Текст книги "Альфа-самец. Мочи их, Президент!"

Автор книги: Роман Антоновский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Несмотря на ветер и дождь, Виктор решил немного прогуляться. Легкое опьянение добавило легкости его походке, ноги сами по себе, безо всякого сопротивления наматывали на себя асфальт.

– Стоояять! – Виктор вздрогнул от неожиданности и, обернувшись, увидел тучного милиционера.

– А в чем, собственно, дело?

– Тебя е…т? Сказали остановиться – выполняй! Документы показывай.

Тусклый свет фонаря на мгновение выхватил красное жирное лицо служителя закона.

– Пожалуйста! – Виктор не раздумывая протянул ему свой паспорт.

– Смотри-ка, прям как нашего президента зовут, только рожа другая, – хмыкнул мент.

Виктора прошибла холодная испарина. Ядрена вошь! Там же фотография его, настоящая! Хорошо, что темно и фото мент не разглядел.

– Да он уже не президент, премьер, – нарочито безучастно сказал Виктор.

– Да какой там премьер! Все знают, что настоящая власть у него. Так что не звизди! Постой, а чем от тебя несет? Ты пьяный, что ли? – Жирная морда приблизилась к лицу Семенова и тщательно принюхалась.

– Даже если и так. Какое право вы имеете меня останавливать? Я немного навеселе, иду домой. Ловите лучше преступников.

– Ты чего несешь, козлина? Ты и есть преступник, я тебе с ходу могу дел восемь пришить! Давай в отделение скатаем, проверим, какой ты тут гарант Конституции… – Мент, как заправская шпана, сплюнул себе под ноги.

– А может, ты для начала назовешь свое имя, фамилию, звание и скажешь, на каком основании меня задерживают?

– А ты умный, да? Умный? Хорошо сейчас я тебе все скажу. – Внезапно мент ударил Виктора дубинкой под дых. – Это мое имя, это мое звание, а это основание для задержания! Хватит? – Он нанес подряд несколько жестких ударов, от которых Виктор упал в грязь на колени. Перед его лицом аппетитной целью маячил пах мусора.

– Да, пожалуй, хватит, – выдохнул Виктор и сильно ударил мента по яйцам.

– Ой, б…! – Толстяк шумно выпустил воздух и присел на корточки.

Виктор резко распрямился и с оттягом ударил служителя порядка коленом в лицо. Тот с визгом опрокинулся на спину прямо в лужу. Вошедший в раж Семенов ударил его еще раз. Мент хрюкнул и отключился.

С другого конца улицы послышался вой мигалки. Виктор быстро отряхнулся и, оглянувшись, спокойно свернул в один из переулков. Через пару кварталов быстрой ходьбы он остановился и отдышался.

В самом конце переулка шло неслабое движение. Со стороны оживленного проспекта к одному из домов стекался непрерывный поток машин. Над старинным особняком переливалась всеми цветами радуги неоновая вывеска. «Наверное, очередной клуб-шалман», – догадался Виктор. Он взглянул на часы – два часа ночи. Спать еще совсем не хотелось, алкогольная апатия еще не сменила алкогольную бодрость.

Виктор критически оглядел себя в полутемной витрине. Поправил сбившийся в драке с милиционером парик и еще более тщательно отряхнул пальто и брюки. Что ж, теперь он снова приобрел внешний вид преуспевающего менеджера. Можно и в клуб! Семенов сунул руки в карманы и, насвистывая, стал спускаться вниз по улице.

Возле входа толпилась разношерстная толпа ночных гуляк. Виктор поморщился. Раскрашенные окраинные малолетки мешались с дородными мужиками в дорогих пальто; причесанные загорелые полупидорки, пожимая руку чернявому пареньку, заходили внутрь с черного входа.

Профессиональным чутьем разведчика Семенов сразу определил, что чернявый слащавик в фиолетовом пуховике и оранжевых угах решает, кому сегодня можно войти в клуб, а кому – нет. Виктор покорно занял свое место в очереди.

– Эээ, дай пройти, да?! – услышал он за спиной характерный горский говорок, и украшенная золотыми кольцами рука легла ему на плечо.

