Текст книги "Лорд Демон"

Автор книги: Роджер Джозеф Желязны

Соавторы: Джейн Линдскольд
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

– Я тут провел небольшое расследование, – сказал я, – и пришел поделиться выводами с тобой и Туву-ном.

– Тогда проходи в Сад пионов и гардений, – сказала Висс. – Мы с Тувуном считаем, что в этот час он особенно прекрасен.

– Кстати, а какой сейчас час? – спросил я. За время своего пребывания в странных владениях Того я совершенно сбился со счета.

– Середина часа Овцы, – ответила Висс. – Есть хочешь?

Я давненько не ел, но сейчас, будучи переполнен прекрасной ци, я в этом и не нуждался.

– Я не голоден, – отозвался я и двинулся следом за отлично сложенной фигуркой Висс. На ходу я обдумывал, как бы так рассказать ей о подозрениях Того, чтобы и не обидеть Висс, и не восстановить ее против одного из старейших изгнанников.

Когда мы добрались до сада, Тувун встал, чтобы поздороваться со мной. Ответив на приветствие, я уселся рядом с белым пионом, лепестки которого были усеяны темно-красными пятнышками.

– Как я уже сказал твоей матери, – начал я, – я провел небольшое расследование. Картина вырисовывается серьезная. Эта интрига куда более сложна и запутана, чем я предполагал.

Тувун кивнул, и лицо его посуровело.

– Продолжай, пожалуйста.

Я и продолжил, начав прямо со своей беседы с Тем, из Башен Света. Все равно от Семипалого я узнал довольно мало, и, памятуя о давнем соперничестве двух этих семей, я не имел ни малейшего намерения подогревать застарелую враждебность.

По мере того как я говорил, прекрасное лицо Висс становилось все более бледным, как будто оно было высечено из алебастра или вылеплено из белейшего фарфора. Она то завязывала, то развязывала длинный кушак, которым была подпоясана ее сливовая туника, и это было единственной реакцией, которую позволила себе Висс.

Тувун же владел собой куда хуже. Два-три раза он вскакивал на свои призрачные ноги и принимался расхаживать по дворику. Временами до меня доносился размеренный скрежет – это Тувун принимался царапать стену когтем указательного пальца.

Я совершенно искренне не сознавал грозящей мне опасности, пока не появился По Шианг. А потом уже поздно было что-либо предпринимать.

Увидев, как мой враг с уверенностью победителя входит во дворик, я попытался вскочить и выхватить меч, который спрятал в соседнем пространстве. Но все, что мне удалось, – это повернуть голову. Я обнаружил, что связан незримыми путами. На мгновение я, как последний идиот, решил, что мы – все трое – оказались в плену. А потом Висс встала и посмотрела на меня сверху вниз. Правда оказалась горше кожуры граната.

– Кай Крапивник, ты – великий воин, великий художник и, – Висс недобро улыбнулась, – великий дурень. Тот, из Башен Света, сказал тебе правду, но ты переобщался с людьми. Чувства ослепили тебя и не позволили разглядеть факты.

– Висс! – потрясение воскликнул я. – Почему? По Шианг покачал головой.

– Не говорите ему ничего. Он слишком опасен!

– Опасен? В самом деле?

Тувун подплыл поближе, и я впервые увидел, насколько опасен тот, кого я считал всего лишь вяловатым молодым демоном. Теперь я в полной мере осознал, что Тувун – сын Висс Злоязыкой. Как я мог так глубоко заблуждаться?!

Тувун небрежно взмахнул рукой, и по моей голове прокатилась волна боли. Я невольно вскрикнул, а Тувун расхохотался.

– Мне он не кажется особенно опасным!

– Он – Богоборец! – огрызнулся По Шианг. – Теперь ему слишком многое известно – и по крайней мере один изгнанник знает, что ему это известно. Его нужно убить!

– Нет! – отрезала Висс. – Если он будет убит, это непременно повлечет за собой расследование. Я не смогу поклясться, что ничего об этом не знаю. И Тувун тоже не сможет. Так что этим разговором с Тем, из Башен Света, Крапивник невольно застраховал свою жизнь.

– Мы можем изобразить это как несчастный случай, – предложил По Шианг.

