Текст книги "Искатель. 1992. Выпуск №4"

Автор книги: Роберт Шекли

Соавторы: Роберт Сильверберг,Уильям Сэмброт,Бернард Коннерс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

– Ну, наверно, на этом дело о пропавших документах и кончается, Вон Влак, – заявил полковник. – Жаль, что вам пришлось приехать зря.

– Э… раз уж я здесь, следует поговорить кое с кем из сотрудников, полковник. Это простая формальность, вы понимаете.

– Да, да, конечно, – согласился полковник. – Лейтенант, кто имел доступ к этим документам?

– Так… нас, в общем-то, всего трое. Капитан Брандт, я и герр Остермейер – он вон там. – Лейтенант кивнул в сторону комнаты. – Капитана Брандта сейчас нет, но я мог бы, вероятно…

– Все в порядке, – быстро проговорил Джей. – Я смогу получить необходимые факты от вас и этого сотрудника. Ну что ж, полковник, не смею больше задерживать вас и майора. Я закончу здесь и…

– Ничего, Вон Влак, мы подождем, пока вы закончите, и проводим вас.

– О, в этом нет необходимости, сэр. Моя машина стоит прямо у ворот.

– Да чего там, Вон Влак. Мы вас не оставим на полпути. – Глаза полковника излучали дружелюбие.

– Хорошо, – вздохнул Джей. – Итак, лейтенант, пожалуйста, расскажите мне всю эту историю – с момента, когда обнаружили пропажу чертежей.

Лейтенант принялся подробно и очень серьезно объяснять, как получилось, что чертежи попали не туда. Время уже приближалось к полудню, когда они вошли в комнату, где работал Франц Остермейер. Почти сразу Джей увидел логарифмическую линейку. Она лежала на углу стола, взять ее не составило бы труда.

Немец встал на ноги. Ему было лет сорок, черты лица резкие, волосы длинные, светлые. После того как их представили, Джей быстро сел на стул поближе к линейке и начал допрос.

– Часто случается, что документы попадают куда-то не туда?

– Конечно, – ответил немец надменным тоном. – Мы не идеальные люди. У нас бывают ошибки, как и у всех.

Майор тут же взорвался.

– Вот уж за это я могу поручиться, – ядовито проговорил он. – Мне кажется, ваша братия хочет присвоить себе монополию на ошибки!

– Мой дорогой майор, – снисходительно проговорил немец, – мы – ученые, занятые чрезвычайно важным проектом, который должен принести благо всему человечеству. Это намного сложнее, чем сидеть за столом весь день и перекладывать бумажки с места на место.

Джей видел, что обстановка быстро накаляется. Майор, принявший замечание сугубо на свой счет, выглядел так, будто его ударили в солнечное сплетение. Полковник, напротив, тихо радовался, о чем свидетельствовал блеск его глаз.

– Я попросил бы вас, герр Остермейер! – голос майора был похож на кваканье. Он взял логарифмическую линейку и хлопнул ею по столу.

У Джея отвалилась челюсть. Герр Остермейер и глазом не моргнул, но его выступающий кадык дважды прыгнул вверх-вниз.

Майор, пользуясь своим служебным положением, начал учить ученого уму-разуму, при этом водя линейкой перед носом немца. Джей понимал, что скоро майор отправится на кладбище в Хуаресе. А ему лучше всего уйти – пусть Остермейер сам выпутывается. Линейка-то, в конце концов, его.

– Извините, майор, – сказал он, уже начиная паниковать, – но я опаздываю на встречу. – Джей поднялся, не сводя глаз с порхающей линейки. – Я пришлю вам копию своего отчета.

– Обязательно. Дорогу сами найдете? Если вы не против, я останусь здесь, надо кое-что объяснить майору. Желаю удачи.

– Желаю удачи, полковник. Удачи, майор.

Но майор не слушал. Он продолжал учить ученого-физика, как ему следует жить и работать.

У выхода Джей услышал холодный голос Остермейера:

– Майор, будьте любезны вернуть мне линейку, прежде чем вы погубите… – Джей вздрогнул, услышав, как линейка опять хлопнула по столу.

Он уже отъехал ярдов пятьдесят, когда оглушительное ба-бах! возвестило, что майор наконец навел полный порядок в лаборатории.

