Текст книги "Сорвавшийся с цепи (СИ)"

Автор книги: Роман Глушков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 9

– Здорово, бродяга! Ты прямо минута в минуту, – подал голос водитель. Он стоял и курил возле «донгфенга», поджидающего Старика у складов «Турбо Ойл». – Это хорошо. Не люблю тех, кто опаздывает.

– Мне велели прийти ровно в час ночи, вот я и пришел, – отозвался Старик. – А где мой напарник?

– Прямо перед тобой. Вдвоем будем пупки надрывать. Кроме нас больше никого нет.

– Добро, пусть так. – Старик пригляделся к водителю и узнал в нем одного из «быков», что сопровождали Чулыма в том проулке. Странно, что Старика не представили будущему напарнику еще там. Ну да бог с ним. Возможно, колькины планы успели измениться, и этот громила тогда еще не знал, чем ему предстоит заниматься ночью.

– Тебя как звать-то? – спросил он, пуская из ноздрей сигаретный дым.

– Генка, – соврал Старик. Все равно это был первый и последний раз, когда он работал на Чулыма. Заводить среди его «быков» знакомых он не собирался.

– А я – Кирюха, – представился в ответ водила. – Но пацаны меня Дубаем кличут.

– В честь города, что ли? – спросил мнимый Генка, стремясь выглядеть дружелюбным.

– Ага, – подтвердил Кирюха. – У меня троюродный брат Серега в Дубае обосновался. Вот я пацанам все уши и прожужжал, что тоже когда-нибудь туда уеду. Бабок только подниму, чтобы там перекантоваться, пока связями не обзаведусь и дело свое не раскручу.

– Так в Дубае же круглый год адское пекло. И цены, небось, дикие, – заметил Старик, читавший про Арабские Эмираты в старом туристическом журнале.

– Ничего, брат обвык, и я обвыкну. Чем я хуже него? – Кирюха плюнул на окурок и щелчком отбросил тот в сторону.

– Тебе виднее, – ответил Старик. – В любом случае тепло и солнце – это не здешние сырость и холодрыга.

– А я о чем толкую!

Прежде чем водиле пришла эсэмэска с приказом ехать к месту погрузки, прошло минут сорок. Нашедший уши, которые он еще не прожужжал своим Дубаем, Кирюха без умолку болтал о городе своей мечты. Старик чуял, что многое из того, о чем трепал чулымец – вранье или пересказанные с чужих слов байки. Но говорить об этом Кирюхе не стал. Чем больше тот молол языком, тем меньше интересовался своим напарником. И «Генку» это вполне устраивало.

Старик считал, что они поедут за город – возможно, на одну из буровых или ТЭЦ, – но Дубай вырулил на шоссе и повел машину обратно в Погорельск. Впрочем, не доезжая до города, Кирюха вновь свернул на окольную дорогу и покатил по задворкам. Зачем, Старик не интересовался. Нужные Чулыму мешки могли храниться где угодно, хоть в чистом поле.

Однако едва напарники отъехали от шоссе, как до них донеслась стрельба. И не откуда-то с окраины, а прямо из центра Погорельска. Разве что выстрелы звучали приглушенно. Так, словно перестрелка шла не на улице, а в доме. Зато из какого только оружия там не палили! Автоматные очереди, бабаханье дробовиков, хлопки пистолетов – настоящая война, что обещала взбудоражить весь город. Кроме, пожалуй, упившихся вдрызг горожан, которых было и пушкой не разбудить.

– Ого! – воскликнул Кирюха, остановив «донгфенг», но не заглушив двигатель. – Вот это шмаляют! На петькиных похоронах и то такой стрельбы не было.

– Что там происходит? – полюбопытствовал Старик. – Еще один поминальный салют, что ли?

– Можно и так сказать, – ответил Дубай. – Только поминают уже не Петьку.

– А кого?

– Потерпи, скоро узнаешь. – Кирюха подмигнул Старику, и тот понял: напарник в курсе, кто и с кем ведет в Погорельске войну. А также понял, что их работа имеет к ней отношение.

У Старика вновь тревожно засосало под ложечкой.

