Текст книги "Засланец божий 5 (СИ)"

Автор книги: Роман Гриб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

Глава 19

Для того, чтобы прочувствовать всю гамму чувств, что мы с мелкой испытали в этом прыжке, вам придется сигануть с самолета, хотя бы с парашютом. Но, теперь я понял, почему эти прыжки с тряпочным куполом в первый раз – всегда с инструктором. Просто потому, что пока не прыгнешь – не узнаешь, как в свободном падении поведет себя мозг. Я как-то хотел вот так, с неба сигануть, даже обучение прошел. Но, когда я приперся на прыжок бухим, меня выгнали из парашютной школы, сказав напоследок, чтоб приходил трезвым. Я и не пришел больше. Ибо нефиг невыполнимые требования выдвигать!

И вот сейчас, когда мы пролетали через облако, я забыл начисто, как собирался и парашюты сотворить, чтоб десантника закосплеить, и прочие летательные приспособки. Даже не заметил, как нас обволокла черная жижа, из которой состоял костюм Циперона. Просто молча, с открытым ртом смотрел, как нам на встречу стремительно несется земля. Еще и монотонный визг Юффт выносил остатки слабопохмеленного мозга. Да уж, прыгал бы сам, без инструктора – разбился бы нахер.

Вопреки всем законам логики и физики, инерция не выдавила из нас ни кишок, ни их содержимого. Правда, и на землю мы не грохнулись в режиме супергеройского приземления. Просто было ощущение, как если на скорости километров сто в час на авто тормозишь, и ремнем пристегнут при этом, когда наш инструктор по прыжкам ухватился лапищей за нижнюю ветку древа, что была метра три в диаметре. Словно дикая мартышка, замедлив тем самым скорость полета и, перебирая лапами, вонзая при этом когти в кору и оставляя борозды, недовеном вцепился в поверхность всеми четырьмя конечностями. Когда Циперон закончил скользить по поверхности сука, мы очутились практически на противоположной стороне ветви, проскользив по инерции по нижней его поверхности, и зависая вниз головой на высоте метров так десяти. Мы с Юффт не упали лишь за счет того, что Циперон прилепил нас к своему костюму. И сейчас этот акробат-высотник отцепил от коры ноги и, повиснув на руках, отсоединился от ветки, мягко приземляясь на землю.

Когда шут поставил нас на землю, я молча посмотрел на свои трясущиеся руки и понял, что такие прыжки – совсем не мое. Вот и как вообще можно на трезвую голову с небес сигать? Так что я отыскал взглядом ближайшую вскрытую бочку крайльниерра и на негнущихся ногах направился к ней.

Зачерпнув из нее ковшом-половником с метровой ручкой эльфийского бухла, прямо из ковша я и хлебнул. Напиток шел, как вода, и, если бы не обжигающее пищевод тепло, я бы даже и подумал, что там вода и была. Я закрыл глаза и сделал глубокий вдох, успокаивая расшатанные полетом нервы. Рядом, судя по звукам, подошел Циперон и тоже зачерпнул из бочки бухлеца. А потом раздался кашель и тяжелое дыхание Эдюффт вперемешку с фырканьем. Открыв глаза, я увидел черную громадину, державшую мелкую за шиворот в одной руке, и ковш-половник в другой. По подбородку мелкой стекал крайльниерр, а она сама с выпученными глазами пыталась отдышаться.

– Ничего, ничего. – проговорил веном, глядя на девочку. – Когда Циперон впервые прыгал с высоты, он и вовсе спиной об землю затормозил! Оооо, неделю после этого Циперон из трактира не выходил, а по ночам ему кошмары снились, как Циперон с обрыва падает. Даже дварфы с гномами его осуждать за пьянку начали! Но на пятый раз Циперон смотрел вышине в глаза уже совершенно без страха! Разбежавшись, прыгал со скалы! Даже колпак ветром срывало! Потому Циперон и перестал шапки носить, ха-ха!

Тем временем девочка начала отходить от шока от своего первого прыжка, а ее глаза начали приобретать какой-то нездоровый блеск, даже несмотря на то, что она вновь стала Миюффт.

