Текст книги "Человек-радар"
Автор книги: Рома Ньюман
Жанр:
Прочая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)
Роман Ньюман
Человек-радар
– Я думаю, вы детектив, – сказал он. – Ловкий детектив.
– Просто частный сыщик, – ответил я. – И не очень сообразительный. Пусть вас не вводит в заблуждение мой высокий лоб. Это у нас семейное.
Р. Чандлер. Свидетель
© Ньюман Р., 2020
© Художественное оформление серии, «Центрполиграф», 2020
© «Центрполиграф», 2020
* * *
Глава 1. Охотники за девушкой
Женя позвонил посреди недели и спросил, не работаю ли я в настоящий момент над каким-нибудь дельцем. Я поспешил убавить звук на компьютере как раз в тот момент, когда джип нашего отряда разбомбил вражеский гранатометчик, и осторожно заметил, что хотя и занят по уши, но от халтурки не откажусь.
Тогда Женёк начал пространно рассказывать о некой девчонке, с которой когда-то учился в одном классе. Теперь Анастасия Пашутина преподает танцы и воспитывает тринадцатилетнюю сестру в отрыве от родителей. Дама в беде и подозревает, что ее Алёнка попалась на удочку очередной виртуальной секты а-ля «Синий кит». В полиции сигнал всерьез не восприняли, и девчонка решила искать поддержки у пятой власти. Так она вспомнила о Женьке, который получил уже определенную известность как блогер, освещающий разного рода происшествия в нашем славном Серпейске. Женя в свою очередь решил перенаправить Настю в частное детективное агентство «Следопыт». То есть ко мне.
– В общем, Настька подозревает, что дело нечистое, – заключил Женёк. – Я сразу вспомнил о тебе и сказал, что, дескать, есть один толковый частный сыщик. Настоящий Шерлок Холмс. Она очень заинтересована в твоей помощи.
– Приятно было об этом узнать. Но ты забыл, что я не занимаюсь подобными расследованиями. Моя специализация – розыск пропавших. Кто-нибудь пропал?
– Пока нет.
– Вот когда пропадет, тогда звони.
– Да типун тебе на язык!
– Тоже верно, но покуда все в наличии, я вряд ли чем смогу помочь.
– У нее есть сбережения…
– Дело не в деньгах, старичок. Дело в специфике. Не мой профиль.
– Я думал, частные детективы берутся за любую работенку.
– С чего ты взял?
– У Чандлера брались. И у Хэммета тоже.
– Они жили в суровой Америке. Отечественные детективы могут себе позволить слегка поразбрасываться клиентами.
– Слушай, я серьезно. Всего одна консультация – для ее успокоения.
– Не-а.
– Я тебе заплачу.
«Чего это наш блогер так старается склонить меня к сотрудничеству?» – подумал я.
– У нее школа танцев, говоришь?
– Именно!
– Небось, и фигурка что надо?
– Ну…
Я победно засмеялся.
– Так вот где собака зарыта! Свой шкурный интерес имеешь. А меня решил использовать как трамплин?
– Если поможешь – с меня пуэр двадцатипятилетней выдержки! Я за ней еще в школе бегал. Ну что тебе, трудно приехать в кафе, с важным видом послушать стенания бедной девушки, а потом заверить, что все опасения беспочвенны?!
– Вообще-то, все тобой перечисленное стоит в разы дороже плюшки чая.
Женя вздохнул:
– Ладно, друже… Я не хотел этого говорить, но ты не оставляешь мне выбора. Твоя реклама…
– Так, все… Не продолжай!
Женя пошел с козырей. Будучи владельцем паблика с несколькими тысячами подписчиков, что для городка с населением в двести тысяч довольно нехило, Женёк постоянно и очень активно пиарил частное детективное агентство «Следопыт», директором и единственным сотрудником которого являлся я. Его доброе слово, разнесенное во все концы Серпейска, побуждало людей, разыскивающих пропавших мужей, собачек или любимые сережки, обращаться ко мне. В отличие от многих собратьев по детективному ремеслу, вынужденных хвататься за сомнительные делишки, я далеко не бедствовал и в самом деле мог позволить себе право выбора очередного заказа. За рекламную поддержку давний приятель не брал ни копейки, тем самым ставя меня в неловкое положение. Едва ли он бы и впрямь перекрыл маркетинговый кислород, но Женя являлся одним из немногочисленных людей, кому мне было совестно ответить отказом.
