Текст книги "Канун праздника РУМОКО"

Автор книги: Роджер Джозеф Желязны

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

В то время, когда я занимался спортом, я закончил курсы слесарей. Мне пришлось потратить недели на то, чтобы научиться вскрывать простейший замок. Это убедило меня, что, в сущности, самый действенный способ – взломать дверь, быстренько взять то, что вам нужно, и бежать ко всем чертям.

Надеюсь, что я не стал преступником. Некоторые становятся, а другие нет, хотя переступить грань очень легко.

Я изучил все, что могло понадобиться мне в будущем. И продолжаю изучать. Возможно, я так и не стал экспертом в какой-то области, исключая свой собственный образ жизни, но мне известно множество вещей, доступных только посвященным. К тому же у меня есть преимущество – я официально не существую.

Когда у меня становилось туго с деньгами, я отправлялся на встречу с Доном Волшем. Я знал, кто он такой, а ему ничего обо мне не было известно, и я надеялся, что и не станет известно. Я избрал его как свой modus vivendi.

Так прошло десять лет, и у меня не было причин жаловаться. Наверное, я сейчас даже лучше владею приемами дзюдо и радуюсь жизни, если не считать жучков и допросов с наркотиками.

Но это было частью моей работы, и я отсылал Дону открытку к каждому Рождеству.

Мне трудно было понять, догадались ли они, что я блефую. Они сказали, что у меня низкий индекс насилия. Значит, они имели доступ к моему персональному файлу в Центральном компьютере, а это, в свою очередь, означало, что мне предстояло вывести их из равновесия за оставшееся время, пока длился канун РУМОКО. Но будильник у моей кровати показывал пять минут седьмого, а в восемь мне заступать на вахту. Если они были обо всем осведомлены, они наверняка получили доступ и к вахтенному расписанию.

Именно этого момента я и дожидался целый месяц и вот теперь держал ключ к разгадке как раз в канун праздника РУМОКО. Однако если им было известно, сколько у меня на самом деле времени в запасе, чтобы разговорить их, они могут – и точно уж постараются – ничего мне не говорить. Мне совсем не хотелось оставлять их в своей каюте на весь день; единственной альтернативой было сдать их в Службу безопасности на корабле до того, как я заступлю на вахту. Это мне вовсе не улыбалось, поскольку я не знал, есть ли еще такие агенты на судне и кто они, и что они предприняли после того, как вопреки ожиданиям бомба в блоке Ж-9 не сработала. Если бы она сработала, пришлось бы перенести намеченную дату с 15 сентября.

Мне необходимо заработать свой гонорар. Это означало, что я должен отправить донесение. А ящик по-прежнему был пуст.

– Джентльмены,– произнес я, и мой голос доносился как бы издалека, а все рефлексы замедлились. Поэтому я постарался сосредоточиться, насколько это было возможно, и говорить медленно и осторожно.– Джентльмены, настал ваш черед.– Я развернул стул, сел и положил руку с пистолетом на спинку.– Прежде, чем что-либо предпринять, я хотел бы высказать свои предположения относительно вас.

Вы не правительственные агенты,– сказал я, переводя взгляд с одного на другого.– Нет. Вы представляете некое частное лицо. Будь вы агентами, вы бы, несомненно, смогли убедиться, что я действую не один. Вы прибегли к экстремальному допросу, но я полагаю, что вы гражданские лица, и вам не все в этом деле нравится. Поэтому я могу связать вас с попыткой диверсии на блоке Ж-9 вчера днем. Да, теперь мы можем открыто назвать это диверсией. Вам известно, что такая попытка была и что я знаю об этом, потому что я ремонтировал блок и он не сработал так, как было задумано. Что и заставило вас прийти сюда сегодня ночью. Здесь все ясно, и я даже не задаю вам подобных вопросов.

Далее я выскажу предположение, которое подтверждает мою первую догадку. Я не сомневаюсь, что ваши удостоверения личности в полном порядке. Я в любой момент могу извлечь их из ваших карманов, но ваши имена мне ничего не скажут. Так что я не буду даже смотреть. У меня к вам только один вопрос, на который я хотел бы получить ответ. Это, возможно, даже не повредит вашему нанимателю, ведь он, несомненно, откажется от знакомства с вами. Я хочу знать, кого вы представляете.

