Текст книги "Миры Роберта Шекли. Книга 1"

Автор книги: Роберт Шекли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

– Тело слишком долго оставалось мертвым, – прошептала Мэри Торн.

Лицо ожившего человека очень отдаленно, в самых общих чертах напоминало бледное испуганное лицо Уильяма Фицсиммонса. Ничего похожего на решительность Фицсиммонса или раздражительность и юмор Рейли не было в этом лице. Оно походило только на самое себя. Смертельно бледное, с черными точками щетины на подбородке и щеках, с бескровными губами и прядью черных волос, приклеившихся к холодному белому лбу. Когда в теле обитал Фицсиммонс, черты лица составляли единое гармоничное, хоть и ничем не выделяющееся целое. Однако теперь отдельные черты стали какими-то грубыми и словно независимыми друг от друга. Бледное лицо приобрело сырой, незаконченный вид, какой бывает у стали перед закалкой или у глины до обжига в печи.

Оно выглядело вялым и угрюмым из-за отсутствия мышечного тонуса и напряжения. Бесстрастные дряблые черты просто существовали, не выражая скрывающейся за ними личности. Лицо больше не казалось полностью человеческим. То, что осталось в нем от человека, поселилось теперь в огромных, немигающих, полных терпения глазах Будды.

– Он превратился в зомби, – прошептала Мэри Торн, прижавшись к плечу Блейна.

– Но кто вы? – спросил старый врач.

– Я не помню, – произнесло существо. – Ничего не помню. – Оно медленно повернулось и стало спускаться со сцены. Два директора нерешительно преградили ему дорогу. – Прочь, – произнесло странное существо. – Теперь это мое тело.

– Оставьте в покое несчастного зомби, – раздался усталый голос пожилого врача.

Директора отошли в сторону. Зомби подошел к краю сцены, спустился в зал, повернулся и направился к Блейну.

– Я знаю вас! – воскликнул он.

– Что вы от меня хотите? – испуганно спросил Блейн.

– Не помню, – ответил зомби, пристально глядя на Блейна. – Как вас зовут?

– Том Блейн.

Зомби покачал головой.

– Это имя мне ничего не говорит. Но я обязательно вспомню. Да, конечно, это вы. Что-то… Мое тело умирает, правда? Очень жаль. Но я вспомню, прежде чем оно уйдет от меня. Вы и я чем-то связаны. Блейн, неужели вы не помните меня?

– Нет! – воскликнул Блейн, потрясенный даже намеком на что-то общее, на какую-то связь между ним и этим умирающим существом. Не может быть! На какой страшный секрет намекает этот похититель трупов, этот грязный захватчик, какие черные тайны, скрытые от всех, соединяют его с ним, Томом Блейном?

Нет, между ними не может быть ничего общего, подумал Блейн. Он знал себя, знал, что собой представляет, кем был раньше. Их ничто не может связывать, ничто. Это существо или ошиблось, или сошло с ума.

– Кто вы? – спросил Блейн.

– Не знаю!

Зомби в отчаянии всплеснул руками, словно человек, угодивший в сеть. И тут Блейн представил себе, какие чувства испытывает сознание, утратившее имя, не понимающее, что происходит, запутавшееся, попавшее в смертельное объятие умирающего тела, но так стремящееся к жизни.

– Мы еще встретимся, – сказал зомби Блейну. – Вы представляете для меня нечто важное. Я найду вас и вспомню все про нас обоих.

Зомби повернулся и пошел по проходу из зала. Блейн не отрываясь смотрел ему вслед и вдруг почувствовал какую-то тяжесть на своем плече.

Это Мэри Торн упала в обморок. Впервые она повела себя как женщина.

Часть вторая

Глава 11

Стоя у аппарата для переселения душ, старший техник и бородатый врач спорили. Позади каждого выстроились ассистенты, с уважением слушая шефов. Казалось, спор касался чисто технических вопросов, однако Блейн догадался, что причина разногласий – неудача с переселением души Рейли. Каждый, по-видимому, относил неудачу на счет другого.

