Текст книги "Зеленые береты"

Автор книги: Робин Мур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)

– Чоу Оу, – послышался изнутри женский голос.

– Это Кванда, – сказал Во.

В дверях появился улыбающийся Нгуен Тон и поманил их внутрь.

– Вам Кванда понравится, – сказал он. – Это женщина номер один.

Оссидиан не ответил на улыбку.

– Я верю тебе, Тон, но я здесь по делу.

– Важно поддерживать тесную связь со своими агентами, – сказал Тон. – Меня учили этому в американской военной академии.

Сопровождаемые двумя проводниками, таями, Оссидиан и Во прошли внутрь. Его представили Кванде, которая зажгла свечу, и, разглядев ее хорошенько, он решил, что Тон совсем не преувеличивал. Она была в платье О-дай с высоким воротником на вьетнамский манер, и темноту материала изящно оттеняло ожерелье из жемчуга. Работа на Ближнем Востоке приучила Оссидиана к правилам элементарного этикета.

– Очарован, мадемуазель, – сказал он, прикасаясь к поданной руке губами. – Я с нетерпением жаждал познакомиться с вами. Как мне сказали, вашу красоту превосходят только ваши деловые качества.

Кванда тут же попалась на его удочку:

– Месье, вы мне тоже нравитесь. – А затем она добавила, проницательно глядя на гостя. – Надеюсь, вас обрадует цена, о которой мне удалось договориться с китайцами о продаже вашего золота.

– За сколько удалось продать? – спросил Оссидиан.

– В переводе на ваши деньги: тридцать восемь долларов за унцию. Это чуть больше, чем вы получите в Америке. Я оставила себе обычные пятнадцать процентов.

Знания Кванды поразили Оссидиана.

– А откуда вы знаете наши цены?

Она загадочно улыбнулась.

– Мы с моим братом, – она указала на могучего вьетнамца, тихо сидевшего в углу, – не новички в бизнесе, с тех самых пор как убили нашего отца. – Ее взгляд неожиданно стал жестким и холодным. – Мистер Тон сообщил мне, что вы купили для перепродажи весь опиум Мук Чона.

Оссидиан кивнул. Он понял, что находится в присутствии незаурядной женщины, и проклял свое недостаточное знание французского и вьетнамского.

– Может быть, мы заключим сделку? Боюсь, вы испортили его, слишком много переплатив. Но я надеюсь, вы согласитесь перепродать все мне за ту цену, что я обычно плачу Чону? В конце концов, вас ведь привели сюда другие интересы, в которых мы с братом готовы вам помочь.

– Нет проблем, – с готовностью подхватил Оссидиан ее тон. – У нас достаточно золота и опиума, и, как вы заметили, нас интересует иная прибыль.

– Прекрасно. Так что же вы от нас хотите?

Оссидиан бросил взгляд на Тона.

– Мы можем ей доверять? – спросил он по-английски.

– Без сомнения. Если только не попытаемся надуть с оплатой. Она дальняя родственница Ти, но коммунистов ненавидит. Они расстреляли ее отца в 66-м, когда тогдашний комиссар в Хонг Монге объявил его контрреволюционером. Ее отец отказался добровольно отдать свою землю для раздела между крестьянами.

– А как насчет брата?

– Фам? Да он ненавидит Ти и коммунистов. – Тон обернулся к Фаму и пояснил: – Американец беспокоится, не симпатизируешь ли ты коммунистам.

Фам сплюнул на пол и посмотрел на Оссидиана. Он медленно произнес:

– Моего отца расстреляли, потому что он был владельцем всей земли вокруг этого дома. Теперь нашим является только этот дом и больше ничего. Я же провел целый год в вонючей тюрьме только потому, что был его сыном. Тогда многих расстреливали. И я ждал, что придет мой черед, но в это время пришел циркуляр из Ханоя, что кое-где власти слишком переусердствовали в проведении земельной реформы. Меня освободили с сотнями других. И что же комиссар в Хонг Монге сказал, когда мы вернулись домой? Он заявил, что вместе с правительством надеется, что мы, попавшие в тюрьму по ошибке и чьи отцы и братья были по ошибке расстреляны, поймем трудности формирования нового правительства, простим тех, кто ошибся, и станем хорошо трудиться.

