Текст книги "Миры Роджера Желязны. Том 27"

Автор книги: Роджер Джозеф Желязны

Соавторы: Джейн Линдскольд
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

ПЦП зависла около плитки, на которой был нарисован крылатый верблюд.

– Нажми на эту плитку, а потом на ту, что справа, затем слева и снова на первую. Дверь отойдет в сторону.

– Лети вперед с фонариком, чтобы у меня были свободны руки, – приказал Корда. – А я пойду следом с угощением наготове.

– Есть, капитан! – воскликнула Коломбина, включая свет.

Корда нажал на плиты в указанной последовательности. Стена отошла в сторону, и перед ним открылся темный коридор. Сильно запахло кеттерами; вдалеке, в свете фонаря Коломбины, он разглядел какое-то движение.

– Будь осторожен, Рене, – тихо сказала Мириам.

Он сосредоточенно кивнул. Держа в руке несколько пирожков, Корда двинулся навстречу кеттеру.

«У НИХ ЕСТЬ ФЛЯЖКИ С КОНСЕРВИРОВАННЫМ ВРЕМЕНЕМ, БОСС. Я УЖЕ РАЗЛИЧАЮ ЗЕЛЕНОЕ СВЕЧЕНИЕ», – появилась надпись на очках.

– Спасибо за предупреждение, Би, – пробормотал он в микрофон.

Корда медленно шагал все дальше, прекрасно понимая, что не имеет права промахнуться, когда его атакует первый кеттер. После этого запах еды может вызвать у остальных чудовищ чувство голода. Корда не сомневался, что шейх Двистор не слишком часто кормит этих тварей.

Когда он смог разглядеть белые зубы ближайшего кеттера, Корда швырнул пирожки и отскочил назад. Как и в прошлый раз, зверь проглотил угощение, а потом принялся нетерпеливо искать добавку – и вскоре обнаружил на полу еще несколько произведений кулинарного искусства Коломбины. С пятью следующими кеттерами Корда разобрался аналогичным способом. Когда последний из зверей заснул, оказалось, что запас съедобных снарядов истощен.

На этот раз Мириам сумела преодолеть свой страх перед чудовищами. Она помогла Тико снять с кеттеров фляжки с консервированным временем и разделить их на всех.

– Теперь у нас есть дополнительный час, – сказала девушка.

– Хорошо, – ответила Коломбина, – потому что даже вместе с ним осталось менее трех часов. На поиски во дворце ушло слишком много времени.

Корда уже успел добраться до конца туннеля. Ступеньки были вырезаны прямо в камне. Он осторожно начал подниматься и нашел плоскую панель наверху.

– Би, иди сюда и посмотри на это, – позвал он. – Думаю, здесь еще один замок. Сможешь его открыть?

ПЦП присела ему на плечо и включила радар.

– Готово, босс, – заявила она. – Сдвигай плиты до тех пор, пока не возникнет символ Аравии. После этого дверь откроется.

Корда принялся за работу.

– Как ты думаешь, что с той стороны? ПЦП снова пустила в ход радар.

– Большая комната с живыми существами.

– Кеттеры? – с тоской спросила Мириам.

– Нет, вряд ли, – ответила Коломбина. – Они больше похожи на людей – только маленьких. Если бы я была компьютером, обожающим делать предположения, то сказала бы, что мы находимся под гаремом.

Корда уже почти закончил решать головоломку с замком.

– Значит, гарем? – он ухмыльнулся ПЦП. – Теперь Мириам собственными глазами сможет посмотреть, чем она пожертвовала, когда согласилась выйти замуж за Тико.

Тико рассмеялся:

– Посмотреть-то она может, но изменить уже ничего нельзя, потому что теперь она моя жена!

– Я бы не стала ничего менять, Тико, – прошептала Мириам, – даже если бы мне предложили все богатства всех вселенных.

Корда распахнул потайную дверь и оказался в круглом дверном проеме, скрытом в мозаичной стене. Отодвинув две огромные подушки в стороны, Рене посмотрел по сторонам.

Помещение было вытянутым и почти прямоугольным. Большую часть мебели заменяли ковры и подушки, но были здесь и низкие столики. На закрытых решетками окнах висели клетки с птицами, чье пение прервал стасис, а свобода была принесена в жертву ради услады женщин Двистора.