Пожилой врач утверждал, что аппаратура была настроена недостаточно точно либо произошел неожиданный спад напряжения в системе энергоснабжения. Старший техник уверял, что аппаратура в идеальном состоянии, просто Рейли физически не был готов к процедуре переселения душ, поскольку такой процесс требует немалого напряжения.

Ни один не хотел уступать. Будучи все-таки благоразумными людьми, они скоро сумели найти решение, устраивающее обе стороны. Во всем виновата безымянная душа, вступившая в борьбу с Рейли за обладание телом и одержавшая верх.

– Но кто это был? – спросил старший техник. – Какой-то бродячий дух?

– По-видимому, – кивнул врач. – Духу исключительно редко удается завладеть живым телом. По тому, как он говорил, можно предположить, что это был дух.

– Кем бы он ни был, – заметил старший техник, – завладел телом он слишком поздно. Оно, бесспорно, уже перешло в состояние зомби. Впрочем, винить в случившемся некого.

– Совершенно верно, – согласился доктор. – Я готов подтвердить, что аппаратура находилась в полном порядке.

– В этом не приходится сомневаться, – ответил техник. – Равно как и в том, что клиент был превосходно подготовлен к операции.

Они обменялись многозначительными взглядами.

Тем временем совет директоров провел срочное заседание, пытаясь определить, какие последствия вызовет случившееся в ближайшем будущем, как оно отразится на корпоративной структуре «Рекса», каким образом следует информировать общественность о смерти мистера Рейли и нужно ли предоставить всем служащим корпорации свободный день, чтобы они смогли посетить семейный Дворец смерти Рейли.

Тело мистера Рейли лежало в кресле, откинувшись на спинку, и уже начало коченеть. На его лице застыла отрешенная ироническая улыбка.

Мэри Торн пришла в себя.

– Идем отсюда, – сказала она, увлекая Блейна за собой.

Они поспешно направились по длинным серым коридорам к выходу. На улице девушка остановила геликеб и назвала водителю адрес.

– Куда мы летим? – спросил Блейн, когда геликеб оторвался от земли.

– Ко мне домой. Сейчас лучше быть подальше от «Рекса» – на некоторое время он превратится в сумасшедший дом, – ответила Мэри Торн и стала поправлять прическу.

Блейн откинулся на спинку сиденья и посмотрел вниз, на ярко освещенный город. С такой высоты он походил на изящную миниатюру, многоцветную мозаику из «Тысячи и одной ночи». Но где-то там, внизу, по улицам города ходил сейчас только что оживший зомби, пытающийся что-то вспомнить… о нем, о Блейне.

– Но почему он обратился именно ко мне? – вслух спросил Блейн.

Мэри Торн повернулась к нему.

– Вас интересует, почему он обратился к вам? А почему бы и нет? Вы что, никогда не ошибались?

– Ошибался, наверное. Однако с этим уже покончено.

– Может быть, это в ваше время ошибки не вызывали последствий, – покачала головой девушка. – Теперь все по-другому. Нельзя поручиться, что человек умрет полностью. В этом заключается один из самых крупных недостатков жизни после смерти, понимаете? Иногда случается, что совершенные ошибки не желают оставаться в прошлом и начинают преследовать человека даже после смерти.

– Похоже на это, – вздохнул Блейн. – Но я не совершил ничего такого, что могло бы привлечь ко мне внимание подобного существа.

– В таком случае вы лучше большинства из нас, – равнодушно пожала плечами Мэри Торн.

Никогда раньше девушка не казалась ему такой чужой. Геликеб медленно снижался. Тем временем Блейн размышлял о том, что достоинства всегда идут рука об руку с недостатками.