– У нас нет никакого желания помогать коммунистам, – заметила Кванда. – Но мы здесь как в ловушке. Мы не можем покинуть город, иначе нас расстреляют. Нужно много денег, чтобы суметь откупиться и уехать.

– Так что вы хотите? – спросил Оссидиан.

– Если бы мы могли припрятать побольше золота и валюты, то мы с братом хотели бы жить в Сайгоне... – ее глаза азартно загорелись, – впрочем нет, лучше жить в Гонконге.

– Вы хотите попасть в Гонконг? – Оссидиан спросил это таким тоном, словно для него это было плевое дело.

Кванда и Фам энергично закивали.

– Что ж, поработайте со мной, с Тоном и Во и вы, пожалуй, можете отправляться в Гонконг. Золото и опиум я для вас устрою. Вам хватит, чтобы открыть собственное дело.

И словно ставя точку в своем разговоре, Оссидиан вытащил коричневый конверт из корзины и швырнул его Кванде.

– Мук Чон выращивает лучший опиум, который мне когда-либо попадался, – сказал Оссидиан. – Теперь моя задача – продать его.

Кванда вскрыла конверт и довольно долго изучала его содержимое.

– Ты хочешь, чтобы я это продала? – Она размяла щепотку и понюхала. – Не самого лучшего качества. Но я постараюсь получить высокую цену.

Оссидиан покачал головой:

– Это аванс, понятно? Аванс за то, что мы собираемся купить у вас.

– И что же вы хотите?

Оссидиан взглянул на Тона.

– Ты сказал ей? – спросил он по-английски.

– Вы хотите, чтобы мы помогли вам похитить Фам Сон Ти, – заявила Кванда. – Нет, я не говорю по-английски. Но хорошо знаю, зачем вы здесь. Мы с братом будем только рады помочь. Ти – наш дальний родственник, но за ним много плохих дел. – Она опустила взгляд на сложенные на коленях руки.

Оссидиан какое-то время разглядывал ее, потом повернулся к Тону.

– Что, ее родственник относится к ней не по-братски?

Тон осклабился:

– Верно. В деловых отношениях и она относится к нему не по-сестрински. Он ведь занимает пост губернатора, и одна из его задач – сбывать весь опиум, выращенный в его провинции. В этом, как и во всем остальном, она вынуждена подчиняться ему.

– О'кей, – выпалил Оссидиан и тут же закончил по-французски: – Разговор пора заканчивать, первое, с чем я хочу покончить – это дело Ти. Кванда, мне бы хотелось, чтобы ты уговорила его прийти сюда и как можно скорее.

– Но как?

– Ему нужен опиум?

– Да.

– Скажи, что ты вышла на контакт с новым племенем, которое выращивает приличный опиум, за который в Гонконге можно выручить изрядную сумму.

Кванда на минуту задумалась.

– Это может сработать, – произнесла она медленно. – Он иногда предпочитает лично присутствовать при первых контактах, чтобы знать, сколько в действительности я плачу за сделку. А потом он практически отбирает у меня все по той же цене. – Она скривилась.

– Мы заплатим тебе за все твои убытки, – успокоил ее Оссидиан. – Только приведи его сюда. Дальше мы уж сами разберемся.

Кванда уставилась на Оссидиана, словно он был ее кровным врагом, а затем нехотя согласилась:

– Хорошо, я все-таки приведу его сюда. Но вы не забудьте про опиум.

– Я организую для него вождя таев, чтобы он мог с ним немного поторговаться, и пять килограммов опиума, уж это-то должно послужить ему хорошей приманкой. В Нью-Йорке такое количество героина стоило бы около миллиона.

– Именно столько я купил у Чона, – ответил невозмутимо Оссидиан.

– Я приведу Ти, – кивнула она с готовностью. – Потом я продам опиум, и мы поделим прибыль пополам, – Кванда одарила Оссидиана любезной улыбкой, и он на мгновение забыл, что является сержантом разведки спецподразделения Соединенных Штатов.

– Что-нибудь в этом роде, дорогуша. Только уж не забудь о Ти, а опиум я достану.

Фам пожал руку Оссидиана.

– Это большая честь работать с таким большим человеком.

Оссидиан улыбнулся ему.

