Текст книги "Осознанный риск"
Автор книги: Робин Карр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)
Майк долго размышлял над этим и к утру принял решение. Он хотел заботиться о ней, защищать и любить ее, потому что так подсказывало ему сердце. Хотел побыть некоторое время с ней и детьми. И если он снова почувствует себя любимым мужчиной, кормильцем, любовником, то, может быть, ему будет легче жить. И наконец, он просто хотел удержать Крис, а не задержать.
Майк не стал завтракать на станции, а, быстро выпив чашку кофе, поехал домой. Старая «хонда» стояла возле гаража, но он пока не мог вздохнуть с облегчением. На холодильнике могла быть записка, в которой говорилось, что он может продать старую «хонду» на свои нужды. Нет, только не это. Все, что ему нужно, – это прямой ответ.
Он открыл дверь. Возможно, они еще спят, ведь еще и семи нет.
Но Крис, уже одетая, встала с дивана. Ее глазa выглядели не намного лучше, чем его. Она взяла со стола газету и протянула ему. Она хотела что-то ему сказать. Рассказать всю историю. Но он не хотел ничего слушать сейчас. Ему было все равно. Главное, что она здесь.
– Иди сюда, – раскрыв объятия, проговорил он, чувствуя такое облегчение, что готов был кричать. – Иди ко мне. Я всю ночь не спал.
– Я тоже, – ответила она, шмыгнув носом. – Мне так много нужно рассказать тебе.
– Ты здесь. Расскажешь потом. У нас много времени.
– Значит, ты уже видел?
– Да. Трудно не заметить. И мне сказали, что ты ушла с работы.
– Но ты не позвонил?..
– Ты обещала не удивлять меня. Я должен был тебе верить.
– Но как ты мог мне верить? Особенно после такого?
– Может быть, ты и утаила пару фактов, но не лгала мне. Я бы почувствовал.
– О, Майк. Обними меня. Пожалуйста.
Что он и сделал с радостью. Какое это было облегчение – верить и знать, что ты был прав!
– Что-нибудь из написанного в газете правда? – поинтересовался он.
– Кое-что, – ответила Крис. – Например, то, что я погибла. Возможно, это правда. Возможно, я просто наблюдаю за всем происходящим из чистилища.
Он рассмеялся и сжал ее еще крепче.
– Нет. Если бы чистилище было таким, то у нас бы вообще не осталось католиков.
Глава 8
Пожарные видят жизнь не в цветах радуги, а лишь в черном и белом, горячем и холодном. Может быть, в плохом и хорошем. Крис начала понимать, почему Майк Кавано жил в таком простом мире и почему так старался ничего не усложнять. Она начинала видеть в этом смысл, даже если сама так не думала.
Пожарные не стоят снаружи горящего здания и не тянут жребий, кому заходить внутрь, кому лезть на крышу, а кому вести машину. У каждого есть работа, которую он выполняет. Они все решительны и при этом имеют точное представление о безопасности и опасности. Они идут на такой риск, на который больше никто не осмелился бы пойти, но они знают это и знают, как со всем этим справиться. Это сильные и опытные мужчины и женщины.
В субботу утром после того, как прочитали статью в газете, они сидели на диване, пили горячий кофе и разговаривали, пока дети спали. Майк услышал всю историю целиком: о замужестве Крис, судебном разбирательстве, разводе и решении тети Фло приехать в Сакраменто, если Крис немедленно не поедет в Чикаго.
– Я сказала ей, что пробуду здесь еще немного, что детям здесь хорошо. Разумеется, она не понимает, потому что детям будет еще лучше и комфортнее в ее доме, но…
– Ты сказала ей, почему решила здесь остаться? – прервал ее он.
– Потому что детям…
– Ты сказала ей, что любишь меня?
Крис пристально взглянула на него.
– В последний раз, когда я привела такой аргумент, он ни к чему хорошему не привел, – объяснила она. – Мои инстинкты, которым я только начала доверять, говорят мне, что здесь мы в безопасности. Это не совсем логично и, возможно, нечестно по отношению к тебе, но если ты хочешь, чтобы мы задержались здесь еще немного…
Он либо шел на поводу инстинктов, подсказывающих ему, что он в безопасности, либо просто использовал все навыки и опыт, когда вошел в опасную зону.
– Я хочу, чтобы ты осталась.
– Тетя Фло хочет прилететь, чтобы увидеть меня и убедиться, что со мной все в порядке. Она сильная личность, моя тетя…
– Крис, если ты хочешь быть здесь – а я хочу этого, – твоей тете придется смириться. Что же касается всего остального – твоих чувств и решения, – то я хочу, чтобы ты не торопилась с этим.
– Что ж, тогда она прилетит сюда. В понедельник.
– Я не могу этого запретить, – пожал плечами Майк. – Семья есть семья. Она беспокоится о тебе. Мы справимся.
– Майк, моя семья совсем не похожа на твою.
– Тем лучше, – со смехом ответил он и добавил: – Я не работаю в выходные. Почему бы нам не съездить с детьми в горы? Там сейчас красиво и прохладно. У меня есть дом в горах. Там идет снег. И тихо. В понедельник, да?
Но больше он не станет убегать от самого себя. Это была другая особенность, характерная для пожарных. Может, они и не волновались по пустякам, но любили сталкиваться с огнем лицом к лицу, а не позволять ему прятаться в подвале или за закрытой дверью. Входя или вползая в дымящуюся, чадящую комнату, они хотели знать, где источник огня. То же самое было и с проблемами. Поэтому он посоветовал Крис позвонить тете Фло и сказать, что они собираются к горы и она не сможет подойти к телефону, и на всякий случай дать номер сотового мистера Кавано. Заодно узнать, во сколько в понедельник приехать за ней в аэропорт.
Затем они два с половиной часа ехали в горы, в местечко под названием Пемброк-Пайнс, к северу от озера Тахо. В доме Майка, расположенном среди деревьев, они могли болтать, играть и ни о чем не беспокоиться.
Майк поднял Кайла и усадил его на лошадь.
– Держись здесь, – сказал он, положив руки мальчика на рожок седла. – Вот так. Держись.
Крис держала поводья лошади Кэрри. Майк одолжил лошадей у своих ближайших соседей, Кристиансонов. Майк и Крис ехали верхом на маленьких, стройных кобылицах, на которых усадили и детей. Чикс бежал следом, рыча и лая. Они с трудом миновали сырую грязную дорогу, залитую субботним полуденным солнцем, болтая скорее как старые друзья, а не как любовники.
– Как-то раз Большой Майк посмотрел фильм «Эта прекрасная жизнь». Стоит моему отцу вбить себе что-то в голову, и он раздувает из этого целую философию. Хвала Голливуду.
– Мне тоже понравилось это кино, – скачала Крис.
– Вот как он объяснял нам все. От падения на футбольном стадионе до смерти и отчаяния. «Итак, Маленький Майк, что именно ты изменил бы, вернувшись в прошлое? Что ты мог сделать такого, чтобы все стало совсем по-другому?» Я отвечал: «Готовился бы к вступительным экзаменам». – «Вот это другой разговор», – говорил мне он.
– Мне следовало больше внимания обратить на кино, – проговорила Крис.
– Итак, Крис, что именно ты изменила бы, вернувшись в прошлое?
– О! Проще сказать, что я не стала бы менять!
– Твоего бывшего? Ты бы не вышла за него, так?
– Начиная отсюда…
– Тогда не было бы Кэрри и Кайла. Видишь, как работает эта игра. Ты возвращаешься в прошлое и что-то в нем изменяешь, и таким образом вырезаешь большой кусок своего будущего. В этом весь фокус. Нужно быть очень осторожным в обмене огорчений и радостей. Все не так просто, как кажется.
– А что насчет тебя? Что тебе сказал Большой Майк?
– О, он так меня разозлил, что я чуть не врезал ему, – рассмеялся Майк. – Мой отец не всегда был стариком. Даже десять лет назад я не мог победить его в армрестлинге. Да, он совсем меня запутал на примере смерти Джоани. «Так что бы ты изменил? Никогда бы не стал с ней знакомиться? Никогда бы не женился на ней? У тебя не было бы Шелли… даже на минуту?» Долгое время я верил, что так было бы легче, лучше. Затем решил, что, если бы я мог что-то изменить, чаще менял бы подгузники ребенку по ночам. Или меньше спорил бы с Джоанн о деньгах. Может, я не стал бы просить ее присоединиться к католической церкви, чтобы Ма успокоилась. Но я не знаю. Я пытаюсь понять, стал бы я чувствовать себя по-другому от потери их? Было бы мне легче? Или тяжелее?
– А как насчет этого? – спросила Крис, взяв его за руку. – Желать, чтобы тебя не было на службе в ту ночь, когда сгорел мой дом?
– О нет! Нет. Это мне действительно было нужно. Я все расставил по местам. Мне тридцать шесть. Мне не повезло, и сейчас я восстанавливаю силы. Я давно не был с женщиной. А до этого был с некоторыми, но это так… понимаешь?
– Ужасная потеря.
– Если тебе интересно, я чувствую себя полным дураком, вспоминая это. Я боялся того, чего хотел от жизни. Я хочу многого, Крис. Я опять хочу семью.
– Ну и ну! – дрожа, произнесла она.
– Тебе становится не по себе, когда люди творят, чего они хотят, верно?
– Если я понимаю, что они хотят этого от меня, то да.
– Нет, уверен, что не поэтому. Ты тоже этого хочешь, но до смерти испугана. То же самое было и со мной в течение десяти лет. Я хотел семью, но боялся, что вновь ее потеряю. После почти десяти лет ты решаешь либо играть в открытую, либо выйти из игры.
– Значит, ты возвращаешься в игру?
– Я? Мне не следовало так долго оставаться одному. А сейчас я не собираюсь сдаваться. Ты мой первый выбор, – сказал Майк, улыбнувшись, но не попросил ее дать каких-либо обещаний. – Ты со мной, и это уже хорошо для меня. Это похоже на пробуждение.
– Но будет ли это всегда хорошо?
– Крис, из тебя получился бы великолепный католик. Я не шучу. Ты волнуешься попусту еще больше, чем моя мать. Никогда не думал, что встречу женщину, которая может сравниться с ней по чувству вины и беспокойства.
Домик, точнее, одна комната с большим камином и небольшим чердаком, был обставлен только самым необходимым. Но пока снаружи дул ветер, здесь ярко горел огонь. Им пришлось всем вместе устроиться на ночлег в спальных мешках в центральной комнате. Чердак был неподходящим местом, чтобы оставлять детей одних: что, если они проснутся ночью и решат пройтись? А внизу, у горящего камина, оставлять их одних было бы еще опаснее.
– Почему ты мне сразу все не рассказала? – спросил он ее поздно ночью, когда дети уже спали.
– Потому что это шокирует, – ответила она. – Люди не могут понять всего этого. Я рассказала некоторым друзьям, которых встретила после ухода Стива, всю историю. Первое, что они не поняли, – это почему я не подала на него в суд, не засадила его за решетку. Все думают, что можно без труда это сделать. Нельзя. Он потерял нашу общую собственность – доказать, что он специально это сделал или украл, было невозможно. Далее, они удивились: почему я сразу не позвонила богатой тетушке и не сказала: «Вышли мне денег, ты можешь себе это позволить». Очень скоро они начинали как-то странно на меня смотреть, словно я все придумала. Я чувствовала себя некомфортно, словно была мошенницей, и перестала рассказывать людям правду, став настоящей обманщицей. У меня было несколько знакомых, но все меньше и меньше настоящих друзей. С настоящими друзьями делишься самым сокровенным. А в историю моей жизни верилось все труднее и труднее.
– Но ты решила позвонить тете Фло. После публикации в газетах, – напомнил Майк.
– Я хотела позвонить ей из-за твоей семьи. И у меня когда-то была семья – совсем не такая, как твоя, но крепкая, дружная, любящая семья. Когда-то Фло и я были очень дороги друг другу, и какой-то степени мы были как сестры. В моей жизни было много друзей из школы и колледжа, но с некоторыми я потеряла связь, выйдя замуж за Стива и переехав, а с остальными – после развода, потому что мне было стыдно от того, какой глупой я была. Когда все уладится, я, может быть, снова свяжусь с некоторыми из них.
Но сначала мне нужно решить все с Фло. До смерти родителей мы не ссорились, а потом она взяла на себя роль родителей. Она стала говорить мне, что делать, что чувствовать, считая, будто несет за меня ответственность. Может быть, наполовину причиной того, что я вышла за Стива, было как раз то, что Фло велела мне не делать этого.
Но я совсем не такая, как ты. Я не боюсь желаний, мне страшно захотеть не тех вещей. Мне не хватает решимости, я еще неопытна.
– Тебе не хватает уверенности. Это появится со временем.
– Майк, речь идет не о каких-то пустяках. Речь идет о жизни, о будущем. Моем. Детей.
– Нашем.
– Перестань, – сказала Крис.
– Можно по-разному причинить себе боль, Крис. Можно причинить себе боль, сделав неправильный выбор и полюбив негодяя, который хочет лишь использовать тебя. Или же не любить того, кто был бы для тебя хорош.
Любить или не любить – вот, кажется, над чем у нее не было контроля, подумалось Крис. Она должна попытаться контролировать свою жизнь.
– Я не слишком беспокоюсь о том, что со мной будет, – сказала она Майку, – потому что не собираюсь торопиться. Но я возненавижу себя, если каким-то образом причиню боль тебе… и им.
Она взглянула на детей.
– Первое, что я заметил, Крис, – это то, что ты хорошо заботишься о них. Ты хорошая мать. Для меня этого достаточно. Я думаю, – произнес он, поцеловав ее в нос, – что тебе можно доверить человеческую жизнь. Я не беспокоюсь о том, что ты со мной сделаешь.
– Майк, когда приедет тетя Фло, ты хочешь, чтобы я осталась с ней в гостинице или жила у тебя?
– Я хочу, чтобы ты осталась там, где хочешь. Но помни, Крис, что твоя тетя через многое прошла и ты должна быть с ней корректна. Будь вежлива и мила с ней. Но также можешь сказать ей, что ты взрослая женщина, мать и должна быть там, где считаешь нужным.
– Она почти то же самое сказала и о тебе.
– Вот как?
– Она сказала: «Крис, скажи этому замечательному мужчине, что ты очень благодарна за все, и пообещай звонить ему и даже навещать».
Майк угрожающе нахмурил брови.
– Ну, – проговорил он, пожав плечами, – если тетя Флоренс окажется действительно неприятной особой, я думаю, мы справимся с этим.
Да, Майк, наверное, мог справиться почти со всем, решила Крис и попыталась уснуть.
Ее всегда привлекали независимость и власть. Ее отца, ее мерзкого бывшего мужа, даже тети Фло. Майк был во многом похож на них всех.
На следующее утро Майк встал пораньше, чтобы нарубить дров. Проснувшись, Крис услышала на улице шум и увидела, как он ремонтирует насос. Он тихо возился с ним, но, когда нужно было о чем-то поговорить, распрямлялся. Даже когда они не разговаривали, все тоже было хорошо. Оказывается, можно молчать, находясь рядом друг с другом. Крис впервые открыла для себя это. В браке у нее никогда такого не было.
Майк пошел с детьми на прогулку, а Крис осталась помыть посуду после завтрака и свернуть спальные мешки. Дети взяли его за руки и не спеша пошли, задавая на ходу тысячи вопросов.
Потому-то она и не пошла с ними. У нее не было иллюзий насчет долгой и счастливой жизни, и она на мгновение поддалась своим желаниям, тому, чего боялась.
Она позволила себе помечтать о том, что у нее и у детей будет мужчина, защитник. Мужчина, который станет любить и заботиться. Она думала, что увидела все это еще в Стиве, но на самом же деле это оказалось жизнелюбие, а не любовь. Она была слишком молода и полна горем, чтобы понять это.
Крис посвятила детям всю свою любовь и внимание, хотя сама была этого лишена, но им не хватало некоторых вещей. Например, счастья их матери. Ее это сильно беспокоило. Что они получили от ее одиночества? Скрытые эмоциональные шрамы, которые дадут о себе знать позднее, препятствуя им создать нормальные отношения? Или они не будут знать, как построить собственную семью, потому что в годы взросления видели только уставшую в отчаянной борьбе мать? Отсутствие отца? Отсутствие возможности видеть, как общаются взрослые, выказывая естественную привязанность, произошедшую от любви? А как насчет улыбки на лице их матери, потому что хороший мужчина занялся с ней любовью?
Кроме шуток, после ночи с Майком она чувствовала себя по-другому: успокоенной, расслабленной, удовлетворенной. И, чувствуя себя хорошо, она была лучшей матерью. Они заметили все эти перемены?
А Майк снабжал их не только кабельным телевидением, новой одеждой и обувью, которая была им необходима для похода в горы. Это были спокойствие и душевное равновесие. Его доверие и уверенность. Она видела, что они по-другому сидели на его коленях, чувствуя себя в безопасности. Им просто необходим отец, особенно теперь, когда большой пожарный показал, что это такое.
Ей хотелось жить так, как они жили несколько дней. Готовить, пока он работает, и удивлять его чем-то особенным. Или не готовить и слушать его жалобы. Она хотела говорить с ним о пожаре и подавать на стол для Мэтти и Большого Майка. Она хотела гулять с детьми в парке, быть домохозяйкой, покупать что-то, что ей не нужно, и спорить о тратах, жаловаться на то, что он никогда не вытирает раковину, и регулярно заниматься любовью. Еще ей хотелось работать над книгой и, может быть, завести еще одного ребенка. И проснуться среди ночи и жаловаться, что он уделяет ей мало внимания, и слушать его извинения и обещания исправиться.
Она хотела обычный счастливый современный брак, в котором полно удовольствия, взаимопомощи и немного проблем, а благоразумным женщинам такое больше не нужно! Особенно тем, кто прыгнул в этот костер и сильно обжегся. Она сама себе не казалась благоразумной.
Майк не просил ее остаться навсегда. Крис надеялась, что и не попросит, но знала, что он подводил к этому постепенно. Она чувствовала это. Если бы она согласилась, то все только бы испортила. Но ей было невыносимо и от мысли, что придется бросить его. Она любила его. И знала это. Если бы у нее только было время подумать над этим.
Но скоро приедет Фло. Думай быстрее, Крис.
Позже, в воскресенье вечером, когда они вернулись в Сакраменто и ложились спать, он спросил:
– Во сколько ты за ней поедешь?
– После полудня.
– Привезешь ее сюда?
– Нет, я забронировала номер в «Красном льве».
– Я буду на работе. До утра вторника.
– Дети и я проведем весь день и вечер с ней, но вернемся сюда, если можно.
– Перестань вести себя так, будто я собираюсь изменить свое решение. Старая тетушка Фло не волнует меня так сильно, как тебя.
– Это потому, что ты ее совсем не знаешь.
– Что она может сделать? Поколотить меня? Да брось, расслабься. Если нужна помощь, звони. Если она попытается похитить тебя, мы придумаем, как с ней справиться.
– Займись со мной любовью, – проговорила она. – Но не делай это так, словно в последний раз.
– А что, есть вероятность, что в последний раз? Если да, то просто не лги, я прошу лишь об этом. Просто скажи правду.
– Я не хочу, чтобы это было так, – произнесла Крис сквозь слезы. – Клянусь, я не хочу.
– Мне этого достаточно.
Аэропорт Сакраменто был маленьким, тесным и оживленным. Крис припарковала машину как можно ближе к терминалу, но все равно какое-то расстояние пришлось пройти. Она держала Кэрри и Кайла за руки. Они были серьезны, хотя и не знали точно почему. Им рассказали о тете Фло, маминой тете из Чикаго, которую они никогда не видели и которую мама не видела уже пять лет. После суда. Она не стана рассказывать эту часть.
Крис так сильно нервничала, что не могла даже заметить, что люди смотрят на нее. Она просто увидела, что они сидят около стойки безопасности, и ждала. И ждала.
Самолет задержали, но Фло вышла быстро. Вероятно, она прилетела первым классом. Ну конечно.
И вот она появилась, еще более великолепная и полная энергии. Она была довольно высокой, но носила каблуки. Она была одета в розовый замшевый костюм и шелковую блузку с глубоким вырезом. На ногах были сапоги, возможно, из рыбьей кожи. У пальто, перекинутого через руку, была светлая норковая отделка воротника. Фло носила так много мехов, сколько могла. Ее серьги с бриллиантами сверкали из-под светло-каштановых волос. Она была великолепна, аристократична. Сорок один год. Старушка тётя Фло. Нужно быть милой с ней.
Крис поняла, что Фло их заметила: ее в голубых джинсах, футболке, спортивной куртке, без макияжа, с волосами, собранными в хвостик, и двоих детей, на которых была новая, но тем не менее мятая одежда. И ни одного известного лейбла.
Женщины кинулись друг к другу и обнялись. Крис тут же разрыдалась. Словно встретилась со своим прошлым, со своим долгожданным, пугающим, полным огорчения, важным прошлым.
– Крис!
– Фло! О, Фло!
Щелкнула вспышка камеры.
– О черт! – выдохнула Крис.
– Мисс Палмер, как долго вы ждали этой встречи?
– Когда вы обнаружили точное местонахождение вашей племянницы?
– Кто погиб на той яхте, мисс Палмер?
– Где вы остановились?
– Что-нибудь удалось вернуть из утраченного состояния, миссис Занук?
Крис схватила детей, по одному в каждую руку. Передумав, она обхватила Кайла за талию и несла так, пока они шли по залу. Фло торопилась ними.
– Боже мой, Фло!
– Думаешь, это я их пригласила?
– Откуда они узнали о твоем приезде?
– Да откуда мне знать? Они все знают. С тех пор, как вышла эта чертова книга!
– Ты не можешь от них избавиться?
– Интересно, как? Давай просто уйдем отсюда. Где машина?
– На стоянке! Или ты думала, что я подгоню ко входу лимузин?
– Ты в джинсах? И этих… ботинках?
– А что? Думаешь, я разрываюсь между известными модельерами? Господи, мой дом сгорел! И вообще, какая разница, что на мне? Я не знала, что здесь устроят целую пресс-конференцию.
– Перестань ругаться. Они могут услышать.
– Ругаешься ты, а не я.
– Мой багаж! О, забудь о нем. Я пошлю за ним кого-нибудь.
– Что, если они до него доберутся?
– О, они не смогут. Потом, – сказала Фло репортеру. Их было около шести, но казалось, что около шестисот. – Я просто хочу провести немного времени со своей племянницей. Я дам комментарии позже.
– Нет, не дашь! – проговорила Крис.
– Просто успокойся, хорошо?
Они проследовали на стоянку. Они почти бежали, таща за собой Кэрри.
– Сфотографируйте машину. Сфотографируйте, как они садятся в машину. Вы только взгляните на нее!
За ними никто не поехал следом, но к тому времени, как Фло устроилась в своем номере, предупредив администраторов о журналистах и отправив кого-то в аэропорт за своим багажом, Крис была истощена. И чувствовала отвращение. Она вспомнила фотографов в зале прилета. Когда она выиграла, в ее глазах были слезы, понимая, если не признавая ее предательство. Но Стив шептал ей в ухо: «Не плачь, ради бога, не плачь. Улыбнись. Скажи им, что не испытываешь негативных чувств, что любишь свою тетю. Перестань, мы же победили».
Мы. Никогда не было такого понятия, как мы.
Фло не плакала.
– Не нужно задавать вопросов по поводу моих мотивов или отношений с племянницей. Я лишь пыталась защитить ее будущее, как было написано в завещании брата. Так что она подала в суд не на меня. Я думаю, что это ее ошибка – оспаривать пожелание ее отца, – но суд принял решение, и мы конечно же должны смириться с этим.
Позже Фло сказала Крис:
– Я слишком зла, чтобы даже говорить с тобой. Ты даже не знаешь, какая глупая.
В номере Фло Кайл прыгал на большой круглой кровати, а Кэрри осторожно нажимала на кнопки пульта от телевизора. Фло говорила по телефону, заказывая еду и напитки. Крис сгорбилась в кресле.
– Итак, они принесут сандвичи и лимонад для детей, салаты для нас, и я также заказала бутылку вина. Мы должны отметить это событие, да? Затем, я думаю, мы должны пойти за покупками. Я закажу машину…
– Расскажи мне об этой дурацкой книге.
– Что ж, – ответила Фло, грациозно сев, скорее скользнув в кресло и скрестив длинные красивые ноги, – «дурацкая» книга действительно такая. Она основана почти на одной старой статье и слухах. Она ничего не раскрывает, как о ней заявляют. Уверена, что большая часть ее придумана. Я думаю, материал собрали по кусочкам и напечатали через несколько месяцев после того, как яхта пропала. Все фотографии были опубликованы ранее…
– Фотографии?
– О да. Откуда у них твоя детская фотография со мной на заднем плане? Очевидно, они ее украли.
– Кто это сделал? И зачем?
– Автора зовут Стефани Карлизл. Псевдоним. Это ее третья работа подобного типа. Она ведет дизайнерскую рубрику в газете Майами. Там упоминается о пропавшей яхте, о поисках человека по имени Стив Занук, на которого была зарегистрирована яхта. Думаю, я могу сказать, как все началось. Третья жена этого негодяя, а не четвертая была дочерью техасского миллионера. Ее отец, недовольный выбором дочери, начал выяснять, кто он такой. Полагаю, что Стив именно поэтому повез ее в Майами из Далласа. Например, мы думаем, что он женился на ней, еще не разведясь с тобой. И мы также подозреваем, что он даже не развелся со своей первой женой – девушкой, на которой он женился, когда ему было только двадцать один и он жил в Сан-Франциско.
– Что? Кто эта женщина?
– Сондра Петерсон, дочь владельца шведской судоходной компании. Но эта история не такая неприятная, как другие. Ему удалось украсть у нее круглую сумму до того, как ее папочка прилетел из Швеции в Сан-Франциско и попросту забрал свою безутешную дочь. Сейчас с ней все в порядке. Она счастливо живет со своей семьей в Стокгольме. Однако об этом не было сказано ни слова. Наверное, это нанесло бы ущерб продаже книги.
– Боже. Ну конечно!
– Он не был адвокатом. Неизвестно, учился ли он вообще в юридическом вузе или была ли у него практика.
– Почему мы не знали этого раньше? Например, когда я пыталась забрать себе свое состояние?
– Поверь мне, если бы я смогла тогда найти что-то против него, я бы использовала это. Он все предусмотрел. Был один Стив Занук, который закончил юридический вуз и занимался адвокатской практикой в Нью-Йорке. Была также фотография в выпускном альбоме, на которой он очень похож на твоего мужа. Ему удалось его мелкое мошенничество. И хотя я знала, что он лжец и мошенник, я не думала, что все настолько плохо. Техасец Чарльз Бек раскопал всю эту грязь. И я думаю, его семья заплатила за это слишком высокую цену.
– Думаешь, они мертвы? Стив и его…
– Фред.
– Фред?
– Его настоящее имя не Стив Занук. В Сан-Франциско его звали Вильям Вендел, а в Техасе – Стивен Райт. Какое-то время у него были дом и небольшой бизнес на имя Занука. Жил по двум документам сразу. Это как-то связано с теми деньгами, которые он получил на имя Занука. Его настоящее имя Фред Джонсон. А настоящий Стив Занук – милый адвокат по налогам. И этот юноша совсем не рад сложившейся ситуации.
– Фред?
– Потрясающе, да? Я всегда знала, что он негодяй. Просто не могла этого доказать. Я наняла детективов и адвокатов, но и они не смогли его вычислить. Скользкий тип. Я должна подать в суд на этих недотеп.
– В книге тоже обо всем этом говорится?
– Мы пока не стали рассказывать всем про его вымышленные имена. Нам нужно что-то сделать с этими волосами. – Фло протянула руку через столик и подергала волосы Крис. Та отстранилась. – Тебе не идет, когда твои волосы одинаковой длины.
Крис облокотилась на стол, обхватив голову руками.
– Фред, – простонала она. – Это просто невозможно.
– Это пройдет. Думаю, какая-то сумма еще осталась. Техасец обнаружил немного денег, но, возможно, они в другой стране. Интересно, на что откладывал этот мошенник?
– У него много детей?
Фло взглянула на Кайла, прыгающего на диване, и Кэрри, завороженно сидящую у телевизора. Черты ее лица смягчились. Она снова посмотрела на Крис.
– Насколько я знаю, нет, – мягко сказала она. – Ты должна была позвонить мне еще давно.
– Знаю, знаю.
«Но тогда бы меня не вынесли из огня», – подумалось ей. Она хотела рассказать Фло философию «Этой прекрасной жизни», но сдержалась. Умудренной жизнью Фло, которая вскарабкалась на Тибет, чтобы узнать о философии от мастеров, не понравилось бы такое.
– Я думала, ты злишься на меня. Я пыталась все уладить сама. Я работаю, забочусь о детях и пишу.
– Пишешь? Что?
– Не имеет значения. Не историю своей жизни, обещаю. Я пыталась сама позаботиться о себе, пыталась понять, чего хочу. Я устала чувствовать себя глупо. Думаю, я причинила достаточно вреда. Но я собиралась когда-нибудь позвонить тебе.
– Тебе надо было позвонить. Я ужасно волновалась. Так когда ты собираешься вернуться домой?
Крис начала рассказывать свою историю. Она попыталась объяснить, почему впервые за долгое время чувствовала себя не только свободной, но и изнеженной. Этот удивительный мужчина и его семья приняли ее. У них было не много предметов роскоши, но в их нежном союзе чувствовалось так много любви и близости.
Принесли еду. Они усадили детей за столик, и Фло принесла вино в гостиную, где Крис рассказывала свою историю, зная, что выглядит романтической дурочкой. Но все-таки это другая глава в романе Крис о ложных ценностях, фантазиях и слабостях. Фло налила вино и села, достала длинную тонкую сигарету из портсигара из змеиной кожи и затянулась, слушая племянницу. Дым струился колечками по ее ногтям, покрытым лаком, губам, накрашенным розовой помадой, и ее уложенным медным волосам. Слушала историю о любви и горе.
– Я всегда хотела иметь семью, – сказала Крис. – Такую, как была у меня. Еще до смерти мамы с папой я всегда приходила к выводу, что, чем бы ни стану заниматься, буду делать это дома с мужем и детьми.
– Ну, дети у тебя есть, – проговорила Фло.
– Нужно было слушать тебя. Не надо было выходить за Стива. Я знаю. Но я вышла, у меня есть они, и в доме Майка и в его семье они чувствуют себя хорошо. Впервые. Я вижу, как они изменились уже сейчас: они чувствуют себя более любимыми, защищенными, свободными.
Фло молчала.
Крис рассказала о прогулке в парке и утках, о кино и прочитанных историях.
– Представляешь, Кэрри не знала, что мужчины не бреют ноги! И они любят его домик в горах, лошадей, на которых катались. Кузенов у Мэтти и Большого Майка.
– Кузенов у меня нет, но лошади – не такая уж большая проблема.
– Дело не только в лошадях, домиках и фильмах, – проговорила Крис. – Лично я чувствовала себя более одинокой, чем думала. У меня почти не осталось друзей. Я даже не заметила, что потеряла связь со старыми друзьями, которые могли бы заступиться за меня. Затем, встретив Кавано, я поняла, что есть возможность снова завести семью и друзей. – Она улыбнулась почти застенчиво. – Я им понравилась. Сразу же. Они даже не узнали ничего обо мне.
И Майк… – продолжила она. – В принципе я знала, что не все мужчины такие, как Стив… Фред. Но я перестала надеяться, что, возможно, кто-то будет заботиться обо мне, не важно, богатая я или бедная, умная или глупая. Этот парень просто открыл свое сердце и дом, не задавая вопросов. Его не волновала моя родословная или сумма на счете. Не могу описать, что это значит, когда мужчину это совсем не волнует.
Фло затушила сигарету. Теперь она потягивала вино.
Затем Крис попыталась объяснить, что и у него есть потребности. На самом деле он ни о чем ее не просил, но, поскольку в жизни ему не повезло, этот союз, который они сформировали, все четверо, очень помогал ему. Наконец, он получал то, что потерял, что мог бы иметь, и он стал задумываться о нормальной жизни снова, о жизни, полной любви, людей и взаимопомощи. До Криса и ее детей Майк изолировал себя, боясь чувствовать, привыкать к чему-то.