Виктор брезгливо обернулся. Сзади него стоял совсем молодой заросший щетиной парень характерной северокавказской внешности. Семенов узнал в нем сына Салмана Акаева, его наместника в Чечне.

Виктор давно вынашивал план воевать на Кавказе руками горцев, а не подставлять под пули русских ребят. В итоге ему удалось договориться с одним влиятельным кланом, которому он и отдал на откуп Чечню. Клан возглавлял после смерти отца, кортеж которого расстреляли из установки «Град» представители соперничающего тейпа, молодой, но активный Салман Акаев. В считаные месяцы с помощью собственной гвардии и федеральных войск он взял под контроль всю Чечню. Однако для России и Семенова попытка приручить одних горцев, чтобы приструнить других, обернулась новой головной болью. Амбиции Акаева и его окружения простирались далеко за пределы Ичкерии. Честолюбивый Салман активно начал высказываться по всем российским проблемам и вынашивал планы стать наместником всего Кавказа. Виктору стоило немало труда удерживать ретивого горца от необдуманных поступков. Да и недавно убитый террорист и предатель Агамиров приходился Акаеву дальним родственником.

18-летний Амир пошел в отца крутым нравом, но, в отличие от него, ничем, кроме развлечений, не интересовался. Акаева-младшего уже неоднократно задерживала московская милиция (он учился в столице на юриста) то за драки, то за хранение наркотиков, но неизменно отпускала после заступничества влиятельного родственника.

Виктор стряхнул руку Амира и внимательно посмотрел в его волчьи глаза.

– Тебе, что, места мало?

Амир заиграл желваками, но отвел взгляд и промолчал. Принцип укрощения молодых волков человеческого происхождения мало отличался от принципов дрессировки реальных диких животных. И тех, и других можно осадить взглядом. Главное – знать, как.

Виктор отвернулся от укрощенного горца. Чернявый уверенно сортировал публику, по большей части разворачивая тусовщиков, нежели пуская их внутрь.

Две ярко раскрашенные девицы, диковато смотревшиеся в шубах и босоножках, расцеловали чернявого и беспрепятственно устремились в обитель порока. За ними подошла очередь Виктора.

Чернявый придирчиво осмотрел Семенова.

– Списки, клубные карты, столик?

– Нет, просто зайти хочу.

– Вам отказано. – Чернявый отвернулся от Виктора, как будто его и не было.

– На каком основании? – Виктор опешил от такой наглости. Он не ожидал, что его, весьма приличного и представительного мужчину, не пустит в клуб какой-то сопляк.

– А ты кто такой, чтобы я тебе объяснял? – вспылил чернявый. – Давай, вали отсюда, не задерживай людей, нищеброд.

Мимо Виктора нетерпеливо протиснулся Амир Акаев и заключил чернявого в свои объятья. Потом он повернулся к Семенову, презрительно сплюнул ему под ноги и вразвалочку направился в клуб.

– Где написано, что ты имеешь право не пустить внутрь гражданина России? – бросил Виктор чернявому.

– Здесь закон – мое слово, понял?! Иди, проспись, дядя, – неожиданно тонко захихикал чернявый.

Виктор боковым зрением оценил обстановку. Охранники отошли от чернявого на достаточное расстояние – они помогали вытащить из клуба вусмерть пьяного парня в расстегнутой до пупка рубашке. В нем Семенов узнал сына одного из губернаторов. Что у них тут, слет будущих хозяев России, что ли?

«Хорошо, что мои дочки увлечены спортом и учебой и в эти клоаки не суются, меня не позорят с матерью».

Семенов резко вдохнул сквозь зубы стылый морозный воздух и без замаха ударил чернявого в подбородок. Метросексуальчик как подкошенный рухнул в лужу, а Виктор выдал выдающийся спурт в сторону скопления таксистов.

Вот и погулял, премьер! Нажрался в баре с либеральной проституткой, избил мента при исполнении и был послан в клубе, где тусуются дети его подчиненных. Веселая ночка!