Женщины, одетые лишь в коротенькие облегающие кофточки и полупрозрачные гаремные шаровары, расположились на подушках. На их хорошеньких личиках застыли равнодушие и скука. Некоторые спали. Двое играли в триктрак на маленьком столике. Одна из девушек стояла, наклонившись, и расчесывала огненно-рыжие волосы, спадавшие до полу. Небольшая группа рассматривала компьютерный каталог ювелирных украшений.

– Ну, ребята! – воскликнула Коломбина. – Не уверена, что была бы какая-нибудь разница, если бы комната не находилась в стасисе!

Корда рассеянно попросил ее замолчать. В дальнем углу он успел заметить, как открылась и быстро захлопнулась дверь.

– Коломбина, посмотри…

– Вовсе не обязательно, – прошипел знакомый голос у него в голове. – Это я, Слайв, и я сопровождаю своего господина, очень разгневанного вашим дерзким поведением.

– Шейх Двистор! – воскликнул Тико.

– Да, именно, – ответил стройный светловолосый человек, шагнувший в центр комнаты. Несколько женщин проснулись, оказавшись внутри его темпорального поля, но, увидев лицо господина, застыли в благоговейном ужасе.

Шейх Двистор стоял перед ними, одетый, как Лоуренс Аравийский на многих известных фотографиях: арабский тюрбан, безупречно белый, украшенный тонким плетеным шнуром, и такое же совершенно белое одеяние, а на поясе висел кривой ятаган в усыпанных самоцветами ножнах. Ладонь шейха так уверенно сжимала рукоять ятагана, что Корда не сомневался – правитель Аравии намерен пустить его в ход.

– Тико Хиггинс, – произнес Двистор. Его голос был холодным, акцент выдавал англичанина-аристократа. – Ты бросил мне вызов и пришел туда, где тебе быть не положено. Ты предал меня дважды. Тебе сказали, что я хочу видеть эту женщину рядом с собой – а ты на ней женился.

Тико что-то прорычал, но ничего не ответил. Корда восхитился хладнокровием молодого человека, потому что у него самого кровь закипела в жилах – таким алчным и страстным взглядом смотрел Двистор на Мириам.

– А ты, Мириам, дочь слепого Арабу, – продолжал шейх Двистор, и его голос стал вкрадчивым и ласковым, – поступила как глупая девчонка. К счастью для тебя, меня не интересует в женщинах ум. Приди ко мне, и я сохраню тебе жизнь, ты войдешь в мой гарем. В противном случае умрешь вместе с остальными.

Мириам в ответ только еще крепче сжала руку Тико и бросила:

– Никогда!

Прежде чем Двистор успел что-нибудь ответить ей, Корда выступил вперед:

– Шейх Двистор, ты постоянно мне мешаешь. Страшно интересно – почему? Ты знал, что я пришел в твой мир, чтобы снова запустить в Аравии время; почему же ты не даешь мне выполнить мою работу?

Светло-голубые глаза Двистора сузились, когда он посмотрел на Корда. И что-то в них появилось от змеи, разглядывающей кролика.

– Рене Корда со Старой Терры или еще откуда-то там, – проговорил он. – Да, мне известно, зачем ты явился сюда. Однако я не хочу быть обязанным ни тебе, ни кому-то другому.

– Ты же не обращался ко мне за помощью, значит, ты мне ничем не будешь обязан, – указал Корда. – А вот я нуждаюсь в твоем разрешении вывести Аравию из стасиса, следовательно, выступаю в роли просителя.

– Нет, – ответил шейх Двистор. – Я тебе отказываю. Ты для меня ничто.

– Тогда позволь мне сделать свое дело ради аравийцев, – продолжал Корда. – До тех пор пока не вернется обычное время, они остаются во власти мародеров, обладающих консервированным временем.

– Нет, – покачал головой Двистор. – Аравийцы принадлежат мне, а сейчас я желаю, чтобы все осталось как есть.

Корда преклонил колено, хотя просить о чем-то этого жестокого человека с красивым лицом было для него жесточайшим испытанием.

– Шейх Двистор, пожалуйста, разреши мне помочь!

Двистор презрительно усмехнулся, его рука все еще нетерпеливо сжимала рукоять ятагана.

– Нет, потому что если я приму твою помощь, то буду у тебя в долгу.

Шейх не торопясь переводил глаза с одного на другого.