– Всего одна встреча, – сказал он. – Посидим, пообщаемся. Я уверен: там ничего серьезного.
Короче, я не отвертелся.
Мы договорились встретиться в «Стекляшке» – кафе в центре города с огромными панорамными окнами вместо стен.
Поскольку важных дел у меня не нашлось, я приехал за час до назначенного времени. Машину оставил возле кафе, перешел дорогу и завернул за трехэтажный торговый центр. Там, в переулке между разгрузочной площадкой и старой водонапорной башней, иногда можно было застать Маляра, пожилого уличного художника. Сворачивая к водонапорке, вы в любой момент могли наткнуться на мольберт, готовый к работе. А могли увидеть лишь пирамиды деревянных ящиков да перекуривающих грузчиков-китайцев. Маляр не имел четкого расписания.
Он не походил на типичного уличного художника. Не носил пестрых шарфов и велюровых беретов. Маляр предпочитал простые рубашки и пятнистую армейскую куртку. Он не размахивал изящно изогнутой курительной трубкой, а беспрестанно дымил сигаретами без фильтра. И наконец, Маляр не имел взъерошенной шевелюры. Его короткие седые волосы всегда были аккуратно зачесаны набок.
Когда-то в 90-х он зарабатывал на жизнь тем, что изготавливал фальшивую валюту. Подделки получались высочайшего качества – особенно баксы. А вот на нары он угодил из-за доноса одного из подельников.
Отмотав приличный срок, Маляр вышел на свободу в совершенно иную эпоху. Нашел себя в качестве портретиста. Как оказалось, изображать людей – единственное, что теперь Маляр мог делать без ущерба для своего психического здоровья. По его собственным словам, если он возьмется за какое-то другое направление живописи, может случиться нервный срыв. В такие моменты художник бросает все, становится агрессивным и уходит в запой. А вернуть «настройки по умолчанию» сможет только новый, качественно написанный портрет. Такая вот история…
Я не знал, как Маляра зовут на самом деле. Не имел понятия, где он живет и чем занимается, когда не рисует. Он либо здесь, в переулке между разгрузплощадкой и серой водонапорной башней, либо растворяется где-то в просторах Вселенной.
Мы познакомились полгода назад. Я тогда вел слежку и, дабы не вызывать подозрений, подсел к художнику и заказал простенький шаржик. Работу свою он закончил аккурат к тому моменту, когда объект двинулся дальше, и мне пора было отчаливать, но до того мы успели неплохо и весьма душевно пообщаться. В дальнейшем я стал регулярно наведываться к Маляру поболтать о том о сем и разделить с творческим человеком тяжесть душевных терзаний. Он стал для меня кем-то вроде понимающего бармена из американского кино.
– Я не спрашиваю, к чему тебе столько портретов, – говорил Маляр, делая наброски. – Но меня интересует, достойно ли ты их хранишь?
Я в очередной раз взглянул на него с уважением. У Маляра был очень ровный голос. Уверенный в себе человек. Крутой мужик.
– Помещаю в рамки. Целую пачку купил.
– Этот портрет у нас каким по счету будет?
– Восьмым вроде…
– А предыдущие семь сложил стопочкой в столе?
– Расставил вдоль стены в комнате для медитаций.
Седая бровь Маляра причудливо изогнулась.
– У тебя есть комната для медитаций?
– Да.
– И в ней ты расставил семь своих портретов?
– Ага.
– Странный ты парень.
– Чья бы корова мычала.
– Я – старик. Старикам положено быть странными.
Я, решив не развивать тему, посмотрел на часы.
– Что-то сегодня дольше обычного.
– Так и ты не такой, как обычно. Спешишь?
– Встреча через пять минут. Не хочу опаздывать.
– Опаздывать и не нужно.
Маляр отложил рабочий инструмент, поднял на меня живые, светло-голубые глаза.
– Позже закончу. Наброски готовы, так что можешь идти.
