончил жизнь самоубийством. Мать сломил этот удар, и она не на много пережила его. Я осталась одна, с младшей сестрой. Ты представить себе не можешь, на что мне пришлось идти, чтобы защитить и прокормить ее. – Из глаз ручьями бежали слезы, ее пылкая речь давно перешла на крик. – Но даже так, я не справилась! Сестра умерла! Ты забрал у меня все! Что ты смотришь, ты хоть помнишь моего брата, которого искалечил?!

Помнил ли я его? Конечно, нет! Я переломал столько костей, за это мне давали еду, это было необходимо, чтобы выжить, чтобы прожить еще один день. Имел ли я на это право? Скольких же я сделал калеками? Моя рука, что уже сжалась на шее девушки, стремясь переломить ей хребет, вдруг остановилась.

– Помню! – Простонал я сквозь боль. – Твой брат был славным бойцом!

Я совершенно не мог вспомнить ее брата, на кого же она похожа? Но я почему-то вдруг проникся уважением к этой девушке. Она выбралась из того ада, из Клоаки, да не в "плантации", а прямо в Рондо. И одновременно мне было ее жаль. Через что же она прошла? И все ради мести.

– Ты не умрешь быстро, – сказала девушка со злостью, – я пятнадцать лет готовила этот удар.

Но маска злобы на ее лице сменилась болью. Девушка зарыдала еще сильнее и закрыла глаза руками. Мне снова стало жаль ее. Она осуществила свою месть, то ради чего жила. И это не принесло ей удовлетворения, в ее душе осталась лишь пустота. Я это знал. Девушка убежала в темноту, а я крикнул ей вдогонку бессмысленное "прости". Почему-то не чувствовал злости к человеку, отнявшему у меня жизнь. Если кто меня и злил, так это этот мир, диктующий незыблемое правило – "сожри или будь сожран"!

А еще, истекая здесь кровью и умирая, я чувствовал легкую грусть. Как странно, чужая смерть всегда или безразлична, когда ты человека не знал, и он для тебя ничего не значил, или же трагедия, если умерший был твоим близким. Да и горечь по покойному, это не столько жалость к нему, ведь ему уже все равно, сколько жалость к себе, ведь теперь придется жить в мире, где его нет. А вот собственная смерть – это просто ощущение грусти, от осознания того, что все уже закончилось, что столько всего еще не попробовал и уже никогда не попробуешь, что столько дел не завершил, что со столькими не попрощался, и что близким и любимым будет очень больно, когда твое мертвое тело положат в сырую землю. Что за дерьмо?! И когда я успел стать философом?

Я услышал тихие шаги, повернул голову и увидел странного человека, если это вообще был человек. На лице маска плачущего клоуна, а все тело покрыто пропитанными кровью бинтами. И глаза, такие живые, такие человеческие, и такие печальные, они, казалось, хранили в себе всю боль и всю грусть человечества.

– Кто ты?

– Хаос! Перемены! Новое начало! – Ответил я сам себе, немного чужим голосом. Мои губы еле двигались, и говорил будто бы я, но и не я. Странно.

Значит, городские байки о клоунах не врут, они правда говорят чужими губами. Но клоуны в этих историях улыбались, а не плакали. Этот видимо, какой-то неправильный.

– Зачем ты здесь?

– Для перемен! – тут же ответил я другим голосом. Словно вел диалог с самим собой.

– А что насчет меня?

– Твой путь окончен, ты достаточно настрадался!

Я попытался улыбнуться, но поперхнулся собственной кровью, и закашлялся.

Клоун подошел ко мне и положил мне на грудь какую-то карточку. Дрожащей рукой, я поднял ее. Там была изображена странная картинка. Ангел трубит в рог, над голыми людьми, что восстали из могил. И еще надпись – "страшный суд". Странное чувство юмора у этого клоуна, весьма жестокое. Но, он прав, мой суд уже состоялся, и приговор вынесен. А вот когда будет суд для всех горожан? Интересно! Клоун подошел к моему чемодану и начал его открывать.

– Тебе нужна она? – Выдавил я из себя вопрос, чувствуя, что силы покидают меня.

– Да! – ответил я сам себе чужим голосом.

Клоун достал из чемодана Кейт. Лишенная конечностей, эта хрупкая девушка казалась совсем маленькой. Он провел рукой по ее лбу, и глаза девушки открылись. Увидев клоуна, она тут же заулыбалась.

– Я знала, что ты придешь за мной!

Это была такая завораживающая картина. Клоун держал девушку-хьюмбота с такой нежностью и заботой, как мать держит свое маленькое дитя. А она смотрела на него с таким обожанием, уважением и восхищением, словно на Бога. И меня вдруг осенило. Я даже не мог понять, как я не догадался раньше. Город Улыбок действительно ждут большие перемены. Он обретет новый смысл, новый путь, нового бога и новую религию, или же вспомнит старого. Город Улыбок больше не будет лицемерной пародией на Диснейленд, бесконечным карнавалом страдающих одиноких престарелых детей. У города наконец-то появилась надежда. И может, даже, уже не будет бойцовских ям, и не нужно будет калечить, чтобы выжить.

Жаль, что я не доживу, чтобы все это увидеть. Мне почему-то вспомнилось детство. Ты играешься в песочнице, вокруг куча друзей, игрушек, у тебя еще множество планов, но ты так занят ими, что и не замечаешь, как мать тихо подошла из-за спины. Она наклоняется над тобой и с нежностью шепчет: "Пора, милый". И сколько не капризничай, мама будет неумолимой, пора идти домой. Так и со смертью, ты весь в делах, у тебя куча планов, встреч, дома ждет любящая жена, в духовке дожаривается курица с сыром и картофелем, в холодильнике охлаждается пиво, но ты уже никогда этого не попробуешь, ты не успеешь. Смерть нежно обнимет тебя за плечи, прямо как заботливая мать, и тихо прошепчет тебе на ушко: "Время вышло!". А все-таки умирать очень грустно.