– Вместо этого я убью всех вас, и с вторжением будет покончено. Я позабочусь о том, чтобы Мириам умерла последней – став вдовой, она отведает малую толику тех радостей, от которых отказалась. А потом я отдам ее Слайву, и она уйдет из этой жизни в объятиях кошмара.

– К тому времени я уже побываю в кошмарных объятиях! – гневно вскричала Мириам. – Яд мерзкого паука не отвратительнее твоего прикосновения!

Разум Корды отчаянно искал выход из создавшегося положения. Через несколько мгновений события могут выйти из-под контроля, и Двистора будет невозможно остановить. Втроем у них были шансы осилить Двистора и Слайва, но шейх в любой момент мог призвать на помощь троицу непобедимых воинов. Должен же быть какой-то вариант…

– Шейх Двистор! – закричал Рене, поднимаясь на ноги. – Как человек, сочетавший законным браком эту пару, я должен всячески их защищать. А поскольку ты в любом случае планируешь прикончить меня, не даруешь ли мне право сразиться с тобой на дуэли?

– Зачем? – растягивая слова, спросил Двистор. – Даже если ты победишь, твоя гибель неизбежна.

– Потому что я умру, не запятнав свою честь, – ответил Корда. – Я не сомневаюсь, ты понимаешь, что такое честь!

– Разговоры о чести могут вестись только между равными, – усмехнулся Двистор, – а я не считаю никого из вас равным себе…

Коломбина презрительно рассмеялась:

– О, да он просто боится, что ты победишь его, Рене. Он не даст тебе шанса. Старый Двистор способен только стращать всех вокруг. Ему совсем не по нраву, когда возникает необходимость сразиться с серьезным противником.

Двистор застыл на месте и побледнел. Одним быстрым и точным движением он обнажил свой ятаган. На миг Корде показалось, что песчаный шейх сейчас просто перережет ему горло. Потом Двистор коротко кивнул:

– Я сражусь с тобой на дуэли. Женщины, расчистите место. Мертвец, какое оружие ты выбираешь?

Корда прекрасно понимал, что его лучшее оружие – дерзость. Он пожал плечами и улыбнулся, надеясь, что его уверенность в себе произведет впечатление на Двистора.

– Я буду сражаться с тобой тем оружием, которое у меня есть, – ответил он. – Не думаю, что мне понадобится что-нибудь еще, чтобы начистить твой циферблат, шейх.

Двистор оскалился. В голове Корды раздался холодный смех Слайва.

– Вот и отлично, – кивнул шейх Двистор, облизывая кончиком языка губы. – Все остальные отойдите назад. Я быстро перережу глотку этому наглецу. Прекрасная закуска для моего разгорающегося аппетита.

Корда поставил рюкзак на пол и размял мышцы. Он слышал, как Тико и Мириам что-то пытаются ему сказать, но сейчас это не имело значения – он должен сосредоточиться на стоявшем перед ним человеке. А в следующий миг раздалось единственное слово:

– Начинаем.

Глава 13

Двистор пришел в ярость, когда Корда легко избежал первого удара ятагана. Второй оказался не таким простым, но ему удалось прошептать Коломбине:

– Эй, Би.

«ТЫ ЧТО, РЕШИЛ СДАТЬСЯ, СОЛНЦЕ МОЕ?» – появилась надпись.

– Нет, я сказал, что буду сражаться тем оружием, которое «у меня есть», – ответил Корда. Он сгруппировался и откатился в сторону взвизгнувшей девушки из гарема. – А это включает и очень сообразительную ПЦП.

«Я С ТОБОЙ, – ответила Коломбина. – ГДЕ БЫ ТЫ БЫЛ, ЕСЛИ БЫ Я ТЕБЯ БРОСИЛА?»

Корда не стал тратить силы на ответ. Рене видел, что для Двистора оказалось неожиданностью, что он столь силен в рукопашном бою. И не удивительно: многие недооценивали трехсотлетнего создателя вселенных. Если они были в курсе того, сколько ему лет, то считали, что он давно потерял интерес к физическим упражнениям и боевым искусствам. А если возраст Корды был им неизвестен, то несерьезная манера поведения, очки и ПЦП не давали возможности рассматривать его в качестве опасного противника.

Корду это вполне устраивало, потому что у него появлялись определенные преимущества перед противником, и он совершенно сознательно не афишировал свои способности, пока в этом не возникало настоящей необходимости.

Пришла пора показать, на что ты годишься, а заодно и дать возможность Коломбине сыграть свою роль, решил он.

