Текст книги "Красный павильон"

Автор книги: Роберт ван Гулик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

Глава 5

Ма Джунг подсел к трем важным рисоторговцам и сыграл с ними несколько партий. Ему шла хорошая карта, но на душе не становилось веселее. Церемонные жесты партнеров угнетали его. Он любил совсем другую игру, веселую, громкую, когда можно охнуть от радости или к удовольствию играющих хватить по столу кулаком от избытка чувств. Сначала он немного выиграл, затем проиграл. Это было удобным моментом, чтобы уйти, и Ма Джунг, распрощавшись с Крабом и Креветкой, пошел обратно к «Журавлиной Беседке».

Управляющий сказал ему, что обед губернатора Фенга близится к концу, и что двое гостей и куртизанка уже ушли. Он пригласил Ма Джунга присесть на скамью возле стойки и выпить чашку чаю.

Вскоре по широкой лестнице спустился судья Ди, сопровождаемый Фенг Дэем и Тао Пен-тэ. Проходя с ними к паланкину, судья сказал Фенгу:

– Завтра утром я приду к вам в губернаторское присутствие сразу после завтрака, чтобы начать официальное заседание суда. Проследите, чтобы все бумаги, касающиеся дела о самоубийстве академика, были собраны для меня. Я также хочу, чтобы присутствовал ваш чиновник дознания.

Ма Джунг помог судье подняться в паланкин.

Когда паланкин двинулся, судья начал рассказывать Ма Джунгу, что он смог разузнать по делу о самоубийстве. Он, однако, предусмотрительно опустил то, что магистрат Ло был сам замешан в это дело, ограничившись лишь замечанием, что его досточтимый коллега магистрат был прав, называя этот случай самым обычным самоубийством.

– Однако люди Фенга, с которыми я говорил, не разделяют эту точку зрения, господин, – сказал Ма Джунг осторожно. И он подробно пересказал свой разговор с Крабом и Креветкой. Когда он закончил, судья сказал нетерпеливо:

– Твои друзья ошибаются. Разве я не говорил тебе, что дверь была заперта изнутри? И ты сам мог видеть зарешеченное окно. Никто бы не мог туда проникнуть.

– Однако не любопытное ли это совпадение, господин, что, когда отец Тао покончил с собой в этой же комнате тридцать лет назад, старика-антиквара тоже видели неподалеку?

– Этих двоих твоих приятелей просто разгорячила и увлекла обида на Вена, который является конкурентом их хозяина. Они, как видно, хотят навлечь на антиквара неприятности. Я с ним встречался сегодня за обедом, и это действительно премерзкий старикашка. Может быть, он и правда замышляет козни против губернатора Фенга, чтобы самому занять его место. Однако убийство – это совсем другое дело! И зачем бы Вену желать смерти академика, если он мог опереться на него в борьбе против Фенга? Нет, друг мой, твои друзья противоречат сами себе. И давай не будем вовлекаться в эти местные склоки.

Тут судья немного задумался, рассеянно потягивая себя за усы. Затем он заключил:

– Все, что твои друзья рассказали тебе о проделках академика, пока он был на Острове, прекрасно дополняет картину. Я встретил женщину, из-за которой он убил себя. И встретил ее дважды, что еще хуже.

Передав свой разговор с куртизанкой на веранде Красного павильона, судья добавил:

– Может, академик и был знатоком наук, но уж совсем не был знатоком женщин. Хотя Королева Цветов и вправду поразительно красива, у нее бездушное, переменчивое сердце. К счастью, она пришла только в конце обеда. Еда была хороша, надо сказать, и, кроме того, у меня получился интересный разговор с Тао Пен-тэ и с молодым поэтом по имени Киа Ю-по.

– А! Это тот самый бедняга, который потерял все деньги за игорным столом! – заметил Ма Джунг. – И вдобавок за один присест!

Судья Ди поднял брови.

– Это странно! Фенг сказал мне, что этот Киа скоро женится на его единственной дочери!

– Ну что ж, это неплохой способ вернуть себе свои денежки! – заметил Ма Джунг с ухмылкой.