– Я все равно буду знать, что это не несчастный случай, – твердо сказала Висс, – и в результате правда выплывет наружу.

– А сможем ли мы удержать его в заточении? – с сомнением в голосе поинтересовался Тувун.

– Некоторое время – вероятно, да, – ответила Висс, – но это тоже может обернуться против нас. Наши законы не позволяют нам сколь-нибудь долго держать в плену соплеменника. И меня, и Тувуна наверняка начнут расспрашивать.

По Шианг недовольно нахмурился.

– Ну, а я уж точно не потащу его в Изначальное измерение. Меня за это линчуют.

Несмотря на то, что парализующее заклинание почти лишило меня голоса, я умудрился прохрипеть:

– Отпустите меня, и, клянусь, я сто лет не буду вмешиваться в ваши дела. За это время ваши планы все равно окончатся либо успехом, либо поражением. Если вы потерпите поражение, вам будет все равно. А если преуспеете, я вам буду не опасен.

Похоже, это предложение показалось Висс заманчивым.

– Ты поклянешься, что не станешь мешать нам ни словом, ни делом?

– Поклянусь.

Висс принялась грызть коготь. По Шианг разозлился, а может, испугался и обиженно надулся.

– Я думаю, Крапивник, – сказала она наконец, – что если у меня будет достаточно времени, я сумею убедить тебя перейти на нашу сторону. Нами движет не одно лишь голое честолюбие. Мы руководствуемся высшими интересами всего народа демонов.

– Нечего обсуждать при нем наши планы! – сердито проворчал Тувун. – Он надежно связан. Оставь при нем охрану и пойдем куда-нибудь в более уединенное место Висс согласилась, но взгляд ее по-прежнему оставался задумчивым. А я остался ждать. Я был связан, а кроме того, из углов дворика за мной следили четыре великана. Я предпринял несколько попыток освободиться при помощи силы или магии, а великаны гоготали, наблюдая за этим. Интересно, о чем они там совещаются?

Но в одном я был уверен совершенно точно: мое миролюбие осталось в прошлом.

Глава 7

Мои тюремщики вернулись несколько часов спустя с таким видом, будто после продолжительных споров отыскали приемлемое для всех решение проблемы. Тувун даже посмеивался.

– О, ты будешь в восторге, Богоборец, – сказал он, и я впервые в жизни понял, что Туманный Призрак всегда завидовал моей репутации. – Ты отправишься в отпуск!

Висс недовольно взглянула на сына, потом повернулась к великанам.

– Отнесите пленника в мою алхимическую лабораторию, – приказала она, – и следите, чтобы он не освободился, а то я с вас всю шкуру спущу!

Великаны с преувеличенной осторожностью понесли меня по извилистым коридорам, а Висс зашагала рядом – Ты поставил нас в затруднительное положение, Крапивник. Мы не можем ни убить тебя, ни держать в плену, ни принять твою клятву…

Должно быть, Висс заметила вспыхнувшее в моих глазах негодование и потому одарила меня мимолетной улыбкой.

– Я знаю, что ты всегда держишь слово, и лично я могла бы тебе довериться. Но мои союзники со мной не согласились.

– Клятва, данная по принуждению, и все такое прочее, – пробурчал По Шианг. – Это просто неблагоразумно – Наше решение не идеально, – продолжала Висс, – но ничего другого нам не остается. Мы бы не стали этого делать, но нам просто необходимо лет на сто вывести тебя из игры.

Тувун залился безумным смехом.

– Как тебе понравится стать человеком, а, лорд Демон?

Эта идея мне совершенно не понравилась, но я все равно не представлял себе, как они могли бы это сделать Конечно, мне можно придать человеческий облик, но ведь от этого я не сделаюсь человеком!

– Сын мой, насмехаться над поверженным врагом неприлично, даже если он повел себя по-дурацки! – одернула его Висс, тряхнув головой. – Как я уже говорила, я все еще надеюсь, что Крапивник может стать нашим союзником. Когда завершится первый этап завоевания, он будет просто бесценен!

Теперь мы оказались в комнате со сводчатым потолком и полом, выложенным плиткой. Свет проникал сюда через слуховые окна и ряд отверстий, расположенных под потолком, и потому в комнате было довольно светло, несмотря на толстые каменные стены.

