Текст книги "Такие разные миры. Сборник"

Автор книги: Роберт Шекли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

– Ты что, боишься оказать гуманитарную помощь?

– С каких это пор продажу двигателей ты стал называть гуманитарной помощью?

– Продавая их, мы с тобой помогаем сарьянцам выжить. Эти несчастные создания отчаянно нуждаются сейчас в любой поддержке.

– Почему бы в таком случае не отдать им двигатели даром?

– Но я же заплатил за них, – объяснил Оуэн. – Я не могу делать добрые дела за спасибо.

– Не нравится мне наживаться на чужом несчастье, – сказал Фрэнк.

– Тогда раздай свою долю на милостыни, я тебе мешать не буду, – пообещал Оуэн. – Только будь уверен: свою долю я заберу. Серьезно, Фрэнк, это единственный реальный путь помочь сарьянцам. Ты дашь им шанс защититься и нанести ответный удар ихтонам.

Предложенная идея не очень понравилась Фрэнку, но он нашел логику безупречной. Поразмыслив хорошенько, он согласился, что продажа двигателей представляет собой реальную помощь сарьянцам. К тому же это ничем не противоречило его заданию предупредить сарьянцев об угрозе нападения. Пожалуй, он мог бы принять план Оуэна – выполнить порученную миссию, а заодно и обеспечить себя в старости. Что уж такого страшного в том, чтобы немного подзаработать? Все к этому стремятся. Почему он должен быть исключением? И что плохого в том, чтобы стать партнером Оуэна Стейджинга?

– Ладно, черт с тобой, – сказал Фрэнк. – Я согласен.

Оуэн Стейджинг протянул ему рыжеволосую лапищу.

– Позвольте пожать вашу руку, партнер, – церемонно произнес он.

Люминос оказался небольшой планетой, расположенной в центральном районе Галактики. Несмотря на высокую плотность планетных систем в этом регионе, он располагался вдалеке от ближайшей разумной цивилизации и не участвовал в торговом и культурно-технологическом обмене, а следовательно, еще не разработал и не освоил полномасштабную технологию космических полетов. Несмотря на это, сарьянцы – разумная раса, обитавшая на Люминосе, – уже стояли на пороге космоса, когда представители Альянса впервые вошли с ними в контакт.

После долгого и скучного полета планета наконец проявилась на экране в виде сине-зеленого шарика, покрытого белой облачной вуалью. Фрэнк попытался связаться с ней по радио, но никакого ответа не получил. Он развернул корабль и пошел на посадку, медленно теряя высоту и одновременно сбрасывая скорость. Спустя немного времени он увидел города и железные дороги – обычный признак наличия цивилизации. Сарьянцы пока не делали никаких попыток выйти на контакт, не отвечали на призывы и вообще ничем не выдавали своего присутствия.

Корабль Фрэнка уже летел в плотных слоях атмосферы, когда радио внезапно ожило.

– Что это летит? – поинтересовался чей-то голос на диалекте сохо, наиболее распространенном в области Звездного Централа.

Фрэнк представился военнослужащим Флота, откомандированным звездной базой «Стивен Хоукинг» на планету Люминос в качестве специального посланника для передачи крайне важной информации.

Некоторое время на другом конце царило полное молчание.

– Минуточку… – произнес затем неизвестный сарьянец. Последовала новая пауза, длившаяся несколько минут.

Фрэнк продолжал снижать скорость. Он был опытным путешественником и прекрасно представлял себе, какая суматоха царит сейчас внизу. Что поделать – это типично для молодых цивилизаций, у которых мало опыта общения с представителями других рас. Каждая раса, вступавшая в космическую эру, испытывала потрясение, когда обнаруживала другие формы развитого интеллекта. Но это еще полбеды. Хуже всего, что другие формы интеллекта часто приносили с собой проблемы, к которым никто не был готов. По-видимому, так же обстояло дело и с сарьянцами.

– Минуточку, я получаю инструкции… – раздалось в эфире.