Я поднялся со стула, украдкой попытался рассмотреть эскиз. Но Маляр шустро прикрыл работу чистым листом. Я полез за деньгами.
– Оплата потом, – остановил меня художник, – по окончании.
– Когда приехать за картиной?
– Я позвоню.
– У тебя ж нет моего номера.
– Пока нет.
Маляр смотрел на меня с веселой полуулыбкой. Я хмыкнул, достал визитку, протянул художнику.
– Частный детектив… Интересная профессия?
– Захватывающая.
– Позвоню, когда ты будешь готов.
– Я?
– Ты. На холсте.
Вот в таком ключе и проходили беседы с Маляром. Зарядка для мозгов. Я похлопал художника по плечу и потопал к «Стекляшке». В заполненном зале нашел товарища в компании одноклассницы. Томясь в неловком молчании, они контрастировали с остальными посетителями, оживленно рассказывавшими друг другу, как прошел очередной рабочий день.
Настя оказалась миловидной темноволосой девушкой в узком свитере под горло. Уставившись в стакан с облепиховым чаем, она выглядела напряженной. Женя бросал на нее голодные взгляды и неуверенно елозил на стуле. Теребил изящный стакан с латте, мучительно перебирая в умной голове, о чем же поговорить с одноклассницей.
Нескладный, с модной бородкой и в черной водолазке, он всегда был мягок и обходителен с девушками. Постоянно говорил о равенстве полов и правах меньшинств. Продвигал либеральные идеи, критиковал всех, не был ни за кого. Жил с мамой.
При моем появлении Женёк засиял. С его хилых плеч только что свалились Гималаи. Воодушевленно представив нас друг другу, главный городской блогер подозвал официантку. Я не стал ее мучить и заказал стакан апельсинового сока.
– Женя сказал, вы частный детектив, – заговорила Настя. – Что это значит?
– Частные детективы имеют право на проведение независимых расследований, – пояснил я. – Полицейские по найму.
– И вы сможете решить мою проблему?
Я пожал плечами:
– Расскажите, что у вас приключилось, а там видно будет.
Настя вздохнула, собираясь с мыслями. Я заметил, как Женя косится на ее, обтянутую свитером, грудь.
– Даже не знаю, с чего начать…
– С чего угодно. Я буду задавать наводящие вопросы.
Девушка сцепила кисти в замок.
– Вы же слышали о «Синем ките»?
– Конечно.
– У меня есть младшая сестра, Алёна. Ей тринадцать, и я опасаюсь, что она попала под влияние подобной организации.
– Есть основания так думать?
– За последние пару месяцев ее поведение сильно изменилось. Она стала странной. Начала задерживаться после занятий, ни с того ни с сего может куда-то уйти на ночь глядя.
Я вновь пожал плечами:
– Переходный возраст…
Девушка кивнула:
– Сначала я тоже так подумала. В смысле, у кого из нас не срывало крышу в тринадцать – четырнадцать лет… – Она метнула мимолетный взгляд в сторону Жеки. Я не понял его значения. – Но потом я проверила ее переписку в Ватсапе… – Настя достала смартфон, вывела на экран картинку. – И вот что нашла. Я сделала несколько фотографий, пока Алёна не видела. Листайте влево.
Анастасия протянула телефон.
На довольно нечетком изображении – снимок дисплея гаджета сестры – открытое окно переписки с абонентом по имени DarkEl. Сфотографированное сообщение содержало следующий текст: «Сегодня полнолуние. Сходи на кладбище. Запиши ощущения».
Я скользнул пальцем по экрану, перелистывая фото.
Сообщение на следующем снимке: «Ты рассказывала о боязни высоты. Пора подняться на крышу высотки и записать свои ощущения».
– Это все? – спросил я.
Она кивнула:
– Я успела сделать только два снимка. Что скажете?
– Выглядит так, будто школьные подружки решили пощекотать друг другу нервы.
– Я много читала о «Синем ките». Их люди рассылали подобные сообщения подросткам и доводили тех до самоубийства. Я боюсь за сестру.
Официантка принесла сок. Я поблагодарил ее, но к напитку не притронулся.
– Кто такая DarkEl?
Анастасия отпила чаю.