– Зачем? – спросил меня высокий, и на его хмуром лице я увидел идущий от уголка рта шрам, прежде скрытый платком.

– Мне интересно узнать, кто приказал вам столь нелюбезно обойтись с моей персоной.

– С какой целью? Я пожал плечами.

– Возможно, с целью личной мести. Он покачал головой.

– Вы тоже на кого-то работаете,– произнес он.– Если и не на правительство, это все равно кто-то из тех, кто нам не понравится.

– Итак, вы признаете, что вы не независимые операторы. Если уж вы не желаете мне сказать, на кого вы работаете, то не скажете ли вы, почему вы хотите остановить работы по проекту?

– Нет.

– Хорошо. Тогда вот что я вам скажу. Вас нанял кто-то из крупных предпринимателей, который задумал нечто, связанное с проектом. Неплохо звучит? Может быть, у меня даже есть предположения на этот счет.

Низенький рассмеялся, но высокий взглядом потушил его веселье.

– Так, достаточно, благодарю,– сказал я.– Теперь давайте обсудим следующее: вы просто шли мимо и зашли в гости. Я мог бы даже сказать, что вы были навеселе, решили, что это каюта вашего друга, который не стал бы возражать против небольшого розыгрыша и который окончательно все разъяснил бы вам еще до того, как выбрался из постели. Как это звучит?

– Так прослушивается эта каюта или нет? – спросил низенький, который, как мне показалось, был помоложе высокого.

– Разумеется, нет,– ответил его напарник.– Просто держи язык за зубами.

– Так как вам понравилась такая версия? – спросил я снова.

Он опять покачал головой.

– Ну что ж. Мне остается только разузнать о вас всю правду. Наркотики, допрос и так далее. Это вам понравится? Сколько вы продержитесь на настоящем допросе?

Высокий ненадолго задумался и снова покачал головой.

– Неужели вы пойдете на это? – спросил он меня.

– Конечно.

Похоже, он серьезно размышлял об этом.

– Значит,– заключил я свою речь,– мне не удастся избавить вас от боли, как мне этого хотелось. Даже если вы обладаете наркотическим сознанием, вы знаете, что можете продержаться лишь день-другой, если вдобавок к наркотикам они применят и другие свои штучки. Все дело будет только в том, сказать раньше или сказать позже. Так как вы стараетесь тянуть время, я могу заключить, что у вас запланировано еще кое-что, чтобы остановить РУМОКО…

– Он слишком сообразителен!

– Прикажи ему снова замолчать,– сказал я.– Он слишком быстро подтверждает мои догадки и тем самым лишает меня удовольствия. Так что у вас в запасе? Давайте отвечайте,– приказал я.– Я все равно узнаю, так или иначе, вы знаете.

– Он прав,– сказал человек со шрамом.– У вас высокий индекс сообразительности, но в вашем личном деле ничего об этом не сказано. А если я вам сделаю предложение?

– Смотря какое,– отозвался я.– Но это должно быть нечто значительное. Давайте ваши условия и скажите, кто предлагает.

– Условия: четверть миллиона долларов наличными,– произнес он,– и это максимальная сумма, которую я могу предложить. Дайте нам уйти и занимайтесь своими делами. Забудьте о сегодняшней ночи.

Я действительно задумался над его предложением. Будем смотреть правде в глаза – это было настоящее искушение. Но за последние несколько лет через меня прошла уйма денег, и мне не хотелось докладывать о провале миссии в Частное бюро расследований Волша, которое являлось третьим по величине детективным агентством в мире. Я ощущал себя одним из них и работал в их штате.

– Так кто же оплатит счет? Как? И почему?

– Я могу передать вам половину этой суммы сегодня же, наличными, а другую половину – в течение недели или десяти дней. Вы скажете нам, каким образом хотите ее получить, мы так и сделаем. «Почему?» – не задавайте этот вопрос. Мы покупаем ваше молчание.

– У вашего босса, видимо, денег куры не клюют,– сказал я, посмотрев на часы и убедившись, что было уже пятнадцать минут седьмого.– К сожалению, мне придется отвергнуть ваше предложение.