Снова последовало молчание, а затем послышался тот же самый голос:

– Мы приготовили для вас посадочную площадку. Сейчас мы собираем представителей со всей планеты для организации встречи.

– В этом нет никакой необходимости, – ответил Фрэнк. – Я прилетел, чтобы передать крайне срочную информацию, и могу сообщить ее любому ответственному лицу.

– Мне-то какое дело до этого? – ответил голос. – Я всего лишь обычный аэродромный диспетчер.

Внизу, на аэродроме, собралась огромная бушующая толпа. Она заполнила все взлетно-посадочные полосы за исключением той, что была предназначена для корабля Фрэнка. Полицейские тщетно пытались навести некое подобие порядка.

После посадки и отключения двигателей Фрэнк позволил подъехать маленьким гусеничным тягачам. Они отбуксировали корабль к тому месту на поле, где были поспешно возведены трибуна и смотровые площадки для публики. На аэродроме яблоку было негде упасть, когда наконец в люке показался Фрэнк. От трапа его корабля к центральной ложе трибуны вела ковровая дорожка.

Местные жители походили на собак породы эрдельтерьер, но с большой примесью гиены. Вместо когтистых лап у них были ладони с оттопыренным большим пальцем. Фрэнк не страдал предубеждением к не похожим на него созданиям – терпимость к многообразию давно уже стала непреложным законом во всем галактическом сообществе. Для сарьянцев же ситуация была в диковинку. Они таращились на Фрэнка и приглушенными голосами обменивались впечатлениями.

– Наверное, его предком была мартышка, как ты считаешь?

– Может быть, бабуин.

– Интересно, а какого цвета у него задница? Тоже разноцветная, как у бабуинов?

– Джеро, потише, а то гость услышит.

Ничего необычного в репликах сарьянцев не было. Типичное поведение молодой и недостаточно развитой расы, впервые увидевшей представителя одной из высших галактических цивилизаций.

Между тем в церемонии встречи как будто что-то застопорилось. Сарьянцы в парадных костюмах топтались вокруг гостя и, похоже, не имели никакого представления, что делать дальше. Но Фрэнка смутить этим было не так-то просто – процедура первоначального контакта была разработана очень давно и превратилась в формальность. Фрэнк вышел вперед на два шага и, подняв руку с раскрытой ладонью в универсальном жесте миролюбия, громко и отчетливо произнес:

– Приветствую вас! Я принес послание дружбы из дальних миров! Вы уже слышали о существовании других цивилизаций в нашей Галактике, не так ли?

– Слышали, слышали, – прервал его самый старший из присутствовавших сарьянцев.

– Во Вселенной существует множество обитаемых миров, которые населены самыми разными разумными существами. Не все они настроены дружелюбно по отношению к другим расам. Более того, я уполномочен заявить…

Он умолк, потому что старший сарьянец поднял руку в другом универсальном жесте, похожем на тот, которым судья останавливает речь адвоката при нарушении процедуры.

– В чем дело? – спросил Фрэнк.

– Похоже, вы хотите сообщить нам нечто очень серьезное, – сказал сарьянец.

– Да, именно такое у меня намерение. Надеюсь, вы разделяете мое мнение о том, что нашествие расы кровожадных насекомых является серьезной проблемой.

– Вынужден попросить вас, – продолжил сарьянец, – не делать никаких заявлений в данный момент.

– Но почему? – удивился Фрэнк.

– Потому что мы присутствуем на торжественной церемонии встречи галактического посланника. Она должна быть завершена. Затем мы можем перейти к информационно-ознакомительной фазе наших отношений. Сейчас вы не сможете передать вашу информацию, так как здесь нет никого, кто мог бы вас выслушать.

– Но вы-то здесь, – резонно заметил Фрэнк.

– На нашем языке моя должность называется гектатор второго класса. На вашем языке это означает, что я разношу по домам всякую макулатуру. Просто немыслимо вручать официальное послание лицу моего ранга.

– Ну, давайте тогда я сообщу ее вашим компаньонам. – Фрэнк жестом указал на двух стоявших рядом сарьянцев.