Джей не оглянулся. Он взял перекинутое через свинку пляжное полотенце, принадлежащее семье О’Рурка, и аккуратно вытер лоб. Впереди простирались белые пески, над которыми дрожал горячий воздух…

В Альбукерке ситуация для Элстона Дулитла складывалась весьма неблагоприятно. С наглостью, свойственной преступному миру, банда с бульвара Леопард нанесла новый удар. Сенсационным сделало это ограбление то, что четверо бандитов напали не на какой-нибудь крупный банк, а все на ту же хилую точку – да, да, на бульваре Леопард. Добыча их составила всего семь тысяч долларов, но разве в этом было дело?

Элстон Дулитл расхаживал по своему кабинету и изливал гнев на трех агентов.

– Посмотрите на эти кадры. Черт возьми, да как вы могли принять этот сброд за индейцев?

Дулитл имел в виду запись, сделанную скрытой кинокамерой – кинокамеры установили во всех банках после полученного по телетайпу уведомления о готовящемся ограблении. В крошечном банке на бульваре Леопард камеру поставили в последнюю минуту, исключительно ради формальности: Дулитлу и в голову не приходило, что ограбление повторится. Просмотрев запись, Дулитл горестно вздохнул. Грабители не очень утруждали себя, маскируясь под индейцев. Они вчетвером ворвались в банк, размахивая автоматами Томпсона. Лица их были сильно разукрашены, но выглядели все по-разному: один оказался рыжий, второй с огрызком сигары во рту, а третий в солнечных очках.

– Но, шеф, – возразил Джо, – все свидетели в банке…

– К черту всех свидетелей! – заорал Дулитл. – А если ты еще раз назовешь меня «шефом», я тебя отстраню на две недели без оплаты! Кто когда-нибудь слышал о рыжем индейце с автоматом? Не понимаю, как ты вообще окончил школу агентов. Ты же знаешь, что описания свидетелей ничего не стоят. – Он со злостью раздавил сигарету в пепельнице, полной окурков. – Каждый из вас должен понять следующее: у вас всего несколько часов, чтобы найти что-то существенное. Штат они покинуть не могут – полиция перекрыла все выезды. Главное – время. Каждая прошедшая минута даст им новый шанс. Вы должны потрясти всех информаторов, задействовать в эти дни кого только можно. Наших резидентов отозвали?

– Да, ш… – так точно, сэр!

– Каждые два часа докладывать мне.

Устало, очень устало Дулитл опустился в кресло. Он понимал, что вопрос о его карьере решится очень скоро. Директор уже успел прислать ему телетайп…

В двери появилась его секретарша, хрупкая, вечно испуганная девица.

– Мистер Дулитл, звонит мистер Вон Влак.

– Кто?

– Мистер Вон Влак. Новый агент.

– Хорошо, я отвечу, – сказал он, мрачно хмурясь. – Алло, Вон Флак?.. Совершенно верно, всем было велено явиться сюда… Нет, я не слышал ни о каком взрыве… Понятно… Одна из лабораторий? Понятно… Думаешь, то самое здание, в котором ты был? Так… Ну, они там постоянно что-нибудь взрывают… Меня это сейчас не очень волнует. Подождем, пусть они нам официально сообщат. К тому времени О’Рурк может уже вернуться, он и займется. А ты давай быстренько сюда. Нам понадобится много людей для этого дела с бульваром Леопард… – Дулитл бросил трубку на рычаг. – Мисс Квинби!

Секретарша возникла в двери с блокнотом для стенографирования.

– Да, мистер Дулитл?

– Скажите Холлоуэю, когда вернется, чтобы не давал этому новому парню никаких поручений. Похоже, он из тех, с кем всегда что-нибудь случается. Каких-то несколько часов провел в Уайт-Сэндз – и там взорвалась лаборатория.

– Дентон… – Джей нервно покашлял, – Роберт. – Он попробовал улыбнуться, но каменное лицо хранительницы архива стало стальным. Джей звонил сюда несколько минут назад – и наконец-то ответила Крикет Кент! Но когда он завернул за угол в холле, то с ужасом увидел все ту же миссис Фрайхоффер.

– Кажется, вы уже читали это досье.

– Это верно, – согласился Джей. – Но ФБР, как вы знаете, работает очень тщательно.