На полках и стойках выстроились бутылки и реторты. Из разнообразных горшков и котлов исходили любопытные запахи.

Висс понюхала пар, шедший от большого железного котла: ни дать ни взять – молодая хозяйка, проверяющая, как там себя чувствует суп на плите. По Шианг направился туда, где над синим пламенем горелки Бунзена что-то клокотало в пробирке. Тувун же прислонился к дверному косяку и тихо хихикал себе под нос.

– Похоже, все готово, – заметила Висс. – Тувун, прекрати ржать, как придурок, и принеси сундук, окованный серебром.

– Слушаюсь, мэм! – отозвался Тувун. Видимо, вспомнил, что с его матушкой шутки плохи.

Нет, ну как же я мог забыть, что сила Висс может быть обращена и против меня? Околдовали они меня, что ли? Или опоили? Или, как сказала сама Висс, я и вправду стал жертвой собственных чувств? Я не мог найти ответа и потому чувствовал себя еще более уязвимым.

Отослав великанов и приказав им охранять лабораторию снаружи, Висс открыла сундук и принялась выставлять его содержимое на свободную полку. При виде этого зрелища мое сердце заколотилось, как у перепуганного кролика.

Чаши, бутылки, фляги, вазы, кувшины, даже один чайничек – все они были прекрасны, все являлись настоящими произведениями искусства.., и все были сделаны мною. Я помнил их все: вон бутылка Девора, вон чаша, сделанная по заказу Ловкача, а вон той вазе полагалось находиться в Смитсоновском институте в Вашингтоне, федеральный округ Колумбия…

– Работы Кая Крапивника, – издевательским тоном заметил По Шианг, – известны тем, что приносят своим владельцам удачу и здоровье. Интересно, повлияет ли это на наши планы?

Висс нежно коснулась изящной вазы из розового стекла. Я полагал, что эта ваза находится в одной частной коллекции во Франции. Впрочем, поразмыслив, я понял, что последним моим сведениям об этой вазе было лет пятьдесят, никак не меньше.

– Я собирала эту коллекцию около века, Крапивник, – сказала она. – Полагаю, это самое большое собрание твоих работ, не считая, естественно, твоей собственной коллекции.

– Весьма польщен, мэм, – кое-как выдавил я. Висс пропустила мою реплику мимо ушей.

– Они прекрасны, но при этом они являются еще одним примером твоей глупости. Ты как-то сказал мне, что наполняешь каждую свою работу некой долей собственной ци. Не той ци, которую все мы умеем производить и накапливать, создавая пейзажи и все такое прочее, но твоей личной, неповторимой ци.

По Шианг принялся переливать содержимое своей пробирки из фляжки в фляжку – возможно, для того, чтобы охладить жидкость, поскольку он то и дело касался этих фляжек тыльной стороной ладони, проверяя, насколько они горячие.

– Подобное тянется к подобному, – сказал он. – Это известно даже самым неопытным магам. Итак, мы располагаем некоторым количеством твоей личной ци. А когда мы завершим свою работу, твоя ци вытечет из тебя.

– Вся, кроме того минимума, который необходим для существования в виде человека, – перебила его Висс.

– И по всем своим свойствам и способностям ты действительно станешь человеком, – закончил По Шианг.

– И довольно потешным, – добавил Тувун. – Если, конечно, мы не проявим любезность и не предложим тебе самому принять человеческий облик.

– Если ты этого не сделаешь, Крапивник, – сказала Висс, – мы силой заставим твое тело измениться. У Тувуна есть несколько многообещающих идей по этому поводу.

– Но зачем делать меня человеком? – не выдержал я.

– Когда ты исчезнешь, любой, кто захочет разыскать тебя, будет искать демона, а не человека, – пояснил По Шианг. – А поскольку мы уже не будем держать тебя в заключении, нам не придется бояться расследования.

– И мы, – добавила Висс, – собираемся перенести тебя на Землю, так, чтобы ты не смог ни с кем связаться самостоятельно.

Тувун расхохотался.

– Мне тут пришла одна идея!.. Лечебница для душевнобольных будет идеальным вариантом. Ты можешь говорить, что тебе заблагорассудится, – все равно тебя никто не станет слушать!