– Ничего не выйдет. Это мои помощники, и их ранг еще ниже.

– Но я обязательно должен кому-то объяснить суть дела. Как насчет того, что я обращусь ко всем здесь присутствующим? – Фрэнк махнул рукой в сторону большой толпы гиеноголовых эрделей, которые наблюдали со смотровой площадки, высунув языки.

– Толпа всегда собирается, когда происходит что-то интересное, – ответил гектатор. – Но их привлекло зрелище, им не интересны ваши высказывания. Это не их работа.

– Послушайте, – сказал Фрэнк, – я должен кому-то передать важную информацию и побыстрее убраться отсюда.

– Это не так просто, – ответил гектатор и задумался. – Вы можете изложить вашу проблему на бумаге, а я прослежу, чтобы она попала к кому-нибудь, кто знает, что с ней делать.

Фрэнк колебался. Его задание выглядело достаточно нелепым, но после минутной внутренней борьбы чувство долга победило. Он счел себя обязанным лично донести до сарьянцев мысль об опасности ихтонского вторжения на их планету. И кроме того, на борту его корабля находились двигатели…

– Я возвращаюсь на корабль, – сказал Фрэнк. – Надо как можно быстрее передать кому-нибудь мое сообщение. Если вы не найдете способ это сделать, я буду транслировать обращение по всему городу через громкоговоритель.

– Это ничего не даст, – сказал гектатор. – Никто не будет вас слушать. Любые вопросы обсуждаются и объясняются населению уполномоченными лицами.

– Поймите, это крайне срочное дело.

– Ну хорошо, подождите здесь. Я попробую выяснить, чем можно вам помочь.

Гектатор отошел и пошептался с небольшой группой сарьянцев, стоящих у края трибуны. Спустя некоторое время он вновь приблизился к поджидавшему Фрэнку.

– Завтра к вам пришлют специального посланника для переговоров.

– Вы объяснили им, что это очень срочное дело?

– Да, но они не готовы полностью доверять сказанному вами, слишком все неожиданно…

На следующее утро прибыл официальный представитель. Прежде чем Фрэнк успел что-либо произнести, сарьянец в предупреждающем жесте воздел мохнатую лапу с розовыми подушечками пальцев.

– Вы должны понять, – произнес он, – что мы, чиновники, не управляем здесь ничем. Люминос придерживается анархии. Но народ хочет иметь вождей, за которыми можно идти туда, куда хочется идти, и ругать их, когда они совершают ошибки. Поэтому мы назначаем кого-нибудь на должность вождя, и все сразу упрощается.

– Ваши местные традиции меня не волнуют. Я лишь хочу передать вам крайне важное известие.

– Я понимаю, но я не тот, к кому полагается обращаться в таких случаях.

– То же самое говорил и гектатор.

– И был совершенно прав. Можете представить себе, что начнется, если вопросы государственной важности станет решать гектатор?

– Тогда почему я не могу обратиться к вам?

– Потому что я не уполномочен принимать важные известия.

– А кто уполномочен?

– Думаю, лучше всего вам переговорить с Рахулой.

В течение нескольких последующих дней Фрэнку довелось узнать, что у сарьянцев существует множество чрезвычайно утомительных церемоний. В основном они состояли из разнообразных поклонов и поз с обязательной улыбкой на лице. Сарьянцы проявляли исключительную осторожность, хотя ее вряд ли можно было назвать подозрительностью. Очевидно, особым умом эти существа не отличались. Они продолжали бросать на Фрэнка недоверчивые взгляды, как будто никак не могли поверить в его реальное существование. Первые страницы их газет пестрели сообщениями о нем – совершенно нелепыми: все факты перевирались до неузнаваемости, с утомительной скрупулезностью разбирались поведение и внешний вид посланца из далекого будущего и честно сообщалось, что именно местным эрделям в нем не нравилось.

С первой минуты своего появления Фрэнк пытался обсудить с сарьянцами нависшую над ними угрозу, но те не проявляли никакого желания беседовать на официальные темы или углубляться в важные вопросы.

