Текст книги "Террагенезис: Земля (СИ)"

Автор книги: Роман Драксодий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

Глава 2
В недрах вулкана

Тишина и темнота угнетают. Всё чаще посещают мысли о смерти, но я стараюсь сохранять спокойствие и жду – из любой ситуации всегда есть два выхода и смерть лишь один из них.

Воняет мочой, но с этим ничего не поделать, ибо сортира тут нет. Во рту всё сухо и очень хочется пить.

Сеятель молчит, но с этим я тоже ничего поделать не могу, как не могу открыть дверь, хоть и старался в меру сил – пнул два раза то место, где она была. Вновь подсвечиваю ноги экраном смартфона, но батарея скоро сядет и это развлечение станет недоступно.

Думаю о маме. Правда, давно с ней не общался – у неё своя, вполне насыщенная жизнь. Да и не очень-то хочется, если честно, опять выслушивать про необходимость поиска новой жены, ибо одичаю без женского внимания, а вот где в нынешние времена найти адекватную хозяйственную бабу, она умалчивала…

' Активирован аварийный протокол сеятеля. Анализ формы жизни… Уровень развитии предельно минимальный… Регистрация доступа нового автора к системам управления сеятеля… Регистрация автора выполнена. Доступ к системам разрешён. Проверка основных систем…

Общая структурная целостность… Тридцать один процент.

Энергосистема… Повреждено семьдесят семь процентов, стабильна.

Система жизнеобеспечения…'

Ну вот, спустя двое суток мне второй раз доложили, что всё сломано, но работать можно. Воздух начал свежеть, и я скомандовал хриплым голосом включить освещение.

Повторно рисковать с диагностикой этого унылого модуля не стал и вернулся в унылый коридор. По-хорошему бы надо со всем разобраться, но сперва обеспечить себя водой и едой, поскольку эта рухлядь может вновь отключить в самый неудобный момент, и не факт, что снова только на два дня.

– Сеятель, дай водички, а? – прошу я и сразу уточняю: – Чистой, питьевой.

– Система структурирования атомов неактивна в данной зоне. Активация комплексной проверки целостности…

– Стоп! Отмена! Прекратить проверку! – в панике кричу изо всех сил, понимая, что ещё три дня просто не переживу.

Судя по тому, что сеятель замолчал, а свет продолжил гореть, поверка прекратилась. Я потёр лоб, соображая, но из-за жажды думалось только о водоёмах.

– Сеятель, – немного поразмышляв обращаюсь я к компьютеру, – могу я создать для тебя новый алгоритм действий?

– Да.

– Хорошо. В случае обнаружения неисправности просто докладывай, никаких проверок проводить не нужно, если я не прикажу! – озвучиваю максимально логичное, что пришло в голову и, зачем-то спрашиваю: – Всё понятно?

– Алгоритм принят к исполнению, — Сразу ответил сеятель и я облегчённо выдохнул. Пока…

– Теперь показывай дорогу туда, где работает эта система структурирования атомов.

На полу вновь загораются стрелки, и я опять иду по однотипным коридорам. Меня раздирает любопытство, касательно других отсеков, которые наверняка есть, но я боюсь что-то предпринимать, пока не буду уверен, что переживу очередное отключение всех систем.

Внезапно указующие стрелки обрываются прямо посреди коридора и моё сердце едва не останавливается.

– Куда дальше? – спрашиваю на всякий случай – вдруг его опять глючит?

– Система структурирования атомов в данной зоне активна, — последовал обнадёживающий ответ.

– Тогда напомню – мне нужна чистая питьевая вода, – говорю я и, повинуясь внезапному порыву, добавляю: – В ёмкости.

– Анализ формы жизни автора подтверждает потребность в воде.

Я глубоко вздохнул, постарался успокоиться и напомнил себе, что это не искусственный разум, а просто говорящая консоль.

– Дай мне чистой питьевой воды в ёмкости! – сформулировал я запрос, сделав максимально глубокую зарубку в памяти, что нужно отдавать приказы, а не вести диалог.

– Требуется уточнение параметров ёмкости.