Пальба длилась минут двадцать. Но когда она стихла, грузовик все еще стоял на месте. Старик догадывался, почему: держа телефон в руке, Дубай ждал новую эсэмэску. И при этом нервничал, барабаня пальцами по рулю и жадно затягиваясь сигаретой. Не иначе, приказ мог и не поступить. Чему Старик обрадовался бы, но Кирюху такой расклад, несомненно, огорчил бы.

– Ну давай же! Давай! Ну же! – цедил он сквозь зубы, посматривая туда, откуда гремели выстрелы. Его нервозность заражала напарника, который и без того был напряжен. Но Старик держал себя в руках, пускай все больше сомневался, что Чулым сказал ему правду о ночном калыме.

Опасения Дубая не подтвердились. Наконец телефон у него руке звякнул и он, прочтя сообщение, сразу повеселел.

– Ну все, Генка – теперь мы короли! – объявил чулымец, включая первую передачу и трогаясь с места. – Дело сделано, Погорельск – наш! И-эх, заживем!

Старик был уверен, что говоря «мы», напарник имеет в виду себя и своих корешей, но точно не его. Впрочем, ему недолго оставалось теряться в догадках, и он терпеливо ждал финала этой поездки.

Покрутившись минут пять по пригороду, «донгфенг» въехал на задний двор бара «Козырной король». Старик узнал это неказистое двухэтажное здание, несмотря на то, что смотрел на него сзади и в темноте. Она была не кромешной – в баре горел свет, а во дворе суетились люди. Также можно было заметить, что почти во всех окнах выбиты стекла. А в оставшихся зияли пулевые отверстия.

Через окна было видно, что в баре царит разгром и все затянуто сизым – не иначе пороховым, – дымом. По всем признакам, перестрелка отгремела именно здесь. Но кто одержал в ней победу? Если пьяные дерюжинцы устроили между собой войну, на чьей стороне были Чулым и Дубай? И почему Кирюха вел себя так, будто заранее знал, что это случится?

– Ну всё, приехали, – оповестил Дубай выглядывающего в автомобильное окно напарника. – А теперь айда работать – время дорого. До рассвета надо управиться.

Старик вылез из машины... и внутри у него все оборвалось.

Вмиг стало понятно, на какую погрузку его рекрутировали. Никакие это были не мешки. Задний двор бара был завален трупами. Сколько их тут было: сорок, пятьдесят, больше? Тела выносили из дверей и выбрасывали из окон. Падая со второго этажа на бревенчатый настил, трупы хрустели ломающимися костями, разбрызгивали кровь и мозги и оставались валяться в неестественных позах. Мертвяков никто не растаскивал. Очевидно, ими предстояло заниматься уже Дубаю и «Генке».

– Пропадите вы пропадом, – пробормотал Старик и огляделся в поисках Чулыма. Но его здесь не было. Как и большей части его бригады. От трупов бар очищали четверо «быков», и говорить, что ты угодил сюда по ошибке, было бессмысленно. Да и опасно – не ровен час пустят пулю в лоб и уложат в одну из этих куч.

Ноги у Старика стали ватными, во рту пересохло и его пробил холодный пот. Проведенные в неволе годы пронеслись у него перед глазами. И вот сейчас он глядел на свой новый срок, плавающий в лужах свежей крови. И на сей раз – срок пожизненный, потому что досидеть его Старику-рецидивисту не позволит возраст.

Он жил на воле унылой жизнью, это верно. Но возвращаться в Острог ему все равно не хотелось. Старик был готов сунуть голову в петлю, лишь бы только снова не увидеть обшарпанные тюремные стены и не услышать лязг ржавых засовов. Нет, нет и нет! Ни за что и никогда!

– Пошли, Генка, – поманил Дубай замешкавшегося напарника. – Чего тупишь? Пора деньги отрабатывать.

– Я... Мне надо отлить, – стараясь обуздать панику, отозвался Старик. – Извини, Дубай – просто очень приспичило. Я отойду ненадолго.

– А раньше ты не мог, мать твою?! – всплеснул руками Кирюха. Но Старик его уже не слушал, поскольку бежал за угол.

Однако, скрывшись с глаз чулымцев, он и не подумал останавливаться. За углом был тупик, но у Старика хватило сил перелезть через двухметровый забор и продолжить бегство по узкой темной улице.