Тем временем паланкин остановился перед гостиницей «Вечное Блаженство». Ма Джунг взял со стойки в гостинице подсвечник с горящей свечой, пересек двор и пошел через тенистый сад к Красному павильону.

Судья Ди открыл дверь в прихожую. Внезапно он застыл на месте. Указывая на луч света, шедший слева, из-под двери Красной комнаты, он тихо сказал:

– Это странно! Я точно помню, что задул свечи перед уходом. – Он замолк, и затем добавил, – и нет ключа, который я оставлял в замке.

Ма Джунг прислонил ухо к двери.

– Ничего не слышно! Может, постучать?

– Давай сначала заглянем в окно.

Они быстро прошли через гостиную на веранду, подкрались на цыпочках к зарешеченному окну и заглянули в него. Ма Джунг шепотом выругался.

На красном ковре перед кроватью лежала обнаженная женщина. Она лежала на спине, раскинув руки и ноги, ее лицо было отвернуто от окна.

– Она мертва? – спросил Ма Джунг шепотом.

– Ее грудь не движется, – Судья приник к железной решетке, – смотри, ключ в замке!

– Это уже третье самоубийство в этой комнате! – встревоженно воскликнул Ма Джунг.

– Я не уверен, что это самоубийство, – пробормотал судья, – мне кажется, что я вижу синяки на ее шее. Ступай в контору и скажи, чтобы хозяин позвал Фенг Дэя, немедленно! И никому не говори ни слова о том, что мы видели!

Ма Джунг поспешно ушел, а судья снова стал вглядываться внутрь комнаты. Красные занавеси были отдернуты, в точности, как он их оставил, уходя. Но рядом с подушкой он заметил свернутую белую одежду. Женская одежда также виднелась аккуратно сложенной на стуле, возле которого стояла пара миниатюрных шелковых туфель.

– Бедная придушенная шлюха! – сказал судья с жалостью. – А как она была уверена в себе! И вот – мертва!

Он отвернулся от окна и присел на балюстраду. Звуки пения и смеха доносились из дома в парке, веселье было в самом разгаре. Лишь несколько часов назад она стояла здесь, давая рассмотреть ее чувственное тело. Она была пустой и чванливой женщиной, однако он не хотел судить о ней слишком строго. Ведь дело было не только в ней. Преувеличенное поклонение перед телесной красотой, культ чувственной любви, страстная погоня за богатством – все это, да еще в таком веселом месте, как Райский Остров, не могло не испортить женщину, приучая ее к ложным ценностям.

Размышления судьи были прерваны прибытием Фенг Дэя. Он вошел на веранду в сопровождении Ма Джунга, хозяина гостиницы и двух крепких слуг.

– Что случилось, господин? – возбужденно спросил Фенг.

Судья Ди молча указал на зарешеченное окно. Фенг и хозяин подошли к нему и отпрянули, ахнув.

Судья встал.

– Прикажите вашим людям сломать дверь! – сказал он губернатору.

В прихожей двое слуг стали выламывать дверь. Она не поддавалась, и к их усилиям присоединился Ма Джунг. Наконец, полетели щепки, и дверь распахнулась.

– Не входите внутрь! – приказал судья. Он стал на пороге и оглядел лежащую навзничь фигуру. Следов крови на белом теле Осенней Луны не было заметно. Однако, умерла она от чего-то ужасного, поскольку черты ее лица были ужасно перекошены, остекленевшие глаза вылезли из орбит.

Судья вошел в комнату и присел на корточки возле мертвой женщины. Он положил руку под ее левую грудь. Тело было еще теплым, значит сердце перестало биться совсем недавно. Он закрыл ей глаза, затем осмотрел ее горло. На обеих сторонах шеи темнели синяки. Кто-то, должно быть, душил ее, но следов ногтей не было видно. Он осмотрел ее изумительное тело. Нигде не было следов насилия, кроме нескольких длинных царапин на ее руках. Они казались совсем свежими, и он был уверен, что их не было, когда куртизанка стояла перед ним едва одетой на веранде. Он перевернул тело, но на изумительной формы спине и бедрах также не было никаких следов. Под конец он осмотрел ее руки. Длинные ухоженные ногти не были повреждены. Под ногтями он заметил частицы красного ворса от ковра. Судья поднялся и осмотрел комнату. Следов борьбы не было заметно. Он подал остальным знак войти внутрь и сказал Фенг Дэю:

– Мне ясно, что привело ее сюда после обеда. По всей видимости, она думала провести ночь здесь, со мной, чтобы вовлечь меня в связь с ней. До этого она думала, что магистрат Ло может ее выкупить, а когда он ее обманул, она решила, что я буду неплохой заменой. И, пока она ждала меня здесь, что-то произошло. В настоящее время мы назовем это происшествие естественной смертью, поскольку не видно, чтобы в комнату кто-нибудь входил. Прикажите вашим людям унести тело в губернаторское присутствие, чтобы произвести вскрытие. Завтра утром я буду вести заседание суда по этому делу. Вызовите также Вен Юаня, Тао Пен-тэ и Киа Ю-по.

Когда Фенг вышел, судья Ди спросил хозяина:

– Кто-нибудь видел, как она входила в покои?

– Нет, Ваша Честь. Однако здесь есть короткая тропинка, ведущая от ее павильона к этой веранде.

Судья подошел к кровати и заглянул под балдахин, который был поставлен выше обычного. Он простучал деревянные панели стены сзади кровати, но пустот не обнаружил. Затем он обернулся к хозяину, который не мог оторвать взгляда от белого тела, распростертого на полу, и резко сказал:

– Нечего стоять здесь и пялиться! Лучше скажите, нет ли в комнате потайного отверстия для наблюдения или еще какого-нибудь сюрприза.

– Ни в коем случае, господин, конечно нет! – Хозяин посмотрел на Королеву Цветов, и затем, заикаясь, добавил, – сначала академик, теперь вот – Королева Цветов… Я… Я не могу понять…

– Я также, – резко оборвал его судья. – Что с другой стороны комнаты?

– Ничего, Ваша Честь! То есть, я хочу сказать, что там нет другой комнаты. Только наружная стена и за ней сад.

– Случались ли подобные вещи в этой комнате раньше? Говори правду!

– Никогда, Ваша Честь! – хозяин готов был закричать от ужаса, – я нанялся сюда более пятнадцати лет назад, здесь перебывали сотни гостей, и никогда не было ничего подобного. Я просто не понимаю, как…

– Принеси мне книгу записи гостей!

Хозяин устремился к выходу. Вошли слуги губернатора с носилками. Они завернули тело куртизанки в простыню и вынесли его.

Тем временем судья тщательно изучал рукава фиолетового платья. Он не нашел ничего, кроме обычной парчевой упаковки с гребнем и зубочисткой, стопки визитных карточек Осенней Луны и двух носовых платков. В дверях возник хозяин с книгой записи гостей подмышкой.

– Положи книгу на стол! – рявкнул ему судья.

Оставшись вдвоем с Ма Джунгом, судья подошел к столу и уселся, устало вздохнув.

Его рослый помощник достал из корзины чайник и налил чашку чая судье. Указав на красное пятнышко на краю другой чашки, он небрежно заметил:

– До того, как она умерла, она успела выпить чая. Она была одна, поскольку другая чашка, в которую я налил сейчас чай, была сухая.

Судья резко поставил полную чашку на стол.

– Вылей чай обратно в чайник, – сказал он резко, – и позови хозяина. Пусть напоит этим какого-нибудь бродячего кота или пса.

Ма Джунг ушел, а судья принялся листать книгу записи гостей.

Ма Джунг возвратился быстрее, чем он ожидал. В ответ на вопросительный взгляд судьи, он отрицательно покачал головой:

– Чай был нормальный, господин.

– Это плохо! Я было подумал, что с женщиной здесь кто-то был, и этот кто-то подложил в чайник яд перед тем, как уйти. А она выпила чай после того, как он ушел и запер за собой дверь. Это было бы единственым разумным объяснением ее смерти.

Судья откинулся на спинку стула, задумчиво и печально теребя свою бороду.

– А что это за синяки у нее на шее, Ваша Честь?

– Это только поверхностные повреждения, следов ногтей нет, только синяки. Конечно, это может быть какой-то яд, неизвестный мне, но, скорее всего, ее кто-то пытался задушить.

