Текст книги "Такие разные миры. Сборник"
Автор книги: Роберт Шекли
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]
Бродский уставился на нее. Он начал было злиться, но потом понял нелепость своей обиды и не мог не улыбнуться. Эта женщина настаивала на том, чтобы заниматься работой, которой сам он заниматься не желал. На что же тут обижаться?
– Валяй, сестренка, делай что хочешь, – сказал он ей. – Я вовсе не собираюсь навязывать советы тому, кто в них не нуждается. Но если тебе вдруг покажется, что я могу принести какую-то пользу, не стесняйся и дай мне знать.
– Благодарю вас, лейтенант Бродский, – ответила Анна. – Ваша позиция при данных обстоятельствах меня вполне устраивает.
– Что ж, счастлив слышать это, – заключил Бродский и удалился на камбуз.
Везет как утопленнику. Длинное космическое путешествие, поиск неизвестных цивилизаций и прочие прелести, а в придачу ко всему напарница, для которой буква устава превыше всего и которая всегда готова к ссоре. Интересно, как долго продлится это путешествие?
Когда корабль лег на курс, лейтенант Мукерджи приготовила на обед жареного цыпленка с карри. Немного остро, но для разнообразия сойдет, решил Бродский. Он тогда и не подозревал, что будет есть это каждый день, до самого конца путешествия.
На десятый дней полета Анна вывела корабль из сверхсветового режима. Она заметила весьма многообещающую планету, которая могла оказаться даже Хазарой, одной из главных планет Первой Империи.
Антонин Хоу, которого все звали Лео, выполнял обязанности наблюдателя на вершине пика Забвения, самой высокой точке западного полушария Хазары.
Наблюдатели ежегодно выбирались на всеобщей лотерее. Их задачей было дежурить на высочайших горных вершинах, где воздух разрежен и ничто не препятствует телепатической связи. Им надлежало концентрировать свое внимание на просторах космоса и предупреждать о приближении к Хазаре чужих космических кораблей.
Прошло довольно много времени с тех пор, как на планете в последний раз появлялся вражеский корабль. Недруг присмирел. Тем не менее наблюдения не прекращались, потому что о чужаках ничего нельзя было сказать наверняка: опасные и непредсказуемые, они могли появиться в любую минуту. Никак нельзя было позволить им сесть на поверхность планеты незамеченными.
Годичное одиночество дало Лео возможность попрактиковаться в искусстве концентрации воли, в контроле температуры тела методами йоги и в питании солнечным светом. Эти навыки редко применялись на практике, но Лео нравилось заниматься подобными вещами.
Однажды ветреным утром, сразу после чаепития, его занятия прервал донесшийся из космоса слабый сигнал. Весьма неприятная неожиданность. Сначала Лео понадеялся на то, что приближающееся тело окажется метеоритом или шальной кометой. Он сосредоточился на предмете, и примерно через час проведенный им мысленный анализ спектра сигнала показал, что объект состоит из металла и перемещается при помощи магнитных двигателей. Теперь уж сомневаться не приходилось – это был космический корабль. Кто-то собрался нанести им визит, а это никогда не было приятной новостью. Придется Лео оставить свою уютную хижину на вершине пика Забвения, спуститься до уровня, на котором растут деревья, и передать по биосети сообщение для властелина планеты.
Лео приготовил себе легкий завтрак, оделся как можно теплее, поскольку устал от занятий по контролю температуры тела, и немедленно отправился в путь, каковой проходил между крутыми скалами, покрытыми толстым слоем снега и льда. В подобных местах человек должен соблюдать предельную осторожность, вовсю напрягать свои ментальные способности и быть готовым отреагировать при первых признаках опасности. Но Лео настолько увлекся мыслями о послании, которое ему предстояло передать, что опомнился, только когда наверху загрохотало.
Прямо на него падала лавина. Уклониться от нее было уже нельзя. В эту секунду Лео, также с запозданием, вспомнил последний наказ своего отца (перед смертью старик прохрипел: «Никогда не доверяй природе»), а потом лавина поглотила Лео, завертела, потащила, и он потерял сознание.
Очнувшись, он обнаружил, что за руки и за ноги привязан к кровати. Исходя из этого, нетрудно было понять: его спас кто-то из клана Гуаши, кровных врагов родного клана Лео, Хоу.
Из темноты возник закутанный в потертый мех здоровый детина средних лет с ножом в руке.
– Да, – сказал он, – ты правильно подумал. Я Оттолайн Гуаши. И разумеется, должен убить тебя.
– Так почему же ты не сделал этого раньше? – спросил Лео. – Я хочу сказать – зачем ты утруждал себя моим спасением?
– Мой мальчик, спасти засыпанного лавиной странника – долг каждого из нас. Кроме того, я не испытываю к тебе враждебных чувств.
– Рад слышать это, – сказал Лео.
– Или, вернее, я испытываю к тебе чувство вражды, поскольку наши кланы смертельно враждуют между собой, но это чувство чисто формальное – скорее роль, которую нужно сыграть, чем отражение моих истинных эмоций по отношению к тебе.
– А какие эмоции ты испытываешь по отношению ко мне на самом деле? – спросил Лео.
– Полное равнодушие, – ответил Гуаши.
– Весьма рад слышать.
– Тем не менее я должен до конца сыграть свою роль. Врагов полагается убивать.
– Но ты спас мне жизнь.
– Что ж, подобное время от времени случается, не так ли?
– Вполне возможно. Но, сначала спасая, а потом заявляя, что должен убить меня, ты поступаешь непоследовательно.
– Непоследовательно? Я бы этого не сказал! – с некоторым жаром возразил Гуаши. – Эти противоречивые на первый взгляд действия вполне соответствуют моей роли, которая состоит в том, чтобы найти и убить извечного врага моего клана.
– Что ж, ладно, – согласился Лео. – Но прежде чем ты перейдешь к делу, я хочу попросить об услуге.
– Извини, но никаких услуг, – сказал Гуаши. – Это все усложнит, и только.
– Мне эта услуга не принесет никакой пользы, – возразил Лео, – поскольку я буду уже мертв. Но она принесет значительную пользу тебе и всем остальным элероям.
– Что ж, видимо, я должен согласиться, – несколько раздраженным тоном ответил Гуаши. – В чем же будет состоять моя услуга?
– Спустись до лесной зоны и передай сообщение властелину планеты. Скажи, что к нам приближается чужой космический корабль.
– Это что, такая шутка? – спросил Гуаши.
– Взгляни на мою эмблему. Я официальный наблюдатель, законно избранный посредством лотереи. Несколько часов тому назад мною был обнаружен чужой корабль. Больше я не желаю говорить с тобой на эту тему.
– Ну-ну, не сердись, – сказал Гуаши. – По-моему, у меня есть причина для некоторого недоверия. Тысяча лет уж минула с тех пор, как мы видели здесь последнего чужака.
– Что-то около того, – подтвердил Лео. – Но раньше чужаки появлялись довольно часто, иногда с целью колонизации или завоевания, иногда ради каких-то исследований, а то и просто так. Но в конце концов мы избавились от них.
– И в этот раз избавимся, – сказал Гуаши. – Разве не так?
– Будем надеяться на лучшее, – ответил Лео.
– Ты думаешь, они смогут нас побеспокоить?
– Непременно побеспокоят, если ты не поторопишься убить меня и не спустишься к деревьям, чтобы послать сообщение.
– Ты можешь спуститься туда сам, – сказал Гуаши. – Дорога очень скользкая, и мне отнюдь не улыбается перспектива пройти ее самому.
– Значит, ты не собираешься меня убивать?
– Я этого не сказал. Ты сам пришел к такому выводу. – Гуаши улыбнулся. – Это бы тебя вполне устроило.
– Что ж, не отрицаю. Но я не ослышался – ты действительно сказал, чтобы я спустился и сам передал сообщение.
– Верно.
– Тогда я пойду.
Гуаши вынул из кармана маленький револьвер.
– Нет, не пойдешь до тех пор, пока не пообещаешь вернуться.
– Конечно, я обещаю, – сказал Лео и пошел, подумав про себя: «Вот деревенщина!»
– И поторопись! – крикнул ему вслед Гуаши. – Моя дочь будет с нетерпением ждать тебя.
Лео остановился и обернулся:
– Дочь? При чем тут твоя дочь?
– Я думаю, что теперь ты сам смог бы ответить на этот вопрос. Совершенно очевидно, что я должен был найти какую-нибудь альтернативу убийству. Вместо того чтобы погибнуть от моей руки, ты можешь вернуться сюда и жениться на моей дочери. С точки зрения драматургии это даже здорово – соединить два враждующих рода и таким образом разрешить застарелый конфликт. Великолепное решение, столь же радикальное, сколь и убийство.
– Теперь это для меня вполне очевидно, – кивнул Лео. – А скажи, что представляет собой твоя дочь?
– Возвращайся и сам увидишь.
– Доброе утро, властелин Афтенбай, – сказал Дентон. – У меня для вас довольно неприятная новость.
– Неужели? – спросил властелин Афтенбай.
Он был расстроен и слегка нахмурился, стараясь, чтобы Дентон это заметил. Выражение его лица говорило: «Вы же знаете, сегодня мой последний день в должности властелина планеты, разве нельзя было подождать, пока не изберут нового властелина?»
– Нет, нельзя, – ответил Дентон, прочитав мысли Афтенбая по многочисленным черточкам на лице.
Искусство такого чтения составляло один из главных предметов системы образования расы элероев. Получить информацию из компьютера может любой. Гораздо важнее возможность разобраться в том, что происходит вокруг.
– Хорошо; если дело настолько серьезно, то, полагаю, я уделю ему внимание, – произнес Афтенбай с некоторой небрежностью, допускаемой элеройским этикетом.
Дентон избрал обычную для него непринужденную, но откровенную манеру разговора. Для премьер-министра, которым он стал в результате лотереи, это была, несомненно, наилучшая линия поведения.
– Перейду прямо к делу, – сказал Дентон. – Лео Хоу, наблюдатель с пика Забвения, докладывает: он обнаружил космический корабль, направляющийся к нашей планете.
– Космический корабль? – спросил Афтенбай. – Чужой космический корабль из внешнего космоса?
– Судя по всему, – ответил Дентон. – Поскольку он не один из наших кораблей, следовательно, должен быть чужим, а так как движется не отсюда, то должен двигаться оттуда. Тот факт, что мы не имеем своих кораблей, также наводит меня на мысль о том, что он, по крайней мере с нашей точки зрения, должен быть чужим, хотя, без сомнения, для его команды он должен казаться своим.
– Все это мне и без вас известно, – раздраженно сказал Афтенбай. – Просто я выразил вполне естественное изумление. В конце концов, последний такой корабль появлялся у нас тысячу лет назад, не правда ли?
– Что-то около того, – ответил Дентон. – Я знал, что вам это известно, но просто решил попрактиковаться в логике, и уверяю, что вовсе не хотел вас обидеть.
– А я и не обиделся. Наверное, мне лучше всего приступить к делу. Процедура давно известна. Надо объявить осадное положение первой степени. Пойдемте со мной, я передам сообщение.
Дентон и Афтенбай пересекли огромную резиденцию властелина и подошли к открытому окну. За окном росло высокое ветвистое дерево, усыпанное маленькими бело-розовыми бутонами.
Афтенбай протянул руку и взялся за ветвь.
– Важное сообщение, – произнес он. – Освободите канал. – Он подождал, пока канал освободится, и заговорил: – К нашей планете приближается чужой космический корабль. Предупредите, пожалуйста, всех, кто находится вокруг вас, но не подсоединился к биологической связи. Мы немедленно приступаем к выполнению оборонного плана «А».
Афтенбай почувствовал, как его послание, пройдя по ветвям и корням дерева, устремилось в ближайший лес, а там пустилось по лианам, вьюнам и траве, чтобы обежать всю планету. Где бы ни находился элерой, если он сейчас касался рукой дерева или лианы, он слышит это сообщение.
Афтенбай повернулся к Дентону:
– Этого должно быть достаточно.
– Может, стоит назвать себя? – спросил Дентон.
– Совсем забыл. – Афтенбай снова схватил ветку. – Это говорит ваш Афтенбай. Правитель планеты, если помните. Законно избранный на прошлогодней лотерее. – Он обернулся к Дентону. – Ну как теперь?
– Прекрасно, – ответил Дентон. – Разве добавить фразу-другую для поднятия духа? Полагаю, это входит в обязанности главы планеты.
– Хорошо, будь по-вашему. – Афтенбай опять сжал ветку. – Так повелось, что в тяжелые времена лидер обращается к народу с мудрыми и утешительными словами. Но по правде говоря, я боюсь, и вы тоже, должно быть, боитесь. Появление чужаков не сулит ничего хорошего. Но мы, без сомнения, как-нибудь выкрутимся. – Он отпустил ветку и опять повернулся к Дентону. – Такая речь должна подбодрить, вы согласны?
– На меня, во всяком случае, она произвела впечатление, – ответил Дентон. – Что ж, пойдемте на командный пункт.
– А чего мы там не видели? – спросил Афтенбай.
– Необходимо разработать план, как вести себя с чужаками. Все-таки вы властелин этой планеты, а я ваш премьер-министр.
– Как уверенно себя чувствуешь, когда рядом вы, – заметил Афтенбай. – Всегда-то знаете, что делать.
– До тех пор, пока не приходится отвечать за свои поступки, – сказал Дентон. – Это уж ваша участь.
– Не воображайте, будто я об этом не знаю, – пробурчал Афтенбай. – Ладно, идемте на этот ваш командный пункт.
Посредника Тони разбудило щекотание усика плюща. Скорее всего, плющ действовал не без помощи со стороны – слишком слабая у него внутренняя мускулатура. Конечно, ему помог ветер. А тот, в свою очередь, был вызван универсальным взаимодействием коллективного разума элероев с Гайей, неким духом, – гештальт, в коем слились воедино все души планеты и ее эфирного окружения. Так, во всяком случае, казалось Тони.
Хотя это могло быть и просто счастливым совпадением или, скорее, проявлением интуиции.
Усик снова пощекотал его ногу.
– Что за наглость, черт побери! – сказал посредник тоном хозяина, отчитывающего любимого кота.
Он потянулся, накинул легкий халат и заварил чай. Усик нетерпеливо постукивал по стене.
– Подожди минутку! – прикрикнул на него Тони. – Должен же я позавтракать.
Но усик не понимал его. Ушей у него не имелось вовсе, а разума было так мало, что, как бы ни шумели по этому поводу программы развития универсального интеллекта, его наличие легче было постулировать, нежели доказать.
И посредник Тони уже собрался поразмышлять с часок о возможностях всеобщего развития. Тони был толст, ленив, куда меньше своих приятелей склонен к двигательной активности и очень любил думать об абстрактных вещах. Правда, ему исполнилось всего четырнадцать – для него все еще впереди. Никогда нельзя заранее предугадать, что уготовила тебе программа развития.
Тук-тук-тук.
– Ладно, иду!
Тони неторопливо прошел в гостиную и приблизился к окну, сквозь которое в комнату проникали зеленые усы плюща. Он взял один в руку, и его тотчас же соединили с резиденцией властелина планеты. Насколько Тони помнил, в этом году властелином был Афтенбай, а его премьер-министром – Дентон.
Заговорил сам Афтенбай:
– Тони! Как поживаешь?
– Прекрасно, – ответил Тони. – В чем дело-то?
– Сначала возьми себя в руки, – сказал Афтенбай.
– Это и впрямь нетрудно, особенно после вашего совета – или лучше назвать его выговором? Вы ведь насчет чужаков, угадал? Они уже приземлились?
– Пока нет, – ответил Афтенбай. – Но скоро приземлятся.
– Чертовски вовремя!
– Да, последний визит был тысячу лет назад.
– Вот-вот, – согласился Тони. – Ну и что вы предприняли?
– Задействовал оборонный план «А». Мы установили посадочные огни, так что чужаки, приблизившись на расстояние визуального контакта, увидят, где им приземляться.
– Вы имеете в виду, где мы хотим, чтобы они приземлились, – поправил Тони.
– Верно. Но обычно они придерживались наших рекомендаций. Мы посадим их на берегу Северного залива, поближе к городу Дунгрул.
– Дунгрул? Что-то я не припомню города с таким названием.
– Это потому, что там никто не живет. Разве ты не читал «Руководство по обращению с чужаками»? Дунгрул – фальшивый город, оставленный нам предками. Именно там мы демонстрируем чужакам нашу цивилизованность во всем ее блеске.
– А как вы объясните отсутствие людей? Кто демонстрировать-то станет?
– Не говори глупости. Разумеется, там будет население, оно появится как раз ко времени прилета гостей.
– Похоже, вы едва поспеваете.
– У наблюдателя были кое-какие неприятности из-за лавины и кровной мести, поэтому донесение попало к нам с некоторой задержкой. Но не волнуйся, времени хватит, и ты знаешь, что должен сделать.
– Знать-то знаю, но стоит ли? Я хочу сказать, не найдется ли кого другого, кто имел бы к этому призвание и сделал все гораздо лучше меня?
– Нет. Кроме того, работа есть работа. В этом году тебе досталось быть посредником, так что не отвертишься.
– Разумеется, у меня и в мыслях не было, но могу же я выразить свое недовольство. Приступаю сию минуту. Вас устраивает?
– Погоди. Ты знаешь, с чего начать?
– Конечно нет. Не думаете ли вы, что я целыми днями только и решаю, как мне следует действовать в случае появления чужаков? Тем более что они не показывались уже тысячу лет. Но разумеется, прежде чем тронуться в путь, я ознакомлюсь со всей информацией. Мои слова «сию минуту» были просто метафорой, означавшей, что я тронусь в путь, как только произведу все необходимые приготовления, для того чтобы сделать свое дело на совесть. Или, может быть, до вас не дошел смысл моих слов?
– Мальчик, чего-чего, а уж объяснения смысла твоих слов я никогда требовать не буду, – сказал Афтенбай. – Я спросил, знаешь ли ты, что делать, заведомо понимая, что ты не знаешь, но намереваешься узнать. Просто я хотел подчеркнуть, как важно, чтобы ты просмотрел материалы не ради простого любопытства. Или может быть, я говорю недостаточно понятно для тебя?
– Афтенбай, – сказал Тони, – вы добились только одного – вывели меня из себя. Спасибо вам. Как раз этого не хватало, чтобы подстегнуть мою флегматичную натуру и заставить действовать адекватно сложившимся обстоятельствам.
– Удачи тебе, мальчуган, – пожелал Афтенбай. – Иди и вступи в контакт с этими чужаками. Помни, что мы на тебя надеемся. И постарайся поменьше выходить из себя.
– Постараюсь, – пообещал Тони. – В конце концов, самое страшное, что они могут сделать, – это стереть с лица планеты всю нашу цивилизацию. Но если следовать древней общепринятой доктрине о вечном перевоплощении всего сущего, то это не такая уж большая беда, ведь правда?
– Пожалуй, – согласился Афтенбай. – Надо отдать должное широте и беспристрастности твоей точки зрения. Но все же постарайся, чтобы наша цивилизация протянула еще немного.
Прошло не больше часа после приземления. Анна с Бродским сидели за легким обедом из курятины с карри, когда раздался стук в дверь корабельного шлюза.
– Кто бы это мог быть? – спросил Бродский.
Анна оторвала взгляд от лежащей перед ней на столе книги под названием «Первичные контакты с обитателями других планет».
– Нетрудно догадаться, – ответила она. – Это разумный обитатель данной планеты.
– С чего ты взяла, что он разумный?
– Чтобы знать, что нужно стучать, надо иметь мозги. Самая умная земная собака не способна на такое. Она просто лает. Даже наших ближайших родственников, человекообразных приматов, не научишь стучать, перед тем как войти.
Хотелось бы знать, откуда ей это известно. Вероятно, какая-нибудь большая обезьяна, дрессированная, но не слишком, как-то раз вошла к ней без стука. Бродский вообще многого не знал об Анне.
– Почему бы не взглянуть, собственно говоря, – сказал он, широко распахивая дверь шлюза.
Вошел низкий и толстый подросток.
– Привет, – сказал он. – Вы, должно быть, с другой планеты?
– Да, конечно, – ответил Бродский. – А ты, должно быть, из хазар?
– Мы больше не зовем себя так, – сказал мальчик, – мы теперь элерои. Добро пожаловать на нашу скромную планету.
– А откуда ты знаешь английский?
– Телепатия, – объяснил мальчик. – Меня зовут Тони. Я посредник.
Бродский встал, взглянул на Тони и покачал головой:
– А не слишком ли ты юн для посредника?
– Вовсе нет. У нас, элероев, степень ответственности определяется умом и скоростью восприятия, а не возрастом.
– Это не лишено смысла, – заметил Бродский. – Меня зовут Бродский, а это Анна.
Анна пожала посреднику руку и сказала:
– Наличие общего языка сильно упрощает дело. Мы хотим узнать все о вашей цивилизации. И рассказать о своей.
– Разумеется, ведь это обычная практика, – подтвердил Тони.
– Кроме того, мы желаем осмотреть планету, – прибавил Бродский. – Посетить ваши города, послушать музыку и все такое.
– Конечно. Все гости обычно хотят того же, – сказал Тони. – Пойдемте, я отведу вас в Дунгрул.
– С удовольствием, – сказала Анна. – А мы найдем там вашего лидера – президента, генерального секретаря, или кто он у вас?
– Собственно говоря, он довольно занятой человек, – ответил Тони. – Я уполномочен представлять его.
– Мы должны встретиться с ним до отлета, – заявила Анна, и ее тон не оставлял сомнений в том, что это будет выполнено – коли возможно, так мирным путем, а нет, так любым другим.
О вторжениях чужаков элерои знали все. Они пережили такое множество вторжений, что каждый раз во время очередной высадки представителей других планет только пожимали плечами и говорили: «Ну вот, снова эти чужаки хотят втянуть нас в свои суетные делишки».
Хорошо еще, если чужеземцы прилетали с визитом вежливости. Их любопытство было понятным, хотя и несколько утомительным. Обычно, не встретив сочувствия, они просто улетали обратно. Впрочем, никто не отказывался поддержать с ними беседу, попозировать перед камерой и на прощанье помахать рукой.
Гораздо хуже, если такие гости натыкались на развалины, поражавшие их воображение. Большинство визитеров просто помешались на древних руинах.
Элерои, ясное дело, позаботились о том, чтобы спрятать свои памятники старины под купола и перекрытия. Но, несмотря на все ухищрения, некоторые особенно настойчивые пришельцы нет-нет да и отыскивали спрятанное.
Столь же часто, как визитам вежливости, даже, пожалуй, еще чаще, элерои подвергались процедуре вручения подарков. В принципе, у них не было предубеждения против таких подношений. Дарителям дарение доставляло удовольствие и вреда никому не приносило. Но все дары так или иначе оседали на тщательно замаскированных складах, поскольку самим элероям были ни к чему.
Некоторые исследователи посещали Хазару с целью изучения элеройской культуры. Они отличались добросовестностью, честностью, эрудицией, но были опасны, поскольку часто задерживались на долгие годы, приставали ко всем с занудными вопросами и привозили с собой многочисленный персонал. Элерои пытались остудить их исследовательский пыл, демонстрируя произведения искусства, на которые не польстился бы даже индеец из Матагальпы с продетой сквозь нос костью, и выдавая этих чудовищных уродцев за высшие достижения своей культуры. По сути дела, элерои научились изготавливать живописные поделки, которые ни одно разумное существо в здравом уме и трезвой памяти не решилось бы выставить на обозрение у себя в доме. Это было единственное средство борьбы с заезжими коллекционерами, но в некоторых случаях не срабатывало даже оно.
По природе своей элерои хилые, тяжелые на подъем, ленивые и к тому же чересчур умные. На беду, они не умели скрывать свой ум – чем и выдавали свою игру, – потому что высшей наградой считается у них оценка по заслугам. По счастью, большинство незваных гостей сами оказывались либо недостаточно умными, либо слишком самоуверенными и консервативными, чтобы замечать подобные нюансы.
Чаще всего элеройский прием срабатывал. Чужаки прилетали, сколько-то болтались по планете и отправлялись восвояси, оставляя элеройцев заниматься своими делами. Но иногда в события вмешивалась судьба, а уж ей противиться не дано никому.
Должно быть, именно судьба и привела сюда таких людей, как Бродский с Анной.
– А далеко до Дунгрула? – спросил Бродский.
– Около пяти ли, – ответил Тони. – Наш ли равен одной целой двум тысячным вашего стандартного километра. И боюсь, придется пройти их пешком.
– Разве у вас нет транспортных средств? – спросила Анна.
– Мы их пока не изобрели, – ответил Тони. – Видите ли, мы очень поздно открыли колесо.
– К счастью, наш транспорт у нас с собой, – сказала Анна. – Бродский, не покажешь ли ему автолет?
Бродский сходил в складской отсек и принес ящик величиной с земной гроб. Он выкатил его наружу – тот был на колесиках, – велел Анне и Тони отойти в сторону, отодвинул защелку и нажал на кнопку с надписью «Сборка». Ящик раскрылся, обнажив набор стержней из алюминиевого сплава, способного запомнить форму, и небольшую двигательную установку. Вся конструкция быстро смонтировалась в летательный аппарат.
– Замечательно, – сказал Тони и полез вслед за Бродским и Анной внутрь автолета.
Там было тесновато, но им удалось разместиться. Бродский поднял аппарат в воздух и завис метрах в ста над землей.
– Дунгрул вон там, – показал Тони. – Можете ориентироваться на столб дыма.
– А откуда идет этот дым? – спросила Анна.
– Из трубы новой дымовой фабрики.
– И что производится на этой фабрике?
– Ничего. Ничего, кроме дыма.
– Но в этом нет никакого смысла, – сказала Анна.
– Наоборот, смысл совершенно очевиден, – возразил ей Тони. – Решить, что будет выпускать фабрика, можно и потом. Сперва нужно определить, можно ли терпеть этот дым.
Дунгрул оказался большим, изрядно запущенным поселением с ветхими зданиями и грязными улицами. Тони обратил внимание спутников на главные местные достопримечательности – дом гильдии нищих, министерство социального обеспечения, ресторан «Обжора». По улицам бродили немногочисленные, неопрятно одетые прохожие подозрительной наружности, демонстрировавшие поразительное разнообразие болячек.
– Очень интересно, – объявила Анна после экскурсии. – А теперь нам пора возвращаться на корабль. Не посетите ли вы нас завтра утром?
– Разумеется, – ответил Тони. – У нас осталось еще кое-что, достойное осмотра. Например, горы Камаранг, возносящие свои вершины на высоту более километра. Или река Моут, средняя глубина которой составляет три метра, разлившаяся в самой широкой части почти на сто.
– Нас не интересуют горы и реки, – сказала Анна.
– И разве можно винить вас за это? – ответил Тони с грустной улыбкой. – В конце концов, каждому ясно, что мы отнюдь не процветаем, кроме того, не слишком изобретательны и даже не очень умны. Но мы постараемся по мере сил развлекать вас, пока вы не отбудете в поисках более перспективных миров.
– Не понимаю, зачем так уничижать себя, – сказала Анна. – Нет никаких особых проблем, которые нельзя было бы разрешить при помощи витаминов и продуманной системы образования.
– Витамины – это неплохая мысль, – согласился Тони. – Может быть, вы оставите нам немного перед отлетом?
– Мы пока не собираемся улетать, Тони, – твердо сказала Анна. – Завтра обсудим, как нам встретиться с вашим лидером, чтобы доказать ему все преимущества присоединения к нашему Альянсу – как физические, так и моральные.
– Не сомневаюсь в том, что Афтенбаю, властелину Хазары, будет любопытно узнать вашу точку зрения.
– Лучше, если бы это было так.
– Но хочу предупредить заранее: честно говоря, мы, элерои, не любим присоединяться к кому бы то ни было.
– Теперь все изменится, – заверила его Анна. – Человечество ведет войну. Ожесточенные бои идут по всему космосу. На кон поставлено наше существование, и ваше тоже. Вам придется выбрать одну из сторон и соединиться с ней прочными узами. И этой стороной должны быть мы.
– Я передам ваше мнение Афтенбаю, – сказал Тони. – Но вряд ли ему это понравится.
– Какие узы она имела в виду? – спросил Афтенбай. – Я хочу сказать, не в буквальном же это смысле?
– Думаю, что она имела в виду союз, независимый Альянс, представителями которого эти люди являются, – ответил Тони.
– Ах да, наверное, говоря «мы», она имела в виду группу планет, – произнес Дентон. – Среди варваров принято заключать союзы для борьбы с другими союзами. Похоже, они хотят, чтобы мы присоединились к ним. Ишь ты, чуть ли не силой тащат.
При мысли о присоединении к Альянсу Афтенбай содрогнулся. Всю свою историю элерои боялись этого как черт ладана и всячески увиливали от подобных шагов.
Но раз пришельцев не удалось убедить в бесполезности элероев и их планеты, пора идти на крайние меры.
– Нет, я больше не хочу карри, – сказал Бродский за завтраком. – И не желаю лицезреть твою высокомерную физиономию.
Анна недоуменно посмотрела на него:
– В чем дело?
– Нас послали сюда, чтобы мы выяснили обстановку и доложили о результатах. А не для того, чтобы принуждать аборигенов к вступлению в Альянс.
– Ты получил свои распоряжения, а я – свои, – отрезала Анна.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Не витай в облаках, Бродский. Война идет не понарошку. Неужели ты думаешь, что кто-нибудь сможет отсидеться в своей норе? Какая судьба ждет этих людей, если хорьки нападут на планету раньше, чем мы разместим здесь гарнизон?
– Каждый должен решать сам, присоединяться ему или нет, – возразил Бродский.
– Они могут выйти из Альянса, когда захотят, – ответила Анна. – Таковы правила. Но прежде чем выйти, они должны вступить.
– Но ведь не существует прямых законов, предписывающих подобные действия.
– Да, право на окончательное решение предоставлено офицеру, находящемуся непосредственно на месте событий.
– Я тоже офицер, – возразил Бродский.
– Но я занимаюсь этим делом дольше, чем ты. Это дает мне преимущество.
Тут как раз раздался громкий стук. Бродский встал, чтобы открыть дверь шлюза.
– Не понимаю, зачем мы ссоримся, – сказал он, возясь с запорами. – Наши точки зрения не так уж далеки друг от друга. Я тоже считаю, что элерои должны вступить в Альянс. Но ты выбрала неверный подход.
– А тебе, конечно, известен верный. С каких это пор ты стал специалистом по элеройской психологии? Бродский, говорю последний раз: не лезь не в свое дело, я поступлю так, как считаю нужным.
– Добро пожаловать, Тони, – сказал Бродский.
Тони вошел, а за ним еще двое. Бродский даже без представления понял, что перед ним властелин планеты и его первый помощник.
Никакого представления и не последовало. Властелин планеты произнес:
– Это вы пришельцы? Насколько мне известно, у вас есть воздушный летательный аппарат. Соблаговолите поднять его, и я покажу, какие бедствия повлек ваш визит.
С высоты было видно, что за ночь зеленые поля Хазары приобрели коричневый оттенок. Реки, еще вчера мирно струившие свои зеленоватые воды, высохли. Дул опаляющий ветер. Повсюду, насколько хватало глаз, лежала пустыня.
– Мне очень жаль, – сказала Анна, когда они вернулись на корабль. – Я не знаю, что вызвало катастрофу, но ясно, что нашей вины тут нет. Хотя, разумеется, мы готовы помочь вам исправить положение.
– Весьма любезно с вашей стороны, – с горечью произнес Афтенбай. – Вот так всегда: прилетят, опустошат нашу планету, а потом предлагают помощь. Нет уж, благодарим покорно. Лучше улетайте, пожалуйста, и дайте нам возможность самим навести порядок.