– А можно еще раз так же прыгнуть? – посмотрела мелкая на шута таким маньячным взглядом, что я даже немного вздрогнул. – Это было непередаваемо!

– Да хоть сию секунду! – задорно ответил ей шут, ставя мелкую на землю и, убрав черную жижу с морды, приложился к ковшу с бухлом. – Циперон любит прыгать! А выше Великого Древа Циперон пока не встречал ничего!

– Я же говорил, что вы подружитесь. – покачал я головой и уселся на землю, опираясь спиной на бочку и вытягивая ноги.

– Давай, давай еще хотя бы разок! – захлопав в ладоши, запрыгала мелкая.

– Только если Денис отпустит мадемуазель с сумасшедшим шутом! – поклонился Циперон перед Миюффт.

– Она не моя собственность пока. – закрыв глаза, откинулся я на бочку. – Да и вообще, если я вас вместе отпущу, то мне больше за Циперона переживать придется, чем за мелкую. Учти – если она по твоей вине погибнет, то я ее воскрешу, и даже Тень тебя после этого не спасет от нее, хоть душу ты ему за это продай, хоть жопу.

– О, не стоит переживать! – воскликнул шут. – Циперон будет беречь ее пуще своих циперошек!

– Кстати! – даже открыл я глаза и посмотрел начавшую спеваться парочку. – А че, нельзя было просто целительством все на место отрастить? Я так понял, магия в этом мире рулит.

– У Циперона не было таких денег, когда к лекарям было еще не поздно идти. – грустно вздохнул шут. – А когда уже появились денежки, то душа забыла все, и целители просто разводили руками…

– Это как – душа забыла? – не понял я.

– Это простонародная формулировка. – пояснила Миюффт. – Дело в том, что при утрате каких-либо частей тела, или органов, энергетическая структура тела сохраняет фантом этих утраченных частей. Но, со временем, эти фантомы растворяются. Магия восстанавливает тело именно по этим фантомным слепкам. Так что, со временем некоторые утраченные части тела невозможно восстановить. Только, если каким-либо божественным чудом.

– Как же все сложно в этих ваших магиях… – покачал я головой. – О, слушай, а ты только читать память можешь, или передавать тоже?

– Надо пробовать. – задумчиво ответила мелкая. – А что?

– Да просто все прочие боги местные, они ж из магов вышли. – ответил я. – А я как тролль в эльфийском борделе себя веду по отношению к магии. Может, получится как-нибудь запихать мне в черепушку хотя бы основы?

– Бзз мня шоб не прррбовали! – голосом, отдаленно напоминающим голос Архимага, если б тот охрип аки Джигурда, пробурчало жирное тело, валяющееся неподалеку в обнимку с эльфийкой. Тело взмахнуло рукой и хлопнуло им себя по груди, после чего захрапело.

– Это че щас было? – похлопал я глазами, глядя на пьянющего Архимага.

– Кажется, верховный маг материка желает принять участие в данном эксперименте. – пожала плечами Миюффт.

– Ну, желает, значит, пусть принимает. – пожал я тоже плечами и вновь зажмурился, откидываясь на бочку. – Хоть участие, хоть на грудь. Пиздуйте уже прыгать тогда, пока он не проспался.

Вместо ответа я услыхал лишь молчаливое журчание зачерпываемого и куда-то переливаемого крайльниерра. Судя по тому, что зачерпывали три раза, переливали выпивку в какую-то здоровенную посудину. После чего мне на грудь опустилась здоровенная хрустальная мокрая ваза из-под фруктов.

– А? – открыл я глазами и посмотрел на самую большую в своей жизни хрустальную рюмку.

– Это тебе, чтоб не скучал. – хихикнула Миюфтт и, подмигнув, запрыгнула на спину Циперону. – Поехали!

Когда долбанутая парочка скрылась в вышине Древа, я отхлебнул из вазы и достал плеер. Оракул, пусть и не сказал прямым текстом ничего, но вроде как намекнул, что это просто я долбоеб, и просто слушал не тем местом.