Он оживленно потер руки.

– Ну так как, примешь ты человеческий облик, или мне самому приниматься за дело? Я никак не решу, чем тебя лучше наделить: заячьей губой или косолапостью. А может, и тем и другим?

Возможно, Тувун просто насмехался надо мной, но я решил не рисковать. Все равно я не сомневался, что Висс и По Шианг способны сотворить задуманное заклинание. Подобное и вправду притягивается к подобному. Именно это было одной из причин, по которым я так замечательно себя чувствовал в своей домашней галерее.

– Я изменюсь! – прохрипел я.

– И чтобы никаких фокусов! – предупредила Висс, извлекая из соседнего пространства изящный смертоносный клинок. – Это твой меч духа. Мне очень не хочется пускать его в ход, но в случае чего я это сделаю. Мне хватит мастерства ослабить тебя, не убивая.

Я кивнул.

– Никаких фокусов.

Они не оставили мне ни малейшего шанса. Парализующее заклятие было ослаблено ровно до такой степени, чтобы я смог направить ци и изменить облик. И все это время Висс держала меч у моего горла.

Как только я принял тот самый человеческий облик, которым пользовался для визитов к Ли Пяо, меня снова парализовали. По Шианг перелил свое варево в шприц и всадил иглу мне в руку. Меня тут же охватили головокружение и тошнота, и я перестал понимать, что происходит вокруг. Я смутно, словно сквозь туман, видел, что делают мои враги, но не понимал смысла их действий. Я чувствовал, что становлюсь все слабее.

В конце концов я провалился во тьму и обрадовался ей, как избавлению от страданий.

* * *

Первым, что я ощутил, придя в себя, был больничный запах, резкий и едкий. Потом я понял, что не могу двигаться. Я лежал на спине, и меня опутывали разнообразные ремни. Через некоторое время мне пришло в голову, что стоит, пожалуй, открыть глаза.

Я обнаружил, что нахожусь в белой квадратной комнатке. Одну из стен украшал безвкусный пейзаж, выполненный в пастельных тонах. Насколько я мог разобрать в своем вынужденно расслабленном состоянии, кровать, на которой я лежал, тоже была совершенно белой. Судя по всему, я был один, но, кроме ремней, меня опутывали еще и тонкие проводники, а они тянулись к какому-то равномерно попискивающему следящему прибору.

Я решил вести себя тихо, пока у меня не прояснится в голове. Если я сейчас переполошу местный персонал – а я явно находился в психушке, как мне и пообещал Тувун, – сюда непременно кто-нибудь придет. И несомненно накачает меня наркотиками, чтобы заставить снова уснуть.

Нечто подобное случилось с одним парнем в романе, который мне как-то довелось прочитать. Враги засунули его в частную лечебницу и велели тамошнему персоналу держать его в одурманенном состоянии. Но оказалось, что тот тип обладал сверхчеловеческой силой и способностью ее восстанавливать и потому вырвался на волю. А мне теперь до него далеко…

Почувствовав себя немного лучше, я попытался поднять свое тело в воздух. Безуспешно. Затем я последовательно попробовал пустить в ход заклинания огня, бури, превращения в камень и простейшей смены облика. Результат остался прежним. Под конец я, тихо поскуливая, попытался порвать ремни. И снова никакого результата. Если, конечно, не считать того, что мои труды каким-то образом привлекли внимание медиков. Несмотря на все мои протесты, мне снова сделали укол, и я уснул.

Я пребывал в заключении примерно с неделю, если не больше. Мне было позволено передвигаться в пределах комнаты, но и только. Здешний персонал называл меня Харви. Мельком заглянув в свою медицинскую карточку, я узнал, что якобы полностью меня зовут Харви Вонг. К счастью, через некоторое время мне хотя бы удалось убедить их звать меня просто Харв, а то мне все казалось, что обращаются к кому-то другому.

Отчаяние сделалось моим постоянным спутником. Я пытался представить, что сейчас происходит в Конг Ши Дже. Почему Висс приняла сторону богов? Чего она надеется этим добиться? Доступа в Изначальное измерение? И чем она должна за это заплатить?