– Поймите нас правильно, – говорили ему все наперебой, – нам доставляет чрезвычайное удовольствие принимать вас здесь, на нашей планете. Вы даже не представляете, какая это для нас честь – если вам, конечно, известно значение этого слова… Однако, прежде чем начать обсуждение проблем межзвездной политики, мы обязаны достроить Дворец межзвездных конференций. Вот тогда у нас будет достойное место для приема представителей иных рас.

– Поймите, дело не терпит отлагательства, армада завоевателей неуклонно продвигается вперед… – пытался возражать Фрэнк, но его никто не принимал всерьез.

Единственным, кто вроде бы проявлял какой-то интерес к его словам, был Отнар Рахула.

Этот сарьянец принадлежал к высшему слою местной аристократии, и с его мнением вынуждены были считаться. Он был красив на свой сарьянский манер. Его уши, всегда внимательно приподнятые, говорили о породистости и благородстве.

Рахула был неизменно любезен, но Фрэнка смущало одно обстоятельство. Он никак не мог понять, что за должность или пост занимает Рахула в сарьянской властной иерархии. Внешне он производил впечатление важной персоны, и соотечественники относились к нему с исключительным почтением, но он никогда не бывал занят делами. Спрашивать об этом прямо у сарьянцев считалось дурным тоном, и Фрэнк решил поинтересоваться у слуги Дрэмхуда, который приносил ему обед.

– Какую должность занимает Рахула в правительстве? – задал вопрос Фрэнк.

– Должность в правительстве? – озадаченно переспросил Дрэмхуд.

– Ну да. Я вижу, что все правительственные чиновники считаются с его мнением. Но у него вроде бы нет никакой официальной должности.

– Понял, что вы имеете в виду, – ответил Дрэмхуд. – Должность Рахулы не официальная, а естественная.

– Как это?

– В этом году Рахула является Образцовым Сарьянцем.

Из дальнейших расспросов Фрэнк узнал, что у сарьянцев сложилась модельно-ролевая структура общества. Каждый год верховные иерархи нации, должным образом выбранные путем газетных опросов, уединялись в древнем монастыре высоко в горах. Там, посовещавшись, они принимали решение, кто будет ролевой моделью года для жителей Люминоса. Рахула был избранником этого года, носителем образцового облика сарьянской культуры, которому стремились подражать все остальные жители планеты.

Эта традиция, как узнал Фрэнк, имела некоторые интересные особенности. То, что делал Образцовый Сарьянец, хотели делать и все остальные. Его убеждения мгновенно становились убеждениями остальных, а мысли – думами всех местных эрделей. Но если что-то казалось ему несущественным, того же мнения искренне придерживалась и вся планета.

Прошла уже неделя с момента прибытия на Люминос, а Фрэнк так и не смог добиться какого-либо отклика на свои предупреждения о грозящей сарьянцам опасности. Его упоминание о привезенных двигателях было выслушано с вежливым безразличием. Итог подвел Рахула, с которым Фрэнк сидел в кабине своего корабля, куда пригласил гостя на чашку чая.

– Мы только-только подошли к идее научно-технического прогресса, – объяснил Рахула, – и наконец начинаем осознавать силу научных идей и радость творчества. Это подобно тому, как если бы мы вдруг проснулись и поняли, что стоим на пороге эры галактической истории. Неожиданно перед нами раскрылись радостные светлые горизонты – и тут вдруг появляетесь вы и ведете разговоры о какой-то опасности.

– Прошу прощения, – ответил Фрэнк, – если благодаря мне вам пришлось понять, что вы просто бараны, которых ведут на заклание.

– Я понял смысл вашей метафоры, – сказал Рахула, – но в данном случае речь не о том. А может, именно о том – не знаю. Мне понятно одно: не совсем красиво с вашей стороны явиться сюда в роли посланца всесильной космической цивилизации и тут же запугать нас нашествием каких-то хищных тараканов.

– Так вы все-таки не пропустили мимо ушей то, о чем я талдычу вам всю неделю?! – удивленно воскликнул Фрэнк.