Женщина с силой выдохнула и отправилась искать досье. Джей стал оглядываться – нет ли следов Крикет. Пара белых перчаток и сумочка на одном из столов… очень хорошо. Из сумочки выглядывает уголок авиабилета. Ничего странного, что он не мог ее найти. Может быть, летала в Сан-Франциско. Но самое главное – сейчас она здесь.

Да, обстановка улучшается. И не только в архиве. Банда с бульвара Леопард благополучно пробралась через полицейскую сеть, и деятельность отделения ФБР вернулась к норме. Джею ничего серьезного не поручали. Инцидент в Уайт-Сэндз его очень беспокоил. Боб О’Рурк, расследуя взрыв, тщательно расспрашивал Джея. Джей держался своей версии. Когда он уходил из лаборатории, все было в порядке. И это соответствовало истине. Джей пытался связаться с Тедом Саммерсом, но тот уехал в Европу. От Эверетта Ривза никаких сигналов не поступало. Может быть, Джея уже списали со счетов. Ну и прекрасно. Время шло, и оно было его союзником. Каждый день приближал Джея к окончанию его двухлетнего контракта с организацией.

После нескольких недель бесплодных попыток он наконец-то дозвонился до Крикет.

– Роберт Дентон! – По голосу можно было понять, что досье Роберта Дентона ему выдают в последний раз.

– Спасибо, мадам, – Джей вытащил ручку и начал делать пометки.

– Привет.

Он быстро повернулся – и утонул в глазах Крикет Кент. Покрытая загаром кожа, широкая улыбка, гордо поднятая голова – в это мгновение Джей был уверен, что никогда не видел столь красивой девушки.

– Я… э… работаю.

– Вижу, – фыркнула она. – Опять мистер Дентон?

– Извините, – сказал Джей, закрывая папку, – это секретная информация. Вы понимаете. Кстати, где вы были, а? Я звонил.

– О, в разных местах. – Крикет улыбнулась. – Здесь я работаю всего несколько дней в месяц – когда у них отчет. В такое время у них тут напряженка.

– Тогда понятно, почему я не мог вас застать. А по каким числам вы обычно работаете?

– Когда как, все зависит от бухгалтерии. Меня берут в помощь.

– Крикет, в этой обстановке разговор не очень-то получается. Может, пообедаем вместе? В субботу вечером.

Крикет колебалась не дольше секунды.

– Мне очень жаль, Джей. Не подумайте, что я избегаю вас, но, боюсь, я буду ближайшие недели занята. Вы могли бы позвонить в следующем месяце? Я буду рада с вами пообедать. Обещаю.

Улыбка, которой она все это сопровождала, вовсе не приободрила Джея.

– Но я даже не знаю, куда вам звонить. Вот если бы вы мне дали свой домашний телефон…

– Звоните мне сюда, о’кей? В следующем месяце. Буду ждать.

– Конечно, – кисло сказал Джей. – Если нет варианта получше.

– Но…

– Мисс Кент, – послышался раздраженный голос миссис Фрайхоффер, – вам опять звонят по межгороду.

Ну вот, наконец Джей попал с Крикет Кент в Латинский клуб. Более приятного вечера он еще никогда не проводил. Пообедав, они сидели за столиком, разговаривали, потягивали вино.

В этот же день, несколькими часами раньше, Джею удалось связаться с Тедом Саммерсом, который только что вернулся из Европы. Тед сказал ему, что у мистера Уоллингфорда случился небольшой сердечный приступ, он в Найравиллской больнице и быстро поправляется. Тед дал понять, что еще не знает всех подробностей, но ему уже известно: мистер Уоллингфорд и Хоукинс недовольны тем, как Джей справился с заданием в Уайт-Сэндз.

Крикет заметила, что уже поздно, и Джей нервно взглянул на часы.

– Я прекрасно провела время, Джей.

– А знаете, вы ведь так и не сказали, где были последние несколько недель.

– Я говорила. Накопилось много личных дел, вот и все,

– Но разве вы не уезжали? – с любопытством спросил Джей. Он ведь видел авиабилет в ее сумочке…

Крикет помолчала, затягиваясь сигаретой.

– Почему вы спрашиваете? – она улыбнулась, но как-то механически.

– Ну, я не знаю… Просто…

– В общем-то, да, я уезжала. К подруге. – Крикет отвернулась, показывая всем видом, что продолжать эту тему не хочет.