– Ну пусть будет как моя голова, – я равнодушно пожимаю плечами, но на всякий случай показываю пальцем на голову.

Внезапно, прямо передо мной появилось странное облачко тумана. Оно стало медленно уплотняться, пока не превратилось в точную копию моей головы, со всеми деталями, схожим цветом и даже подвижностью волос. Она упала на пол с глухим стуком, отчего мне стало несколько не по себе.

– Охренеть! – вполне сообразно ситуации воскликнул я.

Я поднял её с пола и поразился детализации. Да что там детализация – это, сука, настоящая кожа и волосы! Даже прыщ на подбородке настоящий! Сера в ушах! Грязь на лице!

Меня всё-таки передёрнуло, когда я разомкнул «свои» губы и оттуда потекла вода. Во рту обнаружились зубы, язык и начало глотки. Шея заканчивалась гладким срезом, затянутым кожей, но в целом, хоть сейчас надевай и носи – никто не заметит разницы.

– Это вся вода? – уточняю на всякий случай и трясу голову – внутри что-то булькает.

– Нет.

– Твою мать…

К такому меня жизнь не готовила! Мне же даже нечем её расколоть. Картина, блин, маслом: «макака и кокос».

Тут я хлопнул себя по лицу – видимо мозг от жажды совсем перестал работать.

– Дай мне воды в открытой ёмкости правильной геометрической формы из… однородного твёрдого материала и внутренним объёмом с мою голову, – выдаю новую команду и надеюсь, что в этот раз всё получиться.

Вновь появился туман, но на этот раз он спрессовался в чёрный куб, с одной отсутствующей гранью. Я поспешно схватил его прямо в воздухе, боясь, что он упадёт, вода разольётся и всё придётся повторить. А я помнил, что сеятель говорил про хранилище материалов, сомневаюсь, что они там бесконечные…

Навскидку воды литров четыре-пять. Жадно пью и вдруг понимаю, что она дистиллированная. Проклятье, это не намного лучше самого отсутствия воды – ей не напиться, да ещё и соли из организма вымываются! Я плохо помню слова школьного учителя химии на этот счёт, но точно помню, что химически чистая «аш два о» это настоящий яд.

И это очень большая проблема. Моих скудных познаний в химии просто недостаточно, чтобы навскидку выдать нужный состав по балансу солей и…

– Сеятель, ты можешь проанализировать мой метаболизм и подобрать необходимый минеральный состав воды? – произнёс я, попутно удивляясь собственным словам, прозвучавшим очень даже научно. На мой взгляд.

– Да.

– Твою электронную душу… Ну так делай! – почти рычу я. Но злюсь больше на себя, чем на излишне придирчивую к словам машину.

– Анализ завершён. Необходимое регулярное поступлений следующих минеральных веществ: натрий…

– Просто сделай! Повтори предыдущее создание воды, но с добавлением необходимого количества веществ, – я поспешно перебил сеятеля, поскольку пить хотелось неимоверно.

В воздухе материализовалась очередная порция воды и на этот раз она была чертовски вкусная. Я прямо чувствовал, как смерть недовольно уходит, чтобы вернуться чуть позже, когда я расслаблюсь и совершу роковую ошибку.

Теперь можно вернуться к делам менее насущным. Что я узнал? То, что технологии тут невероятны и действительно неотличимы от магии. Что мне со всем этим делать? Пока не знаю, но буду разбираться.

Из-за переполненного водой желудка захотелось спать, ведь из-за стресса я так и не отдохнул за эти дни. Неплохо бы оборудовать берлогу и ходить на разведку уже оттуда, чтобы в случае непредвиденных обстоятельств переждать в ней перезагрузку системы.

Оставалась проблема ориентации на местности, но, как мне кажется, это можно легко исправить.

– Сеятель, ты можешь показать план корабля?

– Да.

– Да чтоб тебя, железяка… Показывай!

Передо мной в воздухе тут же появляется неподвижная трёхмерная проекция. Выглядела она до невозможного странно, и только внимательно осмотрев её со всех сторон, да почесав репу, я понял, в чём дело! Корабль, походу, разорвало к чёртовой матери! Уцелел только неровный огрызок, причём довольно большой, если масштабы переданы верно.