– Значит, вы действуете не от правительства. Любой из них согласился бы, а затем арестовал бы нас.

– Я вам уже об этом говорил. Что вы еще мне скажете?

– Похоже, мы зашли в тупик, мистер Швайцер.

– Вряд ли,– отозвался я.– Закончилось только предварительное обсуждение. Поскольку вы не желаете прислушаться к разумным доводам, мне придется приступить к определенным действиям. Прошу прощения, но это необходимо.

– Вы в самом деле намерены прибегнуть к физическому воздействию?

– Боюсь, что да,– подтвердил я.– Но не беспокойтесь. Я ожидал, что сегодня утром у меня будет похмелье, поэтому вчера вечером взял больничный. Теперь весь день я свободен. Вы уже ранены, поэтому можете пока отдыхать.

Я осторожно поднялся, и комната качнулась у меня перед глазами. Но я не подал виду. Я подошел к столу, на котором сидел низенький, схватился за подлокотники и оторвал его от пола. Я был одурманенным, но не ослабевшим.

Я отнес его в ванную и установил стул под душем, стараясь не стукнуться об его голову. Затем вернулся в комнату.

– Хочу ввести вас в курс дела,– сказал я.– Сейчас все зависит от времени суток. Я несколько раз измерял температуру горячей воды в душе, она колеблется от 140 до 180 градусов по Фаренгейту. Ваш дружок окажется под сильной струей горячей воды, к тому же я сниму с него рубашку и брюки, чтобы ему досталось посильнее. Вам понятно?

– Понятно.

Я вернулся в ванную, раздел низкого и включил горячую воду. Затем прошел назад в комнату. Я внимательно всмотрелся в лицо оставшегося человека и заметил в них какое-то сходство. Мне пришло в голову, что они родственники.

Когда послышались крики, он постарался овладеть собой и не выдать беспокойства. Но я видел, как он переживал. Он снова проверил свои путы, посмотрел на часы, затем повернулся ко мне.

– Сейчас же прекратите, будьте вы прокляты! – воскликнул он.

– Ваш кузен? – поинтересовался я.

– Сводный брат! Выключи воду, ты, бабуин!

– Только если вы мне все расскажете.

– О'кей! Только оставьте его там и закройте дверь. Я бросился в ванную и выключил душ. В голове

у меня уже начало проясняться, хотя чувствовал я себя отвратительно.

Я обжег правую руку, когда закручивал кран. Оставив свою жертву в ванной, я прикрыл за собой дверь и пошел в комнату.

– И что вы хотите мне сказать?

– Вы можете освободить мне одну руку и дать сигарету?

– Нет, но сигарету дать могу.

– А если вы освободите мне правую руку? Я почти не могу ею двигать.

– Хорошо,– согласился я, поразмыслив, и снова взял свой пистолет.

Я прикурил сигарету, вставил ее ему в рот, затем отвязал шнур и освободил его правое предплечье. Он выронил сигарету, я поднял ее и снова дал ему.

– Ладно, десять секунд можете покурить,– сказал я.– Затем мы обсудим наше дело.

Он кивнул, оглядел комнату, сделал глубокую затяжку и выдохнул дым.

– Думаю, вы знаете, как причинить боль,– сказал он.– Если вы работаете не от правительства, в вашем файле многого не хватает.

– Я работаю не от правительства.

– Тогда я хотел бы, чтобы вы были на нашей стороне, потому что все это – грязная затея. Кем бы вы ни были,– заявил он,– вы должны отдавать себе в этом отчет.

Он снова посмотрел на часы. Шесть двадцать пять.

Он давно уже поглядывал на часы, но я не обращал на это внимания. Но теперь, похоже, им двигало желание не просто узнать который час.

– Когда произойдет взрыв? – спросил я наугад.

– Принесите моего брата сюда, чтобы я мог его видеть.

– Когда произойдет взрыв? – повторил я вопрос. Он купился на мою уловку.

– Слишком скоро, и теперь это не имеет значения. Вы опоздали.

– Не думаю,– ответил я.– Однако сейчас мне надо поспешить. Так что… Теперь, я полагаю, можно вас и сдать.

– А если я предложу вам еще больше денег?

– Не стоит стараться. Вы только нарушите мой покой. Но я все равно скажу «нет».