– Взаимно, – ответил он. – Ну а теперь, поскольку лейтенант Во остается с вами, я хотел бы переговорить с ним во дворе, прежде чем вернусь на базу. – Оссидиан галантно поклонился.

– Тон, – сказал он, – вы с Во проследите за тем, чтобы все было организовано надлежащим образом, и сообщите мне по рации, когда я могу прибыть за Ти.

Тон заверил сержанта, что все будет в порядке, и Оссидиан, обняв его за плечи, вышел с ним на улицу. Там, в темноте, они переговорили, и Оссидиан с двумя проводниками двинулся в обратный путь. Предстояла долгая и утомительная дорога до лагеря по полям, избегая патрулей, которые были расставлены по всем окрестностям вокруг Хонг Монга.

...Де Порта получил три сообщения с базы, подчеркивающих необходимость похищения губернатора провинции. До тех пор, пока губернатор не окажется в руках контрразведчиков на секретной базе и не даст исчерпывающих данных о силах противника, нельзя было высылать вторую партизанскую команду. Похищение стало задачей первостепенной важности, от ее выполнения зависел весь последующий ход операции и ее окончательный успех.

Спустя пять дней после первой встречи Оссидиана с подпольщиками сержант Эверетт объявил, что слышит сигнал на частоте лейтенанта Во. Оссидиан, Де Порта и Смитт столпились вокруг рации.

Через два дня, сообщал Во, состоится встреча с губернатором на старой ферме. Ти появится приблизительно в 18.00.

Капитан Де Порта лично взялся за организацию предстоящего похищения. Он назначил капитана Смитта своим преемником на случай провала, а Матрик должен был заместить сержанта разведки.

Де Порта, Оссидиан и два тая, которые отличились в тренировочном лагере, вышли на шоссе, ведущее в Хонг Монг, в середине дня накануне встречи с Фам Сон Ти. В своих черных, поношенных одеялах на плечах, красных повязках вокруг голов и потрепанных сандалиях они шли гуськом по дороге, не привлекая к себе никакого внимания. Мимо них, поднимая тучи пыли, проносились грузовики, тарахтя на колдобинах, бронетранспортеры с солдатами. Никто даже не бросил взгляда на усталых, грязных муа, тащившихся по обочине.

Оссидиан шел впереди, солнце уже спускалось за макушки гор на западе, когда справа показалась кокосовая рощица. Он свернул на дорогу, ведущую к заброшенному зданию, и сразу же направился за дом. На дворе стояла арба, нагруженная удобрениями из общественных туалетов. Как ни был отвратителен этот запах, Оссидиан с удовольствием принюхался к нему и уселся под ближайшим деревом, облокотившись на корзину. Через несколько минут появился Де Порта и, почувствовав запах, выбрал себе местечко с подветренной стороны. Пришедшим за ними таям запах, казалось, был нипочем, и они преспокойно уселись на корточки рядом с арбой. Запряженный буйвол лениво пережевывал жвачку, не обращая ни на кого внимания.

Де Порта огляделся в поисках возчика, но никого так и не заметил. Оссидиан вынул из корзины длинноствольный черный пистолет и воткнул его в кобуру под левой штаниной.

В сумерках с дороги, по направлению к дому, свернул вьетнамец, одетый в военную форму. Когда он приблизился, Де Порта узнал в нем лейтенанта Во, но не подал виду, пока Во не окликнул его сам.

– Так вы решили прибыть сами?

– Оссидиан сказал, что вам нужен тайский вождь для переговоров.

Во кивнул.

– Времени мало. Я сейчас одет в точности так же, как Ти, когда утром отправлялся в свой офис. Разве что пистолета нет. Опиум принесли?

Де Порта кивнул.

– В моей корзине, пять килограмм.

– Отлично. Ти – важная шишка и может прийти сюда с охраной. Нам тогда придется действительно продать опиум, чтобы сберечь наши шкуры.

– Ну уж нет, – проворчал Оссидиан. – Уж его-то мы обязательно зацапаем.

– Будьте осторожны, – предупредил Во. – Мы рискуем провалить всю операцию.

– Не волнуйся. Мы будем очень предусмотрительны, – отозвался Де Порта.

Во кивнул и взглянул на арбу, деликатно поморщив нос.

– Вижу, мои помощники прекрасно справились со своим заданием. Сумеете справиться с буйволом?