– Сеятель, возможно ли починить корабль? – спрашиваю я.

– Да.

– Что для этого нужно?

– Запуск полной диагностики и расчёт…

– Стоп! Стой! Отмена! – отчаянно кричу я, помня, чем оканчивается подобное.

– Требуется уточнение параметров отмены, — что-то совсем непонятное ответил тот.

– Етить твои алгоритмы, гад! – нервно выдохнул я, когда понял, что это было всего лишь информационное сообщение, а не выполнение глючной диагностики. Сам приказал и сам забыл!

– Ладно, что может потребоваться для починки корабля?

– Запуск полной диагностики и расчёта материалов… Критическая ошибка… — сообщил гул в моей голове и всю вокруг погрузилось во тьму.

– Вот же ж бъ… – скрипнув зубами в бессильной злобе на собственную тупость, я присел у стеночки.

Теперь только ждать и верить в лучшее.

Время тянется невыносимо медленно. Из развлечений только сон, да размышления обо всём подряд. Стараюсь спать как можно больше, для экономии сил, но это непросто – на твёрдом полу очень сложно устроиться удобно.

В этот раз отключение длится явно дольше предыдущего. Не знаю, сколько прошло времени – телефон разрядился окончательно, но, по субъективной оценке, несколько дней точно.

Постоянно просыпаюсь из-за затёкшего тела и снова засыпаю через силу, но это сложно, организм требует движения, а ещё еды и воды.

Температура воздуха стабильна, поэтому раздеваюсь и делаю подобие постели из одежды, чтобы было чуть удобнее, но ситуацию это спасает не сильно. Зато теперь засыпать всё проще с каждым разом, и я начинаю бояться, что однажды не проснусь.

Воду экономил, как мог. Даже разбавил её дистиллятом из копии своей головы, но она всё равно быстро закончилась. Теперь меня терзает постоянная жажда, и бодрствование приносит невыносимые страдания.

Я уже настолько истощён, что даже думать нет сил.

Чтобы хоть чем-то заполнить желудок – в качестве развлечения, да и просто от безысходности, пробую грызть копию уха и кончик носа. На вкус отвратительно. Как копчёное свиное ухо или пятак, только не копчёное и без специй.

Перезагрузки всё не происходит. Стало душно и дышать всё тяжелее, невыносимо воняет застарелой мочой, несмотря на то, что я специально ходил в дальний конец коридора, пока были силы.

Стараюсь не делать лишних движений, дышу неглубоко и всё больше времени провожу в полузабытье. Мыслей не осталось совсем. Двигаться нет сил, хожу под себя, но не много – попросту нечем.

Осознаю себя всё хуже, сознание меркнет.

Наступает очередной краткий момент ясности, видимо последний. Лежу в позе эмбриона на твёрдом полу, тяжело вдыхая последние крохи кислорода с непередаваемой смесью запахов отходов жизнедеятельности и гниющей копии головы. Сердце бьётся всё медленнее, я растворяюсь в темноте…

« Активирован аварийный протокол…» — гул в голове вырвал меня из бездны небытия.

– Включи освещение и создай питательную смесь, необходимую для полноценного функционирования моего организма. Смесь помести в мягкую ёмкость объёмом равным четвёртой части моего тела, из неорганического материала, с узким выходным отверстием, диаметром втрое меньшим моего рта и закрытым винтовой пробкой, – одними губами шепчу я давно заготовленную фразу, одновременно с докладом сеятеля.

Возле меня появляется большой бурдюк, но руки не слушаются. На одной силе воли я кое-как подтягиваю себя поближе. Теряю сознание.

Очнулся.

Не с первого раза и прикладывая титанические усилия, откручиваю крышку, почему-то с левой резьбой. Мутная, белая жижа расплёскивается во все стороны, и я попросту жадно лакаю этот жиденький кисель с пола. Вкус настолько ужасный, что ухо кажется деликатесом, но у меня нет выбора.

Наконец, сумев подтянуть горлышко к губам, безостановочно пью.