«Ты чуть спешишь, и для ответа ты многое пока забыл. Ответы будут, коль ты вспомнишь, как зелья не испив, эффекты получить. Ты в мире мертвых уж бывал, да вот ходил туда на костылях. Подумай же об этом, прислушиваясь к камню…»

Ну, что ж. Раз так, то последуем мудрому совету старины оракула, кем бы он ни был и кем бы ни прикидывался. Слушай камень и размышляй над его словами? Ну, значит, переслушаем «Артерию». Может щас, когда адреналин после затяжного падения даже волосы перевозбудил, получится получше все понять. Вручную отыскав «Когда наступает ночь», я еще раз отхлебнул эльфийского бренди и включил трек, поставив его на бесконечный повтор. Авось, раз на сотый и пойму смысл. Первый куплет не принес привычного цепляния разума к тексту, а это говорило, что основная часть «пророчества» дальше.

…«Когда наступает ночь

И сумерки плавят горизонт,

Свобода уносит прочь,

Туда, где ты можешь быть собой!

Когда наступает ночь

И всё замирает в тишине,

Останется превозмочь,

Всё то, что мешает быть тебе

Сильней!»…

Вот сейчас, когда я узнал, что на самом деле вечер, да посмотрев на угасающий закат, в этом припеве мне виделось куда больше смысла, чем немного ранее. Ночь реально наступала, и тьма постепенно заполняла все вокруг, погружая эльфийский лес в тишину. И даже храп по округе словно становился тише. Замирать… Замерло все вокруг уже, судя по всему, давно. Еще бы понять, что же мешает мне быть «сильней».

…«Граница двух миров, и между ними ты,

На перекрёстке сомнений, в паутине судьбы.

Опять в душе твоей идёт борьба двух сил.

Одна ведёт к возвышению,

А другая вновь тянет в бездну,

В пропасть грёз и воспоминаний,

Где нет выхода, лишь сомненья.

Где по-прежнему нет освобожденья!»…

А вот сознание и зацепилось за текст. Значит – ключ, ответ на вопрос – именно тут. Начинаем размышлять, раз уж плеер решил потрахать мозги заковыристым ответом. Так, а что если… Что если речь и в самом деле про астрал, с контекстом, что этот «мир мертвых», обзываемый так местными некромантами, и вправду подразумевается, как отдельный мир? Добавим сюда тот факт, что какими бы костылями для перемещения туда в виде разнообразных зелий и напитков я не пользовался, в астрал я выходил как в виде шаманского духа, так и в физическом теле, так что с границей этих двух миров, реального и астрального, я знаком. Гуал, зараза ракообразная, намекал уже на то, что в астрале не действуют его способки видящего, и «паутина судьбы» там теряет свое воздействие. Но вот «борьбой двух сил» можно что угодно назвать. Даже то, что я невольно стал жрецом двух, в свое время немного неподеливших одну пизду, богов!

Хм… А что, если именно это и имеется ввиду? Одна из этих сил меня, несомненно, ведет к божественному возвышению на пути алкобога. Тогда это Вакховая ульта. А почему в пропасть воспоминаний ведет вторая сила, если это речь реально о суперспособности Мардукора?

Давай вспоминать тогда, Дениска, пока не все извилины проспиртовались. Что привело тебя к тому, что у тебя что-то там в душе треснуло, и тебя чуть не затянуло в пучину памяти прошлых воплощений? Излишнее усердие в контроле маны. Как это может быть связано с ультой бога войны? Наверное, тем, что ею можно любой параметр усиливать, даже включая не отображаемые системой, вроде непрокачанной очками опыта «скорости восприятия». Тогда что мне мешало вбухать в контроль маны уйму маны и не колупать себе мозги тренировками? Наверное, только расколупанность этих самых мозгов.

И опять же, это не дает ответа на изначальный вопрос. Как же я смог использовать Вакховую ульту, не активируя? И как же получить эффект перемещения в астрал, не хлебнув «Веселого алкоголика»?