– Да, конечно. Но честно говоря, Фрэнк, ваша новость слишком серьезна, чтобы принять ее всерьез. И кроме того, если и в самом деле нужно что-то предпринимать, то вам и карты в руки!

– Возможно, я не сумел правильно обрисовать положение, – ответил Фрэнк. – Мы с нашими союзниками делаем все возможное; война не на жизнь, а на смерть с ихтонами длится уже не один год.

– Может быть, все это и в самом деле очень серьезно, – недоверчиво произнес Рахула.

– Но ведете вы себя совершенно несерьезно, – заявил Фрэнк.

– И это все, что вы хотели мне сказать?

Фрэнк отрицательно покачал головой:

– Я пригласил вас на корабль для очередной попытки убедить в исключительной опасности. Медлить нельзя, существование вашей расы под угрозой.

– Проще предположить, что вы несколько преувеличиваете угрозу, исходящую от ихтонов, – ответил Рахула. – Или же что вы пьяны, наглотались наркотиков или просто сумасшедший. Нам трудно поверить, что целая раса может быть уничтожена в течение пары недель и мы не сможем ничего с этим поделать. Придут ихтоны – ну что же, заключим с ними сделку. Мы неглупая раса и как-нибудь выкрутимся.

– Мысль о том, что с ихтонами можно договориться, – прекраснодушная иллюзия. Я вам кое-что покажу. – И Фрэнк коснулся панели управления.

Послышался ровный гул хорошо заправленных моторов, и Рахула удивленно приподнялся в кресле. Большой чуб светлых шелковистых волос, собранных в узел у него на лбу, распрямился с шорохом змеи, выползающей из своей старой кожи.

– Вы запустили двигатели! – вскричал он.

– Приглашаю вас немного прокатиться, – спокойно произнес Фрэнк.

Люки космического корабля захлопнулись с громким лязгом, и послышался гул множества оживших механизмов. На панели управления вспыхивали и гасли многочисленные красные и зеленые индикаторы, но вскоре их свечение стало ровным.

– Но я не хочу никуда лететь!

В кабину ворвался шум генераторов и высокий писк вспомогательных моторов; на индикаторных транспарантах над панелью управления зажглись яркие надписи. Среди внезапного гула и грохота можно было различить слабое пощелкивание электронных устройств.

– Немедленно выпустите меня из корабля! Через пятнадцать минут у меня назначена важная встреча, – потребовал Рахула.

– Вы должны собственными глазами увидеть то, что я хочу вам показать, – ответил Фрэнк. – Думаете, даже с насекомыми сможете договориться? Сейчас я вам покажу, что представляют собой планеты, по которым прошли орды ихтонов.

– Но я не просил вас ни о чем подобном! – возмущенно воскликнул Рахула.

Корабль, не обращая никакого внимания на его гневные тирады, пробил верхние слои атмосферы Люминоса и исчез в бездонной мгле космического пространства.

Чтобы приблизиться к выбранному Фрэнком месту, потребовался всего лишь один подпространственный прыжок. Этим местом была планета с тремя спутниками, обращавшимися вокруг красного карлика.

Еще издали по густому сине-зеленому цвету появившейся в поле зрения планеты Рахула понял, что она имеет кислородную атмосферу, а значит, на ней есть жизнь. Но по мере приближения стало ясно, что все живое стерто с поверхности. Когда корабль перешел на бреющий полет, Рахула с удивлением обнаружил, что в воздухе совершенно нет птиц. Корабль пролетел над высушенным дном когда-то существовавшего на планете океана; воду ихтоны цистернами вывезли в другие свои владения. Местность почти полностью превратилась в пустыню, покрытую многокилометровыми шрамами карьеров; безжалостные механизмы перемололи древнейшие граниты в поисках ценных химических элементов, и теперь огромные клубы пыли поднимались в воздух, обволакивая горные массивы грязной густой пеленой. Время от времени в глаза бросались мелкие озерца, не полностью уничтоженные ихтонами. Увеличенное изображение показывало, что вода в них заражена вредной флорой.