Заполнив желудок, кое-как закручиваю крышку и вырубаюсь, но уже с реальным шансом открыть глаза. Я не веду счёт времени – просыпаюсь, пью бурду и снова вырубаюсь. Всё то же самое, что и до этого, но теперь организм идёт в плюс.

Вскоре заставляю себя двигаться и иду в соседний коридор, где воздух почище. Это тяжело – мышцы будто атрофировались, нужно срочно уходить на поверхность, иначе рискую бездарно просрать не только второй шанс на жизнь, но и такие уникальные технологии. Сеятеля пока ни о чём просить не хочу, слишком высок риск.

Когда питательная жижа закончилась, я рискнул приказать вновь наполнить бурдюк и перебрался в следующий незагаженный коридор. Там я уже почти окончательно пришёл в норму – чудо жижа оказалась настолько же питательной, насколько и мерзотной.

Помылся дистиллятом, оттёр одежду и жить стало приятнее.

– Сеятель, хватит ли ресурсов на создание защитного снаряжения от высокого давления и температур? – осторожно спрашиваю я, рискуя опять отправить систему в перезагрузку.

– Требуется уточнение параметров давления и температуры.

– Сними параметры снаружи отсека, в который я упал, – быстро сориентировался я.

– Нет информации о падении автора.

Подобный ответ меня не удивил – я уже догадался, что жесткие диски, или нечто подобное, повреждены и сеятель явно страдает потерей памяти.

– Собери данные с внешней обшивки, возьми максимумы, умножь их на два и, исходя из этих параметров, рассчитай защитное снаряжение и его систему жизнеобеспечения, а также варианты передвижения в жидкой среде, – с умным видом произношу я и понимаю, что уже считаю корабль своим и очень не хочу его терять. И уж тем более передавать его в руки любого правительства.

Сеятель молчит, но свет не тухнет. Я терпеливо жду и обдумываю следующие шаги. По-хорошему бы нужен тоннель, чтобы беспрепятственно перемещаться между кораблём и поверхностью, но рыть его снизу не вариант – можно выйти в океане и…

– А, чёрт! Отмени расчёты и сбор данных! – стопорю я исследование, ввиду рождения более рациональной идеи.

Тут, блин, вроде целый производственный комплекс с невероятными возможностями, а я собрался в лаву нырять. В супертехнологичном костюме, ага…

– Сеятель, создай буровую установку и направь её вверх, через скальную породу, подальше от жерла вулкана.

– Модули разведки снабжёны такой функцией, — внезапно проинформировал меня корабль.

– Но данных по ним нет? – язвлю я и понимаю, насколько глупо выглядит моя пикировка с машиной. Сейчас мне просто сообщат, что запущена проверка и всё опять вырубится…

– Нет.

– Тогда какой от них толк?

– Модули разведки автономны, имеют собственные вычислительные мощности и источник энергии. В неактивном состоянии они подключены к информационной сети только посредством пусковых шахт.

– То есть, мне нужно их просто включить?

– Да, каждый модуль нужно активировать непосредственно в пусковой шахте.

– А сам ты не можешь послать туда какого-нибудь дрона? – на всякий случай уточнил я, поскольку не очень то и хочется забираться ещё глубже в задницу.

– Отсутствуют необходимые инструменты.

– Показывай дорогу, Сусанин! – для собственного успокоения произнёс это как можно бодрее и поудобнее устроил полупустой бурдюк на плече.

Стрелочки привычно обозначили путь, а я запоздало подумал, что сеятель мог сказать что-то вроде: «Смена имени подтверждена» и больше не отзываться на другие имена, кроме «Сусанина». Но, похоже, что ему было совершенно безразлично как я его называю.

Я постепенно двигался к самой повреждённой части сеятеля и чем дальше, тем более удручающей становится картина. Коридоры больше не тянулись беспрерывно, а всё чаще прерываясь тупиками из каменных наплывов.

Странно, но уцелевшие участки стен оставались ровными, без видимой деформации. Пол и потолок не покрывали вмятины или надрывы и, что самое поразительное, все они продолжали равномерно светиться и прилежно отображать стрелочки на своей поверхности, хотя, кое-где, от монолита остались только жалкие куски.