Сначала он попытался нанести удар ногой. Ему не удалось разоружить Двистора, однако рука у шейха временно онемела. Корда отступил назад, сделав несколько быстрых шагов, и девушки, которые не находились в стасисе, принялись звонко верещать.

Двистор рассвирепел, перебросил ятаган в свободную руку. В результате следующей серии атакующих ударов у Корды на животе появилась неглубокая, но кровоточащая царапина. Оказалось, что шейх фехтует левой рукой не хуже правой.

Корда услышал крик Мириам и понял, что Тико схватил девушку, чтобы она не бросилась ему на помощь.

– Это дуэль, цветок пустыни, – сказал ей дипломат, который с трудом скрывал охватившие его чувства. – Мы не имеем права вмешиваться, чтобы не нарушить договор.

Зацепившись стопой за щиколотку Двистора, Корда сделал резкое движение, и шейх потерял равновесие, но и сам Корда пострадал, получив сильный удар по шее – на воротник куртки потекла кровь.

– Солнце мое! – крикнула Коломбина.

– Я в порядке, – прошептал он. Статические помехи указывали на то, что Двистор слегка задел микрофон у него в горле. Предаваться дальнейшим размышлениям на эту тему смысла не было, Двистор наступал, холодный, собранный – он был уверен, что победа уже у него в руках. Корда почувствовал, что шейх Аравии теснит его к стене.

Наклонившись, Рене схватил туго набитую подушку и швырнул ее Двистору в лицо. Когда шейх попытался увернуться, Корда взялся за один из маленьких восточных ковров, устилавших пол гарема, и дернул. Двистор упал.

– Коломбина, думаю, сейчас самое подходящее время, – с трудом переводя дух, прошептал он и вытер лицо – рукав тут же пропитался кровью.

«МНЕ НУЖНО ОПРЕДЕЛИТЬ ЧАСТОТУ, СОЛНЦЕ МОЕ, – ответила она. – ВДРУГ Я ОТКЛЮЧУ ЗАОДНО И ТЕБЯ? МНЕ ЭТО НИ К ЧЕМУ. А ТЕБЕ?»

Рене решил, что ответа не требуется. Двистор поднялся на ноги и снова пошел в наступление. На серебряном лезвии ятагана блестела кровь Корды, который, казалось, уже исчерпал весь запас имеющихся у него хитростей.

Двистор легко уворачивался от подушек и сдвинул в сторону почти все ковры. Его онемевшая рука снова пришла в норму, шейх Аравии занял боевую стойку, перебрасывая ятаган из одной руки в другую, поджидая, когда противник подойдет ближе.

Качаясь от изнеможения, которое, к сожалению, было не до конца деланным, Корда принялся искать выход. Тяжелый выпал денек. Всемогущий Господь держал в руках бильярдные шары и стучал ими друг о дружку.

«ЧЕМ ПЛОХА ВСЕЛЕННАЯ, КОТОРУЮ Я ПОСТРОИЛ? – мирно поинтересовался Всемогущий. – ТЫ ТАК И НЕ ОТВЕТИЛ НА МОЙ ВОПРОС».

– Ну, иди сюда, Рене Корда, – позвал Двистор. – Ты же хотел этой дуэли. Сдаешься?

Корда покачал головой:

– Нет.

«ВРЕЖЬ ЕМУ КАК СЛЕДУЕТ, А ПОТОМ БЫСТРО ОТХОДИ НАЗАД, – приказала ПЦП. – ЕСЛИ ТЫ ЭТОГО НЕ СДЕЛАЕШЬ, ТВОЕ ВРЕМЯ ПОЗВОЛИТ ДВИСТОРУ ИЗБЕЖАТЬ СТАСИСА, ЧТО БЫ Я НИ ПРЕДПРИНИМАЛА».

«ОТВЕЧАЙ НА МОЙ ВОПРОС, РЕНЕ!» – взревел Всемогущий.

Корда отступил на шаг, а потом двинулся в сторону Двистора, не сводя глаз с клинка и напряженного, бледного лица под арабским головным убором. Сделав ложный выпад, Двистор замахнулся и ранил противника в бедро.

Тогда Корда ухватился за плетеный шнур на тюрбане, потянул вниз и одновременно нанес удар коленом – изо всех сил. Задохнувшись, шейх сложился пополам.

Корда отскочил назад, чувствуя легкое головокружение от потери крови.

