Текст книги "Чисвикские ведьмы"
Автор книги: Роберт Рэнкин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 28 страниц)
ГЛАВА 38
– Не совсем так, сэр, – возразил Гэммон. – Следовало бы сказать «Вирус Сентениум». Миллениума ждать еще сотню лет.
– «Вирус Миллениум» звучит лучше, – объяснил Уилл.
– Согласен, сэр. Но с точки зрения терминологии…
– Это детали, – примирительно произнес Уилл.
– Как скажете, сэр. А может ли мистер Тим обезвредить «Вирус Миллениум»?
– Конечно, – Тим потянул себя за бороду. – Только дайте срок. Но я сильно сомневаюсь, что программу уже запустили в сеть – даже в их собственную. На месте ведьм я бы отложил эту операцию до последней минуты. А то вдруг какой-нибудь гений попытается сорвать их планы.
– Но ты, конечно, хотел бы ее протестировать, – сказал Уилл. – И убедиться, что она работает.
Тим покачал головой:
– Она не похожа на обычные компьютерные вирусы. Вы говорите, что здесь замешана магия – более того, Высокая Магия. Спорю, работа программы связана с массой всяких глобальных заморочек вроде положения планет. И, конечно, с ритуалами. Может быть, даже с человеческими жертвоприношениями.
– Ты шутишь.
– Мистер Тим не шутит, – возразил Гэммон. – Пять таких ритуалов уже были проведены.
– Что? – воскликнул Уилл.
– Убийства, совершенные Потрошителем, сэр. Несомненно, вы о них знаете.
Уилл скорчил задумчивую мину.
– Ты что насупился? – спросил Тим.
– Я не насупился. Я задумался.
– Это не так делается, – сказал Там. – Смотри, как надо.
– Блестяще, сэр, – одобрил Гэммон.
– Спасибо, Гэммон.
– Прекратите! – возмутился Уилл. – Это даже не смешно. Мистер Гэммон, вы думаете, что убийства, которые совершал Потрошитель, – это жертвоприношения?
– Вне сомнений, сэр. Если соединить места убийств на карте, получится перевернутая пентаграмма.
– Я знаю, – сказал Уилл.
– Конечно, знаете, сэр. Мастер сообщил мне, что вы согласились расследовать это дело. Есть подозреваемые?
Ответом был тяжкий вздох.
– Понимаю, сэр, – сказал Гэммон.
– Послушайте, – вмешался Тим. – Я полезу дальше и посмотрю, что тут интересного. А вы… почему бы вам не вернуться к сайту Гэммона? Жду не дождусь ответа на шестой вопрос: «Любимая марка свиных пятачков Гэммона».
– Хорошая мысль, сэр, – согласился Гэммон.
– Не самая лучшая, – возразил Уилл.
– Я могу заняться ужином, – предложил Гэммон.
– Отлично, – обрадовался Уилл, – А я вам помогу.
– Я бы предпочел обойтись без вашей помощи, сэр. Это мне вполне по силам. Вот уже много лет я делаю на кухне исключительно то, что считаю нужным.
– Тогда я помогу тебе, Тим.
– Я справлюсь, – Тим забарабанил по клавиатуре. – Поиграй пока в кабинете мистера Рюна… или где-нибудь еще.
– Ладно, Гэммон, проводите меня к лифту. Гэммон охотно согласился.
Тим колдовал над клавиатурой. Гэммон колдовал на кухне. А Уилл Ведьмолов, которому было решительно нечем заняться, слонялся по кабинету Рюна.
Сначала он ощупывал внутреннюю поверхность браслета из лакированного хряща (каирский торговец уверял, что это хрящ святого Фомы, и один лишь вид его ввергает в страх самых ужасных ведьм). Потом начал ощупывать кожаные переплеты старинных книг. И, наконец, вытащил одну. «Автобиография Казановы».