– Думаю, это Эльвира Бетреддинова – одноклассница Алёны. В последнее время они стали близкими подругами.
– Что вы о ней знаете?
– Из достаточно благополучной семьи. Отца вроде нет, но мама Эльвиры – директор частной школы. Одевается хорошо, ходит с дорогим телефоном… Она не выглядит трудным подростком.
– Но, кажется, вас все равно напрягает.
Настя задумчиво пожала плечом:
– Да есть в ней что-то… неестественное. Эльвира вообще очень странная девочка. Частенько заводит разговоры о высшем разуме, об изнанке Вселенной… В смысле, нормально девочке тринадцати лет рассуждать о таком?!
– Честно говоря, понятия не имею, о чем сейчас рассуждают подростки. Для меня это иная галактика.
– Об изнанке Вселенной – точно нет, – заверила Настя.
– Ничто же не мешает ей увлекаться эзотерикой. Я в четырнадцать лет тоже любил гороскопы полистать.
– Точно так же ничто не мешает ей предложить моей сестре препараты, расширяющие сознание, – резко отреагировала на мои слова Пашутина. – Или наркотики посильнее.
Я посмотрел на Женю. Тот изо всех сил семафорил своими выразительными бровями, чтобы я не напирал.
– Вы пытались сдружиться с Эльвирой? Узнать ее поближе?
– Пыталась. Но… она очень хитрая! Умеет застегнуться на все пуговицы. Понимаете, что я имею в виду?
Внезапно Женя вспомнил, что тоже является участником беседы.
– Главное – задавать правильные вопросы! – как можно более позитивно заявил он. – Вот товарищ частный сыщик может так спросить, что бедняжка сразу всю подноготную выложит.
Глаза Насти оживились.
– Я буду очень благодарна, если вы пообщаетесь с Эльвирой! Вы же профессионал – наверняка определите, в чем ее странности.
Я ощутил себя мышью, которую силком запихивают в мышеловку. По правде говоря, история не представлялась мне в столь мрачных красках, как ее воспринимали Настя и явно неровно дышащий к ней Женя. Меньше всего на свете я хотел иметь дело с трудностями нежного подросткового возраста.
– Честно говоря… – начал открещиваться я.
– Я заплачу вам!
– Дело вовсе не в деньгах. Послушайте… Эльвира же подросток. Я не могу просто так прийти в школу и начать опрашивать ее…
– Зачем в школе? Она сейчас у нас, пришла проведать сестру!
– У вас… – эхом отозвался я, чувствуя, как мышеловка начинает захлопываться.
– Но это же просто супер! – воскликнул Женя. – Давайте отправимся к тебе и разберемся во всем на месте! Девушка!
Он окликнул официантку и попросил нас рассчитать.
Я оказался в неловком положении. В обычной ситуации я бы послал своего приятеля по батюшке, невзирая на все одолжения, что он мне сделал. Но, во-первых, Настя уже смотрела на меня с надеждой, а во-вторых, Женя не сомневался, что на этой волне сможет покорить неприступное сердце. Мой отказ равнозначен краху его чаяний, а уж такого он бы мне никогда не простил. И с бесплатной еженедельной рекламой на главном информационном портале города я мог распрощаться. Цена есть у всего. Придется ехать.
Я вышел из кафе, задержавшись под козырьком в ожидании, пока Женя поможет Насте надеть пальто. Начинало темнеть. Автомобили продирались сквозь плотную стену дождя. Сентябрь выдался щедрым на осадки.
Задрав голову, я увидел огромный силуэт дирижабля, дрейфующего над Серпейском, – инициатива органов местного самоуправления. Этот монстр неустанно кружил над городом, сея тревогу в сердца жителей.
Два поочередно сменяющих друг друга воздушных судна заступили на дежурство чуть больше года назад. Формально это было связано с желанием мэра Харыбина повлиять на криминогенную обстановку в самом бандитском городе Южного Подмосковья. Фактически – со стремлением того же парня пополнить казну за счет сторонних проектов. После некоторых кулуарных перипетий задумка получила отклик в Москве, на сомнительный проект выделили средства. Под содержание весьма дорогого в обслуживании воздушного транспорта потекли солидные суммы денег.