– Ладно. Принесите его сюда, пожалуйста, и позаботьтесь о его ожогах.

Я выполнил его просьбу.

– Вам недолго осталось здесь сидеть,– сказал я, забирая у него сигарету и снова привязывая его руку. Затем я направился к двери.

– Вы же на самом деле ничего не знаете! – услышал я сзади.

– Не обманывайте себя,– бросил я через плечо.

Но я и в самом деле ничего толком не знал. Я мог только догадываться.

Я, как ураган, промчался по коридорам к каюте Кэрол Дайф. Я постучался, услышал шорох одежды и приглушенное: «Подождите минутку!» Затем дверь открылась, и она предстала передо мной в каком-то ночном чепце и просторном халате.

– Что вам нужно? – спросила она меня.

– Настал именно тот день,– сказал я.– У меня есть для вас информация. Я могу зайти?

– Нет, я не привыкла к…

– Диверсия,– сказал я.– Я знаю. Вот о чем речь. Дело еще не завершилось. Прошу вас…

– Заходите.– Дверь неожиданно широко распахнулась, и она отступила в сторону.

Я вошел.

Она закрыла за мной дверь, прислонилась к ней и произнесла:

– Что случилось?

Свет слабо мерцал, я видел сбитые простыни на ее постели, откуда я, несомненно, ее вытащил.

– Послушайте, я вчера не все вам рассказал,– произнес я.– Да, это была диверсия, там находилась бомба, и я убрал ее. С этим покончено. На сегодня назначена окончательная попытка, она произойдет на взморье. Я это знаю наверняка. Мне кажется, я знаю, что случится и где. Вы мне поможете? Я могу вам пригодиться!

– Присядьте,– сказала она.

– У нас очень мало времени.

– Присядьте, пожалуйста. Мне необходимо одеться

– Прошу вас, поторопитесь.

Она зашла в соседнюю комнату, оставив дверь открытой. Я сидел в углу наискосок, так чтобы не мешать ей, если она мне доверяла, а я думаю, что так оно и было.

– Что же это? – спросила она, шурша одеждой.

– Полагаю, что на одной или нескольких из наших атомных батарей установлены мины-ловушки, так что птичка пропоет в своей клетке раньше времени.

– Почему? – спросила она.

– Потому что в моей каюте сидят два человека, они привязаны к стульям. Они пытались заставить меня говорить этой ночью и интересовались тем, как я исправил блок Ж-9.

– И что это значит?

– Они обошлись со мной довольно грубо.

– Ну и?..

– Когда я беру верх, я довожу дело до конца. Я заставил их говорить.

– Как?

– Не ваша забота. Но они заговорили. Думаю, что надо проверить батареи РУМОКО.

– Я могу забрать их из вашей каюты?

– Да.

– Как вам удалось их схватить?

– Они не знали, что у меня есть пистолет.

– Понятно. Я тоже этого не знала. Мы их заберем, не беспокойтесь. Но вы мне сказали, что захватили их обоих и вытянули из них правду?

– Приблизительно так,– отозвался я,– и да, и нет, не для записи, если ваша каюта прослушивается. Здесь есть жучки?

Она вошла в комнату, кивнула и приложила палец к губам.

– Ну, давайте же делать что-нибудь,– сказал я.– Нам лучше действовать быстро, мне не хотелось бы, чтобы эти ребята провалили проект.

– Им не удастся. О'кей. Надеюсь, вы знаете, что делаете. Должна сказать, что всегда считала вас довольно странным человеком. Вы сделали то, чего от вас никто не ожидал. Это произошло случайно. Иногда мы сталкиваемся с людьми, которые досконально знают свою работу и сразу видят, если что-нибудь не так – видят причины неполадки и сразу ее устраняют. Вы говорите, на борту нашего судна скоро взорвется атомная бомба. Правильно?

– Да.

– Вы полагаете, бомба установлена на одной из наших батарей и в ней вмонтирован таймер?

– Именно так.– Я посмотрел на свои наручные часы и увидел, что стрелки приближаются к семи.– Думаю, у нас осталось меньше часа.

– Мои люди спустятся вниз через несколько минут,– заверила она меня.

– И что вы собираетесь предпринять?