Уилл уселся у камина и небрежно перелистал несколько страниц. Первое издание. Более того, с автографом. Уилл присвистнул. Одна эта книга в двадцать третьем веке стоила бы целое состояние. Если таковы все книги в коллекции Рюна…
Потом он изучил автограф Казановы – великолепный образчик каллиграфии. Обратил внимание на дату: 1792 год. Посвящение, украшенное виньеткой, гласило:
Хьюго Рюну, который познакомил меня
с плотскими радостями, от верного ученика
Джованни Джакопо Казановы
– Что?
Он еще раз поглядел на дату. Невозможно. Наверняка это подделка. Уилл отложил книгу, встал, подошел к полке, взял другую…
«Я папа, а ты нет!» – «Жизнь и веселое времяпрепровождение Родриго Борджиа, папы Александра Шестого». Год 1492. На форзаце Уилл прочел:
Хьюго, которому…
– Нет! – выдохнул Уилл.
Поднатужившись, он вытащил громадный том с самой нижней полки, положил его на пол и раскрыл. «Книга Судного Дня», подписанная лично Вильгельмом Завоевателем.[128]128
«Книга Судного Дня» – многотомный свод результатов первой всеанглийской переписи населения, проведенной в 1086 году по указу Вильгельма Завоевателя. Название это «неофициальное»: по мнению современников, в этой книге перечислено все, как в списках, с которыми будет сверяться Господь в день Страшного суда. Примечательно, что диски с электронной версией творения Вильгельма «посыпались» через десять лет. А оригинал до сих пор находится в прекрасном состоянии. (Прим. ред.)
[Закрыть]
Моему дорогому другу Хьюго
за помощь в составлении
– Нет!!!
Уилл вытаскивал книгу за книгой. Не может быть. Просто не может. Рюн подделал все эти дарственные надписи.
Обнаружив на переплетенной рукописи «Бури» Шекспира надпись «Спасибо за вдохновение, Хьюго», Уилл захлопнул ее.
– А, – сказал Гэммон, входя в кабинет с подносом в руках. – Вижу, библиотека Мастера произвела на вас впечатление. Пять тысяч томов, и каждый – личный дар Мастеру.
– Невозможно… – Уилл помотал головой и вернул «Бурю» на полку. – Никто не может столько прожить.
– Почему бы и нет, сэр? – Гэммон поставил поднос на шахматный столик из андаманского дерева и слоновой кости, подарок Чингиз-Хана. – Оладьи, сэр?
– Невозможно… – пробормотал Уилл.
– Вы их даже не пробовали, сэр.
– Я не об оладьях. Вы прекрасно понимаете, о чем я.
– Сэр, – произнес Гэммон, – перед вами одно из ценнейших книжных собраний мира. Полагаю, вы понимаете, что Мастер был весьма… как бы это выразиться… щепетилен в таких вопросах. Неужели вы полагаете, что он мог собрать такое количество уникальных изданий, а затем обесценить их поддельными подписями и посвящениями?
Лицо Уилла приняло весьма задумчивое выражение.
– Хорошая мина, сэр, – одобрил старик. – Как сказали бы наши братья-американцы, хорошая мина при плохой игре.
– Но я не могу в это поверить.
– Сэр, – Гэммон принялся намазывать оладьи маслом. – Я уже сообщил вам и мистеру Тиму, что состою на службе у Мастера почти две сотни лет. Все это время я вел дневники. Я делал записи каждый день. Все они у меня в комнате. Возможно, вы не сочтете за труд их просмотреть. Это может хотя бы отчасти рассеять ваши сомнения.
Уилл покачал головой. Потом вдохнул аромат горячих оладий, взял одну и принялся жевать.
– Сколько ему лет? – спросил он с набитым ртом.
– Не могу сказать, сэр. Как-то он сообщил мне, что был тринадцатым учеником Христа – по сути дела, его духовным советником. Однако настоял на том, чтобы его имя не упоминали в Новом Завете – по личным причинам.
– Но это маловероятно, – Уилл дожевал оладью.
– Почему, сэр? Его имя действительно не упоминается в Новом Завете. Думаю, это подтверждает правдивость данного заявления.
– О нет, – Уилл замотал головой.