Куда она вела, он понятия не имел, да его это и не интересовало. Все, чего он добивался – удрать как можно дальше от места чудовищной бойни и не испачкаться в чужой крови. Потому что у Старика не было в запасе еще двадцати пяти лет на то, чтобы от нее отмыться...

Глава 10

Мизгирь не любил толстух. А к рыдающим толстухам и вовсе испытывал отвращение. Но сейчас был вынужден обнимать и утешать такую женщину.

Звали ее Лидия Малахаева и это ее муж погиб вчера при налете на бар «Козырной король». Только Лида слышала о его гибели совсем другую историю. Также, как и те стрельбаны с буровых «Горюев-Севера», кто не входил в охотничий клуба Мизгиря.

– Ну почему так вышло, а? – вопрошала у него опухшая от слез Лида, неистово тряся его за плечи. – Почему именно мой Степушка? Ну почему, скажи?!

– Смерть всегда забирает лучших. А он был лучшим из нас. И погиб, спасая наши жизни, – соврал капитан, стоически терпя устроенную ему головомойку. – Кабы не Степан, много наших полегло бы вчера на той дороге. Однако он решил предупредить нас о засаде впереди, хотя и знал, что погибнет.

– Но это нечестно! – не удовлетворилась таким ответом безутешная вдова. – Ему ведь оставалось служить по контракту всего полгода! А потом мы хотели переехать в Фучжоу, где уже подыскали квартирку. Дети наши там у степиной тетки давно живут. И что дальше? За что мне такое наказание, я тебя спрашиваю? За что-о-о?!

Прекратив тормошить Мизгиря, она уткнулась ему в плечо и теперь сама затряслась в рыданиях.

– У нас опасная работа, Лида. – Комвзвод поморщился, но нашел в себе силы погладить толстуху по растрепанным сальным волосам. – Многие на ней гибнут. Но далеко не многие – такой храброй смертью, как Степан. Ты знаешь, умирая, он до последнего вздоха думал о тебе. И попросил меня отдать тебе вот это.

Мизгирь мягко, но настойчиво отстранился от Лиды. И, подняв с земли пакет, который принес с собой, протянул его удивленной женщине.

– Здесь деньги. Понятия не имею, сколько в точности, но немало. – пояснил капитан, глядя в ее заплаканные глаза. На самом деле он, конечно, знал, что в пакете лежит ровно семьдесят тысяч юаней. – Я пару лет держал их у себя по просьбе твоего мужа. Ну и мы с ребятами добавили, кто сколько мог.

– Но... откуда у него это? – растерялась Малахаева, когда взяла пакет и заглянула в него. – И почему Степа хранил деньги у тебя, а не дома?

– Он не говорил. Возможно, откладывал на черный день. Или хотел однажды сделать тебе сюрприз.

Комвзвод врал напропалую. И с легким злорадством подумал, что сумел немного притупить горе Лиды. Отныне она станет гадать, зачем ее покойный муж скрывал от нее столько денег. И ни одна ее догадка не добавит Малахаю в глазах жены святости. Любовницы, азартные игры, заначка на случай развода, о котором Степан подумывал – мало ли на что он планировал истратить эту сумму. Но уж точно не на подарок жене, с которой у комвзвода «Щедрой» давно были натянутые отношения.

Мизгирь стыдил себя за столь низкие мысли, но ничего не мог с собой поделать. Покойный был ему другом, но склочную Малахаиху он на дух не переносил, хотя на людях этого не показывал.

– Спасибо, – поблагодарила она Мизгиря, высморкавшись в платок и утерев слезы. – Я многим тебе обязана. Тебе и остальным ребятам. Передай им, что я никогда не забуду вашу доброту.

– Непременно передам, – кивнул капитан. И добавил: – Как надумаешь уезжать, скажи. Я договорюсь с кем-нибудь из наших бочковозов, и он довезет тебя до границы. А сейчас, извини, мне надо в город – забрать гроб и купить еды для поминок. Не переживай, мы все устроим чин по чину. Иди-ка лучше приляг и отдохни, а то, вижу, ты сегодня совсем не спала.

Отделавшись от Малахаихи – за ней обещали приглядеть Альбина и другие женщины из поселка, – Мизгирь облегченно вздохнул. И направился к дому Кайзера, с которым они должны были ехать в Погорельск. Якобы за гробом и продуктами, но на самом деле за кое-чем еще.