Она подошла к телефону, стоявшему на маленьком столике у кровати, и подняла трубку.

– Операторам,– сказала она.– Прекратите отсчет.– Затем: – Дайте мне охрану. Сержант, я хочу чтобы вы произвели арест.– Она посмотрела на меня: – Номер вашей каюты?

– Шестьсот сорок,– ответил я.

– Шестьсот сорок,– повторила она.– Два человека. Правильно. Да, благодарю вас,– и она повесила трубку

– Они все исполнят,– повернулась она ко мне.– Итак, вы полагаете, бомба может взорваться преждевременно?

– Я вам уже дважды это повторял.

– Вы можете предотвратить взрыв?

– Да, имея соответствующее оборудование. Хотя, я думаю, вам лучше послать кого-нибудь из персонала…

– Сделайте лучше вы,– сказала она.

– О'кей,– согласился я и занялся поручением.

Я вернулся в ее каюту через пять минут с тяжелым ящиком, висящем на плече.

– Мне пришлось подписаться кровью, но я получил что хотел,– сказал я ей.– Почему бы вам не послать кого-нибудь из знающих физиков?

– Я хочу, чтобы это сделали вы,– произнесла она.– Вы начали это дело и знаете, что делаете. Нам лучше держаться маленькой сплоченной группой.

– Покажите мне дорогу,– попросил я,и она проводила меня.

Было уже почти семь часов.

Я потратил десять минут, чтобы обнаружить, куда они прикрепили бомбу.

Это оказалось до смешного просто. Они использовали подъемник из детского конструктора с независимым элементом питания. Он был снабжен стандартным часовым механизмом, благодаря которому поднимались свинцовые перегородки. Проклятая штуковина взорвалась бы, когда подъемник опускался.

Я потратил менее десяти минут, чтобы обезвредить бомбу.

Мы стояли у перил, облокотившись на них.

– Все хорошо,– сказал я.

– Очень хорошо,– отозвалась она.– Поскольку вы замешаны в этом деле, позаботьтесь о своей безопасности. Вам предстоит стать подследственным Службы Безопасности в самом большом расследовании, которое я только могу представить.

– Что ж, я чист, как снег и лебяжий пух.

– Вы далеки от жизни,– отозвалась она.– Наши, люди и не таких, как вы, раскалывали.

– Это меня не касается,– ответил я.– Мне жаль, если вам не нравится мой образ жизни.

– Если вы не превратитесь в лягушку с наступлением полночи, одной девушке может понравиться парень наподобие вас.

Она бросила на меня странный взгляд, который я Даже не попытался объяснить.

– Для этого потребуется очень глупая девушка,– сказал я.

Она посмотрела мне прямо в глаза.

– У вас есть какая-то тайна, которую я никак не могу разгадать. Вы – пережиток, оставшийся от прежних времен.

– Может быть, так оно и есть. Послушайте, вы ведь сами попросили меня о помощи. Почему бы нам на этом не остановиться? Я не сделал ничего плохого.

– Это моя работа. Но, с другой стороны, вы правы. Вы нам помогли и не нарушили никаких правил. За исключением работ с блоком Ж-9, но за это вас вряд ли подвергнут взысканию. Тем не менее я обязана отправить рапорт. Можете не сомневаться, вы там будете представлены в самом лучшем виде. Но я не могу совсем не упоминать о вас.

– Я вас об этом и не прошу.

– Что же вы хотите, чтобы я сделала?

Если это попадет в Центральный компьютер, я смогу убрать оттуда информацию, подумал я. Но прежде она пройдет через множество людей. Они могут доставить мне массу неприятностей.

– Давайте держаться маленькой сплоченной группой,– сказал я.– Вы могли бы отпустить одного человека?

– Нет.

– О'кей. Я могу быть добровольцем, с самого начала.

– Это уже лучше.

– Тогда, может быть, так и оставим?

– Это несложно.

– Вы так и сделаете?

– Вы сами увидите, что я смогу сделать.

– Этого достаточно. Благодарю вас.

– Чем вы будете заниматься, когда закончите дела здесь?

– Не знаю. Наверное, буду отдыхать.

– Один?

– Возможно.

– Вы мне понравились. Я постараюсь уберечь вас от неприятностей.