– Правда… – Гэммон окинул взглядом книжные полки, – если мне не изменяет память, где-то здесь хранились черновики Нового Завета. Написанные собственноручно Христом и посвященный…
– Замолчите! – простонал Уилл. – У меня уже голова пухнет.
– Вот там, над камином, – продолжал Гэммон, – тот самый скимитар, которой была отсечена голова Иоанна Крестителя.[129]129
Какое именно оружие стало орудием казни, в Новом Завете не указано. (Прим. ред.)
[Закрыть] Мастер не присутствовал в ту роковую ночь, или он бы, вне сомнений, этому воспрепятствовал. Однако позже он, по его собственному выражению, немного погулял с Саломеей.[130]130
Согласно версии уже упоминавшегося здесь Оскара Уайльда, Саломея была раздавлена щитами по приказу Ирода непосредственно после казни Иоанна Крестителя. (Прим. ред.)
[Закрыть] Она подарила ему скимитар на память.
– Достаточно, – пробормотал Уилл.
– Еще оладушку? – осведомился Гэммон.
– Нет… то есть да… – Уилл подцепил оладью и рухнул в кресло у камина.
– Сэр, – произнес старый слуга, – я знаю о вас все. Абсолютно все. Я находился на связи с Мастером постоянно – с тех пор, как вы здесь находитесь. Например, я знаю, что вы приняли снадобье, которое в вашем мире называется «ретро».
– Ну да, – отозвался Уилл. – И что?
– Это снадобье открыло вам доступ к воспоминаниям ваших предков, которые находились в вашем мозгу – верно?
– Именно так.
– Тогда вам, несомненно, должны были открыться и воспоминания Мастера. Годы и века его удивительной жизни.
– Нет, – ответил Уилл. – Самые ранние воспоминания принадлежат капитану Старлингу – отцу полковника Старлинга, который сегодня должен был вести корабль к Луне. Кстати, где сейчас находится полковник, мне неизвестно.
– Капитан Старлинг был сыном Мастера Рюна, хотя и не знал этого. И Мастер позволил своему сыну погибнуть, спасая Ее Величество королеву, благослови ее Бог.
– Да, – сказал Уилл. – Я понимаю. Но это просто какая-то фантастика. Так не бывает.
– Встречались ли вы с кем-либо из ваших предков, кроме Мастера, сэр? Доводилось ли вам с ними беседовать?
– Нет, – Уилл встал, взял еще одну оладью и вернулся на прежнее место. – Разумеется, я хотел с ними пообщаться, но мистер Рюн меня отговорил. Он сказал, что для них это может быть небезопасно.
– Не исключено, что именно это и стало роковым обстоятельством для Мастера.
– Вы же не хотите сказать, что это из-за меня его убили?
– Сэр, я…
Но слова Гэммона были прерваны звонком в парадную дверь.
– Кто бы это мог быть? – недоуменно спросил слуга.
– Будь здесь Тим, – сказал Уилл, – он, скорее всего, предположил бы, что это почтальон с чеком, который вам давно причитается.
– Думаете, такое возможно, сэр?
– Чего только на свете не бывает. Учитывая то, что произошло со мной в за последние полчаса…
– Тогда, с вашего позволения, я открою.
– А я съем еще оладушку.
Гэммон, шаркая ногами, вышел из кабинета, а Уилл набросился на оставшиеся оладьи. Он как раз успел облизать пальцы, когда старик вернулся.
– Очень странно, сэр. – Доложил он. – Я открыл дверь, а там никого. Наверное, детишки развлекаются: позвонили и наутек.
– Возможно, – согласился Уилл. – А можно мне еще оладушек?
Гэммон покосился подслеповатым глазом на пустое блюдо.
– Как я вижу, вы съели и порцию мистера Тима.
– Надо поддерживать силы, – ответил Уилл. – Ведьмоловы всегда голодны.
– Без сомнения, сэр.
В дверь снова позвонили.
– Может, теперь не подходить? – с сомнением произнес старик.
– Сидите, – сказал Уилл. – Я подойду.