Иногда отчаяние ненадолго отпускало меня, сменяясь ненавистью. Но легче от этого не становилось. Я привык в подобных случаях поступать, как мне заблагорассудится. А испытывать подобный гнев, пребывая в тюрьме человеческого тела, отягченной к тому же ремнями и наркотиками, – нет, это было еще хуже отчаяния.

И в тот день, когда мне в окно постучался какой-то старик, я понял, что нахожусь на грани безумия.

За окном вечерело. Даже если бы окно не было таким манящим, но совершенно бесперспективным путем к бегству, я все равно избегал бы его, поскольку все, что в него было видно с моего двенадцатого этажа, – это большая асфальтированная автостоянка.

Я расхаживал мимо окна взад-вперед, не глядя в его сторону. Сперва я даже не обратил внимание на постукивание, приняв его за стук дождевых капель. И лишь когда это постукивание приобрело осмысленный ритм – «стрижем-бреем!» – я поднял глаза.

За окном парил худощавый старик. Матовое стекло искажало его черты, но я видел, что старик радостно улыбается. Сперва я признал белозубую улыбку. Потом развевающуюся бороду, кустистые брови… Ли Пяо!

Я вылупился на него, разинув рот. Меня немного удивляло – с чего вдруг мое безумие приняло именно такую форму?

– Привет, Ли Пяо! – окликнул я.

Ли Пяо прижал палец к губам. Я послушно умолк, а старик снова принялся барабанить по окну. На этот раз я понял, что он изучает стекло. Я слегка заволновался и посмотрел на часы. До следующего обхода оставалось по крайней мере двадцать минут – а может, и тридцать, если я не стану напоминать персоналу о своем существовании.

Я все еще был убежден, что схожу с ума, но это безумие было самым занимательным событием за все то время, что я провел в этой лечебнице. Благодаря своим ежедневным походам в душ я знал, что большинство пациентов целыми днями стоят у окна и смотрят наружу. Точно так же поступил теперь и я – скорее из обычного любопытства, чем из осознанного стремления заслонить окно, чтобы от двери не было видно, что происходит за стеклом.

Теперь в руках у Ли Пяо появилось нечто красное и светящееся. Должно быть, небольшая паяльная лампа. Она оказалась неимоверно горячей – настолько горячей, что прорезала стекло вместе со впаянной в него сеткой. Сигнализации тут не было – какая сигнализация на двенадцатом этаже? Ли Пяо вырезал фрагмент стекла и, просунув руку сквозь решетку, выдавил этот кусок.

– Сколько осталось до обхода? – сразу же спросил он. Я снова взглянул на часы.

– Пятнадцать минут. Или десять. Или двадцать пять.

– Ну что ж, мы можем успеть, если вы мне поможете, – сказал Ли Пяо. – Берите лампу и вырезайте такую дыру, чтобы вы могли в нее пролезть. А решетку можно будет отпереть отсюда – здесь подумали о пожарной безопасности.

Я послушно взял лампу и принялся резать окно, припоминая, как пользовался подобными инструментами при работе со стеклом. Звяканье металла сообщило мне, что Ли Пяо трудится над замком решетки.

Теперь, когда часть стекла была удалена, я увидел, что Ли Пяо не висит на веревке и не стоит на лестнице, как я сперва предполагал. Внезапно до моего затуманенного рассудка дошло: он попросту летает!

Первой моей реакцией, как ни странно, оказалась зависть. Но я ее подавил. Ли Пяо был мокрым, как мышь. Несмотря на хорошо подогнанную водонепроницаемую одежду, старого китайца била дрожь. А руки у него тряслись настолько сильно, что Ли Пяо никак не мог справиться со ржавым замком.

– Как вы меня нашли?

– Потом расскажу, – пообещал Ли Пяо. – Можете вы выбраться сквозь это отверстие? Я кивнул.

– Думаю, да.

Я передал лампу Ли Пяо и уже начал было взбираться на подоконник, но тут мне вспомнилась одна неприятная подробность. Я же не могу летать – сейчас не могу! А падать с двенадцатого этажа высоковато, пожалуй.

– А как я спущусь? – поинтересовался я. Ли Пяо сунул лампу куда-то в складки одежды вместе с отмычкой, которой он открывал замок решетки.