– Буду вам очень признателен.

– Похоже, у вас на все подготовлен ответ.

– Спасибо.

– А как девушка?

– О чем вы?

– Можете ли вы взять с собой девушку?

– Я думал, вам нравится работа здесь.

– Нравится. Я не об этом. У вас она есть?

– Кто она?

– Перестаньте прикидываться дурачком. Девушка, я имела в виду.

– Нет.

– Ну и?..

– С вами трудно разговаривать,– сказал я.– Зачем мне связываться с девушкой из разведки? Неужели вы вправду готовы уехать с неизвестным вам человеком?

– Я видела вас в работе, и я вас не боюсь. Да, я готова рискнуть.

– Это самое странное предложение, которое я когда-либо получал.

– Думайте быстрее,– отозвалась она.

– Вы сами не понимаете, о чем говорите,– попытался объяснить я ей.

– А что если вы мне нравитесь, просто ужасно нравитесь?

– Ну да, я разминировал для вас бомбу…

– Я говорю не о чувстве благодарности, хотя в любом случае я вам очень благодарна. Только не вздумайте отказываться.

– Прекратите! Могу же я, в конце концов, подумать?

– Хорошо,– ответила она и отвернулась.

– Подождите. Не надо так. Вы не можете меня обидеть, поэтому я буду откровенен. Вы действительно произвели на меня впечатление. Но я долгие годы был убежденным холостяком. Вы усложняете мою жизнь.

– Давайте посмотрим на это с другой точки зрений,– предложила она.– Вы не такой, как все, я в этом убеждена. Мне бы хотелось тоже заниматься вместе с вами не тем, чем все.

– О чем вы?

– О компьютерах и как их обманывать.

– Что вас навело на подобную мысль?

– На это можно ответить, только если вы реально существуете.

– Да, я реально существую.

– Значит, вы знаете, как обмануть систему.

– Не уверен.

– Возьмите меня с собой,– попросила она.– Я хочу заниматься тем же самым.

Я посмотрел на нее. Маленькая прядь волос касалась ее щеки. Похоже было, она вот-вот заплачет.

– Я – ваш последний шанс, не так ли? Вы встретили меня в странный момент своей жизни и хотите все изменить.

– Да.

– С вами невозможно разговаривать. Я не смогу обеспечить вам безопасность, хотя вы горите желанием покончить с прежней жизнью. Я играю по своим собственным правилам, они вам будут непонятны. И если мы с вами пойдем вместе, вы наверняка останетесь молодой вдовой. Неужели вы хотите избрать для себя подобный путь?

– У вас достаточно опыта, чтобы разминировать бомбы.

– Все равно я долго не протяну. Я часто совершаю довольно-таки глупые поступки.

– Мне кажется, что я в вас влюбилась.

– Ради Бога, прошу вас, давайте поговорим позже! Мне надо хорошенько все обдумать.

– Ладно.

– Вы просто маленькая дурочка.

– Не думаю.

– Что ж, посмотрим.

В эту ночь я спал крепко, как никогда. Утром я заступал на вахту.

– Вы опоздали,– сказал Моррей.

– Подайте на меня в суд.

Я вышел и стал наблюдать за происходящим…

Работы по РУМОКО завершались.

Мартин и Демми уже спустились и установили батареи. Они выполнили все необходимые работы, и мы ушли с того места. Подготовка была закончена, все ждали радиосигнала. Тем временем из моей каюты убрали ночных пришельцев, чему я был очень рад.

Мы отошли достаточно далеко и получили сигнал.

На левой палубе я увидел незнакомого человека. Он был стар, седовлас, в широкополой шляпе, низко надвинутой на лицо.

– Мы сейчас довольно сильно загрязним атмосферу,– заметил Мартин.

– К черту,– отозвался Демми.

Океан поднимал и тряс наше суденышко, удерживаемое якорем.

Некоторое время ничего не происходило. И вот началось.

Корабль вздрогнул, как мокрая собака. Я вцепился в перила и наблюдал. Прошли огромные волны, но нам они не повредили; корабль только качался на них.

– Мы получили первые показания,– сказала Кэрол.– Началось создание острова.

Я кивнул и ничего не ответил. Что тут можно было сказать?