Вскоре я уже полз, обдирая бока об острые камни и осторожно подтягивая бурдюк за собой. Очень жарко, пот катится градом и что-то беспрерывно трещит со всех сторон. Мне каждую секунду кажется, что скала сейчас сдвинется, меня зажмёт, и останусь я тут медленно и мучительно умирать.

Дышать всё тяжелее и начинает казаться, что я попал в персональный ад. Пыхчу как хомяк и боком протискиваюсь в совсем уж узкую щель. Как могу, отгоняю подступающие волны паники и, как назло, чувствую, что согнутая нога неудачно застряла под неестественным углом, причиняя боль.

Наверное, именно в такие моменты принято взывать к богу? Но молитв я не знаю, поэтому хватаюсь за небольшой каменный выступ, стискиваю зубы и выдёргиваю себя вперёд, взвывая от боли.

Дальше чуть свободнее, но не настолько, чтобы было комфортно. Камень уже откровенно обжигает кожу рук, и я чётко чувствую появившийся поток нагнетаемого сюда холодного воздуха – сеятель меня бережет, как может.

Едва не застрявшего в очередном узком месте, между двух наплывов и тут меня посещает запоздалая мысль, что бурильщика таки надо было собрать и направить рыть тоннель до зондов. Во время короткого отдыха озвучиваю эту мысль сеятелю, но получаю, отчасти успокаивающий ответ:

– На бурильщика с требуемыми параметрами не хватает ресурсов.

Я бы мог спросить, чего там такого, что требует так много ресурсов, но ответ на этот вопрос окружал меня на всём пути – внутренние переборки. Они не плавились, держали на себе колоссальную массу скальной породы и вообще выглядели вечными. Отсюда возникал резонный вопрос – что за неведомая херня произошла на корабле, если его так разворотило?

Наконец я и моя ноющая нога добираемся до тоннеля, где в стенных нишах лежат огромные, ровные цилиндры, матового чёрного цвета. Метра два с половиной или три, в диаметре и метров пять или шесть в длину.

– Это модули разведки? – устало спрашиваю я и подхожу ближе, припадая на больную ногу. В памяти всплыло слово «зонд», поскольку пафосным «модулем разведки» эта болванка не выглядела.

– Да.

– И как их активировать?

– Сформировать алгоритмы действий и внести их в модули разведки.

Я хочу ругаться, кричать, крушить всё вокруг, но сил хватает только на то, чтобы сесть, открыть бурдюк и сделать несколько глотков мерзкой, горячей жижи.

– Ясно, – вздыхаю я, в очередной раз кляня себя за поспешно принятые решения. – То есть, по сути, для меня они совершенно бесполезны?

– Модуль разведки также обладает функционалом спасательной капсулы, что подходит под определение полезности.

Глава 3
Здравствуй остров!

Матеря последними словами сеятеля, его конструктора, а также предыдущего пилота, я устроил «танцы с бубном» вокруг одного из зондов, поскольку создатель этого чуда видимо считал кнопки и рычаги «низким уровнем развития».

Искусственный мегамозг сеятеля крайне туманно объяснил принцип взаимодействия с зондами и я понял только то, что мне нужно – всего-навсего! – научиться телепатии.

Но удача опять оказалась на моей стороне и после шестого или седьмого удара головой о чёрный корпус зонда, ларчик наконец-то открыл небольшую, относительно общего размера, крышку.

Внутри было… не фантастично – просто пустая цилиндрическая полость с гладкими стенками, объёмом едва ли больше чем туалет в хрущёвке.

– Просто лечь туда? – спрашиваю я с обоснованным опасением. – И что потом?

– Да. Автономная система зонда запустит протокол эвакуации и обратится к основной системе для уточнения параметров.

– И тогда ты установишь связь с зондом и получишь управление?

– Да.

– А меня тут, случайно, не будет замораживать?

– Нет.

Очередная авантюра… Я не могу быть до конца уверенным, что всё сработает как надо, но уточнять нюансы страшно – вдруг эту рухлядь опять заклинит?