– Я вас отнесу, – сказал он. – Боюсь, лететь с двойной ношей я не смогу, но надеюсь, что смогу контролировать спуск.

Чего я за собой никогда не замечал, так это недостатка храбрости. Хотя победой над Чахолдруданом я во многом был обязан чистейшему везению, я не боялся сражений. Точно так же я никогда не боялся встать лицом к лицу со своими врагами. Но теперь, когда оказалось, что мне придется доверить свою жизнь, сколь бы жалкой она ни стала, трясущимся от изнеможения рукам слабого старика, я дрогнул.

Ли Пяо распахнул объятия.

– Скорее! Если нас кто-нибудь заметит, то, возможно, нам не удастся скрыться после приземления. А во второй раз ваши враги могут оказаться не столь милосердны.

Я уселся на подоконник, свесив ноги во влажную заоконную тьму. Я оцарапал левую руку, и теперь она кровоточила. Ли Пяо прижался к стене, чтобы дотянуться до меня, и подхватил меня под мышки.

– Ну что, поехали, – пробормотал он. Я услышал, как Ли Пяо оттолкнулся от стены, а потом мы начали падать.

Мне потребовалось все мое самолюбие, чтобы не завопить от ужаса, но тем не менее я даже не пикнул, чем горжусь и поныне. Сперва земля стремительно ринулась нам навстречу, а потом я почувствовал, что наш спуск замедлился. По ощущениям это напоминало не парашют, раскрывшийся над головой, а скорее подхватившую нас снизу подушку из горячего воздуха. В результате мы грохнулись о землю весьма чувствительно, но не настолько, чтобы разбиться насмерть.

Ли Пяо издал пронзительный звук – нечто среднее между криком боли и смехом, и указал на небольшой автофургончик.

– Там нас ждет моя внучка.

Потом он шагнул в сторону фургона – и рухнул.

– Ох! Нога!

Я попытался поднять старика и обнаружил, что даже теперь, сильно ослабев, его я могу нести без особых усилий. Боковая дверь фургончика была открыта. Едва нырнув со своей ношей внутрь, я услышал, как заработал мотор. Ли Пяо жестом велел усадить его на переднее сиденье. Я пристегнул старика, а фургон тем временем задним ходом выезжал со стоянки. Изящная рука сунула одно полотенце мне, а второе – Ли Пяо.

– Вытрись, дедушка. А вы забирайтесь назад и спрячьтесь получше.

Голос был женский, юный и очень решительный. Я не стал спорить – совет был вполне дельный.

Несколько миль, если верить моим ощущениям, мы ехали по грунтовой дороге. За это время я устроил себе укрытие среди тюков, занимавших заднюю часть фургона. Я как раз занимался тем, что прилаживал сверху аккуратно свернутое полотенце, когда фургон затормозил и остановился.

Через ткань до меня донесся приглушенный голос внучки Ли Пяо:

– Да, все в порядке, спасибо. Видимо, она ответила на чей-то вопрос. Боковая дверь фургона скользнула в сторону, и по салону зашарил луч фонарика. Я затаил дыхание. Достаточно ли хорошо я спрятался? Ожидание казалось бесконечным, но в конце концов дверь захлопнулась. Девушка что-то сказала – я не разобрал ее слов за стуком собственного сердца, – и машина стремительно сорвалась с места. Но все-таки я предпочел подождать, пока Ли Пяо не позволит мне вылезти.

– Мы сейчас едем в гостиницу, – объяснил старик. – А завтра отправимся обратно в Сан-Франциско.

– Кстати, а где мы находимся сейчас? – спросил я.

– Неподалеку от Нэшвилла, штат Теннесси. Одним словом, в глухой дыре. А я собираюсь спрятать вас посреди большого города.

– Как вы меня нашли?

В голосе Ли Пяо смешалось удивление и в то же время некоторое самодовольство.

– Мне рассказал об этом дракон. Я не смог ни связаться с вами, ни войти в вашу бутылку, и потому решил погадать. Это немного походило на подслушивание, но я очень беспокоился…

– Спасибо вам огромное, – сказал я. – Отныне я – ваш вечный должник. И этой леди тоже.