– Он становится все больше,– сказала она через минуту, и я снова кивнул.

Наконец, поздним утром, остров стал появляться на поверхности.

Вода в том месте бурлила все сильнее и сильнее. Показатели температуры росли. Это был настоящий жар.

Затем к небу взмыла фантастическая струя воды. Она рванула вверх на огромную высоту, золотясь в утреннем свете, подобно Зевсу, навещавшему своих возлюбленных. Все это сопровождалось страшным грохотом. Несколько мгновений струя удерживалась в воздухе, затем рассыпалась тысячью искр.

И тут же волнение усилилось. Работы продолжались.

Вода пенилась и сверкала. Рокот то стихал, то нарастал. Вверх взметнулась еще одна струя, затем другая. Вода под волнами, казалось, горела. Еще четыре огромных гейзера, и каждый больше предыдущего…

И вот «Аквину» подхватила гигантская волна, похожая на приливную…

Мы ожидали, что создание острова будет происходить таким образом, и смотрели, не отрывая глаз.

Корабль по-прежнему раскачивало на волнах, они не гасли.

Мы находились на расстоянии в несколько миль, но казалось, что все происходит прямо перед нами.

Следующая струя, взмывшая в небо, превратилась в колонну без верха. Она рассекла воздух, а у ее основания стало появляться нечто темное. Оно все росло, окруженное языками пламени.

Вскоре все небо было затянуто дымкой, густая пыль висела в воздухе, забивала глаза и легкие. На небольшом расстоянии пролетело облако пепла, похожее на стаю темных птиц. Я закурил сигарету, чтобы защитить легкие от пыли, и смотрел, как разгорается огонь.

Прежде времени стемнело, и море стало черным. Разбуженное чудовище могло поглотить наш корабль. Жар усиливался, и остров стал приобретать очертания.

РУМОКО.

Из воды виднелся конус. Искусственно созданный остров. Перед нами вздымалась некогда поглощенная морем Атлантида. Человеку удалось создать земную твердь. Со временем она станет пригодной для жизни. А теперь, если мы создадим цепь таких островов…

Да, возможно, возникнет новая Япония, появится больше пространства для человеческой расы, больше простора. Людям будет где жить.

Но почему же меня допрашивали? Кому все это не нравится? Дело хорошее, я в этом убедился.

Я ушел с палубы и отправился обедать.

Кэрол вошла в столовую и подсела к моему столику, как бы случайно. Я кивнул, она села напротив меня и заказала обед.

– Привет.

– Привет.

– Ну что, ты уже успел подумать?– спросила она между салатом и эрзац-отбивной.

– Да,– отозвался я.

– И что ты решил?

– Я все еще не знаю. Все произошло необычайно быстро, и, честно говоря, мне хотелось бы узнать вас получше.

– И что это означает?

– Знаете, существует старинный обычай, известный как «помолвка». Давайте используем его, и ненадолго все отложим.

– Я вам не нравлюсь? Я проверила наши показатели на совместимость, и оказалось, что мы вполне подходим друг другу, так что товар лицом, так сказать; к тому же я знаю вас намного лучше, чем вы меня.

– Даже если не брать во внимание, что я не продаюсь, что вы хотите этим сказать?

– У меня множество догадок на ваш счет, и мне бы хотелось связать свою жизнь с человеком, который знает, как провести компьютеры.

Я знал, что столовая прослушивается, но полагал, что ей неизвестно, что я это знаю. Поэтому у нее были основания сказать то, что она сказала.

– Извините. Вы слишком торопите события,– сказал я ей.– Дайте мне еще время подумать, хорошо?

– Почему бы нам не отправиться куда-нибудь и не обсудить все вместе?

К этому времени подоспел десерт.

– Куда?

– На Шпицберген.

Я подумал и согласился.

– Я буду готова через полтора часа.

– Ого! – вырвалось у меня.– Я думал, вы говорите об уик-энде. Надо еще пройти проверку, к тому же я стою в вахтенном расписании.

– Но ведь вам здесь уже больше нечего делать, не так ли?

Я принялся за сладкое – яблочный пирог, очень даже вкусный, и ломтик сыра с чашечкой кофе. Поверх чашки я посмотрел на нее и медленно покачал головой.