Корабль проносился над самой поверхностью на высоте верхушек деревьев, но ни одного дерева уже не осталось. Внизу миля за милей с гипнотизирующим постоянством проносилась каменистая и опустошенная, тоскливо однообразная земля. Этому пейзажу, монотонному и жуткому, казалось, не было конца, и Рахула не выдержал:

– Все, Фрэнк, достаточно; вы меня убедили. Что это за планета?

– Она называется Гервазия; это сестра родной планеты герсонов, по которой тоже прошли орды космической саранчи. Теперь их не отличить друг от друга.

На обратном пути к Люминосу Рахула большей частью молчал, погруженный в раздумья. По миганию его блестящих карих глаз можно было судить о напряженной работе мысли. Когда они приземлились на взлетном поле Дельфинума, столицы Люминоса, Рахула повернулся к Фрэнку.

– Сколько у вас корабельных двигателей, которые вы собираетесь нам продать? – спросил он.

– Тридцать один, – ответил Фрэнк.

– И что вы хотите получить за них?

Фрэнк глубоко вздохнул:

– Мы с партнером хотели бы получить десять огненных камней за двигатель.

– Так много? Нам понадобятся годы, чтобы найти требуемое количество.

– Ладно, согласен на пять за штуку. Если вы все возьметесь за дело, то сможете раздобыть их за несколько недель.

– Возможно, – не стал торговаться Рахула. – Но мы не вправе по-прежнему тешить себя иллюзиями. Ихтоны приближаются, и теперь нельзя терять ни секунды.

– И не нужно. Я передам товар прямо сейчас, если вы пообещаете уплатить за них, как мы и договорились, по пять камней за двигатель.

– Согласен, – произнес Рахула. – А сейчас нам нужно срочно вернуться в Дельфинум и найти транспорт для их перевозки.

– Неужели вы настолько уверены, что все согласятся с принятым вами решением? – удивился Фрэнк. – Что никто не будет выступать против покупки двигателей?

– Я убежден, что принял правильное решение, – ответил Рахула. – Значит, и все остальные сочтут его правильным. В этом суть нашего общества.

Фрэнк только с завистью вздохнул.

Сразу же, как по мановению волшебной палочки, все сарьянцы прониклись ощущением страшной угрозы – контраст с их прежней веселой беспечностью был поразителен. Спустя всего лишь несколько минут после разговора Фрэнка с Рахулой благодаря удивительной местной форме телепатии, немедленно подкрепленной экстренными выпусками газет и телевизионными передачами, сарьянцы все до одного узнали, что на них готовятся напасть ихтоны, шестилапые насекомые – самые свирепые и кровожадные существа Галактики. Все они уже были информированы о заключенной Рахулой сделке: «Двигатели за огненные камни» – и все как один одобряли ее.

Сарьянцы прислали несколько тяжелых грузовиков, чтобы забрать компоненты тридцати одного двигателя Эл-Пять. Их перевезли в индустриальный комплекс, расположенный в одном из пригородных парков столицы. По радио и телевидению Фрэнк слышал об организации широкомасштабных поисков огненных камней. Быстро укомплектованные экспедиции не медля ни минуты отправились в самые удаленные районы планеты, где прежде находили огненные камни. В добыче принимало участие множество жителей планеты, и на снабжение и обеспечение партий была затрачена немалая часть ресурсов. Вскоре стали поступать первые камни. Рахула считал себя персонально ответственным за данное Фрэнку обещание, а значит, и каждый сарьянец сознавал необходимость сполна вернуть долг. Пожалуй, это был самый надежный кредит в истории бизнеса.

На несколько дней Фрэнк мог выбросить из головы любые проблемы, связанные с предстоящей войной. Он посетил все достопримечательности планеты, в том числе такие знаменитые, как перевернутый водопад в Лесном Гроте, согнутый вулкан пик Хьюго и Дворец для танцев на стекле в городе Ангельское Бедро. Возможно, другие планеты этого сектора Галактики славились чудесами, от которых куда сильнее захватывало дух, однако в здешних достопримечательностях чувствовалась своя особая прелесть. Фрэнку особенно полюбился Лесной Грот с живописными рощами плакучих ив. Смириться с тем, что в скором времени эта планета будет уничтожена ихтонами и превратится в одну из безжизненных глыб, которых так много осталось на их пути, было просто невозможно.