А если, подумал Джей, не к подруге, а к другу? Он долго молчал, потом, встрепенувшись, предложил:

– А не устроить ли нам завтра маленький пикник? Погода обещает быть хорошей. Мы могли бы прокатиться куда-нибудь.

Девушка откинулась на спинку кресла, медленно поднялся завиток дыма от сигареты, вуалью закрывая ее лицо. В подобные моменты она его особенно смущала: когда он задавал ей более-менее серьезный вопрос, она умолкала на некоторое время или, если курила сигарету, делала глубокую затяжку, важнее всего для нее обдумать ответ, и он чувствовал себя неловко.

– Не завтра, – сказала она наконец. – Может быть, в следующий уик-энд.

– О, прекрасно! – обрадовался Джей. – Как насчет воскресенья? Договоримся окончательно?

– Да, неплохо будет прокатиться. В горы, например. – Она наклонилась вперед сквозь завесу дыма и загасила сигарету с твердой уверенностью человека, который если что-то делает, то делает тщательно и решительно. Джей удивился. Ему казалось, что это не в ее характере.

– Здесь самый удобный для них путь. Они приедут но этой дороге, а машины им придется оставить вон там. Итак, мы с Парди будем в этой лощине, Лоусон и Карпентер за камнями – вы с Вон Влаком, Джо, будете на выступе. Помните, главное – стрелять в ту сторону, чтобы не попасть в своих.

С решимостью человека, идущего в последний бой, Элстон Дулитл, одетый в пуленепробиваемый жилет организовывал засаду банде с бульвара Леопард. Часа три назад все тот же информатор сообщил в главную контору, что банда встречается в небольшой горной таверне вблизи Лас-Манос.

Дулитл, дрожа от предвкушения, погрузил в две машины шестерых агентов, своего помощника, семь ружей, два газовых ружья, противогаз, мегафон, четыре пары наножников и наручников и несколько сотен патронов и понесся к Лас-Манос на встречу с бандитами. Да так понесся, что по дороге его остановили за превышение скорости, и ему пришлось взять с собою местного шерифа, Пики Салазоку.

Хозяйка таверны сказала, что ждет к вечеру четырех мужчин, но заказ принимали дочери, которые сейчас в городе, и подробностей она не знает.

– Не забывайте, это отчаянные люди, – наставлял Дулитл. – Они хорошо вооружены, у них могут быть автоматы. Вон Влак, когда я прокричу в мегафон «ФБР!», ты включишь фары-прожекторы.

Джею поручили также следить за шерифом, чтобы тот случайно не помешал какой-нибудь глупостью.

– А пока отдыхайте, ребята, – сказал Дулитл. – Может быть, ждать придется долго.

Шериф, смуглый, с густыми жесткими усами, оказался разговорчивым. Главным образом он рассказывал об услугах, которые оказал когда-то ФБР.

– Еще ни разу не оштрафовал фэбээровца за превышение скорости. Несколько дней назад поймал парня по фамилии Хоукинс.

– Вы сказали – Хоукинс? – У Джея удало сердце.

– Ну да. Знаете его?

– Его звали Эвери Хоукипс?

– Ну, имя-то я не помню. Он из Вашингтона. А па фэбээровца и не похож. По крайней мере, таких я раньше не видел. Правду сказать, он походил на…

Тут донесся рев машины, быстро взбирающейся по горной дороге. Агенты заняли отведенные им позиции. Послышались щелчки досылаемых в патронник патронов.

Как и ожидалось, машина остановилась за лужайкой, послышались голоса выходящих из нее людей.

Звуки шагов приближались, и вот уже замаячили фигуры. Агенты тщательно прицелились, а Джей, бросив взгляд на огромный пистолет шерифа и удостоверившись, что тот правильно выбрал цель, направил не включенные пока фары на то место, где вот-вот должны были появиться бандиты. Элстон Дулитл поднес мегафон к губам и…

– Ты иди вперед, милочка. – Звучный женский голос далеко разносился в ночном воздухе. – Я схожу в туалет прямо здесь, чтобы не разбудить маму. – Девушка, стройная, лет двадцати пяти, начала расстегивать шорты.