В том веке, из которого он пришел, борьба с болезнями в слаборазвитых странах привела к стремительному увеличению рождаемости, голоду и бедствиям. Блейн был свидетелем того, как открытие атомной энергии породило атомную бомбу. Каждое достижение сопровождалось опасными последствиями. Тогда почему это должно было измениться через полтора века? Гарантированная, научно обоснованная жизнь после смерти представляет собой, несомненно, благо для человечества. Практика, таким образом, снова догнала теорию, однако тут же обнаружились слабые стороны… Произошло неизбежное ослабление защитного барьера, окружающего земную жизнь, появились трещины в плотине, дыры в занавесе. Мертвые отказывались лежать в могилах, они стремились смешаться с живыми. Кому это на пользу? Существование блуждающих душ является, несомненно, логическим, они действуют в рамках естественных законов природы. Но для человека, которого преследует подобный призрак, это слабое утешение.

Сегодня, подумал Блейн, в человеческую жизнь на земле вторглась совершенно новая форма существования, подобно тому как этот зомби вторгся в его жизнь, нарушив ее спокойное течение.

Геликеб совершил посадку на крыше многоквартирного жилого дома. Мэри Торн расплатилась с водителем и повела Блейна к себе домой.

Квартира оказалась просторной, полной свежего воздуха, приятно женственной и обставленной с определенным вкусом. Здесь было больше ярких цветов, чем, по мнению Блейна, требовал сдержанный характер мисс Торн; впрочем, не исключено, что кричащие желтые и красные тона являлись проявлением какого-то скрытого желания, подавленного стремления, компенсацией суровой сдержанности ее деловой жизни. А может быть, таковы были требования современной моды. Квартира была оснащена техникой, которую Блейн привык ассоциировать с будущим: саморегулирующееся освещение и кондиционирование воздуха, кресла, автоматически изменяющие форму, и электронный бар с кнопочным управлением, изготовлявший неплохой мартини.

Мэри Торн скрылась в одной из спален. Оттуда она вышла уже в домашнем платье с высоким воротником и села на кушетку напротив Блейна.

– Ну, Блейн, каковы ваши планы?

– Хотел бы взять у вас немного денег взаймы.

– Разумеется.

– Затем найду комнату в отеле и примусь за поиски работы.

– Это будет непросто, – ответила девушка, – но я знакома с людьми, которые…

– Нет, спасибо, – перебил ее Блейн. – Надеюсь, это не покажется слишком глупым, но я собираюсь сам найти работу.

– Ничего глупого. Мне хочется, чтобы вам это удалось. Поужинаете у меня?

– С удовольствием. А вы и готовить умеете?

– Нужно всего лишь набрать название заказа, – улыбнулась Мэри. – Итак, посмотрим. Как насчет настоящего марсианского ужина?

– Нет, спасибо, – покачал головой Блейн. – Марсианская пища вкусна, но от нее сыт не будешь. Нет ли у вас бифштекса?

Мэри повернула ручки, вводя программу, и ее автоповар сделал все остальное – выбрал продукты, хранящиеся в кладовой и холодильнике, развернул и почистил их, вымыл, приготовил и по мере надобности подавал новые. Еда была великолепной, однако Мэри испытывала, казалось, какое-то странное смущение. Она извинилась перед Блейном за механическую процедуру приготовления пищи. Ведь он явился из того времени, когда женщины сами открывали консервные банки и сами готовили; правда, у них было, по-видимому, больше свободного времени.

Когда они выпили кофе, солнце зашло.

– Большое вам спасибо, мисс Торн. А теперь, если вы дадите мне взаймы немного денег, я пойду.

– Пойдете? – удивленно спросила она. – Так поздно?

– Я сниму номер в отеле. Вы очень добры ко мне, но мне не хочется злоупотреблять вашим гостеприимством…

– Не стоит беспокоиться. Заночуете здесь.

– Хорошо, – быстро согласился Блейн.

Во рту у него внезапно пересохло, и сердце забилось подозрительно часто. Он знал, что в приглашении Мэри Торн нет ничего личного, однако его тело отказывалось это понимать. Его реакцией на эту сдержанную и холодную мисс Торн была надежда, более того – ожидание.