– Я вырос среди буйволов на Филиппинах.

– Отлично. Кто будет стрелять?

Оссидиан похлопал кобуру под штаниной.

– Это моя забота.

– Убедись, что Ти с дороги не видно, когда решишь стрелять, – предупредил Во. – Ти с большой неохотой согласился на встречу здесь, но Кванда отказалась поставлять ему опиум, если он не придет. Он считает, что Кванда решила сделать еще одну попытку "уговорить" его вернуть землю семье. О том, что ему грозит опасность, он, естественно, не подозревает.

Де Порта оглядел арбу. Она была выстроена, словно огромная корзина.

– Гениальная мысль, Оссидиан. Действительно гениальная, – похвалил он сержанта. – А он не задохнется, если мы запихаем его сюда?

Во подошел и потянул за крюк сзади арбы, открылась дверка. Де Порта невольно отпрыгнул, ожидая, что груз сейчас вывалится на землю.

– Не беспокойтесь, – уверенно заметил Во, – уж я-то знаю... как вы там говорите? не первый год замужем?

Оссидиан кивнул.

– Вот-вот, – подхватил Во.

По всей длине арбы был уложен довольно вместительный ящик, в котором можно было запросто спрятать человека, а задняя дверка, сплетенная из прутьев, свободно пропускала воздух.

– Ты – настоящий умница, Во, – с восхищением заметил Оссидиан.

Во довольно улыбнулся, а потом, взглянув на багровый закат за горами, посерьезнел.

– Они подъедут к парадному входу и выйдут из машины. Нам надо занять места. Я буду внутри, пока не понадоблюсь.

Оссидиан обошел дом и нашел себе укромное местечко в кустах, которые когда-то, должно быть, составляли декоративную изгородь. Де Порта с таями остался возле арбы.

Потянулись долгие минуты ожидания. Внезапно Оссидиан напрягся, заслышав гул моторов, грохот несущихся по неровной, ухабистой дороге машин. Два бронетранспортера французского производства затормозили у поворота на заброшенную ферму. В тот же миг отделение солдат с винтовками и автоматами высыпало наружу и заняло позицию вдоль дороги, блокировав подходы.

Сердце Оссидиана заколотилось. Судьба партизан всегда висела на волоске. Оссидиан прекрасно это понимал. К нему в руки нередко попадали вражеские солдаты, преданные собственными товарищами.

Спустя мгновение с дороги свернул и покатил к дому запыленный серый "Седан". За ним следовал джип, возле водителя сидел офицер, а на заднем сиденье два солдата с автоматами.

Оссидиан быстро раздвинул ветви кустов, выглянул и снова спрятался, пока его никто не заметил. Из своего укрытия он также хорошо видел арбу. Де Порта здорово смахивал на вождя, особенно с этим почетным эскортом из двух таев.

"Седан" допрыгал наконец до дома по ухабам и затормозил. Тотчас хрупкая девушка в черном о-дай открыла дверку и вышла. Вышел и водитель в выглаженном хаки, на боку кобура с пистолетом, бравая фуражка – всем своим видом он излучал самоуверенность и чувство собственной значительности. Он обошел автомобиль и остановился рядом с Квандой. К ним присоединился офицер с двумя солдатами.

Кванда показала на Де Порта, и ее спутник – Оссидиан признал его по наброскам – Фам Сон Ти, деловито двинулся к Джессу. Предала ли их Кванда? Если так, то ему как-то надо умудриться убить ее и Ти, прежде чем погибнуть самому. Ти поравнялся с местом, где прятался Оссидиан. Отсюда он хорошо видел вождя таев с его эскортом, и Ти остановился. Повернувшись к сопровождавшим его солдатам, Ти жестом велел им остановиться, а потом он с Квандой подошел к Де Порта. Оссидиан ползком пробирался по кустам, стараясь не отставать от Ти.

Ти встал перед Де Порта и с нескрываемым отвращением к этому грязному муа поглядел сверху вниз на вождя таев.

Завязалась беседа, и слышно было, как Кванда резким голосом спорила, а Ти явно пытался ее сдержать. По всей видимости, у них шли переговоры о цене. Оссидиан надеялся, что такое выгодное дельце и дальнейшее сотрудничество предостережет Ти от ссоры с новым вождем.