– Не стоит, сэр. Правила хорошего тона – прежде всего. Вы представляете, во что превратится мир, если хозяева будут сами выходить и открывать дверь.
– Невелика забота, – возразил Уилл.
– Я не вполне понимаю, о чем вы говорите, – сказал старик, – но общий смысл, кажется, ясен. Поверьте мне, сэр. Одно ведет к другому. Пренебрежение правилами – путь к полному хаосу. Право голоса для женщин. Запрет на опиум. Даже, боже сохрани, отказ осуждать содомию. Не говоря уже о фроттеризме.[131]131
Форма сексуального извращения у мужчин, при котором половое возбуждение и удовлетворение достигаются трением о тело женщины. Обычно происходит в местах массового скопления людей – в очереди, в транспорте и т. д. (Прим. ред.)
[Закрыть]
– О фроттеризме? – переспросил Уилл.
– Я же просил о нем не говорить.[132]132
Благослови вас бог, Спайк Миллиган. (Спайк Миллиган – знаменитый британский комик и поэт. Возможно, это не подлинная шутка Миллигана – но вполне в стиле человека, который завещал написать у себя на могиле: «Я же говорил, что болею». Напомню, эта книга была закончена незадолго до смерти Миллигана, в 2002 г. – Прим. ред.)
[Закрыть]
– Тогда подойдите к двери, Гэммон. И Гэммон отправился к двери.
Уилл снова услышал, как открылась входная дверь. Но на этот раз он услышал еще кое-что.
Голоса. Сперва голос Гэммона произнес: «Чем я могу служить, сэр?» Затем послышался другой голос – который Уилл узнал бы из тысячи и который боялся услышать. Густой бас с сильным немецким акцентом:
– Уильям Старлинг? Где Уильям Старлинг?
Уилл, который в это время сидел в кресле, вскочил и выхватил из кобуры оба пистолета.
– Простите, сэр, – донесся из вестибюля голос Гэммона. – Вам следовало заранее договориться о встрече. Я не могу позволить вам войти, если вы не договаривались. Правила должны всегда…
Потом раздался стук, и больше Гэммон не произнес ни слова. Уилл привалился спиной к книжному шкафу и взвел курки пистолетов.
– Барри, – прошептал он. – Ты не спишь?
Где-то в голове Уилла раздалось лишь мягкое урчание. Барри крепко спал.
– Барри! – тревожно шепнул Уилл. – Если не ошибаюсь, ты – мой святой хранитель. Ты должен предупреждать, если мне светят неприятности.
– Хр-р-р… – ответил Барри.
– Безнадежно, – пробормотал Уилл. – Ладно, сам разберусь.
Он высунулся из-за книжного шкафа… и прямо увидел перед собой мертвые черные глаза механического монстра. Этот дурно пахнущий черноглазый монстр был точной копией тех самых дурно пахнущих черноглазых монстров, с которыми Уилл встречался в будущем – если можно так выразиться. И столь же дурно пах.
– Ой, – сказал Уилл. – Ой… что я хотел сказать… Привет.
– Уильям Старлинг?
Рот – жесткая щель между двумя мышцами – искривилась в злобной усмешке.
– Вы… разминулись, – промямлил Уилл. – Он ушел.
– Отведите меня к нему.
– Не могу, – ответил Уилл. – Извините, никак не могу.
– Тогда вы умрете.
– А вот это вряд ли.
И Уилл, точно в тире, разрядил один из своих пистолетов прямо в грудь терминатору.
Отдача оказалась довольно сильной. Уилла отбросило на хересский ковер, подаренный Рюну шахом Джаханом за проект Тадж-Махала.
Через миг Уилл встал и подул на дымящееся дуло пистолета.
– Дело сделано, – констатировал он. Механическое чудовище распростерлось на ковре. Будь оно человеком или животным, можно было бы сказать, что оно не подавало признаков жизни.
– А теперь вспомним старые добрые фильмы, – пробормотал Уилл, – И немного подстрахуемся.
Он шагнул вперед, встал над поверженным автоматом и выстрелил в него одновременно из обоих пистолетов.