Девушка отвела его в спальню и вручила зеленую пижаму. Блейн закрыл за ней дверь, разделся и лег в постель. По команде свет выключился.

Через некоторое время, как и ожидало его тело, в темную комнату вошла Мэри. На ней было надето что-то белое и прозрачное. Она откинула одеяло и легла рядом.

Они лежали и молчали. Мэри Торн подвинулась ближе, и Блейн подсунул руку ей под голову.

– Я считал, что такие мужчины, как я, не привлекают вас.

– Нет, я сказала, что предпочитаю высоких худощавых мужчин.

– Раньше я и был высоким и худощавым.

– Я так и думала, – ответила девушка.

Они замолчали. Блейна охватило чувство неловкости и боязни. Что все это значит? Неужели она испытывает влечение к нему? Или это всего лишь современный обычай, нечто вроде гостеприимства эскимосов, предлагавших гостям на ночь своих жен?

– Мисс Торн, – начал Блейн. – Скажите…

– Да замолчи ради Бога, – произнесла девушка, внезапно поворачиваясь к нему. В темноте ее глаза казались огромными. – Неужели обязательно обо всем расспрашивать, Том?

Через некоторое время она сонно сказала:

– Теперь, мне кажется, ты можешь звать меня Мэри.

На следующее утро Блейн принял душ, побрился и оделся. Мэри набрала на панели автоповара завтрак, и они поели. Затем она вручила ему маленький конверт.

– Когда понадобится, я одолжу тебе еще, – сказала она. – Теперь насчет работы…

– Ты мне очень помогла, – прервал девушку Блейн. – Остальное мне хотелось бы сделать самому.

– Как хочешь. На конверте – мой адрес и номер телефона. Как только устроишься в отеле, позвони.

– Хорошо, – кивнул Блейн, пристально глядя на нее. Это была не та Мэри, с которой он был прошлой ночью. Казалось, это совсем другой человек. Однако Блейн чувствовал себя удовлетворенным тем, что видел ее напускную сдержанность. По крайней мере, на данный момент.

У двери она взяла его за руку.

– Будь осторожным, Том, – сказала она. – И не забудь позвонить.

– Обязательно, Мэри, – ответил Блейн.

Он отправился в город, счастливый и отдохнувший, намереваясь завоевать этот мир.

Глава 12

Сначала Блейн решил обойти фирмы, занимающиеся проектированием и строительством яхт. Однако после недолгих раздумий он отказался от этой мысли, представив себе, какой прием ждал бы конструктора яхт из 1806 года, вошедшего в судостроительную фирму в 1958 году. Старый чудак мог вполне оказаться талантливым конструктором, но что он понимает в метацентрическом анализе и в диаграммах обтекаемости, центрах напряженности, выборе места для эхолота и радиолокатора? Какая фирма захочет платить ему, пока он осваивал бы информацию о передаточных механизмах, антикоррозионных красках, испытаниях в бассейне, шаге винта, теплообменниках, синтетических тканях для парусов…

Нечего и пытаться, подумал Блейн. Никто не даст ему работу, если он войдет в кабинет менеджера фирмы, занимающейся строительством яхт, и сообщит, что он опытный конструктор судов, которые строились сто пятьдесят два года назад. Может быть, ему удастся овладеть современными знаниями, однако заниматься этим придется в свободное время.

Значит, придется согласиться на любую работу.

Он подошел к газетному киоску и купил микрофильм газеты «Нью-Йорк таймс» и устройство для чтения, затем отыскал скамейку, сел и раскрыл газету на странице объявлений. Блейн мельком взглянул на раздел о найме квалифицированных специалистов – он явно не относился к этой категории – и принялся читать объявления о неквалифицированной рабочей силе.

«В автокафе требуется служащий с начальными знаниями роботики».

«Уборщик на лайнер „Мар Колинг“. Необходима позитивная резус-реакция и иммунитет к клаустрофобии».