Наибольший страх вызывает потеря связи с сеятелем и обвал пробуренной шахты. Ещё опасения вызывали волосы на голове, которые я обязательно повыдергаю, оказавшись на поверхности, но качестве обычного человека, а не «человека, владеющего древним космическим кораблём».

– На каком максимальном расстоянии работает связь между зондом и сеятелем с учётом препятствий и помех, и сможем ли мы поддерживать связь через зонд? – спрашиваю я, уже убедившись, что справочная информация не вызывает глюков.

– Связь будет поддерживаться на максимальном расстоянии, – после довольно долгого молчания ответил сеятель.

– Такой ответ связан с моим низким уровнем развития? – с грустной усмешкой уточняю я, но выдыхаю с заметным облегчением, ибо если расстояние не поддаётся моему осмыслению, значит, проблем здесь не будет.

– Да.

– Можно ли просканировать всё, что над нами, для поиска оптимальной точки выхода на поверхность?

– Не заданы параметры для расчёта оптимальной точки выхода на поверхность. Нет данных от систем внешнего анализа. Требуется полная диагностика всех систем.

– Не надо никаких диагностик! – поспешно озвучиваю я приказ и чувствую нарастающую головную боль – я всё равно не могу учесть всех нюансов и придётся положиться на «авось». – Хрен с ними. Управлять то зондом ты сможешь?

– Да.

– Значит слушай сюда! Бурим вверх, под наклоном, вот так, – я примерно показываю угол рукой, – Избегаем горячих мест. Всё, поехали, пока я не передумал…

Сильно волнуюсь, но залезаю с бурдюком внутрь зонда, где могли бы поместиться ещё двое. В голову сразу лезут десятки мелочей, которые я мог бы уточнить заранее, но крышка уже закрылась и наступила кромешная тьма, тишина и… Всё!

Я не чувствую ни ускорения, ни даже отдалённой вибрации. Складывается чувство, что зонд всё ещё лежит на месте, отчего я моментально покрываюсь холодным потом.

Кажется, у меня начинается приступ клаустрофобии!

Хочу обратиться к компьютеру, узнать в чём дело, но не могу – дыхание перехватило от острого приступа паники. Сердце стучит бешено, отдавая громом в ушах.

Пытаюсь открыть крышку, но она не поддаётся, и я бью кулаками по гладким стенкам, открывая рот в беззвучном крике – слишком ярка́ перед глазами картина заживо погребённых.

Господи! Сука, как же страшно! Я задыхаюсь! Тут слишком тесно! Лучше бы я разбился вместе со всеми!

Внезапно, по глазам бьёт яркий свет и свежий, солёный ветер врывается в моё тесное узилище. Я ничего не вижу – перед глазами пелена и я спешу выбраться из инопланетного гроба на ощупь. Падаю на траву.

Всё! Вот теперь самое время для истерического смеха. Кажется я обоссался, но это не важно. Надо мной синее, бездонное небо – я жив, и я пла́чу!

Нервное напряжение последних дней внезапно спало, и меня обуяла такая поразительная лёгкость, что, казалось, можно воспарить в небо. Только теперь я вновь почувствовал себя самим собой. Прямо гора с плеч!

– Заданный алгоритм действий выполнен, — прогудел сеятель в моей голове.

Я вытираю слёзы, делаю глубокий вдох-выдох, и истерика уходит. Теперь я снова могу мыслить, а следовательно, существовать.

Итак, что мы имеем, кроме несостоявшегося извержения вулкана, обоссаных штанов, больной ноги и контроля над вундервафлей?

Остров Тристан-да-Кунья, что в атлантическом океане. Территориально относится к Великобритании, но на деле – местные живут сами по себе. До ближайшего человеческого поселения больше двух тысяч километров в любую сторону.

Да уж, чего только не узнаешь, если пойти по кривой дорожке и безропотно смотреть все рекомендации ютуба…

Тут должно жить около трёх сотен людей, плюс понаехавшие расследователи авиакатастрофы, плюс журналисты… Ну и все прочие прибывшие сюда на том корабле, который сейчас качается на волнах, в паре километров от берега.