– В твоей вселенной слишком много подонков, – заявил он терпеливо ждущему ответа Богу. – Я решил, что смогу лучше справиться с задачей.

«ПОЛУЧИЛОСЬ?»

– Нет, – признался Корда, изо всех сил стараясь удержаться на ногах. – Но я должен был попробовать.

Стянув тюрбан с глаз, Двистор выпрямился, опираясь на ятаган. Голубые глаза шейха пустыни были полны обещаний смерти, и Корда понял, что не успеет сделать ни единого движения, чтобы его остановить.

И в это мгновение время перестало существовать – для Двистора.

– Здорово я успела, правда, солнце мое? – весело прощебетала Коломбина.

Корда хотел ей что-нибудь сказать, но бильярдные шары стучали слишком громко, и он соскользнул по грубо оштукатуренной, изукрашенной восточными орнаментами стене на груду мягких подушек.

«В ПРОШЛЫЙ РАЗ ТЫ СБЕЖАЛ, – заявил Всемогущий Господь. – НО Я ВСЕ РАВНО ДАМ ТЕБЕ ПЕРВЫЙ УДАР».

Когда Двистор погрузился в стасис, а Рене Корда потерял сознание, Мириам вскрикнула от радости и тут же увидела, как с потолка по толстой нити паутины спускается Слайв. Крик восторга замер у девушки на губах.

– Тико, – позвала она и показала рукой на паука, – если эта тварь приблизится к Двистору…

– Темпоральное поле оживит его, – договорил за супругу Тико и помчался Слайву наперерез. – Коломбина, ты можешь что-нибудь сделать?

ПЦП повисла в воздухе. Ответ прозвучал отстраненно и холодно, это означало, что компьютер бросил все силы на поиски ответа.

– Разрабатываю возможности. Решения, благодаря которым в стасис погрузятся не все присутствующие, требуют серьезного рассмотрения. Это сложная вычислительная задача.

Слайв возвращался на потолок, сообразив, что сможет добраться до Двистора без проблем, если ему не будут мешать те, кто находится внизу.

Издав боевой клич, Тико швырнул маленькую подушечку в паутину, и это необычное оружие разорвало одну из нитей, на которой сидел Слайв. Паук свалился на пол – ему ничего не сделалось, но он не мог восстановить нить, не подвергаясь опасности нападения.

Тарантул поднялся на своих четырех задних конечностях, передние лапы и челюсти угрожающе задвигались. Очень медленно Слайв повернулся к стене.

– Не подходите. Держитесь подальше, – раздалось шипение у них в головах. – Я есть смерть для тех, кто испробовал мой яд один раз. Стойте на месте, и будете жить.

– Зачем? – спросила Мириам. Ее голос был ровным и спокойным, но в темных глазах загорелся такой яростный огонь, что они стали похожи на черные бриллианты. – Чтобы твой хозяин смог пытать, а потом убить нас?

– Мириам! – выкрикнул Тико и попытался остановить девушку, но опоздал.

Хрупкая жительница пустыни бросилась прямо в темпоральное поле Слайва и схватила испускающий легкое свечение резервуар. Но она была совсем рядом, и потому ее собственное консервированное время позволяло гигантскому пауку двигаться.

Как и у дома Тико, Слайв захватил Мириам лапами, а потом с хрустом впился в ее руку, напоив ядом тело девушки. Она тут же потеряла сознание.

Слайв швырнул свою жертву на пол, но остался стоять на месте, словно злобный пес. При этом он угрожающе размахивал передними конечностями, рассчитывая подманить Тико.

– Ну, иди сюда, юный муж, присоединись к своей супруге, вы будете вместе бродить по коридорам безумия, – шипел тарантул. – Если поспешишь, может быть, догонишь ее.

С залитым слезами лицом Тико медленно, словно во сне, направился к белому тарантулу и своей умирающей Мириам. Его стоны почти заглушали голос повисшей у плеча ПЦП:

– Параметры изменены. Решение найдено.

Для Тико время остановилось. Темпоральное поле Мириам, лежащей у ног Слайва, отключилось. Паук не шевелился.

Коломбина оглядела комнату. Несколько девушек из гарема, оказавшихся неподалеку от ПЦП и Корды, не погрузились в стасис. На их лицах застыли ужас и изумление. Кое-кто смотрел на своего господина, замершего на месте, с выражением, близким к ненависти.