– В Кремль! – хотел было бросить он, таксисту, но вовремя осекся; хлопнул себя по карману и обнаружил, что в пылу своих ночных сражений потерял бумажник. «Ядрена вошь!» – выругался про себя Семенов.

– Извините, я, пожалуй, прогуляюсь, – сказал он таксисту и вышел из машины.

Где-то в глубинах ночных чернил уже рождался сине-розовый рассвет. Виктор посмотрел на часы. Наступало утро. Он очень давно не гулял так вот, на полную катушку – до утра, с драками и выпивкой. Последний раз, наверное, в студенческие годы, да в Германии, когда был молодым офицером.

Семенов поежился от порыва пронизывающего ветра со стороны набережной и запахнул пальто.

– Ну, что ж, гулять, так гулять!

Сунул руки в карманы и, насвистывая «Прощание славянки», пошел пешком. Как давно он вот так просто не гулял по улицам! В последние годы окружающий мир он видел лишь через решетку элитных особняков, сквозь кристальные стекла ультрасовременных небоскребов, иллюминатор самолета или в окно бронированного членовоза. Иногда Семенов ощущал себя узником золотой клетки, которому так сложно вырваться из неволи… Став высокопоставленным чиновником, он попал в мир жестких законов и ограничений. Власть дала ему силу, но отобрала свободу.

Голова немного гудела от выпитого, но спать еще не хотелось. Виктор шел куда глаза глядят. А глядели они на нежно-розовый горизонт. Даже клубы московского смога были не в силах заслонить робкое молодое солнце.

Вдоль набережной, по которой упруго шел Семенов, выстроилась пробка. Из расположенных поблизости клубов машины разной степени ценности развозили бренные уставшие тела тусовщиков. Две размалеванные, как индейцы-гуроны, девицы, зябко одергивая короткие юбки, садились в раздолбанное шахид-такси. Им вслед улюлюкали нетрезвые подростки на мощном «Кайенне» с подмосковными номерами.

И для этих уродов мы спасаем будущее России? Неужели они когда-нибудь придут к власти? Это будет клоунада почище Вильченко…

Семенову обрыдло зрелище генетического мусора, и он свернул в тихий переулок. За это он и любил центр Москвы, где тихие уютные дворики соседствовали с шумными проспектами. И духоту многолюдного мегаполиса от сонного уюта дремотной старины отделяли всего несколько десятков метров.

Семенов замедлил шаг и свернул в смутно знакомый с юности проулок, повинуясь памяти своих ног. Там, где раньше был сквозной проход в соседний переулок, он увидел приваренные железные ворота, за которыми на территории прежней футбольной площадки, где он, бывало, пинал мяч вместе с другими молодыми офицерами, щерились фарами дорогие джипы и хищные спорткары. Виктор досадливо плюнул себе под ноги, спохватившись, растер плевок ботинком и развернулся.

В горле мучительно пересохло, ясная голова говорила о том, что опьянение миновало, а вот полость рта сигнализировала о начале сушняка. Виктор порылся в карманах. Сдачи из бара, которую он по счастливой случайности не переложил в бумажник, должно было хватить на напиток и поездку в метро.

Семенов зашел в ближайший круглосуточный магазин под названием «Бублик», где первые две неоновые буквы уже не работали. Сладкая парочка подростков, немного пошатываясь, покупала пять банок алкоэнергетика «Ягуар» у заспанной киргизской продавщицы с испуганным выражением на ее круглом лице.

Пока подростки шарили по карманам в поисках мелочи, Семенов взял бутылку нежирного тана и внимательно посмотрел на подростков. Лохматому парню в худи и широченных штанах и его спутнице с дредами в розовых лосинах было не больше пятнадцати.

– А почему вы продаете спиртное несовершеннолетним? К тому же, – Семенов посмотрел на часы, – к тому же по закону вы и взрослым должны продавать спиртное не раньше 11 утра, а сейчас только 8.

– Эээ, я нычего не знау, начайник сказала, – затараторила на ломаном русском киргизка.

– Мужик, тебе, чо, делать нечего? – агрессивно качнулся в его сторону парень.