– А если это все-таки подстава? – вновь озвучил свои опасения комвзвод, когда они уселись в машину, и Кайзер запустил двигатель. – Очень похоже, знаешь ли.

– Да не грей ты голову, командир. Все будет зашибись, – обнадежил его зам. – Надумай Чулым нас заколбасить, то устроил бы нам засаду по пути на работу. И уж точно не стал бы перед этим тебе звонить. Зачем? Чтобы ты оповестил всех наших о том, что едешь на встречу с новым королем Погорельска? И если тебя там прикончат, чтобы все были в курсе, кто это сделал?

– Просто я не привык к тому, что бандиты так легко отдают долги, – признался Мизгирь. – Особенно когда дело касается шестизначных сумм.

– Чулым сказал, что не нашел взрывчатку, когда разгребал бардак в «Козырном короле», зато наткнулся вместо нее на тайник с баблом. Поэтому и позвонил. Нашел случайные деньги – решил досрочно погасить долг. Обычная практичность, только и всего.

– Этого я и опасаюсь. Практичному бандиту может легко взбрести на ум устранить потенциальную угрозу. А мы вчера доказали, что можем за четверть часа поменять в городе бандитскую власть.

– Покамест Чулым не оперился, ему нужны наши «пушки». Ссориться с нами ему невыгодно, – рассудил Кайзер.– Посмотрим, какой из него выйдет король, а там и решим, что с ним делать.

– Ладно, хрен с ним, – отмахнулся Мизгирь. – Тут у нас с бухты-барахты другая закавыка нарисовалась. После того, как я доложил в «Горюев-Север» о вчерашнем нападении на наш патруль и о гибели Малахая, полковник мне лично перезвонил. Сначала выразил соболезнование, затем поинтересовался, нужна ли помощь семье погибшего. А в конце намекнул, что, мол, давненько не заседал наш охотничий клуб – аж с начала лета. И что было бы неплохо нам в скором времени собраться и отвести душу. И в память о Малахае, и просто ради удовольствия, поскольку Горюев, видите ли, все лето трудился не покладая рук и теперь хотел бы как следует расслабиться.

– Вот черт, – проронил зам.

– Ага. И я то же самое сказал после нашего разговора, – закивал капитан. – Чуешь, чем отрыгнулась нам наша революция в городе?

– Дерюжинского «зверья» там больше не осталось. А Чулым и его бригада – наши союзники. Очень не хотелось бы швырять кого-то из них в Гламурную яму. Но как объяснить это Горюеву?

– Никак, – отрезал Мизгирь. – Я и так наврал ему в три короба. Про то, как вчера в Погорельске разыгралась бандитская война, как мы из-за нее усилили патрули, как нарвались на убегающих из города дерюжинцев и как в стычке с ними пал смертью храбрых Малахай, а Барсуку прострелили ногу. Прикинь, какой будет скандал, если полковник разнюхает, что это ложь, и чем мы подрабатываем на стороне в тайне от него?

– И что ты в таком случае предлагаешь?

– Изловим после похорон Малахая пару чулымских шестерок. Самых мелких. Все равно у каждого из них руки по локоть в крови, так что принципы клуба не будут нарушены. И Колька нас не заподозрит. Подумает, что этих двоих где-то пришили недобитые дерюжинцы, и махнет рукой.

– Тоже верно. Видел я вчера среди его людей подходящие кандидатуры. Если наткнемся на них сегодня – дам знать...

«Фотон» стрельбанов подъехал к «Козырному королю» с заднего двора. Так, как попросил пригласивший их Чулым. В самом баре уже шел ремонт, поэтому Колька устроил себе временный офис в гараже, выгнав оттуда трофейные джипы Мирона и Петьки. Кто-то успел замыть во дворе пятна крови, но сделал это не слишком тщательно. И местами она еще была видна на утоптанной земле и дощатом настиле разгрузочной площадки. Гильзы тоже пока не собрали. Этим как раз занимался громила по кличке Сачок, который и открыл гостям ворота.

С первого же дня новый босс развернул кипучую деятельность. На это намекали крики, которые Мизгирь и Кайзер услышали сразу, как только вылезли из машины. Чулым устраивал кому-то разнос из-за денег. Вроде бы небольших, но, судя по тому, как разозлился Колька, дело было нешуточное.