– Вот теперь точно сделано, – сказал он. – В лучшем виде, если можно так сказать… Эй, мистер Гэммон! С вами все в порядке?
И в это миг что-то сбило его с ног.
Оно ворвалось с быстротой и сокрушительностью молнии, выбив запертые стеклянные двери, ведущие на балкон. Осколки стекла и обломки деревянных рам брызнули во все стороны. И черноглазый дурно пахнущий демон, воплощенный ужас, налетел на Уилла сзади.
Уилл перекувырнулся через столик Вильгельма и Мэри – подаренный Хьюго Рюну Вильгельмом и Мэри – и упал на ковер рядом с поверженным автоматом.[133]133
Вильгельм Оранский, король Англии, Шотландии и Нидерландов. Женился на дочери короля Якова II, Марии II (Мэри), вместе с ней был призван на английский престол, когда его тесть умудрился восстановить против себя и тори, и вигов. (Прим. ред.)
[Закрыть] Двойник поверженного терминатора подхватил столик Вильгельма и Мэри и метнул через кабинет, заодно опрокинув один из шкафов. Излишне говорить, что большинство дорогих безделушек, которые стояли в этом шкафу, разбились вдребезги; бесценные тома также пострадали, хотя и не столь сильно.
Что же касается Уилла, то он был повержен, но не побежден.
Миг спустя он уже был на ногах и, едва механический монстр двинулся вперед с явным намерением его прикончить, подпрыгнул и сделал сальто через его голову.
Робот повернулся и зарычал.
Уилл окинул взглядом разоренный кабинет, потом зажал нос и прибегнул к уловке Али.
– Не спеши, – сказал он и жестом поманил смертоносную машину.
Робот ринулся к нему с целеустремленностью пушечного ядра. И нанес удар левой рукой. Удар, который Уиллу удалось отразить.
Затем последовал удар правой. С тем же результатом.
Отбив этот сокрушительный хук, Уилл развернулся на одной ноге, а другая прочертила в воздухе очень красивую дугу, и свод стопы аккуратно вписался в подбородок дурно пахнущего монстра.
Дурно пахнущему монстру потребовалось пару секунд, чтобы поправить съехавшую набок челюсть.
– Димак, – произнес робот. – Смертоносное боевое искусство.
– Лучше убирайся, – посоветовал Уилл. – Или мне придется тебя проучить.
– Я запрограммирован на то, чтобы вас уничтожить, – сказал автомат. – В моей памяти заложены все приемы смертоносного боевого искусства Димак. А также карате, ниндзюцу, кунг-фу, барицо…
Уилл снова развернулся на пятке и в точности воспроизвел свой предыдущий удар, только с другой стороны. Чтобы закончить фразу, роботу снова пришлось поправлять челюсть.
– … и макраме.
– Это не боевое искусство, – заметил Уилл.
– Декоративно-прикладное, – согласился робот. – Я сплету кашпо из вашей шикарной бороды, но сначала оторву вам голову.
– Кто тебя послал? – спросил Уилл.
– Это не ваша забота. Приготовьтесь умереть.
– Уже, – отозвался Уилл и, хрустнув суставами, покрепче сжал кулаки. – Только объясни, пока ты меня не убил: кому будет плохо, если я об этом узнаю?
– Никому, – ответил робот. – Я сообщу вам это за миг до того, как вы умрете.
Порождение зла повело мускулистыми плечами, выпятило мощную грудь и приняло боевую стойку, которая, как известно, предваряет «коварный кульбит канарейки».
Уилл выбрал стойку, которая, как известно, предваряет «бесшумный бросок бекаса».
И схватка началась. И схватка была отчаянной.
Кулаки рассекали воздух с невероятной скоростью. Каждый удар сопровождался грохотом, словно они прорывали звуковой барьер. Но, возможно, это просто ломалась мебель – попробуй разбери в таком грохоте. С потолка и стен срывались куски штукатурки, поскольку оба бойца прыгали во все стороны, размахивали руками и ногами, совершая все те многообразные немыслимые движения, которые так нравится перечислять любителям фильмов о боевых искусствах (фильмов, разумеется, английских и американских, созданных на основе гонконгских). Последнее время любителей и движений становится все больше, а названия остаются в прежнем количестве. Впрочем, как такое можно описать словами, когда время от времени просто забываешь дышать?