Хм. А что, собственно, мешало мне создать это зелье непосредственно во всем моем организме сразу, минуя рот с желудком? Да и любое другое зелье тоже. Пассивка, которую я получил, когда Гуал Вакалар топил меня в фонтане, позволяла мне теперь и вовсе любые излишки спирта хранить в астральном кармане, это да. Но еще там был забавный и ранее не использованный мною на практике эффект. «Аз есмь спирт!» позволял заменить безо всякого вреда для тела всю воду в нем на спирт. Вот бы посмотреть на глаза какого-нибудь упыря, хлебнувшего такой моей крови!

Ладно, отложим травлю кровососов на потом, когда комаров повстречаю, или клопов постельных в трактире. А пока… Пока попробуем наполнить тело зельем исполнения жалений.

Попытавшись сосредоточиться, я потянулся к мане. Но магическая субстанция не желала слушаться, а концентрации охватить все тело сразу попросту не хватало. Окей, УнИнРаЛ, настало твое время!

Покопавшись в настройках интерфейса, я создал конфигурацию берсы, увеличивавшей контроль маны сразу на сто тысяч единиц. В данный момент уровень этой пассивки был всего-ничего по сравнению с этим бафом – пятьсот с копейками. Считай, что его не было. И вот, включив берсу, я понял, что… Что переборщил, нахрен. Ману я начал ощущать не то, что во всем теле… Эту магическую энергию я ощущал вообще по всей округе метров, наверное, на триста! В каждом храпящем под кустами клубился и перетекал, сплетаясь в причудливые узоры манопроводящих каналов, туман. Серый в тех, у кого его было мало, и обретающий оттенки разнообразных цветов в тех, в ком маны было побольше. Но не только в разумных… Я ощущал ману и в растениях, и в жучках-паучках, и даже в червях под землей. В каждой травинке, хотя в траве ее почти не было, если сравнивать с разумными. Это если не считать Великое эльфийское Древо. И если местный ушастый народ произносил это слово с уважением, так, что большая буква в слове «Древо» даже слышалась, то если глянуть на него таким вот магическим внутренним зрением, то даже если написать ДРЕВО капсом, заглавных букв в нем не хватит, чтобы передать те колоссальные потоки духовной энергии, что струилась внутри этой гигантской секвойи. И это она еще после магического паразитирования королевой Гнили не оправилась! И едва заметная ниточка, тянувшаяся от каждого эльфа к нему, передавала к ушастому совершенно микроскопическую частицу этой энергии.

Налюбовавшись перекачанным маноконтролем этой картиной, я перенес внимание на собственную ману, наполнявшую мое тело. Собрав внимание в кучку, я ощутил, кажется, каждую клеточку своего тела. И на каком-то интуитивном уровне мне пришло понимание, как совершить перемещение в астрал. Потянув на себя силу духа, я ощутил каждую частичку этой чужой живому миру энергии. И прочувствовал, как частицы астральной энергии переплетаются с живой маной, выстраиваясь вдоль всех внутренних манотоков и становясь дополнением живой энергии. Но для того, чтобы сплестись с маной воедино, и соединиться с телом, им чего-то не хватало… Чего же?

Голова резко загудела и заболела, словно по ней врезали царь-колоколом, а сознание затуманилось. Было ощущение, что мозг провернули через мясорубку, а потом обратно. Но, как говорится – «фарш невозможно провернуть назад, и мясо из котлет не восстановишь». Однако, вместе с контузией, пришло и понимание, чего же этим двум энергиям не хватает. А также, почему это недостающее звено было именно тем, что нужно.

Как бы это смешно не звучало, этим звеном был спирт. Вещество, образующееся в результате жизнедеятельности дрожжей, да и человеческим организмом тоже, пусть и в меньшей дозе (тоже, кстати, из сахара). Ну, и вода еще. Спирт и вода являли собой воплощение мертвой органики и живой неорганики, и таким же ядом и лекарством соответственно, как и сила духа с маной для живой души. Эти вещества обладали собственной энергией. В общем то, оказывается, любое вещество энергией обладает.