Никто из отряда агентов не знал, что делать, а уж тем более – Дулитл. Он еще никогда не оказывался в такой неловкой ситуации, поэтому просто замер, понимая, что время работает на него.

Только Пики Салазока прекрасно держал себя в. руках. К тому же ему было очень интересно.

– Эй, Вон Влак, – прошептал он, – свет! Давай свет!

Джей, напряженно ожидавший у переносных фар и не знавший, что происходит, повернул выключатель…

После бедлама, который не мог не произойти, Элстон Дулитл собрал свой отряд у машин, за пределами зоны засады, и отдал последний приказ за ночь:

– А ну их в задницу! Поехали спать. Холлоуэй, поднимись туда и скажи дамам: если услышат что-нибудь, пусть позвонят в контору.

– Пожалуйста, никогда никому не говорите, что садились в нашу служебную машину.

– Почему? – спросила Крикет.

– Ну… наш босс очень чувствителен к таким вещам. Кстати, не оставляйте сережек – и ничего такого.

– Не думаю, что я на такое способна.

– Надеюсь, вы меня правильно поняли. Я имел в виду такое… что роняется естественно. – Фу, ну и разговорчик. Лучше помолчать.

Как они и договорились в Латинском клубе, Джей заехал за Крикет в общежитие Дин Саттон-холл в университете, и они отправились в горы Сандиа.

Крикет казалась задумчивой, вяловатой, как вдруг она стряхнула оцепенение:

– Расскажите мне о себе… Почему вы пошли учиться в Принстон? Потому что там учился ваш отец?

Джей обдумал вопрос и решил ответить прямо. Он уже был уверен, что любит эту девушку. Вот и пусть она знает о нем правду.

– Ну, не то чтобы учился… Но однажды он туда заезжал. – И он принялся рассказывать историю о том, как отец приехал за ним на лимузине, не опуская никаких деталей. Крикет пришла в полнейший восторг. Ободренный этим, Джей рассказал и о своей жизни в Линденвальде.

– А почему вы пошли в ФБР?

– О… Когда-нибудь расскажу.

Они проехали несколько миль по горному лесу, давно сменившему чахлые кактусы по обе стороны дороги. Неожиданно Крикет легонько сжала руку Джея у локтя. Это был едва заметный жест – она хотела привлечь его внимание к боковой дороге впереди, – но Джей возрадовался: начало положено.

– Там есть местечко справа – оттуда прекрасный вид, – сказала Крикет. – Кажется, по этой дороге.

Джей сбавил скорость и свернул на узкую дорогу, которая вела сквозь густой лес. Ярдов через сто попалась площадка, с которой открывался потрясающий вид на город Альбукерк, – пышный зеленый оазис на сухой морщинистой равнине.

– Фантастика! – восхитился Джей. – Мы как будто летим.

– Да, чудесно, – согласилась Крикет. – Давайте выйдем?

Джей последовал за девушкой, она остановилась на самом краю обрыва.

– Осторожно, здесь далеко падать, – сказал Джей, заглядывая вниз. – Кажется, будто мы на облаке.

– У меня появилось такое же ощущение, когда я тут впервые оказалась. – Она повернула к нему голову и улыбнулась – чуть ли не с ожиданием, подумал он.

Джей нерешительно взял ее за руку. Рука была влажная – неужели Крикет волнуется? Он почувствовал себя увереннее. Когда она ответила легким пожатием, он понял, что ни в чем не ошибается. Обняв за талию, Джей привлек девушку к себе. Сначала она казалась напряженной, но быстро расслабилась. Это было удивительное ощущение – прижимать ее сильное, упругое тело. Он осторожно приподнял ее подбородок и заглянул в голубые глаза.

– Ты хоть представляешь, что я к тебе чувствую, Крикет?

– Пожалуйста, ничего не говори. Только целуй меня.

Поцелуй был долгий и нежный. В какой-то момент Джей почувствовал, что ее тело расслабилось и подалось к нему.

Вдруг из леса вырвалась машина. Крикет резко отстранилась. Две пары буйных тинейджеров сразу нарушили возвышенную атмосферу. Даже миссис Фрайхоффер с пыльной пачкой под мышкой, появись она тут, не вызвала бы такого кошмарного эффекта.

Джей поморщился, вешая трубку. Он только что поговорил с миссис Фрайхоффер. И, как обычно, разговор был неприятный. На этой неделе он уже несколько раз звонил в архив, пытаясь застать Крикет Кент, – но тщетно.