Терминатор сорвал с камина мраморную полку и запустил ею в Уилла. Уилл разбил полку на лету.
Тогда робот нанес ему удар ребром ладони. Уилл поймал его запястье и вырвал руку из плечевого сустава.
– Сволочь, – прорычал однорукий бандит. И пнул Уилла в живот.
– Сволочь, – прохрипел Уилл, складываясь пополам. Коленная чашечка искусственного изверга впечаталась ему в нос, и Уилл рухнул с глухим грохотом.[134]134
Напомню, что при нем оставались пистолеты, заряженные серебряными пулями, кинжал из обломков Истинного Креста и т. п. (Прим. ред.)
[Закрыть]
Чудовище склонилось над ним.
Пальцы уцелевшей руки механического монстра сжали горло Уилла.
Уилл поймал запястье адского механизма, но робот боднул его, и Уилл почти потерял сознание. Он осознавал лишь то, что пальцы искусственного чудовища все сильнее пережимают ему глотку.
– Вы спрашивали, кто меня послал, – произнес робот, понемногу усиливая хватку. – Я слуга графа Отто Блэка, короля всех ведьм.
Уилл кряхтел и барахтался. Он вновь и вновь пытался спихнуть зловонную тварь, которая на него навалилась, но силы таяли.
– Смотри на меня, – изрек голос. – Погляди мне в глаза и узри свою судьбу.
И он склонился еще ниже. В мертвых черных глазах, словно в объективе камеры, Уилл увидел… нет, не свое отражение. Это было тощее лицо с длинным крючковатым носом, глубоко посаженными темными глазами, высоким лбом и длинной темной бородой.
Последнее лицо, которое ему было суждено увидеть, оказалось лицом графа Отто Блэка. Рот графа растянулся в ухмылке, явив два ряда кривых желтых зубов. И голос наполнил уши Уилла и эхом разнесся в его голове. Голос графа.
– Прощай, – провозгласил он.
Пальцы сомкнулись, и это стало последним, что услышал Уилл.
ГЛАВА 39
– Это будет последним, что ты увидишь. Незнакомый голос раздался в разоренном кабинете. Робот поднял голову и огляделся. Над ним висел скимитар, подарок Саломеи. Висел неподвижно, сам по себе, словно обрел способность к левитации. Но это продолжалось лишь миг и половину мгновения ока. Затем скимитар устремился вниз по смертоносной дуге – наверно, точно такой же, как той ночью, когда обезглавил Иоанна Крестителя. Уцелевшая левая рука робота выпустила горло Уилла, и механический монстр поднял ее, чтобы ощупать собственное горло – вернее, то место, где только что находилась его собственная голова.
Затем автомат рухнул. Поскольку это было действительно последним, что ему довелось увидеть.
– Подъем. Давай, Уилли, поднимайся.
Уилл захрипел, прокашлялся и мгновенно пришел в себя. Над ним склонилось лицо Тима.
– Ты спас мне жизнь, Тим.
– Знаешь, я был бы рад тебя спасти, – ответил Тим. – Но это был не я. Я прозевал всю потеху.
– Простите, что не сразу пришел к вам на помощь, – произнес чей-то голос. – Но мне было необходимо получить ответ на тот вопрос, который вы задали автомату.
– Мистер Уэллс! – воскликнул Уилл.
– К вашим услугам, – ответил голос Герберта Уэллса.
– А как Гэммон? – Уилл откашлялся.
– Я в добром здравии, сэр. Легкое сотрясение, и только, – лицо старика возникло на периферии поля зрения. – Я позвонил в «Летящий Лебедь», и вам оттуда кое-что доставили. Полагаю, вам будет приятно.
И в поле зрения Уилла появилась пинта «Ларджа».