Ма Джунг встревоженно покачал своей крупной головой.

– Как это могло случиться, господин?

– Мы видели эти длинные царапины на ее руках. Их происхождение неизвестно, однако точно такие же были на руках академика. Его смерть имеет какое-то отношение к смерти его любовницы. Странная любовная связь! Мне все это не нравится, Ма Джунг.

Судья немного подумал, рассеянно трогая свои бакенбарды. Затем он выпрямил спину и заключил:

– Пока ты отсутствовал, я внимательно изучал книгу записи гостей. За последнюю пару месяцев в Красном павильоне было около тридцати постояльцев, гостивших большее или меньшее время. Кроме того, возле большинства имен гостей стоят на полях имена женщин и обозначена дополнительная сумма денег, вписанная красной тушью. Ты знаешь, что это значит?

– О, это просто! Это значит, что все эти гости проводили ночь с этими девушками. А цифры означают ту часть денег, которую девушка заплатила гостинице.

– Так. Мы видим, что академик провел здесь первую ночь, в девятнадцатый день месяца, с девушкой по имени Цвет Пиона. Следующие две ночи – с Изумрудным Цветком, а двадцать второй и двадцать третий дни – с Гвоздикой. Умер он в ночь на 25-е.

– Вот в эту пропущенную ночь его и пристукнули! – сказал Ма Джунг с мрачной усмешкой.

– Любопытно, что имени Осенней Луны нигде не обозначено.

– Ну, это могло происходить у них и после обеда, а не ночью! Манеры некоторых столичных штучек за чаем бывают удивительны!

Судья Ди закрыл книгу записей. Его взгляд рассеянно скользил по комнате. Затем он встал и подошел к окну. Он подергал решетку на окне за толстые прутья, проверил массивную оконную раму. Затем он сказал:

– Окно вне подозрений. Никто не смог бы пролезть через него в комнату. И всякие секретные трюки с окном мы можем также исключить, поскольку девушка лежала более чем в десяти локтях от него. Она упала, глядя на дверь, а не на окно. При этом ее лицо было немного повернуто влево, к кровати. – Судья уныло покачал головой и заключил, – ты можешь сейчас лечь отдохнуть, Ма Джунг. Я хочу, чтобы ты завтра на рассвете пошел на лодочный причал. Постарайся разыскать кормчего с джонки Фенг Дэя и пусть он тебе расскажет все подробности о столкновении лодок. Постарайся также осторожно разузнать о встрече академика и антиквара, которая, если верить твоим садовникам, выращивающим тыквы, состоялась там неподалеку. Я еще раз осмотрю кровать, а затем тоже лягу спать. Завтра предстоит трудный день.

– Уж не собираетесь ли вы, господин, спать в этой комнате? – ошеломленно спросил Ма Джунг.

– Конечно собираюсь! – раздраженно ответил судья. – Это даст мне возможность проверить, все ли здесь в порядке. Ты можешь идти и устраиваться на ночлег. Спокойной ночи!

Ма Джунг думал было возразить, однако, увидев решительное выражение лица судьи, решил, что возражать бесполезно. Он поклонился и вышел.

Судья стал перед кроватью, сцепив руки за спиной. Вдруг он увидел на шелковом покрывале несколько морщин. Он притронулся к ним и почувствовал, что шелк немного влажен. Он нагнулся и понюхал подушку. Она источала тот же аромат мускусных духов, что и волосы куртизанки на обеде.

Начало действия теперь было просто восстановить. Девушка прошла в Красный павильон через веранду, возможно, после того, как она ненадолго зашла в свой павильон. Возможно, она намеревалась подождать его в гостиной, однако, увидев в двери Красной комнаты ключ, она решила, что гораздо больших результатов она добьется, если встреча будет происходить в спальне. Она выпила чашку чая, затем сняла верхнее платье и сложила его на стуле. Раздевшись донага, она сложила нижнюю одежду возле подушки, а туфли аккуратно поставила рядом с кроватью. Затем она прилегла, ожидая прихода постояльца, слегка смяв при этом покрывало. Она провела в ожидании некоторое время, поскольку кровать сохранила влагу ее тела. Но дальше он не мог даже представить себе ход событий. Что-то заставило ее очень аккуратно встать с кровати. Если бы она соскочила на пол резко, покрывало было бы сильно сморщено. И вот, когда она стояла рядом с кроватью, произошло нечто ужасное. Судья вдруг вспомнил перекошенное от ужаса лицо покойницы, и у него мурашки поползли по коже.