«Контролер по наблюдению за износом высокопрочных подшипников, знакомый с основами дженклинга. Предоставляется питание».

Блейну стало ясно, что его подготовка недостаточна даже для чернорабочего 2110 года. Открыв страницу, где были напечатаны объявления о найме подростков, он прочитал:

«Требуется юноша, интересующийся слик-траговым оборудованием. Блестящие перспективы. Необходимы знание основных принципов математической теории и умение работать с хутаан-уравнениями».

«Требуются молодые люди для работы коммивояжерами на Венере. Заработная плата плюс комиссионные. Владение основами русского, французского, немецкого и оурешского языков».

«Мальчики для доставки газет и журналов в компании „Эт Кол“. Должны хорошо знать город и уметь водить шпренинг».

Итак, он не годится даже для доставки газет!

Блейна охватило отчаяние. Значит, найти работу гораздо труднее, чем он рассчитывал. Неужели в этом городе никому не нужны землекопы и рассыльные? Неужели всю черную работу выполняют роботы? Или даже для того чтобы возить тачку, нужна степень доктора наук? В каком мире он оказался?

В поисках ответа Блейн взглянул на первую страницу газеты, поточнее установил фокус аппарата и стал читать последние новости.

«На Новом Южном Марсе, в Оксе, ведется строительство космодрома».

«Полагают, что несколько пожаров на промышленных предприятиях в районе Чикаго вызваны действиями полтергейста. Ведется предварительная подготовка к его изгнанию».

«В секторе „Сигма Джи“ пояса астероидов обнаружены богатые месторождения меди».

«В Берлине усилилась активность доппельгангеров».

«Проводится новое обследование поселений осьминогов во впадине Минданао».

«Обезумевшая толпа линчевала и сожгла двух местных зомби в Спенсере, штат Аризона. Против зачинщиков начато следствие».

«Как сообщил ведущий антрополог, архипелаг Туамото в Океании является последним оплотом простых нравов: нигде больше люди не живут по традициям двадцатого века».

«В отеле „Уолдорф“ на ежегодном конгрессе создана Ассоциация погонщиков рыбных косяков Атлантики».

«Охота на вервольфа в Австрийском Тироле закончилась неудачей. Местные жители предупреждены об опасности и круглосуточно ждут появления чудовища».

«Законопроект, касающийся запрета на все виды охоты и поединки гладиаторов, отвергнут Конгрессом».

«Берсеркер убил четырех человек в центре Сан-Диего».

«Количество людей, погибших в результате аварий вертолетов, достигло в этом году миллиона».

Подавленный, Блейн отложил газету. Призраки, вервольфы, доппельгангеры, полтергейст… Эти мрачные, древние слова, которые сегодня означали, судя по всему, повседневные явления, наводили на него уныние. Он уже встретил зомби, и ему больше не хотелось сталкиваться с опасными побочными явлениями, ставшими результатом жизни после смерти.

Блейн встал и пошел дальше. Он шел через район театров, мимо плакатов и сверкающих реклам, приглашающих зрителей на бои гладиаторов в Мэдисон – сквер-гарден, щитов, извещающих о солидовизионных программах и сенсорных шоу, обертоновых концертах и венерианских пантомимах. Блейн грустно вспомнил, что и он мог бы стать одним из действующих лиц в этой сказочной стране, если бы Рейли не передумал. Сейчас его имя могло красоваться на афише одного из театров – «Человек из Прошлого»…

Ну, конечно! Внезапно Блейн понял свою уникальность и неповторимость в этом новом качестве. Корпорация «Рекс» спасла ему жизнь и перенесла в двадцать второй век из 1958 года для того, чтобы извлечь максимальную выгоду для себя. Однако ее руководители отказались от этого. Тогда что мешает ему использовать открывающиеся возможности в собственных целях? На что еще он годится? Похоже, остается одно – развлекать публику.

Он быстро направился к огромному зданию, в котором размещались конторы разных компаний, и обнаружил шесть театральных агентств. Блейн выбрал агентство «Барнекс, Скоуфилд и Стайлс» и поднялся в лифте на девятнадцатый этаж.