– Давайте его поднимем, – предложил Тим, и Уилла привели в вертикальное положение.
– Здорово болит, – признался он, ощупывая свой кадык. – Я думал, мне крышка.
– Вы были великолепны, – заметил мистер Уэллс. – Все эти броски, удары ногами… Весьма впечатляюще.
– Пули действуют вернее.
– За ними такое водится.
Тим вернул к жизни искалеченное кресло у камина, которое недавно занимал Уилл, и помог своему единокровному брату снова в нем устроиться.
– Да, немного осталось от нашего наследства, – заметил он. – Ты не мог действовать чуточку осторожней?
– Я сражался, защищая свою жизнь! – возмутился Уилл и снова закашлялся. Гэммон поспешил вручить ему кружку.
– Это вам поможет, – заверил он. – Алкоголь всегда помогает.
Уилл осторожно сделал глоток и кашлянул. Потом глотнул еще – на этот раз кашель был слабее. Потом глотнул еще. И еще. И больше уже не кашлял.
– Еще раз благодарю вас, мистер Уэллс, – сказал он. – Вы спасли мне жизнь.
– Уверяю вас, я был только рад вам помочь. Я получил вашу телеграмму, где вы просили меня зайти по этому адресу. И пришел, как только смог.
– Я, сам того не ведая, впустил мистера Уэллса, – подхватил Гэммон. – Помните тот первый звонок? Я еще подумал, что это балуются ребятишки.
– Я знал, что это он, – ответил Уилл. – Но когда позвонили второй раз, я не думал, что это…
– Он снаружи, – ответил Уэллс. – И голоден. В данный момент он объедает изгородь.
– Что-что? – переспросил Тим.
– Четвертый участник нашей незабываемой встречи, – пояснил Уилл. – Мастер Мэйкпис Скриббенс, Брентфордский Мальчик-улитка.
– Простите? Что это значит? Уилл еще раз промочил горло.
– Это союзники, – пояснил он. – Наши союзники. Нам необходимо заручиться поддержкой – поддержкой каждого, кто может нас поддержать. Поэтому я телеграфировал мистеру Уэллсу и попросил его придти сюда. А также мастеру Скриббенсу.
– Ему-то зачем? – спросил Тим.
– Между прочим, это он помог нам сбежать из зала суда. Это была его идея – чтобы мы с тобой переоделись им самим и мисс Поппинс.
В дверь позвонили.
– Это он, – сказал Уилл. – Гэммон, будьте любезны…
– Сию минуту, сэр.
Мастер Мэйкпис Скриббенс остановился в дверном проеме – дверь была уничтожена – и оглядел скорбные руины кабинета Хьюго Рюна. Оценив степень разрушений, он медленно покачал раздутой головой:
– О да. Какая славная была вечеринка. Жаль, я ее пропустил.
– Это была не вечеринка, – сказал Тим и указал на поверженных роботов. Мастер Мэйкпис Скриббенс задумчиво посмотрел на них, издал горловой звук и плюнул в ближайшего мощным сгустком слизи.
– Сатанинские творения, – изрек он. – Мерзкие орудия графа Отто Блэка.
– Познакомьтесь с мистером Уэллсом, – тоном хозяина произнес Тим.
– С мистером Уэллсом? – переспросил мастер Скриббенс, с любопытством оглядываясь по сторонам.
– Герберт Джордж Уэллс, – представился мистер Герберт Джордж Уэллс.
Все прочее относительно мистера Герберта Уэллса Мальчику-улитке было уже известно. Или, по крайней мере, кое-что.
– Итак, нас четверо, – проговорил мастер Скриббенс, двигаясь по разгромленной комнате. Но он не шагал. Его ноги не двигались. Он скользил. Плыл, оставляя шелковистый серебристый след.
– Рад видеть тебя без кресла, – сказал Тим, всем своим видом стараясь это показать.
– Мисс Поппинс оставила меня. Ей подвернулось место получше. Сейчас она нянчит детишек в Ладгэйт-Хилл.[135]135
Кажется, в фильме это место называлось так. (Прим. авт.)