Судья сбросил подушку и откинул покрывало. Под ним не было ничего, кроме матраца из плотно сплетенного мягкого тростника, под которым виднелись доски самой кровати. Судья подошел к столу и взял подсвечник. Он увидел, что, стоя на кровати, он едва может дотянуться до балдахина. Он постучал по нему костяшками пальцев, но не обнаружил пустот в дереве. Он еще раз простучал заднюю стенку комнаты у кровати, хмуро поглядывая на несколько маленьких эротических картинок, повешенных между панелями стены. Затем он сдвинул шапочку на затылок и достал из косы булавку. Он проверил ею все щели между панелями, но не обнаружил ни малейшей щели, которая могла бы означать, что панель поворачивается секретным механизмом.

Со вздохом судья сел на пол. Происшествие было совершенно необъяснимо. Поглаживая свою длинную бороду, он опять оглядел кровать. Неприятное чувство охватило его. У обоих умерших – и у академика, и у Королевы Цветов – были обнаружены длинные царапины. Ведь это очень старое здание, не могло ли в нем водиться какое-нибудь опасное животное? Он мог бы припомнить разные случаи на этот счет…

Он быстро поставил подсвечник на стол и осторожно потряс занавеси балдахина. Затем он встал на колени и заглянул под кровать. Там не было ничего – даже пыли или паутины. Наконец, он приподнял угол толстого красного ковра. Паркет под ковром был совершенно чист. Очевидно, после смерти академика комнату тщательно прибрали.

– Может быть, какая-нибудь опасная тварь пробралась через решетку окна? – пробормотал судья.

Он прошел в гостиную и взял из дорожного узла свой меч. Он пошевелил мечом в ветвях глицинии, затем сильно потряс ветви растений. Целое облако голубых цветов упало вниз – но более ничего.

Судья Ди вернулся в Красную комнату. Он захлопнул дверь и придвинул к ней изнутри тяжелый стол. Он расслабил кушак и снял верхнюю одежду, которую он сложил перед туалетным столиком на полу. Он быстро проверил, хватит ли длины свечей на остаток ночи, затем положил шапочку на стол и растянулся на полу, положив под голову свернутую одежду, а руку – на рукоять обнаженного меча. Судья спал очень чутко и знал, что достаточно малейшего шума, чтобы он проснулся.

Глава 6

Пожелав судье доброй ночи, Ма Джунг прошел в холл гостиницы, где несколько служителей вполголоса обсуждали случившуюся трагедию. Ма Джунг тронул за рукав молодого слугу со смышленым лицом и попросил проводить его на кухню.

Слуга вывел его на улицу и подвел к бамбуковой двери, которая находилась в ограде слева от сторожки. За дверью, справа, была глухая наружная стена гостиницы, а слева – запущенный сад. Из дальних дверей в стене доносился стук тарелок и плеск воды.

– Там вход на кухню, – сказал слуга, – у нас, в правом крыле, обедают очень поздно.

– Пошли! – приказал Ма Джунг,

У угла строения путь был загорожен густым, низким кустарником, со свисающими ветвями глицинии. Ма Джунг раздвинул ветви и увидел несколько узких деревянных ступенек, ведущих к левому концу веранды Красного павильона. Дальше виднелась тропинка, заросшая травой.

– Эта дорожка ведет к заднему входу в павильон Королевы Цветов, – сказал слуга, обернувшись к Ма Джунгу. – Там она принимает фаворитов. Это очень уютное место, с красивой мебелью.

Ма Джунг буркнул что-то себе под нос. С некоторым усилием он продвигался в густом кустарнике, пока не достиг более открытого пространства перед верандой. Отсюда он мог слышать, как судья Ди ходит по Красной комнате. Повернувшись к слуге, стоявшему позади, он приложил палец к губам, а затем быстро обыскал кусты. Словно опытный лесник, он проделал это совершенно бесшумно. Когда он убедился, что в кустах никого нет, он вышел из кустов на широкую тропу.

– Это главная дорожка парка, – объяснил молодой слуга, – если мы свернем вправо, мы опять окажемся на улице, с другой стороны гостиницы.

Ма Джунг кивнул. С беспокойством он подумал, что любой мог бы пробраться снаружи в Красный павильон незамеченным. Он решил было ночевать прямо тут, под деревом. Однако судья имел свой план действий на эту ночь и просил его ночевать в другом месте. Что ж, он, по крайней мере, убедился, что никакой негодяй не подстерегает в кустах его господина.

Вернувшись ко входу в гостиницу, Ма Джунг расспросил слугу, как ему пройти к Голубой башне. Она была расположена в южном квартале, где-то неподалеку от «Журавлиной беседки», Ма Джунг сдвинул шапочку на затылок и зашагал вниз по улице.

Несмотря на полночный час, входы в игральные дома и рестораны были ярко освещены, а на улице кипела густая шумная толпа. Пройдя Голубую башню, он свернул налево.

Здесь он неожиданно обнаружил тихую боковую улочку. Двухэтажные дома, тянувшиеся вдоль нее были темны и безмолвны. Читая надписи на домах, в которых были обозначены только номера и разряды, он понял, что это – жилища куртизанок, подразделенных по этим разрядам. В эти дома посторонние не допускались, там девушки отдыхали и обучались пению и танцам.

– Голубая башня где-то рядом, – пробормотал он, – удобно, близко к запасам товара.

Внезапно он остановился. Из закрытого окна слева до него донесся стон. Он приложил ухо к деревянной стене. Некоторое время было тихо, затем опять послышался стон. У кого-то за стеной случилось горе, и разделить его было, наверное, не с кем, поскольку население этого квартала вернется в свои дома не раньше утра. Ма Джунг поглядел на входную дверь. На ней была табличка «2 ранг, № 4». Дверь была заперта и сделана из толстых досок. Ма Джунг взглянул вверх, на длинный балкон, тянувшийся вдоль всего дома. Затем он заправил полы одежды за пояс, дотянулся до балкона, подтянулся на руках и перелез через балюстраду. Толкнув ногой первую попавшуюся решетчатую дверь, он оказался в маленькой комнате, наполненной запахом румян и пудры. На туалетном столике он заметил свечу и трутницу. Зажегши свечу, он вышел на лестничную площадку, и быстро спустился с нее по узкой лестнице в темный холл.

Из-под двери слева выходил луч света. Стоны шли оттуда. Он поставил подсвечник на пол и вошел внутрь. Это была большая пустая комната, освещенная одним масляным светильником. Шесть толстых колонн поддерживало низкие стропила потолка, пол был покрыт красными циновками. На противоположной от входа стене висели различные музыкальные инструменты. По-видимому, в этой зале куртизанки обучались музыке. Стоны шли от дальней колонны, что у окна. Ма Джунг быстро подошел к ней.

У колонны, к доскам лицом и со связанными над головой руками, полустояла, полувисела обнаженная девушка. Ее руки были привязаны к колонне женским шелковым поясом. На ее точеных бедрах и спине виднелись красные полосы. Возле лежали широкие штаны и пояс от них. Услышав шаги, девушка, не оборачиваясь, вскрикнула:

– Нет! Не надо, пожалуйста!..

– Заткнись! – грубо оборвал ее Ма Джунг. – Никто тебя не тронет. Я хочу помочь тебе.

Вынув из-за пояса нож, он быстро перерезал пояс, связывавший девушке руки. Она попыталась обхватить руками колонну, но тут же сползла на пол. Выругав про себя собственную неуклюжесть, Ма Джунг присел рядом на корточки. Глаза девушки были закрыты, она была в обмороке.

Он оценивающе оглядел ее.

– Однако, девочка что надо! Интересно, кто ее так отделал? И куда делась ее одежда?

Повернувшись, он заметил у окна небрежно брошенную женскую одежду. Он укрыл девушку ее белой нижней рубашкой, присел рядом и стал растирать ей запястья. Через некоторое время веки девушки затрепетали. Она открыла рот, чтобы вскрикнуть, но он быстро сказал:

– Все в порядке, не волнуйся. Я служитель трибунала. А как тебя зовут?

Она попыталась сесть, но снова сползла на пол, застонав от боли. Дрожащим голосом она сказала:

– Я куртизанка второго ранга. Я живу наверху.

– Кто это тебя побил?

– О, это пустяки! – ответила она поспешно, – это только моя собственная ошибка. И дело сугубо личное.

– Это мы еще установим. Отвечай на мои вопросы!

Девушка испуганно взглянула на него.

– Право, это пустяки, – повторила она тихо. – Вечером я была на обеде вместе с Осенней Луной, нашей «Королевой Цветов». Я сделала неловкость – пролила вино на одежду одного из гостей. Королева Цветов отругала меня и послала в раздевалку. Позже она сама пришла и отвела меня сюда. Тут она стала бить меня по щекам. Я пыталась заслониться от ударов и при этом случайно оцарапала ей руки. Она, знаете ли, весьма раздражительна, и тут она очень рассердилась и велела мне раздеться. Она привязала меня к – колонне и отхлестала поясом от штанов. Потом она сказала, что придет позже и развяжет меня, и что дает мне время подумать над моим поведением…

Губы девушки задрожали. И она должна была несколько раз судорожно сглотнуть, прежде чем была в силах продолжать:

– Но… но она не пришла, и я уже не могла стоять, а мои руки онемели. Я решила, что она просто позабыла обо мне. Я испугалась, что…

Тут слезы хлынули у нее из глаз. От волнения она стала говорить с сильным провинциальным акцентом. Ма Джунг вытер ей слезы концом рукава и ответил ей на том же провинциальном диалекте:

– Твои бедствия окончились, Серебряная Фея! Теперь-то за тобой присмотрит человек из твоей деревни! – и, не обращая внимание на ее изумление, продолжил, – поистине, счастливая случайность привела меня к этому дому, где я услышал твои стоны, потому что Осенняя Луна уже никогда сюда не вернется. Никогда!

Девушке, наконец, удалось приподняться и принять сидячее положение. Рубашка соскользнула с ее груди, оставив тело обнаженным, но она не обратила на это внимания и встревоженно спросила:

– Что с ней случилось?

– Она умерла, – печально ответил Ма Джунг.

Куртизанка закрыла лицо руками и снова зарыдала. Ма Джунг недоуменно покачал головой. Он с грустью подумал, что никогда не понять, что у девушек на уме.

Серебряная Фея подняла голову и сказала горестно:

– Наша Королева Цветов умерла! Она была такая красивая и умная… конечно, она нас иногда била, но часто была добра и внимательна к нам. Она была отходчива. Она скончалась от болезни?

– Только боги это знают! Давай-ка лучше поговорим обо мне, ладно? Я старший сын лодочника Ма Льянга, что жил на северном конце нашей деревни.

– Да что ты говоришь? Так ты сын лодочника Ма! А я вторая дочь By, что работает в мясной лавке. Я вспоминаю, что отец мне говорил о Ма, что он лучший лодочник на всей реке. А как ты попал на наш Остров?

– Я приехал вечером вместе с моим господином, судьей Ди. Он магистрат соседней области Пу-янг, а сейчас уполномочен вести дела здесь.

– Я его знаю. Он как раз был на том обеде, про который я тебе рассказывала. Мне он показался спокойным и рассудительным человеком.

– Он действительно прекрасный человек, – согласился Ма Джунг, – что касается спокойствия, то он иногда бывает просто вулканом деятельности, уж можешь мне поверить! Давай-ка я отнесу тебя наверх, в твою комнату, надо что-то делать с твоей спиной.

– Нет, я не останусь в этом доме на ночь! – вскрикнула девушка испуганно, – уведи меня куда-нибудь.

– Охотно, если ты мне подскажешь, куда. Я прибыл сюда совсем недавно и был сильно занят, так что у меня даже нет места для ночлега.

Она состроила горестную гримаску и сказала расстроенно:

– Ну почему все так сложно!

– Спроси лучше моего господина. Я один делаю для него всю трудную работу.

Она слабо улыбнулась:

– Хорошо, ты проводишь меня в лавку шелковых тканей за два квартала отсюда. Эту лавку содержит вдова по имени Ванг, она из нашей деревни. Она позволит мне переночевать у нее, и тебе тоже. Только сначала помоги мне пройти в ванную.

Ма Джунг помог ей подняться и накинул белую рубашку ей на плечи. Он подобрал ее одежду и, поддерживая ее за руку, проводил ее в ванную, которая была устроена сзади дома.

– Если кто-нибудь придет и спросит меня, говори, что я ушла! – сказала она, закрывая дверь ванной.

Он подождал в коридоре, пока девушка не вышла, уже умытая и одетая. Видя, с каким трудом она ступает, Ма Джунг поднял ее на руки. Девушка стала показывать, куда надо идти, и он понес ее, сначала по улице, затем в узкий проход к двери маленькой лавки. Тут он опустил девушку на землю и постучал.

Серебряная Фея поспешно объяснила вышедшей к ним плотной женщине, что она хотела бы остаться на ночь со своим спутником. Женщина ничего не спросила и провела их в маленькую, но аккуратную мансарду. Ма Джунг попросил ее принести горячего чая, полотенца и мазь для притираний. Он помог девушке раздеться и лечь на живот на узкой кушетке. Когда хозяйка лавки вернулась и увидела спину девушки, она вскрикнула:

– Бедная девочка! Что с тобой случилось?

– Я позабочусь обо всем, тетушка! – сказал Ма Джунг и выпроводил женщину из комнаты.

Он уверенными движениями наложил мазь на рубцы. Следы побоев были не слишком серьезны, и Ма Джунг подумал, что через несколько дней они совершенно исчезнут. Однако, перейдя к кровоточащим рубцам на ее бедрах, он сердито нахмурился. Он промыл их чаем и тоже наложил мазь. Затем он присел на единственный в комнате стул и резко сказал:

– Эти раны на твоих бедрах никак не могли быть нанесены поясом от штанов, моя девочка! Я работаю в трибунале округа и, будь уверена, знаю свое дело! Не лучше ли тебе рассказать все без утайки?

Она спрятала лицо между сложенных на постели рук, и ее спина содрогнулась от рыданий. Ма Джунг прикрыл ее одеждой и заключил:

– Ссоры между вами, девушками, это ваше собственное дело. По крайней мере, пока они находятся в разумных границах. Но, когда кто-то посторонний плохо обращается с вами, это касается полномочий трибунала. Ну-ка, давай, рассказывай, кто это сделал.

Серебряная Фея повернула к нему свое заплаканное лицо.

– О, это такая ужасная история, – пробормотала она. – Видишь ли, девушки третьего и четвертого рангов обязаны обслуживать любого гостя, который заплатил, а куртизанкам первого и второго рангов позволено выбирать себе гостей. У меня второй ранг, и меня не должны принуждать дарить мои ласки первому встречному, если я того не желаю. Но есть, конечно, особые случаи, как этот ужасный старикашка Вен, антиквар. Он здесь важная персона, видишь ли. Он несколько раз пытался овладеть мною, но мне удавалось скрыться. За сегодняшним обедом он, должно быть выведал у Осенней Луны, что она оставила меня привязанной к колонне в зале для музицирования, и этот сморчок явился туда вскоре после того, как она ушла. Он хотел заставить меня проделать разные грязные штуки для его удовольствия, но, когда я отказалась, взял со стены длинную бамбуковую флейту и стал меня ею бить. Побои Осенней Луны не были слишком сильными, обида от унижения была гораздо чувствительней. Но этот мерзкий Вен действительно решил замучить меня, и остановился, только когда я взмолилась о пощаде и обещала исполнить все, чего он пожелает. Он обещал, что вскоре вернется за мной. Вот почему я не хотела оставаться в том доме. Пожалуйста, не говори это никому. Они могут погубить меня, если захотят.

– Каков подлец, – скрипнул зубами в бешенстве Ма Джунг. – Ты можешь не беспокоиться, уж я-то до него доберусь, и не упоминая тебя. Этот гнусный клоп замешан во многих тайных делах здесь, на Острове, его грязным делишкам уже тридцать лет от роду! Достаточный срок, чтобы получить, наконец, по заслугам!