Он не видел девушку после свидания в прошлое воскресенье. Прекрасный был день – пока не появилась машина с подростками. На этом все и кончилось. Она почти ничего не говорила, когда возвращались обратно.

Джей взглянул на часы. Около пяти. Сегодня ему предстояло ехать по служебным делам. Он взял со стола револьвер, провернул барабан, желая убедиться, что патроны на месте, и засунул в набедренную кобуру. Когда уже надевал пиджак, раздался дверной звонок. Это была домовладелица.

– Вам письмо специальной почтой, мистер Вон Влак.

Джей поблагодарил женщину и закрыл дверь; он сразу заметил найравилльский штамп на конверте. Письмо было от Теда Саммерса.

«Дорогой Дней!

У меня плохие новости. Мистер Уоллингфорд еще в больнице, и власть в основном перешла к Хоукинсу. Они оба очень недовольны тем, как ты выполнил задание в Альбукерке. Хоукинс утверждает, что по твоей вине погиб один из ключевых людей, и хочет выгнать тебя из организации. Он уже начал процедуру, которая обеспечит твое увольнение из Бюро. Хоукинс считает, что, если тебя уволят по подозрению, это собьет Бюро со следа: они ведь тебя и так проверяли после исчезновения твоего соседа по комнате.

Насколько я мог понять, они собираются поставить тебя в затруднительное положение, вероятнее всего, скомпрометировать связью с женщиной – «ласточками» их зовут. А это навлечет гнев Бюро.

Предполагается, что Хоукинс вскоре устроит твой перевод в Чикаго. Ситуация в Нью-Мексико сейчас деликатная, и они не хотят привлекать к себе внимание какой-либо деятельностью здесь. В Чикаго им будет легче разделаться с тобой.

Я могу ошибаться. Джей, и надеюсь, что не прав, но это мне уже кое-что напоминает. Нечто похожее произошло два года назад, когда Хоукинс решил, что один из наших людей в небольшой восточноевропейской стране не внушает доверия, и уволил его по подозрению. Боюсь, он считает, что, когда ты будешь вынужден уйти из Бюро, он сможет без помех убрать тебя.

Советую вести себя очень осторожно и не попадать в ситуацию, из-за которой тебя могут уволить, – по крайней мере, до выхода мистера Уоллингфорда из больницы. Он тогда снова окажется у власти. А пока ты работаешь в Бюро, Хоукинс вряд ли предпримет что-нибудь. Исчезновение Такера и так уже наделало шума.

Во всяком случае, твое дело у Хоукинса на первом плане. Ты сейчас под наблюдением одного из лучших агентов по кличке Персик.

Извини, что хороших новостей нет. Надеюсь, ты сожжешь это письмо.

С наилучшими пожеланиями, Тед».

Джей перечитал письмо несколько раз, с каждым разом все глубже погружаясь в отчаяние. Потом медленно подошел к раковине, сжег письмо, а пепел смыл. Понурив голову, вышел из дома.

На юго-западе не существует резкого перехода от одного времени года к другому. Пожалуй, за исключением весны. Весна – это нечто невообразимое. Особенно вечерами, нежными и благоуханными.

Однако Джею, когда он вышел из машины у Дин Саттон-холла, этот вечер вовсе не казался прекрасным. Да и в собственном будущем он не видел ничего хорошего.

Прошел почти год после исчезновения Харви Такера. Год примечательно спокойный, если не считать инцидента в Уайт-Сэндз. Джей постепенно уверовал, что его роль двойного агента кончилась, что силы, управлявшие шпионской деятельностью, списали его со счетов и дальше все будет хорошо. Но тут пришло письмо от Теда Саммерса.

Хотя, конечно, в глубине души он понимал, что так мирно уйти ему не позволят. И письмо Саммерса разом всколыхнуло все его смутные опасения. Он стал сверхчувствительным, подозревал буквально всех, усматривал повсюду скрытый смысл. Каждый, с кем он вступал в контакт, виделся ему потенциальным врагом. Даже Крикет не оказалась вне подозрений. Не то чтобы он подозревал ее – встреча их произошла все яге случайно. Но, с другой стороны, они знали, что в процессе работы ему придется бывать в архиве. Ее могли подсадить туда. Милая, красивая Крикет? Господи, это невозможно.