А вынесло меня из-под земли чуть выше прибрежной деревеньки метров на двести-триста. Жухлая, редкая трава, большие наросты давно застывшей лавы, но на склонах вулкана зеленее, так что, всё не так уныло. И главное, гораздо безопаснее, чем на глючном космическом корабле.

Можно поселиться прямо тут, чтобы и в магазин ходить не далеко, и одновременно не мозолить глаза местным. Однако, надо понимать, что они резонно возмутятся на моё самовольное поселение, где бы оно ни было, а значит лучше пойти познакомиться и попроситься переночевать, а заодно убедить их переписать на меня остров. Ага.

– Сеятель, какая дальность у нашего с тобой канала связи? – ещё раз уточняю я один из самых главных моментов.

– Дальность ограничена прямой видимостью между автором и зондом, — отвечает тот.

– Ты уже можешь управлять зондом?

– Да.

– А рассчитать оптимальное местоположение зонда можешь, если я планирую передвигаться по земле? – спрашиваю я, косясь на далёкую вершину вулкана.

– Да.

– Ну так рассчитай! – усмехаюсь я, ведь мне теперь не нужно сидеть в разбитом корабле во время перезагрузки, а можно посидеть на склоне вулкана, продуваемом всеми ветрами.

Но запоздалая мысль стирает усмешку с лица – если он перезагрузится, то опять меня «забудет»!

– Стой! – отчаянно кричу я, вспугивая каких-то птиц, но уже поздно.

– Расчёт завершён, — докладывает сеятель.

– Да уж… Ну и что получилось? – я нервно хихикнул, представляя, как он предложит таскать зонд с собой.

– Оптимальное расположение – в прямой видимости от автора.

– Какой же ты предсказуемый в своём сарказме… – вздыхаю я и озвучиваю очевидный план «Б»: – Сделай, максимально компактное и мощное устройство связи и доставь его в эту же точку посредством зонда. Да, и ещё питательного раствора!

С интересом понаблюдал, как зонд беззвучно закрылся, так же беззвучно развернулся в воздухе и скрылся в дыре. При этом ни света, ни пламени – крайне фантастический двигатель, непонятного типа. С интересом потрогал оплавленные до состояния стекла края огромной штольни и цокнул языком – эти зонды практически идеальное оружие, если их прочность позволяет с лёгкостью проходить каменную породу.

И всё-таки хорошо, что это не искусственный разум со своим собственным мировоззрением, ведь тот мог запросто меня проигнорировать в момент падения, и это было бы чертовски грустно. Спасибо тебе, неизвестный конструктор, за рационализм и нежелание наделять машину инопланетной моралью. Хотя, более вероятно, что только людям присущи стремления творить всякое по своему образу и подобию, да мечты стать тем, по чьему образу и подобию они. Аминь…

Шататься по острову пока не решался. Из ютуба знаю, что тут есть больница, школа, две церквушки и полицейский участок, с целым одним полицейским, и он точно будет задавать неудобные вопросы. Лучше сперва заручиться поддержкой гражданских.

Я с кряхтением присел на большой кусок давно застывшей лавы и стал ждать зонд, размышляя о будущем.

Чем больше размышлял, тем бредовее казалась идея новой расы. И дело даже не в том, что это аморально и попахивает рабовладением, а скорее в эволюции.

Язык, культура, традиции… Это далеко не всё, что нужно для самоидентификации народа, но и на это требуются века, смена множества поколений. Нельзя же просто взять, и вложить память о предках в только что созданное существо! Или можно?

Наши человеческие учёные так и не нашли точного места хранения памяти, а вот сеятель свободно оперировал понятными мне терминами. Возможно, какая-нибудь опция психокоррекции тоже присутствует в списке удивительных возможностей инопланетного вундерваффе.