Конечно, годовая статистика показала, будто эксперимент удался: количество разбойных нападений и мелких правонарушений на улицах значительно сократилось. Большой вопрос, благодаря ли летающим корытам, однако Харыбин бил себя в грудь. Москва осталась довольна. А мрачные экипажи полиции вновь заступали на дежурство…
– Страшно, да?! – спросила Настя, становясь справа от меня и тоже глядя вверх. – Тревожно. По идее, эта штука должна пугать только преступников… Но я не чувствую себя защищенной, когда она рядом.
– Полицейское государство, – сквозь зубы процедил городской блогер, встав от меня слева. – Очередной способ контроля. Уж и не знают, какие еще гайки закрутить.
Я продолжал смотреть на проплывающее над нами брюхо воздушного кита. В целях маскировки дирижабль имел минимальное количество иллюминации. В ночное время он был почти невидим.
– Вы когда-нибудь видели его в действии? – спросила Пашутина. – Как он арестовывает кого-то.
– Я общался с очевидцами, – заявил Женя. – Страшное дело. Говорят, когда патруль замечает нарушителей с высоты, в тех ударяет луч света – и они уже не в силах пошевелиться. Представляете, какая аппаратура на борту?! Режим на все готов, чтобы держать нас в ежовых рукавицах.
– Вы на машине? – спросил я у Насти.
– На моей приехали, – ответил за нее Женя. – Едем на ней же. А то пока в твою малышку заберемся – утро настанет.
Женёк говорил о моем трехдверном вольвешнике. Он догадывался, что на заднее сиденье лезть придется ему, потому и поспешил перехватить инициативу. Я не возражал.
Мы погрузились в древний БМВ вишневого цвета, который сам Женя ласково именовал классикой. На периодический ремонт этого продукта автопрома 90-х он потратил уже столько, что вполне мог бы позволить себе бумер последних моделей. Но нет же, медийщику требовалось поддерживать образ «концептуального деятеля» – так Женёк величал сам себя. Я подозревал, что он немного неверно интерпретирует понятие «концептуальный», но за разъяснениями не лез.
Настя жила совсем недалеко от «Стекляшки», дорога до ее дома заняла меньше пяти минут. Мы зарулили в маленький двор, припарковались возле одной из сталинских трехэтажек. Когда поднялись и вошли в квартиру девушки и она зажгла свет в прихожей, я увидел, что и ожидал: высокие потолки, большие пространства. Люблю такую планировку.
– Эльвира еще здесь, – шепотом произнесла Настя, кивнув на обувь возле двери.
Мы разделись и прошли вглубь.
– Хорошая квартира, – сказал я, осматриваясь. – Много места.
– Лампово, – кивнул Женя.
– Обычно они закрываются в комнате, – опять же шепотом поведала девушка. – Даже не знаю, о чем шушукаются…
Мы остановились возле двери со стикером DANGER.
– Хотя сейчас вроде бы открыто…
Анастасия провернула ручку и открыла дверь. Мы прошли следом за ней и попали в типичную берлогу тинейджера: плакаты поп-звезд, наклейки по всему монитору, любительские фото на стенах, километры проводов от всяческих гаджетов и зарядных устройств и прочее-прочее-прочее.
В комнате находились две девочки, и понять, кто из них младшая сестра Насти, а кто – исчадие ада, не составило труда. Худая девчушка в шортах и футболке, с большими и доверчивыми, как у Анастасии, глазами – это Алёнка. Эльвира была одета в джинсы и фиолетовую толстовку. Черные волосы со стрижкой каре. В глазах – нетипичное для ребенка ее лет понимание, которое моя предполагаемая клиентка ошибочно приняла за наркоманскую муть.
Наше появление застало Алёну врасплох. Видимо, она просто позабыла закрыть дверь. У ее подруги наши физиономии не вызвали вообще никаких эмоций. Лишь одно я подметил: когда мы пересекли порог, Эльвира быстро пробежалась глазами по Женьку и Насте, а на мне ее взгляд остановился и сделался каким-то… роботизированным.
– Кока-колой балуемся? – Настя кивнула на бутылку газировки и наполовину наполненные стаканы у девчонок. – Надеюсь, без горячительных добавок?