Одна из девушек, рыжеволосая красотка, которая расчесывала волосы в тот момент, когда наступил стасис, положила щетку, а потом наклонила голову, чтобы встретиться глазами с ПЦП.

– Твой господин истекает кровью, – произнесла она чистым, звонким голосом, – а у тебя нет рук. Позволишь мне перевязать его раны?

Коломбина чуть опустилась, чтобы оказаться на уровне ее лица.

– Если ты причинишь ему вред, я позабочусь о том, чтобы жизнь с Двистором показалась тебе раем по сравнению с тем, что я с тобой сделаю.

– Меня зовут Руфь, – ответила рыжеволосая девушка, – и я не испытываю любви к Двистору. Позволь мне помочь раненому. Нужно остановить кровь, иначе яд Слайва пропитает его тело.

– Хорошо, Руфь, – согласилась Коломбина. – Возьми рюкзак Рене. Там есть аптечка первой помощи. Я скажу тебе, что нужно делать.

Руфь потянулась к рюкзаку.

– Может быть, я и сама справлюсь. До того как попасть в гарем, я училась на ветеринара. Двистор увидел меня, когда инспектировал состояние беговых верблюдов, за которыми я присматривала, – и возжелал забрать в свой дворец. У меня не было выбора, пришлось согласиться.

ПЦП повернулась и посмотрела на других девушек:

– Отойдите к стене. Там вы погрузитесь в стасис, вам ведь уже известно, что ничего страшного не произойдет.

Возможно, это было еще одним подтверждением того, что Двистор полностью сломил их волю к сопротивлению, ибо все до единой молча подчинились маленькой сфере.

– Ха, оказалось даже проще, чем я предполагала, – прокомментировала их поведение Коломбина.

Дав Рене снотворное, Руфь намочила кусок бинта в антисептическом растворе и начала промывать раны, потом, посмотрев на ПЦП, сказала:

– Они научились слушаться. Я протестовала, возмущалась… И тогда меня предупредили, что, если я не стану вести себя как полагается, моя семья будет уничтожена. А чтобы доказать серьезность своих намерений, Двистор приказал подвергнуть пыткам мою мать – у меня на глазах. Я сразу стала кроткой как овечка.

– Какой ужас! – возмутилась Коломбина. – Я думаю, что, если бы ты не боялась яда Слайва, ты бы убила Двистора.

– Угроза моей жизни меня не остановила бы, – спокойно ответила Руфь, – но Двистор поставил в известность каждую девушку, что в случае его гибели от руки кого-нибудь из нас все остальные и члены их семей будут замучены до смерти. Такие угрозы делают тебя послушной и скромной.

– Уж можно не сомневаться, – согласилась Коломбина. – Думаю, нужно будет забрать тебя отсюда, когда мы соберемся домой.

Руфь нахмурилась:

– А ваш корабль вместит в себя всех остальных и их семьи?

– Ну нет, – ответила Коломбина. – И воспользоваться цифровым хранилищем мы не сможем.

– В таком случае нам придется остаться и надеяться, что Двистор обвинит во всем одного Рене Корду, – сказала Руфь. – Думаю, так оно и будет, а поскольку ты позаботилась о том, что весь остальной гарем погружен в стасис, никто не узнает, о чем мы с тобой разговаривали.

ПЦП молча подпрыгнула на месте, потому что даже огромный мозг мощного компьютера не сумел отыскать подходящего ответа. Если убить Двистора, его распоряжение останется в силе. Нельзя же прикончить всех его слуг – ведь неизвестно, кто получил страшный, жестокий приказ расправиться с девушками и их родными.

Казалось, Руфь не испытывает бессмысленной жалости к себе и своим подругам по несчастью. Изящные пальцы двигались уверенно и умело, когда она проверяла каждую рану и царапину, стараясь убедиться в том, что туда не попала инфекция или яд. Курс обучения на ветеринара явно включал в себя умение пользоваться звуковой кожной иглой, потому что девушка ловко зашила самые серьезные из ран Рене.

Пока она занималась своим делом, Корда время от времени начинал метаться, но из-за потери крови и благодаря снотворному в основном лежал тихо. Иногда что-то бормотал про лузы и шары. Один раз очень отчетливо попросил мел.

– Теперь он быстро поправится, – сказала Руфь, сделав ему последний укол. – Я ввела препарат, стимулирующий образование крови, новая кровь растворит остатки яда в организме. Сколько еще у вас есть времени?