Он вошел в роскошную приемную, стены которой были украшены огромными солидографиями улыбающихся актрис. В дальнем конце комнаты сидела прелестная секретарша. Она вопросительно взглянула на Блейна.

Блейн подошел к ее столу.

– Мне хотелось бы поговорить с кем-нибудь относительно моего номера, – сказал он.

– Мне очень жаль, – ответила секретарша, – но сейчас мы никого не берем. Все вакансии заполнены.

– Но это особый номер.

– Сожалею, но ничем не могу помочь. Загляните на будущей неделе.

– Послушайте, – произнес Блейн, – у меня по-настоящему уникальный номер. Видите ли, я – человек из прошлого.

– Да хоть призрак Скотта Мерривейла. – На лице девушки появилась очаровательная улыбка. – Вакансий нет. Зайдите через неделю.

Блейн повернулся к выходу. В это мгновение мимо него быстро прошел невысокий коренастый мужчина, на ходу кивнув секретарше.

– Доброе утро, мисс Тэтчер, – бросил он.

– Здравствуйте, мистер Барнекс, – ответила девушка.

Барнекс! Один из театральных агентов! Блейн бросился за ним и схватил за рукав.

– Мистер Барнекс, – произнес он, – у меня номер…

– У всех номера, – устало сказал Барнекс.

– Но мой номер уникален!

– У всех уникальные номера. – В голосе Барнекса послышалось раздражение. – Отпустите мой рукав, приятель. Зайдите на следующей неделе.

– Но я из прошлого! – воскликнул Блейн, чувствуя, что ведет себя по-дурацки. Барнекс повернулся и посмотрел на него, словно собирался вызвать полицию или позвонить в сумасшедший дом. Но Блейн уже не мог остановиться. – Да-да, из прошлого! У меня самые надежные доказательства. Корпорация «Рекс» перенесла меня в двадцать второй век. Спросите у них!

– «Рекс»? – задумчиво произнес Барнекс. – Да, я что-то слышал об этом у Линди… Гм-м… Зайдите ко мне, мистер?..

– Блейн. Том Блейн. – Он последовал за Барнексом в тесный, загроможденный кабинет. – Вы считаете, я подойду вам?

– Может быть, – Барнекс указал Блейну на стул. – В зависимости от обстоятельств. Скажите, мистер Блейн, вы из какого года?

– Из 1958-го. Я отлично знаком с тридцатыми, сороковыми и пятидесятыми годами. А если говорить о сценическом опыте, я играл на любительской сцене, когда учился в колледже, а знакомая актриса однажды сказала, что у меня хорошие способности…

– 1958 год… Это двадцатый век?

– Совершенно верно.

– Жаль, – покачал головой театральный агент. – Вот если бы вы были шведом из шестого века или японцем из седьмого, я бы нашел для вас работу. У меня не было бы никаких затруднений с римлянином из первого столетия или англосаксом из четвертого. Мало того, я мог бы устроить еще пару таких пришельцев из прошлого. Однако теперь, когда запрещены путешествия во времени, найти подобных людей практически невозможно. Я уж не говорю о периоде до Рождества Христова.

– А как с пришельцами из двадцатого века?

– Нет вакансий.

– То есть как это «нет»?

– Вот так. Бен Терлер из 1953 года играет все роли двадцатого века.

– Понятно. – Блейн медленно встал. – Все равно, спасибо, мистер Барнекс.

– Не стоит, – ответил Барнекс. – Жаль, что ничем не могу вам помочь. Вот если бы вы прибыли из любого года и любого места земного шара до одиннадцатого столетия, я мог бы попробовать… Послушайте, почему бы вам не встретиться с Терлером? Маловероятно, конечно, но вдруг ему потребуется дублер или еще что-то.

Он написал адрес на клочке бумаги и протянул Блейну. Блейн взял бумажку, еще раз поблагодарил и ушел.