Алёна театрально закатила глаза.
– Господи! Ну, ты опять сейчас начнешь, а? Это просто газировка! Без добавок. На, попробуй, если не веришь! – Она протянула свой стакан.
– Вы только посмотрите, кого привела наша мышка, – лениво проговорила Эльвира, поднимаясь с пола.
Ее голос оказался сильным и чистым.
– Не смей меня так называть! – шикнула Настя.
Эльвира не обратила на старшую Пашутину никакого внимания. Она приблизилась ко мне. Метр с кепкой, но взгляд мог бы пробить кирпичную стену.
– Привет, радар. Что видишь?
Она вопрошала дерзко, в лоб, но я не растерялся.
– Школьницу, которая явно позабыла про домашнее задание.
– Всего-то? Как скучно! Ты можешь больше. Или не можешь?!
А вот тут, пожалуй, пришло время сделать лирическое отступление и поведать о том, что доселе оставалось за скобками повествования…
* * *
Я ведь не от хорошей жизни сделал розыск пропавших своим жизненным кредо и отказался от таких опций частного сыска, как, например, бракоразводные дела и выбивание задолженностей по кредитам. Дело в том, что у меня есть дар… Я могу определить местоположение потерявшегося человека с точностью до квадратного метра. И не важно, жив бедолага или нет. Я найду даже бездыханное тело. То же самое с предметами, вне зависимости от размера. Для меня нет задачи проще, чем найти иголку в стоге сена.
Протекает сей процесс совсем не так, как показывают в кино про телепатов. Я не получаю из астрала размытые образы объекта розыска, не лицезрю длинные планы сцен его жизни. Но если положить передо мной географическую карту и дать пару минут сосредоточиться, то вскоре я почувствую, в каком именно районе находится объект. Соответственно, чем точнее карта местности, тем меньше погрешность пеленга.
Понятия не имею, как устроен мой дар. За пятнадцать лет с тех пор, как он впервые проявился, никто не удосужился растолковать мне принцип работы. В мою дверь не стучались седовласые старцы, готовые объяснить премудрости использования Силы. Профессор Ксавье обделял вниманием славный город С.
Пришлось разбираться самому.
В первую очередь, я решил как-то обозначить уникальную способность и назвал ее биологическим локатором. Сокращенно – биолок. Подозреваю, он имеет гораздо более широкое поле применения, чем банальный поиск людей и предметов. Иногда удается предугадывать действия других личностей или развитие событий. При должном настрое я могу спросить себя, пойдет ли сегодня дождь, и получить точный ответ. Но это всегда происходит до противного рандомно и помимо моей воли. Контроль я имею лишь над поисковой функцией. Остальными опциями приходится довольствоваться в демоверсии.
Однако и «прожиточного минимума» хватает с лихвой. Биолок сделал меня эффективным розыскником. Стопроцентная гарантия качества, так сказать. В конце концов, искать и находить – единственное, что я умею по-настоящему хорошо…
Что до Жени, то он в курсе моих дел. Мы давно дружим, а однажды его сестра потерялась в тайге. Два дня она водила по болотам поисковиков МЧС и добровольцев. Я же определил ее местоположение и направление движения через десять минут после того, как узнал о случившемся из новостей. И через час ее уже принял на борт спасательный вертолет.
С тех пор Женёк считает, что находится передо мной в неоплатном долгу. Я с ним не соглашаюсь. В конце концов, когда с десяток лет зарабатываешь поисками, каждый последующий случай становится рутиной, «еще одним днем в офисе». Глаз замыливается.
Разумеется, обладая экстрасенсорными способностями, я всегда допускал, что в мире должны существовать и другие реальные телепаты. Иногда я допоздна роюсь в Интернете, выискивая заметки о подобных феноменах. В наш век соцсетей и информационных технологий найти упоминания о чудесных проявлениях человеческого разума стало проще, чем лет пятнадцать назад. Допускаю, что в связи с этим обстоятельством у обывателей может возникнуть ощущение, что именно сейчас появляется все больше и больше людей, подобных мне.