Коломбина проверила счетчик.

– Ого! У нас с Рене на каждого – меньше часа. У остальных – чуть больше. Поскольку я отключила их темпоральные поля, время не тратилось.

– Корде понадобится около часа, чтобы прийти в себя, – сказала Руфь. – Я думаю, Тико и Мириам должны вернуться на корабль, а вы возьмите их время.

ПЦП нахмурилась бы, если бы могла.

– Видимо, нам всем следует вернуться, – проговорила Коломбина. – Рене там поправится, и, ну… если Мириам… Тико будет совсем плох.

– В обычных обстоятельствах я бы с тобой согласилась, – заявила Руфь, – но я не успела тебе кое-что сказать. Шейх получил сообщение примерно за день до вашего появления – точно не знаю, поскольку к тому моменту наша вселенная уже была в стасисе. Двистор, однако, разбудил гарем, чтобы мы его развлекали, пока он решает, что следует сделать, и я присутствовала, когда послание прибыло.

Его доставила почтовая ракета, снабженная темпоральным полем. Это было личное послание – для Двистора. Мне кажется, кто-то должен прилететь на Аравию – а любой союзник Двистора вряд ли окажется и вашим другом тоже.

Коломбина согласилась. Оставив Корду приходить в себя, она взяла в рот веревку и, тщательно рассчитав расстояние, прикоснулась к Тико своим темпоральным полем. Когда дипломат ожил, она оттащила его подальше от Мириам и Слайва.

– Ничего нового уже не произойдет, – терпеливо принялась объяснять Коломбина. – Если только ты не начнешь снова двигаться и не лишишь Мириам последней надежды остаться в живых. А теперь говори, ты готов меня выслушать?

Тико вытер слезы, тяжело вздохнул и кивнул.

– Я внимаю, электронный бесенок, – сказал молодой человек, предпринимая безнадежную попытку вернуть свое прежнее красноречие.

– Хорошо. У тебя осталась волшебная вода?

– Осталась. – Тико похлопал по фляге у себя на поясе.

Тон ПЦП не допускал никаких возражений.

– В таком случае ты сделаешь вот что. Мы вытащим Мириам из-под Слайва. Если мы будем двигаться достаточно быстро, то справимся с нашей задачей, не активируя паука полностью. Затем я дам ей дозу противоядия. На этот раз яд вряд ли успел проникнуть в организм, прежде чем Мириам погрузилась в стасис. Надеюсь, противоядие еще больше замедлит его действие.

Ты оставишь весь запас, кроме одной фляги консервированного времени, здесь, сделаешь глоток воды и отправишься с Мириам на борт «Коломбины». Там я, возможно, смогу тебе помочь. Если нет, я объясню, как поместить Мириам в цифровое хранилище. Думаю, что, когда мы покинем пределы Аравии, яд Слайва потеряет часть своей силы – его эффективность наверняка зависит от особых физических условий вашей вселенной. Ты все понял?

Тико, на лице у которого застыло изумление, кивнул. Как и самого Корду, Коломбину было легко недооценить. Ее насмешливая игривая манера частенько заставляла людей забывать, что она, в конце концов, сложнейший компьютер, способный управлять звездным кораблем.

– Я все понял и повинуюсь, – ответил молодой человек. – Только позволь задать тебе один вопрос. Ты говоришь, что поможешь мне вылечить Мириам. Ты ведь не собираешься бросить тут Рене? ПЦП фыркнула:

– Я могу находиться сразу в нескольких местах, Тико. Пока мы тут разбирались со своими проблемами, я одновременно играла в секхет с Арабу. В мои намерения не входит бросать босса. Если ситуация здесь осложнится, я просто отключусь от вас и сосредоточу все силы на решении новой задачи.

– В таком случае я согласен на твой план, – кивнул Тико. – И буду молиться Аллаху, чтобы он сохранил жизнь моей любимой.

Им удалось вытащить Мириам из-под Слайва без происшествий. Хотя девушка явно страдала от кошмаров, она все еще была жива.

Тико поспешил с ней на руках на борт «Коломбины», и как раз в этот момент Корда начал приходить в себя после снотворного, которое ему дала Руфь.

Он сделал несколько глотков воды, а Коломбина представила его Руфи и рассказала о том, как разворачивались события, пока он был без сознания. Когда она закончила, Корда вздохнул и приподнялся на одном локте:

– Теперь, значит, остается лишь отыскать ключ от этого мира и вывести Аравию из стасиса.