На улице он остановился, кляня свою судьбу. Подумать только, его уникальное, неповторимое качество, единственное преимущество, выделяющее его среди остальных, уже захвачено каким-то Беном Терлером из 1953 года! Да, пожалуй, путешествия во времени действительно следует ограничить. Просто бессовестно перебросить человека на полтора столетия в будущее и затем не обращать на него никакого внимания.

Интересно, что за человек этот Терлер? Ну что же, скоро он узнает. Даже если Терлеру и не нужен дублер, все равно будет приятно поговорить с кем-то из своей эпохи. К тому же Терлер, проживший здесь дольше, может посоветовать, что делать в 2110 году человеку из двадцатого века. Блейн махнул рукой летевшему мимо геликебу и назвал адрес Терлера. Через пятнадцать минут он уже был в доме, где жил Терлер, и нажимал на кнопку звонка.

Дверь открыл прилизанный, полный мужчина с самодовольным лицом, в домашнем халате.

– Вы фотограф? – спросил он. – Что-то слишком рано.

– Нет, мистер Терлер, мы раньше не встречались, – покачал головой Блейн. – Я из вашего столетия. Меня перенесли сюда из 1958 года.

– Вот как? – подозрительно спросил мужчина.

– Совершенно верно, из 1958-го. Это сделала корпорация «Рекс». Можете поинтересоваться у них.

Терлер пожал плечами.

– Так, и что же вам нужно?

– Я думал, может быть, вам понадобится дублер или помощник…

– Нет-нет, я никогда не прибегаю к помощи дублера.

Терлер вознамерился закрыть дверь.

– Я так и думал, – произнес Блейн. – Зашел к вам лишь потому, что мне хотелось поговорить. За пределами своего столетия чувствуешь себя таким одиноким, вот и решил встретиться с вами. Наверное, вы тоже иногда испытываете такое чувство?

– Я? А-а. – Театральная улыбка внезапно озарила лицо Терлера. – Вы имеете в виду ностальгию по старому доброму двадцатому веку? Ну конечно, мне так приятно было бы как-нибудь поболтать с вами о тех временах, дружище. Маленький уютный Нью – Йорк, бейсбол, «Доджерс» и «Янкис», экипажи в парке, катание на роликовых коньках на Рокфеллер – плаза. Разумеется, скучаю по всему этому, еще бы! Вот только сейчас я немного занят.

– Да, конечно, – согласился Блейн. – Поговорим как-нибудь в другой раз.

– Обязательно! Буду ждать с нетерпением. – Улыбка на лице Терлера стала еще ослепительнее. – Позвоните моей секретарше, ладно, старина? Понимаете, придется согласовать время встречи – масса выступлений, ни минуты свободной. Выберем денек и поболтаем как следует. Вам, наверное, нужны деньги? Пара долларов не помешает…

Блейн покачал головой.

– Ну что ж, до свидания, – с напускной сердечностью произнес Терлер. – Звоните.

Блейн повернулся и пошел к выходу. Жаль, конечно, лишиться своего уникального качества, но еще хуже, что тебя обокрал какой-то самозванец, никогда не приближавшийся к 1953 году даже на сотню лет. Подумать только – катание на роликовых коньках на Рокфеллер Плаза! Он даже не подозревает, что там всегда был искусственный каток. Впрочем, Блейну не нужна была эта оплошность Терлера – все в его поведении так и кричало о фальши.

К сожалению, он, по-видимому, был единственным человеком в 2110 году, который смог уличить самозванца.

В этот же день Блейн купил смену белья и бритвенный прибор и снял комнату в дешевом отеле на 5-й авеню. Всю следующую неделю он искал работу.

Блейн обошел несколько ресторанов, где обнаружил, что мытье посуды с помощью человеческих рук осталось в прошлом. В космопортах и доках всю тяжелую работу выполняли роботы.