Де Порта на месте не стоял, а потихоньку продвигался к углу дома. Ничего не подозревавший Ти, как на поводу, следовал за ним, а Кванда с присущей ей грацией увлекала губернатора, пока они наконец не зашли за ферму подальше от посторонних глаз. Де Порта указал на корзину, стоявшую у старой, осыпавшейся стены дома. Они с Ти двинулись к ней. Затем губернатор ткнул пальцем, Де Порта нагнулся, вытащил из корзины коричневый конверт. Было видно, как Ти жадно выхватил конверт из его рук, нетерпеливо вскрыл и принялся рассматривать содержимое. Оссидиан осторожно изменил позицию, пока не оказался в пятнадцати футах от того места, где стояли Ти, Де Порта и Кванда. Здесь он еще раз убедился, что охрана их не видит. Ти был совершенно поглощен опиумом. Он тер его между пальцев, нюхал, поглаживал на ладони, поглядывал на корзину, думая только об этих пяти килограммах. Казалось, он вообще не обращал внимания на торги, которые устроили Кванда и Де Порта.

Оссидиан вытащил пистолет, который стрелял иглами с нервно-паралитическим веществом, медленно поднял его, для верности придерживая обеими руками, и прицелился. Он затаил дыхание – уж очень мала была цель – неприкрытая шея Ти. Медленно-медленно он надавил на курок. Пистолет дрогнул, что-то тихо шикнуло.

Ти хлопнул себя по шее и выругался. Кванда в свою очередь хлопнула себя по щеке, ткнула пальцем в сторону арбы и крикнула что-то Де Порта, Оссидиан выстрелил еще три раза.

Ти сунул руку в карман, вероятно, чтобы вытащить деньги, но тут же повалился всем телом на стену, по которой медленно сполз на землю. Секундой позже, когда Кванда все еще продолжала громко ругаться с тайским вождем, появился Во, схватил фуражку Ти и натянул ее на голову. Пока он обшаривал карманы Ти, Де Порта отстегнул ремень с пистолетом и подал Во. В следующее мгновение Во вышел за край дома, где опять попал в поле зрения охраны. Со стороны казалось, будто они с Квандой о чем-то приватно совещались.

Де Порта со своими двумя таями подхватили обмякшее тело губернатора и засунули его в тайник под арбой. Как только они прочно закрыли дверку, Де Порта подобрал вырезанную днем палку, отвязал буйвола и погнал его. Арба, заскрипев колесами, сдвинулась с места и стала выезжать со двора, когда Во закричал на Де Порта и замахал ему руками. Тот остановил вола и подошел к нему.

Во вынул из кармана тугую пачку банкнот и вручил ее Де Порта, тот трусцой вернулся к арбе, достал сверток с опиумом и отдал "губернатору".

Но тут его со двора окликнула Кванда. Во повернулся и направился к ней. Пройдя мимо арбы, он брезгливо поморщился и прибавил шаг. Он еще был в поле зрения охраны, когда Кванда показала куда-то вдаль. Он кивнул и тоже ткнул куда-то пальцем.

Оссидиан незаметно выбрался из кустов и присоединился к таям. Тыча буйвола палкой, Де Порта провел арбу мимо солдат, которые, на чем свет стоит кроя грязного муа, раздались в стороны, чтобы пропустить повозку. Они проехали по ухабистой дороге на шоссе, где к нему устремился офицер охраны. Но оказавшись рядом, он внезапно передумал.

Окруженные облаком зловония, они уходили прочь от города. Медленно ехавшая арба скрипела на все окрестности, каждый обгонявший их грузовик или бронетранспортер действовал им на нервы. Если бы Во не удалась его роль, то в любую минуту за ними могла показаться погоня.

Уже стемнело, но на дороге все еще было много машин. Они не могли вытащить Ти из ящика, бросить арбу и потащить его на себе.

Через два часа после выезда с фермы они свернули к развилке, которая вела к горам. Но вынуть Ти из арбы так и не представлялось никакой возможности. По дороге катили повозки, шли люди, сновали машины – все старались поскорее выйти или войти в город, до наступления комендантского часа.

Впереди по дороге показались фары встречной машины, прыгавшей на неровностях. Де Порта невозмутимо гнал буйвола, надеясь, что автомобиль проскочит мимо. Но тот внезапно развернулся и остановился, перегородив дорогу. Это был старый французский джип, на заднем сиденье два офицера и солдаты. Один из солдат выпрыгнул на дорогу и встал перед Де Порта.

Де Порта молил Бога, чтобы Смитт выполнил его просьбу и организовал новую базу. Он невольно покосился на фальшивую бородавку с ядом.

Оссидиан стоял рядом как вкопанный, освещаемый подфарниками джипа. Если их примутся обыскивать, то будет невозможно объяснить, откуда взялись несколько пачек денег, которые он получил от Тона за продажу золота.

Солдат по-вьетнамски поинтересовался, почему Де Порта так поздно на дороге. Де Порта разразился речью на тайском, то и дело показывая на холмы. Солдат повернулся к офицеру и спросил, что же делать с этим грязным муа, который окажется на дороге и после наступления комендантского часа. Де Порта воткнул палку в месиво на арбе и принялся размешивать содержимое, беспрестанно болтая на тайском и то и дело тыча пальцем в поля, в холмы и горы.

Солдат шарахнулся назад, когда его обдало зловоньем. Офицеры принялись по-черному крыть этого паршивого тая с его буйволом и арбой. Солдат забрался в машину, и водитель, не дожидаясь, пока он захлопнет дверцу, рванул джип с места и понесся прочь, обдав Де Порта и Оссидиана волной гальки из-под колес.

Минут пять Де Порта с Оссидианом переводили дух, затем опять двинули на север. Прошел еще час, когда наконец один из таев с восторженным воплем указал на поворот, который им был нужен.

Таи, прибавив шаг, двинулись по тропе вперед. Де Порта, старательно погоняя буйвола изо всех сил, едва за ними успевал. Сумерки сгустились, но появившиеся на небе звезды все-таки освещали путь. Через три часа тропинка оборвалась перед джунглями у подножия гор. Де Порта распряг буйвола, несколько раз шмякнув по крупу вонючей палкой, прогнал его. Палку же зашвырнул далеко в кусты. Затем они вытащили из ящика слабо постанывающего пленника.

Из темноты появилось четверо таев с сержантом Пьероу. Тот невольно выругался, почувствовав зловоние, и, стиснув зубы, присел возле тела Ти. Подсвечивая себе фонариком, он поднял веки, потом пощупал пульс, прислушался к дыханию и поднялся.

– Похоже, что все о'кей, сэр. Думаю, можно дать ему вторую дозу.

– Валяй, – скомандовал Де Порта.

Медик вынул подготовленный шприц из кармана и воткнул в вену.

– Теперь он проспит до утра. Потом мы его разбудим, выгоним на физзарядку, дадим поесть.

Ти привязали к носилкам, и группа двинулась в горы. Они останавливались на отдых каждый час. Чем круче становилась тропа, тем чаще носильщикам приходилось менять друг друга.

К утру они поднялись довольно высоко и находились милях в пятнадцати от базы. Под лучами солнца Ти начал ворочаться и стонать на носилках. Не обращая внимания, Де Порта подгонял носильщиков до тех пор, пока Ти вдруг с криком не принялся метаться с такой силой, что носилки едва не вырвались из рук.

Де Порта подбежал к нему.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он губернатора весело по-вьетнамски.

Ти злобно зыркнул глазами, попытался вырваться из веревок, но узлы держали крепко, и он затих.

– Вы все умрете, – выдохнул он.

Он почувствовал вонь засохшего дерьма и весь скривился, едва не вырвав.

– Развязать его, – приказал Де Порта.

Ти бесцеремонно вытряхнули на землю. Он медленно поднялся на трясущихся ногах. Де Порта предложил ему плитку шоколада, Ти связанными руками выбил ее на землю. Де Порта пожал плечами.

– Сэр, – заговорил Оссидиан. – Мы переправим его только завтра. – До нашей базы еще шесть часов. Можно нам с Фрэнчи потолковать с ним здесь? Мне надо много чего узнать.

Де Порта поразмышлял над просьбой Оссидиана.

– Этого не было в наших планах. У наших контрразведчиков самые совершенные методы допроса. Мы получим всю информацию, которую им удастся выбить из него. Наши кустарные методы допроса, Оссидиан, могут все испортить. Я уверен, ему еще не приходилось исполнять роль допрашиваемого.

Едва веря собственным ушам, Ти вдруг понял, что эти грязные муа вроде бы разговаривают на английском. Это его серьезно встревожило. Сообразив, что речь идет о его судьбе, он прекратил бросаться угрозами.

Оссидиан неохотно согласился с решением командира. Де Порта подошел к пленнику.

– Ну вот, Ти, – заговорил он по-вьетнамски. – Нам предстоит долгий путь. Либо ты пойдешь сам, либо мы понесем тебя на носилках. Мы и волоска не тронем на твоей голове, пока. Но если нам придется нести тебя, то мы вынуждены будем дать наркотик. Решай сам. Если же ты захочешь идти и будет казаться, что ты нарочно нас задерживаешь, то носилки и наркотик. Понял?

Ти угрюмо обвел взглядом Де Порта, Оссидиана, Пьероу. Он молчал. Де Порта, взглянув на поднявшееся солнце, потерял терпение:

– Фрэнчи...

Медик тут же открыл аптечку и вынул шприц. Ти побледнел.

– Я пойду сам.

– Тогда подбери шоколад и ешь. Силы тебе пригодятся.

Ти глянул Де Порта в глаза, потом нагнулся, подобрал плитку и в два счета проглотил ее, давясь и икая. Де Порта кивнул и махнул остальным.

– Всем перекусить. Я хочу добраться до площадки до темноты.

За исключением двухчасового отдыха, они непрерывно двигались весь день. В четыре часа их наконец окликнул часовой из передового охранения. Через двадцать минут они прибыли на большую прогалину возле плато. Там их поджидал Родригес с отделением тайских солдат. Рядом были разложены большие квадратные брезентовые мешки.

– Мадре мио, я учуял ваш запах еще полчаса назад, – воскликнул Родригес весело.

Оссидиан угрожающе придвинулся к сержанту, который поспешно отступил.

– Эй, ну-ка стой на месте! Я тебя хорошо услышу и отсюда.

– Привыкнешь, – встрял Фрэнчи. – Ты еще не видел нашего пленника.

Вывели Ти, и Родригес поспешно отодвинулся еще дальше. Де Порта бросил команду тайцам, и они быстро привязали губернатора к дереву, усадив его так, что он обнимал ствол руками.

– Ну, пока еще светло, давайте распакуемся, – решил Де Порта.

Родригес, Пьероу, Оссидиан вскрыли мешки, вывалив содержимое на траву. Родригес поднял плотный комбинезон.

– Вы хотите одеть это сегодня, сэр?

– Да, чтобы убедиться наверняка, что он хорошо сидит на мне. Не хотелось бы неприятностей после всего, что нам пришлось пережить.

Де Порта велел привести Ти.

– Слушайте внимательно, мистер Ти. Здесь в горах очень холодные ночи, а нас очень волнует ваше здоровье. Нам не хотелось бы, чтобы вы простудились, и мы дарим вам теплый костюмчик.

Губернатор с удивлением оглядел разложенные на земле вещи.

– Быстро, быстро, вот этот комбинезон, – велел Де Порта.

Однако Ти все еще колебался.

– Чего вы ждете? Хотите, чтобы мы на вас надели сами? – резко спросил Де Порта.

Медленно с помощью Родригеса и Оссидиана Ти влез в комбинезон, просунул руки в рукава. Родригес осмотрел комбинезон со всех сторон, подергал за прошитые лямки. Оссидиан подал желтый шлем.

– Давай убедимся, что это тоже подходит.

Родригес подтянул ремешки шлема, пока не убедился, что он прочно сидит на голове пленника.

– Все готово, сэр.

– Прекрасно. Теперь передохнем до рассвета. Нас здесь четверо американцев. Каждому придется дежурить по два часа. Я беру утреннюю вахту с четырех до шести. Авиация прибудет в шесть тридцать.

В пять тридцать утра Де Порта, не спускавший глаз с мирно дрыхнувшего пленника, разбудил сержантов.

– Давайте, просыпайтесь. Займитесь установкой небесного крюка, – велел он.

Пользуясь фонариками с белыми фильтрами, дававшими более рассеянный свет, сержанты открыли еще два брезентовых мешка. Они выложили на траву полиэтиленовое полотно, большой моток нейлоновой веревки и тяжелый баллон с гелием. Родригес накрутил конец шланга на баллон, открыл вентиль, и полиэтиленовое полотно начало распухать прямо на глазах, приобретая очертания дирижабля с четырьмя стабилизирующими плоскостями.

По знаку Де Порта Фрэнчи вынул из аптечки шприц и, пряча в руке, приблизился к спящему коммунисту. Де Порта отдернул молнию комбинезона, Фрэнчи рванул ворот рубашки и всадил шприц наугад.

Ти мгновенно проснулся и принялся отчаянно ругаться, поняв, что с ним делают. Де Порта влепил ему пощечину, и тот на время замолк.

– Спать ты не будешь, ты все увидишь, – сказал Де Порта на языке Ти. – Мы лишь приняли меры предосторожности, чтобы тебе не захотелось пошевелиться в ближайшие два часа. Так что расслабься, а остальное уж мы сделаем сами.

Де Порта еще не успел закончить, как глаза Ти начали закрываться. Подошел Оссидиан.

– Мы готовы, сэр.

Де Порта и Оссидиан помогли Ти подняться и, придерживая его под руки, вывели на середину площадки. В призрачном свете первых восходящих лучей дирижабль маячил над головой темным огромным пятном. Они усадили Ти и пропустили сквозь прошитые лямки нейлоновый трос. Де Порта застегнул комбинезон, а Оссидиан надел шлем. Дирижабль медленно стал всплывать к розовеющему небу. В пятистах футах над ними он дернулся и остановился, удерживаемый туго натянутым тросом. По счастью, ветра сегодня не было. На тросе виднелись два красных флажка, отмечавшие равно пятьдесят футов вниз от дирижабля.

– Время? – бросил Де Порта.

– Прошло пятнадцать минут, – отозвался Пьероу.

Тайские солдаты, не имея представления о том, что будет дальше, следили за происходящим с огромным любопытством, попеременно тыча пальцами то в дирижабль, то в Ти.

– Иесус! – воскликнул Родригес. – Стоит этим чистюлям пилотам унюхать, чем веет от этого паршивца Ти, они же его точно вышвырнут из самолета без всякого парашюта.

– Пусть только попробуют, – недовольно проворчал Оссидиан.

Американцы принялись ждать. Ти завалился набок. Родригес поправил его и посадил ровно, затем вдали послышался глухой рокот самолетных двигателей. Поднявшееся солнце раскрасило дирижабль золотом. Красные флажки обвисли в безветренной синеве. Внезапно они увидели несущийся над верхушками деревьев маленький самолетик. Все затаили дыхание. Операция была сложной, прямо-таки цирковая акробатика.

Им даже удалось разглядеть небольшой захват, установленный на носу самолета. Когда машина поравнялась с тросом как раз между двумя флажками, и нейлоновый шнур натянулся, захват сработал. Трос дернуло, самолет взмыл в небо, и губернатор исчез. Тайцы так и завыли от восторга. Веселое оживление царило на площадке до тех пор, пока самолет не скрылся за горизонтом и гул мотора не затих вдалеке.

– Довольно, – распорядился Де Порта. – Давайте побыстрей переберемся и исчезнем отсюда. Впереди трудная дорога, если уж мы собираемся добраться до лагеря до темноты.

Как раз на закате четверо утомленных американцев с сопровождавшими их таями прибыли в лагерь. Капитан Смитт, предупрежденный часовым, ждал их на окраине.

– Мои поздравления, майор, – сказал он, пожимая руку Де Порта. – Мой Бог! Ну и воняете же... гм... сэр.

– Понюхал бы ты нашего пленничка.

Смитт расхохотался.

– Так вот что они имели в виду на нашей базе.

– Какие вести?

– Мы теперь официально носим название "бэт кэт". Вас повысили в звании, в американской армии, я хочу сказать. "Олтон" и "арти" готовы высадиться, как только мы скажем. А контрразведка сообщает, что наш пленный – один из самых закоренелых коммунистов, с которым им когда-либо приходилось работать. И то, что он провонял, совсем не облегчает им работы. Но они уверены в успехе. Губернатор расколется в конце концов.

Де Порта и Оссидиан переглянулись и с улыбкой двинули к ручью, тут же с удовольствием скинули одежду и принялись плескаться, смывая с себя грязь и вонь.