– Волшебной воды хватит на то, чтобы вернуться на «Коломбину», как только мы все сделаем, – сообщила ему ПЦП. – И тогда нам не придется снова иметь дело с Двистором.

– Отлично, – похвалил ее Корда. – Знаешь, что-то я никак не могу понять, где следует искать ключ. Определитель направления утверждает, будто он здесь, но я его нигде не вижу. Твои радары не обнаружили ничего под землей?

– Ничего особенного, босс, – ответила Коломбина. – Я проверила.

Руфь тихонько кашлянула:

– Коломбина мне рассказала, что вы ищете, и я подумала… мне кажется, у меня есть ответ – или, по крайней мере, часть ответа. Однажды я слышала, как Двистор декламировал нечто очень необычное. Настолько диковинное, что я запомнила слова.

– И что? – спросил Корда. Руфь улыбнулась:

– Ты умеешь отгадывать загадки, Рене Корда?

– Загадки? – удивился Корда. – Иногда удается. Давай послушаем эту.

Руфь сложила руки, закрыла глаза и заговорила:

 
Я родился в ванне,
Исполняю все желания,
Источаю аромат можжевельника,
На мне печать Соломона.
Скажи мне, кто я такой?
 

– А теперь, – проговорила Руфь и печально улыбнулась, – я вернусь в стасис к своим сестрам. Мне не следует присутствовать при разгадке тайны шейха Двистора.

– Ты уверена, что мы ничем не можем тебе помочь? – спросила Коломбина, в голосе которой появились умоляющие нотки.

– Выведите нашу вселенную из стасиса, – ответила Руфь, – и будем надеяться, что наступит день, когда мы сами освободимся от тирании Двистора. Прощаете и удачи вам.

Корда взял ее руку и поцеловал:

– Благодарю тебя за помощь. Мы постараемся сделать все, что в наших силах – ради тебя.

– Спасибо, – ответила Руфь и ушла от них туда, где не существовало времени.

– Какая храбрая и благородная девушка, – со вздохом сказала Коломбина. – Мы должны что-нибудь для нее сделать.

– Верно, – нахмурившись, согласился Корда, – Коломбина, займись-ка поисками связи между этими строчками.

– Босс! – вскричала Коломбина. – Это нечестно!

– Когда судьба вселенной и всех, кто ее населяет, зависит от того, отгадаю я загадку или нет, – заявил Корда, прекрасно зная, что слова прозвучали безнадежно высокопарно, – я веду себя нечестно.

Пока Коломбина искала решение, Корда расхаживал по комнате, пытаясь понять, насколько он уже пришел в себя. Может быть, остаточное воздействие яда Слайва направляло его мыслительные процессы по не совсем обычному пути, только у него вдруг возник вопрос:

– Би, а на что нужна печать Соломона?

– Она закрывала волшебную бутылку с духом, – быстро ответила Коломбина.

– Духи исполняют желания, – продолжал Корда, – так, подходит. Ты не можешь как-нибудь связать ванну с волшебными бутылками или можжевельником?

И снова ответ прозвучал почти сразу:

– Можжевельник – вечнозеленое растение. Его запах ассоциируется с алкогольным напитком – джином. Во времена когда действовал сухой закон, джин, естественно, перегоняли в ваннах.

Корда перебил ее:

– Джин – спиртной напиток, и дух из бутылки – ведь тоже джинн… два одинаковых слова, которые имеют разное значение. – Он заговорил, словно обращаясь к самой комнате: – Значит, вот ты что такое – джинн!

Неожиданно комната замерцала, Корда почувствовал легкое, неприятное ощущение, словно его начало выворачивать наизнанку, но в следующее мгновение он обнаружил, что стоит перед сложной панелью, на которой и находился ключ от Аравии.

«СЕНСОРЫ ВЫЯВИЛИ АНОМАЛИИ, СОГЛАСУЮЩИЕСЯ С ИСПОЛЬЗОВАНИЕМ МАГИИ, КОГДА КОМНАТА ОТКРЫЛАСЬ, – доложила Коломбина. – БОСС, МЫ МОГЛИ БЫ ДОКОПАТЬСЯ ДО ЦЕНТРА ВСЕЛЕННОЙ, НО НИ ЗА ЧТО НЕ ОТЫСКАЛИ БЫ ЭТОГО МЕСТА».