– Это моя внучка, Ли Вишень, или попросту Вишенка, – с нескрываемой гордостью сказал Ли Пяо. – Она – единственный член нашего семейства, не считающий, что я впал в старческий маразм.

– Рада с вами познакомиться, лорд Демон, – сказала Вишенка. Она на миг обернулась, и я увидел изящный профиль. – Дедушка много рассказывал о вас.

– А о вас он почти не рассказывал, – слегка обиженно заметил я. – Вы живете где-то далеко?

– Да нет, недалеко, когда я в Штатах, – отозвалась девушка. – Но мне приходится много путешествовать. Вот сейчас я только что вернулась из длительной поездки в Гонконг и Новую Зеландию.

– Моя внучка – эксперт по фэн шуй, – заметил Ли Пяо. – Она очень известный специалист.

Это произвело на меня немалое впечатление. Искусство фэн шуй по сути своей подобно тому искусству, которым пользовались демоны, чтобы доставить ци в Конг Ши Дже. Интересно, а может, Вишенка еще и чародейка?

Примерно через час мы добрались до мотеля. Вишенка остановила машину перед дверью домика с номером 1-1 – потенциально этот номер можно было считать благоприятным предзнаменованием.

– Лорд Демон, – сказала Вишенка, – сейчас я проверю, все ли в порядке, и если да, то подам знак. И я хочу, чтобы после этого вы как можно быстрее оказались внутри домика. Ваш наряд не годится для общественных мест, и мы не знаем, когда вас могут начать искать. Так что лучше всего вообще никому на глаза не попадаться.

– Да, мэм, – отозвался я. Она была права. Моя изорванная больничная пижама явно способна была возбудить нездоровое любопытство.

– Дедушка, не тревожь ногу! Я сейчас тебе помогу.

– Хорошо, Вишень.

Интересно, это мне показалось, или Ли Пяо и вправду вздохнул?

В домик мы перебрались без затруднений. И там я наконец-то получил возможность рассмотреть мою спасительницу. Вишень оказалась весьма хорошенькой девушкой, чистокровной китаянкой, но, похоже, она не слишком строго придерживалась традиций. Во всяком случае, стрижка у нее выглядела довольно необычно: спереди – косая челка, а сзади черные волосы цвета воронова крыла были подстрижены в виде ласточкиного хвоста. Видимо, эта прическа была модной, поскольку наряжена Вишенка была соответственно: в черную футболку, обшитую кружевом, джинсы с круглыми дырками на бедрах и жакет, густо обшитый бахромой. Украшения тоже были выдержаны в весьма модернистском стиле.

Интересно, что о ней думают ее клиенты? Кто их знает… Наверно, даже гордятся таким современно выглядящим консультантом.

– Мы с дедушкой решили, что у вас скорее всего никаких вещей с собой нет, – сказала Вишенка, неодобрительно осмотрев мой наряд. – Мы купили вам кое-какую одежду. Надеюсь, она подойдет.

– Спасибо, – отозвался я.

Рыжевато-коричневые брюки оказались немного широковаты, но бывает и хуже. К брюкам прилагался поясной ремень и несколько футболок. Я выбрал ярко-красную, понадеявшись, что она будет удачно сочетаться по цвету с брюками. В качестве обуви мне перепали простенькие парусиновые туфли. Зашнуровав их, я понял, как глубоко обязан этим людям.

Переодевшись, я вышел к своим спутникам. Вишенка тут же принялась изучать меня – я даже застеснялся.

– В целом прилично, – вынесла она свой вердикт. – Пиццу есть будете?

Эти слова вызвали всплеск печальных воспоминаний, и я вдруг осознал, что после смерти Олли совершенно перестал есть пиццу. И теперь мне словно послышался его голос, сообщающий, что сейчас самое время перекусить.

– Здесь можно заказать еду в номер, – сказала Вишенка, передавая мне меню. – Что вы предпочитаете?

– Пожалуй, колбасу, – ответил я, решив смириться с печалью, в которой я прежде не признавался даже себе, – и пепперони.

Ли Пяо попросил еще грибов, и Вишенка передала заказ. Потом мы уселись вокруг небольшого столика, поставили посередине коробку с заказом, и к тому времени, как я одолел второй кусок пиццы, ко мне вернулась способность думать.

– А не может ли кто-нибудь проследить путь вашего фургона?

Вишенка покачала головой.

– Перед тем как отправляться к больнице, я слегка подправила номер черной краской. А потом подчистила. И еще я добавляла пару магнитных бегущих полосок. Мы можем их снять, прежде чем вернем фургон в пункт проката при аэродроме.

– У нас три билета на завтра, на первый утренний рейс, – сообщил Ли Пяо. – Надеюсь, там нас не станут искать.

Я остро почувствовал, как мне недостает магической силы. Несколько штрихов иллюзии, и мы могли бы приобрести любой облик или, что даже лучше, я просто провел бы нас домой через соседнее измерение. Но я был лишен своих сил и зависел теперь от милосердия этих людей.

Потом я кое-что вспомнил. Нет, кой-какие ресурсы у меня еще остались!

– У меня есть несколько банковских счетов в Сан-Франциско, – сообщил я.

– Вы помните их номера? – спросила Вишенка.

– Помню.

– Вам нужно побыстрее перевести с них деньги, – посоветовала она, – прежде чем ваши враги поймут, что вы бежали и теперь нуждаетесь в средствах.

– Хорошо, переведу, – согласился я. – Жаль, что охранник при психушке вас видел. Он наверняка вспомнит, что мимо проезжали двое китайцев – особенно если учесть, что сбежавший пациент тоже китаец.

– Это так, – не стала спорить Вишенка. – Но без фургона мы бы вас не вытащили. Слишком уж там большое расстояние. Нам пришлось пойти на этот риск. Дедушке и так понадобились все его силы, чтобы до вас добраться.

– Да, верно, – согласился я, но беспокойство по-прежнему не отпускало меня.

– Возможно, они и не станут искать нас в аэропорту, – постаралась успокоить меня Вишенка. – Все, что у них есть, – это расплывчатые описания и неверный номер машины. А завтра мы напустим на себя уверенный вид и непременно прорвемся.

– А поскольку мне не нужно будет поддерживать нас в воздухе, я пущу в ход небольшое заклинание, чтобы нами уж точно никто не заинтересовался, – добавил Ли Пяо.

Я кивнул.

– Боюсь, – сказал я, – что я буду нуждаться в вашей помощи даже после того, как мы доберемся в Сан-Франциско. Если, как говорит Ли Пяо, обычный путь в мою бутылку перекрыт, мне потребуется воспользоваться черным ходом.

Я сглотнул. Мне потребовалось все мое мужество, чтобы признаться:

– У меня сейчас совсем нет магии. Ли Пяо хитро прищурился.

– Зато у меня ее гораздо больше, чем когда-либо прежде. Подозреваю, это результат вашего «целительного» прикосновения, лорд Демон. Не беспокойтесь, мы все уладим.

В ту ночь я делил комнату с Ли Пяо, а Вишенка скромно устроилась в соседней. Почтенный старец мирно похрапывал, а я лежал без сна, и меня снедало беспокойство. Слишком уж многое сейчас совершенно от меня не зависело. Я не чувствовал себя таким беспомощным вот уж больше тысячи лет – пожалуй, с тех самых пор, как Висс обучала меня искусству фехтования.

Мои мысли то и дело обращались к Висс. Почему она меня предала? Я думал, что нас связывает дружба, а может, даже и нечто большее. Неужели ее честолюбие оказалось настолько могущественным, что по сравнению с ним все прочие чувства потеряли значение? Невольно я вспомнил, как Семипалый пытался предостеречь меня. И почему я его не послушал?

И кто такой По Шианг?

В конце концов я все же уснул. Сны мои были яркими, красочными и совершенно бесполезными.

* * *

На следующее утро, вопреки моим опасениям, мы отбыли из Нэшвилла строго по расписанию. К вечеру я уже обосновался в доме Вишенки, в комнате для гостей. Остановиться у Ли Пяо я не мог – там бы я и вовсе оказался на виду. На самом деле, Ли Пяо и сам собирался на следующий день сменить место жительства. Что же до его родственников, то они в целом очень недоверчиво относились к чужакам, и потому можно было не беспокоиться, что они дадут кому-нибудь адрес Вишенки или скажут, где остановился Ли Пяо.