А теперь возвращаемся в комнату, где на меня в упор смотрит черноволосая пигалица и непрозрачно намекает, что в курсе биолока. Я не остолбенел от удивления и отнюдь не лишился дара речи, но почувствовал, как во мне зарождается то, чего я не испытывал еще полчаса назад – интерес к делу Насти…
Эльвира, дерзко ухмыльнувшись, повернулась к Алёне:
– Мне пора. Встретимся в школе.
Она вышла из комнаты, не обращая никакого внимания на занудных взрослых.
– Я берусь за ваше дело, – быстро сказал я Анастасии.
– Беретесь?.. – встрепенулась она.
– Да. Запишите мой номер.
В прихожей зашуршала одежда. Настя замешкалась, отыскивая смартфон. Я продиктовал цифры, которые она поспешила вбить в аппарат.
– Киньте дозвон. Завтра перезвоню и уточню кое-какие детали.
Хлопнула дверь в квартиру. Эльвира ушла.
– Погнали, – толкнул я Женька в плечо и поспешил в прихожую.
– Вы… Вы уже уходите? – последовала за нами Настя.
– Видимо, да, – развел руками Женя.
– Я, наверное, должна вам заплатить…
– Денег не надо, – заверил я. – Главное, будьте на связи.
Я ободряюще подмигнул девушке и выскочил из квартиры. Женя последовал за мной, на ходу надевая куртку. Мы, словно два мяча, проскакали вниз по лестнице, выбежали под высокий свод крыльца.
– Куда так летим? – поинтересовался Женя.
– Стой на месте!
Я удержал друга, чтобы тот не выскочил из укрытия, а сам выискивал глазами Эльвиру в темноте двора. По-прежнему шел дождь. Я разглядел силуэт подростка, направляющегося к парковке, и уж было шагнул следом, как вдруг она остановилась возле ряда машин. Заработал двигатель, зажглись фары дорогого «мерседеса». Эльвира нырнула на сиденье рядом с водителем.
– Ты ведь хотел поучаствовать в детективной работе, – напомнил я блогеру. – Дай-ка мне ключи от тачки.
– Зачем?
– Намечается слежка.
– Ты хочешь повести мою машину?
– Так точно.
– Она на механике, друже.
Я тихонько выругался. Сам-то езжу на автомате. Последний раз садился за «ручку» лет десять назад, да и то загнал бедный уазик в кювет.
– Значит, тебя ждет мастер-класс по наружному наблюдению.
«Мерседес» тронулся, выкатывая к выезду со двора.
– Бегом! – скомандовал я.
Мы спешно покинули темный подъезд. Женя суетливо и несколько нервозно открыл допотопный БМВ, мы погрузились в салон.
– Мотор не заводи! – сказал я.
Женя держал руку на ключе зажигания. Я следил по зеркалам, как черный седан проплывает позади нас. Когда его передняя часть скрылась из виду, я дал отмашку. Женёк быстро запустил двигатель, сдал назад, развернулся и выехал со двора вслед за мерином, вливаясь в поток машин.
Теперь от объекта слежки нас отделял один автомобиль – идеальный расклад. Упустить трудно, глаза не мозолишь. Я дал Жене несколько советов относительно того, как вести себя в потоке, чтобы не «грохнуть» объект. Хотя при полупустых дорогах в начале девятого вечера такое казалось маловероятным.
Мы ехали в Старый Серпейск – район, который от центральной части города отделяло шоссе. Царство малоэтажных строений прошлого века и кладезь культурного достояния моей маленькой родины. В роли водителя экипажа наружного наблюдения Женя держался уверенно, пусть и немного напряженно.
– Заметил, как девчонка засуетилась, когда мы пришли?! – спросил он.
– Заметил.
– Это ты на нее так подействовал?
– Не знаю.
– Она назвала тебя радаром. Думаешь, у нее тоже способности?
– Просто ляпнула первое, что в голову взбрело.
– Или она тоже телепат.
– Не думаю.
– Да ладно тебе, друже! Ты слышал ее. Она разглядела биолок!
Я промолчал.
Мы свернули на одностороннюю дорогу, удаляясь от суеты центральных улиц. Подъем в горку, спуск вниз, снова подъем – тут всегда кажется, будто колесишь по Сан-Франциско. Покосившийся деревянный забор, темный переулок, недостроенное современное здание.