– Леша, не надо, пойдем отсюда… – девушка испуганно потянула его за рукав худи.

Наткнувшись на решительный взгляд Семенова, вставшего между подростками и прилавком, на который продавщица выстроила батарею алкоэнергетиков, парень сник, убрал деньги в карман и, бормоча под нос матерные выражения, поплелся к выходу, таща девушку за руку, как собачонку на привязи.

– Ты чего хулиганишь?

Из подсобки вылез крепкий чернявый мужик. Замызганная спецовка резко контрастировала с массивным золотым полумесяцем, который на не менее массивной золотой цепочке свисал на волосатую грудь мужика.

– А ты кто такой? – невозмутимо спросил его Семенов.

– Тебе какой дело? Законопослушный гражданин, – буркнул мужик.

– Ну, вот сейчас я позвоню в милицию, и мы узнаем, с какой стати законопослушные граждане продают детям спиртное.

– Эээ, зачем обижаешь! Мы просто работаем, кормим семью… – Мужик сменил грубый тон на заученные заискивающие интонации.

Семенов развернулся и вышел из магазина. На улице он достал мобильный и позвонил в милицию.

– Добрый день! Есть данные, что в магазине «Бублик» в Зеленом переулке работают нелегальные мигранты и нарушаются санитарные требования. Кто звонит? Супергерой Черный Плащ.

Семенов убрал телефон в карман своего пальто. К прослушке премьерского телефона никто не мог лолучить доступ, а номер его нигде не определялся.

Вскоре Виктор почувствовал, что его стало неумолимо клонить в сон. Так, тут где-то должно быть метро. Он запахнул пальто и быстрым шагом пошел вперед.

Субботним утром центр Москвы был малолюден, лишь щебетали азиаты в оранжевых жилетках, неумело сгребая мусор. Мимо Семенова несколько раз пронеслись веселые стайки клубной молодежи, чьи молодые лица несли припухлость ночных пороков.

А вот и метро! Семенов дождался зеленого и стал переходить улицу. Краем глаза он заметил угрозу и вовремя отскочил назад: мимо него на полной скорости пронеслась «Ауди» с мигалками. Метрах в 50 она притормозила, и с заднего сидения высунулась пьяная опухшая морда известного сотрудника столичной мэрии.

– Жить надоело, гандон? – после чего машина взвизгнула и скрылась за поворотом.

Во что мэр превратил столицу? Снимать, пора его снимать. А был ведь вроде нормальный мужик, когда начинал… А теперь такая же коррумпированная гнида, как и остальные чиновники, доставшиеся Семенову в наследство от Вильченко.

Семенов осторожно спустился в метро. В отличие от улицы, там уже кипела жизнь. У кассы выстроилась хмурая очередь. После покупки тана Виктор едва наскреб денег на покупку проездного билета.

Он спустился по эскалатору в вестибюль метро, сел в подоспевший поезд и, отхлебнув тана, обвел глазами вагон. Затюканные жизнью толстые бабы с безразмерными сумками, мужики с потухшими глазами, от которых разит перегаром… Какой контраст с тем, что он увидел около клуба и в модном баре! Две разные степени деградации России. Если страну считать рыбой, она гниет со всех сторон.

На одной из станций в вагон зашла удивительно красивая румяная девушка с пухлым сынишкой. Их внешний вид, словно лучик света, прорезал беспросветную муть утреннего метро. Малыш посмотрел на Семенова и улыбнулся; в его огромных синих глазах Виктор увидел то, ради чего он и вел свою борьбу. Ради светлого будущего таких вот русских детей.

Выходя на своей станции, Семенов не удержался и потрепал малыша по головке.

В переулках он не без труда нашел свою машину и отправился домой. Сегодня у премьера будет выходной.

Глава 7

Клуб делал все, чтобы омрачить это торжество. Одной из задач Марковского стала дискредитация новой власти – ведь Волков воспринимался многими как бледная тень Семенова, и Марковский собирался укрепить общественное мнение в этом заблуждении. Таким образом он рассчитывал не только подорвать авторитет властного тандема, но и вбить клин между двумя соратниками. Если новый президент почувствует себя в своем кресле неустойчиво, он начнет искать поддержки не только у премьера и своего друга Семенова. Вот тогда и можно будет легко разбить тандем «президент – премьер». Ничто так не развращает, как власть, и этой слабостью человеческой натуры надо уметь воспользоваться…

…Старенький, но крепкий поезд советского производства монотонно стучал по рельсам, вагоны были до отказа забиты жителями российской глубинки, которые по разным своим суетливым делам приезжали в столицу, а теперь возвращались домой. Повсюду шуршала фольга, обнажая копченое нутро курочки, аппетитно хрумкали скорлупки яиц и кожица спелых томатов, кое-где на столиках появились бутылки недорогой водки. Внезапно поезд сильно тряхнуло, раздался звон стекла, с верхних полок попадали пассажиры, а буквально через мгновение весь состав подбросило вверх, и многие вагоны тут же загорелись. Поезд рухнул и бессильно обмяк, из окон и дверей вываливались изувеченные тела, вокруг было полно оторванных и обугленных конечностей. Маленькая девочка с безумным взглядом пыталась вырвать куклу из рук мертвой матери…

На холме над железной дорогой возвышалось обычное провинциальное кафе с незатейливой вывеской «Мимоза». На импровизированной летней террасе сидели двое – дорого одетая холеная барышня и заросший черной щетиной угрюмый мужчина. Женщина убрала в сумочку складную подзорную трубу и одним глотком опрокинула в пухлый рот остатки остывшего кофе.

– Отличная работа, Богдан, все как по нотам.

– Рад стараться, Мих… то есть Софья Леонидовна. Что дальше? – пробурчал мужчина с характерным южнорусским акцентом.

– Я с тобой свяжусь, без работы не останешься. Вот, пока есть время, развлекись. – Рука в перчатке подвинула к Сабо пухлую пачку денег.

– Спасибо, Софья Леонидовна. – Мощная ладонь боевика накрыла пачку и спрятала в недрах старой кожаной куртки.

– На связи. – Марковский вышел из кафе, ловко извлек на ходу из клатча Lois Vuitton золотой Vertu и набрал Черных. – Леша, привет. Поезд пришел по назначению, начинай готовить антиправительственный митинг на завтра. Основные лозунги: «Народ – заложник преступной власти», «Семенов, останови поезд, мы сойдем!», «Волков – беспомощная кукла Семенова». Сценарий – как обычно: побольше шума, тащи всю иностранную и независимую прессу, пусть престарелые телки из демшизы замутят драку с ОМОНом. Все, до связи.

Марковский убрал телефон и сел на заднее сиденье мощного джипа.

На следующий день, когда Семенов сидел у себя в кабинете и пил минералку, в дверь осторожно постучали, и вошел референт Вадим, держа под мышкой папку с бумагами.

– Здорово! Как сам? – попытался бодриться Семенов.

– Доброе утро! Хорошо, спасибо, Виктор Викторович.

– Ну, чего у тебя там, давай вываливай, будем работать!

– Министр финансов просит вашего одобрения на вложения денег нашего Стабфонда в ценные бумаги американских финансовых корпораций. В отчете все прописано.

Виктор поморщился: он всегда планировал вкладывать сверхдоходы от нефти в модернизацию и развитие собственной промышленности. Меньше всего ему хотелось, чтобы русские деньги крутили американские банкиры и дельцы. Ресурсы не вечны, цены на них изменчивы; стране нужна сильная перерабатывающая и высокотехнологичная, а не добывающая экономика.

Но одним из условий перемирия с Клубом были уступки в финансовой и экономической политике, и министр финансов был одним из их ставленников. Но сейчас, когда Клуб начал активную кампанию против него, Виктор тоже решил более не соблюдать условия пакта. Однако действовать следовало максимально осторожно, оттягивая подписание пролоббированных извне документов.

– Ладно, давай сюда, посмотрю. – Семенов брезгливо кинул бумаги в ящик стола. – Дальше.

– В Думе будут слушания нового закона об экстремизме, пойдете? – Вадим протянул ему подборку тематических материалов.

– Да, надо сходить.

– Выступать будете, тезисы для речи нужны?

– Нет, просто послушаю, если что, сориентируюсь по обстановке. Еще есть бумаги?

– Ну, и на подпись вам тут разные документы, посмотрите, а я попозже зайду. Кстати, слышали интересную новость – сейчас в топе на Яндексе висит?

– Нет, я еще в Интернет не вылезал. Чего там?

– Вчера в центре Москвы ваш полный тезка и однофамилец, вплоть до отчества, мента избил. Тот паспорт у него успел посмотреть – даже, говорит, год рождения ваш, только лицо другое и рыжий.

– Действительно, странные дела, – равнодушно пожал плечами Семенов. – Слушай, Вадим, ты вот молодой парень, ходишь же в клубы?

– Ну, у меня много работы…

– Не увиливай, я знаю, что ходишь иногда. Скажи, знаешь такой клуб «Драфт»? – хитро прищурился на помощника Виктор.

– Да, конечно, знаю, это один из лучших клубов Москвы – элитное, дорогое заведение. Моей зарплаты там не хватит даже столик на ночь снять, если только коктейль купить… – вздохнул Вадим.

– Так, хитрая морда, не прибедняйся, ты для своих лет уже немалого добился. Короче, набери столичное ГУВД, скажи, от меня; пусть там проверку устроят на наркоту, пожарную безопасность, короче, тряханут их по полной. Да и вообще пусть пройдутся по всем клубам Москвы и Питера. Если какие недочеты есть – сразу закрывать.

– Хмм, хорошо, Виктор Викторович. – Вадим старательно сделал пометку в органайзере.

– И еще. Если опять задержат за что-то сына Салмана, пусть ему впаяют 15 суток ареста, причем посадят со всеми в камеру. Если папаша будет бузить и качать права, на меня переводите; я ему расскажу, как сына воспитывать надо. И на завтра назначь мне совещание с руководством МВД, надо в целом ситуацию в клубах с наркотой взять под контроль. А то они, по-моему, уже вообще мышей не ловят. Все понял?

– Да, все! Что-нибудь еще, Виктор Викторович? – Вадим вытянулся по струнке.

После ухода Вадима Семенов потянулся, открыл страничку Яндекса и сразу же наткнулся на отчеты спецслужб по двум ЧП на железной дороге, о которых ему вкратце доложили еще утром. Под Москвой был подорван поезд Москва – Таганрог, а в Питере спустили с рельсов дорогой экспресс, на котором с экономического саммита в Санкт-Петербурге возвращались многие члены кабинета Волкова. Оппозиция уже билась в истерике, обвиняя правительство в импотенции.

Неожиданно в кабинет без стука ворвался помощник главы ФСБ Мезенцев и положил на стол теперь уже премьера пачку фотографий.

– Вот, Олег Дмитриевич просил срочно вам передать, посмотрите. Незадолго до взрыва в Подмосковье рядом был замечен Богдан Сабо, он давно находится в разработке наших спецслужб. В прошлом активный член УНА-УНСО, воевал в Чечне на стороне боевиков, потом был одним из главных заводил оранжевой революции на Украине. Президент Бровчук даже предлагал ему пост главы хохляцкого МВД, но наш друг от него отказался. Такой своеобразный Че Гевара – не может сидеть в офисе, ему подавай революции и восстания. Наши спецслужбы потеряли его из виду несколько лет назад и совсем недавно нашли под самым носом у нас, в России. На прошлой неделе его видели недалеко от места трагедии, с ним было еще человека три и какая-то неустановленная женщина. Им удалось уйти от слежки, где они сейчас, неизвестно.

– Спасибо, майор, можете идти, я позвоню, если что.

Семенов задумчиво вертел в руках фотографии Богдана и его подручных. На снимках спиной к камере стояла высокая блондинка в дорогом пальто. Интересно, кто это мог быть? Раньше дамочка нигде не отсвечивалась. Виктор постоянно следил за любой оперативной информацией о Клубе и знал, когда появлялся новый игрок, хотя это было очень непросто. Блондинку в дорогом пальто он видел впервые.

…Богдан Сабо вышел из такси и свернул в неприметный двор в самом центре Москвы. После серьезных акций он любил расслабиться. Сколько уже он угробил этих проклятых москалей? После крушения поезда счет пошел на сотни. Потомственный борец за свободу незалэжной, внук одного из соратников Степана Бандеры, Богдан не так давно разочаровался в украинском народе, значительная часть которого, исключая самые западные области, грезила о воссоединении с москалями. В итоге Сабо покинул ряды активных украинских националистов и стал агентом Клуба, что дало ему неограниченные возможности для уничтожения ненавистных кацапов у них дома. Помимо этого он активно разрабатывал идею отчуждения от Украины западных областей и создания там марионеточного государства Галиция.

Сабо уверенно подошел к двери с кодовым замком и приложил в соответствующее отверстие свой большой палец. Устройство отсканировало отпечаток, раздался щелчок, и, когда дверь приоткрылась, Богдан рывком распахнул ее настежь, нарочито задел плечом охранника и прошел по длинному узкому коридору в конец. Пальцы автоматически отстучали номер на кодовой двери, и он оказался в просторном зале, по периметру которого стояли закрытые железные кабины, небрежно кинул затянутой в латекс девушке скомканные банкноты и зачерпнул горсть жетонов. Затем нетерпеливо залез в освободившуюся кабинку и плотно прикрыл за собой дверь. Бросил жетон в прорезь, металлическая задвижка со скрипом поднялась наверх, открыв перед ним стеклянное окно, за которым сидела красивая блондинка в костюме телевизионного диктора.

– Давай, детка, покажи, на что ты способна, папа ждет! – хрипло крикнул Сабо в микрофон и расстегнул штаны.

Девушка начала медленно раздеваться, а Богдан периодически поторапливал ее командами в микрофон. Но в самый кульминационный момент задвижка вновь скрыла от него девушку.

– Вот же фак! – Сабо начал судорожно искать в куртке второй жетон и, найдя, бросил его в ненасытную железную щель. Когда задвижка поднялась, Богдан увидел такое, от чего на голове зашевелились волосы – напротив него за стеклом сидел человек в маске, одетый в джинсы и натовку.

– Новости в прямом эфире, Богдаша. Вести с полей, – невозмутимо проговорил незнакомец и в следующую секунду пробил рукой стеклянную преграду. Пластиковые осколки усыпали пол, и странный визитер с нечеловеческой скоростью прыгнул навстречу Сабо. Тот попытался бежать к двери, но расстегнутые штаны упали к ногам, и, запутавшись в них, он рухнул навзничь. Человек в маске одним прыжком настиг Богдана, мощным ударом ноги в лицо пресек все попытки к сопротивлению и сел на стул рядом с поверженным врагом.

– Говори, кто заказал поезд и что за телка была с тобой на полустанке, если не хочешь, чтобы род Сабо прервался прямо сейчас?

– Не скажу, гныда кацапская! – поднял налитые кровью глаза Сабо.

– Даже мне? – Человек стянул с головы пасамонтану, и бесстрастные нордические глаза премьера пригвоздили Богдана к полу. Тот на миг онемел от ужаса и застонал: холодный волчий взгляд Семенова парализовал его волю. Сабо он оставлять в живых не собирался, а камеру в каморке порноклуба заранее отключил. Пусть знает, собака, от чьей руки скоро подохнет!

– Клуб, это все Клуб!

– Я и без тебя знаю, что во всех несчастьях мира виноват Клуб. Баба кто?

– Мар… Марковский, – выдохнул Сабо.

– Как Марковский? – удивился было Семенов, но вдруг увидел направленное на него дуло пистолета.

Иногда боевые рефлексы Виктора действовали быстрее, чем его голова. Он сильным ударом вышиб пистолет из рук Богдана и мгновенно свернул ему шею.

Сабо обмяк и повалился на пол.

– Вот тебе, батенька, и гоголь-моголь, – задумчиво сказал Виктор и снова натянул на голову шапочку-пасамонтану.

Снаружи его уже ждала охрана тайной секс-студии, но Семенов безошибочно знал, как их обезвредить буквально за пару секунд.