– Что это, мать твою?! – кричал он. – Двести юаней? Зачем они мне? Ты решил откупиться от меня двумя жалкими сотками? После того, как сбежал, не сделав работу и обманув моих парней? Да ты издеваешься надо мной, старый трусливый болван?

В ответ Чулыму раздалось сбивчивое бормотание – человек, который хотел от него откупиться, пытался оправдаться.

– Хочешь искупить свою вину – принесешь со следующей зарплаты тысячу юаней! – вынес ему приговор Чулым. – И не мне. Найдешь Кирюху Дубая и отдашь деньги ему – это же он вкалывал за двоих после того, как ты его продинамил! Отдашь и извинишься перед ним, ты меня понял? Понял, я спрашиваю?

Ответ должника не вызвал у Кольки новую вспышку ярости. Видимо, этот человек не стал оспаривать свой приговор.

– Культяпый! Будь другом, убери отсюда это ничтожество, – подытожил Чулым свое громкое разбирательство. – Не хочу больше ни видеть его, ни слышать его блеянье! Выведи придурка за ворота и не забудь дать ему пинка вдогонку.

– С радостью, босс! – пробасил Культяпый. После чего схватил визитера за шкирку и повел его к выходу.

Человеком, разгневавшим нового короля Погорельска, оказался седой жилистый мужик. Как сказали бы о нем в цивилизованном мире – предпенсионного возраста. Лицо мужика было изрезано морщинами, а шею пересекал большой косой шрам. Повидавший на своем веку ранений, Мизгирь удивился: этот тип был счастливчиком, ибо редко кто выживает после такого «кровопускания». Любопытно, где он так нарвался? На бандита старик не походил – не исключено, что тоже успел повоевать в Первую или Вторую Уральскую.

Культяпый приветливо кивнул новым визитерам, но сопровождаемый им гость на них даже не взглянул. Мизгирь ему мысленно посочувствовал. Они-то с Кайзером приехали сюда за наградой, а старик, наоборот, платил штраф своими кровными. И для него, судя по его жалкому виду, даже двести юаней были солидными деньгами, не говоря о тысяче.

– А вот и вы! – Чулым не поленился выйти из-за стола и пожать стрельбанам руки. – Присаживайтесь. Знаю, что вы скорбите, и все же, как я сказал, у меня для вас добрая весть: ждать неделю вам не придется. Благодарите Дерюжных. Они оставили в баре пару заначек – как будто специально для вас. Но сначала выпьем. За успех дела и за упокой вашего братана.

Он подмигнул гостям, после чего достал из тумбы в столе бутылку водки и три стопки.

– В чем тот седой хмырь перед тобой провинился? – полюбопытствовал Мизгирь. – Ты орал на него так из-за каких-то двухсот юаней?

– Вообще-то из-за ста юаней, если быть точным, – ответил хозяин, разливая водку по стопкам. – Но там дело не в деньгах. Я нанял его для одной работенки и выплатил аванс, но он взбрыкнул и сбежал, бросив своего напарника. А сегодня притащился ко мне с извинениями и хотел вернуть аванс. В двойном размере – типа на тебе, Колян, компенсацию за неудобство.

– Как по мне, честный поступок, – пожал плечами Кайзер.

– Не честный, а трусливый, – возразил Колька. – Еще бы он не вернулся! Знал, что я его из-под земли достану, вот и явился с повинной. Ну давайте, вздрогнем! Для начала – за нашу дружбу и взаимопонимание!

Пить за дружбу с бандитами Мизгирю претило, но отказываться он, разумеется, не стал. И они с Кайзером поддержали Чулыма, приняв на грудь по маленькой, раз на то пошло.

– М-м-м... – Колька поморщился, мотнут головой и, дождавшись, когда рюмки вернутся на стол, взялся наливать по второй. – А знаешь, что самое прикольное с этим хмырем? Он двадцать пять лет оттарабанил в Святом Остроге и только недавно откинулся. Четверть века, прикинь! Лихой бродяга был в молодости. Но, видать, сломали его там об колено, если он теперь от каждой тени в страхе шарахается. «Святые» это могут – сбивать с людей спесь и превращать их в тряпки.