Между нами и «мерседесом» больше не было других машин, и Женя забеспокоился, что водитель заметит слежку. Я посоветовал товарищу чуть отпустить объект, увеличив дистанцию. Потерять мерин на пустых вечерних улочках с минимальным движением было практически нереально. Тем более что, как оказалось, мы добрались до места назначения.
После очередного перекрестка мерс сбавил скорость и свернул налево, въезжая в ворота частного дома.
– Притормози чуток, – сказал я. – Медленно проезжай мимо, но не задерживайся.
Женя последовал указаниям. Створки ворот начали смыкаться, когда мы поравнялись с ними, но разглядеть водителя «мерседеса» все же удалось. Под затихающий дождь вылез настоящий бугай, одетый в черную кожанку и джинсы. Роста в нем было не меньше двух метров, а размаху плеч позавидовал бы Шварценеггер на пике формы. Лицо не разглядеть, посему я переключил внимание на дом, рядом с которым припарковался седан.
Трехэтажный особняк с эклектичной архитектурой. Высокая крыша соседствовала с открытой верандой на уровне второго этажа. Свет в окнах отсутствовал, тем не менее я успел прочитать вывеску на фасаде здания: «Частная школа „Гретель“». Уже что-то. Есть с чего начать.
Мы проехали дальше по слабоосвещенной улице и остановились неподалеку от городского парка.
– Что теперь? – спросил Женя. – Останемся здесь и будем следить?
– Пока рано. Ты запомнил вывеску на здании?
– Как-то не рассмотрел. А что там?
– Частная школа «Гретель».
– Впервые слышу.
– Я тоже. Сможешь собрать по ней инфу?
Мне показалось, Женёк даже просветлел.
– Зовешь меня в напарники?!
– Прошу раздобыть информацию – ты же главный новостник города.
– А звучит так, словно зовешь в напарники. Заметано, друже! Я соберу разведданные. Еще что-нибудь?
– В какой школе учится сестра Насти?
– Э-э-э… В первой, кажется.
– Знаком с директором?
– А то! Весной я подробно освещал открытие их бассейна.
– Прекрасно. Можешь позвонить ему и договориться о встрече? Хочу побеседовать насчет Эльвиры.
– Да без проблем. Владислав Петрович не откажет. Возможно, удастся и классную руководительницу Эльвиры допросить.
– Провести беседу.
– Что?
– Мы не имеем права никого допрашивать – только проводить беседы.
– Велика разница?
– Да так, в паре бумажек…
– Только одна просьба, друже: беседовать с ними буду я.
Я покосился на товарища.
– Посуди сам! Ты придешь со своей занудной протокольной рожей, они перепугаются, подумают, что у их ученицы проблемы, и замкнутся. Я же все сделаю по уму. Скажу, что подыскиваю способных учеников для статьи о перспективной молодежи города. При таком раскладе они выложат всю подноготную о Бетреддиновой.
Я поразмыслил над услышанным и пришел к выводу, что Жека прав. В конце концов, знакомый блогер, с которым директор уже имел дело, вызовет меньше подозрений, чем частный детектив.
– Добро, давай так. Но и про инфу о «Гретель» не забудь.
– Считай, уже сделано! Куда теперь? Обратно к Настьке?
– Зачем?
– Мы ее некрасиво оставили. Сорвались как чумовые куда-то… Девушка наверняка переживает!
Я хмыкнул.
– Утешать собрался?
– Вот только не надо грязных намеков, – поморщился Женя. – Я в самом деле за нее тревожусь. А тебе разве не нужно задать еще вопросы?
– На сегодня вопросов хватит. Отвези меня к «Стекляшке». Надо забрать машину.
Когда десять минут спустя мы вернулись к кафе, дождь прекратился. Тучи набирались сил перед очередным ночным ливнем. Я вылез из бумера.
– На какое время назначить встречу с директором? – спросил напоследок Женя.
– Часов на одиннадцать. Ко мне приезжай к десяти. Попьем кофе – и в путь.
– Заметано! – живо подмигнул Женёк. – Чувствую, денек завтра будет интересный.
– К Насте поедешь?