Кое-что уже начало происходить. Только сегодня утром он получил сообщение о переводе в Чикаго.

Когда он приближался к Саттон-холлу, из освещенных окон доносились женские голоса: в общежитии готовились к вечерним свиданиям, наводили последние штрихи перед выходом. Джей подумал, что, возможно, слышит и голос Крикет, но не различает в сумятице звуков.

Прошлую неделю он провел в Санта-Фе, помогал тамошнему резиденту, сюда вернулся несколько часов назад. Пытался позвонить в Саттон-холл, но линии были заняты, как обычно субботними вечерами. После нескольких неудачных попыток Джей решил приехать без предупреждения.

Сразу за дверью главного входа в общежитие сидела па коммутаторе худая бледная девица, посетителями занималась тоже она. Судя по выражению лица, девица была очень недовольна жизнью. Она с остервенением втыкала и выдергивала похожие на спагетти телефонные проводки.

– Добрый вечер, – проговорил Джей. – Скажите, пожалуйста, мисс Кент дома?

– Мисс Кент! Ха! – Девушка воткнула проводок. – Хед-ло, миссис Грант? Здесь мужчина, спрашивает эту особу по фамилии Кент.

Джей и удивиться толком не успел, когда из двери за коммутатором вышла седовласая женщина.

– Вы ищете мисс Кент? – спросила она, холодно глядя на Джея.

– Э… да, – сказал Джей, неловко поеживаясь. – Я… э… у меня назначена встреча с мисс Кент на сегодня.

– Встреча, вот как? Я не знаю, кто вы, молодой человек, но если вам нужна какая-то информация о мисс Кент, лучше всего обратиться к местным властям. Мы сообщили полиции все, что знаем об этой особе. Мисс Кент покинула нас весьма поспешно, и в этом нет ничего удивительного, ибо одна из девушек случайно узнала, что мисс Кент в действительности мистер Кент!

– Я не думаю, что об этом можно говорить по телефону, Джей, – озабоченно произнес Тед Саммерс. – В газетах пишут, что ФБР прослушивает чуть ли не все телефоны. Может быть, твоя линия…

– Я звоню из уличной кабины, – прервал его Джей. – И вообще это меня уже не очень волнует. Я даже подумываю, не пойти ли мне в Бюро и не рассказать ли все начистоту. Тогда, по крайней мере, у меня будет хоть какое-то оправдание.

– Перестань, Джей. Успокойся. Ты же говоришь это не всерьез. Все наше будущее связано с Уоллингфордом. Сейчас дела идут не очень хорошо, но положение изменится. Уоллингфорд был к тебе эти годы очень добр. И, скажем прямо, у тебя есть все основания полагать, что дальше будет еще лучше. К тому же это опасные разговоры…

– Они не опасней моего теперешнего положения. Только подумайте, что произошло за последние недели.

– Но как ты можешь утверждать, что это Персик? По-моему, ты делаешь слишком поспешные выводы. Это мог быть любой травести. Их же кругом полно. Иногда парни больше похожи на девушек, чем сами девушки. Может быть…

– Она не была травести, – раздраженно прервал его Джей. – К тому же я умею отличить девушку от парня.

– Ну, ты же сам сказал, что они…

– Да. Но это, конечно, какая-то ошибка. Может, она была одета как мужчина – все-таки она шпионка. Или заметили, когда она гримировалась…

После долгой паузы Тед сказал:

– И все равно я не думаю, что это Персик… Они действуют иначе. И ты говоришь, она работала в университете?

– Ну да. Но всего два дня в месяц. Они знали, что мне придется ходить в архив и я ее встречу. Нет, я уверен, что это Персик. Возможно, она собиралась убить меня. Помню, однажды мы стояли с ней над обрывом… Она легко могла меня столкнуть.

– Я по-прежнему считаю, что ты спешишь с выводами. Хоукинс не позволил бы себе этого. Ты ведь еще служишь в Бюро. Кроме того, я начал сомневаться, что Хоукинс отдаст приказ ликвидировать тебя. Я помню, что писал в письме, но ты очень близок к мистеру Уоллингфорду, и Хоукинс…

– Да, но вы же сами говорили – Хоукинс непредсказуем. Он уволил одного агента по подозрению, даже не спросив согласия мистера Уоллингфорда. А вспомните, что случилось с Харви Такером.