Сила духа, наполняя живое тело, стремилась вернуться обратно в мир духов, в астрал. И могла при этом забрать вместе с собой и душу. Именно таким образом работают вещества, вырабатываемые шаманскими мухоморами, если помните. И похожим действием, оказывается, и спирт обладает. В больших дозах он может легко убить, просто высвободив при распаде в печени накопленную в нем мертвую энергетику. Почему же шаманы не умирают, пропуская через себя такие дикие объемы силы духа? «Сила воли», как назвал это Гуал. Особая природная живучесть, завязанная на душу, а не на тело, дающая стойкость к этой энергии. в целом, такую способность можно получить, поглотив при жизни несколько тысяч душ слабых шаманчиков, а потом переродиться. При перерождении души сольются воедино и придадут новой душе новые силы, передав ей все свои характеристики.

Откуда я это знал? Вот этого не знаю. Просто вместе с болью это всплыло в голове, словно я сотню лет это знал, просто забыл. И понимание этого вновь обретенного знания в совокупности с перекачанным контролем маны, дававшего уже, казалось, даже молекулярный контроль над моим телом, позволило синтезировать из маны спирт там, где его не хватало в моем теле.

Потоки маны и силы духа потянулись к спирту, пронизывавшему теперь мое тело почти насквозь и сплетались с ним и с водой, складываясь в цельный пазл. Словно от природы такое должно быть. Молекулы спирта привязывали намертво эти две энергии к телу. Я глянул на сам собой включившийся перед глазами счетчик спирта в организме. В данный момент алкоголь в моем теле замещал ровно сорок процентов воды. Приколитесь, я водка! Алкогольный коктейль, в котором сорок процентов спирта, шестьдесят воды, и точно такое же соотношение силы духа и маны!

И вновь удар по черепу новым знанием, которое я так же откуда-то вспомнил. Если изменить это соотношение, то… Да, именно это делал «веселый алкоголик» со мной, только я тогда этого не замечал. Если соотношение связанных энергий менялось, то мое тело могло переместиться физически в мир мертвых и обратно. И может, потому, что я был в полуконтуженном состоянии, а может, мне показалось, что это надо проверить… Но я резко наполнил тело силой духа и увеличил концентрацию спирта в теле. И мир рывком сменился на бескрайние просторы астрала, привычно заполненные туманом.

А по голове в последний раз врезали кувалдой, и я отключился.

Глава 20

Звезды. Над моей головой на черном небе рассыпалось такое невообразимое множество звезд, что складывалось впечатление, что тут вовсе нет атмосферы. А залитое при этом холодным, но в то же самое время – солнечным светом пространство и вовсе рисовало картину, словно я нахожусь на астероиде в открытом космосе. Хотя нет, не совсем в открытом. Дышать мне все же есть чем, и я при этом совсем не в скафандре. Значит, есть какой-то защитный купол. Тем более и живет тут кто-то. Иначе кто бы протоптал вот эту самую дорожку, по которой я шагаю ножками? А и вправду, кто? Что я вообще тут делаю? И почему мне тело не подчиняется? Ну ладно, значит буду просто наблюдать, особо то вариантов нет.

Я вышел на круглую площадку, огороженную нагромождением камней. Тропинка ныряла в незаметный первому взгляду проход в этой неаккуратной каменной ограде и вела внутрь. На противоположном краю площадки сидели на каменных креслах три фигуры. Старуха, женщина и девица. Похожи друг на друга. Если б не такая бросающаяся в глаза разница в возрасте, я бы подумал, что они сестры. Хотя… А что возраст? Вон, мировой рекорд старородящих в моем родном мире – семьдесят два года! Бабуля-индуска пусть и не сама родила, а прооперировали… Но ведь забеременела, выносила! А еще и трахнул кто-то… Бррррр!

Вот так, пока я отвлекся на эти мысли, мое тело прошагало мимо стеклянного шара на ржавой железной подставке, бросив на него мимолетный взгляд. Я попытался с помощью проницательности посмотреть свойства явно непростого шарика, но интерфейса у меня не было. странно… Я же ведь не снимал медальон с тех пор, как из Шиана вернулся! И тело, блин, не подчиняется, даже не проверить, на месте амулет или нет!

– Уверен, вы и так уже знаете, но я пришел отчитаться. – произнес я чужим голосом. – Все готово. Эссенция сна у нас, иллюзия готова и ждет воплощения. Пути отхода уплотнены, щиты настроены. Репетиция в симуляция успешно пройдена, сто раз.

– С нашей стороны тоже все готово. – с каменным лицом проговорила старуха.

– Подойди к оку и пролей вашу кровь. – продолжила за ней женщина.

Я подошел к сфере и, достав откуда-то темный флакон с пробкой-затычкой, вынул эту самую пробку и опрокинул содержимое сосуда на блестящую поверхность сферы. Из флакона тонкой струйкой вылилось несколько миллилитров темной, почти черной крови. Но не пролилась она на землю, нет. Без остатка вся вылитая жидкость впиталась в этот странный шар.

– А все же, кто сейчас перед нами? – не скрывая веселья и любопытства в своем голосе, спросила младшая из хозяек этого места.

– А вы разве не видите? – с нотами усмешки и удивления спросил я у присутствующих.

– Ой, вот только притворяться не надо. – рассмеялась девица. – Вы уже столько времени по очереди прикидываетесь друг другом, и столько времени ваши души сплетены, что вас только Око и различит! А ты знаешь, как скучно все время одним лишь Оком смотреть?

– Что ж… Если уж даже вы не видите разницы, то он и подавно подмены не заметит. – довольно кивнул я. – Прощайте, паучихи, не скоро теперь увидимся.

– Пока-пока. – помахала ладошкой девица.

– Прощай, кем бы ни был. – прикрыла глаза женщина.

– Не подведи Око, алкаш. – грустно усмехнулась старуха.

Я коротко кивнул и, развернувшись, пошагал обратно. Весь обратный путь я смотрел себе под ноги и разглядывал сандали на своих ногах. Да, сандали. Да, это однозначно было либо воспоминание, либо сновидение, и если судить по тому, что голос у меня был чужой, то скорее всего первое. Ну не было у меня еще ни разу, чтобы во сне я говорил чужими голосами! А вот просторная белая одежда напоминала наряд того чувака, которым я был в тот раз, когда мой разум залип в «трещине души» и смотрел зацикленное воспоминание «меня-из-прошлого».

В конце тропинки, или вернее – в ее начале – находился портал. По ту сторону прохода виднелся залитый ярким светом храм из белого мрамора. Колонны, винный фонтан, крыша. Стен не было. вместо стен между колоннами стояли удобные скамейки со спинками. Скорее, даже диванчики… Я поднял голову и посмотрел на тусклое солнце. Нет, я точно не на земле. Я знал, что самая яркая звезда на небе – солнце, но… Но просто знал. Да же не «я – я», а «тот чувак – я» знал об этом, а я просто ощущал то, о чем он в этот момент думал.

А думал он о том, что умирать, на самом деле, страшно, даже когда знаешь, что у смерти твоей – великий скрытый смысл, да и перерождение усилит твою душу в сотни раз, а может, и в тысячи. И пусть прожил уже сотни тысяч лет, и казалось бы – хватит… Но нет. Как бы это все не заебало – хочется пусть даже еще на несколько секунд подольше, но посмотреть на родную звезду. Пусть даже и с орбиты Урана. Нет, это мы называем эту планету Ураном. А в памяти этого «меня» эта планета, сейчас скрытая за линией горизонта и на орбите которой вращается этот каменный осколок, где «я» сейчас стоит… Короче, Уран на его языке – Гхеэллхайнн. В честь одной из дочурок Сефоттина. Гхеллхайнн-ас-Сефоттинифалаим. Мало кто из смертных рискнет побывать на Гхеллхайнне. Ведь планета-то – газовый гигант. А, вы подумали, я про дочурку эту говорю? На ней среди смертных вообще не найдется дураков побывать. Очень уж у нее характер специфический, да и потенциальный тесть…

Покачав головой и усмехнувшись своим мыслям, я шагнул в портал навстречу свету…

…

– Вот он! – донесся до меня приглушенный голос Гуала Вакалара. – Скъаррл, сюда! Я нашел его!