Днем он был гарантом российской Конституции, а ночью над ним были невластны никакие законы, кроме суровых законов войны…

Марковский сидел в уютном бархатном кресле и гладил той-терьера, которого ему подарили знакомые. Он в десятый раз просматривал запись с тайной камеры в секс-клубе (ее установили люди Марковского, следившие за Сабо) и до сих пор не мог поверить своим глазам. Неужели это и правда Семенов?! Неужели премьер-министр России лично уничтожает своих врагов? Марковский специально сдал туповатого хохла Сабо, чтобы понять, кто убивает его соратников. Результат превзошел все ожидания. Кроме того, Семенов, расправляясь с охраной клуба, демонстрировал какие-то сверхъестественные способности. Скорость его передвижений была намного выше той, на которую был способен обычный, даже самый тренированный человек.

Марковский задумался. С одной стороны, премьер оказался каким-то универсальным солдатом из голливудского боевика, с другой же – действует совершенно один, без охраны и роты спецназа, а значит, уязвим, пуля все равно быстрее. Мозги Марковского работали на пределе. Нет сомнений, что премьер все делает в одиночку: если бы у него была команда, об этом точно узнал бы крот Марковского, который с недавнего времени передавал ему практически все замыслы Виктора. Фотографии Сабо с места крушения поездов напрямую премьеру доставили из ФСБ, значит, он сам вычислил не слишком осторожного хохла и ликвидировал его. Так, так, так. Каким бы он ни был, его преимущество, в основном, – неожиданное появление. А если его будет уже ждать вооруженная до зубов рота спецназа?

В голове Марковского начал вызревать план, как выманить и уничтожить, наконец, Семенова. Он явственно представил, как захватит его в плен и будет медленно раскладывать на атомы. А лучше сразу шмальнет по нему из гранатомета. А еще лучше – расчленит еще живого. Ведь это он, гнида, пролез тогда в офис «МаркОйла» и выкрал всю тайную документацию! Теперь он за все заплатит, за все… Пальцы Марковского хищно сжались, и он услышал писк и странный хруст. В его руках со свернутой шейкой поник той-терьер.

Вернувшись вечером в офис, Семенов, как обычно, сосредоточенно просматривал закладки с электронными СМИ и параллельно читал популярные блоги самой разной политической ориентации.

Критиков премьера и Михаила Волкова становилось все больше. Теперь даже доселе лояльные к власти рупоры общественного мнения осторожно выражали сомнения в способности правительства справиться с последствиями экономического кризиса.

Еще одной темой для обсуждения стали участившиеся теракты и убийства. Некоторые горячие головы предрекали скорую «чеченизацию» России, прогнозируя, что еще немного, и всю страну ждут разборки между властью и оппозицией в стиле северокавказских вендетт. На глазах Семенова шло ко дну главное достижение восьми лет его правления – безопасность жизни и стабильность его подданных.

Почти каждый день в России падали самолеты, сходили с рельсов поезда, происходили аварии. Виктор чувствовал, что все трагедии последнего времени происходили неспроста. Он пытался найти малейшие завязки, зацепки, которые помогли бы ему распутать этот клубок. И… не мог. Максимум, что удавалось, – схватить мелкую сошку, исполнителей, которые ничего не знали и не могли сказать, задания и деньги они получали через третьи руки.

Виктор схватился руками за голову. Он кожей чувствовал, как падает его с таким трудом завоеванный авторитет, Безусловно, Волков – его друг, и пока он не сворачивает с намеченного ими вместе пути. Но паучьи руки Клуба уже ползут к его горлу; возможно, совсем скоро они сомкнут на его кадыке свои сухие пальцы и вырвут его к чертям.

У Виктора развилась паранойя: люди Клуба мерещились ему на каждом шагу (интуитивно он чувствовал, что где-то рядом работает крот, но кто конкретно, никак не мог вычислить).

Вокруг все думали, что Семенов единолично управляет страной, и лишь немногие были в курсе его пакта с могущественным Клубом, который вершил судьбы всего мира и, в частности, России.