– И за что его туда упекли, да еще на такой срок? – спросил Мизгирь.

– Когда я чалился в Остроге, никто этого толком уже не помнил. Дерюжные в Погорельске черт знает с каких времен окопались, а старик сел задолго до их появления. В те годы здесь делами ворочал... как же его... Лопата, кажется. На него этот бродяга работал. И знатно покуролесил, если столько впаяли. Весь букет, похоже, сорвал. Мокруха – это точно, зуб даю. Изнасилование и грабеж – тоже наверняка. А если прикинуть, что после войны никто уже расследования толком не вел, можно лишь гадать, какой за ним тянется хвост неучтенных грехов.

– И как звать этого человека со шрамом?

– А тебе-то зачем?

– Просто любопытно. Работает у меня на буровой кладовщик, из местных. Деду лет за семьдесят, но память еще твердая. Как выпьет, любит о былых временах потрепаться. Хочу поспрашивать у него насчет твоего должника. Если этот седой в молодости так круто бедокурил, старожилы его, небось, помнят.

– Тебе нужно его настоящее имя? Мне оно неизвестно. В Остроге этого сидельца называли Папа Карло – за то, что днями напролет работал в столярном цеху и постоянно со стружками в волосах ходил. Кирюхе Дубаю он вчера представился Генкой. Бьюсь об заклад, что соврал. Могу лишь сказать, что работает он в дорожной службе, шоссе после землетрясений чинит. Там-то его точно знают под настоящим именем... Ну давайте, стрельбаны, еще разок вздрогнем. Не чокаясь – помянем вашего братана, мир его праху...

– Ты думаешь о том же, о чем и я? – спросил Мизгирь Кайзера, когда они, забрав оставшиеся деньги, вернулись в машину и покатили к гробовщику.

– Если ты имеешь в виду Папу Карло – то да, – признался замкомвзвод. – Это ведь наш шанс, верно? Махровый преступник, на котором пробу ставить негде, и вдобавок не из бригады Чулыма.

– Он больше не преступник. Он свое отсидел, – уточнил капитан.

– Да будет тебе, командир! – Кайзер фыркнул. – Скажи это родственникам его жертв, если однажды их встретишь. Сколько народу он отправил в могилы и сколько наплодил вдов и сирот? А что получил в отместку? Четверть века жил на всем готовеньком, не голодал, каждый день получал пайку и коротал время, строгая дощечки в свое удовольствие. Да и сегодня живет припеваючи – знаю я этих дорожников. Зашибают, конечно, мало и пашут с утра до вечера, но одному, без жены и детей, на их зарплату можно прожить.

– Так-то оно так. – Мизгирь покачал головой. – И все равно мне слегка не по себе. Если когда-то Папа Карло был бандитом, то сегодня он – простой работяга, вроде тех, что горбатятся на буровых. Ты слышал: Чулым дал ему работу, а он испугался и сбежал. Так, по-твоему, поступают бандиты?

– Брось его в Гламурную яму и посмотри, что он запоет. Яма – она как сыворотка правды. Всех на чистую воду выводит, несмотря на то, что в ней самой дерьма по колено.

– Похоже, у нас и впрямь нет иного выхода, – ответил Мизгирь. – Но если вдруг он убедит нас оставить его в живых...

– Если случится чудо, ты хотел сказать? – перебил его зам.

– Да. Если вдруг случится такое чудо, – с неохотой подтвердил комвзвод, – что тогда нам делать? Мы же еще никого не отпускали живым.

– В такой маловероятной ситуации придется Папу Карло хорошенько запугать, чтобы держал язык за зубами, – заключил Кайзер. – Что, я уверен, будет несложно, ведь он уже до смерти запуган, если верить Чулыму.

– Я не стал бы верить Чулыму ни в чем, мало ли, что он расплатился с долгами, – возразил Мизгирь. – Но из-за отсутствия других кандидатов на встречу с Горюевым придется заняться этим. Если, конечно, в ближайшие дни нам не подвернется вариант получше.

– Куда уж лучше-то? – проворчал Кайзер. – Тех, которые были лучше, мы вчера собственноручно отправили на тот свет. Остался только Папа Карло, хочется тебе того или нет...