Да, это все было сном-воспоминанием. А вот возвращение к реальности, какой бы она ни была, далось с трудом. Веки поднимались так, словно к каждому из них подвесили по гирьке, да еще и песка в качестве смазки под них нахерачили. Сказать, что у меня болела голова, это как сказать, что человеку, которого переехал асфальтоукладочный каток, не больно. Голова состояла из эссенции боли. Я поднял руки, чтобы проверить, на месте ли вообще башка и какого она на самом деле размера. А то по ощущениям было, что череп у меня раздулся до размеров средненькой пятиэтажки. Вопреки всем ожиданиям, прикосновения к голове боли не принесли. А вот выдернутые за провода наушники – принесли. «Чпок», со звуком которого они вылетели из ушей, пронесся по куполу черепа, словно поезд по туннелю. Но, стоит признать, это помогло открыть глаза.

– Эк его закинуло. – проворчал тролль, прорываясь сквозь клубы тумана явно через силу, и его голос бил по извилинам раскаленной кувалдой, одна буква – один удар.

Туман? А, ну точно же. Я ведь в астрал перемещался. Немножко нестандартным методом. Вот есть метод тыка, а это, скорее – метод самотыка. Причем трахнул я им сам себя, в голову, через уши.

Передо мной висел в… Ну, пусть будет «в воздухе», хотя тут ни земли, ни воздуха, ни верха, ни низа, как таковых. Куда ноги вниз – там и земля. Да и каким-то образом сила притяжения все же ощущалась, правда, со спины. Я словно лежал на ней. Я глянул на счетчик спирта в организме. Восемьдесят восемь градусов. Тьфу, процентов. Все же я не напиток, чтоб меня градусами мерять. В градусах, это только если уровень моего неадеквата замерять. Ааааа, че за каша в мыслях?

Короче. Передо мной находился Гуал Вакалар и обеспокоенно на меня смотрел. Однозначно, это была астральная проекция, поскольку был шаман полупрозрачным. И второй шаман, Скъяаррл который, тоже.

– Ты чего так резко с маноконтролем опыты ставишь? – обеспокоенно спросил Гуал. – Мало того, что чуть нити судьбы не порвал, так еще и в астрал из ее паутины ускользнуть умудрился.

– Черт… Можешь шепотом повторить? – еле слышно ответил я, когда волны боли перестали перекатываться по черепушке.

Ну, он и повторил. Как раз и тролль до нас добрался к этому моменту. А я в очередной раз ощутил, как седеют яйца. Издалека незаметно было, а вблизи контуры королевы гнили за спиной каменного шамана были видны сквозь клубы тумана. И если с высоты птичьего полета километровая клякса смотрится просто внушительно, то, когда ее щупальца, пусть и астральные, проносятся над твоей головой, а громада астральной проекции этой сущности теряется в астральных далях… В общем, какать хочется, как от селедки с молоком, и испарина выступает не то что на лбу – даже на зубах с ногтями!

– Ну вот кто б предупредил, что сто тыщ в параметр много окажется. – прошептал я в ответ и попытался сесть.

Несмотря на свою прозрачность, Гуал вполне смог мне помочь, и через минуту, когда я закончил качаться, он ответил:

– А так непонятно, что сто тысяч – много? – спросил и тут же понял, что сморозил. – А, да, верно. Не понятно… Ну, тогда слушай и запоминай, пока мы здесь. Такой вариант тоже был, пусть и менее вероятный… А, тысяча гоблинов!

Последнюю фразу, явно – ругательство, орк прорычал в полный голос, и от этого рыка у меня аж в глазах потемнело. Но вдруг неожиданно стало гораздо легче, а перед глазами возникло непонятное свечение. Открыв зенки, я тупо уставился на когтистое трехглазое нечто с вытянутой вперед звериной мордой. Точнее – на духа этого нечта. Дух висел надо мной и поливал меня светом, истекающим из ладоней. Через минуту я даже сам смог догадаться, что это дух этого… Блин, как их… Обтрахи? Протрахи? А, прутрухи, во! Дух прутруха-целителя, в котором сидел первый встреченный нами астральный охотник. Дааа… Неудивительно, что они к эльфам обратились тогда за помощью, а не к людям. Трехглазые зверушки, покрытые одновременно черной шерстью, чередующейся с участками темно-зеленой чешуи. Зная человеческую природу, их бы скорее приняли за чертей или какую иную нечисть, посадили на колы всю деревню, и уже потом бы только разговор начали. Эльфы то че, привычны к зверушкам всяким.