[Закрыть]
– Хм… – Уилл осушил кружку, причмокнул губами и вытер их кулаком. – Ну, кажется, я в полном порядке. И очень рад всех вас видеть. Тим, тебе удалось раскопать хоть что-нибудь полезное?
– Именно «кое-что». Вскоре после того, как ты ушел, сайт Гильдии Чизвикских Горожанок накрылся. Подозреваю, они обнаружили, что к ним кто-то влез. Ничего лучшего мне в голову не приходит.
Уилл вздохнул.
– Славный вздох, сэр, – сказал Гэммон. – В умении изображать задумчивость Дэн Лейно, безусловно, вас превосходит. Но вздыхаете вы лучше всех.
Уилл еще раз вздохнул.
– Браво, – Гэммон зааплодировал.
– Сейчас я все объясню, – сказал Уилл. – И вам, мастер Скриббенс и вам, мистер Уэллс, где бы вы ни находились…
– Я здесь, – сообщил Герберт Уэллс.
– … а затем изложу свой план. Мы вместе можем выиграть войну против графа Отто Блэка и его ковена. Это будет сделано, потому что это можно сделать. И я знаю, как это сделать.
– Что сделать, шеф? – спросил голос в его голове.
– Барри… – простонал Уилл.
– Барри? – переспросил мастер Скриббенс.
– Святой хранитель Уилла, – пояснил Тим. – Он сидит у Уилла в голове. И время от времени с ним разговаривает.
Мастер Скриббенс вздохнул.
– Неплохо, – одобрил Гэммон.
– Ты, маленький зеленый огрызок! – зарычал Уилл. – И где ты был, когда я в тебе нуждался?
– Прости, шеф. О боже, кабинет мистера Рюна… что вы с ним сделали?
– Я рисковал жизнью, пока ты дрых!
– Путешествия во времени – крайне утомительное занятие, шеф. Мне необходимо немного отдохнуть, чтобы восстановить силы.
– Я чуть не погиб!
– А по-моему, ты в прекрасном состоянии, шеф. Правда, несколько не в духе… И пульс чуть более частый, чем положено.
– Уймись, – ласково попросил Уилл.
– О, мастер Скриббенс, – продолжал Барри. – И что этому слизняку тут понадобилось?
– Он будет мне помогать. Кстати, и мистер Уэллс тоже.
– Ужас, – застонал Барри. – Ужас. Ужас…
– Прекрасно. А теперь заткнись. Я занят.
– Кошмар. Это так, на всякий случай.
– Как там Барри? – поинтересовался Тим.
– Восстанавливает силы, – ответил Уилл. – Итак, продолжим. Мы здесь, и мы победим. Банда пятерых.
– Пятерых, сэр, – повторил Гэммон. – Вы намерены включить и меня?
– Почему бы нет?
– Потому что я, пожалуй, откажусь, если вы не возражаете. Мне предстоит большая уборка.
– Хорошо, банда четырех.
– Пятерых, – возразил Барри. – Не забывай обо мне, шеф.
– Четверых.
– Боже. И это благодарность за услугу.
– Что такое?
– Я сказал «поклянитесь в верности друг другу».
– Да, – сказал Уилл. – Пожалуй, стоит. Он поднял пустую кружку.
– За успех, – провозгласил он. – За уничтожение ведьм и спасение будущего. Мы спасем будущее. Мы спасем историю. Наша четверка.
– Наша четверка, – повторил мастер Мэйкпис Скриббенс.
– Наша четверка, – подхватил невидимый мистер Герберт Уэллс.
– Фантастическая Четверка, – сказал Тим.
– Такая уже была, – заметил Уилл.
– Тогда Великолепная Четверка.
– Было.
– Четыре Вершины? – предложил Тим. – Четыре Черненьких Чумазеньких Чертенка? Четыре Ветра? Четыре Евангелия? Четыре Всадника…
– Стоп! – крикнул Уилл.
– А как насчет Несусветной Четверки? – подал голос Барри. – По-моему, как раз то, что надо.