Ну а если и нет, то, в крайнем случае, мне придётся самому воспитывать ораву милых, кошко– или лисо– детишек, да даже маленьких «чужиков» – я пока не решил, что будет смотреться симпатичнее. Но вот моральная сторона вопроса…

А почему, собственно, нет? Человеки же выводят всякие странные породы собак. А я буду выводить странных человеков! Потому что право имею, и возможность, да. Ну и, признаюсь себе честно, всякое человекообразное, оно же антропоморфное, всё-таки привычнее…

Если договориться с местными, пообещать им каких-нибудь благ, то я без проблем получу официальные документы. Ну или можно свалить на соседний островок и жить там дикарями без прописки, собирать ракушки и менять их на…

А ни на что не менять! Сеятель может сделать всё, и даже больше. Построим деревню, будем разводить генетически модифицированных животных, а потом кто-нибудь приплывёт и офигеет. Мы, конечно, им навешаем люлей с помощью высокотехнологичного оружия, которым тут же заинтересуются все страны. А после этого попрут против нас всем скопом, ну или зажарят ядерными ракетами в конце концов…

– План говно! – вслух резюмировал я, наблюдая за беззвучно выползающим из земли зондом.

Я не стремился вот прямо стать императором и упиваться властью, всё гораздо прозаичнее. Человек существо социальное и я не исключение – хочется разделить триумф с кем-то адекватным. Если бы я просто хотел избавить себя от человеческого общества, то свалил бы в любую дремучую глушь, коих в России хватает. Но люди меня только сильно раздражают и приходится терпеть их скрепя сердце, но ни о каком геноциде речи не идёт. Пока. Адекватных просто мало! Какой я бесконечно одинокий в своей безупречности… Плак, плак.

Усмехаясь этим саркастическим мыслям, я заглядываю внутрь зонда и не вижу там ровным счётом ничего, хоть отдалённо напоминающего коммуникатор. Только большой, заполненный бурдюк, идентичный первому и всё.

– Сеятель, а где устройство связи? – спрашиваю я.

– В капсуле зонда.

Вынимаю жидкую еду и ещё раз осматриваю всю полость. Ничего. Тут меня начинают терзать смутные сомнения, и я медленно глажу рукой полукруглое дно.

Собрав щепотку мусора, бережно складываю его в ладонь и пристально разглядываю под лучами солнца.

– Какого он говоришь размера?

– Максимально компактного.

– Я так и думал… – пробормотал я и глубоко вздохнул. Слишком глубоко. Я подавился воздухом и закашлялся, отчего мусор разлетелся из ладони, а сильный местный ветер развеял его по округе.

– Да бъ! И где его теперь искать⁈

– В капсуле зонда, – бесстрастно ответил мне гул сеятеля.

Пришлось лезть внутрь, но не без чувства облегчения, да. Едва не тыкаясь носом в каждый квадратный сантиметр, я наконец нашёл эту высокотехнологичную, компактную и идеально прозрачную хреновину, размером со спичечный коробок и весом с кирпич. Она была неплохо прикреплена по центру торца и самостоятельно упасть вниз, где бы я её легко нашарил, не могла.

И вот тут встал очень серьёзный вопрос:

– А где в нём… всё? – озадаченно спросил я, медленно поворачивая тяжёлое устройство и рассматривая его на просвет.

Не видно ровным счётом ничего – ни контактов, ни проводов, ни элементов управления. Это просто идеально прозрачный, невероятно твёрдый и тяжеленный кусок стекла, что при таком размере крайне странно.

– Внутри, – «проясняет» ситуацию гул сеятеля.

– Озвучь полный список возможностей этого устройства, – приказываю я, с потаённой надеждой, что в нём предусмотрен доступ к человеческому интернету.

– Обмен мыслеобразами с автором.

Я жду продолжения, но гул давно стих.

– Это всё? – немного разочаровался я.

– Да.

– И как этим пользоваться? – я постучал ногтем по «стёклышку», но никаких интерфейсов не появилось.

– Находиться в непосредственной близости от передатчика, – прояснил сеятель этот немаловажный момент.

– Хорошо, – кивнул я и оглянулся на океан, – отправь зонд на максимально далё… высокуюорбиту, он будет резервным источником связи.

Я немного переживал, что вид взлетающего НЛО всполошит тут людей всех и угадал, но немного ошибся с причиной переполоха.