Еще через пару минут его целебного воздействия я даже смог говорить нормальным голосом, без шуптунов, не боясь окочуриться от пары лишних децибел.

– В общем, ерунда вырисовывается. – вздохнул Гуал. – До этого ты должен был поучаствовать в эксперименте, с Юффт, Архимагом и еще парой ментальных магов, тебе успешно влили бы в мозги основы магической теории, неделя на полигоне Академии – и ты полноценный бог. Аватарами разбредаешься по Грамзе, насаждая свою религию и попивая пиво в таверне при этом основной оболочкой. Но та нить теперь изничтожена в прах и пепел. К основному узору паутины судеб можно вернуться лишь через Кравду. Сначала тебе нужно будет там отдохнуть, и лишь потом можно будет возвращаться к твоему пути, заглянув к Архимагу для получения магических основ перед этим.

– Опять Кравда? – удивился я. – Че вам всем так надо, чтоб я туда попал?

– Всем? – удивился орк, вроде как даже искренне. – А, ты про карлика ушибленного? Он тут не при чем, его просто к тебе притянуло, чтоб к оракулу вовремя добраться тебе, да путь до города грехов указать. Побудет с тобой, да своей дорогой дальше пойдет. А Кравда… Невозможно ее обойти Бааргху стороной! Столица порока и веселья, в нее стекается знать со всей Грамзы для развлечений. Да что там, даже с Арпатира богачи туда визы выбивают. Едва ты насадишь там свою религию и создашь, тьфу, святыню! В общем, славу о тебе понесут по всему миру самые знатные и влиятельные люди Небарры! И если до этого ты был бы к этому готов, подойдя со знанием магии, то теперь тебе придется сперва побывать там, и лишь оттуда – к Архимагу! Если же ты сорвешься и с этой нити, то считай, что все пропало! Ты пойдешь по другим узорам паутины судеб, что обрываются всеобщей гибелью!

– Вот а раньше нельзя было это все рассказать? – вздохнул я. – Видящий, видящий, а толку? Даже оракул и тот видит и говорит. Пусть и херню полнейшую, но и ту при желании можно расшифровать.

– А нельзя! Нельзя было раньше! И позже будет нельзя! – резко разгневался Гуал Вакалар и даже раздулся немного, наполняясь призрачным огнем, и так же резко остыл, вернувшись к обычным размерам, продолжая нормальным тоном. – В астрале нити судеб теряют силу. Они могут влиять лишь на живое, а это как бы – мир мертвых! И пока мы тут, наш разговор не может поменять реальность, поскольку мы вне зоны доступа. А у оракулов, способность так работает. Чем больше видишь – тем более непонятно окружающим должно быть сказанное. А то представь, чего наворотить можно, если захватить так оракула в личное пользование какому-нибудь тирану?

– Погоди. Мы ж не так давно в астрале виделись, че, тоже нельзя было ни словечком на эту тему перекинуться? – вспомнил я, как Гуал наблюдал за борьбой тролля с астральной охотникоматкой.

– Опять ты жабу с крокодилом путаешь. – тяжело вздохнув, провел ладонью по лицу орк. – Ты тут был астральным телом, а душа то в теле физическом была! Вот умел бы ты душой в астрал выйти, как я, поговорили бы. Только не нужен тебе этот навык, ты полностью можешь перемещаться в этот мир, это уникальный дар Бааргхов! Лишь они могут бродить по астральным далям.

– О, так ты знаешь и про это умение? – оживился я. – А мне вот тут парочка снов приснилась, очень похожих на воспоминания…

– Молчать! – резко рявкнул орк. – Ты сам должен вспомнить то, что поможет тебе в твоем пути, и никто не должен этого знать! Если твои воспоминания дойдут… Короче, молчи о том, что вспоминаешь. Даже если Мардукор проснется, молчи как камень и не пускай его в свою память!

– А… – начал было я говорить, но орк меня тут же перебил.