Сарьянцам потребовалось восемь дней, чтобы добыть нужное количество драгоценного товара. Сто пятьдесят пять камней, собранные вместе, создавали вокруг себя необычайно сильную ауру. На специальной церемонии Фрэнк принял огненные камни и передал двигатели – от своего имени и от имени Оуэна Стейджинга.

На следующий день за Фрэнком заехал на автомобиле Рахула; вместе они отправились на предприятие, где компоненты закупленных сарьянцами двигателей устанавливались на новенькие истребители. Когда Фрэнк узнал, что сарьянцы намерены до последнего оборонять свою планету, удивлению его не было границ. До этого он был твердо уверен, что правящая клика постарается спастись на построенных кораблях, – ему не раз приходилось быть свидетелем этого. Такое поведение типично для большинства рас Галактики.

Но не для сарьянцев. Они молниеносно и наилучшим образом подготовили свою планету к активной обороне. Создали огромное количество обычных истребителей, снабдив их усовершенствованными реактивными двигателями. Эти силы предназначались для обороны в атмосфере. Для войны в межпланетном пространстве они разработали специальные корабли, оборудованные двигателями, проданными Фрэнком. Просматривая чертежи кораблей, Фрэнк заметил несколько ошибок. По счастью, все они оказались незначительными, и он смог их исправить на месте.

Вскоре к Фрэнку прибыла информационная торпеда. Его непосредственный начальник капитан Чарльз Мардейк требовал сообщить дату возвращения посланника. В ответе Фрэнк доложил, что ситуация на Люминосе до конца еще не прояснилась. Сарьянцы энергично готовятся к войне, и его присутствие здесь приносит несомненную пользу. Абсолютной уверенности в нападении ихтонов на Люминос пока еще нет, так что он планирует задержаться на некоторое время.

В то же утро к Фрэнку на корабль доставили еще одну информационную торпеду. Она была направлена службой дальнего наблюдения Флота; в ней сообщалось, что флот ихтонов слегка изменил маршрут движения после столкновения с большой планетой, лежавшей на их пути. Мощные генераторы гравитационных пучков, установленные на этой планете, повредили часть кораблей ихтонов.

«Главные силы минуют вас, – говорилось в послании, – но, к сожалению, на этом хорошие новости кончаются».

Далее сообщалось, что с флангов армады ихтонов несколько эскадрилий разлетелись на поиски пригодных для разграбления планет. Одна эскадрилья направлялась прямо к Люминосу. По данным разведки, в ее составе от пяти до десяти крейсеров класса «Камень». Время в пути – от трех недель до месяца.

Сообщение оглушило Фрэнка. Он уже начал было надеяться, что счастье на стороне сарьянцев и ихтоны просто не заметят Люминоса, но теперь никаких иллюзий не оставалось. Даже пять крейсеров обладали такой боевой мощью, что практически не было разницы, вся ли армада или только эта эскадрилья нападут на Люминос. Корабли ихтонов намного превосходили все то, что удалось в спешке построить сарьянцам; к тому же обитатели Люминоса не имели никакого боевого опыта.

Но сарьянцы готовились самоотверженно сражаться, и молоденькие пилоты кораблей, оснащенных оуэновскими двигателями, были полны отваги и рвения. Они наизусть выучили тактические приемы, описанные в руководствах, но одной теоретической подготовки было слишком мало, чтобы противостоять опытному и очень опасному противнику. Сарьянцам требовалась настоящая боевая подготовка.