– Я могу освободить вас от вахты на день,– предложила она.– Это совсем нетрудно сделать.

– Извините, мне интересно узнать результаты измерений. Давайте отложим до уик-энда.

Минуту она сидела в раздумье.

– Хорошо,– наконец согласилась она, я кивнул и принялся доедать десерт.

Это «хорошо» вместо «да», или «о'кей», или «конечно», должно быть, служило неким паролем.. Или, возможно, им стало еще какое-либо ее слово или действие. Я не знаю. Меня это больше не волновало.

Она доела и повернулась.

– Не затрудняйте себя,– сказал я.– Я оказался недостаточно расторопным, поэтому я арестован.. Прошу вас, не зачитывайте мне мои права. Я их прекрасно знаю,– и поднял руки, когда увидел, как блеснула сталь в руках одного из подошедших к нам людей.– Счастливого Рождества,– добавил я.

Но она все-таки прочитала мне мои права, и я все время не отрывал от нее взгляда. Она так и не посмотрела мне в глаза.

Черт, все ее предложения были слишком хороши, чтобы оказаться правдой. Не думаю, что ей легко далась та роль, которую ей пришлось играть, и я праздно спросил себя, пошла бы она на это, если бы ее не вынудили обстоятельства. Однако она оказалась права – моя работа на борту «Аквины» была завершена. Мне следовало выбираться отсюда и позаботиться, чтобы Альберт Швайцер умер в течение последующих двадцати четырех часов.

– Сегодня вечером вы отправляетесь на Шпицберген,– сказала она,– где созданы наилучшие условия для вашего допроса.

– Как же мне поступить? Ну…

Как будто прочитав мои мысли, она произнесла:

– Поскольку вы считаетесь особо опасным, хочу предупредить вас, что в сопровождающие вам дали очень опытных людей.

– Значит, вы со мной не поедете?

– Боюсь, что нет.

– Как жаль! Остается только сказать: «До свидания!» А мне так хотелось узнать вас получше.

– Все это ничего не значило,– отозвалась она.– Это был лишь способ доставить вас туда.

– Возможно. Но вас теперь всегда будет мучить любопытство, чем бы все это закончилось, а вы не узнаете.

– Боюсь, нам придется надеть на вас наручники,– сказал один из моих стражников.

– Разумеется.

Я протянул руки вперед, но он произнес, чуть ли не извиняясь:

– Нет, сэр. Руки за спину, пожалуйста.

Я так и сделал, но при этом внимательно посмотрел на наручники. Они оказались устаревшего образца. Правительственный бюджет всегда старается на всем сэкономить. Если я хорошенько прогнусь назад, я смогу переступить через них, и тогда они окажутся передо мной. Дайте мне, скажем, двадцать секунд…

– Одну минутку,– попросил я.– Прошу вас удовлетворить мое любопытство, поскольку мы с вами все же сотрудничали. Вам удалось выяснить, кто те двое парней, что ворвались в мою комнату и допрашивали меня? Чего они на самом деле добивались? Если это не является тайной, мне бы хотелось знать, чтобы меня не мучила совесть.

Она прикусила губу и задумалась на мгновение, затем сказала:

– Они были из Нью-Салема, города-пузыря, расположенного на Североамериканском континентальном шельфе. Они опасались, что проект РУМОКО разрушит их купол.

– Они оказались правы? – поинтересовался я. Она помолчала.

– Мы пока еще не знаем,– последовал ответ.– Город пока не отвечает. Мы старались пробиться к ним, но, похоже, там какие-то неполадки.

– Что же это может значить?

– Мы пока не смогли установить с ними контакт.

– Вы хотите сказать, что мы, должно быть, уничтожили город?

– Нет. Шансы были минимальными, согласно прогнозам наших ученых.

– Ваших ученых,– подчеркнул я.– Их ученые, вероятно, пришли к совершенно другим выводам.

– Конечно,– отозвалась она.– Они всегда противятся новому. Они посылали диверсантов, потому что не доверяли нашим ученым. Неполадки…

– Очень жаль,– произнес я.

– Что именно?

– Что я посадил парня под душ. О'кей. Благодарю вас. Подробности я узнаю из газет. Теперь пишите мне на Шпицберген.