Однажды его едва не приняли на работу – инспектором по упаковке пакетов в универмаге Гимбел Мейсиз. Однако в отделе кадров тщательно изучили психологические качества его личности, определили индекс раздражительности и уровень внушаемости и отклонили кандидатуру Блейна. Предпочтение было отдано невысокому мужчине с тупым взглядом, обладателю степени кандидата наук в области дизайна пакетов.

Блейн возвращался к себе в отель едва живой от усталости и вдруг увидел в толпе знакомое лицо. Этого человека он узнал бы сразу же и где угодно. Ему было примерно столько лет, сколько Блейну: коренастый, рыжеволосый, курносый мужчина с чуть выступающими передними зубами и маленьким красным пятном на шее. Он никогда не терял присутствия духа и вел себя с веселой уверенностью человека, не сомневающегося в том, что вот сейчас что-то подвернется.

– Рей! – крикнул Блейн. – Рей Мелхилл! – Он растолкал толпу и схватил мужчину за руку. – Рей! Как ты сумел спастись?

Мужчина высвободился и отряхнул рукав пиджака.

– Меня зовут не Мелхилл, – сказал он.

– Не Мелхилл? Вы уверены?

– Конечно, уверен, – произнес мужчина, собираясь уйти.

Блейн встал у него на пути.

– Одну минуту. Он выглядит в точности, как вы, даже радиационный ожог на том же месте. Вы действительно уверены, что не являетесь Реем Мелхиллом, механиком с космолета «Бремен»?

– Совершенно уверен. – Голос мужчины звучал враждебно. – Вы с кем-то перепутали меня, молодой человек.

Блейн пристально посмотрел на уходящего, затем догнал его, схватил за плечо и повернул лицом к себе.

– Грязный ворюга! Ты украл тело Мелхилла! – воскликнул он, замахиваясь огромным кулаком.

Мужчина, так напоминающий Мелхилла, отлетел к стене здания. Потеряв сознание, он медленно сполз на тротуар. Блейн бросился к нему, и прохожие расступились, уступая дорогу.

– Берсеркер! – раздался истошный вопль какой-то женщины, подхваченный еще кем-то.

Блейн краем глаза заметил голубой мундир полицейского, пробирающегося через толпу. Полиция! Блейн пригнулся и нырнул в толпу, свернул за угол, потом за другой, перешел на шаг и огляделся. Полицейского не было видно. Блейн не спеша направился в гостиницу.

Это было тело Мелхилла, но в нем обитал кто-то другой. На этот раз механику спастись не удалось. У него отняли тело и продали какому-то старику, чья ворчливая душа носила складное тело, как плохо сидящий, сшитый на юношу костюм.

Теперь Блейн знал, что его друг действительно мертв. Он зашел в соседний бар, молча выпил за упокой души стакан виски и вернулся в отель.

Когда он проходил через вестибюль, его окликнул дежурный портье:

– Блейн! Одну минуту. У меня для вас письмо, – и скрылся в конторке.

Блейн ждал, удивляясь, кто мог написать ему. Разве что Мэри? Но он еще не позвонил ей и не собирался звонить, пока не найдет работу.

Портье вышел из конторки, подошел к стойке и вручил ему полоску бумаги. Там было написано:

«В Духовном коммутаторе, в филиале на 23-й улице Томаса Блейна ждет сообщение. Время работы – с девяти утра до пяти вечера».

– Интересно, как могли узнать, что я живу здесь? – спросил Блейн.

– У духов свои способы, – ответил портье. – Покойная теща моего приятеля сумела отыскать его, несмотря на троекратную перемену фамилии, трансплант и полную пересадку кожи. Он скрывался от нее в Абиссинии.

– У меня нет покойных тещ, – сказал Блейн.

– Тогда кто, по-вашему, хочет увидеться с вами? – поинтересовался портье.

– Завтра узнаю и расскажу, – пообещал Блейн, однако его сарказм пропал даром. Портье уже склонился над учебником – он учился на заочных курсах по техническому обслуживанию атомных двигателей.

Блейн пошел в свой номер.