Неожиданно для себя Фрэнк решил: пора брать дело в свои руки. Через Отнара Рахулу он объявил, что, начиная с сегодняшнего дня, будет лично проводить занятия по стратегии и тактике космической обороны. Недостатка в желающих не было. Сарьянцы обучались всему на лету. Вскоре Фрэнк стал проводить учения с боевой стрельбой в тропосфере Люминоса. Часто меняя учебные экипажи, так, чтобы корабли не простаивали ни одной лишней секунды, Фрэнк смог обучить большую группу сарьянских пилотов тактике космического боя. Тем временем гражданское население тоже не теряло времени даром; оборонные предприятия трудились днем и ночью. До расчетного времени появления ихтонов оставались считаные дни.

Вскоре прибыла еще одна информационная торпеда. В ней содержалось сообщение от Оуэна Стейджинга.

«Фрэнк, – писал он, – не понимаю, чего ты там копаешься. Ты должен немедленно возвращаться. Немедленно! Ты уже сделал все, что мог, и даже намного больше. Теперь пора уносить ноги. И не забывай, что ты еще должен доставить мне половину камней. Камни, конечно, подождут, но тебе и в самом деле надо срочно возвращаться. Не забывай, теперь ты мой партнер и у нас впереди великое будущее!»

Когда прибыло послание Оуэна, Фрэнк отдыхал в своей кабине. В следующий миг поступил сигнал с орбитальной станции дальнего обнаружения – радары засекли передовые корабли эскадрильи ихтонов.

Фрэнк поднялся и нажал на кнопку герметизации люков. На душе у него было тяжело, как никогда. В самом деле, пора уносить ноги – нравится это или нет. Он и так тянул до последнего. Офицеры Флота не имеют права поддаваться эмоциям. Ему приказано возвращаться, и он не может ослушаться.

Фрэнк направил свой корабль в пояс астероидов, располагавшийся по соседству с орбитой Люминоса. Множество каменных обломков самой разной величины представляли собой достаточно эффективную маскировку, хотя безопасней было бы сразу же уйти в подпространство. Однако искушение понаблюдать, как поведут себя в бою ученики, победило.

Радары дальнего обзора сообщали о продвижении ихтонов вглубь планетной системы; им удалось опознать пять крейсеров; это были корабли нового класса, более компактные, чем крейсера класса «Камень», и с меньшим уровнем защиты. По-видимому, индустрия ихтонов столкнулась с серьезными трудностями, раз уж им пришлось перейти к изготовлению менее совершенных моделей. Но даже такие крейсера представляли собой исключительно грозное оружие.

Выстроившиеся в линию корабли ихтонов столкнулись с защитниками Люминоса, образовавшими оборонительную формацию в виде трех полушарий. Вспыхнули лучи лазеров, и защитные поля окрасились всеми цветами радуги. В первые пять секунд семнадцать кораблей сарьянцев превратились в облака плазмы, но и нападавшие понесли существенные потери: два крейсера были уничтожены полностью, а третий серьезно поврежден и вышел из боя.

Сарьянцы продолжали сражаться.

Командиры оставшихся кораблей учились мгновенно. Есть вещи, которые можно освоить только в настоящем бою. Ни самые толковые руководства, ни работа на тренажерах не могут заменить того, что постигается новичком в первой атаке.

Третий корабль ихтонов ненадолго пережил первые два; пошедший вразнос маршевый двигатель превратил его в раскаленную огненную каплю. Но два оставшихся упрямо продвигались вперед. Группа сарьянских кораблей, ведомая Отнаром Рахулой, напала на четвертый крейсер ихтонов. Маленькие истребители, подобно осиному рою, окружили громадину. Молнии электрических разрядов плясали в бешеном фейерверке, попадая в защитное поле. Казалось, само пространство накалилось в этой дикой свалке. Защитное поле задней полусферы чужого корабля наконец не выдержало, и, хотя ихтоны попытались установить аварийный экран, торпедный залп зашедшего крейсеру в хвост Отнара Рахулы не оставил им никаких шансов. Несколько ослепительных вспышек пронзили тьму космоса. Обреченный крейсер еще пытался отвечать огнем своих орудий, но взорвавшийся подпространственный двигатель мгновенно превратил его в облако стремительно расширявшейся плазмы.