Тед Саммерс молчал, обдумывая услышанное.

– Нет, сэр. Мне все это отвратительно, – продолжал Джей. – Скажите мистеру Уоллингфорду, что я хочу как можно скорее уволиться.

– Джей, я могу ему передать, но считаю, что ты делаешь ошибку. Если Хоукинс на самом деле планирует от тебя избавиться, ты играешь ему на руку. Сам-то разве не понимаешь? К тому же через несколько недель Уоллингфорд вернется к делам. А я при моем положении всегда в курсе событий. Он сейчас на меня очень полагается… Где тебя искать, если понадобится сообщить что-нибудь?

– В отеле «Хилтон» в Чикаго.

– Хорошо. Я с тобой свяжусь через несколько дней. А ты пока успокойся. И еще – на твоем месте я бы всех, кто хотя бы отдаленно напоминает ласточку…

Судьба сыграла злую шутку с Хенри О’Коннором. Она одарила его набожностью, женственностью и привередливостью, которые в сочетании с крайней воздержанностью могли бы сделать его идеальной матерью-настоятельницей монастыря. Но судьба перепутала его пол. И вышло так, что вместо женского монастыря он возглавлял одно из отделений ФБР в Чикаго.

Джей мало что слышал об О’Конноре, пока не оказался у него в отделении. Один из агентов, который знал его в Нью-Йорке, сказал:

– Если ты принадлежишь к римско-католической церкви, не пьешь, не забавляешься с бабами, к тому же хорошо играешь в бридж, ты сработаешься с О’Коннором.

Джей приехал в Чикаго ровно через месяц после того, как Хенри получил письмо от директора, в котором тот настоятельно рекомендовал ему сбросить избыточный вес. Нужно было избавиться всего от пяти фунтов, как указывалось в письме, но Хенри перестарался. И сейчас на Джея смотрел человек, очень смахивающий на мертвеца – в мешковатой одежде, с лицом, которое напоминало спущенный футбольный мяч.

– Возможно, вас информировали, мистер Вон Влак, что мы в Чикаго работаем по всем правилам нашего Бюро. Я хочу, чтобы новые агенты знали об этом сразу. Надеюсь, мы друг друга поняли?

Джей кивнул. Если Хоукинсу был нужен человек, с чьей помощью он мог бы его дискредитировать, то Хенри О’Коннор прекрасно подходил для этой роли.

Кончился разговор тем. что О’Коннор определил Джея в отряд шпионажа.

Джей сразу же отправился искать своего непосредственного начальника.

Первым, кого он увидел, когда вошел в контору, был немолодой агент – он сидел за столом и, озабоченно хмурясь, заряжал револьвер.

– Подскажите, пожалуйста, где я могу найти мистера Карла Хорнинга? – спросил Джей.

Агент, не поднимая головы, кивнул в сторону внутренней двери.

Когда Джей вошел в кабинет, Карл Хорнинг изучал досье. Человек он был простой в обращении и, в общем, ничем не примечательный, если не считать, что каждые тридцать секунд судорожно подмигивал правым глазом, отчего кривилась вся правая половина лица. Естественно, его звали Мигалкой.

– Добро пожаловать, Джей, – сказал он, быстро поднимаясь и пожимая ему руку. – Рад, что ты с нами. Я сейчас позову Кена Хастингса. Он тоже одинокий. Думаю, поможет тебе с жильем.

Кен Хастингс оказался высоким неуклюжим человеком примерно того же возраста, что и Джей. Он без всякого энтузиазма пожал Джею руку, обменялся несколькими фразами с Хорнингом, предложил Джею идти с ним. Скоро они уже сидели в служебной машине, Хастингс держал путь в южном направлении.

– Можешь устроиться у меня на несколько дней, а там подыщешь себе что-нибудь, – сказал он. – Чарли Брайан – мы с ним вместе живем – сейчас в отъезде.

– Но…

– Ничего, ничего. Отели в этом городе чертовски дорогие. А место Чарли все равно пустует.

Спустившись по спиралевидной дороге, машина остановилась у современного здания. Оно резко отличалось стилем от других, стоявших поблизости. Над главным входом Джей увидел вывеску. Большими буквами было написано: